Онлайн чтение книги Бабочка Butterfly
Не мой тип

Мария лежала на своей кровати, думая, о чём же ей написать эссе. «Взять „Евгения Онегина“ Пушкина? Нет, банально. „Ревизор“ Гоголя? Не думаю, что смогу полностью раскрыть тему произведения. Может, „Война и мир“ Толстого? Хотя вряд ли организаторы поверят, что это произведение взяла восьмиклассница. Мир полнится стереотипами об учениках: зависимые, слабохарактерные и бездарные дети, всю жизнь сидящие на шее родителей. Эх… Так что же выбрать?» — мысли ученицы прервал входящий телефонный звонок.

— Здравствуй, Маша, это Ольга Александровна. Как твоё самочувствие?

— Всё как обычно, лишь небольшая температура. Думаю, что вернусь через пару дней.

— Отлично, — голос женщины выдал её улыбку. — Что там с эссе? Всё продвигается? Помощь нужна?

— Я даже тему ещё не выбрала… Никак определиться не могу. Как считаете, что лучше взять?

— Ты ведь начитанный человек, так выбери то, что больше тебе по душе. В конкурсе ценится личное мнение ученика и оригинальность выбранного произведения. Что насчёт «Божественной комедии» или «Мастера и Маргариты»?

— Думаете, я смогу с ними справиться? В конце концов, мне всего лишь пятнадцать. Да и я даже не представляю, какую тему можно взять.

— Да, тема должна быть также оригинальной. Ни любовь, ни дружба, ни природа, ни образ автора, нет. Нечто иное, что будет отличать тебя от других участников. Может, попробовать описать идею справедливости из «Мастера и Маргариты»? Попробуй, тема хороша собой и прекрасно раскроет произведение. А насчёт того, справишься ли ты: после того случая в актовом зале ты ещё будешь сомневаться?

Девочка усмехнулась, вспомнив Маргариту Павловну и своё выступление. Действительно, стоило попробовать, ради интереса. Вдруг что-то да получится?

— Хорошо, я согласна. И последний вопрос: зачем Вы всё это делаете?

На том конце провода повисло неловкое молчание.

— Вы там живы? — Бражневская, устав ждать, решила поторопить задумчивую учительницу.

— А, извини, совсем забыла о вскипевшем чайнике, — соврала Ольга, дабы Мария ничего себе не напридумывала. Просто на вопрос не ответишь сразу, естественно, что она задумалась. — Как примерный учитель, я делаю всё, чтобы мои ученики смогли реализовать себя во всех сферах, чтобы они получили много опыта, который обязательно пригодится им во взрослой жизни. А, ну и деньги для школы, которые пойдут, если ты поучаствуешь и выиграешь, что непременно произойдет. От этого ведь и моя зарплата зависит, — женщина рассмеялась, смутив ученицу. Зачем она задала такой вопрос? И так ведь всё было очевидно.

— Ладно. Эссе будет готово послезавтра. До свидания, — она бросила трубку.

«Ну что же, пора заняться делом…» — Мария в предвкушении размяла кисти и начала скоро бегать пальцами по клавиатуре.

Ольга Александровна сидела на диване, уставившись в какую-то точку на стене. Всю жизнь она отличалась холодностью и неприступностью по отношению к другим людям (исключение составляла лишь Катерина). Каждого своего ученика она считала нераскрытым делом, давно пылящимся в архиве, где ей нужно было хорошенько поработать, внеся множество подробностей, сдвинуть дело с мёртвой точки и отправить его развиваться самостоятельно. Что не так с этой Машей?

«Такая же, как и все. Ладно, просто умная. Ладно, начитанная. Сообразительная. Самоуверенная. Ответственная. Внимательная. Волевая. Красноречивая. Симпатичная… Чёрт, отставить дурные мысли! — приказала женщина сама себе. — Возможно, она не такая, как все. Ну и что с того? К ней лишь нужен другой подход, который поможет ей развиваться в нужном направлении. И твоя гордость за успех девчушки никоим образом не должна перерастать во что-то другое. Нет, даже не думай, нет, — она похлопала себя по щекам. — Не стоит портить ей жизнь. Всё-таки, она всего лишь ребёнок, ничего не смыслящий во взрослой жизни. Даже какой-то намёк с моей стороны она может неверно истолковать, и тогда всё её доверие ко мне мигом рухнет, не имея возможности восстановиться. Господи, один человек, а столько проблем…» — Ольга решила перестать бездельничать, нагружая свою голову, и взяла со столика своё любимое произведение — «Божественную комедию». Её всегда привлекал стиль Данте Алигьери. Философия, анализ произведений, поиск истины — вот то, что ей по душе. Уже приготовившись наслаждаться поэмой, женщина услышала звонок в дверь.

