Онлайн чтение книги На расстоянии вытянутой руки At arm's length
1 - 0

Изнасилования происходят, потому что насильники выбирают насиловать.

Точка. Никто не заслуживает того, чтобы быть жертвой такого мерзкого решения.

 

Вагатве Сара Ванжуки

 

Стайлзу так хорошо. По губам скользит абсолютно пьяная, счастливая улыбка. Ему совсем недавно исполнилось восемнадцать, но по поддельным документам в «Джунглях» ему наливают что-то покрепче пива. Учитывая, что с самого утра Стайлз ничего не ел, кроме аддералла, а в течение дня ему пришлось разбираться с целой огромной кучей разнообразного дерьма, он пьян даже больше, чем планировал. Намного больше…

 

Танцпол ослепляет вспышками светомузыки, влажные от пота тела трутся об его, и Стайлзу это бесконечно нравится. Нравится, что он наконец-то один: без родительской опеки Скотта, без агрессивной сексуальности Эрики, без шарфиков Айзека, молчания Бойда, пухлых губ Лидии, острой челюсти Эллисон, навязчивости Малии, агрессии Лиама, нытья Кори и бесконечной трескотни Мейсона. И без чокнутой семейки Хейл. Мягкое ощущение свободы кружит Стайлза в рваном ритме современного танца, взрывов смеха и в лёгком ощущении растущего возбуждения, когда чьи-то руки трогают его, сжимают и поглаживают. Стайлз не отстаёт и ласкает всех, до кого может дотянуться. Это просто танец и жгучее чувство вседозволенности.

 

Притомившись, Стайлз вываливается с танцпола и пробирается к барной стойке, у которой тусит стайка девочек. Как и прежде, они радостно его приветствуют, бегло целуют, оставляя на коже липкие цветные следы от жирной помады. Что-то говорят ему, но музыка и сердце, бьющиеся в ушах, не дают Стайлзу понять ни слова. Он только кивает в ответ и дёргается в такт ритму, ожидая, когда же бармен подаст ему пива. Возможно, после виски это не самый удачный выбор, но очень хочется пить. Утолив жажду и чмокнув всех девочек напоследок, Стайлз снова ныряет в толпу танцующих.

 

Рваный агрессивный ритм сменяется более тягучим, заставляя Стайлза умерить свои порывы, двигаться плавно и медленно. Парень прикрывает глаза, отдаваясь музыке, вытягивает руки вверх, поводит бёдрами, запрокидывает голову, оголяя шею. И кажется так естественно прижаться к чьему-то телу, появившемуся за спиной. Чужие руки опускаются на ремень джинс, поглаживают оголившийся живот, скользят под майку и сжимают соски. Стайлз откидывает голову на мускулистое плечо и обнимает партнёра за голову, притягивая ближе к шее. Они двигаются плавно, игнорируя нарастающий ритм, больше потираются друг о друга, чем на самом деле танцуют, лениво целуются, скользя губами там, где могут дотянуться.

 

Почувствовав, как чужие пальцы пробираются под бельё, Стайлз вздрагивает и выпутывается из объятий, отталкивая незнакомца.

 

— Э-э, нет, чувак. Нет, — Стайлз отрицательно качает головой, чтобы парень точно его понял, и скрывается у барной стойки в стайке девочек.

 

Перед ним тут же появляется новый бокал пива, пододвигаемый чужой-знакомой рукой. Повернув голову вправо, Стайлз замечает белозубую улыбку и, кажется, целый центнер мышц и голой кожи. Незнакомец что-то говорит, поднимая руки раскрытыми ладонями вверх, — видимо, извиняется. И Стайлз в ответ улыбается: он не злится и уже не напуган, — всё хорошо. Просто парень хотел чего-то большего, чем Стайлз мог ему дать. Хорошо, что всё так быстро разрешилось.

 

Они выпивают ещё по пиву, предварительно слегка касаясь краешками бокалов. Стайлз улыбается, размахивает руками, что-то рассказывая новому приятелю. Брэд? Билл? Тот кивает в ответ, делает вид, что слушает и попивает своё пиво. Стайлз не отстаёт: когда он болтает слишком много и громко, в горле пересыхает. А потом снова начинает что-то рассказывать, касаясь руки Билла. Или ноги, или плеча. Неважно. Это способ Стайлза акцентировать внимание на каких-то важных моментах. Билл кивает и придвигается ближе, чтобы лучше слышать. Ему так интересно, что же расскажет дальше этот смешной говорливый парень.

