Онлайн чтение книги Над Тихим в сиренево-алых тонах Over the Pacific in lilac-scarlet tones
По Владивостоку прошёл слух. Глава 3.

Граф Строцкий пробыл в гостях у Чжоу У Ян недолго. Позавтракав с ними следующий утром, он поспешил отбыть в собственное поместье, уверяя деву Чжоу, что его поспешность никоим образом не касается её самой и при других обстоятельствах он, конечно же, с её разрешения, остался бы ещё на день. Но, к сожалению, из-за непредвиденного приступа он выбился из графика, а тот на первые несколько дней по его прибытии был очень суров. Получив ещё несколько свёртков с лекарствами и пообещав принимать их согласно рецепту, а он действительно собирался их принимать, ибо после этого ему стало чуточку лучше, Николя Александрович попросил у Чжоу У Ян разрешения воспользоваться её экипажем, кучер которого был графу уже хорошо знаком. А у этой благородной госпожи имелась хватка. Попрощавшись, мужчина пообещал навестить и отблагодарить госпожу Чжоу через три дня и, действительно, появился на пороге поместья через три дня к неудовольствию её служанки Су Янь Я. Граф Строцкий буквально видел, как пытала себя девочка, пытаясь быть с ним вежливой, приветливой, а главное  — не выдавать своих настоящих эмоций даже взглядом. Что ж, с первым она справлялась очень даже хорошо, а вот с остальным возникали серьёзные проблемы. Су Янь Я могла улыбаться, но в глазах её всегда сверкали истинные чувства, как и в голосе, поэтому каждый раз она опускала глаза и говорила тихо. Почему-то он ей очень не нравился. Николя Александрович ни капельки не злился на служанку, в какой-то степени он даже мог её понять: если бы с его хозяйкой, при которой он считай вырос, а привязанность брата с сестрой к Чжоу У Ян почти кричала об этом факте, начал общаться какой-то странный тип ещё и иностранец в чужой стране, он бы тоже всерьёз забеспокоился. Однако, даже понимая Су Янь Я, своих встреч с её хозяйкой он отменять не собирался.

Чжоу У Ян оказалась поразительно приятным человеком: она умела не просто слушать, а слышать человека, знала, как поддержать разговор и сделать это хорошо и нескучно, умело чувствовала атмосферу и к каждому его приходу подготавливало новый сорт чая с прекрасными десертами. Почти сразу поняв, что дева из Великой Цин любит сладости, граф Строцкий попросил повара в своём поместье приготовить несколько их традиционных сладостей, чтобы его новая знакомая смогла их попробовать. К слову, сладости ей очень понравились, хотя с некоторых она очень удивлялась. Поразительно, но в компании Чжоу У Ян мужчина не видел надобности держать свою маску. Может, потому что они почти ничего не знали друг о друге, а может, потому что оба были вынуждены скрывать истинное «я» за тысячью замков. Отблагодарить госпожу Чжоу за помощь и лекарства Николя Александрович хотел от чистого сердца, однако совершенно не представлял, как. По одному только её виду становилось понятно, что она могла позволить себе почти что всё! Но тут он вспомнил случайно услышанный разговор в экипаже в их первую встречу — благородная госпожа Чжоу собиралась открывать во Владивостоке аптеку. С представителями её страны в городе были уже прекрасно знакомы, но вот об их медицине и лекарствах знали далеко не многие, да он и сам больше слышал об этом от разных людей, чем видел собственными глазами, а познакомился с небольшой частью сия искусства буквально на днях, и вот в этом он увидел способ благодарности. Всё новое и неизвестное всегда манило людей, однако, стоило быть честным и откровенным: не все сразу же доверятся «чудесному аптекарю из Цин», поэтому нужно было дать людям понять, что продаваемое в аптеке реально работает. А что могло быть лучше слухов, что лекарства покупает один из графов и его самочувствие после этих лекарств взаправду улучшается? Вдобавок, в городе у него было несколько влиятельных знакомых, которым он собирался рассказать про аптеку Чжоу У Ян. Говоря с ней об этой маленькой рекламе, Николя надеялся, что это хоть немного, но поможет. Каково же было его удивление, когда Чжоу У Ян улыбнулась ему с блеском в глазах и поблагодарила, сказав: «Ваши слова, граф, прекрасно подтвердят распущенные нами слухи».

Всё это время молодая госпожа не сидела без дела, ожидая, когда удача свалится ей в руки. Помня слова Шифу, что всего один слух может начать войну, а другой заставить сесть за стол переговоров, она наказала слугам распространить слухи о том, что приехавшая во Владивосток госпожа из Великой Цин собирается открыть аптеку, но в аптеке той будут продаваться не только лекарства. Чжоу У Ян понимала: лекарства это прекрасно, но пройдёт много времени прежде, чем аптека начнёт пользоваться спросом, поэтому нужно было форсировать события, а именно заинтересовать определённую, то есть женскую, часть населения, ведь дамы куда чаще мужчин обращаются в аптеки. И она прекрасно знала, как это сделать: ассортимент аптеки не будет ограничиваться только лекарствами, там также будут продаваться чаи, ароматические масла и косметика, а цены будут варьироваться в зависимости от продукции, благодаря чему она будет доступна более широкому кругу живущих в городе людей. Теперь главное умело пустить нужные слухи, чем и занимались Су И Цин и Су Янь Я каждый раз, когда отправлялись в город. Они могли разговориться с торговцами на рынке, что любили поболтать, пораспрашивать о городе и его жителях, якобы невзначай упомянуть о своей хозяйке и о том, что она открывает непростую аптеку и как бы по секрету поделиться, что в той аптеке будет продаваться, чуть повышая голос, если поблизости было много женщин. Их русский был не столь хорош, как у госпожи Чжоу, звучал с более явным акцентом, но даже так самое главное могли донести. День ото дня слухов во Владивостоке становилось только больше, что не могло не радовать.

Часть бумажной работы была проделана Чжоу У Ян ещё до отбытия из своей страны, поэтому сейчас дела обстояли с этим неплохо и она могла сосредоточиться на нескольких проблемах одновременно, а именно на наборе слуг, переделывании бывшего склада чая под аптеку и подготовку лекарств. Признаваясь честно, самым сложным оказался именно набор слуг, которые не слишком спешили появляться. Чжоу У Ян из-за этого не то что бы сильно волновалась, её вполне устраивали и её личные слуги, однако следить за огромным поместьем для них двоих было бы слишком сложно, точнее вовсе невозможно. За пять дней они смогли нанять, не считая кучера, только садовника, двух горничных и прачку, а ещё в течение двух дней должен был приехать повар, только вот Чжоу У Ян понимала, что этого персонала недостаточно. Требовалось нанять ещё хотя бы двух горничных, помощника повара и нескольких слуг мужчин, так как после открытия аптеки Су И Цин уйдёт работать туда. Прогуливаясь вечером по саду в сопровождении Су Янь Я, которая теперь была не только её личной служанкой, но и управляющей, Чжоу У Ян думала, как ей заинтересовать потенциальных работников. У неё-то, помимо выдаваемой всем слугам формы, требований было немного: добросовестность, трудолюбие, пунктуальность и вежливость — всё, да и платить за работу она готова была прилично, вдобавок к этому она предоставляла им жильё и питание три раза в день, а ещё могла без проблем отпустить на небольшой срок, если на то возникала острая необходимость, например, если заболевал кто-то из семьи. Ну и, само собой, она не собиралась нанимать только людей из своей страны, русским путь в поместье тоже был открыт, ярким примером тому служила её прачка. Девочка была на год младше Су Янь Я, но прекрасно справлялась со своей работой, все простыни и наволочки в поместье были кипенно-белыми, а вещи из дорогих или легко рвущихся тканей, с искусной вышивкой или другими элементами стирались её настолько деликатно и осторожно, но хорошо, что никаких других слов, кроме похвалы, не находилось.

