Онлайн чтение книги Буду ждать после звонка I will wait after the bell
День 2-ой. Часть 3.

А: Чувствую блаженную усталость в своем теле, пусть даже я и продрых всю ночь, но вставать ужас как лень, да и сил вообще нет. Но я счастлив. Не знаю почему, но я чертовски счастлив. Еще никогда не было так приятно лежать в своей кроватке! Так, стоп. Эта... эта розовая простыня не моя. Какого черта она розовая? П-погоди... Он... прямо напротив меня обнаженный человек, в которого я давно втайне влюблен. Нет. Я тоже голый. Значит уже не втайне. Так, надо собрать мысли в кучу и подумать в кой-то веке. О... о... о!.. Ох, мать моя святая женщина! Спасибо, что родила меня на свет! Я больше не девственник! А нет, не о том. Я вчера занимался сексом с любимым человеком, хотя даже в чувствах своих так и не признался. Снова не о том, но уже ближе к истине.

Ох, черт... Он чертовски мил. Еще никогда в своей жизни не видел ничего милее... Хотя нет, вчера видел, но он... Ах, снова челка закрыла от меня его лицо. Нежно убираю ее, смотрю на него, а он так сладко спит, так и хочется его поцеловать. Хм, а что мешает это сделать? Немного приподнимаюсь, тихо, дабы не разбудить, приближаюсь к нему и легко касаюсь его губ. Ну, еще разок. Ах, ну и еще один. А теперь родинку и щечку, лоб, другую щечку и... я не в силах остановиться...

К: Так тепло и… м…мокро? Такое чувство, что что-то влажное и неприятное трется о мое лицо. Хмурюсь, пытаясь понять, что не так, но вновь прихожу к странному выводу: что-то реально лобызает мое лицо? Еще не проснувшись до конца, лениво отворачиваю голову в сторону, дабы прекратить эти странные манипуляции, потягиваюсь и, потерев руками глаза, всё же открываю их.

Сквозь разлипающиеся веки смутно вырисовываются освещенные утренним солнцем нежно-лиловые стены, которые слегка меня обескуражили своей расцветкой. Нехотя оглядываюсь вокруг, не понимая, что же со мной сейчас происходит, и вдруг вижу перед собой странную картину. Мой разум еще не до конца проснулся, так что адекватно оценить сложившуюся передо мной ситуацию я не могу. Во-первых, на мне лежит обнаженный мой одноклассник, во-вторых, он меня целует, и в-третьих, мой задний проход пронизывала пренеприятнейшая боль.

Моргая, смотрю на него удивленными глазами, но вдруг что-то щелкает у меня в голове, и я вспоминаю всё, что было вчера ночью. Щеки предательски запылали, а дыхание сбилось, что делать – не знаю. Резко отворачиваюсь и прикрываю глаза челкой. Черт, что же теперь делать?

А: Вдруг смотрю, он наконец-таки открывает свои глаза, наверное, я его всё-таки разбудил, но это даже к лучшему. Приходит в себя ото сна и тут замечает меня. А? Чего это он так оторопел? Ой-ой, снова весь смущенный спрятался за своими волосами. Я лишь только усмехаюсь, смотря на него, и тут же радостно стискиваю в своих объятиях, прижимаясь щекой к его спутанным, но всё еще таким мягким волосам.

- Утречка! - не в силах сдерживать в себе эту радость, воскликнул я. Я еще никогда не был так счастлив просыпаться рано утром.

К: Щеки зверски горят от близости обнаженного тела. Пальцы сами впились в простыни, а сердце гулко застучало. Что же он делает? Что я делаю? Солнце уже встало, скоро начнутся уроки, а я всё не могу пошевелиться. Так и лежу, задержав дыхание, тупо глядя в потолок. Почему-то пробирал немыслимый стыд, а осознание реальности, того, что между нами произошло, просто ушло в астрал. Мой рассудок был явно сейчас не со мной, ведь ни о чем думать я просто не мог.

Но вдруг чувствую, как его руки отпустили меня, и он медленно отстранился. Сердце забилось еще чаще и тревожней, и я быстро, не дав ему посмотреть на меня такого, набросился на него сверху, повалил, прижав его лопатками к кровати, прильнул к его груди, сдавливая между своими бедрами его талию. Моя обнаженная кожа покрылась мурашками, а потом резко пришло понимание того, что он тоже голый. Он. Полностью. Голый. И я сейчас на нем.

