Онлайн чтение книги Кукко и волшебная шишка Kukko and the magic bump
Глава 2: «Дети леса и волшебный олень Хийси»

      Вокруг куваксы слышался галдёж и стук железных кастрюль. Кукко через силу проснулся, потягиваясь, словно кошка, в своей постели из соломы, сухого мха и оленьих шкур, где ему было тепло и уютно. Повалявшись ещё немного, он наконец-то встал и огляделся вокруг — очаг всё так же потрескивал в небольшой яме, обложенной камнями, а из-за шкуры над проходом пробивались ослепительные лучи утреннего солнца, и были слышны громкие разговоры мужчин.

      Мальчонка из любопытства высунул из куваксы голову, где сильный мороз свирепо начал «кусать» его за щёки. По телу от холода пробежались мурашки, и Кукко тут же спрятался в своём жилище — поближе к очагу. Наконец-то все остатки дрёмы исчезли. Он привёл себя в порядок, тепло оделся и вышел на улицу.

      — Доброе утро, Кукко! Ну и долго же ты спишь! — поздоровался с мальчиком высокий улыбчивый мужчина с рыболовной сетью на плече, который проходил мимо жилища мальчика. Его лицо было красным от сильного холодного ветра, который всегда гулял на озере Янъярви.

      — Доброе, Илма! Вы собираетесь на рыбалку? — Кукко выскочил из куваксы и последовал за рыбаком.

      — Ага, вот готовим лодки и сети! — он улыбнулся.

      — А где деда? — спросил мальчик. Он знал, что перед рыбалкой шаман должен приготовить подарок для Ахти — хозяина озера.

      — Вот этого я не знаю! — скинув снасти на снег, ответил рыбак. — Я его сегодня не видел.

      Кукко задумчиво промычал себе под нос, попрощался с мужчиной и побежал в куваксу деда, надеясь найти его там. Заглянув внутрь, он увидел, что старика там не было, тогда мальчик побежал искать его дальше. Он заглядывал во все куваксы, где мог быть старик, но там никто его не видел. Добежав до последнего домика, Кукко хотел было зайти внутрь, как вдруг услышал звуки ритуального бубна, который доносился откуда-то издалека.

      Дальше была только заснеженная пустыня, где виднелись очертания скачущего из стороны в сторону человека — это точно был Укко, мальчишка даже издалека узнал своего деда по его неловким движениям.

      — Ты скачешь, как подбитый олень! — бесцеремонно сказал Кукко, подойдя к деду ближе.

      — Ох, посмотрел бы я на тебя, как ты будешь прыгать лет этак в восемьдесят! — Укко положил бубен на снег и тяжело вздохнул. — Ты сегодня идёшь в лес, помнишь?

      — Да, да… — поправляя шапку, ответил мальчик. — А ты уже отдал рыбакам подарки для Ахти?

      — Отдал, — старик опёрся на плечо внука, подхватил свой бубен и медленно поковылял к поселению.

      Солнце было высоко на ясном небе, освещая снега так, что все сугробы блестели, словно горы бриллиантов. От этого в глазах всё немного плыло и приходилось щуриться. Кукко довёл деда до дома, где уже толпились рыбаки.

      — Мы тут за амулетами! — увидев старика, радостно завопили мужчины.

      — Кукко, иди-ка принеси камни! — Старик подтолкнул мальчика вперёд, так что он кубарем влетел в куваксу, запнувшись о свою же ногу. — Какой ты неуклюжий! — хохотал дед.

      Кукко немного поворчал и вынес рыбакам шкатулку с камнями — «пирог водяного». Каждый из толпы выбрал себе понравившийся камушек и тут же ушёл.

      — Деда, а зачем они берут камни? — Кукко закрыл шкатулку.

      — Для того, чтобы откупиться от злых водных духов, — ответил ему дед и зашёл в тёплую куваксу.

