Онлайн чтение книги Белый кот старейшины Цунчжэ Elder Congzhe's White Cat
Глава 20. Один отказ, один безбилетный пассажир и один замечтавшийся ученик

Как и предполагал Цин Юйдунь, Хао Лэй был более чем против того, чтобы старейшина Цунчжэ был главным в делегации секты Юньхэ. К счастью (или к сожалению), его никто не спрашивал – решение было принято и объявлено на совете старейшин, на которое Цин Юйдунь даже пришел.

Узнав, что Цин Юйдунь ныне является самым сильным старейшиной в секте Юньхэ, обогнав даже главу клана, Хао Лэй позеленел от злости и зависти, однако ничего поделать с этим не мог – становилось логичным решение И Чэня сделать Цин Юйдуня главным.

Тот всецело смирился со своей миссией, демонстрируя привычное равнодушие. Мало кто понял, что когда Цин Юйдунь услышал список всех учеников, что отправлялись в Хэфэй, у него внутри что-то напряглось – ни много ни мало как сорок три ученика, трое старейшин и еще несколько контрактных зверей. По его спокойному безмятежному виду было совершенно не ясно, что он был в растерянности – он никогда не ездил на Конференции в качестве главного старейшины, никогда не отвечал за такое количество детей (да и вообще с детьми дела не имел до некоторых пор). И Чэнь, впрочем, знал его лучше остальных, и потрясенное лицо шиди доставило ему некоторое удовольствие. Он хлопнул его по плечу, когда старейшины принялись расходиться:

– Не переживай, Цзисюань. Юаньфань отвечал за учеников в прошлый раз, он знает все тонкости. Не стесняйся обращаться к нему.

Брови Цин Юйдуня сошлись на переносице: обращаться к старейшине Хэхуа было то же самое, что просить у дерева расцвести любой зимой – бесполезно и глупо. Хотя он и не понимал причин, по которым Хао Лэй его не любит, но эту неприязнь чувствовал. Он предполагал, что любые его промашки в пути доставят старейшине Хэхуа порядочное удовольствие, учитывая его злорадную натуру.

– Хорошо, – просто сказал он, зная, что спорить бесполезно – его шисюн казался доволен перспективой того, что он согласился представлять секту Юньхэ, и ему не очень хотелось омрачать его радость. Глава секты пребывал в счастливом неведении касательно внутренних распрей старейшин, и Цин Юйдунь не собирался его просвещать. В любом случае, обычно это его совершенно не трогало.

– Поедете на лошадях, времени еще достаточно, – И Чэнь поднялся с места главы и направился в дальнюю часть зала совета. Там стоял прекрасный экран, изображавший летящих журавлей – искусная вышивка демонстрировала каждое перо, каждый листочек деревьев, черные бусинки глаз журавлей. Экран был выполнен на прекрасном шелке, и только прозорливый глаз мог заметить нити заклинаний, вплетенные прямо в полотно. Шелк казался тонким, словно волосок, но все старейшины Юньхэ знали, что он прочнее самой прочной брони. Этот экран закрывал вход в другую комнату, что была сокровищницей секты, и был мощнейшим охранным заклинанием.

И Чэнь приложил к экрану ладонь, мягко проводя по шелку, и тот вспыхнул белым светом, растворяясь в воздухе. Открылся проход, за которым стояли ряды стеллажей. От взмаха ладони главы вспыхнули свечи, освещая предметы на полках. И Чэнь зашел внутрь, Цин Юйдунь неторопливо прошел за ним. Стоило им оказаться внутри, как вспыхнул свет и экран снова материализовался, пряча их от глах посторонних.

На полках лежали и драгоценные артефакты, и всевозможное оружие. Здесь были и духовные камни, с горкой уложенные в сундуки, переливающиеся всеми цветами радуги в тусклом свете свечей; были и странные предметы, вроде засохшей ветви какого-то дерева, камней, сосудов, а также, конечно, великое множество золота и серебра. Секта Юньхэ была, бесспорно, Великой сектой мира заклинателей – и богатой. На стенах висела броня – древняя, потемневшая от времени, но проходя мимо нее, Цин Юйдунь ощутил мощную ци старинного артефакта. Отдельный стенд предназначался для мечей и холодного оружия: ножи, кинжалы, сабли… Цин Юйдунь задержался у стойки, рассматривая мечи с некоторой доли любопытства, присматривая что-то подходящее для А-Цю.

– Твой ученик еще не поразил всех на Конференции, – хмыкнул с толикой насмешки И Чэнь, заметив взгляд шиди. – Рано выбирать меч.