Варя, а именно так звали девочку, пришла самой первой. На ней было простое коричневое платьишко с заплаткой на правом локте, которую она старательно скрывала, немного прохудившиеся башмаки и старая тёплая шаль. Две косички были аккуратно забраны в причёску видавшими виды лентами, зато в зелёных глазах, прекрасно смотревшихся на фоне волос с рыжинкой, словно искорки прыгали. Девочка боялась госпожи из другой страны, но при этом очень хотела получить эту работу, чтобы помочь заболевшей матушке. Увидев хорошо одетую Су Янь Я, которая даже носила красивые шпильки и серьги, Варя очень заволновалась, а когда её провели к Чжоу У Ян, так и вовсе чуть дара речи не лишилась и уткнулась взглядом в пол, но иногда любопытство перебарывало страх, и она подымала глаза. Прежние хозяева тоже были весьма богатыми и родовитыми людьми, но никто из них не мог просто пить чай так, чтобы у других дух захватывало, это выглядело красиво, а ещё в глазах госпожи Чжоу была заинтересованность, а не безразличие. Когда у неё спросили, работала ли она до этого и у кого, Варя сначала захотела соврать, но решила рассказать правду, понимая, что её и выгнать могут, если узнают о лжи. Честно признавшись, что её буквально вышвырнули из прежнего дома из-за того, что жена хозяина застукала того за приставанием к Варе, а приставал он ко всем молоденьким служанкам, девочка молча и с замиранием сердца ожидала своей участи. Но её не отослали прочь, а наняли. Приглядевшись к лицу Вари, Чжоу У Ян и Су Янь Я поняли, что бедняжку знатно поколотили прежде, чем уволить, вон, как щёки распухли. Поблагодарив свою новую хозяйку за работу и кров, девочка пообещала служить ей верой и правдой, но потом стала необычайно тихой с трудом находя в себе силы попросить зарплату за месяц ещё до начала работы, ведь её мама заболела и ей срочно требовались лекарства, а денег на них не было. Поинтересовавшись диагнозом, Чжоу У Ян, помимо денег, выдала ещё и лекарства, объяснив, как их принимать, и разрешила начать работу со следующего утра, но вечером того же дня счастливая Варя в полученной форме уже вновь стояла в поместье. Садовник, к слову, тоже был русским, как и кучер, а вот две горничные — китаянками, с русским языком у них дела обстояли тяжко, но не настолько, чтобы не понимать других работников.

Неожиданно сбоку послышались какие-то звуки, Чжоу У Ян и Су Янь Я обернулись. Они стояли далековато от ворот, поэтому не могли быть уверенными наверняка, но у тех, кажется, кто-то стоял.

—Госпожа, постойте тут, я схожу и проверю. — указав на ворота, Су Янь Я убежала и вернулась через некоторое время вместе со стоявшей у ворот девушкой. — Госпожа, она хочет устроиться на работу.

Чжоу У Ян оглядела пришедшую с Я-эр китаянку. Она была хорошо одета и в целом имела опрятный приятный вид, однако от неё исходил еле уловимый аромат дешёвой пудры, которую использовали девушки из некоторых борделей. Увидев госпожу Чжоу, девушка склонилась в традиционном поклоне, а сама благородная госпожа взглядом дала понять своей служанке, что все разговоры они продолжат в доме. Появившуюся у ворот поместья девушку звали Фэй Ин Тан*.

—От тебя пахнет дешёвой пудрой, поэтому спрошу сразу. Ты сбежала из борделя? Потому что если да..! — договорить Су Янь Я не успела, Чжоу У Ян остановила её. Фэй Ин Тан сжала кулачки и поджала губы.

—Я не работаю в борделе, но моя старшая сестра — да… Эту одежду мне подарила она, наверное, поэтому на ней остался запах пудры. — тихо заговорила девушка на родном языке и вдруг упала на колени, уткнувшись лбом в пол.  — Если из-за этого вы не можете принять меня на работу, я уйду и больше никогда не покажусь вам на глаза, но, коли нет, умоляю, примите меня!

—Ты стыдишься своей старшей сестры? — несколько холодно спросила Чжоу У Ян. К работникам и работницам древней профессии благородная госпожа Чжоу старалась относиться без пренебрежения, но и лишний раз взор на них не кидала, всё же заложенное с детства воспитание было не вытравить из неё, и, признаваясь себе честно, глубоко внутри она испытывала отвращения к таким людям, но никогда не показывала этого. По этой причине она старалась помочь тем девушкам, которым грозила участь оказаться в Весеннем доме, в основном помогая им найти другую работу.

—Нет, госпожа! Я хочу выкупить её оттуда! Наш отец приехал сюда на заработки и женился на нашей матушке, так как наш настоящий отец давно умер, но… Но этот человек настоящий ублюдок! — Фэй Ин Тан подняла голову, и Чжоу У Ян с Су Янь Я увидели её бледное лицо, на котором выделялись красные заплаканные глаза. Девушка говорила сквозь слёзы, готовая умолять.

—Это он продал твою сестру в бордель. — догадалась Чжоу У Ян.

—Да, — кивнула Фэй Ин Тан. — Он каждый день играл в азартные игры, иногда ему улыбалась удача, но в основном он всегда проигрывал, из-за чего долги копились. Приходя домой, он срывался на матушке и нас с сестрой. Однажды ему сказали, что простят часть долга, если он отдаст им вою жену…  — девушка сильно побледнела, а на лбу и висках проступила испарина, что было дальше, догадаться не составляло труда. Фэй Ин Тан выглядела так, словно вот-вот упадёт в обморок. — Он задолжал семи людям…

—Хватит, можешь дальше не продолжать.  — подняла руку Чжоу У Ян.

—Госпожа, умоляю..! Возьмите меня на работу! Я готова трудиться за пятерых с утра до ночи!  — девушка отбивала глубокие поклоны, не жалея своего лба и Чжоу У Ян дала Су Янь Я знак, чтобы та помогла девушке встать.

Что-то подсказывало Чжоу У Ян, что после матери и старшей сестры Фэй Ин Тан была следующей на очереди. Будь они в Великой Цин, она бы уже приказала разобраться с этой грязью, что и человеком зваться не достойна, но на территории Российской империи у неё не было такой власти. Бесшумно вздохнув, дева Чжоу опустила взгляд на руки Фэй Ин Тан, те были в мозолях, девчушка привыкла много работать. Из её слов также было понятно, что она уже давно живёт в этой стране, значит должна немного знать местный язык, но убедиться в этом всё-таки стоило. Ответ оказался положительным.

—Сколько тебе лет?

—Шестнадцать, госпожа.

—Я-эр, подготовь всё и расскажи ей о порядках Нашего дома.

—Да, моя Госпожа. — поклонилась Су Янь Я и сказала Фэй Ин Тан следовать за ней. Девушка с трудом стояла на дрожащих ногах, продолжая благодарить теперь уже свою хозяйку.

Чжоу У Ян посмотрела на уходящую Фэй Ин Тан, у которой с собой был небольшой узелок. Видимо, она убежала из дома, забрав свои немногочисленные вещи, а хороший наряд надела специально, чтобы лучше выглядеть перед потенциальной хозяйкой, но даже красивая одежда не могла до конца скрыть синяки на её руках и ногах. Этот ублюдок наверняка специально не трогал лицо, так как увечных принимают либо по заниженной цене, либо не принимают вообще. Пока Фэй Ин Тан работает на неё и находится под её покровительством, дева Чжоу могла гарантировать ей защиту, однако в город девочке было лучше не ходить одной, иначе она сильно рисковала нарваться на отчима или тех, кому он должен.

Отойдя от мыслей об отчиме Фэй Ин Тан, госпожа Чжоу вернулась к лежавшим на столе документам, с которыми стоило побыстрее разобраться. Вчера они с Су И Цином закончили сверять пришедшие лекарства, масла и косметику с имевшимся у неё списком, и теперь все эти бумаги требовалось рассортировать. Открытие аптеки планировалось на 29 сентября, к этому времени повар, посланный тётушкой, должен был уже прибыть, поэтому Чжоу У Ян планировала устроить маленький праздник. Её младший ныне покойный дядюшка раньше каждое первое число месяца раздавал у аптеки угощения всем приходившим бесплатно. Это были обычные фрукты и ягоды в карамели, но люди всё равно радовались и благодарили младшего господина Чжоу. Чжоу У Ян хотела сохранить эту традицию, а ещё раздать сладости и в день открытия. Они уже дали объявления в газеты об открытии «Аптеки Чжоу» и повторяли их в каждом новом выпуске, распространили слухи на рынке, но этого всё равно было мало. Было бы хорошо написать личные приглашения для всех аристократов, но Чжоу У Ян лично была знакома только с графом Строцким. Будет ли уместно послать приглашения, не имея знакомства с конкретным человеком? Граф, конечно, пообещал помочь, но она не могла полагаться исключительно на него. Ей следовало обзавестись знакомствами и связями во Владивостоке, а для этого лучшим решением было, как говорили в здешних краях, устроить званый ужин. Но придут ли на него приглашённые люди? И кого стоит пригласить? Она может узнать фамилии и адреса, но не более. Поджав нижнюю губу, Чжоу У Ян решила обратиться за советом к графу Строцкому, который должен был приехать завтра перед обедом. Он знал местное общество куда лучше неё.

Благородная госпожа Чжоу закончила работу ближе к ночи, пропустив время ужина, поэтому Су Янь Я и Су И Цин принесли тот после того, как их Госпожа покинула кабинет. Су Янь Я поспешила рассказать, насколько прилежна в работе Фэй Ин Тан, которую она подселила в комнату к Варе, однако её физическое состояние оставляло желать лучшего: на теле девочки было много синяков, местами даже шишки встречались, а ещё она явно недоедала, так как была очень худой. Су И Цин, весь день провёдший в будущей аптеке, не знал о приходе новой служанки и был очень поражён её историей. Нет, он и в Великой Цин слышал о подобном, но чтобы дела были до такой степени плохи… Юноша начинал серьёз опасаться, как бы отчим Фэй Ин Тан не нашёл их поместье и не попробовал учинить что-нибудь, и в этом свете его сильно волновал тот факт, что в поместье мало слуг, а большинство из уже работающих — женщины, коим будет тяжело защитить себя. В итоге, проблема слуг оставалась самой актуальной.