      «Какие ж глупые духи… За камни отпускают!» — посмеялся про себя мальчик. В жилище деда всегда пахло какими-то травами, а на балках висели черепа животных и бубны.

      — Вот, отнеси это скорее в лес! Сегодня будет метель, постарайся вернуться до захода солнца! — Укко достал небольшой свёрток и вручил его внуку.

      Кукко покрутил его в руках, засунул в карман своей шубки и взял снегоступы деда. Он решил отправиться на поляну, куда через снега ведут пастись коров. Это было вечно зелёное местечко, которое снега и морозы обходили стороной. Здесь и зелёная сочная трава, и жужжащие пчелы, сидящие на прекрасных цветах — это был маленький «оазис» среди льдов. Кукко знал, что дети леса частенько отдыхали там, нежась на солнышке.

      Шагая по свежим сугробам, мальчонка быстро пришёл на эту зелёную поляну, но никого там не нашёл. «Странно… Обычно Йуонертар спит здесь…»

      Даже ни одного низшего божка не было поблизости, словно все прятались. Кукко ещё раз огляделся, попробовал покричать, но никто так и не откликнулся.

      Не придумав ничего лучше, он решил отправиться в другое место, где могли быть дети леса, но проход туда разрешён только шаманам да ведьмам. Это была другая поляна, снег на которой был ровно притоптан, а вокруг росли деревья, словно кто-то специально высадил их по кругу. Всего лишь несколько раз мальчишка был здесь, но лишь с дедом.

      Когда он добрался до этого места, то и здесь не нашёл детей леса, а сама поляна была словно вскопана плугом. Вечно лежащий ровным покровом снег взрыт, а места, где обычно располагались дети разрушены: маленькая сосенка, возле которой сидел Хонготар, оказалась с корнем выдрана из земли, а его священный череп медведя был разбит. Огромный высохший пень, где всегда лежали два близнеца Керейтар и Лукутар, словно втоптан в землю, лишь его верхушка едва выглядывала из-под снега, а большой вечно мокрый камень, на котором можно было увидеть Хиллерво, покрыт глубокими царапинами — и так были разрушены все места детей леса.

      Кукко робко огляделся, пытаясь понять, что же здесь произошло. И вообще — живы ли все? Но вдруг позади послышался хруст снега и какое-то свирепое сопение. Мальчонка робко развернулся и увидел позади себя огромного оленя, глаза которого были налиты кровью, а изо рта капала горячая слюна. Клубы пара, словно из трубы, валили из его ноздрей — это он разрушил поляну, сомнений в этом у Кукко не осталось. Рог животного был сломан, вероятнее всего, о камень Хиллерво.

      Олень медленно шёл к мальчику, проваливаясь в снег и жутко кряхтя. Кукко хотел было бежать, но не мог — он словно оцепенел от страха, глядя в красные глаза чудовища. Зверь приближался всё ближе и ближе, так что мальчик уже чувствовал его гнилостное дыхание. От страха на глазах наворачивались слёзы, а в горле комом застрял крик, который так и не смог вырваться. Кукко уже был готов к тому, что чудовище затопчет его насмерть.

      Вдруг на морду оленя сверху упала птица, вцепившись своими острыми когтями ему прямо в нос. От боли зверь взревел и начал мотать головой, пытаясь стряхнуть птаху с себя.

      — Беги же, шаманёнок! — вдруг птица обратилась в юношу, который сидел прямо на морде чудовища, царапая её своими длинными чёрными когтями. — Беги отсюда подальше! К волчьей стае!

      — Хейхенейкко! — Кукко узнал этого смелого парня.

      — Да беги же ты! — кричал ему юнец, превращаясь опять то в человека, то в птицу. — Не смогу держать его дольше!

      Его когти всё глубже и глубже впивались в морду оленя, заставляя его брыкаться и биться в дерево головой, пытаясь прибить надоедливую пичугу.

