Онлайн чтение книги Буду ждать после звонка I will wait after the bell
День 2-ой. Часть 4.

А: Как только захлопнулась входная дверь, я смело вышел из комнаты и, пройдя в коридор, увидел тебя, молча стоящего перед самым порогом. Ты крепко сжимал в руке коробочку каких-то таблеток, и казалось, что ты вот-вот взорвешься. Твое лицо выражало ни то боль, ни то некое сожаление или даже ненависть, но к кому ненависть? Было и мне почему-то больно. Если честно, то даже на себе я никогда не испытывал подобной боли. Я готов был рвать и метать, готов был уничтожить всё, что заставляет тебя так страдать, но...

Сердце начинает каждый раз нещадно щемить, когда я вижу его дрожащую хрупкую спину, и единственное, что мне приходит всегда в голову, так это обнять и утешить, на большее я просто не способен. Неосознанно подношу руку ко рту и прикусываю палец, думая, что же я могу сделать еще, но нет... Сколько бы ни думал, на большее я не способен, и вдруг, почувствовав вкус крови, я резко одергиваю руку от своих зубов и случайно ударяю ей по шкафу.

Послышался глухой и громкий звук, что ты вдруг подпрыгнул на месте и резко обернулся на меня. Я увидел твои покрасневшие глаза и щеки, но мокрыми они не были, ты не плакал, и сейчас как-то странно на меня смотрел, будто бы увидел меня впервые, что даже от таких твоих глаз у меня сперло дыхание. Но тут же ты нахмурил свое лицо и сильно сжал руки в кулаки, что коробочка просто-напросто, не выдержав такого напора, порвалась и из нее посыпались таблетки, а ты... продолжая так же крепко, будто бы это сокровище, держать ее в своей руке, бросился с объятьями на меня, да так сильно, что я начал падать назад, но напоролся на стену и смог удержаться. Ты прижимаешься головой к моей груди, слишком крепко, до боли, обхватываешь мою шею, и я, наконец, опомнившись, одной рукой обхватываю твою талию, а другой ласково поглаживаю мягкие спутавшиеся волосы. Я не знаю что сказать, и не знаю, что еще могу сделать, но понимаю, что ты бы сейчас хотел некоторое время вот так постоять в тишине, верно?

К: Тепло. Чувствовать его тепло так приятно. Бесстыдно уткнуться в его широкое плечо, вдыхать его неповторимый аромат, аромат его тела и почти выветрившегося одеколона. Чувствовать, как он мягко и бережно гладит мою голову, утешая меня. Стыдно. Как же мне стыдно за свое поведение. Почему же вдруг мне захотелось разрыдаться, захотелось броситься в его объятья, чтобы меня утешали. Но слезы не лились уже давно. Годы тренировки и плакать ты уже не можешь, даже когда очень сильно хочется.

Немного придя в себя, резко отстраняюсь, но посмотреть в глаза человеку, которого только что обнял, который видел меня таким, не смог, поэтому просто опустил голову и прикрыл глаза челкой. Хотя, куда больше? Она же не вырастет за несколько секунд... а было бы полезно.

- Кирилл...

Тихим шепотом, вызывая дрожь по всему телу, прозвучало мое имя. Чувствую, как теплыми пальцами ты касаешься моего плеча. Ведешь ниже и ниже, плавно и медленно, всё так же смотря на меня сверху вниз. Разница в росте не столь велика, но из-за того, что я ссутулился и опустил голову, ты казался значительно выше. Я и дернуться не успеваю, когда ощущаю, как твои пальцы, медленно огибая кисть руки, прошлись по ладони. Ответно переплетаю свои пальцы с твоими, и меня будто током прошибает. У тебя нежные и теплые руки, мои же сухие и обветренные.

Мне становится очень стыдно перед тобой: за отца, за меня, за всю ситуацию в целом.

- Артем...что происходит?

А: "Что происходит?" - спрашиваешь меня... Чуть потерявшись, я стою перед тобой, но вопрос уловить я смог, вот только осознать. Что происходит сейчас? Или что произошло недавно? Что было еще давно, но всплыло лишь недавно? Что делаю сейчас я? Что делаем мы вообще? Что?.. Почему-то я потерялся, услышав это "что". Его рука продолжает держать мою, он и не думает ее отпускать, по крайней мере, не сейчас. Уже прошло достаточно времени с того момента, как ты задал мне вопрос, но ты продолжаешь молча ждать, всё так же прячась за своей челкой. Я должен уже что-то ответить, но как только я раскрываю рот, вроде как даже шевелю губами, но моего голоса не слышится. Я не знаю, что ответить и продолжаю молчать. И вдруг ты поднимаешь глаза и бросаешь пристальный взгляд на меня, что я даже слегка отклонил голову назад.