– Он поразит, – спокойно отозвался Цин Юйдунь, и главу И поразила спокойная уверенность шиди как Учителя – он, казалось, ни минуты не сомневался, что его ученик достигнет впечатляющих успехов. Тем не менее, услышав слова шисюна, Цин Юйдунь оторвал взгляд от мечей и перевел его на И Чэня. – Зачем шисюн привел меня сюда?

– Чтобы дать это, – И Чэнь снял с полки миниатюрный деревянный корабль и вручил его Цин Юйдуню. Тот нахмурился, глядя на модель. – Используй в крайнем случае для эвакуации учеников, – наказал он. – Сейчас неспокойное время, недавно 12 Кланов сообщали о новых нападениях заклинателей темного пути. Я уверен, что в Хэфэе безопасно, но по пути туда и обратно…

– Я могу просто взять всех учеников на Бин Жэнь, – сказал Цин Юйдунь.

– Духовный корабль вместительнее. Кроме того, это удобнее, – заметил И Чэнь. – Среди них есть ученики, что еще не умеют стоять на мече, а на чужом им будет еще сложнее. Можете также вернуться на корабле обратно с Конференции.

– Шиди понял, – кивнул Цин Юйдунь, пряча деревянный кораблик в рукаве.

– И это, – И Чэнь бросил ему мешочек-цянькунь. Тот звякнул, приземляясь в его руку. – На расходы, – подмигнул он.

– Лучше бы шисюн доверил финансы Хао Лэю, – просто сказал Цин Юйдунь. В мешочке была явно порядочная сумма духовных камней. – Он лучше умеет распоряжаться деньгами.

– Ты за главного, значит, ты и распоряжаешься деньгами, – отрезал И Чэнь, и его шиди вздохнул, словно носить камни было тяжелой ношей. И Чэнь в который раз поразился неамбициозности Цзисюаня – не зная ничего о деньгах, он и не желал иметь к ним отношение. Он сам вздохнул: на прошлую Конференцию он отправлял Хао Лэя, и тот светился от гордости, что выбрали его, он весь надулся и все говорил, что ему нужно для путешествия и обеспечения безопасности учеников. Цзисюань же… принимал эту честь как неизбежное бремя, которое он не хотел нести, но не мог отказать. Деньги, камни, слава – все было для него неважным, будто он и не принадлежал этому миру вовсе.

– Хорошо, – снова сказал Цин Юйдунь, пряча мешочек в карман в другом рукаве. – Что-нибудь еще шисюн… хочет дать мне? – он поднял на него взгляд, и И Чэнь почувствовал раздражение – может, не стоило вешать эту ношу на шиди? Может, стоило отдать ее Юаньфаню? Тряхнув головой, глава секты отбросил эти мысли. Глава секты не должен колебаться в своих решениях. Он уже решил, что его шиди будет полезно сделать в кои-то веки что-то для секты – это поднимет его в глазах заклинателей, которые говорили за его спиной, что он задворник, не считающийся ни с главой секты, ни со своими товарищами. Одиночка, которому плевать на Юньхэ. В глазах И Чэня Конференция была отличным способом доказать всем злопыхателям, что это не так. Особенно теперь, когда Цин Юйдунь поднялся еще на ступень в культивировании. Сильных мира сего уважали, но и… боялись. Он не должен дать миру понять, что Цзисюань, его маленький шиди, представляет хоть какую-то угрозу. Он должен дать миру понять, что он контролирует заклинателя средней стадии Формирования души.

Конечно, Цин Юйдунь понятия не имел о его мотивах. Для него это было просто не слишком приятное задание, которое его попросил выполнить его шисюн и глава секты. Если бы И Чэнь знал о его мыслях, он бы не переживал о силе шиди – преданность Цин Юйдуня секте стояла превыше всех его убеждений. В конце концов, это был его дом – единственный дом, который он знал.

– Нет, это все, – после некоторых мгновений задумчивости ответил И Чэнь, глядя в спокойное лицо Цин Юйдуня. – Выезжаете завтра на рассвете.

– Хорошо, шисюн, – мужчина сложил руки перед собой и поклонился главе. – Этот шиди просит откланяться, чтобы успеть подготовиться.

– Да, конечно, – И Чэнь кивнул, провожая его к выходу из сокровищницы. Он приложил руку к шелковой двери, заставляя ее исчезнуть. – Я приду проводить вас завтра на рассвете.

– Спасибо за заботу, шисюн, – Цин Юйдунь снова поклонился и направился прочь. И Чэнь смотрел на его тонкую фигуру, которая вскоре растворилась в солнечном свете улицы за пределами зала совета. Глава секты вздохнул. Он оглянулся на сокровищницу, где мерцали духовные камни, и направился в свои покои. Тонкий шелк вспыхнул и затрепетал, словно бы от ветра. Журавли на нем словно захлопали крыльями.