—Моя Госпожа, вы почти не притронулись к завтраку… — убирая со стола, с тяжким вздохом произнесла Су Янь Я. — Хотя бы выпейте чай с закусками. Раньше вы постоянно напоминали Шифу, что нельзя работать допоздна и пропускать приёмы пищи, а теперь сами этим занимаетесь.

—Я понимаю это, но не знаю, как заставить себя есть, Я-эр. Впереди столько дел, стоит о них только подумать, аппетит пропадает напрочь.  — Пока они были одни, она общалась с двумя личными слугами в обычной манере, не используя в речи титулов, обращений и прочего, что предписывал этикет, ведь они были вместе с самого детства и, кто бы и что ни говорил, росли, как семья. Ощутив боль в голове, Чжоу У Ян помассировала висок.

Заметив это, Су Янь Я вытерла руки платком, который всегда носила при себе, и встала позади хозяйки, чтобы сделать ей массаж. Сейчас дева Чжоу не носила громоздких украшений и всяких диадем. Так как их никто не видел, Су Янь Я собирала волосы Госпожи в простые причёски, иногда дополняя те косами, и украшала их шпильками. Их с братом Госпожу не считали красавицей в обществе, но для них она была самой лучшей и самой прекрасной. Только они и Шифу знали, как восхитительна их Госпожа в одеждах цвета лепестков персика, с улыбкой любующаяся цветами, или в одеяниях небесной лазури и морских глубин, идущая по дорожкам сада в ясный день. Нет, Чжоу У Ян была красива для них в любой одежде и в любой день, но бывали моменты, когда, глядя на неё, замирало сердце. Вот и сегодня она подобрала к сине-голубому шёлковому наряду хозяйки серебряные шпильки и серьги, подаренные Шифу. Их Шифу часто дарил им подарки, не только по праздникам, но и в обычные дни. Иногда Су Янь Я даже казалось, что для их Учителя важнее всего было видеть их счастливые улыбки, а не успехи в учёбе.

От массажа Чжоу У Ян стало лучше, и она смогла немного расслабиться. Аппетита по-прежнему не было, но Су Янь Я была права, ей следовало поесть, коли она не планировала свалиться с истощением. Кое-как съев несколько своих любимых печений и запив всё это жасминовым чаем, Чжоу У Ян улыбнулась Я-эр и посмотрела в окно, краем глаза наблюдая за служанкой. Та сразу повеселела, как только она поела, а счастливые улыбки Я-эр и Цин-эра всегда радовали её.

За окном стояла прекрасная погода, конец сентября выдался во Владивостоке поразительно тёплым и солнечным. Многие растения всё ещё красовались зеленью, не уступая красоте желтых, а местами уже и красных, листьев. По утрам, когда туман только начинал сходить, в воздухе разливался неповторимый влажный аромат земли, коры деревьев, листвы и камня. Тёплый ароматный чай с медово-абрикосовыми нотками и ананасовое пирожное или миндальное печенье идеально подходят, чтобы насладиться ими в оранжерее или крытом внутреннем дворе, что наравне с садом стали самыми излюбленными местами Чжоу У Ян в этом поместье после прогулки. Но сегодня, к сожалению, даже утренняя прогулка не пробудила аппетит. Чего уж утаивать, дева Чжоу и спала-то плохо, постоянно думая об аптеке, о продажах, о званом ужине, о ситуации со слугами, а ещё у неё было какое-то странное предчувствие, будто скоро должно было что-то произойти. Она не назвала бы это предчувствие плохим, хотя и хорошим его назвать было трудно, скорее, будоражащим. Поэтому госпожа из Великой Цин надеялась, что этот день не принесёт ей неожиданных сюрпризов, что могли бы перевернуть всё с ног на голову. Если бы она только знала, что ожидает её уже в этот обед…

По намеченному плану сегодня она должна была до обеда осмотреть получившуюся аптеку. Вчера доставили вывеску и Су И Цин сразу закрепил её, а потом ещё удостоверился, что дорога от задних ворот точно ведёт к бывшему складу чая, ныне «Аптеке Чжоу». Незадолго же до обеда должен был прибыть граф Строцкий, с которым они планировали обсудить приглашения на открытие аптеки для некоторых его знакомых, тогда же можно поднять и тему званого ужина. Сегодня было уже 27 сентября, если назначить званый ужин на 30 сентября или 1 октября, они вполне могли успеть и приглашения разослать, и сам ужин подготовить. Подобные мысли немного успокаивали и вдохновляли, хотя Чжоу У Ян всё равно не позволяла себе расслабиться. Не став откладывать осмотр аптеки, она поднялась из-за стола, пока Су Янь Я звонила в колокольчик для слуг. Когда служанка накинула на её плечи парчовую накидку до колена и застегнула спереди все застёжки, в двери раздался стук. Вошедшая после разрешения Су Янь Я Фэй Ин Тан забрала поднос с остатками завтрака, поклонилась и ушла, а Чжоу У Ян в сопровождении Су Янь Я покинула покои, спустилась на первый этаж и направилась к Су И Цину в аптеку.

Шорох промасленной бумаги фонарей. Цветы в фарфоровых вазах, расписанных парящими фениксами и драконами, лотосами и горами. Тихий, мелодичный, кажется, мистический звон медных колокольчиков. Его можно было услышать даже в абсолютно безветренный день, только не сразу поймёшь — откуда? А он раздавался снова и снова, заманивая, и тогда, повернув голову, среди деревьев у дорожки, уводивший за поворот, поросший кустарниками, можно было увидеть небольшое здание, похожее на домик, с вывеской "Аптека Чжоу". Снаружи здание походило на домик из западных сказок, в атмосферу которого поразительно хорошо вписывались их традиционные фонарики. Внутри же стояли длинные и высокие полки с расписными вазами, резными коробочками, причудливыми бутылочками. С потолка свисали мешочки и сухоцветы, на стенах висели акварельные полотна с танцующими богинями, в углах стояли вазоны. На длинном дубовом столе располагались разнообразные весы, песты со ступами разных размеров, книга учёта, чернильница с кистями, бумага, чтобы писать пояснения, бумажные пакеты для упаковки. Чжоу У Ян огляделась, затаив дыхание. На мгновение она ощутила себя маленькой девочкой в аптеке младшего дядюшки. Коробочки и вазочки с чаем стояли по месту их производства, лекарства, сборы и настои были и развешены в зависимости от области их действия, а на самом видном и привлекательном месте, само собой, красовались косметика и ароматические масла. В «аптеке Чжоу» можно было найти всё: от лекарств от мигрени до "Туманной пудры" с соком личи, от освежающего чая до редких заморских фруктов и ягод, без сомнений, полезных и для тела, и для души по ценам, которые разгонят даже самые тёмные тучи людских сомнений. Продукцию здесь могли купить как состоятельные люди, так и те, кто имел малый достаток. 

Чжоу У Ян с тихим восторгом осматривала каждый ящичек, каждую полочку, каждый уголочек, любовно оглаживая пальцами, украшенными кольцами для ногтей*, ароматные мешочки и баночки. 

—Это замечательно..! Цин-эр, ты прекрасно постарался. — улыбнулась Чжоу У Ян.  — Теперь мы обязаны сделать так, чтобы сие место пользовалось популярностью. Цин-эр, работа в аптеке будет твоей обязанностью, но твоя Госпожа будет тебе помогать. 

—Госпожа, где ж это видано, чтобы благородная дева в аптеке торговала? — ахнул Су И Цин. Прознай об этом Великий князь 4-го ранга или Принцесса 1-го ранга, их же с сестрой убьют, не моргнув и глазом. 

—Цин-эр, Я-эр, сейчас мы в другой стране. Дома наложница Юань и её отпрыски и так опорочили моё имя, покрыв его позором, так что сейчас я не боюсь упасть ещё ниже. Если благодаря этому мне удастся заставить их утонуть в собственных грязи, лжи и интригах, так тому и быть. — госпожа Чжоу широко раскрытыми глазами смотрела на подвесной фонарь, словно тот был виноват во всех их бедах. Естественно, фонарь был совершенно не причём, однако одно лишь упоминание той мерзкой женщины и её детей поднимало в ней волну ярости и отвращения.  