«Кого это могло принести? Может, Катя? Хотя, она обычно стучит в дверь. Хм…» — отложив книгу в сторону, крича «Уже иду!», она направилась ко входной двери.

— Павел Дмитриевич? Каким ветром Вас сюда занесло? — перед ней оказался статный мужчина, гладко выбритый, в сером смокинге и чёрной рубашке, что выгодно подчеркивала смуглость его кожи.

— Да вот, пришёл навестить любимицу учеников и поздравить с успешным началом работы, — директор просиял, доставая из-за спины роскошный букет красных роз и упаковку дорогого вина.

— Не стоит, прошу, заберите всё это, — Ольга возмутилась, понимая, с какими намерениями он к ней пришёл.

— Почему? Мы с тобой оба одиноки и желаем найти свою любовь, так что же мешает нам сойтись?

— Сожалею, но я не сторонница отношений на работе. К тому же, моё сердце уже занято, — солгав, учительница забрала цветы с вином и захлопнула дверь перед носом мужчины.

«Думает, я такая наивная, что поведусь на цветочки с винишком и сразу прыгну к нему в постель? Нет уж. Не на ту напал, похотливый старикашка», — хоть сорок пять лет и считаются полным расцветом сил, но именно «старый» крутилось в голове женщины, когда она впервые увидела директора школы. Глубокие морщины, безжизненные глаза, седеющие волосы, потрёпанный вид — всё это не делало его моложе. Лишь подтянутое тело и здоровый цвет кожи не позволяли окончательно превратиться в старика.

Поставив букет в вазу, а вино в холодильник, до лучших времён, Ольга задумалась, чем ей сейчас заняться. Нежданный гость сбил весь настрой прочтения книги, а Катя опять пропала неизвестно куда. Ничего лучше не придумав, она вернулась на диван и принялась мечтать о будущем. Так, за мечтами, она и уснула…

Два дня спустя.

— Итак, дети, сегодня мне бы хотелось поговорить с вами о зарождении романтизма в русской литературе. Начнём мы с… — речь учительницы прервал директор, вошедший в кабинет.

— Извините, не помешал? — он всё также сурово осмотрел класс, приказывая молчать.

— Конечно нет, проходите. Вам что-то нужно?

— Я бы хотел посмотреть на то, как Вы ведёте урок. Считайте это внеплановой проверкой, — мужчина усмехнулся. Что это: месть или какая-то игра?

— Хорошо, прошу, садитесь на любое свободное место, — процедила она сквозь зубы.

— Пожалуй, я постою рядом с Вами, — делая акцент на последнем слове, директор подошёл вплотную к Ольге, как бы нечаянно дотрагиваясь до её бедра.

— Продолжим. Расцвет романтизма в России пришёлся на первую треть девятнадцатого века. Яркие его представители: Жуковский, Пушкин, Батюшков, Лермонтов, Рылеев, Кюхельбекер, — женщина сглотнула, почувствовав на своей спине мужскую руку, — все они внесли определённый вклад в развитие этого направления. Прежде всего, остановимся на… — класс, учитель и директор снова отвлеклись, заметив открывающуюся дверь.

— Извините, — перед классом предстало нечто с несобранными волосами, красными от недосыпа глазами и толстой папкой в руках. Если бы в классе не отсутствовала только Бражневская, её бы никто и не признал.

Она уже хотела пройти на своё место, как недоумённо уставилась на директора, бессовестно лапающего женщину, в глазах которой так и читалось: «Спаси».

— А, забыла сказать, — Мария презрительно взглянула на Павла Дмитриевича. — Ольга Александровна, завуч просил зайти нам с Вами к ней, это связано с конкурсом и не терпит отлагательств. Директор, мы Вас покинем, — с этими словами, девочка ухватила поражённую учительницу за руку и, пользуясь моментом, пока все находятся в шоке, быстрым шагом увела её из кабинета.

