Онлайн чтение книги Блуждающие Огни Ignis Fatuus
08. Бесконечная ночь, часть вторая

Свет в комнате по-прежнему горит неярко, но этого более чем достаточно, чтобы разглядеть сидящего на ковре парня. Его дрожащие плечи и спрятанное за растрепанными волосами лицо. Словно побитая собака, он сжимался и едва не поскуливал. Хотя жалостливые звуки, которые он то и дело издавал, вполне можно назвать скулежом. Слышно было, как отчаянно он пытается молчать. Наверняка кусает губы, морщится. За то время, что рыжий живет тут, Кондор выучил и запомнил это выражение лица. Наклонившись, он касается подбородка Винсента, приподнимая, и подтверждает свои догадки.

— И какой в этом смысл? — вопросительно приподнимает бровь мужчина, надавливая на челюсть и заставляя выпустить пересохшие губы. — Не хочешь, чтобы тебя услышали, да? Ну, я и так слышу. Кто-то еще? Ноэль? Поверь, он слышал и не такое… А больше в доме никого нет, так что сдерживаться нет никакого смысла. Ни тебе, ни тем более мне.

Он усмехается, видит, как глаза рыжего наполняются испугом. И взгляд этот распалил бы его еще больше, если бы это было возможно. Румянец на щеках и испарина на лбу, приоткрытые губы. Невольно мужчина снова касается пальцем сухой кожи и едва заметно хмурится. Все-таки как хорошо, когда спешить никуда не надо! Кондор выпрямился, отходя к тумбочке, останавливаясь рядом с ней вполоборота, чтобы видеть Винсента и чтобы тот, в свою очередь, видел его. Сейчас не время оставлять игрушку без присмотра. Взяв в руки длинный изящный бокал, Кондор наполнил его водой и вернулся к парню, протягивая ему в руки холодный хрусталь.

— Пей. Влага тебе еще понадобится.

Винсент даже не спорит, внезапно осознавая, что безумно хочет пить. Удерживая бокал двумя руками, он жадно глотает воду, чувствуя, как ее прохлада расползается изнутри по всему телу, успокаивая и наполняя новыми силами. Даже дышать как будто становится легче, и горло не так саднит, хотя окончательно напряжение никуда не уходит. Оно и не может никуда уйти, ведь вибрирующая в заднице хрень никуда не исчезла, с одержимостью путая мысли и заставляя дрожать. Краем глаза видя, что Кондор снова отошел, где-то внутри зародилась надежда, что, быть может, не все так плохо. Может, он передумал и не будет с ним груб. Слишком ярки в памяти были мощные руки мужчины, умело ласкающие его. Винсент снова покраснел, сжимая в руках опустевший бокал, уже переставший быть холодным. Но он не успел насладиться надеждой сполна, услышав металлический скрежет и удивленно поднимая глаза. Цепи. В руках у Кондора были цепи.

— Н… Не надо… — испуганно зашептал рыжий, уставившись на покачивающиеся звенья.

— Хм? У тебя плохие отношения с металлом? — заулыбавшись, тряхнул цепями Кондор, от чего по комнате пронесся ужасный грохот.

Винсент чуть не подскочил от этого звука. Сознание тут же помутнело, и он стал крениться на бок.

— Воу, — моментально оказываясь рядом и подхватывая парня под руку, поморщился Кондор, — Давай без спектаклей, принцесса. Свою роль ты уже провалил, поздно пытаться повлиять на сюжет.

Голос мужчины прозвучал весьма красноречиво, добивая надежду на лучшее окончательно и бесповоротно. Не осталось сил даже сопротивляться. Винсент закрыл глаза, пока Кондор закреплял на его запястьях тугие кожаные браслеты. Из плотной, грубой кожи, а не те, что любят носить на себе подростки из города. Неприятно. Тяжело. Но еще более неприятно стало, когда руки оказались заведены за спину, прикрепляясь друг к другу и концами цепи дотягиваясь до таких же браслетов на ногах. Винсент попытался пошевелиться, осознавая, насколько узка теперь у него свобода. Ни нагнуться, ни пошевелить отдельной конечностью. Разве что целиком падать на бок, но едва ли от этого станет легче.

С расправленными плечами и вытянутой шеей Винсент нравился Кондору еще сильнее. Особенно когда парень все же открыл глаза, потерянный и непонимающий. Кондор ждал этого, чтобы аккуратно собрать рыжие волосы, и закрепить последнюю, самую мягкую и выделанную тканью кожаную полосу на его шее. Впрочем, в отличие от всего остального, ошейник он не стал затягивать слишком туго. Сейчас в этом не было смысла: вырваться рыжий все равно не сможет. И он прекрасно это осознавал, затравленно смотря на своего пленителя снизу вверх. Не замечая даже, что в руках у Кондора осталось еще что-то.