***

Цин Юйдунь, нахмурившись, смотрел на свою поклажу. Редко когда на его лице можно было увидеть такое выражение – одновременно сконфуженное и раздраженное.

– Мяу, – послышалось тихое мяукание.

– Вылезай, – скомандовал мужчина, глядя на стопку одежды, которую подготовил для путешествия Хэ Си.

– Мяу, – мяукание стало более требовательным.

– Ты не едешь в Хэфэй, – твердо сказал Цин Юйдунь, наконец беря в руки стопку и вытряхивая из нее белого кота. Тот изящно приземлился на лапы на кровать, его толстое тело всколыхнулось.

– Мяу!

– Нет, – отрезал Цин Юйдунь, складывая чистую одежду в свой мешочек-цянькунь. Мао-мао как раз пытался спрятаться в ней, чтобы поехать с ним. – Тебе там нечего делать. Хэфэй слишком опасен для духовных зверей без хозяев.

– Мяу! – когти Мао-мао вцепились в его рукав, когда он засовывал ханьфу. «Так заключи со мной контракт!» – значил этот мяв.

– Я не буду связывать тебя узами, – вздохнул Цин Юйдунь. – Я не хочу контрактного зверя. Тем более, такого бесполезного. Достаточно того, что ты питаешься моей ци, – его ледяной взгляд заставил кота поджать уши, – и кровью, – добавил он, глядя на свежие укусы на запястье. Его руки были покрыты тонкими линиями царапин и укусов, которые долго заживали даже несмотря на то, что он был заклинателем с быстрой регенерацией. Как будто что-то в слюне этого кота не давало царапинам быстро затягиваться. В итоге, запястья Цин Юйдуня почти всегда были в бинтах, а ладони в ранках. А-Цю, каждый раз глядя на них, на эти белые изящные руки, нещадно изуродованные паршивым котом, хотел прибить того на месте.

Кот зашипел – слова больно ударили по его самолюбию. Он попытался укусить Цин Юйдуня, но тот натренированно уклонился от острых зубов и вместо этого хлопнул его по заднице, вынуждая спрыгнуть с кровати.

– Ты не едешь, – снова сказал он, вешая мешочек-цянькунь на пояс. После этого он оправил рукава и решил зайти в кабинет, чтобы взять несколько книг в дорогу. Кот обиженно проревел за его спиной, но Цин Юйдунь даже бровью не повел.

На самом деле, он был прав. Духовные звери всегда были лакомым кусочком – не только для темных заклинателей, но и для праведного пути. Контракт дал был ему защиту, но Цин Юйдунь был настроен решительно против. Поэтому он решил оставить кота на пике Цунчжэ – в любом случае, не похоже, чтобы тот мог умереть тут с голода.

Подумав об этом, он обернулся в дверях:

– Может быть, за два месяца моего отсутствия ты как раз отловишь ту мышь, что пугает Хэ Си и Хэ Ду, – этим предложением он совершенно уничтожил самооценку кота. Тот зафыркнул, отворачиваясь и всеми силами делая вид, что он более не намерен вести беседу. Цин Юйдунь приподнял брови, глядя на белую спину, а затем направился по своим делам, нисколько не заботясь о глубокой ране, нанесенной его словами. «Чтобы этот лао-цзы ловил мышей? Мечтай больше! Я тебе кто – обычный глупый кот?!» – возмущался Мао-мао, принимаясь вылизывать лапы.

Его план спрятаться в вещах Цин Юйдуня с треском провалился. Он с самого начала не рассчитывал на успех, но было все ранво обидно. Ему во что бы то ни стало надо было отправиться в Хэфэй! Подумав об этом, он взметнул хвосты и потрусил в комнату А-Цю.

Из-за дверей слышался шум сборов. Они должны были отправиться через час, а Чэнь Цзяолун был совершенно не собран. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что Цин Юйдуня не видно, кот шмыгнул в комнату и закрыл дверь уже белоснежной ладонью.

– Цзяолун, – лениво протянул он, опираясь на дверь плечом.

А-Цю подпрыгнул на месте, чуть не роняя то, что держал в руках, и с испугом оглянулся. Увидев вошедшего, его лицо вытянулось:

– Чего тебе? – спросил он недовольно, запихивая свою одежду комом в целый мешок-цянькунь. Такой мешок мог вмещать, наверное, целую комнату вещей, и стоил запредельно – клан Дракона был поистинне богат. – Не боишься превращаться? – ехидно спросил он, смеряя молодого человека взглядом между сборами.