Женщина с девушкой прекратили идти и остановились в самом отдалённом уголке школы. Постепенно их пульс успокоился, а дыхание нормализовалось. Медленно выдохнув, они наконец подняли головы и уставились друг на друга. Покрасневшая ученица и озадаченная учительница — картина маслом. Никто не решался подать голос, лишь молча рассматривая друг друга. В конце концов, не выдержав неловкой тишины, женщина сдалась.

— И что это было? — она продиктовала каждое слово, будто первоклассникам на контрольной, внимательно уставившись на ещё более сконфуженную девочку.

— Вам было плохо. Я решила помочь. Считайте, что это моя благодарность за тот случай в актовом зале, и теперь мы квиты, — Мария уверенно протянула руку. От былого смущения не осталось ни следа.

Ольга, устало вздохнув, протянула свою руку в ответ. Её нежная и бледная ладонь оказалась в широкой, чуть грубой руке девочки. Крепкое сжатие конечности привело Ольгу в чувство, и только тогда она решила осмотреться.

Перед ней предстало вовсе не знакомое ранее ей место: облупленная краска на стенах, старый, прогнивающий потолок, пара тараканов и толстый слой паутины. Оставшиеся лампочки еле держались, чтобы не перегореть, часто мигая. Окон здесь, на удивление, не было, а обшарпанная дверь в конце коридора была закрыта.

— Куда ты меня привела? — почувствовав жуть, исходящую от этого места, женщина подошла к девочке ближе. Рядом с ней ей было легче, наверное из-за того, что Маша была спокойна как удав.

— Вы что, никогда здесь не были? И даже не слышали про эту часть школы? — Бражневская удивленно взглянула на учительницу, но тут же её удивление сменилось пониманием. — А, хотя Вы же недавно работаете у нас, следовательно, здесь ещё не были, ну да…

— Так что это за место? — Ольга старалась не смотреть в пугающую её темноту, сосредоточив свой взгляд на ученице.

— Это заброшенная часть школы. Когда-то здесь находились химическая лаборатория, кабинет директора, бассейн, тренажёрный зал и «зал славы». Но два года назад здесь случился пожар, ничего не уцелело, вот и перенесли некоторое на этаж выше, а разрушать это место запрещает директор…

— А что за «зал славы»? — рассказ девочки заинтересовал её.

— Там вывешивались портреты лучших учеников и учителей, а также многочисленные кубки, грамоты и дипломы. Помню, за звание «лучшего ученика школы» я вечно соревновалась с Дашей Катониной, из 9 класса. Единственный человек, который превзошёл меня… — Маша на секунду замолчала, задумчиво уставившись в пространство за спиной учительницы. —

Впрочем, какое Вам до этого дело.

— Не думала, что кто-то вообще способен тебя превзойти. Ты всегда ходишь такая самоуверенная, словно считаешь себя самой лучшей в школе, — женщина рассмеялась.

— Будто бы Вы не были такой, в мои годы, — обидевшись, она толкнула Ольгу в плечо и развернулась по направлению в конец коридора.

— Куда ты идёшь? Разве та дверь не закрыта?

— …

— Маша?

— ….

— Послушай, ну поиграли и хватит. Ответь мне, хватит прятаться!

— ……

— Что за чёрт, — когда психика женщины вконец сломалась, она взяла себя в руки и отправилась в темноту, туда, куда ушла Мария.

Уже дойдя до заветной двери, чуть приоткрытой, она резко остановилась. Руки дрожали, сердце плясало румбу, а мозг отказывался адекватно воспринимать происходящее. С самого детства Ольга не любила темноту: она её пугала до жути. И даже повзрослев, она до сих пор не избавилась от своего страха. Вот сейчас, стоя перед подозрительно выглядящей дверью, в не менее подозрительном месте, она пыталась себя убедить, что всё хорошо, а пляшущие рядом тени и призрачные завывания — лишь её больная фантазия.

Набравшись смелости, она надавила на ручку, аккуратно приоткрывая дверь. Увиденное её… Озадачило?

Мария спокойно сидела за столом, изучая своё эссе.