      Кукко со слезами на глазах бросился прочь с той поляны — он мчался к волкам, которые жили около соснового валежника. Позади слышались крики птицы и рёв зверя, мальчик так боялся за Хейхенейкко — а справится ли он? Но движимый страхом, Кукко лишь бежал вперёд и не оглядывался.

      Неуклюже переставляя ноги в снегоступах по сугробам, мальчик наконец-то добрался до волчьей стаи, где увидел всех детей леса, которые сидели на сучьях и брёвнах.

      — Кукко? — увидев его, вдруг вскочил на ноги молодой мужчина, который сидел в окружении волков.

      — Вирбуса! — мальчик в слезах бросился к нему. — Там чудовище!

      — С тобой всё хорошо? — Вирбуса присел перед мальчиком, осматривая его с ног до головы. — Что ты вообще здесь забыл?! — грозно спрашивал мужчина, сверкая своими острыми клыками.

      — Я хотел принести вам дары! — всё плакал Кукко.

      — Дары? — Вирбуса нахмурил густые брови.

      — Это за то, что я привёл ему оленей, брат… — тут отозвался Йуонертар, который прятался за бревном.

      — Как же «вовремя» ты, шаманёнок, пришёл к нам в лес… — тяжело вздохнув, сладким распевным голосом отозвался огненно-рыжий мужчина, который лежал на коленях у своего близнеца, волосы у которого были чёрно-бурыми. — Именно сейчас, когда Хийси спятил!

      — Хийси? — вдруг удивился мальчик.

      — Ты болтай больше, Керейтар! — рыкнул Вирбуса, вытирая слёзы с глаз испуганного ребёнка. — У нашего Хийси выкрали сердце, и он сошёл с ума… Разгромил нашу поляну, разогнал всех божков и нас…

      — Я видел! Там на поляне меня спас Хейхенейкко! — тут же вспомнив, протараторил Кукко.

      — Вот же глупец! Вирбуса, нужно спасать брата! — обеспокоенно проговорил мужчина с длинной густой каштановой косой, в которой виднелись ветки и листья. — Хийси его насмерть затопчет!

      — Не панику, Хиллерво! — пригрозил Вирбуса. — Не так прост этот пернатый, улетит… А нам к Хийси и близко не подойти — убьёт!

      — А что же с Хийси случилось? — наконец-то спросил Кукко.

      — Маахисы вырезали ночью у Хийси забавы ради сердце и утащили его… Мы пытались его вернуть, но они обманули всех нас, подсунув поддельные сердца! — тяжело вздохнул Вирбуса.

      — Мы не видим разницы между «поддельным» и настоящим сердцем, — добавил Лукутар, гладя брата по волосам. — Выкрали одно сердце, а оно в камень превратилось…

      — Ещё попробовали одно украсть, а оно растаяло! — развёл руками Нокеайнен.

      — Но надо же как-то спасти Хийси! А то он сперва ваш лес сгубит, а потом и в деревню нашу придёт! — испуганно говорил Кукко. — Надо выкрасть у маахисов сердце! Отведите меня к ним, Вирбуса! Я попробую выкрасть сердце оленя!

      Только Кукко закончил говорить, как с неба в сугроб упала израненная птица — это был Хейхенейкко. Все братья тут же подбежали к нему. Юноша был измотан, руки у него оказались в крови, а на ноге виднелась большая рана от рога.

      — Как ты, глупый младший брат? — Вирбуса взял его на руки и прижал к себе.

      — Жить буду, — с отдышкой, глупо улыбаясь через силу, проговорил Хейхенейкко.

      — Отведите меня к маахисам! — настаивал на своём Кукко. — Я верну вам сердце Хийси!

      Все дети леса между собой переглянулись — каждый понимал, что им самим сердца не забрать, а Хийси через пару часов окончательно потеряет себя и превратится в демона, которого они уже остановить будут не в силах. Не было другого выбора, как отправить Кукко к этим карликам. Может быть, на человека их чары и уловки не подействуют?

