Онлайн чтение книги Под ветвями багрянника
VI. Язык мой - враг мой

«… Мне не сказать тебе ни единого слова, мне только думать о тебе, когда я сижу, одинокий, или ночью, когда я, одинокий, проснусь,
Мне только ждать, я уверен, что снова у меня будет встреча с тобой,
Мне только думать о том, как бы не утратить тебя…»

- Уолт Уитмен

Что такого особенного было в заурядном корейце по имени Ким Минсок? Его манера надевать старые кроссовки под деловой костюм, собирать волосы в пучок на макушке канцелярской резинкой, вместо того, чтобы обстричь их, грызть колпачки маркеров во время оформления одного из своих проектов, использовать руки вместо стикеров для пометок, накручивать чайную веревку с биркой на ушко чашки, а затем вытирать нос, замаранный упавшим на него пакетиком; Минсок улыбался во все тридцать два при встрече, а его одежда всегда приторно пахла стиральным порошком и какими-то детскими средствами, рукопожатия его были осторожными и теплыми, а сосредоточенное выражение лица вызывало лишь смех – что из этого всего можно было бы назвать привлекательным?

Цзытао украдкой наблюдал за тем, как Минсок работал: грыз карандаш и поочередно клал в карман рубашки цветные маркеры, как он устало моргал глазами, приподнимая густые брови, как разминал руки, заводя их за голову, как поправлял волосы, перевязывая пучок на голове или распускал их, давая отдохнуть. Архитектор Ким лишь иногда задерживался на работе, оставаясь в опустевшем помещении в компании офисных принадлежностей, крепкого чая и изредка проходящего мимо ассистента гендиректора. Цзытао мог поспорить, что тот ни разу не заметил его присутствия, поскольку Ким был настолько втянут в оформление чертежей, что, казалось, его не способны были бы отвлечь даже пушечные выстрелы под окнами здания. Возможно, именно за преданностью работе и скрывалось его странное очарование? Может, все дело в наивности и простодушии? Или же все из-за внешности? Цзытао неоднократно задавался этими вопросами, однако конкретного ответа на них найти так и не смог, придя к выводу, что нравилось ему в молодом архитекторе все, включая его привычки и даже не столь высокий рост. 

Естественно, этой симпатии нельзя было позволять развиваться. Когда любит один – это болезнь, поражающая не только все тело, подобно раку, но и душу. Одна только мысль об их отношениях звучала абсурдно, не говоря уже о том, что архитектор Ким был женат на женщине, вынашивающей его ребенка. Даже не будь он связан узами брака, вряд ли у них с Цзытао что-то вышло бы. Что тогда? Они бы «встречались»? Ходили бы на свидания в дорогие рестораны, в погоне за романтикой слетали бы на Чеджу, целовались бы, встречаясь на работе, занимались бы любовью ночи напролет? Ха. Цзытао вмиг развеял облако мыслей, напоминающих больше диснеевский мультик, чем адекватную реальность. Нет. Они продолжат жить каждый своей жизнью, лишь иногда пересекаясь, чтобы выпить или обсудить рабочие моменты, и, возможно, станут друзьями. Хотя до тех пор единственным (в некотором роде) другом Цзытао являлся Чхве Шиван.

Сколько бы ни думал, молодой китаец не смог увидеть для них с Минсоком других реальных перспектив. Для Цзытао были уготованы лишь ярлыки «педика» и «разрушителя чужой семьи», однако он не собирался портить жизнь еще одной женщине. К тому же Ким Минсок вряд ли тайно предпочитал компанию мужчин, да даже если и так – совесть бы ему ни за что не позволила изменять жене. Таким был архитектор Ким – человеком с высокими моральными принципами. Одновременно эта черта восхищала Цзытао и вызывала на его губах грустную улыбку. 

