Онлайн чтение книги Неисполненные обещания Broken promises
Глава 8

Прошлое

Тресцикс, с отвалившемся еще в Тролдэш глушителем, распугивал все живое в радиусе пятьсот метров и собаки еще долго бежали, сопровождая Крейна заливистым лаем в спину. 

К оглушающему грохоту и пристальному вниманию собак Крейн уже привык и не замечал, но неожиданная побочка проявила себя в другом — слух начал сбоить и выяснилось это достаточно неожиданно.

Добравшись с отчетом до начальства и отрапортовав, пришлось несколько раз переспрашивать, потому что некоторые вопросы задавались ему с таким тихим придыханием, что Браун не все с первого раза мог расслышать. А когда до начальства, наконец, дошел весь смысл информации, которую сообщил Крейн, у него, у начальства, приключился полноценный ступор. Но все же взяв себя в руки непосредственный руководитель Крейна — прожженный в бюрократических и подковерных войнах полудракон — позвонил напрямую министру промышленного и гражданского строительства и, сам себе не веря, повторил все то, что сообщил Браун. И Крейну по второму разу пришлось повторять все слово в слово уже самому министру-полуорку, который прибежал в их отдел буквально через десять минут, благо все находились в одном здании, на ходу заглатывая таблетки от давления.

Потом все засуетились, заволновались, вызвали репортеров, защелкали камерами, засветили вспышками. А Крейн даже умыться и переодеться толком не успел, как был в дорожной куртке, пропыленный насквозь, так и застыл перед фотоаппаратами с перекошенной, неискренней улыбкой.

Оставив всю документацию, снимки и пленки для дальнейшего изучения, Крейн все же вырвался из конторы, ссылаясь на усталость и необходимость полноценного отдыха. И вообще он свою миссию выполнил. Теперь пусть другие специально обученные работники занимаются этой находкой. 

Браун подцепил здоровенный рюкзак за лямку, вызывающе пренебрежительно закинул за спину и вышел во двор к своему тресциклу. Стартовав от министерства, прямиком направился в центр Тилиаса, чтобы попасть в Баню. 

Он не был в городе пять лет и за это время многое изменилось. По редким звонкам Джонаса было понятно, что во всей стране произошли серьезные изменения и теперь Крейн хотел убедиться в этом лично.

Уже подъезжая к площади с огромным дворцом, в котором размещалась центральная Баня, Крейн остановился, чтобы издалека разглядеть заведение. Он никогда не любил это монументальное здание. Огромное, с высоченными колоннами и блестящими окнами, оно почему-то производило угнетающее впечатление на Брауна, может потому что его первые впечатления от него оставили слишком глубокие следы, а может потому что полуорк много времени провел на открытой местности, в непроходимых чащах и горах, где даже собеседника встретишь не каждый день, а может и отвык уже жить в таких больших городах.

Начало лета не радовало теплом. Холодный ветер проскальзывал под кожаную куртку и мурашками бежал под плотной водолазкой. Крейн стянул перчатки, дунул на озябшие пальцы и засунул их подмышки, чтобы согреться. Оглядывая площадь перед зданием, взгляд непроизвольно зацепился за ярко-красный шелковый плащ. 

Прохожий в вызывающем наряде со своим спутником полунимфом, не торопясь, под ручку прогуливался вдоль проспекта, заглядывая в светящиеся витрины и мило переговариваясь. Полунимф производил впечатление обычного среднестатистического клерка, который по случаю свидания, принарядился во все самое лучшее, что было в его гардеробе. 

А вот фигуру в плаще Крейн узнал с первого раза. Не заводя мотор, он медленно, стараясь не привлекать внимание, подкатил к разговаривающей парочке. 

В это момент полунимф начал что-то взволнованно выспрашивать у своего спутника, заглядывать в глаза, теребя свою манжету и нервно переминаясь с ноги на ногу, потом взял за руку и что-то страстно заговорил, краснея. Собеседник вежливо улыбался, зябко кутаясь в плащ, рассеянно кивал, и задумчиво смотрел по сторонам, словно искал какую-нибудь поддержку.