— Маш… Ты что, всё это время здесь была? — всё ещё находясь в ступоре, спросила женщина.

— Я же сказала, чтобы Вы шли за мной. Видимо, пелена страха настолько поглотила Вас, что Вы и не заметили моего отсутствия. Эх, Ольга Александровна, я была о Вас лучшего мнения, — девочка шутливо сделала укоризненный взгляд, качая головой.

— Будто бы ты ничего не боишься, — учительница присела рядом. — Что это за помещение?

— Это бывший кабинет директора. Скромно, но со вкусом. Единственное место, которое более или менее уцелело. Кстати, находиться здесь запрещено.

Последние слова поразили Ольгу. Что у неё за отношения с директором? Не настолько он ведь глуп, чтобы ни разу не поймать её. Да и камеры здесь должны быть…

— Нет, камер в этой части школы нет. И Павел Дмитриевич ещё никогда меня не ловил, — Мария усмехнулась своим словам, гордо подняв нос.

Поняв, что часть своих мыслей она выразила в слух, учительница решила отвлечься и осмотреть кабинет. Глубокие трещины на потолке и стенах, покрытый пылью и мёртвыми насекомыми пол, разваливающаяся мебель: стул, стол, шкаф и диван. Смысл держать всё это в школе, если в конечном счёте оно всё развалится? Решив более не обдумывать прихоти директора, блондинка устремила свой взор на рыжую.

— Дашь посмотреть? — получив утвердительный кивок в ответ, она взяла увесистую папку в руки и принялась читать.

— Хм, неплохо, очень даже неплохо. Но тебе не кажется, что стоит немного сократить объём? Презентация должна проходить в течение десяти минут, а это ты за полчаса расскажешь, и то, если повезёт, — учительница оторвала взгляд от текста и заметила искажающееся лицо Марии.

— Куда уж меньше, чем тридцать страниц? — девочка снова обиделась. Ведь она так старалась, а удостоилась одного лишь «неплохо», с последующей дальше критикой.

— Поверь, есть куда. Когда пишешь эссе, важно сохранять коэффициенты: восемьдесят пять процентов сути и пятнадцать процентов «воды», не больше. Тут же у тебя «воды» процентов на пятьдесят, если не больше, — она снова взглянула на работу, быстро перелистывая страницы. — Так уж и быть, я помогу тебе выкинуть всё ненужное и сосредоточить в тексте самую важную информацию.

— Не стоит тратить на меня своё личное время, я уж как-нибудь и сама справлюсь, — ученица уже встала и хотела уйти, но её грубо схватили за руку и посадили обратно на место.

— Так, послушай, — как можно более спокойно начала учительница. — Сядь и успокойся. Для начала, нам надо обсудить твоё поведение. С того случая, в актовом зале, ты меня сторонишься и избегаешь. Что произошло?

— А сами не хотите догадаться? Что Вы тогда мне сказали: «А ты сама как думаешь?» Так вроде, да? Ещё и с таким намёком произнесено. Уж и не знаю, что думать. Объясниться не хотите?

Резкий выпад девочки смутил и одновременно озадачил женщину. Не зная, что ответить (хотя тогда её помыслы были совершенно невинны, ничего такого не подразумевалось!), она слегка покраснела и опустила голову.

— Знаешь, вообще-то, — начала Ольга неуверенным и хриплым голосом, — я ничего такого не имела в виду…

— Что ж Вы тогда так неуверенно говорите? — Бражневская сверкнула своими голубыми глазами, загадочно взглянув на учительницу, встала со стула и наклонилась к женщине, посмотрев сначала прямо в глаза, спустив взгляд на губы и, ехидно ухмыльнувшись, прошептала, прижавшись к уху:

— Вы не в моём вкусе, — с этими словами, Маша рассмеялась и, покачивая бёдрами, вышла из кабинета, захлопнув дверь.

Папка выпала из её рук, на глаза нахлынули слёзы, но не из-за того, что ей отказали (хотя она и не просила), а потому, что попросту было неприятно слышать в свой адрес такую грубость от маленького ребёнка, к которому ты, неведомо когда, успел привязаться всей душой и сердцем. За что девочка к ней так относилась? И с чего взяла, что учительница к ней что-то чувствует? Еле как успокоившись и взяв себя в руки, она подобрала эссе с пола и вышла.