В конце концов, это были бессмысленные чувства, не способные принести счастье ни их обладателю, ни объекту трепета. Цзытао решил, что лучше будет подавить их, запереть в темном чулане и не вспоминать, пока их сила не угаснет, вместе с воспоминаниями об их первом, последнем и единственном поцелуе, в котором смешались соленые слезы и горечь табака. 

***

После объяснения с ассистентом Хуаном (ну, или из-за того, что архитектор вырыдался перед ним, словно девчонка, обрезавшая свои волосы сантиметров эдак на тридцать), все беспокойные мысли, тревожившие Минсока до тех пор, улетучились, не обещая вернуться – теперь уж точно. Почему-то Киму казалось, что в этот раз он узнал что-то гораздо более ценное, чем при их первой встрече, тем не менее, сейчас он не чувствовал взволнованности или обремененности, только спокойствие, подобное безмятежности океана во время штиля. 

Он наблюдал за неоновыми вывесками, что отражались в окнах такси, зазывая к посещению самых разнообразных заведений, среди которых любому что-то нашлось бы по душе. Были среди их бесконечной массы и различные бары, минималистично оформленные однотонными надписями и элегантными логотипами. Стоило ли Минсоку первому пригласить в один из них ассистента Хуана или же лучше было не навязываться и ждать, пока тот сам не назначит время и место встречи? Его впервые в жизни целовал мужчина, и, как оказалось, этот жест совсем не вызывал у Минсока отвращения. Губы Хуана были такими же мягкими и теплыми, как и у Юны, с единственной разницей в том, что на них оставался горький вкус сигаретного дыма. Также, Ким впервые получал признание от парня и совершенно не знал, как должен был дальше себя вести, чтобы не обидеть его чувства или не дать ложную надежду. Решив, что с приглашением в бар все-таки стоит повременить во избежание недопонимания, Минсок продолжил свою безмятежную поездку домой, рассматривая светящиеся биллборды за окнами автомобиля.

Юна легла спать, не дожидаясь мужа, поэтому Минсоку пришлось красться на цыпочках, чтобы ее не разбудить. После водных процедур, осторожно забравшись под одеяло, парень легко обнял жену со спины, положив руку на ее округлый теплый живот. Ребенок внутри оживленно затолкался, он будто бы здоровался с отцом, по которому успел соскучиться за время его отсутствия. Прежде чем провалиться в сон, Ким провел языком по высохшим губам, вновь почувствовав уже едва слышный вкус табака, который будто бы навечно запечатлелся в них. 

На следующее утро Минсок пребывал в хорошем настроении. Отчасти из-за того, что проект городского парка был почти готов, и оставалось только внести изменения, о которых говорил ассистент Хуан – зеленый лабиринт. Так как архитектору уже приходилось работать с такого рода элементами, добавить его на бумагу не составило особого труда, да и с посадкой не должно было возникнуть проблем. Спустя два часа Минсок нанес финальные штрихи и, окинув взглядом проделанную работу, гордо заявил «Отлично!». 

Парень быстрым шагом направлялся в приемную, проходя многочисленные коридоры, ничем не отличающиеся друг от друга – ему не терпелось показать результат ассистенту гендиректора. На мгновение Ким замедлился: теперь, когда проектировка окончена, видимо, у них не будет причин для встреч в компании, ведь остальные заказы не требуют контроля, а по другим пустяковым вопросам также было бы странно обращаться к Хуану. 

Что ж, по крайней мере они будут встречаться вне работы, если только ассистент не передумает.

Чего и стоило ожидать, место помощника пустовало. 

- Он у гендиректора, - равнодушно отозвалась Сонён, - Будете ждать или мне о вас спросить?

- Спасибо, я подожду, - Минсок прошел к столу Хуана, прижимая к себе папку с проектом.

Через некоторое время дверь в кабинет гендиректора Чхве отворилась, и оттуда вышел молодой ассистент, рассматривая какие-то бумаги. Оторвав от них свой взгляд, Цзытао заметил ожидающего его посетителя и, непроизвольно опустив глаза, попросил:

- Подождите еще немного, я сейчас вернусь, - привычным быстрым шагом парень покинул приемную. 