Крейн почти вплотную подъехал к ним, не отрывая взгляда, и только когда «красный плащ» предупреждающе протянул руку  в сторону полунимфа, что-то пытаясь ответить, вклинился в разговор:

— Привет.

Сиэль резко развернулся на голос, ошарашено вытаращился, но тут же собрался и почти равнодушно, с заметным облегчением, протянул:

— Живой. Все-таки.

— Не ожидал?

— Мы тут разговариваем, — обиженно замерцал полунимф, поджимая губы. — Не могли бы вы…

— Не мог бы, — отрезал Крейн, не сводя глаз с Сиэля. —  Говорят, где-то здесь находится одна из лучших Бань столицы. Врут?

— Ну почему же, — илот с вызовом приподнял подбородок. — Дорогу показать?

Браун с удовольствием разглядывал стоящего перед собой илота и не мог сдержать улыбку. Хорош. Не такой тощий, как раньше, набрал массу, волосы обрезал в симметричное каре, но тени под глазами все равно лежали темными мазками.

— Сиэль, мы все еще… — опять попытался вклиниться в разговор полунимф.

— Прости, пожалуйста, — илот положил ладонь на его плечо. — Мы поговорим об этом в следующий раз. Сейчас я не могу ответить на твое предложение.

Его собеседник обиженно запыхтел, стрельнул на Брауна гневным взглядом и ушел восвояси.

— Поклонник? 

— Не то чтобы… — равнодушно отмахнулся Сиэль. — Ну так что? Ты хочешь в лучшую городскую Баню?

— Туда где ты, — утвердительно кивнул Крейн.

— Ну что ж, идем.

— Может поедем?

— Я с тобой на этот замызганный тресцикл даже под страхом смерти не сяду. Ты себя-то видел?

— Ну так я же в Баню приехал.

— Давай пройдемся, тут недалеко.

Крейн снял с ручника и покатил свой транспорт, не торопясь переставляя ноги, чтобы их скорость оставалась одинаковой. Сумерки осторожно опустились на город, зажигая вывески и фонари вдоль центрального проспекта, по которому пролегал их путь. 

— Ты теперь опять Сиэль? Не Сэмуэль? И почему без маски?

— Сейчас другое время, герр Браун, — с пафосом ответил илот. — В нашем бизнесе тоже произошли изменения. Теперь только полная прозрачность и открытость.

— Боюсь представить, что за открытость может быть в Банях.

— Значит кто-то сильно удивится, — коварно усмехнулся Сиэль, приглашающе направляя в сторону высокого ярко освещенного здания.

— Это что? — удивился Крейн.

— Это частная Баня, которой управляют только илоты. Ну почти только они, — с гордостью отозвался Сиэль. — Транспорт свой поставь во внутренний двор и иди к главному входу.

Сказать, что Браун удивился, ничего не сказать, когда припарковал свой тресцикл и вошел в крутящиеся двери. В просторном холле за высокой полупрозрачной стойкой сидели три илота, к которым выстроилась очередь, чтобы  попасть внутрь. К Сиэлю тут же подскочил какой-то клиент и, чуть ли не целуя руку и преданно заглядывая в глаза, начал проситься попасть к нему на сеанс.

— Я не могу, простите, все расписано, — вежливо отказывался Сиэль. — Попросите записать вас с условием, если что-то освободится, то вашу заявку перенесут. Правда, это не в моей власти. Я не могу принять вне записи, а большее количество сеансов просто физически не могу проводить. Вы же понимаете? 

Полугном обескуражено опустил голову, кивнул и понуро побрел в конец очереди, записываться.

— Да ты тут звезда, — не смог промолчать Крейн. — Дорого берешь?

— Дорого, — не стал отпираться илот, — но это того стоит. Уж поверь.

— А я смогу воспользоваться твоим особенным обслуживанием?