Резко развернувшись, отчего полы её одежд аж хлопнули, Чжоу У Ян покинула аптеку и зашагала к поместью. Су И Цин, закрыв аптеку, припустил следом за сестрой, чудом поспевавшей за их Госпожой, шагавшей зло и широко. Один бог ведает, что могло случиться с парадными дверьми, не успей их открыть Су Янь Я. Натиравшие перила лестниц служанки вздрогнули и опустили головы, впервые за дни их работы увидев хозяйку поместья в скверном расположении духа. Су Янь Я, или как её называли остальные слуги, управляющая Су, махнула им рукой, чтобы они возвращались к своей работе и побыстрее ту заканчивали. Закрывший за Госпожой и сестрой двери Су И Цин кивнул сестре и направился к своей комнате. Пусть дела в аптеке до её открытия он закончил, ему ещё предстояло переговорить с садовником, чтобы тот к послезавтрашнему дню привёл местность вокруг аптеки в надлежащий вид, благо работы там было немного. 

Чжоу У Ян уже собиралась провести все время до обеда в своих покоях, но в коридоре прямо у самой двери её и Су Янь Я нагнала одна из горничных. Опустив голову и сложив руки, девушка поклонилась и тихо заговорила на родном языке. 

—Госпожа, управляющая Су, к главным дверям направляется граф, приходивший позавчера.

Су Янь Я моргнула и еле успела удержать лицо от проявления эмоций, а тех у неё была целая гора. Подав знак, что служанка может удалиться, девушка повернулась к Чжоу У Ян, что смотрела на часы, висевшие в конце коридора. Каким образом почти десять часов утра были обедом? Удивительно, они потратили на осмотри аптеки чуть меньше часа, но не это сейчас было важно. Су Янь Я хотела бы что-то сказать, да выходило у неё только с возмущённым видом глотать воздух ртом, словно рыба, и жестикулировать. Да, Строцкий Николя Александрович был весьма своеобразным человеком, но довольно пунктуальным и всегда приходил лишь на 5-10 минут раньше оговоренного времени. Возможно, что-то случилось, коль он пришёл раньше аж на несколько часов? Несколько сбитые неожиданной новостью, Чжоу У Ян и Су Янь Я быстро взяли себя в руки, и девушка-служанка с дозволения Госпожи побежала встречать гостя, а сама дева Чжоу спокойно пошла в гостиную. Однако прежде, чем Су Янь Я добежала до дверей, её настиг звук бьющегося фарфора где-то у лестницы. 

Буквально слетев по ступенькам, девушка завернула за лестницу и обомлела. Граф Строцкий стоял с головы до пят в воде из-под цветов, цветы и осколки вазы валялись вокруг него и перепуганной Фэй Ин Тан, тут же упавшей на колени и принявшийся извиняться. Су Янь Я шустро огляделась: центральная лестница в этом доме имела ряд сюрпризов, одним из таких было расположение ступеней, что находились не прямо напротив дверей, а были повёрнуты на 45 градусов, выходя больше в коридор. Со стороны всё выглядело красиво, но вот с точки практичности оставляло желать лучшего, ибо выходящий из-под лестницы человек, а там было небольшое пространство для отдыха, не видел того, кто шёл к самой лестнице, соответственно они могли столкнуться, что разумеется и произошло, когда Фэй Ин Тан шла, дабы сменить воду и цветы в вазе. 

—Что здесь произошло? — всё же осведомилась Су Янь Я, чтобы быть наверняка уверенной в своей догадке. 

—Управляющая Су, я случайно сбила господина. Я шла с вазой и не видела его! Клянусь, у меня и в мыслях не было ничего дурного! Накажите меня, только не увольняйте! 

—Всё, правда, в порядке…  — охнул граф, отошедший от водно-цветочного приветствия. — Здесь больше моя вина. Я торопился и не посмотрел в сторону прохода под лестницей, хоть и знаком с её «особенностью». Управляющая Су, — лукаво улыбнулся мужчина. Ему доставляло особое удовольствие называть управляющей совсем молоденькую девушку. Для этой должности подошёл бы кто-то более умудрённый опытом, но, если Чжоу У Ян поставила на эту должность свою личную служанку, значит она была полностью уверена в её профессионализме. — Не стоит наказывать эту девочку, её вины тут нет. 

—Мы благодарны вам, граф, что вы не держите зла на нашу Ин Тан. — спокойно выдавила из себя Су Янь Я. — Ин Тан, найди Варю и скажи ей, чтобы принесла чистую одежду для графа в покои для гостей, после чего возвращайся за работу. Мэй, — обратилась она к одной из служанок, заканчивавших натирать перила. — Убери здесь всё. прошу, следуйте за мной, господин. 

Проводив графа Строцкого в покои для гостей, Су Янь Я ненадолго оставила его одного и в коридоре выловила вернувшегося старшего брата, которому передала полученные от Вари чистые одежды. Понять, что от него хотела сестра, Су И Цину проблем не составило. Ему всего-то нужно было помочь их гостю переодеться и забрать грязную одежду, чтобы ту привели в порядок, с чем он справился без труда. Николя Александрович даже поразился насколько легко Су И Цин управляется с европейской одеждой, на что тот коротко ответил, что этому его научил Шифу. Об этом таинственном Учителе мужчина слышал уже не в первый раз, но знал о нём лишь то, что он был мужчиной и обучал Чжоу У Ян и двух её личных слуг с далёкого детства. Думая об этом человеке, граф представлял пожилого мужчину с седой козлиной бородкой и почему-то тёплым взглядом карих глаз и со сморщенными старческими ладонями некогда широких рук. Подшучивать над парнишкой Николя не стал. Су И Цин обладал тем самым редким спокойствием, дарованным, наверное, самим богом, ибо юноша спокойно реагировал на всё происходящее, без исключений, в отличии от своей младшей сестры — вот где бог и природа душу отвели: эмоциональная, взрывная, живая. 

—Госпожа Чжоу, только в вашем доме я могу так омолодиться!  — рассмеялся Николя Александрович, входя в гостиную в длинном халате, так как другой одежды, подошедшей бы мужчине, в этом доме не было. Не в рубаху слуги же его рядить, право слово. — Не примите мои слова за грубость, прошу. Этот инцидент поднял мне настроение, без шуток. Надеюсь, вы не станете наказывать ту служанку, всё же это действительно я налетел на неё. — с уже более спокойной улыбкой, но теми же чертями в глазах, произнёс мужчина, садясь в кресло после приветствия. 

—Мы рады, что граф не опечален произошедшим и не держит зла на Фэй Ин Тан. Она новенькая, только вчера взяли. — облегчённо вздохнула Чжоу У Ян и налила чай в чашечку графа Строцкого. Пока Су И Цин был занят переодеванием мужчины, Су Янь Я успела сбегать на кухню, где для госпожи уже настаивался чай, и принесла его в гостиную вместе с закусками, а потом убежала на кухню заниматься обедом, так как до приезда повара это была её обязанность. 

О произошедшем инциденте дева Чжоу уже была наслышана. Вот не просто так говорят, что бед не приходит одна. Не зря у неё странное предчувствие было с самого утра, правда, оно до сих пор не прошло, но она старалась не обращать на это внимания. Налив гостю чай и указав на угощения, Чжоу У Ян подняла глаза, граф, подперев щёку рукой, смотрел на неё с улыбкой. 

—Как же всё-таки с вами поразительно легко. — взял он чай с приятным яблочным привкусом. — Но вернёмся к насущному. Прошу простить меня за ранний визит да ещё и без предупреждения, просто мне удалось пораньше закончить с делами, и я подумал, что это время мы могли бы посвятить делам, связанным с вашей аптекой. Госпожа Чжоу, вы же не злитесь на меня? — Николя слегка наклонил голову с жалобным видом. 

—Нисколько. — улыбнулась Чжоу У Ян, спуская бесшумный смешок в руку, которой она прикрыла губы. — На самом деле, Мы очень ждали этой встречи, ибо хотели просить у вас совета. 

—Как любопытно. — вскинул брови граф, продолжая улыбаться и наслаждаться чаем, откинувшись в кресле поудобнее. — Я вас слушаю. 

—Дело в том, что Мы желаем устроить званый ужин, дабы познакомиться с местными знатными и богатыми людьми и обзавестись связями. Ужин Мы планировали провести после открытия аптеки, числа 30 сентября или 1 октября. Однако Мы никого не знаем во Владивостоке и понятия не имеем, кого приглашать, да и придёт ли кто вообще. 

—Хмм, — задумался Николя Александрович. — Это хорошая идея. Нравы здешнего общества отличаются от тех, что в европейской части страны, поэтому проблем не должно возникнуть. Я уже говорил вам, что помогу с открытием аптеки. Так мой друг, маркиз Заболотский, и его жена изъявили ярое желание посетить ваш аптеку, госпожа Чжоу, в день её открытия. Так же будет маркиз Яблуновский, барон Оксинский, баронесса Царькова с детьми, мой давний друг граф Энгель. К сожалению, граф Черняховский с семьёй не смогут присутствовать. Думаю, их обязательно стоит пригласить, выразив тем самым свою признательность. Над остальным списком мы с вами сейчас и подумаем. 