- Я... - начал было говорить, но запнулся. Если я скажу, что испытываю чувства к нему, что произойдет? Почему-то вчера я был действительно решительным сказать ему, что люблю его, но сейчас в такой момент... я просто не могу, а другого объяснения нет, но вдруг я замечаю, что он выглядит как-то неважно. – Ой, Кирь, а ты весь бледный какой-то, - полушепотом проговариваю я, ловко меняя тему, и прикасаюсь своей щекой к его лбу. - И горячий! Эй, ты не заболел? Так вот почему у тебя таблетки в руках, мама дала?

Вдруг ты, вспомнив о таблетках в руке, тоже переключаешься на эту тему, и, посмотрев на них, как-то странно вздыхаешь.

К: Таблетки? Хорошо перевел тему. Я сам и не знаю, почему задал этот вопрос. Он как-то сам собой выскользнул из под стиснутых зубов, сам возник в затуманенных мыслях, и сам же растворился в моем голосе. Возможно навсегда.

- Да, мама дала. Надо выпить их и, пожалуй, лечь спать, - медленно освобождая руку, я отвернулся и зашагал на кухню. Рука будто пульсировала в такт сердцу, а жар прилил к моему лицу. Неужто заболел? Или проблема в другом?

- Чего стоишь, как вкопанный? Идем на кухню, я есть хочу.

Немного раздраженно прогово..кхм..проорал я на всю прихожую. Твои глаза округлились, но, сжав руку в кулак, а потом расслабив, ты улыбнулся и пошел за мной.

Включаешь свет на кухне, чуть приглушенно, чтобы не било в глаза. Садишься на стул и смотришь на мой уже почти мертвый кактус.

Наливаю нам чаю и резко одергиваю руку, а потом улыбаюсь. Что-то такое уже было. Совсем недавно.

Ставлю перед тобой кружку, а ты всё также продолжаешь созерцать мой кактус.

- Жалко его. Он когда-то был красивый, - с сожалением проговорил я, тоже обращая свой взор на кактус.

- Да... его бы полить.

- Ну, да... надо бы. Да только кто его польет?

- Ну, не знаю даже.

- Вот и я не знаю.

- Да....

- Угу...

Что за разговор такой? Какой-то обмен звуками в мире животных. Почему-то от этих мыслей стало смешно, и я не выдержав, всё-таки немного прыснул смешком.

А ты всё так же серьезно смотрел на кактус, вот только уголки твоего рта подрагивали, а взгляд явно был напущено-серьезным.

- Ахах, прости. Странная вышла ситуация, не находишь? – тихо рассмеявшись, ты повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. Глаза в глаза. Почему-то от этого в животе вновь завязался морской узел, а ладони вспотели.

- И что же ты странного увидел в увядшем кактусе? Вполне жизненная ситуация, - чуть с иронией, но также тихо, как и до этого, говорю я.

- Я не о кактусе. Я о том, что было ночью.

Так всё-таки он хочет об этом поговорить? Ч..черт, что же мне ему отвечать? Какой вопрос он сейчас задаст? Я же никогда не был в таких смущающих ситуациях.

- Формулы кубов тригонометрических функций, значит... Ну хоть что-то я теперь буду знать в разделе математики...

Кхм… ахх... эм… Ч..черт... как... зачем он вспомнил именно ЭТО?

- В-в этом ничего такого н-нет. Совершенно.

- Да-да.

Ты вальяжно уселся на стуле, и, подпирая рукой подборок, полностью уставился на меня.

А: Неужели я смог завязать с ним в кой-то веке хоть какой-то диалог? Пусть и такой тупой треп, но кажется, он немного расслабился, хорошо. Смотрю прямо в его слегка удивленные, но в тоже время смущенные от еще свежих и таких жарких воспоминаний, глаза, не могу сдержать кривой туповатой улыбки. Он, наверное, думает, что я идиот, но от этих мыслей ему может стать легче, поэтому я, взяв в руки кружку и хлебнув горячего чайку, снова решил заговорить:

- Кирилл, ты хоть раз терялся в горах?