Сиэль улыбнулся, сверкая глазами:

— Для такого ценного клиента я придумаю что-нибудь. 

Прозвучало это с какой-то скрытой угрозой, но Браун решил не обращать внимания, так как Сиэль уже перехватил бегущего мимо молодого илота и распорядился:

— Голубчик, герр Браун — очень важный гость и обслужить его нужно по особому прейскуранту. После всего — приведите ко мне. Хорошо?

— Будет сделано, герр Миллер, — илот понимающе кивнул, показав белые зубы, и вежливо обратился к Крейну. — Следуйте за мной, пожалуйста.

Крейн покрепче ухватился за свой рюкзак и двинулся за парнишкой. Его отвели в раздевалку и предупредили, что после переодевания необходимо направиться дальше по коридору.

— А вещи тут у вас не пропадают? — вскользь поинтересовался Браун.

— Что вы?! — воскликнул парнишка. — У нас строго запрещено прикасаться к вещам клиентов, если только они сами не попросят постирать их. Все очень дорожат работой в этом месте.

— И чем же это место отличается от остальных Бань?

— Это наш дом, — очень серьезно отозвался парень. — И мы стараемся поддерживать его, как можем.

— «Дом» значит, — пробормотал Браун, оглядываясь.

Раздевалка для его габаритов оказалась малюсенькая, размером со шкаф: полки для одежды да зеркало во весь рост на стене — только чтобы переодеться и вещи приткнуть. 

Крейн глянул на себя в зеркало и чуть в голос не рассмеялся. Только белки глаз и зубы белые ярко выделяются на чумазом, запыленном лице. Неудивительно, что Сиэль поглядывал на него, с трудом сдерживая смех. Недолго поразмыслив, решил воспользоваться их услугой — отправил всю одежду в стирку.

На полке Браун обнаружил стопку полотенец, халат и длинную тряпицу. Обмотав ее вокруг бедер на манер фундоси, чтобы соблюсти приличия, и натянув махровую хламиду на голое тело, Крейн направился дальше по коридору. Выйдя в следующее помещение, застыл, пораженно вытаращившись. 

В огромном бассейне плескались, веселились, развлекались по ощущению Брауна половина города. И мамочки с детишками, и молодые парни, и старики. Они все бултыхались в водных гротах, скатывались с горок, релаксировали на подводных гидромассажах.

— Вам сюда, — выловил его знакомый илот и направил в другой коридор. — Тут у нас помывочные, душевые, сауны, спа-процедуры. Вам же сначала просто помыться надо, а потом уже в общий бассейн идти.

Парень не напирал, не указывал, что Крейн выглядит, словно провел безвылазно в гномьих шахтах последние полгода, что не так уж и далеко от истины, но как-то очень аккуратно указал направление и Браун отпустил ситуацию, позволил себе расслабиться в руках профессионала.

Его протащили по всем парным и саунам, натирали солью, грязью, мылом, снегом, намазывали маслом и массировали какими-то скалками с палочками, окунали в ледяные купели и сероводородные бассейны. И все это с задором, прибаутками, широко улыбаясь и подмигивая, без какого-либо намека на вульгарность и пошлость. Расспросив илотов, Крейн узнал, что у их заведения в основном семейное направление, чтобы сюда можно было приходить целыми семьями и оставаться с утра до позднего вечера. Есть и кафе, и ресторан, при желании, и переночевать можно в отдельном номере. Но это только для отдыха, что оговаривается отдельно. В этом же здании, только на верхних этажах, илоты и жили. Сами готовили, сами прибирались, сами распределяли обязанности. 

— А других услуг вы тут не оказываете? — подмигнул Браун.

— Боюсь, ничем не могу вам помочь, — так же мило улыбаясь, объяснил илот. — Но если у вас есть какие-нибудь предложения, то лучше их обсудить с нашим руководством.