Вернулся он, как обычно, благоухая мятной зубной пастой. Хуан устроился в кресле, разворачивая к себе чертежи городского парка.

- Я все сделал, как вы и просили, - Минсок открыл проект на нужной странице, чтобы во всей красе показать зеленый лабиринт, довершивший парк, - В принципе, это все – осталось только утвердить его с заказчиком и приступить к реализации. 

- Отлично. Значит, я могу отчитаться перед директором… - ассистент Хуан задумчиво листал бумаги, - Кстати, он попросил меня контролировать процесс, чтобы не повторилась ситуация с баобабом, поэтому я буду приезжать на участок время от времени, и было бы неплохо, если бы вы вводили меня в курс дела как архитектор, ведущий данный проект. Мэрия полностью доверила парк в наши руки, поэтому согласование не нужно. 

- Значит, со следующей недели приступаем! - оживленно подытожил Минсок – новость о продолжении сотрудничества с ассистентом его обрадовала; Цзытао, заметив неприкрытый энтузиазм в голосе Кима, легко улыбнулся, прикрыв рот рукой.

- Я свяжусь с вами позже по корпоративной почте для уточнения деталей.

Ближе к окончанию рабочего дня на экране компьютера появилось оповещение от Хуан Цзытао:

«Вы не против сегодня выпить? Заодно обсудим план работ в парке. Я буду ждать вас в баре „Gold”, через квартал отсюда. Приходите как только закончите.
С Уважением, 
Ассистент генерального директора,
Хуан Цзытао»

Прочитав сообщение, Минсок поспешно вышел из системы. Он заметил направляющегося к нему Джисоба, энергично машущего рукой.

- Архитектор Ким! – Мун положил свою руку ему на плечо, неприлично сжимая его в своей хватке, - У меня для тебя исключительное предложение! Мы сегодня собираемся выпить с соседними отделами, пошли с нами!

- Простите, но у меня уже есть планы, - негромко отозвался парень, наводя порядок на рабочем столе.

- Эй, не расстраивай меня! 

- Моя жена скоро родит, поэтому я должен быть с ней в эти месяцы, - Минсок скрипя зубами оправдался Юной, но понимал, что в противном случае Джисоб от него просто не отстанет.

- Просто задержишься на пару часиков! Будет весело! – не унимался собеседник.

- Архитектор Мун, - Минсок глубоко вздохнул, - Если под «весельем» вы подразумеваете унижение и перемывание костей человека, не присутствующего на ваших посиделках, то я лучше воздержусь от посещения корпоративов. Противно по вечерам, вместо того, чтобы приятно проводить время с близкими, слушать, как несколько десятков взрослых людей смешивают кого-то с грязью. Я ходил с вами всего три раза – и мне уже надоело, как вы до сих пор держитесь? 

- Да брось, Минсок, - Джисоб, явно не ожидавший услышать такой ответ, потрясенно смотрел на копошащегося с канцелярскими принадлежностями архитектора, - Мы ведь просто стресс снимаем.

- Спасибо за приглашение, но я вынужден отказаться, - Минсок, закончив с беспорядком на рабочем месте, подхватил пиджак, висевший на спинке кресла, - И впредь, пожалуйста, не зовите меня на подобные встречи. С этого момента я буду занят семьей. Всего доброго, архитектор Мун.

Невозможно было описать словами, какие чувства испытывал Минсок в тот момент. Пожалуй, он стал гораздо счастливее, избавив себя от обязанности выслушивать непрекращающиеся жалобы, абсурдные слухи и потоки ругательств, направленные на руководство. Скорее всего, теперь его отношения в частности с Джисобом испортятся, однако Минсок никогда и не считал их друзьями. Как однажды правильно подметил ассистент Хуан, работа – не место для друзей и игр, поэтому архитектора данная «потеря» нисколько не огорчала. 