К: - Я - нет, а твои мозги, видимо, да, - внезапно резко отвечаю я, до конца не осознав странность его вопроса, на что Артем не растерялся и сразу же ответил:

- Да-да, мозги потерялись в глубокой чаще, так, может, поищешь их со мной? – помахав рукой в сторону окна, ты опять улыбнулся, и, подперев рукой щеку, отпил чай.

- Ты предлагаешь поехать в горы? – чуть удивленно спросил я. Я никогда не ходил в горы с дру..друзьями…

- Ну да, а почему бы и нет? – опять отпиваешь чай и всё так же смотришь на меня. И опять этот чертов узел. Надо сходить к врачу, а то мало ли...

Я опустил взгляд на мраморную столешницу, совершенно не зная, как бы так повежливее отказать. Я бы с радостью куда-нибудь поехал, пускай даже с ним, но отец ни за что не разрешит. Он опять начнет читать нотации насчет того, что надо учиться, а не развлекаться с др..друзьями. Почему-то, когда думаю об Артеме, слово "друг" кажется жутко неуместным. И просто одноклассником я его назвать не могу. Кто же он тогда?

- Прости, но я не хочу никуда ехать, - выпив залпом весь чай, я уставился на свой кактус.

Лишь бы он не спрашивал почему. Пожалуйста, не спрашивай почему. Второй рукой нервно тереблю рубашку, а потом понимаю, что сижу только в ней и трусах. Вот черт! Я даже не заметил, как разговаривал с отцом и матерью почти голым! И они, блин, тоже ничего не сказали.

Щеки резко вспыхнули, а взгляд заметался по комнате.

Ужас... Что со мной происходит?

А: Почему-то я был уверен, что он откажется. Да, затея довольно дерзкая и решительная, но именно в этом весь ее смысл. И снова он отвернулся от меня, спрятался за своей челкой, да и беспокоится, раз так нервно теребит свою рубашку. Но почему? Кажется, что я знал ответ, но ведь, если не услышу это от него лично, то не смогу быть до конца уверенным, но... он так вжал свою голову в плечи, что показался таким маленьким, а я ведь не намного выше него. Наверное, у него даже мыслей о таких дерзких поступках не возникало, но... Я так просто не отступлюсь.

- Мои старички... скоро ж большие выходные выпадут, целых три дня, так что мы решили семьей смотаться в горы, рафтинг… ну, сплав по горным рекам и всё такое, знаешь же? Ну, как семьей. Мама, папа, я - вместе дружная семья. Она у нас небольшая, так что я подумал... - и тут я взглянул на тебя, всё-таки я смог привлечь твое внимание, и ты слегка обернулся на меня из-за плеча, уже зная, что я скажу дальше, так что я глубоко вздохнул и улыбнулся. – Один я с этими старичками совсем скисну, хех, так что... Знаешь, Кирилл... - и тут я запнулся. Почему-то сейчас меня одолело жуткое смущение, я коротко выдохнул и не в силах продолжать смотреть на тебя, отвернулся. - ...я бы очень хотел провести с тобой время... - выговорив-таки эту незамысловатую фразу так тяжело, я поджал нижнюю губу и стал терпеливо ждать ответа.   

К: Со мной? Он и вправду хочет со мной провести время? Зачем ему это? А… а я? Хочу ли этого я? Наверное, да. Хватит уже бегать, Кирилл, от своих чувств! Чт..что я только что сказал?! Говорю, как влюбленная девчонка. Какой позор, благо, что он мысли читать не умеет. Надеюсь, не умеет.

Но... как же ему сказать про отца? Отец же точно не отпустит меня никуда. Я ведь до десяти лет даже в магазин из двора выйти не мог, а тут горы, совершенно другая, и что важнее всего, чужая для нас семья.

- Мне лестно слышать это, но... Эх, прости, я и вправду не могу. И дело тут не… - я запнулся, нервно сглотнул и, стерпев в груди внезапно нахлынувшую боль, сухо бросил: - Да, дело тут именно в тебе.

Прости, пожалуйста, прости меня. Я сам не знаю, что несу. Хочу сказать одно. Хочу поделиться с тобой своими мыслями, но мозг упорно отрицает тот факт, что..что..что...черт, что ты мне нравишься! И подкидывает мне кучу разных идей, как от тебя избавиться, но, но я так не хочу. Правда не хочу…

Я струсил.

И я это признаю.

Я опускаю голову и, чуть помедлив, встаю со стула, направляюсь к раковине.

А: "Дело во мне", говоришь?