А: Я слегка завис. Что это сейчас было? Вроде как, и время, и вставать бы пора, но... Он сейчас сам не дает мне уйти. Чувствую, как его горячие щеки прижимаются к моей груди, и всё его тело покрылось мурашками, а я готов сейчас просто умереть. От счастья, от экстаза или чего-то там еще – не важно. Сердце в моей груди бешено забилось, и голову стали одолевать развратные мысли, что пришлось даже тяжело и медленно выдохнуть, чтобы хоть как-то успокоиться, но это просто невозможно. Я тут же медленно и нежно провел холодными пальцами от его шее по лопаткам и вдоль позвоночника, аккуратно, не спеша, спускаясь ниже, пока не добрался до его ягодиц и не сжал их в своих руках. Он слегка вздрогнул, всё еще прижимаясь лицом к моей груди, и я, довольно улыбнувшись, стал беспардонно лапать его мягкие округлости.

К: Нет. Нет, всё. Так нельзя дальше продолжать. Резко отталкиваю его от себя и быстро слезаю с кровати, хочу убежать подальше, но, споткнувшись об одеяло, громко падаю на пол лицом вперед. Это больно. Очень. А еще холодно.

Сажусь, растирая рукой ушибленный локоть, поднимаю взгляд и вижу твое довольное выражение лица, а после, только глухой бы не услышал, твой дикий, нереально громкий ржач. Я грубо сдернул с тебя одеяло и, демонстративно отвернувшись, прикрыл им свою наготу.

И тут в уши резко резанул звук открывающейся входной двери.

- Родители!

А: - Что?!.. – я сразу перестал смеяться, как услышал это с чего-то вдруг нагоняющее жуть слово: "родители". Ну, мне кирдык, в общем, это понятно. И не успел я опомниться, как Кирилл, тут же заметался по комнате, ища одежду.

- Черт! Ее здесь нет, она в гостиной!! Какого лешего мы вообще в спальне родителей оказались?! – нервно хватаясь за голову, стараясь не закричать, надрывистым хрипом выдавал он. Я обеспокоенно посмотрел на его дрожащую спину, он весь сотрясался, как осенний лист, и казалось, будто он сейчас сорвется. – Они меня убьют... – сдавленным и убитым голосом, прошептал он.

Я быстро встал с кровати и, подойдя к нему, накрыл своими ладонями его плечи.

- Сейчас что-нибудь придумаем, - задумчиво пробормотал я, но тут же стал нервно покусывать свою нижнюю губу: а что придумать-то?

- Всё твоя вина...

- Давай отложим это до более благоприятного времени. Так, застилай живо постель! – резко выпалил я, и потянул его обратно к кровати. Он противиться не стал, и мы вместе стали приводить всё в былой порядок.

- Твои родители, когда приходят домой, что делают первым делом? - быстро между делом спросил я.

- Они всегда, перед тем, как прийти домой, закупаются продуктами, так что сейчас они, наверное, на кухне...

- А гостиная?

- Обычно они находятся там по вечерам. И еще они любят проверять мою комнату.

- Отлично, значит, пункт назначения чист, - как-то облегченно выдохнул я.

Закончив с постелью, мы быстро подошли к двери и, приоткрыв ее, стали вслушиваться. Как и говорил Кирилл, звуки доносились с кухни. Я, не соразмерив свою силу, грубо схватил того за предплечье и, вытолкнув вперед, пихнул в сторону его комнаты. Он тихо открыл дверь, и мы зашли.

- Можешь уже отпустить, - морщась, тихо ворчал он, пытаясь выдернуть свою руку из моих пальцев, как я сам, тут же опомнившись, высвободил его.

- Звиняй, - с легкой усмешкой, туповато улыбаясь, вымолвил я, как вдруг серьезным голосом сказал: - Нужно забрать вещи из гостиной.

- Сам знаю! – вдруг сердито выдал он, из шкафа достал рубашку, нижнее белье, спешно надел на себя, но как только собрался натянуть штаны, за дверью послышались шаги. – Черт!..

Бросив их куда-то в сторону, он пихнул меня к шкафу, намекая на то, что я должен там спрятаться, а сам вышел за дверь.

К: Как только я услышал шаги за дверью, сразу понял: идут проверять мою комнату. Пришлось отшвырнуть штаны и действовать быстро, отпихнул Артема в сторону шкафа, надеясь, что тот поймет мой тонкий намек, а сам, пока мой отец не успел сюда зайти, резко вырвался из комнаты.