 

Через некоторое время Стайлз явно ощущает потребность дойти до туалета. Он сползает с барного стула, но не удерживает равновесие: кажется, он слишком много выпил. В голове туман, будто кто-то запустил искусственный дым прямо у него в мозгах. Стайлза ведёт, и он едва не падает, но Билл оказывается рядом и крепко прижимает к себе, поддерживая.

 

Славный парень, Билл. Он ведёт Стайлза, видимо, в туалет и что-то шепчет на ухо, обжигая кожу горячим дыханием. Билл открывает какую-то дверь и подталкивает Стайлза в спину. В комнате темно, но Билл не спешит зажечь свет, поэтому Стайлз пытается похлопать по стене в поисках выключателя. Но его хватают за руки, дёргают на себя, впечатывая лицом сначала в горячую влажную грудь, а затем, резко развернув, — в стену.

 

Наглые пальцы снова пробираются под джинсы, сжимают мягкий член Стайлза, мацают задницу сквозь бельё, надавливают и грубо гладят. Каша в голове, в которую превратились мысли, неразборчива и так липка, что Стайлз не может понять: что же ему… как же… кто… Он вообще слабо соображает, что сейчас происходит. Просто стоит, как его поставили, прислонившись лбом к стене и опустив руки, и не может пошевелить ни пальцем. Слишком тяжёлое тело. Слишком слабый Стайлз.

 

Тем временем чужие руки справляются с пряжкой ремня и молнией на джинсах Стайлза и стягивают вниз бельё. Пальцы проникают между ягодиц, пытаясь пролезть внутрь, царапая обкусанными ногтями нежную кожу. Но Стайлз этого почти не чувствует. Он чувствует только всё нарастающее возбуждение: такое, что аж челюсть сводит. Стайлз всё такой же тяжёлый и слабый, но очень-очень возбуждённый. И, кажется, чужие руки это знают. Сверху на задницу прилетает влажный плевок, и пальцы проталкиваются внутрь, прорываясь сквозь лёгкое сопротивление полурасслабленных мышц. Пару раз двинувшись вперёд-назад, палец с трудом выходит из Стайлза, и тут же на его место приходит что-то твёрдое, но мягкое и такое горячее.

 

«Член», — заторможенно понимает Стайлз. Сквозь ватную пелену в голове вспыхивает только одна мысль: «Не хочу!». Он пытается что-то сделать, как-то уйти от проникновения, но чужие руки держат слишком крепко, притягивая за бёдра на ввинчивающийся внутрь член. Стайлз хочет кричать, но из пересохшего горла вырываются только хрипы, которые парень сзади принимает за поощрение и втискивается до конца.

 

Боли Стайлз не чувствует. Он ощущает только давление и странное чувство распирания до тех пор, пока член в заднице не начинает двигаться назад. Собственное возбуждение схлынуло так же внезапно, как и появилось, оставляя после себя только испарину и сведённые судорогой мышцы. Стайлз больше не ватный тяжёлый мальчик. Он теперь словно кусок дерева: всё тело сводит болезненными спазмами, без возможности хоть как-то пошевелиться. Стайлз елозит головой по шершавой стене — в такт движениям в заднице. Чужие руки сжимают бёдра, живот, грудь, царапают соски, тискают мягкий член, но Стайлз почти не ощущает этого. Он чувствует только судороги, которые скручивают все мышцы, чувствует, как напряжённо пытается сжиматься даже растраханная уже дырка, доводя парня сзади до оргазма.

 

Потёков спермы, к счастью, Стайлз не ощущает. Он всё так же прижимается лбом к стене и пытается справиться с дрожью, которая пришла вслед за судорогами. Из задницы выскальзывает полуобмякший член, пальцы собирают сперму, запихивают её обратно в дырку и пытаются снова засунуть член внутрь. Получается с трудом, но парень сзади старается. Кажется, у него снова встаёт, потому что в следующий момент Стайлз чувствует обжигающее болью проникновение.

