Онлайн чтение книги Девятый Ninth
Интерлюдия II. Янис Леста. История о равнодушии

Три года назад.

— Добрый вечер, Илли.

Плечи девушки вздрогнули, и она, охнув, отпрянула от замочной скважины и выпрямилась.

— Лорд Леста! Я не слышала ваших шагов, — она покраснела, вжимаясь спиной в дверь. — Ну, я пойду, пожалуй.

— Постой, — безэмоционально попросил молодой лорд, скрестив руки на груди. — Я хочу с тобой немного поговорить.

— Пожалуйста… — пальцы служанки нервно мяли ткань юбки простого темного платья. — Если вы все расскажете лорду дю Шату, то он разгневается на меня. Я не хотела ничего плохого.

— Ты шпионила, — прямо заявил лорд Янис Леста, поправляя очки на переносице. — А ты знаешь, что обычно происходит за этой дверью, Илли.

В глазах служанки появились слезы, и она всхлипнула, прикусив губу.

— Ну, — он тяжело вздохнул, — и что же привело тебя под дверь?

— Лорд Рейер, — еле слышно произнесла она, но Янис прекрасно знал об этом и без нее. Наблюдательный молодой лорд давно уже заметил, как служанка смотрит на Тристрама Рейера, случись ему прийти в дом дю Шату.

— Лорд Рейер велел тебе подслушивать? — Янис Леста невозмутимо продолжил свой допрос.

— Нет, я просто хотела увидеть его, милорд, — повинилась Илли, и из ее глаз полились слезы.

— Ладно. Я не скажу ничего твоему господину, — лорд Леста не терпел женских слез, к тому же он знал, что служанка и впрямь безобидна.

— Вы серьезно? — ее глаза округлились.

— Да, — мужчина пожал плечами. — Каждый имеет право на любовь.

— Спасибо, милорд! — Илли шмыгнула носом. — Клянусь Девой, я ничего не слышала, милорд! Они не начинали без вас.

Янис кивнул и разминулся со смущенной служанкой, подходя к резной двери, искусно украшенной орнаментами. Он одернул свой простой темно-зеленый камзол и распрямил плечи, приготовившись войти и получить порцию внимания к своей персоне.

— Лорд Леста, — негромко позвала служанка, и Янис полуобернулся. — Даже со спины, но вы никогда не путаете меня с Анитой. Мы близнецы, поэтому госпожа и молодой лорд Доминик не могут отличить нас с сестрой друг от друга, но вы — нет.

— Это несложно, Илли, — заметил он.

— Как вы это делаете, милорд? — девушка неловко улыбнулась, стерев слезы с глаз рукавом.

— У меня свои методы, — туманно ответил Янис и кивнул в знак прощания. Служанка поняла этот намек и, сделав быстрый реверанс, удалилась. Мужчина покачал головой. Его секрет был прост: он всего лишь знал в какие дни одна из сестер прибирается в комнатах поместья дю Шату, а другая — помогает ворчливой кухарке.

«Ах да, а еще Анита доносит на членов Стаи своему любовнику в городской страже», — Янис хмыкнул и отворил дверь.

Его лицо обдало потоком теплого воздуха, и очки на момент запотели, поэтому лорду пришлось остановиться на пороге, чтобы протереть их.

— О, а вот и он! — первая же реплика была немедленно отпущена в его адрес Тристрамом. Янис невольно ощутил неприязнь к лорду Рейеру, уж очень он не любил чужое внимание к себе. Если бы дю Шату позволил ему появляться на собраниях через боковую дверь, то Янис бы непременно пользовался этой возможностью.

— Добрый вечер, господа, — вежливо кивнул он, окинув всех взглядом после того, как надел очки.

Обильно украшенная лепниной, комната ничуть не изменилась с последнего собрания: она была обставлена богато, но безвкусно. Как и всегда, в ней отсутствовал свет, и лишь пламя огня в камине бросало теплые отсветы, играя бликами на золотой посуде и хрустальных фужерах, стоящих на низком столике между диванов.

— Салют, Леста, — парень с ястребиным носом, Альфонс Воклейн, кивнул вошедшему, размахивая ножкой фазана.

— Ждем только тебя, — Тристрам Рейер приветливо улыбнулся, подтягивая к себе графин и наливая вино в свой опустевший бокал.

— Неужели я опоздал? — Янис недоуменно оглядел троих молодых лордов, вальяжно расположившихся на диванах. Обычно на собраниях их было человек десять или около того.