— Ты потрясающе смотришься в ошейнике, Винс. Пожалуй, стоит приобрести для тебя постоянный… — задумчиво произнес Кондор, поглаживая парня по шее вдоль нового аксессуара, — Но об этом я подумаю позже. Помнится, я обещал кое-что…

Винсент вздрагивает, замечая мелькнувший во взгляде Кондора огонек. Как же быстро учишься читать взгляд, когда живешь под одной крышей с маньяком! От этого умения зависит очень многое. Правда, сейчас сделать что-либо Винсент уже не мог. Рука Кондора сжала челюсть, с силой надавливая на суставы. Так сильно, что рыжий попытался дернуться, испытывая боль и мотая головой, пытаясь уйти от давления. И при этом приоткрывая рот, чего и добивался мучитель, тут же сжимая щеки, раскрывая его сильнее и не давая закрыть.

Все произошло так быстро, что Винсент не успел отследить сам процесс. Просто во рту появился металлический привкус, и в ту же секунду он осознал, что не может сомкнуть челюсти. Мотнув башкой, естественно пытаясь от этого дискомфорта уйти, Винсент едва не потерял равновесие и не упал. Резко натянувшаяся цепь от ошейника заставила его остаться на коленях и слегка утихомирить пыл.

— Техника безопасности, — пояснил Кондор, убирая волосы рыжего из-под затянутого на лице ремня, фиксирующего «паука». — Не переживай, когда-нибудь ты привыкнешь и научишься делать это без вспомогательных предметов.

Винсент побелел. Ему не хотелось даже думать, о чем говорил Кондор.

А мужчина любовался им, слегка подкручивая механизм, заставляя раскрывать рот еще шире, до того состояния, когда еще чуть-чуть — и придется искать рыжему новую челюсть. Гримаса боли застыла на лице Винсента, он чувствовал, как ноет и сводит подвижный сустав, до чертиков желая закрыть рот. Пожалуй, он уже давно не мечтал не о чем так же сильно, ерзая, и пытаясь как-то уйти от этой боли, пока Кондор расстегивал и приспускал штаны.

Какое же облегчение наконец извлечь застывший колом член из-под гнета одежды. Кондор неровно выдохнул, чувствуя свободу и расправляя хозяйство. Набухшая головка замерла всего в нескольких сантиметрах от отпрянувшего Винсента. В зеленых глазах рыжика застыл ужас, на что Кондор хмыкнул, наматывая на руку цепь.

— Не дергайся. И дыши носом, малыш.

Похлопав парня по щеке, Кондор просунул под ошейник три пальца, сжимая его прямо под подбородком и притягивая к себе. Винсент зажмурился, когда член скользнул по его скуле. Влажный и твердый. Горячий. Парень весь сжался, задыхаясь от ударившего в голову запаха спермы. Слишком незнакомого, чужого. Хотелось отвернуться, но вместо этого Кондор снова дергает за ошейник, и рыжий утыкается лицом в пах, удерживаемый в такой позе. Отчаянно дергающийся, сопротивляющийся. Даже смешно. Как будто сейчас был какой-то толк в сопротивлении.

Кондор облизнулся, чувствуя, как сбивчивое дыхание Винсента щекочет кожу, как он то и дело случайно касается его носом, щекой или даже растянутыми губами. Настолько потрясающие ощущения, что он даже не торопится продолжать, крепко сжимая ошейник и наслаждаясь этой глупой суетой, свободной рукой легко поглаживая ноющий член. Конечно, проще простого было сейчас выебать рыжика в рот, и безумно хотелось поскорее осуществить эту затею, но как же фантастически было мучить его! Неторопливо и шаг за шагом заходя все дальше и дальше, вновь и вновь заставляя трепетать от страха и ужаса. Все-таки это гораздо интереснее, чем просто насиловать свою жертву.

Наконец, Винсент перестал вырываться и расслабился, утыкаясь лбом в лобок мужчины. Он абсолютно вымотался и уже не мог сопротивляться, и Кондор плавно отстранил его от себя, с улыбкой смотря на отчаяние и усталость в глазах рыжика. Потрясающий взгляд. Кондор собрал пару капель спермы и нежно растер ее по губам Винсента. О, это промелькнувшее отвращение надо было видеть! Кондор едва не рассмеялся, повторяя действие, но на этот раз касаясь языка. Рыжий поморщился, пытаясь сплюнуть, но едва ли это можно сделать с раскрытым ртом.