Минсок отворил черную стеклянную дверь в заведение. „Gold” оказался довольно претенциозным и дорогим на вид, в меру просторным, все было выполнено в черно-золотой гамме, а в интерьере помещения смешивались стили барокко и лофт. Освещение падало лишь на бар и некоторые столики у стены, поэтому пройти, не задев ничего по пути, было слегка затруднительно. Минсок увидел Цзытао, сидящего за барной стойкой, и ускорил шаг. 

- Ассистент Хуан, - архитектор, вешая сумку на спинку стула, занял место рядом с парнем, - Простите, долго ждете?

- Нет, только пришел, - дружелюбно улыбнулся тот, - Что будете пить?

- Не отказался бы от рома, - без раздумий ответил Минсок (вряд ли в заведении такого класса разливали соджу). 

- Два рома, - Цзытао огласил заказ бармену. 

Мужчины молча наблюдали за тем, как бокалы наполнял крепкий напиток. 

- Возвращаясь к теме парка, - Минсок взял инициативу на себя, пытаясь избавиться от неуместной тишины, - Вы могли бы приехать на объект в конце следующей недели. Не думаю, что на пустом участке будет что посмотреть, а к тому времени как раз частично подготовят материалы и почву.

- Я сверюсь со своим расписанием и посмотрю, получится ли. 

- Да, хорошо… - между ними опять повисло безмолвие, однако было нечто, интересовавшее Минсока уже очень давно, - Ассистент Хуан, можно задать личный вопрос?

- Смотря насколько личный, - Цзытао обнажил зубы, вводя Кима в краску – архитектору все еще было неловко вспоминать свое громкое заявление о «члене директора». 

- Как вы попали в „Top Green”? Мне много-чего нарассказывали коллеги, о богатых родителях и блате, но мне бы хотелось узнать все лично от вас.

- Зачем? – Цзытао удивленно поднял брови.

- Мне просто важно знать, как все было на самом деле. 

- Правда в том, Минсок, что родителей у меня нет, - парень сделал глоток обжигающего напитка, - Сплетники в компании залились бы то ли смехом, то ли слезами, узнав, насколько все жалко в действительности. Отец уже очень давно умер от цирроза печени, когда сидел в тюрьме, а я жил с матерью до своего совершеннолетия, но и она скончалась год назад в Китае. Они были обычными рабочими, класса ниже среднего, и было время, когда мы едва концы с концами сводили. Поэтому нет, дело не в богатых родителях. В компанию меня привел гендиректор, в качестве стажера, но остался в ней я исключительно благодаря своим заслугам. 

- Тогда… вы были знакомы с директором Чхве?

- Я приехал в Корею шесть… нет, уже семь лет назад, - Цзытао крутил в руке стакан с ромом, наблюдая как его содержимое переливается в толстом стекле, - На учебу. Но, как понимаете, жизнь в Сеуле дорога, особенно, для среднестатистического китайского тинейджера. Естественно, мне нужно было найти работу. Я перебивался на подработках в кафе, начал как только приехал, но надолго нигде не задерживался, потому что тогда еще плохо знал язык. Где-то полгода носился из места в место, а потом корейский друг по переписке подкинул место, в котором можно было легко заработать по его словам. Это оказался караоке-клуб, в котором сотрудники разводили клиентов на дорогой алкоголь, а потом еще и обдирали до нитки. Естественно, в напитки там подсыпали волшебный порошок, от которого состояние забытия приходило быстрее. Я был барменом и собственноручно мешал такие коктейли. И, действительно, это были необычайно легкие деньги: не важно – парень ты или девушка – ты просто вставляешь какую-нибудь палку в рот, чтобы улыбка не сходила с твоего лица, убеждаешь клиентов, что, к примеру, Moet (две или три бутылочки) – это именно то, что не хватает сегодняшнему вечеру, а затем ты или кто-то другой поднимаете планку и, подсовывая им разбавленную ослиную мочу под видом элитного пойла, умножаете нолики в счете; чем их больше – тем выше и твой заработок, потому что все держалось на процентах. Естественно, в таких местах существовала опасность облавы, но владельцы того клуба вроде обо всем с полицией договаривались, поэтому те захаживали разве что поразвлечься. Да и в общем клиенты уходили довольными, а жлобы, возомнившие себя пупами Земли, после одного посещения не приходили вновь. Гендиректор Чхве был одним из тех, кто всегда возвращался – он часто приводил деловых партнеров в наш клуб, - Цзытао осушил стакан и жестом попросил бармена повторить, - Так уж вышло, что моим сервисом он был более чем доволен, ну, и прознав, что я учусь в Сеульском Национальном Университете, предложил попробовать себя в его фирме. Собственно, это все. 