— Ты вовремя, Янис, — хмыкнул третий, Феликс Тассе, двигая золотое блюдо с финиками и нескромно закидывая ноги на стол, — но мы пришли раньше.

— А лорд дю Шату? — спросил Леста, пытаясь игнорировать духоту в помещении. Воздух был перенасыщен запахом изысканной пищи и дорогих парфюмов. К сожалению, Доминик считал неуместным открытие окон во время тайных собраний из-за угрозы подслушивания. А вот проведение встреч заговорщиков в собственном родовом поместье скрытности, видимо, не мешало.

— Ник там, — Феликс кивнул на отвернутое к камину кресло во главе стола. — Велел нам не тревожить его пока.

— Его одолевает вдохновение. Выпьешь пока вина, друг? — предложил Тристрам, и Янис покачал головой, отказываясь. — Зря, прекрасный фруктовый букет!

Леста прошел мимо заговорщиков к шкафам у стены, безошибочно находя нужный даже в полутьме. Он вернулся к ним с чистым свитком и принадлежностями для письма и опустился на свое место, занимая рабочую парту со скамьей — самый нелепый предмет интерьера в этой роскошной комнате. Однако ее сюда велел притащить сам Доминик специально для Яниса, занимавшего в Стае должность секретаря.

— Начнем собрание? — деловито спросил лорд Леста, снова протирая очки. Цвет знати лениво завозился на мягких диванах.

«И это верхушка Стаи, могущественного тайного общества борцов за равенство?» — тяжело вздохнул Янис. Он мог бы с большей пользой провести время в своей лаборатории.

Доминик дю Шату, хозяин поместья, тот самый, одолеваемый сейчас вдохновением, основал Стаю пять лет назад и собрал в ней молодых мужчин из самых знатных семей, разделявших его взгляды. Все они были возмущены современным эквейским обществом, а, точнее, превосходством в нем женщин над мужчинами. Сборище мальчишек, уставших от материнской опеки и решивших поиграть в революцию, за все эти годы ни разу не сделало ничего дурного королеве и ее институту власти, но регулярно собиралось перемыть косточки дворянам, выпить, а иногда подискутировать о политике. Доминик время от времени толкал жаркие речи, используя свое ораторское искусство и обаяние, чтобы поддерживать интерес членов Стаи к их собраниям, но все-таки контр-королевское движение скатывалось к клубу по интересам, где молодые парни по вечерам отдыхали от всевидящего покровительства матерей и жен.

— Сначала нужно вывести нашего лидера из его поэтического мира, — протянул Феликс, устраиваясь поудобнее.

— Лорд дю Шату, — Янис позвал Доминика, но ответа не последовало.

Он слегка повысил голос и позвал снова, но и вторая попытка не увенчалась успехом. Янис поднялся из-за своей парты и подошел к креслу с высокой спинкой, повернутому к камину, намереваясь привлечь внимание Ника. Молодой лорд дю Шату сладко спал, посапывая, уронив голову на грудь. Янис скривил лицо, не пытаясь скрыть раздражения.

— Ник, — он потряс его за плечо, и глава Стаи вздрогнул, всхрапнув, и разлепил глаза. — Все уже в сборе.

— Что? Королевские дела не подождут? — сонно промямлил лорд дю Шату.

— Не думаю, что подождут, — Янис чуть сжал пальцы на плече Доминика, и тот вывернулся, поморщившись, и поднялся на ноги.

— Мне пришло сладкое видение, друзья, — глава Стаи с наслаждением потянулся, развернул свое кресло и сел в него, закинув ногу на ногу.

— Что справедливость, наконец, восторжествовала в Экветерре? — птичий профиль лорда Воклейна выглядел зловеще в мягком свете пламени в камине.

— Скорее, что матушка нашего дорогого друга уехала в зимнее имение, — насмешливо предположил лорд Тассе.

— Да нет, уверен, что нашему Доминику снились нежные леди, — Тристрам отсалютовал Нику бокалом.

— О-хо-хо, добрый Тристрам прав как никогда, — глаза лорда дю Шату загорелись, как и всегда, когда речь заходила о женщинах. — В моем сне леди Кавелиос удостоила комплиментом мою поэзию.

— Аврора Кавелиос? Разве что из жалости, — приподнял брови Феликс.