Ответ не удовлетворил Крейна, как и то, что не мог понять, как они достигли такого уровня учтивости от посетителей, которые привыкли в илотах Бань видеть только обслуживающий персонал низшего уровня. Но потом увидел, как какой-то расшалившийся клиент попробовал распустить руки с одним из илотов, но тут же получил серьезное замечание от старшего и предупреждение надолго закрыть вход в Баню — зачинщику и всей его компании. Остальные спутники строго зашикали на бедокура и все это расставило по местам. 

Сама атмосфера и уровень услуг Бани разительно отличалась от тех заведений, в которых илоты даже боялись глаза поднять на клиента, не говоря уже о том, чтобы выразить какое-либо недовольство или непочтение. Здесь было приятно находиться, получать именно профессиональную услугу, отзывчивость персонала, а не раболепное подчинение и тихую ненависть в глубине глаз. Потерять доступ в это место действительно было бы большой потерей для любого гостя Бани. 

Остаток вечера пролетел быстро, Крейн и сам не заметил, как посетителей стало меньше, и последние клиенты потянулись в раздевалки, закончив процедуры. 

— Герр Миллер освободился и ждет вас, — позвал Брауна давешний илот и помог выбраться из дубовой бочки.

— А у герра Миллера какие-то специфические процедуры? — схохмил он.

— На нем практически все и держится, — без тени сарказма отозвался парень, предлагая двигаться дальше по коридору. — Ваши вещи мы уже постирали и отнесли к нему.

С внутренним тремором от предвкушения, Крейн зашел в неприметную дверь и остановился, ошарашено оглядываясь. Посреди полутемной комнаты стояла большая ванна, в которой плавали лепестки каких-то цветов. Окна задрапированы плотными шторами, по полу пушистый ковер, а мягкая мебель обтянута бархатом в цвет занавесок.  На комодах, расположенных вдоль стены, горели свечи, дымились благовония, в вазах букеты. Вся атмосфера располагала к релаксу и расслаблению.

Из соседней двери послышалась умиротворенная музыка, и оттуда вышел Сиэль в длинном белом шелковом одеянии. Молча поклонившись, жестом предложил снять халат и залезть в ванну.

Крейн, все еще усмехаясь, повесил халат и осторожно, чтобы не расплескать, погрузился в воду.

— Превосходно, — отозвался он.

— Разговаривать не обязательно.

Сиэль закатал рукава и взял в руки мочалку. Провел ею по голому плечу, размазывая пену, опустился к груди и испуганно отдернул руку, наткнувшись на три шрама с левой стороны. 

— Это что? — возмущенно ткнул в едва зажившую рану. — Ты можешь аккуратнее? Ты все-таки ценный гражданин в этой стране!

— Ты еще скажи, чтобы я по сторонам смотрел, когда дорогу перехожу, — беззлобно усмехнулся Крейн. — Успокойся. Все уже зажило. Давай лучше поговорим, а то еще когда возможность появится? Ты жутко занятый теперь, насколько я могу судить.

— Да уж, — все еще сварливо пробубнил Сиэль. — Но на членовредительство, как у некоторых, времени не остается.

— Я рад, что ты смог хорошо пристроиться, — Браун поднял руку, чтобы Сиэль провел по ней намыленной мочалкой.

— Считаешь? — нахмурился илот. — Ну, наверное, так и выглядит.

— Это твое заведение? Я такого нигде не видел и даже не слышал.

— Нет, не мое. Официальный владелец Айс. Ты помнишь его? Он проводил аукцион лотов. 

— Помню. Но мне сказали, что это частное заведение илотов.

— Так лучше. Айс подставным лицом во всех документах числится, но распоряжаются тут только илоты.

— Зачем такие сложности? Закон, чтобы илоты работали на себя, принят уже давно. Я об этом много читал и слышал.

— О, да, в газетах же только правду пишут! — огрызнулся Сиэль. — А чего же они не написали, что ни одному здоровому илоту, работающему двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, на свою свободу никогда не заработать?!

— А поконкретней.

— Илоты, как были, так и остались заложниками системы. Об этом Кассиопея и писала, за что ее из страны турнули, пригрозив судом.