В просторном кабинете витал запах кофе, а яркие солнечные лучи слепили глаза сотрудников. Тишину нарушали щелчки компьютерной мыши и звуки входящих писем. Петербуржцы внимательно читали каждую работу, сохраняя самые лучшие и выписывая основные ошибки. Дойдя до одной из последних работ, один из сотрудников воскликнул:

— Какая интересная тема… И слог красивый. Елена Анатольевна, подойдите сюда, посмотрите!

Женщина сорока лет, до этого спокойно смотревшая в окно, обернулась на зов и подошла к сотруднику.

— Кирилл, надеюсь, ты не просто так меня подозвал, и работа действительно интересная, — убрав прядь волос за ухо и поправив очки, она села рядом и принялась читать.

— Ты прав, эта работа определённо должна быть во втором этапе. Ученик широко мыслит, его аргументы чётко обоснованы, а разнообразие слов радует глаз. И кто же автор?

— Бражневская Мария Николаевна, пятнадцать лет, тридцать девятая гимназия, г. Псков, — продиктовал мужчина.

— Интересненько… Неужели это дочь самой Бражневской Елизаветы? Непременно, она должна участвовать. Скорее заканчивай проверять и займись приглашениями на второй этап. Ах, да, чуть не забыла, — женщина привстала, собираясь уходить. — Узнай, как там продвигается дело с заброшенным складом на окраине города. Мне уже поскорее хочется его купить, ведь та местность идеально подойдёт для небольшого лагеря от нашей организации: близость реки, леса, свежий воздух — всё это будет привлекать детей и их родителей, — почти дойдя до выхода, директор издательства, а по совместительству и главный жюри, обернулась, чётко произнеся:

— И не медли с этим, Кирилл.

— Вас понял! — он кивнул женщине и принялся за работу.

«Чёрт, забыл адрес, где всё это будет проходить. Вроде, в последнем открытом документе написано. Так-так, ул. Кленовая 66? Отлично, приглашение на второй этап отправлено! Хм, может, сходить на обед?» — забыв о приказе начальника, мужчина перевёл компьютер в спящий режим и встал.

— Эй, Максим, — окликнув мимо проходящего сотрудника, он попросил, — пожалуйста, отправь приглашения на второй этап. Образец я уже сделал, можешь пользоваться, — с этими словами, он удалился из помещения.

«Что за?! Почему адрес не тот? И чем он только думал?» — ещё раз перепроверив адрес и убедившись в своей правоте, Максим хотел исправить ошибку коллеги, но в ту же секунду задумался.

«Скорее всего, шеф повысит его за такую работу или даст премию. А у этого козла денег и так хватает. Пожалуй, стоит проучить его за такую халатность… Вроде бы, именно эту девочку Елена Анатольевна так страстно желала увидеть? Отлично, значит, именно она на второй этап и не поедет», — он понимал, что использовать ребёнка в своих корыстных целях — подло и мерзко, но ненависть к любимчику директора заглушила его совесть.

«Пользователь Наталья Мелинкова прислал вам сообщение»

Маша делала домашнюю работу, одновременно слушая свою любимую музыку. Сообщение от Наташи отвлекло её.

«Приветик! Чем занята? Опять дома за домашкой тухнешь? Го гулять? С меня вкусняшки~», — иного сообщения от подруги ожидать и не стоило. Мария решила, что алгебру можно и вечером доделать, а вот погулять хочется сейчас, поэтому она быстро набрала ответ и принялась собираться. В этот же момент, в её комнату бесцеремонно вошла мать.

— И куда это мы собираемся? — она презрительно окинула взглядом незаконченные уроки и разбросанные вещи.

— Гулять. С Наташей. Вернусь поздно вечером, — девочка собиралась быстро пройти мимо матери, но её тут же поймали и толкнули обратно в комнату.

— Есть разговор, — обычно, когда к Маше приходили с такой фразой, то это означало только одно: директору опять что-то не понравилось и он нажаловался родителям девочки.

— Слушаю, мама.

— Почему ты не сказала мне, что на следующей неделе уезжаешь в Санкт-Петербург? Я твоя мать и имею право знать обо всех твоих делах, а получается, что о таком важном мероприятии узнала самой последней.