— Нет, ты только послушай, — поднял палец вверх Доминик. — Мы шли с леди по берегу озера…

Янис еле сдерживался, чтобы не ударить ладонью по лицу. Эта четверка молодых лордов не вызывала у него ничего, кроме презрения.

Лорд Альфонс Воклейн был тем, кого сложно прочитать. Любитель фехтования и охоты, молодой брюнет с тяжелым взглядом и носом, похожим на клюв ястреба, получил крайне дурную репутацию в обществе за неподобающее отношение к своей молодой супруге. Новоявленная леди Воклейн до свадьбы воодушевленно рассказывала на приемах о том, как она собирается перекроить мрачное родовое гнездо мужа в чудесное местечко, где они будут давать роскошные балы, но как только молодожены обменялись клятвами, девушка кардинально изменилась. Веселая красавица стала мало выходить в свет и не смела открыть рта в присутствии Альфонса. Проницательный Янис и многие другие отметили, что жена лорда отныне носит лишь закрытые платья, и слух о садистских наклонностях Альфонса Воклейна облетел столицу за неделю. Впрочем молодая леди Воклейн ни на что не жаловалась или попросту боялась это сделать, а единственный глупец, поклонник дамы, выступивший с обвинениями открыто, был вызван Альфонсом на честный поединок на рассвете в Королевском лесу. Никто с тех пор отважного юношу не видел.

Тристрам Рейер был знаменитым дамским угодником, и, стоит заметить, Доминик ему уступал совсем чуть-чуть. Оба юноши обожали светские приемы и посещающих их прелестниц, неустанно купались в дамском внимании и кружили молодых леди в котильонах. Лорд Рейер был совершенно недоволен тем фактом, что его матушка решила женить его. Тристрам уже осчастливил свою даму роскошным кольцом, пил с ней из одного сосуда на собственном обручальном балу, но все равно пытался избавиться от помолвки всеми способами. Молодой Рейер оправдывал все собственным непостоянством и праздным пьянством, сетовал на несправедливость, позволяющую его матери распоряжаться его судьбой, однако Янис подозревал, что дело также кроется в наличии у Тристрама двух любовниц. И чем только обаятельный распутник привлек бедную служанку Доминика?

Красавец Феликс Тассе желал, чтобы именно его имя ассоциировалось у людей со знаменитой фамилией. Наверное, тяжело живется нарциссу в семье знаменитостей, раз он из кожи вон лез, лишь бы затмить мать, самую известную певицу в Экветерре, и старшую сестру, гениальную танцовщицу балета. Феликс хватался за музыку, поэзию, живопись, но, похоже, весь талант в семье Тассе достался женщинам. Янису казалось, что и в Стаю Тассе вступил лишь для того, чтобы производить впечатление на людей. Иначе зачем бы он сам распространял через подставные лица слухи о том, что он важная шишка в Стае? Ох, посмотрите на меня, я так прекрасен и опасен. Это было так же отвратительно, как и привычка молодого лорда критиковать внешний вид окружающих его людей.

Был еще один «достойный» представитель этой компании, вот только он отсутствовал сегодня.

— А где лорд Броссар? — Янис вмешался в монолог Доминика, когда тот начал по второму кругу описывать прелести королевской племянницы.

— О-хо-хо, Кристиана нет? — поднял брови глава Стаи, усмехнулся и запустил пальцы в свою кудрявую шевелюру.

— Как же так, господа? Наш дорогой Кристиан, — елейно засюсюкал Феликс, и остальные молодые люди заулыбались. Никто из них не любил хвастливого Кристиана Броссара, любившего приврать о своих достижениях, но выгнать его из верхушки, по мнению Доминика, было невежливо и недостойно.

— Эксклюзивная информация, господа, от моей милой леди, — Альфонс сверкнул глазами и недобро усмехнулся. — Наш лучший друг передал весточку, что он вынужден уехать на три дня, так что своим присутствием он нас не почтит. Сослался на дела.

Янис сделал вид, что он не особо заинтересован причинами отсутствия Броссара, но смешок едва сумел сдержать. Он хорошо знал, какими именно делами занят сейчас Кристиан.