 

В этот раз он пытается вырваться. Чувствительность вновь вернулась в тело, как и возможность двигаться. Стайлз пытается оттолкнуться от стены, сбросить с себя этого чёртового насильника, отпихнуть его. Но движения выходят слабые, смазанные, и приносят только ещё больше боли.

 

Резкая вспышка ослепляющего света заставляет парня за спиной отпрянуть. Кто-то что-то кричит, но Стайлз не слышит и не понимает. Он пытается натянуть бельё вместе с джинсами и, держась за стеночку, выйти из этого проклятого места. Кто-то куда-то тянет его за руку, протаскивает мимо каких-то людей и практически выкидывает на задний двор клуба. В предрассветной тишине, разбавляемой приглушёнными звуками музыки, звучит только:

 

— Наркоманов только нам тут не хватало, — и хлопок стальной двери.

 

Стайлз силится удержать равновесие, но всё-таки не справляется и падает на асфальт, переворачивается на спину и начинает поиски мобильника. В карманах его не обнаруживается, как и бумажника. «Видимо выпали, пока…» — Стайлз не может даже додумать эту мысль. Ему только месяц назад исполнилось восемнадцать. Он только-только достиг возраста согласия по законам штата. А его первый раз — это изнасилование каким-то придурком в задней комнате ночного клуба. Который, кажется, подсыпал что-то в пиво.

 

«Сам виноват»,— приходит откуда-то мысль. — «А на что ты рассчитывал, идя в одиночестве в гей-клуб? Или напиваясь до потери способности мыслить. Ты же хотел этого, признай. У тебя же встал — значит, ты хотел… Как ты теперь отцу покажешься?»

 

Нет, к отцу он точно не может прийти в таком виде. Всё сразу же станет понятно: и что пил, и чем занимался… Кое-как отлепившись от асфальта и приняв более или менее вертикальное положение, Стайлз задумался о том, куда же ему идти.

 

***

 

Ему понадобилось почти два часа, чтобы добраться до лофта Дерека. Уже рассвело, но всё ещё преступно рано, чтобы беспокоить друзей. А тем более — НЕ друзей. Или тех, кто внезапно начал оказывать какие-то знаки внимания в своём собственном, волчьем, стиле: притаскивая обед в школу, забирая с вечерних курсов, защищая от всякой нечисти. Стайлз не понимает, что за этим всем кроется: просто принятие нового члена стаи или же что-то большее… Но сейчас ему некуда больше идти.

 

Пока он размышляет, как бы проникнуть в лофт, не перебудив всех обитателей, тяжёлая дверь отодвигается, и на пороге показывается Дерек. Красивый, свежий Дерек, уже закончивший тренировку и принявший душ.

 

Дерек, который, глядя на Стайлза, с удивлением втягивает воздух, принюхиваясь, и блестит голубыми радужками:

 

— Убирайся.

 

— Дерек, я… — Стайлз не успевает договорить, когда дверь захлопывается перед его носом. — Что за нахер, волче?! — повышает голос, хотя Дерек и шёпот бы услышал. — Мне нужна твоя помощь!

 

В ответ раздаётся только злобное рычание, но дверь не открывается. Пнув пару раз стену и поморщившись от болезненных ощущений, Стайлз всё-таки разворачивается и уходит. До дома ещё минут сорок пешего хода и, если повезёт, он не столкнётся с отцом перед уходом того на работу. А к вечеру Стайлз уже сможет взять себя в руки и нацепить привычно жизнерадостное выражение.

 

Пока он бредёт по полусонному городу, мысли проскальзывают мимо, не задерживаясь в сознании. Ровно до тех пор, пока чуть дальше по дороге не появляется Госпиталь Бейкон Хиллс. Осознание липким холодным страхом соскальзывает вдоль позвоночника и сплетается в районе желудка. Этот чёртов насильник, разумеется, не использовал презерватив. Разумеется. Стайлз нервно хихикает и опускается прямо на бордюр. Вспышкой пришло воспоминание вытекающей и заталкиваемой обратно спермы.

 

Надо сдать анализы. Но как это сделать так, чтобы ни Мелисса, ни отец не узнали — Стайлз не представляет…