Я немного завис. Нужно было подумать, что именно я сделал не так? Может, я слишком напираю? Я ведь даже в чувствах своих не признался, падись думает, что я приклеился к нему, как банный лист... Может, так оно и есть, ведь это я пристал к нему, я вломился в дом, я повалил его на диван и остался на ночь, и именно из-за меня он утром поссорился с отцом... Не удивлюсь, если он меня даже ненавидит.

Почему-то от этой мысли всё болезненно сжалось в груди. Что, если всё так? Я должен отступиться? Но ведь... но... Я так давно хотел вот так просто побыть с ним наедине, прикасаться к нему, целовать, но... Это всё мои чертовы эгоистичные гормоны взыграли! Совсем не подумал о его чувствах... Постойте-ка...

Вдруг я прозрел. Мои глаза ошеломленно вылупились, а в груди стало щемить еще сильнее. За всё это время я ведь ни разу не подумал о его чувствах... Я отвратителен, такой эгоист. Теперь я всё понимаю...

- Прости... - вот тихо шепчу я, с силой впиваясь ногтями в свои ладони. Как же я сильно себя сейчас ненавижу. – Я не подумал о тебе... Ты ведь... наверное, тебе неприятно сейчас находится рядом с тем, кто насильно навязался к тебе домой, да и еще... - тут я запнулся, я не могу это выговорить. - Я понимаю тебя, Кирилл. Я... я слишком много от тебя требую. За всё то время, что мы знакомы, я не сделал тебе ничего хорошего, а сейчас... - я взглянул на твою спину, и мне снова стало больно, но эта боль немного отличалась, и всё, что я мог сейчас сделать, так это только грустно улыбнуться всей этой нелепой ситуации. - Кирилл, я ведь не могу просить тебя не возненавидеть меня?

Ведь даже я сам сейчас ненавижу себя...

К: "Не возненавидеть меня"?

Господи, нет! Он же всё не так понял!

- Нет! – вдруг громко прозвучал мой голос в кухне. Я это сказал вслух? Медленно оборачиваюсь на него, а он ошарашено смотрит на меня. Ладно, раз проговорился, то стоит идти до конца.

- Артем, - медленно произношу его имя, собираясь с силами, чтобы признаться ему. – Ты всё не так понял. Понимаешь, я… эм…

А что он не так понял? Я же только что сам, лично, ему сказал о том, что всё дело в нем, а теперь я, как последняя сволочь, буду объяснять, что не в нем. Это даже в мыслях на бред похоже, не то, что произнесенное в реальности. Что мы имеем в мыслях:

Первое - полное непонимание.

Второе - я в полной заднице.

У меня всегда в голове короткий список вещей, над которыми я, как следует с тактом, с чувством, с расстановкой накосячил!

Что мы имеем в реальности:

Первое - полное непонимание.

Второе - я не в заднице, я глубже.

Медленно вбираю воздух в себя, чтобы хоть как-то проветрить свою голову внутри. Там явно сейчас не хватало кислорода, чтобы здраво мыслить. И выдохнув, я вдруг осознаю, что именно должен сейчас ответить, и, не отфильтровав свою новоприбывшую свеженькую мысль, выдаю ее прямо здесь и сейчас со всеми потрохами:

- Мне вовсе было не неприятно то, что было ночь...

Я заткнул свой рот ладонями и развернулся от Артема на сто восемьдесят градусов.

О нет. Нет-нет. Я идиот. Кто говорил, что отличники умные? Я – полное опровержение данной аксиомы. Я – наиглупейший человек в этой гребаной вселенной, в этой гребаной стране, в этом гребаном городе и в этой гребаной квартире.

Быстро включаю воду и начинаю мыть руки, а заодно и умываю свое лицо. Жар, он должен хоть как-то уйти, а то он меня явно краше не делает.

А: Он сказал... только что... что ему не было неприятно со мной этой ночью? И всё, что я сейчас делаю после этих громко сказанных слов, так это просто пялюсь на него, не в силах вымолвить словечка. Тогда что получается? Проблема не в этом? Не во мне? Но в чем тогда?

Долго и мучительно выдыхаю, ибо столько жара скопилось внутри меня, что его уже просто некуда девать. И что же сейчас мне пришло в голову? Ну, хоть кактус полили бы, а то бы точно помрет, а ведь это чертовски неприхотливое растение, как можно было его так запустить?.. Ой, нет, не о том... вообще-то я подумал о другом... ой, а ведь Кирилл любит растения, даже в нашей гребаной школе ухаживает за ними, так почему его кактус почти помирает на моих глазах?..