— Раз этот болтливый петух отсутствует, то, стало быть, наш друг Тристрам поведает нам, как идут дела на его землях? — заинтересовался Феликс. Причина его интереса и внезапная смена темы была очевидна: младшие братья Кристиана Броссара пытались выцарапать друг у друга из лап доли в деле их отца и едва ли не устроили локальную войну на землях своих союзников. Старший брат Тристрама даже вывел свои отряды, чтобы защитить земли своей семьи от возможного нашествия Броссаров, которые беспорядочно гоняли свои небольшие войска по окрестностям, не смысля ничего в стратегии. Они избегали кровопролития, но ведь тот, кто первым сложит оружие, будет считаться трусом, так что неясные танцы солдат продолжались на севере Экветерры уже третью неделю.

— Что ж, я вчера получил письмо Виктора, — Рейер с удовольствием потер руки. — Брат пишет, что двое самых младших все же встретились под Аллерой и поставили лагеря угрожающе близко, но тут прибыли наблюдательные отряды Священных Клинков, посланные Ее Величеством, чтобы остудить пыл Броссаров…

Тристрам улыбнулся и развел руки в стороны, пожимая плечами, и остальные рассмеялись нелепости ситуации.

— Командир Клинков свел всех троих за столом переговоров, так что братья сумели договориться друг с другом о сотрудничестве…

— А солдаты и наемники неплохо обогатились во время этой чудесной прогулки, не пролив ни единой капли крови, — закончил Доминик со смехом. — Неужели они исключили из дела Кристиана, раз наш дорогой друг так резко уехал по делам?

Янис, осведомленный о срочных делах Броссара, скромно промолчал и продолжил слушать.

— Вы знаете, что убийцу лорда Реверди так и не поймали? — спросил Тристрам, когда всеобщий смех утих.

— Того лучника? — без интереса спросил Феликс, поправляя манжеты.

— Скорее уж мага, — фыркнул лорд Воклейн.

— Мага на турнире лучников? — не удержался от иронии Доминик, забрасывая ноги на подлокотник кресла.

— А как ты объяснишь то, что он попал лорду Реверди в шею более чем с трехсот ярдов? — любитель охоты с сомнением покачал головой. — На столичном турнире последние два года выигрывает мужчина, который бьет без промаха с двухсот ярдов, но триста пятьдесят! Это невозможно, Ник.

— Слышал, что прежде этого лучника уже видели во владениях Реверди, — начал Тристрам, но в дверь тяжело постучали. Молодые лорды коротко переглянулись, и она с грохотом распахнулась, впуская десяток солдат городской стражи. Последним зашел высокий темноволосый мужчина с поседевшими висками и усталыми глазами. Янис, как и прочие в этой комнате, сразу узнал его — сэр Юстас Тьерсен, глава городской стражи. Тяжелые черные плащи за плечами подчеркивали статус солдат — воины, не имеющие отношения к Священным Клинкам, церковной армии Экветерры, но относящиеся к официальной силе страны, раз им позволено носить один из ее цветов.

— Опять вы взялись за старое, лорд дю Шату, — низкий голос сэра Тьерсена был слышен в этих стенах не в первый раз: из-за доносчиков собрания Стаи нередко заканчивались или прерывались арестами. К счастью, королева Джезебелль не воспринимала игры ущемленных юнцов всерьез, а скорее время от времени показывала, что она знает, чем они занимаются, и имеет над ними власть. Все члены Стаи были слишком уж знатными и имели много связей, да и серьезные обвинения им было выдвигать не за что, так что они ночевали в камерах городской тюрьмы, а наутро разбредались по своим домам, чувствуя себя героями.

— Кто дал вам право находиться здесь? — нахмурился Ник и поднялся со своего места.

— У меня есть все бумаги, позволяющие нам производить проверки в вашем поместье, лорд дю Шату, — тяжело вздохнул сэр Юстас, подняв правую руку повыше, демонстрируя принесенный с собой свиток. — С королевскими печатями, разумеется.

Внимательный глаз Яниса приметил как из-за спин солдат выглядывает одна из служанок Доминика. Ему даже не нужно было рассматривать ее, чтобы понять, что это Анита, сестра Илли. Лорд Леста несколько раз просил Ника поговорить с девушкой, надавить на нее или вовсе выгнать с позором, но молодой дю Шату округлял глаза и возмущался, что он в жизни не повысит голоса на симпатичную служанку. Кроме того, он всерьез был удивлен, что Янис посмел подозревать Аниту в чем-то дурном, ведь сам Доминик свято верил, что все слуги — его преданные люди, которых он должен защищать до последнего вздоха, как истинный мужчина. Девушка не могла быть предательницей, какой ее представляет Янис, а то, что стражники появляются у его дома менее, чем через час после начала собрания, всего лишь досадное совпадение.