— Я знаю историю Касс, она сама мне говорила. Но я хотел бы от тебя подтверждения услышать и увидеть своими глазами.

— Ну вот теперь услышал и увидел, — Сиэль чуть успокоился. — Илоты все еще не свободны. Чтобы выкупить себя нужно очень много денег, а чтобы их заработать необходимо что-то придумать, что принесет моментальную выручку. Иначе, угадай что?

— Что? 

— Идеей заинтересуется государство, придут чиновники и отберут, даже если она запатентована и зарегистрирована. А если и не отберут, основная часть дохода уйдет на налог и откуп от претензий. Так мы уже лишись и варьете, и фотостудии для приватных съемок, и аукциона. Но, если честно, по некоторым своим проектам я совершенно не скучаю.

— Неужели никто не помогает? Никто не выкупает илотов? У тебя же были такие поклонники, которым ничего не стоило дать тебе свободу. 

— И чем новая жизнь будет отличаться от той, что была? Тоже рабство, только собственник другой. И неизвестно что лучше.

— Все так плохо? 

— Есть редкие случаи, когда частное лицо интересуется кем-то конкретно и финансово может себе позволить подарить-купить свободу. Но таких сказочных историй очень-очень мало. 

Крейн повернулся, чтобы посмотреть в лицо Сиэля и прямо спросил:

— А ты бы хотел получить свободу? Без условий, без обязательств перед кем бы то ни было?

Сиэль отклонился, присаживаясь на пятки, и задумался:

— Не знаю. 

— В смысле?

— Я уже двадцать лет илот, больше половины жизни. Не знаю ни другой работы, ни других перспектив. Куда мне возвращаться? К кому? Что случилось с родными, с домом?  Примут ли меня обратно? Где жить? На пепелище? Здесь? И видеть, как другие задыхаются от такой жизни? 

— Ну, например с тому поклоннику, от которого я тебя сегодня бессовестно увел? Он кажется безобидным, и ты ему искренне нравишься. 

Сиэль нахмурил брови, с тоской посмотрел на Крейна и отрицательно качнул головой:

— Ты всех котят и щенят к себе в дом тянешь, если на улице встретишь? Он милый парень, но у меня от него начинается диабет. 

Нахмурившись, Браун опять откинулся на бортик и задумчиво закусил губу. Это признание, почему-то отозвалось теплом где-то внутри, в районе диафрагмы. 

— Он милый и заслуживает такого же милого парня, — пожал плечами Сиэль и пододвинулся за его спину, чтобы помассировать затылок. — А вам, герр Браун, нужно хорошенько расслабиться, прежде чем мы перейдем к основному блюду.

— Я хотел тебе сказать кое-что…

— В нашей Бане вы можете рассчитывать на полную конфиденциальность.

— Не смейся, Сиэль. Ты первый кому я говорю, о том что…

Музыка в другой комнате неожиданно взвизгнула и стала повторяться на какой-то особо раздражающей ноте — пластинка заела на одном месте.

— … решил жениться.

Рука, массирующая затылок, замерла. Крейн почувствовал, как его тело после собственных слов задеревенело, не давая повернуться, чтобы встретиться взглядом с Сиэлем. Мурашки побежали по голой коже, несмотря на теплую воду, а в горле резко пересохло. 

Пластинка икала, свечи потрескивали, бликуя на букетах с цветами, благовония дымились, и Браун почему-то подумал, что, даже когда будет умирать, вспомнит именно этот момент. Он сглотнул и, наконец, решился поднять глаза на илота. 

Сиэль казалось остекленел: не дышал, не моргал и не двигался.

— Я знаю эту счастливицу? — севшим голосом спросил Сиэль одними губами после затянувшейся паузы.

— Это Кассиопея, — выдавил Крейн.

— Что ж… действительно. Хорошие парни должны доставаться и хорошим девушкам тоже.

— А я хороший парень? — в груди Крейна что-то сдавило, не давая вздохнуть полной грудью.