Чжоу У Ян моргнула, не зная, как отблагодарить мужчину перед собой за всю оказанную им помощь. Пусть он и говорил, что этим сам благодарит её за его спасение, но он сделал куда больше, чем она. А граф Строцкий тем временем продолжал наслаждаться чаем и десертами, размышляя каким способом уговорить графа Черняховского присутствовать на званом ужине, коли уж на открытие аптеки он не захотел прийти. А Николя Александрович знал, что тот именно не захотел. Граф Черняховский был известным человеком во Владивостоке, с которым лучше было водить дружбу, тем, кто оказался в его чёрном списке, очень не повезло. Думая об этом, граф попутно вспоминал других важных персон города и уже собрался рассказать о них, как вдруг услышал шаги за дверью. Одни, лёгкие и торопливые, принадлежали явно Су Янь Я, а вот вторые, будто летящие, но при этом точно уверенные в себе, он не узнал. И тут двери в гостиную отворились под радостный и звонкий голосок Су Янь Я, оповестивший о прибытии того самого Шифу. 

Образ умудрённого опытом старичка с бородкой разлетелся в пух и прах, вместо этого в комнате появился высокий хорошо сложенный мужчина, примерно, одного с самим Николя возраста со взглядом убийцы и видом благороднейшего из благороднейших. Николя Александрович нечасто сталкивался с представителями аристократии Великой Цин, но интуиция ему подсказывала, что сейчас перед ним человек с определённо чистейшей родословной и высоким титулом. От этого мужчины так и исходила тяжёлая , подавляющая аура. Но куда интереснее этого был его язык. 

—А-Ян, что это за попытка женить обезьяну на еже? И почему он в твоём доме? — нахмурился Шифу, слегка скривившись и говоря на родном языке. 

Граф Строцкий чуть воздухом от возмущения не поперхнулся. Язык у Шифу был острым и ядовитым, однако и он был не лыком шит. 

—А моя мама всегда говорила, что я её лучший эксперимент. — улыбнулся Николя, переходя на иностранную речь. Только вот вошедший мужчина и бровью не повёл. 

Цзинь Инь Цзи совершенно не удивился знанием их языка этим неизвестным. Вместо удивления он усмехнулся, да так, будто ему с трудом удавалось сдерживать смех и, сложив руки за спиной, посмотрел на него сверху вниз и искоса. 

—Видимо, она очень сильно вас любила и не хотела огорчать, говоря правду.  

—Знаете,  — начал граф Строцкий с приторно-сладкой улыбкой, подперев подбородок кулаком. — Ваше мнение мне так важно, что…

—Конечно, важно. — не дал Цзинь Инь Цзи закончить фразу и выставить себя дураком. В ответ на улыбочку графа он тоже улыбнулся, снисходительно, будто с маленьким ребёнком разговаривал, но потом, на короткое мгновение, бросил предостерегающий взгляд на Чжоу У Ян. — Ибо никто, кроме меня, не будет с вами настолько честен. В Российской империи ведь ценится не только хитрость, но и честность. — добавил он на русском с легчайшим налётом акцента и занял третье кресло, располагавшееся между мужчиной и Чжоу У Ян.

—Я-я… Принесу ещё чай. — поклонилась Су Янь Я и стрелой вылетела из гостиной, чувствуя, что ей не хватает воздуха. Она и раньше видела злого Шифу, но сейчас было что-то…иное. Совершенно иное.

Спускаясь по лестнице, девушка встретила своего старшего брата, закончившего с делами в саду, где садовник, опираясь на выданные инструкции, приведёт всё в надлежащий вид. Су И Цин только и успевал бегать из поместья в сад и обратно, потому что садовник хоть и был мастером в своём деле, однако даже мастерам свойственно что-то не понимать, особенно если он впервые с подобным сталкивается, вот и мужчина переспрашивал и уточнял, что хочет видеть хозяйка, дабы не ошибиться, а потом осторожно предложил свой вариант, который понравился Су И Цину, и он был уверен — Госпоже тоже понравиться. Только прежде ему нужно было детальнее представить картину, поэтому он побежал за бумажными фонариками. Садовник, что по возрасту годился им с Су Янь Я в отцы, несмотря на свой суровой вид имел приятный характер, поэтому согласился немного подождать и даже крикнул Су И Цину вдогонку, чтобы тот был аккуратен. К слову, пока юноша носился по территории поместья, он пропустил приезд Шифу. Зайдя в дом, он увидел двух болтающих горничных и поинтересовался, почему они маются бездельем, коль работы ещё непочатый край? Девушки поспешили извиниться и объяснить, что так привлекло их внимание. Чем больше они говорили о высоком богато одетом с приятной наружностью, но колким холодным взглядом мужчине, зашедшим вместе с управляющей Су, тем ярче в его голове рисовался образ их с Госпожой и сестрой Наставника, который сейчас должен был находиться в Сучжоу, но никак не во Владивостоке. Однако никто другой на ум просто не приходил! А потом горничные ещё и любезно рассказали, в какую комнату направился тот мужчина, отчего по спине Су И Цина пробежал холодок. По правилам этикета их Госпожа не должна была находиться в одной комнате с графом Строцким, тем более когда он в том виде, в котором сейчас там сидит. Шифу за подобное точно по головке никого не погладит.

«Но почему Шифу вообще приехал во Владивосток? У него же не было здесь никаких дел, да и… Он приехал почти сразу за нами, значит и выехать должен был тоже сразу за нами. Наставник мог разозлиться, но не отправляться же по этой причине во Владивосток, тем более он подчинённый Великого князя 4-го ранга. Получается, Шифу тут с разрешения Великого князя?»  — задумался Су И Цин, когда увидел спускающуюся по лестнице Су Янь Я, выглядевшую так, словно она вышла из логова тигра.

 —Янь Я!  — позвал юноша. Су Янь Я спускалась, постоянно оглядываясь назад, поэтому, услышав голос брата, вздрогнула и чуть не покатилась по ступеням, но вовремя успела схватиться за перила. Девушка надулась, аки сыч, и показала брату кулак, но тот отмахнулся. — Там действительно Шифу? — Су И Цин указал на видневшуюся дверь второго этажа.

—Да, и, брат, ты бы видел, как он этого графа..! — Су Янь Я подбежала к старшему брату, яро жестикулируя, но внезапно тот заткнул ей рот ладонью и потащил подальше от лестницы в противоположную сторону от гостиной на втором этаже. — Что ты творишь? — отцепила она от себя родственника, когда они остановились.

—Почему он здесь?

—А я откуда знаю?! — поразилась девчушка. — Я не сижу у него в голове, а если бы и сидела, всё равно ничего бы не поняла. Это же наш Шифу. — Су Янь Я пожала плечами. — Может за Госпожой приехал. Да заклюй тебя утка в соусе, почему ты так смотришь на меня?

—Почему у меня такое чувство, будто скоро разразится бойня? — вздохнул Су И Цин, косясь то на сестру, то на злополучную лестницу.

—Разве что между Шифу и этим графом Строцким. Но первый бой уже за Шифу! — улыбнулась девушка и тут же получила несильный подзатыльник от брата, чтобы жизнь слишком радостной не была. — Я пойду чай сделаю, надо отнести в гостиную.

Су И Цин проводил взглядом младшую сестру, отчего-то ему казалось, что в скором времени во Владивостоке взаправду разразится буря, так как приезд Шифу заставлял волноваться. На самом деле, заставлял он волноваться и Су Янь Я, державшую обратный путь в гостиную, только немного по другой причине. Она уже знала, что ей влетит от Учителя, потому что она оставила незамужнюю Госпожу наедине с чужим мужчиной в халате. Войдя в гостиную после полученного разрешения, Су Янь Я старалась расставлять чайные принадлежности и разливать чай, не поднимая глаз, после чего активно пыталась слиться с фарфоровой вазой в уголке комнаты. Из всего обсуждения она понимала только то, что разговор шёл о гостях, которые будут присутствовать на открытии аптеки, а потом ещё и на званом ужине, что они будут устраивать для того, чтобы обзавестись знакомствами в новом городе. Девушка уже догадывалась, какой объём информации ей предстоит в ближайшее время выучить, да так, чтоб от зубов отлетало, разбуди её посреди ночи. Вся организация работы слуг, согласование продуктов и блюд с поваром, что приедет не сегодня так завтра, подготовка помещения и, разумеется, она также должна знать важные факты о гостях, чтобы не опозорить своих Госпожу и Наставника, поэтому она внимательно прислушивалась к разговору и запоминала необходимое.

—Граф Черняховский с семьёй не сможет приехать на открытие? — вскинул брови Цзинь Инь Цзи. — Глупости. Черняховские прибудут, но не одни, граф позовёт родню по стороне жены, поэтому будет ещё и барон Вейдеман с женой.