Я опешил. Впервые в жизни меня одолели разумные мысли. Если честно, то я понял, семья у него непростая, но запустить такое растение... Наверное, нелегко приходится ему, а тут еще и я, хах... тогда... раз он меня ни ненавидит, то возможно он не будет против моего непосредственного присутствия в его жизни?..

Вновь смотрю на него, а он продолжает что-то делать перед раковиной, слышится размеренное и успокаивающее журчание воды, которое как-то смягчает эту слегка напряженную атмосферу и немое молчание. Ладно, это не может так продолжаться и дальше, я должен посмотреть в твои глаза.

Медленно, чтобы ты не услышал, встаю из-за стола и аккуратно подкрадываюсь к тебе. Ты всё также прячешься за челкой, а я почему-то не могу сдержать глупой улыбки, ведь проблема не во мне, а значит, я могу снова это сделать. Я протягиваю свои слегка дрожащие пальцы к твоим волосам и, едва касаясь, нежно провожу ими по твоей щеке. Ты вздрагиваешь от неожиданности и оборачиваешься, смотря на меня из-под своей длинной челки удивленными зелеными глазами, а я немного насмешливо улыбаюсь и медленно, перебирая пальцами мягкие пряди, собираю вбок твою челку. Снова вижу ту самую родинку под глазом, и мне становится еще радостнее.

К: Сглатываю сухой комок в горле и смотрю в твои карие глаза.

На ум приходит мысль, что ты очень красивый. Что если ты коснешься меня, то ничего не произойдет. Что если я тебя коснусь, то же ничего не случится. Совершенно. Это лишь подростковый интерес, не более. Всё это ничего не значит.

Ты медленно наклоняешься ко мне и целуешь, а я отвечаю. Опускаешь свои руки мне на грудь, а потом и чуть ниже, поддевая края мятой рубашки, пробираешься под нее. Теплыми ладонями проводишь по животу, плавно огибаешь ребра, не спеша перебираясь на спину, ласково и трепетно лаская, а потом вновь возвращаешься к моему животу.

Упираюсь руками тебе в грудь и легонько отталкиваю. На твоем лице вдруг отразилась неловкость, и это не смотря на то, что ночью ты вытворял со мной и не такое. Но сейчас ты почему-то смутился. Смотреть на тебя, такого раскрасневшегося и смущенного – сплошное удовольствие. Сердце скачет как сумасшедшее, кажется, будто оно сейчас вот-вот выпрыгнет из груди. Глупости, но такие приятные душе глупости.

Смотришь на меня в упор, будто дырку хочешь просверлить. Немного отхожу и выключаю кран одной рукой, ведь другую держишь ты. Переплетаешь пальцы и, почему-то у меня в голове проносится мысль, что тебе это очень нравится. Вот так вот держаться за руки и просто смотреть друг на друга. И снова не удержавшись, ты прислоняешься своей щекой к моим волосам. До сих пор не могу понять, почему тебе так нравится это делать. Но ничего не могу сейчас с собой поделать, чувствую твое теплое и слегка прерывистое дыхание на своей шее, голову одолевает безумная идея, и я крепче сжимаю твою руку в своей руке.

- Ты так хочешь в горы? – с легкой одышкой и смущением, но я все-таки произнес эту незамысловатую и, на первый взгляд, совершенно адекватную фразу.

- Ну, - слегка замялся ты, прижимаясь ко мне еще сильнее, – хотелось бы...

Ты явно в смятении, что здесь происходит. Знай, Артем, я сам не понимаю, что творю сейчас. Зачем поцеловал, зачем позволил к себе прикасаться?.. Просто, хм… Да, просто это очень и очень приятно.

- Меня не отпустят, вот в чем проблема, - тяжело вздохнув и собравшись с силами, я посмотрел тебе прямо в глаза.

А: Не отпустят, значит?.. Я так и думал. Но ничего сказать ему пока не могу, хотя да, бредовая была идея, зачем вообще ее предложил, чувствую себя настоящим идиотом. А он сказал. Сказал это мне прямо в лицо, твердо и уверенно. Хотя сейчас опустил свой взгляд и снова спрятался за своей челкой. Может мне ее состричь? Ах, нет, я ведь так люблю ее. Ох, о чем я только думаю? Совсем все мысли спутались, почему всё так сложно?