- Тогда почему вы не расскажете всем правду? – Минсок последовал примеру ассистента, закончив с ромом и заказав еще один стакан.

- А разве она кому-то нужна? – Цзытао развернулся к собеседнику, - Знаете, ложь – не такая уж и плохая штука. Можно себе позволить превратиться человека, являющегося совершенной противоположностью. Люди любят утрировать, в глазах толпы даже самые незначительные мелочи могут создать целую историю. Так и мой загадочный приход в „Top Green” повлек за собой весьма интересные россказни. Мне все равно, что говорят наши сотрудники, пока они выполняют мои поручения. Работники боятся, что у меня есть полномочия для их увольнения, и что в случае чего гендиректор послушает мои доводы, а не их, поэтому и делают все безоговорочно. Лучше использовать толпу в своих интересах – в противном случае она будет иметь вас. Чем дольше находитесь под ее влиянием – тем меньше шансов на отступление. Правда – главный враг общества, ведь суть его существования состоит в отрицании действительности. Поэтому сейчас уже слишком поздно что-то менять, пусть все остается как и прежде. К тому же, неужели вам действительно интересно слушать мою биографию? У вас ведь скоро родится ребенок – это куда важнее. Уже знаете: мальчик или девочка?

- Мальчик, - тепло улыбнувшись, ответил архитектор.

- Вам повезло! Уже придумали имя?

- Нет, моя жена считает, что нельзя загадывать заранее…

- Мне кажется, - мечтательно протянул Цзытао, заливая в горло очередной глоток рома, - Как только вы увидите лицо своего сына – сразу поймете, какое имя ему подходит. Было бы неловко заранее окрестить ребенка «тихой рекой», а он родится темпераментом «пламени». 

- Да, наверное, - рассмеялся Ким.

К удивлению Минсока, атмосфера разрядилась и поначалу натянутый разговор превратился в абсолютно непринужденный. Три часа пролетели, словно мгновение: они с ассистентом Хуаном разговаривали на различные темы, рабочие, личные и более отдаленные, не прекращая сопровождать беседу алкоголем, много смеялись, и архитектору было непривычно видеть широкую улыбку на лице молодого помощника. 

Ким уже давно не пил крепкого алкоголя, да еще и в таком количестве, поэтому довольно быстро дошел до кондиции и совсем потерял контроль над своей речью:

- Знаете… в такой обстановке вы кажетесь другим человеком. Может, это потому, что я уже пьян, но вы замечательный собеседник и совсем не кажетесь плохим, - Минсока не на шутку штормило, поэтому он едва удерживал равновесие, схватившись за край барной стойки, - А эти придурки в компании… Одного я уже поставил на место. Мне надоело, что они поднимают свою самооценку за счет унижения вас, не буду больше этого терпеть! Впредь можете на меня положиться – я буду опровергать все плохие слова, сказанные в ваш адрес! Потому что вы хороший, и я благодарен вам за помощь! И за то, что вы ко мне чувствуете… Простите, что я женат! Мне правда очень и очень жаль! И…

- Минсок, - Цзытао прервал душераздирающий монолог Кима, и, положив свою руку ему на плечо, придвинулся ближе, - Если продолжите в том же духе – я опять вас поцелую.