Цзинь Инь Цзи сделал глоток чая, смачивая горло. Несколько минут назад Чжоу У Ян представила ему графа Строцкого Николя Александровича, а потом его ему и пообещала позже объяснить всю ситуацию, а объяснений он действительно ждал. Дева Чжоу объяснила, что граф Строцкий помогает ей с открытием аптеки, а сидит в неподобающем виде по причине несчастного случая и отсутствия в поместье мужской одежды нужного размера и не принадлежащей слугам. Цзинь Инь Цзи это объяснение принял, подразумевая, что потом Чжоу У Ян расскажет ему обо всём более подробнее, и влился в общий диалог. Услышав идею со званым ужином и фамилии тех, кто собирается посетить открытие аптеки, мужчина кивнул. Со своей стороны он мог добавить ещё несколько фамилий.

—Аптеку в день открытия также посетят князь Парфёнов, княгиня Дунаева, граф Бояров, маркиз Браун с детьми, виконт Озолин, а ещё госпожа Ло Цюн Сы и господин Мо Син Жи. — Цзинь Инь Цзи допил свой чай и поставил чашечку обратно, откидываясь в кресле.

Николя Александрович вскинул брови, стараясь скрыть выражение лица за собственным чаем. То, что Цзинь Инь Цзи принадлежал к верхушке аристократии Великой Цин, он предположил почти сразу. В манерах Чжоу У Ян, её поведении, образовании и манере себя держать сквозил дух Императорского дворца, соответственно и Учитель её должен был быть из высших, но даже среди высшей аристократии, вхожей во дворец, далеко не все могли похвастаться подобными связями да ещё и за пределами своего государства, а слова этого человека были проникнуты уверенностью. Он говорил так, словно точно знал, что названные им люди придут, подобная уверенность должна была быть чем-то подкреплена. Граф Строцкий прищурился: граф Ченрняховский ясно дал понять, что его не будет на открытии аптеки. Так как же этот Цзинь Инь Цзи собирался его переубедить? Да и кем он вообще был? В их-то стране не все дворяне могли похвастаться знакомством с князем Парфёновым и княгиней Дунаевой. Особенно с княгиней. После смерти мужа всё управление перешло в её руки, и княгиня показала обществу, что ничуть не уступает покойному супругу, она сразу завоевала авторитет, заставив с собой считаться не из-за её титула, а из-за её знаний и навыков. Она резко сократила круг общения и никто даже пикнуть против не решился. Вот уже год княгиня Дунаева жила во Владивостоке и за этот год обзавелась в городе авторитетом не меньшим, чем у графа Черняховского, а может и большим. В прошлом они часто посещали одни и те же приёмы, но граф Строцкий так и не обзавёлся знакомством с княгиней. Как же это удалось Цзинь Инь Цзи? Николя Александрович был уверен, что прежде никогда не встречал его и даже имени его не слышал.

—Все посетившие аптеку в день открытия должны в обязательном порядке быть приглашены на ужин. Ещё лучше будет преподнести им небольшой подарок-благодарность, а приглашения на званый ужин передать лично на встрече в аптеке. Отдав их лично, ты покажешь, что рада знакомству с ними и признаёшь их авторитет в городе, особенно княгини Дунаевой и графа Черняховского. И стоит позаботиться, чтобы в присутствии княгини всегда были угощения с грушами, она их очень любит, а если будет ещё и что-то необычное из них, её интерес возрастёт сильнее.

—Если уделять внимание исключительно княгине Дунаевой, остальные могут обидеться, а обида графа Черняховского стоит дорого. — усмехнулся граф Строцкий.

—Хм. — улыбнулся Цзинь Инь Цзи. — Каждый из перечисленных, в том числе и граф Черняховский, понимает, что они княгине не ровня, за исключением князя Парфёнова, но он ни за что не станет… обижаться. Так как считает, что княгиня может очень многому научить девушек. Скорее всего, он сам будет подталкивать тебя, а-Ян, к этому знакомству. Коли такое произойдёт, прими это и поблагодари его.

—Хорошо, Шифу. — кивнула Чжоу У Ян.

Их разговор продолжался до тех пор, пока Варя не известила Су Янь Я, а та свою Госпожу и её гостей, что вещи графа Строцкого приведены в надлежащий вид и тот может в них переодеться. Николя Александрович кивнул и выразил свою благодарность, понимая, что под «переодеться» подразумевалось ещё и «покинуть поместье». Изначально он хотел подольше побесить Цзинь Инь Цзи своим присутствием, потому что тот как-то особо своего недовольства не скрывал, используя в речи либо холодный и безэмоциональный тон, либо отменно сдабривая свой голос иронией и насмешками, только обращаясь к Чжоу У Ян, мужчина не позволял себе подобного, говоря с ней куда приветливее и, граф был уверен, ласковее, словно, как бы странно это не звучало, огораживал свою территорию. И Николя был бы не против поточить нервы этого Шифу, который ему, к слову, тоже не понравился с первого взгляда, однако он видел взгляд Чжоу У Ян. Благородная госпожа то и дело поглядывала на своего Учителя и явно хотела с ним объясниться, поэтому он решил сегодня уйти. Поблагодарив хозяйку поместья за радушный приём и приятную беседу, граф Строцкий предупредил, что в следующий раз они встретятся уже на открытии «Аптеки Чжоу».

—И вам всего хорошего, господин Цзинь. До скорой встречи в аптеке. Ах, хозяйке поместья не стоит перенапрягаться. — улыбнулся мужчина, своими словами намекая, что Цзинь Инь Цзи хоть и Наставник девы Чжоу, но в её поместье такой же гость, а не хозяин.

—Граф Строцкий прав.  — плавно кивнул Цзинь Инь Цзи. — Сентябрьские деньки во Владивостоке полны тепла, но подхватить простуду в этот период проще простого, поэтому рисовой каши с курицей и луком тебе не избежать. — и тут, словно опомнившись, он с улыбкой повернулся к графу Строцкому.  — До встречи в «Апеке Чжоу», граф. — после чего моментально вернул всё своё внимание Чжоу У Ян.

Кивнув, Николя Александрович покинул поместье, провожаемый Су Янь Я и Су И Цином до уже ждавшего его экипажа. Как только мужчина ушёл, улыбка в мгновенье ока слетела с губ Цзинь Инь Цзи, Чжоу У Ян сразу же ощутила перемены в атмосфере. Шифу был зол, и дева Чжоу даже не знала, чем больше: тем, что она уехала, оставив только письмо, или тем, что нарушила этикет, или и тем, и другим одновременно. Сложив руки, Чжоу У Ян аккуратно посмотрела на Наставника и чудом не вздрогнула, потому что тот тоже смотре на неё. Цзинь Инь Цзи кивком головы указал обратно на дом, но в холле Чжоу У Ян предложила пройти в рабочий кабинет, на что мужчина ответил молчаливым согласием. Су И Цин и Су Янь Я шли следом. Открыв двери перед Шифу и Госпожой, Су И Цин отошёл в сторону и закрыл двери, понимая, что сейчас их не впустят, отчего все внутренности юноши похолодели — Учитель яснее ясного дал понять, что будет говорить с ними по отдельности. У брата с сестрой затряслись поджилки, а их Шифу умел довести до нервного припадка, и при всём при этом их ещё и любопытство одолевало. Су И Цин понимал: они получат по самое мама не балуй, если Наставник поймает их за подслушиванием, поэтому боролся с этим желанием, но в итоге пристроился рядом с младшей сестрой около замочной скважины, как вдруг дверная ручка повернулась. Брат с сестрой Су еле успели отскочить и встать в более-менее нормальную позу, сложив руки перед собой. су Янь Я даже смогла выдавить нервную улыбку, но под взглядом Шифу убрала её. Мужчина смотрел на них без тени какой-либо эмоции на лице, чего нельзя было сказать про его голос.

—А с вами я позже разберусь. — сурово произнёс он. — Вы ещё тут?

—Мы вернёмся к делам, Шифу. — поклонился Су И Цин и поспешил прочь от рабочего кабинета Госпожи, не забывая и сестру прихватить.

Цзинь Инь Цзи убедился, что брат с сестрой скрылись в противоположном конце коридора, и закрыл двери, поворачиваясь к Чжоу У Ян. В груди свернулся тугой тянущий комок, причинявший боль, и мужчине пришлось вздохнуть, чтобы чуть притупить эти чувства. Из глаз ушла вся суровость, даже гнев ушёл. Он долгое время неотрывно смотрел в глаза своей ученице, не говоря ни слова, и в какой-то момент Чжоу У Ян ощутила, как кольнуло её сердце. Пусть Учитель и пытался это скрыть, она видела грусть в его взгляде, которую он старался запрятать глубоко-глубоко. Дева Чжоу знала Шифу уже четырнадцать лет и за это время научилась читать множество эмоций Наставника, хотя, к сожалению, и не все. Были люди, которые считали, что Цзинь Инь Цзи не способен на чистые, глубокие и искренние эмоции и чувства. В их обществе его боялись, ненавидели и часто поливали грязью, некоторые даже говорили, что Учитель и ученица стоят друг друга. Но госпожа Чжоу знала, что Шифу просто не растрачивает себя на людей, которых считает недостойными. И такой яркой улыбки, как у него, не было больше ни у кого. Или… В памяти всплыл граф Строцкий, но девушка сразу отмахнулась от этого образа.