— Всего лишь встреча старых друзей, сэр Тьерсен, — криво улыбнулся лорд Воклейн, пока Доминик знакомился с содержанием свитка.

— Я вижу. И все, как назло, были замечены на прошлых собраниях Стаи. И секретарь тоже тут, — сэр Юстас махнул рукой в латной перчатке в сторону Яниса.

— Несправедливость, — тихо произнес Доминик, и все взгляды обратились к молодому дю Шату. — То, что Ее Величество не сводит глаз с нашей деятельности, означает, что мы прикоснулись к самой несправедливости. Но мы не сдадимся! Однажды мы освободим страну от матриархата, сэр Тьерсен. Мы станем свободными и сами будем выбирать себе жен и строить свое будущее. Свободные от женщин, мы сможем править, а не управлять! И каждый мой вздох до самой смерти будет посвящен стремлению к моей мечте!

— Я вижу, что вы дочитали королевский указ, — скрипуче произнес глава стражи. — Арестуйте лорда дю Шату. Индрик, принеси мне протокол собрания.

Один из солдат отделился от группы и подошел к парте Яниса, в то время как двое других взяли под руки Доминика.

— Эй, руки прочь! — возмущался Ник. — Вы хоть знаете, кто моя мать?

— Сэр, протокол пуст! Похоже, что это какие-то магические невидимые чернила, — отчитался Индрик с серьезным лицом.

Янис закатил глаза и тяжело вздохнул. Он не успел написать ни слова, так как лорды только и делали, что сплетничали да пили.

— Тогда и лорд Леста отправится с нами на допрос, — устало ответил командир.

— Я сам пойду, — Янис поднял руки в капитулирующем жесте, чтобы его хотя бы не тащили силком. Ему не нужна была драма наподобие той, что устраивал сейчас Ник, прощаясь с Тристрамом, Альфонсом и Феликсом так, словно его завтра казнят.

— Ох, Янис, прости, что втянул тебя в это, старый друг! — печально воскликнул Ник, когда стражники заталкивали его в свой экипаж у ворот поместья. Янис проводил его недоуменным взглядом.

— А ты поедешь со мной, сынок, — сэр Тьерсен кивнул на один из стоящих рядом экипажей, и Янис очутился в нем наедине с командиром городской стражи. Когда повозка тронулась, сэр Юстас заглянул в абсолютно пустой свиток, так и не ставший протоколом собрания.

— Как вам мои магические невидимые чернила, сэр Тьерсен? — спокойно спросил Янис, скрестив руки на груди.

— Дай угадаю, сынок: они болтали о ерунде и делились сплетнями, и собрание так и не началось, — глава стражи почесал щетину на щеке и отложил свиток в сторону.

— Да уж. Вы сегодня раньше обычного нас навестили, сэр, — заметил Янис. — Главное, не быстро бегать, а выбежать заранее, не правда ли?

— Что-то вроде того, — на лице старого воина появилась лукавая улыбка. — Как поживает твоя матушка, Янис?

— Она в добром здравии, хотя и будет очень расстроена, если узнает, что вы меня арестовали по королевскому указу, — прохладно кивнул лорд Леста. — Семейное дело может пострадать, если вы запрете меня в камере. Наши эттемилльские аптеки не смогут продержаться долго без моей руки.

— Помнится, когда ты звал меня дядей Юстасом, ты не был таким дерзким, Янис. И не водился с революционерами, — нахмурил брови командир городской стражи.

— Вообще-то я знаю Ника с самого детства, примерно с того же возраста, что и вы знаете мою мать, — пожал плечами Янис.

— Но Броссар! Воклейн! — мужчина поморщи. — Они плохие люди. Я знаю, что у тебя есть причины быть в Стае. Но разве связываться с ними было обязательно?

Янис отвел взгляд и уставился на плотно задернутую штору на окне. Он не хотел, чтобы кто-то видел слабость в его глазах, пусть даже и дядя Юстас.

