Он не может рисовать хорошо или плохо. Существо, созданное для создания. Дикий мракобес, исполняющий приказы дьявола, его картины - миры для существований. Для простой светлой квартирки кажется странным наличие огромного количества полотен изрисованных кровью и рвотными массами. А для меня это рай земной. Я путешественник, меж этих холстов вселяющий крайности в жизни глупых героев картин и превращающих эти картины во мрак.
Среди каждой картины найдется капля моего влияния. Поработитель человеческих существ, далекий от мира сего. Богач с темными мыслями. В руках я держу два ведра с черной вязкой жидкостью. Вы будете рады искупаться в ней, вымыть этим свое тело и голову, для вас это важно.
Поникший выброс планеты существует как спичка, желающая перебывать на планете ради своих глупых родителей. Дитя совершает ошибки, как и ее предки. Сие психология отчуждения от ошибок молодости не работает в городе. Вы, обитые страхом и ночной сказкой, желающие сделаться лучше ради своего сознания - пешки, безуспешно пытающиеся вырваться в противоположный край доски. Дитя стоит под душем и обтирает свое притягательное тело мной, из кранов бежит не вода, а жижа, хранящаяся в моих ведрах. Вот ее маленькую упругую грудь обвивают щупальца моего разума. Тьма втекает не в ее голову, а стекает по ее притягательным ногам, огибая значимое для меня как течение, огибающее камни. Вообразите, как мрак будет обливать ее маленькие ягодицы, вливаясь в естественные дыры тела, закупоривая их и превращающие дитя в женщину.
Я перевоплощаю это невинное тело в нечто. Нечто, становящееся такой же ячейкой заполненной мусором. Моей шлюхой, над которой я буду проводить все эксперименты и желания. Эти желания будут для меня крайностями, и в итоге я превращу дитя в мертвую крысу, не нужную никому и никогда. Ее родители не будут упрекать меня в моей неправоте. Я существо, превращающее никого во что-то, над чем потом могу издеваться или любить как собственное порождение, коих я прикрепляю гвоздями к стульям и до смерти насилую. Я люблю и тебя дитя, воплоти стремления мои в жизнь. Плотные розовые губки превращаются в синие измусоленные валики, служащие для меня лишь предметом вожделения. Дитя отдается мне полностью. Я сделаю из нее отбивную.
Очередная картина художника. Паренек в моих руках такая же марионетка, как и все его работы в чьи я вкладываю изменения и довожу до истинного идеала и награждаю их смыслом. Эти рисунки и есть жизнь, не в сущности окружающей вас, а внутри потусторонней дряни хранящей в себе частичку меня.