      Солнце уже начинало садиться, а Кукко помнил, что наказал ему дед — вернуться до темноты. Он смотрел на детей леса, которые обсуждали что-то между собой — Вирбуса явно не хотел отправлять Кукко к маахисам, но другие братья настаивали на своём.

      — Так уж и быть… — наконец-то сдался старший брат. — Тухеройнен, проводи Кукко к этим бесам да проследи за ним! Только почувствуешь опасность — уводи мальчишку прочь!

      Тухеройнен лишь кивнул брату да превратился в белоснежную норку с глазками-бусинками. Кукко тут же расплылся в широкой улыбке, увидев такого милого маленького зверька.

      — Как только заберёшь сердце, надень на себя моё ожерелье и я со стаей приду за тобой! — Вирбуса снял с себя бусы из клыков и вручил их мальчику. — И помни, если после захода солнца маахисы затащат тебя в своё царство — ты пропал!

      Мальчик внимательно выслушал Вирбуса и лишь кивнул. Все дети леса с надеждой посмотрели на Кукко, который дрожал от страха сильнее самого трусливого зайца. Белоснежная норка уже тащила за штанину Кукко вперёд, и он без лишних слов поспешил в путь.

      «И как же мне найти сердце?» — думал всё про себя Кукко, шагая по сугробам. Солнце уже расплывалось по небосводу алым светом — времени у мальчика оставалось всё меньше и меньше. Но вот вскоре после маленького пригорка показались каменные гряды, где туда-сюда шныряли нелепые создания — ростом раза в два меньше Кукко. Они бегали в замызганных полушубках, на ногах виднелись сапожки из шкуры оленя, лица у них были чернее сажи, а ручки беленькие да чистенькие. Кукко и Тухеройнен притаились за сугробом, глядя на этих чумазиков.

      — Тебе придётся прийти к ним и сказать, что ты хочешь забрать у них сердце… — шёпотом говорил Тухеройнен.

      — Прям так и сказать? — удивился Кукко.

      — Да. Они предложат тебе с трёх попыток отгадать, где настоящее … Не угадаешь — дадут задание, — продолжал рассказывать Тухеройнен. — Будут заставлять пить — не пей! Все мимо рта пропускай! Вода у них огненная, ядовитая! Будут заставлять плясать — пляши, но две ноги от земли не отрывай. Только прыгнешь, как под тобой тут же земля исчезнет, так ты к ним в царство и провалишься… Если не найдёшь сердце с третьей попытки — беги со всех ног да не оглядывайся, пока до меня не добежишь!

      Кукко вздохнул, кивнул головой и пошёл прямо к чёрнолицым маахисам. Только он показался из-за сугроба, как они его обступили со всех сторон, кряхтя и бухтя себе что-то под нос. Мальчик огляделся, собираясь с силами, и наконец-то выкрикнул:

      — Я пришёл забрать оленье сердце! — Кукко стоял и нервно потирал замёрзшие пальцы.

      Маахисы все звонко засмеялись, падая на снег.

      — Какое ещё сердце? Нет у нас никакого сердца! — насмехаясь, кричали ему чумазые карлики.

      — Сердце волшебного оленя Хийси! — дрожащим голосом продолжал Кукко.

      — Нет у нас сердца! — рявкнул один карлик, и все маахисы вновь принялись за свои дела.

      Кукко хотел было что-то сказать, но промолчал, а после, собрав всю свою волю и дух в кулак, подошёл к тому чумазому коротышке, да как пнул его под зад — тот аж отлетел в сугроб.

      — Я пришёл забрать сердце! — склонился над ним Кукко и прокричал прямо в лицо.

      Коротышка нахмурился, да так сильно, словно не лицо у него было, а маска. Он медленно встал из сугроба, отряхнулся и с прищуром посмотрел на наглого мальчишку.