— Конечно, Крейн. Не сомневайся в этом, — рука Сиэля опять скользнула по напряженной шее к плечам.

Браун резко перехватил его руки, сжал и с жаром заговорил, пока не перебил и не заставил заткнуться:

— Понимаешь, ее после всех тех репортажей и статей, что она написала про илотов, просто вышвырнули из страны. Не позволяли ни работать, ни печататься. Ни в одной газете и журнале не давали даже рубрику о кулинарии вести. А семью-то надо кормить: у нее мать больная и двое сестер младших. Вот она и перебралась по моему предложению в Тролдэш. Там хоть тоже не давали по этой скандальной теме писать, но, по крайней мере, предложили работу и возможность деньги родным пересылать. И Джонас тоже ей не мог помочь. На его семью и так косо смотрели, а после принятия закона об илотах, за который они голосовали, вовсе в опалу попали. То, что раньше на профессора Шварца уголовное дело заводили, еще цветочками оказалось. Вся диаспора полудраконов выдвинула ультиматум: либо Джонас женится на своей троюродной сестре для улучшения генофонда, либо у них начинаются проблемы. Касс и из-за этого тоже уехала, чтобы не компрометировать Джонаса еще больше. Зато теперь может вернуться, под другим именем. С моей фамилией ей многие дороги откроются…

— Это все понятно и совершенно нет необходимости меня в этом убеждать или что-то доказывать, — холодно отрезал Сиэль, снисходительно похлопав Брауна по руке. — Все нормально. Выходи из ванной, сейчас самое интересное начнется.

— А разве еще не все? — пробормотал Крейн в уходящую спину. — Я думал, у тебя просто своеобразный приват…

Браун выскочил из ванны, схватил полотенце и, небрежно вытираясь, рванул в соседнюю комнату, в которой Сиэль уже выключил икающий проигрыватель. 

— Располагайтесь, герр Браун, — приглашающе повел рукой Сиэль, демонстрируя огромную кровать, на который были только маленькие подушки и простыня.

— Не ожидал, что ты все еще этим занимаешься, — нахмурился Крейн.

— Ты решил, что я сплю с клиентами? — натянуто развеселился илот. — Фу, как неприлично! Все это в прошлом. В далеком и безвозвратном. Я уже могу позволить выбирать клиентов и никому не разрешаю дотрагиваться до себя без лишней надобности.

Сиэль подошел к изголовью и вытянул из-под подушки кожаный наручник:

— Боишься? — подразнил он и брякнул застежкой.

Браун резко откинул в сторону полотенце и лег на спину, подставив запястья:

— Ты один из немногих, кому я полностью доверяю, — честно признался в глаза илоту.

— Может, зря? — коварно усмехаясь, отозвался Сиэль, рывком затягивая ремешки на запястьях и щиколотках.

— Сейчас и узнаю, — бодрился Крейн, чувствуя, как сквозняк скользнул между ног по охлажденной коже, вызывая мандраж от предвкушения чего-то волнительного.

— Не напрягайся, — присаживаясь рядом, успокоил Сиэль. — Это только для твоей безопасности. Чтобы не пораниться.

Он снял с себя халат, под которым оказалась шелковый черный корсет, обтягивающий  тело, словно вторая кожа, и кружевное белье с подтяжками. Браун одобрительно присвистнул, откровенно и с удовольствием разглядывая его. Сиэль застыл, демонстрируя себя, потом достал кляп с резиновым шариком и строго распорядился: 

— Расслабься, можешь закрыть глаза.

— Да я засну так, — буркнул Браун, удобней пристраивая голову на подушку и смыкая веки.

— Сомневаюсь, — с милой улыбкой Сиэль пристегнул резиновый кляп, ставя точку в приготовлении.

Крейн усмехнулся, расслабился, распластавшись по удобному, широкому матрасу. 