— Когда Гвен узнала, что не может иметь детей, то она была ужасно подавлена. И как думаете, кто ей помог? Все отвернулись от моей жены. Все четыре главы церкви отказали ей даже в попытке полечиться у клериков, отметив ее прокаженной самой Небесной Леди. Министры королевы задавили мои прошения на ранних этапах. Все шептали за ее спиной о том, что она проклята, и продолжали улыбаться ей в лицо. Даже моя мать порекомендовала мне найти новую жену. Все это было настоящим безумием, форменным издевательством надо мной и моей Гвен. А все из-за эквейских предрассудков. Сама Экветерра, ее культура обернулась против нас, твердя, что женщина, которая не может родить, лишена святости женского начала. Я хотел увезти Гвен подальше от этого отравленного общества, но не успел.

— Но Янис… — начал сэр Юстас.

— Именно поэтому я присоединился к Доминику дю Шату и его Стае, — лорд Леста вскинул глаза на командира стражи и выдавил искусственную улыбку. — Он хотя бы пытается бороться с Экветеррой, хочет что-то изменить. Остальные просто сочувственно хлопают по плечу. Это так успокаивает, знаете ли.

— Янис, не дай Богиня пережить кому-то то, что пережил ты, — тяжело вздохнул сэр Тьерсен. Он поднял руку и постучал по стенке экипажа, и они остановились.

— Отпускаете меня? — печально хмыкнул Янис. — Но попросите не вляпываться в неприятности?

— Ты умный парень, сам все знаешь лучше меня, так что иди уже, — махнул рукой командир стражи, открывая дверь повозки. — Мы сейчас у Отвеса. Доберешься домой?

— Доберусь, только сначала смочу горло в какой-нибудь таверне, — лорд Леста сделал полупоклон в знак прощания и оказался на улице.

Лорд Янис Леста, пожалуй, лучше всех в городе знал, как солгать. Ложь должна подаваться пополам с правдой, умело перемешиваться, быть неразделимой от истины. Он и впрямь принял предложение своего друга и присоединился к организации революционеров, вот только то был не Доминик дю Шату.

Как ни странно, его высадили недалеко от таверны «Белый всадник», где у него сегодня была назначена встреча. Он решил не брать экипаж, а прогуляться.

Леди Гвендолин Леста действительно не могла иметь детей, и, пусть общество очернило ее, чувства Яниса к жене не изменились. Когда все отвернулись от них, а улыбка, казалось бы, навсегда пропала с лица красавицы Гвен, он решился на побег куда-нибудь к Золотому морю, где не будет злых эттемилльских глаз и языков. Молодой лорд опоздал: пока с утра он торговался с капитанами под Отвесом, леди Гвен повесилась на плетеном шнурке от гардины. Янис любил Гвен больше жизни. Это было не просто самоубийство: это сама Экветерра сомкнула свои грязные руки на горле его возлюбленной.

Мужчина свернул за угол, прошел под знакомой вывеской и остановился перед дверью, поправляя очки и отряхиваясь от дорожной пыли. Он постучал, так как на стекле висела табличка «Закрыто», и после грохота засова дверь открылась. Он вошел в таверну, окидывая взглядом лакированные столы, блестящие от полировки. Девушка, что открыла ему дверь, заперла ее вновь, поправила фартук и отправилась к задней двери, ведущей в кухню. Янис остался наедине с человеком, обедающим за столом в углу зала. Как он и надеялся, тот пришел раньше установленного времени.

— Добрый день, Второй, — на светлом лице сидящего за столом мужчины появилась легкая улыбка, и он отодвинул от себя тарелку. — Городская стража помешала встрече старых друзей? Голоден?

— Да. Нет, — поочередно ответил на вопросы Леста, усаживаясь напротив друга. — Как идут дела, Аксель?

— Ты не появлялся всего три дня, — пожал плечами сэр Аксель Валлен, Восьмой из Девяти, их лидер. Именно он попросил Яниса влиться в Стаю, чтобы знать последние слухи и сплетни. — Важных новостей пока нет. Мы присматриваем за Наей, но она все время молчит.

— Она довольно скрытная, но я ничего плохого в этом не вижу. Естественная реакция на новую обстановку, — пожал плечами Янис.

— Она спрашивала о тебе, — голубые глаза Акселя блеснули чуть ярче. — Чем вы там вдвоем занимались в твоем кабинете в прошлый раз?

— Ей нравится смотреть, как я работаю. Она не мешает, так что я не прогоняю ее. Если тебе важно знать, мне она тоже ничего о себе не рассказывает, но я и не выспрашивал особо, — добавил Янис в конце, заодно подумав о том, что лучший подход к человеку вроде Наи — не задавать лишних вопросов. Если она вообще была человеком.

— Она явно в тебе заинтересована, — небрежно заметил светловолосый клерик.