      — За сердцем пришёл, говоришь? — продолжил он. — Будет тебе сердце!

      Только этот маахис поднялся, как из-под камней, где виднелась маленькая пещера, начали выходить другие чумазики, держа в руках светящиеся сердца — все абсолютно одинаковые.

      — Угадывай…

      Кукко кивнул и начал осматривать все сердца, но он не понимал, где же настоящее. Вокруг суетились и лезли под ноги чернолицые карлики, словно пытаясь сбить мальчика с толку. Они кряхтели и хохотали над глупым шаманёнком. Не выдержав этого, Кукко схватил первое попавшееся сердце и прижал его к себе, зажмурив глаза.

      Все маахисы тут же громко рассмеялись да так это было страшно, что сам Тухеройнен хотел выбежать и утащить мальчонку оттуда. Кукко робко открыл глаза и тут же откинул от себя «сердце», которое превратилось в кусок угля.

      — Вот какое ты вытащил «сердце»! — насмехался над ним карлик. — В наказание, отведай-ка нашей водички…

      Тут к мальчику вынесли деревянное заросшее мхом ведро, наполненное чёрной вязкой жижей. Кукко с ужасом посмотрел в него и попытался поднести ко рту, как оно само выскользнуло у него из рук. Вся жижа пролилась на половину сердец, и они тут же приняли свой настоящий облик — камни, мох, ветки — и не было настоящего сердца Хийси. Маахисы недовольно начали кряхтеть, утаскивая подделки в свою пещеру.

      — Как же неаккуратно ведро ты держишь… — шипя сквозь зубы, ворчали карлики.

      — Сами виноваты! Дали скользкую корытину! — радовался Кукко. Теперь перед ним лежало всего три сердца.

      — Угадывай дальше…

      Теперь-то маахисы все замолчали, обступив мальчика ровным кругом. Из леса доносились свирепые крики оленя — Хийси уже почти потерял свой настоящий облик, ещё чуть-чуть и вечно ему быть демоном. Кукко с ужасом осматривал оставшиеся сердца. Никаких различий между ними не было.

      «Схвачу одно… не угадаю, то попляшу, а потом брошусь бежать, схватив оставшиеся сердца!» — подумал про себя мальчик и взял первое попавшееся под руку сердце. И тут он не угадал — в руках оказалась лишь чёрная глина.

      — Ну, теперь и повесели нас!

      Тут из пещеры вытащили маахисы кантеле из чёрного дерева с золотыми струнами. Увидев его, Тухеройнен замер от ужаса — ему этот инструмент был знаком. Кантеле это украдено было у одного полубога уже много лет назад, и стоило ему только заиграть, как звуки очаровывали людей, заставляя их отплясывать изо всех сил, — многие затанцевались до смерти.

      Солнце уже почти село, и поднимался ветер. Тухеройнен в облике зверя всё смотрел на Кукко и думал, как же спасти его от верной гибели в Подземном царстве, но никак не мог придумать, а из леса были слышны истошные крики его братьев — они пытались сдержать Хийси, загнав подальше в чащу.

      Кукко и понятия не имел, что находится на волоске от своей верной смерти. Кантеле заиграло, и мальчик начал танцевать, не отрывая от земли ноги. Мелодия становилась всё быстрее, и тут-то Кукко понял, что тело двигается словно само по себе, — он принялся отплясывать, отрывая по одной ноге от земли.

      — Остановитесь! — вдруг прокричал он чернолицым маахисам, но они лишь смеялись.

      «Вот чёрт! — выругался про себя испуганный Кукко, глядя на сердца, как вдруг увидел, что одно из сердец начало слегка биться в такт мелодии. — Вот же оно!» 

      Кукко собрал всю волю в кулак, сопротивляясь магии кантеле, и схватил сердце, как вдруг сам подпрыгнул высоко вверх. Под ногами тут же разверзлась пропасть прямо в чёрное царство откуда никому не выбраться. Сердце в руках билось и обжигало своим теплом ладони — настоящее сердце Хийси, но было уже слишком поздно!