—А-Ян, ты настолько не доверяешь мне? — раздался голос Цзинь Инь Цзи прямо перед Чжоу У Ян. Выпавшая из реальности, дева Чжоу моргнула и резко вдохнула. Учитель стоял прямо перед ней, глядя сверху вниз, но не уничижающе, а с теплотой и той же грустью. Она действительно причинила ему своими действиями глубокую боль.

—Нет, Шифу… — почти прошептала она.  — Вы — очень дорогой для меня человек, и один из тех немногих людей, кому я могу по-настоящему доверять.

—Тогда почему ты не захотела меня дождаться или хотя бы написать письмо мне в Санъян? Я столько успел передумать, когда вернулся и вместо тебя и Цин-эра с Я-эр обнаружил письмо..!  — Цзинь Инь Цзи сжал челюсти и втянул воздух.

—Шифу, я же вижу, как трудно вам приходится и как вы стараетесь каждый раз, выполняя поручения старшего дяди. — Чжоу У Ян сжала в ладонях ткань своих одежд, стараясь не отводить взгляд.  — Вы и так делаете для нас очень многое. Как же я могу нагружать вас своими проблемами? Ученик должен помогать Учителю, а не тянуть его за собой.

—Поэтому ты решила уехать, оставив лишь письмо. Хорошо, что хоть своего старшего дядю предупредила.  — мужчина сложил руки за спиной, отходя к окну.

—Шифу, клянусь, я никогда не хотела нанести вам обиду. Признаю, что поступила глупо, но… — договорить девушка не успела, её оборвала появившаяся перед её глазами поднятая ладонь Цзинь Инь Цзи. Чжоу У Ян сглотнула.

—Достаточно. — вздохнул мужчина, убирая руку. — Давай забудем об этом, я всё равно уже здесь и ближайший год Владивосток не покину. Поговорим о другом. Граф Строцкий. — в голосе Цзинь Инь Цзи послышались недовольные нотки. — Я понимаю, что ты, а-Ян, скорее всего, думала, что раз уж в Великой Цин твою репутацию опустили на самое дно, уронить её в Российской империи будет нестрашно, но ты глубоко заблуждаешься. — недовольные нотки буквально превратились в настоящую сталь, звеневшую в голосе. — Если ты хочешь закрепиться в здешнем обществе, хочешь, чтобы тебя уважали, желаешь иметь здесь авторитет, ты не имеешь права уронить лица. Не имеешь права нарушить этикет, а-Ян. Или ты хочешь, чтобы слуги распустили слухи по городу? Желаешь начать свою жизнь здесь с грязного скандала? В Российской империи, как и в нашем Великом государстве, весь позор ляжет исключительно на женщину.

—Я уверяю вас, Шифу, никто из слуг не посмеет распускать слухи. — Чжоу У Ян на мгновение отвела взгляд, отгоняя неприятные воспоминания. Она сполна усвоила полученный урок и не собиралась отныне слишком легко спускать с рук прислуге их провинности. — В противном случае, их ждёт крайне суровое наказание.

Цзинь Инь Цзи прищурился, но кивнул и снова встал рядом с Чжоу У Ян.

—Я говорил это раньше и повторю опять. Если ты это говоришь, я верю тебе, а-Ян. — вздохнул Цзинь Инь Цзи. — А теперь вернёмся к насущному, но для начала присядь, разговор предстоит долгий. — в кабинете у окна стоял небольшой столик и кресло для отдыха, которое и занял мужчина, а Чжоу У Ян села на стул у письменного стола. — Я уже говорил, что тебе стоит уделить пристальное внимание княгине Дунаевой, однако ты должна знать некоторые вещи и об остальных. Помимо княгини, советую сдружиться с женой барона Вейдемана. Они бароны только в третьем поколении, но их власть это их деньги. Если найдёте общий язык, она посодействует тебе в найме слуг, баронесса в этом деле очень хорошо разбирается, она подберёт действительно опытных и ценных слуг. Кстати, жена графа Черняховского, является сестрой барона Вейдемана и близкой подругой его жены, поэтому на это семейство тоже обрати внимание. Графиня довольно спокойный и уравновешенный человек, но поразительно ревнивая. В своё время граф женился на ней из-за денег её рода, однако потом между ними проснулись чувства, правда, сейчас у графа есть молоденькая любовница, о которой графиня не знает, поэтому старайся обходить в разговоре с графиней Черняховской темы, касающиеся брака. Лучше поговорите о чае, она коллекционирует его. С князем Парфёновым будь учтива и скромна, он ценит в девушках образованность и скромность. У него есть племянница, примерно, твоего возраста, и она весьма активная особа, поэтому в разговоре с ним нужно выдерживать грань между скромностью и озорством.

Делая иногда небольшие перерывы в своей речи, Цзинь Инь Цзи рассказал обо всех людях, названных как им самим, так и графом Строцким. Мужчина говорил об их увлечениях, о чём лучше с ними беседовать, а о чём заикаться не стоит, кто какие блюда и напитки предпочитает. Чжоу У Ян ловила каждое его слово, поражаясь тому, как много знает её Учитель. Нет, она знала, что он раньше бывал в Российской империи и, возможно, даже во Владивостоке, но просто бывать в каких-то местах недостаточно, чтобы столь хорошо быть осведомлённым о мельчайших деталях. А Цзинь Инь Цзи, казалось, знал всё и обо всех. Он пообещал, что сам пригласит названных им людей и представит Чжоу У Ян им лично, а если так говорил Шифу благородной Госпожи Чжоу, значит так оно и будет.

Они взаправду проговорили очень долго, и в течение этого времени их никто не посмел отвлекать. Только Су Янь Я несколько раз приносила чай и угощения по приказу своей Госпожи. Постепенно из мужчины вышла вся нервозность, копившаяся в нём от самого Сучжоу и чуть не взорвавшаяся при виде графа Строцкого. Само собой, он бы не позволил себе подобного, но всё равно был на грани. Позабыв же про Николя Александровича, Цзинь Инь Цзи стал напоминать обычного себя, дающего наставления и делящегося опытом. Иногда они отвлекались от главной темы и просто разговаривали. Чжоу У Ян поделилась впечатлениями о путешествии, отмечая, что Наставник слушает её внимательно, не перебивая. Ловя на себе его пристальный взгляд, девушка алела щеками, но потом привыкала и продолжала говорить дальше, а Цзинь Инь Цзи наслаждался её компанией, чувствуя себя вполне умиротворённо, словно вернулся в прежние дни. В какой-то момент он заметил, что серебряное украшение, свисавшее со шпильки, зацепилось за прядь волос, и, подойдя, лёгким движением руки отцепил серебряную цепь. Чжоу У Ян замолчала на полуслове, когда Учитель оказался перед ней. Своей кожей она ощущала тепло, исходившее от его руки. Щёки вновь вспыхнули румянцем. Но Цзинь Инь Цзи вернулся на своё прежнее место, как ни в чём ни бывало, поэтому и деве Чжоу пришлось постараться продолжить свои речи в прежней манере.

Когда солнечный свет стал приобретать алые оттенки, они наконец завершили свой разговор. Близилось время ужина и Чжоу У Ян попросила Цзинь Инь Цзи остаться, дабы они могли все вместе, как в старые времена, поужинать. Мужчина мягко улыбнулся и чуть дольше задержал свой взгляд на розовых девичьих губах, уголки которых смотрели вверх.

—Я останусь.  — согласился он. — Но от каши, а-Ян, ты не отвертишься. Ты немного бледнее чем обычно. Прости, я переутомил тебя, но мне нужно было донести эту информацию до тебя сегодня, потому что завтра я буду весь день занят и не смогу встретиться с тобой.

—Со мной всё в порядке, Шифу. Но… Где вы остановились? — задала Чжоу У Ян вопрос, интересовавший её вот уже некоторое время.

—Какое-то время назад, ещё до твоего отъезда, я приобрёл поместье Винаровских. Они покинули империю и возвращаться не собираются, поэтому маркиз продал своё поместье мне. — улыбнулся мужчина, умалчивая, что, на самом деле, маркиз был вынужден продать поместье, чтобы покрыть огромный карточный долг среднего сына и подготовить преданное для дочери. — Я пойду поговорю с Цин-эром и Я-эр, заодно и кашу тебе приготовлю. И вот, письмо от твоего старшего дяди. — Цзинь Инь Цзи достал из потайного кармана в рукаве сложенное письмо и протянул его Чжоу У Ян.

—Шифу, только не ругайте их. Они не виноваты. И спасибо вам за всё… — поклонилась дева Чжоу, принимая письмо от Великого князя 4-го ранга.

Цзинь Инь Цзи на это только загадочно улыбнулся, отчего на его щеках заиграли ямочки, и вышел из кабинета, сказав, что помощь ему не требуется и кухню он найдёт сам.