«Ясно, здесь явно постаралась Ольга Александровна», — девочка устало выдохнула, думая, что же ей ответить. По правде говоря, родители должны были знать об этой поездке, ведь они отвечают за свою дочь. Но что бы ей ответила мать? «Только не опозорь меня», — вот то, что она бы ответила. Поэтому, наплевав на все правила, Маша решила скрыть от родителей этот конкурс и поездку в Петербург, прикрывшись тем, что хочет провести выходные у подруги. А что, ведь ехать на поезде ей всего лишь 10 часов (она не могла использовать своего водителя, ведь он бы непременно сначала спросил разрешения у её родителей), уехала бы вечером в пятницу, и под утро воскресенья бы приехала. Идеальный план! Жаль, что учительница вмешалась и всё разрушила.

— Я собиралась тебе рассказать сегодня. Мама, я поеду туда одна, — сделала попытку она.

— Даже и не думай. Тебя повезёт твой водитель. А если попытаешься уехать раньше него, то домой можешь не возвращаться, — женщина вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Мария же, пребывая в неком шоке, решила, что ничего страшного, если водитель довезёт её до города. А дальше она и сама доберётся. Владимир Петрович человек добрый, может и поймёт девочку, не станет ничего рассказывать. 

Написав сообщение учительнице: «Сердечно Вас благодарю», Бражневская отключила звук и вышла из дома.

Елизавета Андреевна в это время находилась в гостиной. В её руках лежал телефон, а на его экране было открыто сообщение с номера, владельца которого она уже давно пыталась забыть:

«Жду тебя и твою дочь в Петербурге. Надеюсь, что характером она вся в тебя. Люблю»

Слёзы покатились по щекам женщины. Дрожащими пальцами она набрала ответ: «И я тебя люблю, Лена. Скоро увидимся».

Девочки гуляли по парку, наслаждаясь погодой. Пасмурно, прохладно, сыро — всё, как они любят.

— Наташ, знаешь, — начала рыжая, — мне нужно будет уехать на все выходные уже в пятницу следующей недели.

— Да? И куда же?

— Да конкурс один, второй этап, который будет проходить в Санкт-Петербурге. Меня в этом Ольга Александровна заставила участвовать и не прогадала. Надеюсь, что смогу занять первое место, — Маша села на ближайшую скамейку и мечтательно прикрыла глаза.

— И что же, ты вернёшься прямо поздним вечером воскресенья? — брюнетка присела рядом с ней.

— Да нет, скорее всего, где-то утром. А что?

— Да так, — девочка запнулась, не зная, как лучше выразить свою мысль. — Я в воскресенье хотела в театр сходить, на премьеру спектакля, но не с кем. Я была бы рада, если бы ты…

— Конечно же я пойду! Тем более, с тобой. Давно уже я в театре не была… А что за пьеса? — поинтересовалась Мария.

— «Уж замуж невтерпёж» — романтическая комедия, — радостно ответила подруга.

— Что это тебя на романтику потянуло? — Бражневская усмехнулась. — Ты же у нас, вроде бы, фанат ужасов и триллеров?

— Что поделать, вкусы меняются… — девочка вовсе стихла.

— Наташ, что-то случилось? — Маша обеспокоенным взглядом обвела подругу. — Почему ты так резко изменилась за последние две недели? Совсем не узнаю тебя: постоянно тихая, ничего мне не рассказываешь, хотя мы с тобой дружим уже девять лет, вечно о чём-то думаешь. С тобой всё хорошо?

Брюнетка была готова расплакаться. Но не из-за того, что у неё были проблемы, нет. Проблем, как раз-таки, не было вовсе. А дело было совсем в другом…

— Прости, Маш, мне уже пора, — она встала со скамейки. — Увидимся завтра.

«Не понимаю я её… Сама ведь просилась гулять, а в итоге ушла через два часа. И что с ней не так?» — всё ещё обдумывая поведение своей подруги, девочка достала телефон, проверяя, есть ли пропущенные звонки или сообщения. На удивление, было совершенно пусто, даже учительница ещё не ответила на её сообщение.

«Ну и пожалуйста, больно надо», — решив, что уроки не ждут, Мария отправилась домой.