– Цзяолун… отличное имя. Достойное Дракона, – протянул Мао-мао, не обращая внимания на его уколы.

– Да, хорошее, – насторожился А-Цю, с подозрением на него глядя. Мао-мао был слишком любезен – это было странно. – Чего тебе надо? – спросил он.

– О, я просто решил зайти, проверить тебя перед отъездом, – Мао-мао отклеился от косяка и подошел к кровати, беззастенчиво плюхаясь на нее и вытягивая длинные ноги вперед, так что А-Цю, мечущемуся по комнате, пришлось перепрыгивать через них.

– Проверил? Проваливай, – прошипел тот, упаковывая кошель, книги и все, что могло ему понадобиться.

– О, какой ты грубый, – вздохнул Мао-мао, – я же по-дружески.

– Так, – А-Цю остановился, взирая на него. – Я понял, в чем дело.

– И в чем же? – без интереса взял с постели деревянную фигурку и вертя ее в руках, спросил кот.

– Учитель оставляет тебя тут! – А-Цю ткнул в него пальцем и, увидев помрачневшее лицо молодого человека, торжествующе хохотнул. – Так вот чего ты такой вежливый. Я не бууд просить за тебя. Хоть отдохну от твоей наглой морды и бесконечного оскорбления Учителя.

– О, что ты, я пришел за другим, – совладав с выражением лица, скучающе протянул кот. – Цзисюань уже согласился мебя взять. Просто я поеду с тобой на лошади. Чтобы не мешать Цзисюаню.

– Так я тебе и поверил, – отрезал А-Цю, ни на минуту не купившись на ложь кота. – Проваливай. Иди лови карпов и бабочек. Или что ты там хотел делать? Нежиться на солнышке? Вот у тебя будет два месяца впереди, чтобы прогреть свое пузо, пока я буду с Учителем путешествовать по континенту и встречаться с разными заклинателями в Хэфэе, – он мстительно расхохотался, упирая руки в бока.

Выражение лица Мао-мао стало совсем неприятным. Глаза блеснули огнем.

– А-Цю, ты забываешь, что я знаю про твою маленькую тайну, спрятанную под третьей половицей в твоей комнате, – в доказательство своих слов он постучал каблуком сапога по деревянному полу, то место отозвалось пустотой.

– И что ты сделаешь? – издевательски спросил А-Цю, хотя и слегка побелел, глядя на каблук, упирающийся в половицу.

– О, как кот старейшины Цунчжэ, я могу свободно ходить по всей секте… – задумчиво протянул Мао-мао. – Могу, например, подкинуть несколько писем на пик Хаоюй…

– Ты не посмеешь! – А-Цю стремительно краснел.

– Как это не посмею? У меня будет целых два месяца до возвращения старших учеников… – лицо кота приобрело довольно выражение, когда в глазах Чэнь Цзяолуна блеснул страх.

– И что ты хочешь-то? Учитель уже отказал тебе. Как я провезу тебя в Хэфэй? Он жутко разгневается, когда узнает, что ты увязался, – сказал А-Цю, еще не сдаваясь, но уже будучи готов. Этот проклятый кот был хитер как лис! К тому же, сложно было представить, чтобы Учитель в самом деле разозлился… он потакал любому капризу кота, недаром его руки были исполосованы мерзким питомцем.

– Это уже моя забота, – Мао-мао медленно поднялся на ноги. В его движениях была кошачья грация. – Спрячь меня в своем мешке-цянькунь. И не забудь положить еды. Когда мы прибудем в Хэфэй, я не стану тебя обременять.

– Что ты задумал? – прищурился А-Цю, глядя на кота.

– Узнаешь, – загадочно отозвался тот. – Я не забуду твоей услуги, А-Цю, – добавил он, направляясь к дверям комнаты. – Я приду через час, когда рассветет. Не забудь еду!

– Услуга, как же, – выплюнул Чэнь Цю, глядя, как три хвоста исчезают за дверью. Это был очевидный шантаж! Тряхнув головой, он решил не заморачиваться на этот счет. В конце концов, если кот не будет высовываться, Учитель не узнает, что это он помог Мао-мао. И может быть, если ему очень повезет, проклятого кота поймают темные заклинатели в Хэфэе. Поговаривали, что темная секта Цихэй тоже заявила о своем намерении участвовать в Конференции, хотя ей, конечно, не высылали приглашения. Надежда была крошечной, но она была.

А-Цю счастливо улыбнулся, представляя себе жизнь на пике Цунчжэ вдвоем с Учителем, и принялся собираться дальше. Кажется, ему еще придется наведаться на кухню.