— Играл бы с тобой и играл… — мечтательно произнес Кондор, наклоняя голову на бок.

Он снова перехватил ошейник потуже, и медленно-медленно, давая рыжему вдоволь насладиться видом и запомнить его, приставил головку в раскрытым губам. Эмоции и чувства в хаотичном порядке сменялись на лице Винсента, он едва не придушил себя, пытаясь податься назад, но все-таки не смог избежать встречи с членом. Вкус спермы тут же заполнил весь рот, все сознание. От понимания этого начало мутить, и рыжий наверняка загнал бы себя еще больше в панику, но Кондор не собирался ему это позволить. Еще чего.

Вместо этого он резко качнул бедрами, с силой вгоняя член в глотку рыжего. Задохнувшись, тот попытался дернуться, отчаянно работая языком, пытаясь выплюнуть посторонний предмет. Головка уперлась в заднюю стенку глотки, заполняя все пространство, даруя потрясающие ощущение насильнику и тут же напоминая о том, что секс гораздо круче прелюдий.

Игры кончились.

Словно и не было всех этих неторопливых подготовок и издевательств. Нет. Сейчас Кондору хотелось только одного. Моментально забывая обо всем остальном, он принялся энергично толкаться бедрами в глотку юноши, выбивая из него ужасно пошлые звуки и жалобные стоны. Кажется, на глазах у рыжего даже промелькнули слезы. Вот только это было неважно. Отпустив ошейник и взявшись за цепь, чтобы не сдавливать шею, Кондор с рычанием протолкнул член на всю длину, вторгаясь в горло. Винсент захрипел, его зрачки превратились в узкие точки от ужаса и боли. Только сейчас он осознал насколько щедра была природа к блондину, одарив его настоящим орудием для пыток. Снова уткнувшись лбом в пах, Винсент теперь мечтал только о том, чтобы снова спокойно дышать.

Вечер начался слишком давно, и теперь Кондор едва сдерживался. Вернее, не сдерживался, с силой вбиваясь в узкое горло, каждый раз судорожно пытающееся предотвратить проникновение, и с каждым толчком приближаясь к своему пику. Увлекшись процессом, оргазм застиг Кондора врасплох, заставив сделать резкий рывок и со стоном излиться в глотку парня.

Горячая и вязкая, сперма полилась внутрь, и Винсент стал захлебываться. Кашляя и задыхаясь, он уже мысленно прощался с жизнью, дергаясь и едва не падая. Упасть все еще не давала цепь. Содрогаясь, с огромным трудом прочищая горло и возвращая себе способность дышать, Винсент сквозь слезы видел, как за ним следит Кондор. С интересом, словно споря сам с собой, подохнет рыжий или нет. Ни капли волнения или сочувствия. Или. или… Ну хоть чего-нибудь еще! «Как же». Вкус спермы щекотал горло и, кажется, едва не выходил через нос. Дышать все еще получалось с трудом, Винсент чувствовал, как по его губам стекают капли, перемешанные со слюной, как капают ему же на грудь и стекают еще ниже. Ужасно хотелось вытереться, промыть рот, хотя он и понимал, что это бесполезно. Пульсирующая боль все еще не покинула его содранное горло, а в сознание накатила всепоглощающая тоска. Винсент понимал, как глупо и беспомощно он выглядит, но не мог сдержать рвущиеся всхлипы и полившиеся из глаз слезы. Еще несколько секунд назад он действительно думал, что умрет. Захлебнется. Задохнется под этим беспристрастным взглядом, словно какая-то безымянная зверушка. Все никак не верилось, что он жив. Если, конечно, можно назвать это жизнью. Если, конечно, он сможет так жить. И как же отвратительно то, что где-то глубоко внутри он чувствует облегчение от того, что не сдох!

Не в силах выдерживать взгляд Кондора, Винсент обессиленно опустил голову, откровенно рыдая. Каждая клеточка его тела ныла, конечности затекли. Он даже перестал замечать игрушку в заднице, слишком выжатый, слишком привыкший. Сейчас хотелось лишь чтобы Кондор развязал его и отпустил к себе. Чтобы свернуться в ванне, пытаясь оттереть от себя это все и тихо заливаясь собственным горем. Не при свидетелях. Не при нем.