- Ах, Кирилл! – схватившись за грудь, испуганно воскликнул отец, даже шаг назад сделал, но тут же пришел в себя и строго спросил: – Ты еще дома?

Дома? А куда я...черт...школа! Я первый раз в жизни проспал школу!

- А, да... немного проспал…

И как же тут расскажешь, в чем дилемма? Он уж точно не поймет.

- Проспал? А будильник тебе на что? - опять. Я опять услышал этот осуждающий тон. Сейчас будет взгляд, что пришпорит меня к полу, заставит нервно извиняться и теребить край рубашки, которую я чудом успел надеть. Ненавижу, когда на меня так смотрят. Челка спала на лоб, прикрывая глаза, а взгляд устремился в пол. Нельзя смотреть ему в глаза, когда он злится, нельзя - это правило я выучил еще в далеком детстве.

- Нельзя быть настолько безответственным, Кирилл. Мы вкалываем не для того, чтобы ты просыпал уроки, а для того, чтобы дать тебе хорошее образование, ты понимаешь?

- Понимаю, больше этого не повториться, обещаю.

Оправдываюсь, так и стоя с опущенной головой и нависшей челкой. Как же хорошо, что она у меня есть. Как же хорошо, что она вкупе с темнотой помещения, скрывает мое лицо ото всех.

- Ладно, живее собирайся и топай в школу, - отец еще раз окинул меня тяжелым взглядом и обратно пошел на кухню, где хозяйничала моя мать. Та самая единственная, что посмела уйти когда-то от отца и его взгляда, но она вернулась вновь под предлогом любви к отцу. Я тоже его люблю, когда он добрый и спокойный, а в особенности люблю его, когда он на работе.

Нет, мой отец не злой, совершенно, но есть несколько правил в общении с ним:

Первое – ты никогда не должен плакать и ныть. Он ненавидит это. Даже если ты маленький ребенок, что поранил коленку, он будет выжидающе смотреть и отвернется только тогда, когда поймет, что ты явно не будешь ныть.

Второе – никого не должно быть дома из гостей, когда он приходит с работы. Никого. Ни единой души.

А все остальные правила касаются матери и его коллег, но мне и этих двух хватило сполна.

Тяжелыми шагами, лишь бы родители меня не услышали, я прошел в гостиную и мельком оглядел ее. Моя рубашка, мой пиджак, ремень и брюки – все они как попало разбросаны по всему полу. Внезапно в груди всё невыносимо сильно сжалось, и яркой вспышкой промелькнули передо мной воспоминания о сегодняшней ночи. Не в силах это превозмочь, я схватился за грудь, я готов был разрыдаться прямо здесь и сейчас. Почему мне так больно? Почему всё так обернулось? Ничего не понимаю, абсолютно ничего. Хочу провалиться сквозь землю, но нахожу в себе силы собрать все наши шмотки и обратно вернуться в свою комнату. Медленно отворяя дверь, я сразу увидел перед собой тебя. Ты обеспокоенно стоял прямо перед дверью, как же беспечно! Я ведь пихнул тебя к шкафу, так почему ты такой идиот? Не понимаешь даже такой ерунды? Но… вдруг с трепетом замираю, напоровшись на твой взгляд. Почему ты так странно смотришь на меня? Будто жалеешь?..

Не время об этом думать, грубо пихаю ему наши вещи, и он молча начинает их разбирать.

- Кирилл! – вдруг меня позвали.

- Иду!

Влетев в прихожую, я увидел, как одеваются мать с отцом и о чем-то спорят.

- Кирилл, мы с матерью съездим по делам, - натягивая свои туфли, сказал отец, а потом, видимо что-то хотел дополнить, но его перебила моя мама:

- С тобой всё в порядке? – обеспокоенного глядя на меня, она поставила свою сумку на тумбу и подошла ко мне. Кратко поцеловав меня в лоб, она охнула и полезла в свою косметичку. – На. Выпей это. У тебя очень сильный жар.

- Тц...что за слабый ребенок! – несмотря на отца, я взял протянутую мне упаковку таблеток и кивнул матери, при этом улыбнувшись ей. Мама улыбнулась в ответ и, пройдя мимо отца, вышла из квартиры. Отец же, бросив короткий взгляд на меня, почесал свой затылок.

- Эх...ладно, Кирилл, сегодня оставайся дома. До встречи.

Входная дверь захлопнулась, а я так и остался стоять в прихожей с пачкой таблеток в руках.