— Это можно использовать, — хладнокровно согласился Леста.

— А можно обратить на нее внимание…

— Не начинай снова, ладно? Мой ответ всегда один: Гвендолин, — отрезал Янис, хлопнув ладонью по столу. — Раз уж мы говорим о женщинах, то что там с твоей Сильвией?

— Сильвия делает большие успехи, — Аксель гордо приосанился. — Ее сила разрушительна, но мы с Рэйлин контролируем ее.

— Разрушительна? — с сомнением хмыкнул Янис. — Она просто монстр. Я читал архивы Девяти. Похоже, что мы заполучили самого сильного алого мага за всю историю организации. Вот только Сильвия опасна, пока она нестабильна.

— К ней нужен особый подход, — успокоил друга Аксель. — Я займусь ею.

— К Корване тоже нужен особый подход? — съязвил Леста. — Ее мы тоже контролируем?

— Для Корваны у нас есть Рэйлин, — спокойно парировал рыцарь Священных Клинков.

— Да уж… Сначала безумная Корвана, потом нестабильная Сильвия, теперь еще и Ная, наша темная лошадка — да Рэйлин просто наш луч света в темном царстве. Кстати, у меня есть новости для Корваны, — вспомнил Янис. — Пусть отправляются в Эттемилль, броссарские походы завершились, так что лесные тропы на севере Экветерры теперь свободны.

— Новость отличная, — кивнул Аксель. — Мне уже не терпится взглянуть на этого невероятного лучника. Если верить рапортам Корваны, то нам он отлично подойдет. Это Броссар рассказал про братьев? Я бы не назвал хвастуна хорошим источником информации.

— Источник — Рейер, — доложил Янис, даже не стараясь сдерживать улыбку. — Броссар пропустил собрание, так что у наших балбесов развязались языки.

— Ты случайно никак не причастен к его отсутствию? — вопросил клерик, приподняв бровь.

— Мы вчера обедали в одной компании, так что я подсыпал ему кое-что в вино, когда никто не видел. Корень южной крикрицы, — доверительным тоном поделился Янис.

— Хм, он же не умрет от этого? — уточнил лидер Девяти.

— Просто помучается диареей пару дней, — закатил глаза Второй.

— Хо, да тебе не дает покоя слава Мии Серпентии, — засмеялся Аксель, пододвигая к себе тарелку с едой, — но вот мне теперь даже страшновато есть с тобой за одним столом.

Лорд Леста понимающе хмыкнул. Аксель был клериком в Девяти: он унаследовал это место, ведь род Валлен издавна опекал Девять и давал ей своих лучших магов-целителей. После смерти Гвен Аксель пригласил Яниса, искавшего любой способ отомстить Экветерре за ту боль, что она причинила его жене. А лучшим способом отплатить Экветерре той же монетой было пустить по улицам кровь королевской семьи, кровь Деламар. Так Янис стал Вторым, серпентом Девяти.

Некогда в их организации состояла убийца, которая никогда не проливала ничьей крови, южанка по имени Мия Серпентия, вошедшая в историю Девяти как легендарная отравительница. Когда она погибла, ее место занял ее сын от Седьмого из Девяти тех давних времен, диссорсерера из Закатной Империи. Он просил называть себя «серпентом», продолжая ядовитое дело Мии. В итоге это слово плотно приклеилось к должности специалиста по ядам в Девяти. Сам Янис хорошо разбирался в травах, переняв знания от матери, занимавшейся аптекарским делом, а когда семья Валлен открыла для него архивы, где Мия и все следующие серпенты сохранили свои рецепты, то он осознал, что именно так он сможет помочь Акселю покончить с королевой Джезебелль и отомстить за страдания Гвен.

— Ладно, идем, у нас много работы, — Аксель поднялся на ноги. — Раз дороги на севере свободны, то мы можем еще заодно провести туда наших шпионов и доставить кое-какие товары. Надо отдать распоряжения.

— Уйдем в поместье через подземный ход? — Янис деловито поправил очки на переносице.

— Конечно, лучше нам не показываться на улице, — Аксель Валлен был хорошо известен в Эттемилле как измирский герой и привлекал внимание даже без белого рыцарского доспеха. — И повторюсь, друг… Подумай насчет Наи. Или ответ будет тем же?

Янис коротко кивнул. Его память все еще хранила воспоминания о ее тепле.

«Гвендолин».