— Это еще не все, — видя, как расслабился рыжий, с насмешкой сообщил ему Кондор, — Думаешь, после всей подготовки я останусь доволен одним посредственным минетом? — он покачал головой, цокая языком. — Если бы ты хотя бы умел его делать, то может быть…

Несколько коротких щелчков — и Винсент падает вперед: Кондор разъединил цепи. Дав рыжему минуту, чтобы пошевелить и размять затекшие суставы, он подтащил его к себе, заставляя подняться на ноги. Сжав в руке цепи и от ошейника, и от рук, Кондор задумчиво посмотрел на заплаканное и запачканное лицо рыжего.

— Надо же, какая бедняжка. Так и хочется пожалеть, — наигранно нежно произнес он, ослабляя механизм паука, но все еще не позволяя сомкнуть рта.

Винсент едва не застонал, впервые почувствовав, как же болит у него челюсть. Он с большим трудом смог ею пошевелить, ужасно желая закрыть. Настолько сильно желая, что схватил руку Кондора, жалобно замычав в попытке попросить это приспособление убрать.

— Ого, вот это прогресс, — удивленно взглянул на него мужчина, правда, тут же становясь равнодушно холодным. — Но нет, я его не уберу. Нужно было слушаться приказов до конца, Винс.

Он выдернул руку, разворачиваясь и дергая за цепи. Рыжий разочарованно и обреченно вздохнул, идя за ним. Правда, долго идти не пришлось. В другой части комнаты было некое подобие стола, почему-то обитое мехом и узкое, и именно к нему вел Винсента Кондор. Уложив его на живот, мужчина прицепил ошейник к незаметному карабину, а затем неторопливо стал привязывать другие цепи. Винсент даже не видел ничего, с трудом шевеля головой. Лежать ему нравилось больше, чем сидеть на коленях, к тому же этот… стол был очень мягкий, но слишком низкий. Весьма неудобно, и рыжий подозревал, что это не просто так. Закрепив руки в согнутом и скрещенном положении, Кондор обошел его, и Винсент понял, что не так. Мужчина приподнял его за талию, привязывая и закрепляя ремешки на ногах. Разведенных широко в стороны и привязанных без опоры, в нескольких местах, так, чтобы бедра оказались выше плеч, оттопыренные вверх. И снова полное отсутствие свободы, невозможность пошевелить абсолютно ничем.

— Как тут дела?

Ладонь Кондора легла на ягодицу, поглаживая и сминая ее, и Винсент тихо пискнул. Этот звук вызвал у мужчины улыбку. Разведя ягодицы в сторону, он пошевелил вибратором, переключая скоростной режим. «Блять», — тут же вспомнил о нем Винсент, прошибаемый холодным потом. Как же сейчас хотелось закусить губу! Особенно когда Кондор принялся двигать вибратором внутри, прокручивая его и наклоняя под разными углами. Винсент тихо застонал, когда в одном таком положении кончик фаллоса прошелся по чувствительной зоне внутри.

— Вот тут, да? — моментально просек это Кондор, теперь уже намеренно стимулируя именно эту точку.

Член Винсента стал стремительно набухать, а дыхание участилось. Натянув ошейник, он пытался уйти от воздействия, но не мог пошевелиться, точно так же как не мог скрыть вырывающихся жалобных стонов. Снова стало жарко, ужасно было осознавать, как быстро он возбудился после всего того, что произошло.

А Кондор продолжает издеваться, переключая вибратор на самый маленький режим. Он берет член Винсента в руку, наклоняя его вниз, меж бедер, и довольно грубо лаская. Раскатывая кожу вверх и вниз, натягивая ее, щекоча головку. Рыжий уже откровенно стонет, запрокинув голову и не в силах даже думать о сопротивлении. Его дыхание становится прерывистым, а член начинает пульсировать в руке.

— Не так быстро, малыш, — голос Кондора прорезается в сознании, как раскаленный прут.

Он сжимает его член, перекрывая вену и не давая кончить, но это не так страшно, как то, что происходит потом. Винсент не видит, но чувствует, как Кондор разглаживает кожу, а потом член окутывает тупая боль. Мучитель закрепляет под головкой кольцо, перекрывающее кровоснабжение, и Винсент снова едва не плачет, лишенный возможности дойти до оргазма. Елозя и дергаясь, насколько это было возможно, он пытается успокоить боль и возбуждение хоть как-то. Кондор гладит его задницу, давая пару мгновений, а затем вытаскивает вибратор, вызывая у рыжего еще один стон. На короткий миг даже становится легче. Ненадолго. Винсент даже забыл о том, что может быть дальше, и зря. Он оказался совершенно не готов к тому, что Кондор в него вошел. Пусть и разработанная, но растянутая не так широко, дырка разорвалась от резкой боли. Винсент заорал, натягивая путы.