Я всё еще крепко сжимаю его руку. Его мужскую крепкую руку, сжимаю тонкие длинные пальцы. А я вообще ему кто, чтобы предлагать со мной смотаться в горы? Я ему уж точно не любовник. Да что там, даже и не друг. Просто парень, что еще вчера задирал его, а сейчас трепетно и сильно сжимает его руку. Теплую руку. Боюсь отпускать. Не хочу отпускать.

Мое молчание затянулось, и я чувствую, как тебя это немного напрягает, и ты осторожно пытаешься высвободить свою руку из моего плена. Что ж, противиться я права не имею.

- Тебе пора? – спросил вдруг ты, слегка оттолкнув меня от себя и выходя из кухни в коридор.

Я, немного постояв на месте, дернулся за тобой в твою комнату. Ты натянул на себя домашние штаны, следом же взял мой рюкзак и протянул его мне, старательно избегая встречи глазами.

- Да уж, загостился я у тебя, точно пора, - я принял рюкзак, окинул его еще раз взглядом и медленно поплелся к выходу. Немного завис, не найдя взглядом своих кроссовок, и Кирилл молча открыл низкий шкафчик, где в ряд стояла обувь, достал мои кроссовки и поставил их прямо передо мной. До этого хмуро наблюдая за ним, я склонил голову и досадно вздохнул, следом обулся. Подходить к двери не хотелось. Не хотелось так просто взять и уйти, потому что я понимал, если сейчас вот так просто возьму и уйду, ничего не сказав, завтра уже может не получиться с ним заговорить по-человечески. Но что ему сказать, я так и не придумал. В чувствах признаться?.. Нет, не в такой обстановке. Он точно не поверит. Но ведь нельзя так просто взять и уйти!

Я резко обернулся прямо перед самой дверью, чем напугал его, заставив отпрянуть от меня назад, но я уверенно последовал за ним. Он снова, но уже осознанно, сделал шаг назад, не отводя от меня настороженных глаз. Я подошел к нему близко, очень близко, рукой взялся за его затылок и притянул его лоб к своим губам. Как и думал, всё-таки действительно горячий. И возможно это всё моя вина.

- Прости, возможно, ты приболел… после вчерашнего. В смысле, моя вина... возможно, - коротко поцеловал его лоб и отстранился, чтобы посмотреть в его глаза. Он был смущен. Или это от жара?

- Возможно, - согласился со мной он, но тут стал быстро бормотать, отводя свой взгляд. – Но ничего страшного, всё нормально, обычный жар, я выпил таблетки, скоро спадет, просто нужно поспать.

- А, да, точно! – вдруг озарило меня, и я обеспокоенно сцапал его плечи. – Задница, наверное, жутко болит? Я ведь впервые это делал, по-любому накосячил.

Господи… Что я несу?!..

Я в ужасе отпустил его и попятился назад. На Кирилле просто не было лица. Хотя нет, не то. Его острый взгляд, направленный прямо на меня, сейчас так и говорил: «Убью нахер». Тоже не то, слабовато, но он точно сейчас, наверное, перебирал в своей умной голове всевозможные проклятия и маты.

- Уйдешь по-хорошему, или мне за ножом сходить? – выдал сухо он, с силой сжав свои кулаки.

Намек я понял, вот сейчас, да, именно сейчас мне стоит непременно уйти. Точнее сбежать. От греха подальше.

- Эм, ну поправляйся! Увидимся позже, - выдав последнюю фразу менее решительно, я быстро юркнул за дверь.

Проскочив лестницу и выбежав из подъезда, я глубоко вдохнул в себя свежего воздуха, еще раз и еще, и только потом позволил себе успокоиться, убедиться, что Киря не побежал за мной следом с ножом в руке. От таких нелепых мыслей я усмехнулся. Такой тихий, такой спокойный и так себя повести? Бред. Но всё же главный вывод я для себя сделал:

- Всё-таки болит, да? Эх, еще многому учиться придется. Эй, ну что за чувак составлял ту статью?! Сделал всё так, как там было написано, заверили, что больно не должно быть, но нет! Ладно уж, мне самому по началу больновато было… но дальше же все ок было, нэ?.. Стой… а вдруг ему на самом деле не понравилось? Ааа, черт!.. Ну во-от, какая к черту школа, когда я так в постели лажанулся? Так, плевать, класс еще не выпускной, так что прогуляю. Всё познается на практике, на практике, надо составить план действий, чтобы снова с ним как-нибудь «попрактиковаться».