Онлайн чтение книги Белые облака White clouds
1 - 20

На следующий день мы вылетели в Киото. Весь день я провёл в местной мастерской по изготовлению глиняной посуды. Унгей же ушла в храмы. Ещё в аэропорту мы купили ей карту города. Оказалось, она отлично ориентируется. С другой стороны, в этом не было ничего удивительного, ведь она всю жизнь жила в лесу и горах. Но тут город, и она так же хорошо ориентировалась. Сказала, на карте улицы похожи на тропинки, и все очень понятно. На том и разошлись. Я справился с набором материала за три дня. Все время Унгей одна ходила по храмам.

Перед отъездом у меня сильно разболелась голова. Всегда, когда я окунался в новую работу, то забывал о своевременном отдыхе и питании. Из-за мигрени пришлось заменить самолёт на поезд. Там я смог спокойно вытянуть ноги и задремать.

Но меня разбудил шорох пакетов. Унгей что-то искала.

- Прости, что разбудила. Не могу найти твой фотоаппарат.

Остатки сна улетучились.

- Зачем?

Вопрос вышел резкий. Унгей заморгала.

- Там такие виды были за окном. А ты спал. Я подумала, сделаю фото и покажу тебе потом.

- Никогда не смей брать мою фототехнику.

Унгей снова заморгала. Я же, чтобы успокоиться, ушел умыть лицо. Эта беспардонная малявка разозлила меня. Вернувшись, я застал Унгей снова веселой. Как с гуся вода. Она даже ничего не поняла.

Остаток пути я спал.

В Токио я погрузился в обработку материала и написание статьи. В поезде я поспал, потому,  несмотря на поздний вечер, был готов работать. Пока не учуял запах еды.

- Ужин готов!

Радостно сообщила Унгей. Я без промедления отложил все и сел за стол. - Сидзюко, а что это такое?

Подцепив тушеные овощи, я глянул, на что показывала Унгей.

- Рояль.

- Что с ним делают?

- На нём играют.

- О! Это музыкальный инструмент! Такой огромный. А ты умеешь играть на нём?

- Да. Не сейчас. Сейчас у меня работа.

Я не дал задать вопрос. Он и так был ясен. Но все мысли были о статье.

Унгей лишь кивнула. Я же вернулся к работе. Иногда я открывал фото на телевизоре, и Унгей говорила пару слов. Отмечала деталь или эмоцию человека. Сначала я не придал этому значения. Но спустя несколько фотографий, стал специально их открывать на большом экране. Каждый раз девушка отвлекалась от дел, будь то мытье посуды или пола, и спонтанно говорила мысли. Её видение отличалось от моего, но я не мог игнорировать, что оно было интересным. Ещё три дня я работал, мы вместе ели, Унгей так же смотрела фотографии, которые я открывал.

Выполнив работу на сутки раньше, я понес её редактору.

- Надо же. Лично. Чай?

Я помотал головой. После домашних напитков Унгей покупные чаи в пакетиках казались бумажными. Пока редактор читал статью и смотрел фотографии, я стоял у окна.

Прошла неделя, как Унгей ворвалась в мою жизнь. Всего за какие-то шесть дней я привык к её присутствию рядом. Временами сильно бесила её жизнерадостность. Но в остальном она была незаметна и ненавязчива.

- Эта работа сильно отличается от всего пошлого. Твоя гостья все еще в городе?

- Да, живёт у меня.

- Вы вместе летали в Киото?

- Да. Не волнуйтесь, её расходы я не включил в список.

Почему я отвечал на такие личные вопросы? Почему в груди зудело?

- Отличная работа, Окунава.

Редактор редко называл меня по имени. Обычно в моменты особого тепла или высокого качества работы.

- Спасибо. Я спать.

- Конечно. Поклон гостье.

- Её зовут Унгей. Унгей Хасу.

- Надо же. Вот это имя. Радуга и лотос.

Я впервые за десять лет своей жизни смутился. Во-первых, назвав имя девушки ещё кому-то. Во-вторых, произнеся её второе имя. И ещё к стыду своему я не знал, что так пишутся её имена.

- Она жрица. Служит богини Инари в далёкой глубинке Хоккайдо.

- И такие люди ещё ходят по этой земле. Здорово. Она необычная девушка.

- Да.

Окончательно смутившись, ушел на улицу. Хотелось тишины. Но я был в центре Токио. Поэтому вернулся в квартиру. Где обычно находил тишину. Но не теперь. С входа меня встретила Унгей.