Внутри него стало свободнее, предусмотрительно смазанный член относительно свободно проник на всю длину. Относительно первого раза. Кондор согнулся, практически ложась сверху на Винсента, чувствуя, как парень содрогается и стонет под ним. Обняв его за талию, Кондор начал двигаться. Жестко и ритмично, он каждым толчком выбивал новый крик, сопровождая его укусами и оставляя на веснушчатой спине быстро темнеющие следы. Сейчас можно было не бояться порвать рыжика, и Кондор не осторожничал и не жалел его, отрываясь по полной. Хриплые крики, не сдерживаемые ничем, лишь подгоняли его, распаляя еще сильнее.

— Ааа!!! Ааа! Хаа, — Винсент жмурился, всхлипывая и утопая в океане боли.

Не сразу, но он заметил, что в этот раз боль уже терпимее. Тем не менее, она огромна. Чавкающие звуки и толчки звенели в ушах громче, чем собственная кровь, а рот снова наполнился вкусом спермы и слюной. Не в силах вытереть губы и закрыть рот, Винс чувствовал, как слюна заполняет рот и стекает по подбородку. Отвратительное ощущение. В какой-то момент он слышит, что его собственный голос становится другим. И осознает, что к боли примешивается другое чувство. Специально или нет, но Кондор каждым толчком стал задевать ту самую зону внутри, и когда Винсент это понял, то уже не мог чувствовать только боль. Наслаждение. Оно ворвалось в него, словно что-то чужеродное, быстро охватывая уставшее тело целиком. Винсент даже не осознал этого до конца, когда начал стонать совсем по-другому. Когда начал невольно ожидать каждый толчок, едва заметно двигая бедрами.

— Агрр… Какой похотливый мальчик, — шепчет Кондор ему на ухо, и от его дыхания кружится голова.

Винсент сходит с ума, не понимая, что вообще происходит. Он абсолютно и полностью теряется в этом новом для себя ощущении. Ему хорошо. Чертовски хорошо. Словно это и не он вовсе. А когда ладонь Кондора опускается, повторяя движения на члене…

— Хаааа! Ха. Ха. А.

Ему хочется кончить. Как тогда, в гостиной. Или даже сильнее. Хочется прекратить эту пытку, пах словно объят огнём, отчаянно пульсируя. А Кондор и не собирается ему это позволять. Он набирает скорость, не задерживаясь внутри и выходя целиком. И каждый раз, когда его головка врывается внутрь, Винсент содрогается от желания излиться. Уже спустя мгновение он не стонет, а жалобно скулит. Похотливо, просяще. Совершенно не контролируя себя. И это приносит свои результаты.

Кондор, наконец, входит, ударяясь яйцами о яйца рыжего, и бурно кончает в него. Настолько щедро, что сперма заполняет все внутри и вытекает наружу. Сползает по бедрам, по яйцам, по члену самого Винсента. Еще теплая. Очень странные ощущения. Непонятные. Но стоит Кондору слегка прийти в себя и отстегнуть кольцо, как оргазм тут же накрывает Винсента. Яркий. Мощный. Он выгибается до хруста, душа себя ошейником, все тело пробивает судорогой. Он чувствует, что член Кондора все еще внутри, и понимание этого совершенно выбивает из колеи. Он терпел так долго, что теперь практически минуту не может утихнуть, подрагивая и стоня.

Выпрямившись и выйдя, Кондор с интересом следит за ним, обходя и смотря на лицо. Красные глаза, пылающие щеки, треснувшая губа. Все в слюнях и остатках спермы. Винсент успокаивается, обессиленно повиснув на привязи, и Кондор отстегивает сначала ошейник, а затем аккуратно вынимает паука. Господи, какое же счастье закрыть рот! Винсент сглатывает, откашливается, облизывает губы, даже не веря, что может это делать. Он настолько увлечен этим, что не замечает пристального взгляда, а когда замечает, смущается и отворачивает лицо.

— О, снова строишь недотрогу? А кто минуту назад стонал и едва не просил еще? — усмехается мужчина, отцепляя остальные крепления.

Винсент очень хотел бы врезать ему, доказывая, что это не он, что все было подстроено и ужасно, но у него не хватило сил даже на то, чтобы просто подняться на ноги. Он рухнул на мягкую столешницу всем телом, поджимая руки и разминая затекшие запястья. Усталость за все те потрясения, что он испытал, разом накатила на него, моментально унося сознание. Гораздо раньше, чем он успел это осознать. Свернувшись на совсем небольшой, но удобной поверхности, он попросту уснул, хрипло дыша. Потом. Он потом осознает это все. А сейчас надо просто набраться сил. И хоть немного, но все это переварить…