      Он крепко вцепился в сердце, зажмурив глаза и падая вниз, как вдруг кто-то схватил его за капюшон и рывком вытащил из чёрной пропасти. Слышался рёв чудовища и испуганный крики маахисов. Кукко наконец-то открыл глаза — за капюшон его держал огромный волк с серебристой шерстью.

      Зверь мчался прочь от того поганого места, а за ним и его стая, которая пригнала бешеного оленя прямо в селение маахисов. Подле серебряного волка бежало и две лисы — бурая и огненно-рыжая — Лукутар и Керейтар.

      — Ты справился, шаманёнок! — кричали лисы. — Теперь осталось вернуть сердце на место!

      Кукко лишь смотрел с испугом на бьющееся сердце и на снег под ногами волка. Позади на каждом волчьем следе алели капли крови.

      — Отдай его мне! — вдруг послышался крик сверху.

      Серебряный волк подкинул мальчишку высоко вверх, где его тут же подхватила большая птица.

      — Сердце! Кидай сердце! — кричали лисы.

      Кукко не растерялся и кинул сердце прямо в пасть волку. Птица несла мальчика дальше через ели и кусты, которые своими ветками сильно царапали лицо. А позади волк уже помчался обратно к чудовищу.

      Накинувшись на оленя, волк тут же вгрызся своими длинными клыками ему в грудь, разрывая её на куски. Олень лишь истошно ревел, а на снегу расползалась алая кровь — то ли это была кровь волка, то ли оленя — непонятно. Пока птица несла мальчонку, тот потерял от страха сознание, да так во сне и пробыл всё оставшееся время.

      Среди деревьев на окровавленном снегу вместо монстра лежал хрупкий прекрасный олень с серебряными поломанными рожками, а внутри билось горячее светящееся сердце — это и был волшебный олень Хийси. Все дети леса тут же обступили его, тревожно всматриваясь в сонную морду животного.

      Солнце уже село, поднялась метель, как и говорил Укко, который тревожно ходил с факелом у деревьев, высматривая Кукко. Уже давно внук должен был вернуться, но его всё не было. Вдруг у деревьев показался силуэт мужчины, который нёс на руках маленького мальчика.

      — Кукко! — старик бросился навстречу.

      Это был Вирбуса — он еле ковылял, проваливаясь в снег. Его окровавленное лицо и кровавая одежда до смерти напугали старика.

      — Держи своего шаманёнка… — скинув мальчика на плечо Укко, из последних сил проговорил Вирбуса. На его боку красовалась огромная кровоточащая рана.

      — Вирбуса! Откуда такие раны? — обеспокоенно спрашивал старик, глядя на израненного ребёнка леса.

      — У Хийси украли сердце… Но вот твой внук принёс нам его обратно, — с натянутой улыбкой, корчась от боли, проговорил Вирбуса. — Если бы не он, то демон-олень перебил бы нас всех!

      — О, боги! Но, Вирбуса, позволь мне помочь тебе залечить раны! Всё же ты спас моего внука… — Укко хотел отблагодарить его.

      — Это так, пустяки! — Вирбуса прикрыл свою рану и усмехнулся. — Ты лучше отдай мне подарок, который он нам нёс, уж больно вкусно оно

пахнет! — Он ткнул пальцем на карман мальчика.

      Укко достал свёрток и отдал его мужчине. Вирбуса ещё раз взглянул на спящего мальчика, спрятал свёрток в карман и побрёл обратно в лес, оставляя за собой кровавые следы.

      Шаман тяжело выдохнул и прижал к себе Кукко, на лице которого красовались царапины от еловых веток.

      — Что же к тебе цепляются все эти проблемы? — шептал он.

      Укко поднял внука на руки и медленно пошёл в деревню, чтобы скорее спрятаться от сильной вьюги.