—Ожидание — это цена, которую я плачу, дабы быть рядом с тобой, а-Ян… — одними губами произнёс Цзинь Инь Цзи закрывшейся двери.

Поместье имело очень интересную и своеобразную планировку, особенно бросался в глаза крытый внутренний двор, соединявший два крыла. Кухню мужчина, к слову, действительно нашёл сам, предположив, что та будет находиться на первом этаже недалеко от входа во внутренний двор, чтобы туда было легче доставлять еду, ведь внутренний двор определённо строился для частого времяпровождения там. На кухне обнаружились и Су И Цин с Су Янь Я, занятые приготовлением ужина в отсутствие повара. Услышав скрип дверей, брат с сестрой резко обернулись и вытянулись по струнке. Приподнятые брови и якобы лёгкая мечтательная улыбка на губах их Шифу обычно предвещали серьёзный разговор, следовавший за их провинностями. Мужчина прошёл вглубь кухни, попутно оглядываясь, и взял в руки нож, заставив двух своих учеников вздрогнуть. Заметив их реакцию, Цзинь Инь Цзи перестал улыбаться и скептически вскинул бровь.

—Если бы я хотел вас зарезать, я бы сделал это давно. — вздохнул мужчина. — А стянуть с вас шкурки есть за что.

—Извините, Шифу. — потупил взгляд Су И Цин, а за ним и Су Янь Я.

—Ты хоть понимаешь, за что извиняешься?

—Конечно же нет, Шифу. — улыбнулась Су Янь Я, за что получила угрожающий взгляд от старшего брата. 

—Я-эр, ты обрела бессмертие, а я об этом не знаю?  — Цзинь Инь Цзи тоже улыбнулся.

—Молчу.

Цзинь Инь Цзи покачал головой и решил, что одновременно готовить и разговаривать с этими двумя будет продуктивнее, заодно и нервы успокоит, пока будет готовить.

—Немного промытого риса поставьте вариться отдельно, — вздохнул мужчина. — И принесите лук, я пока займусь курицей и супом. Цин-эр, на тебе овощи. Помыть, почистить, нарезать. Я-эр, займись тестом. — убедившись в остроте ножа, Цзинь Инь Цзи искоса посмотрел на брата с сестрой Су. — А теперь во всех красках и подробностях, где и каким образом вы выцепили этого графа Строцкого.

Слушая пустившихся в объяснения учеников, Цзинь Инь Цзи время от времени поглядывал на дверь. Что ж, письмо Великого князя 4-го ранга на время займёт Чжоу У Ян. И то действительно завладело всем вниманием девы Чжоу.

Закончив с чтением, Чжоу У Ян положила листы бумаги, исписанные аккуратным почерком, на стол. В окне виднелся кусочек неба, на которое словно уронили сиренево-алый шёлк. Глядя на небо, на котором появлялись первые звёзды, благородная госпожа Чжоу вспомнила, что вечером после похорон матушки небо было таким же. Её прекрасная, нежная матушка с улыбкой краше, чем у Небесных дев, медленно угасала, таяла, словно та самая свечка с отметками времени, но даже так она всё равно до самого своего последнего вздоха улыбалась ей. Её матушка никогда не плакала при ней, никогда, постоянно повторяя: «А-Ян, моё дитя, мой свет, запомни, мы всегда должны смеяться в лицо своим врагам и не позволять им видеть ни единой своей слезинки. Даже если больно, улыбайся. Свети так ярко, чтобы все твои ненавистники ослепли. И не забывай, что внутри тебя есть сила, главное увидеть её в себе и научиться ею пользоваться». Она ни на миг не забывала слова матушки, ни на миг не забывала ликования наложницы Юань в день её смерти. В тот день тётушка, Принцесса 1-го ранга, не смогла присутствовать на похоронах, но на них был старший дядюшка, Великий князь 4-го ранга. В каждом его движении царили стать и возвышенность, в каждом слове и наклоне головы чувствовалась та самая внутренняя сила, о которой говорила матушка. Иногда старший дядя мог показаться недосягаемым Богом с застывшим мрамором лица. Ровный, спокойный тон, ему даже не требовалось повышать голос, дабы его слышали все — люди сами замолкали, завидев или заслышав его. Взгляд глубоких тёмных глаз, смотревший сверху вниз на многих, но не на всех, заставлявший подчиняться. Сильные, крепкие руки с длинными пальцами.

На похоронах никто и пикнуть не рискнул в присутствии Великого князя 4-го ранга. Он заставил молчать её отца всего одной поднятой вверх ладонью, а потом подошёл к наложнице Юань и произнёс лишь одно слово: «Убирайся». То, как у наложницы Юань подкосились ноги и она упала, видели все присутствующие на похоронах. Резко развернувшись, старший дядя подошёл к маленькой Чжоу У Ян, не обращая внимания, что его одеяния ударили наложницу Юань по лицу. Взяв свою племянницу на руки, Великий князь покинул похороны. Тогда он забрал её во дворец в первый раз. Выдвинуться в тот же день они не могли, так как приближалась ночь, поэтому Князь приказал подготовить повозку к утру. Они пошли в сад, в ту его часть, где больше всего любила гулять матушка Чжоу У Ян, рассказывая ей сказки и забавные истории из дворца. В детстве она обожала слушать истории про неуклюжего евнуха Чжана. В тот вечер маленькая У Ян впервые увидела у своего старшего дяди покрасневшие глаза. Он стоял и молча смотрел на цветы, до крови сжимая в ладони подвеску, подаренную ему сестрой незадолго до её свадьбы. Подвеска и племянница — всё, что у него осталось от сестры.

—А-Ян, — Великий князь присел перед племянницей. — Никто не стоит твоих слёз. — в тот раз он порывисто обнял её, и всё, что могла сделать маленькая девочка, это обнять своего дядю в ответ.

Передав ребёнка в руки личной служанки сестры, госпожи Су, мужчина скрылся в выделенных ему комнатах. Госпожа Су уложила Чжоу У Ян спать. Теперь, после смерти матушки, госпожа Су становилась личной служанкой самой Чжоу У Ян, поэтому ей тоже нужно было собрать свои вещи и вещи своих детей для отъезда во дворец. Сон никак не шёл к девочке, и она вспомнила, как в подобные ночи ходила к покоям матушки, садилась у них, и не проходило и мгновения, как мама открывала двери и забирала У Ян, ругая за то, что сидела на холоде, но обнимая и целуя в лоб. Теперь матушки не было, и Чжоу У Ян пошла к комнатам старшего дяди. Почему-то двери в те оказались слегка приоткрыты и девочка тихо вошла внутрь. Дядя спал, поэтому она подошла к его кровати и вскрикнула, закрыв лицо руками.

Великий князь 4-го ранга только делал вид, что спал. Все его мысли были об умершей сестре, чей образ появлялся тут же, стоило лишь на миг прикрыть глаза. Однако, услышав тихие шаги, мужчина всё же смежил веки. С самого детства ему приходилось держать под подушкой кинжал, с тех пор, как подобный кинжал чуть не воткнули в него несколько раз его же слуги, подосланные матерями его братьев и сестёр. С тех пор, как ему подлил яд пробовальщик, которому он доверял. С тех пор, как отравленная стрела чуть не подстрелила его на охоте. С тех пор, как повозка с маленьким ним чуть не угодила в озеро. Много было «с тех пор». И с возрастом их количество не уменьшалось, но и он больше не был слабым юнцом. Дождавшись, когда человек подойдёт ближе, Великий Князь единым движением достал из-под подушки кинжал и замахнулся им, но в последний миг узнав в силуэте Чжоу У Ян, подался назад, благодаря чему кинжал лишь слегка порезал девочке ладони. Отбросив оружие, мужчина вскочил с кровати и подлетел к напуганной и трясущейся племяннице, прижимая её к себе. Господи, он чуть не убил своё маленькое солнышко, освещавшее его тусклый и грязный мир. Чуть своими собственными руками не прервал эту драгоценную жизнь. Жизнь, вверенную ему покойной сестрицей. Его У Ян была ещё крохой. Малышкой, лишившейся матери. Естественно теперь она может прийти только к нему, а он… Прижимая хрупкое тельце к себе и поглаживая девочку по голове, Великий князь 4-го ранга шептал извинения: «Прости меня, а-Ян… Прости». Из его покрасневших глаз пролились слёзы.

____________________________________________________________

*Фэй Ин Тан — «Фэй» записывается иероглифом «飞» и означает «полёт», «Ин» записывается иероглифом «樱» и означает «вишня», «Тан» записывается иероглифом «糖» и означает «сахар».

*Кольца для ногтей — Исторически такие кольца особенно были известны и распространены у китайской аристократии. Знатные дамы отращивали длинные ногти, которые были символом высокого положения и наличия слуг. Кольца служили защитой длинных ногтей, а также скрывали их отсутствие, если ноготь все же ломался. Подобные кольца носили благородные женщины на одном или нескольких пальцах с длинными ногтями.