Сначала он почувствовал только как Сиэль просто водил по его телу руками. Тепло от слабых прикосновений растекалось, согревая и проникая внутрь. В какой-то момент касания прекратились, но волны мягкого жара все еще скользили по телу,  распространяясь по уставшим мышцам. Казалось, что под кожей по венам заструились пузырьки, щекочущие нервные окончания. Воздух застыл, с трудом просачиваясь в легкие. Сердце глухо забилось, разгоняя кровь; выступил пот,  увлажняя кожу под наручниками. Внутренний жар начал скапливаться в районе паха, груди и шеи. Крейн заелозил и приоткрыл глаз, узнать, что делает илот.

Сиэль водил над ним руками, делая какие-то непонятные пассы. Ладони подсвечивались голубым, кончики пальцев искрились. Заметив, что за ним наблюдают, Сиэль растянул губы в напряженной улыбке и резко сжал кулак в районе паха. В тот же момент Брауна подбросило от фантомного толчка. Казалось, что слабый электрический разряд прошил его до мозжечка прямо через простату. Позвоночник выгнуло дугой, заставляя встать на затылок и пятки. Дыхание сбилось, слезы и пот застилали глаза, слюни ручьем потекли из-под резинового мячика и Крейн какой-то далекой мыслишкой подумал, что если бы во рту не было кляпа, он бы запросто мог откусить себе язык. Возбуждение было такое мощное, что Браун заподозрил о дополнительных стимуляторах. Он глянул на себя из-под ресниц и заметил, что его член, и  без того не маленьких размеров, так налился кровью и возбуждением, что стало больно.

Толчок повторился, Брауна опять выгнуло. Мышцы на руках и ногах свело от напряжения. Бедра непроизвольно елозили по простыне, стараясь то ли уползти, то ли наоборот, раскрыться шире. Руки тянулись к груди, шее, паху, чтобы разодрать кожу и выпустить жар, клокотавший внутри. Не имея другой возможности, Крейн сжал простынь в кулак, чувствуя, как она трещит, разрываясь. Он стенал, скулил, пыхтел и вымученно сопел между электрическими разрядами, которые посылал Сиэль через руки.

Время остановилось, превращаясь в один сплошной ослепляющий и выжигающий внутренности оргазм, с той лишь разницей, что кончить Крейн не мог. Брауна подбрасывало, перетряхивало, прошивало насквозь. Казалось, вот-вот, еще мгновение, еще миллиметр, еще один градус и все. Его вывернет наизнанку, раскрывая и приподнимая над сущим, но в последний момент что-то не срасталось и Крейна опять передергивало как под электричеством. Не помня и не понимая, кто он и где находится, Крейн готов был выдать все пароли, явки, секреты и домыслы, если бы попросили, лишь бы только дали возможность кончить. Но его никто ни о чем не спрашивал. Мозги просто плавились под очередной волной импульсов, превращаясь в бессмысленную кашу. 

В какой-то момент на периферии сознания послышались громкие возгласы и в тот же момент он почувствовал, как узел, скрученный  внизу живота, размотало, высвобождая и очищая все, что горело огнем. Он кончил так мощно и сильно, что под веками вспыхнуло радужными разводами, а от шума в ушах оглох. Заляпал свою грудь, живот, шею и растекся лужей, бессмысленно уставившись в потолок.

Сил не было даже моргать. Каждая мышца, каждое сухожилие превратились в желейную массу. Браун представлял собой одноклеточный организм — без мыслей, ощущений и желаний, даже дышал через раз, только мышцы еще немного непроизвольно сокращались, передергивая расслабленное тело. Все органы чувств — зрение, слух, осязание, вкус, обоняние — все покинули его, давая возможность умереть счастливым слюнявым идиотом.

Неожиданно кто-то закричал рядом с лицом Брауна, но он не мог сфокусироваться, чтобы вникнуть в происходящее и найти смысл произнесенных слов. Крейна неласково схватили за скулы, сдернули закушенный кляп, с силой оттянули веки, заглядывая в глаза.

— Ты что вытворяешь?!  

Похоже, первыми к Брауну стали возвращаться слух и ощущения.

— С ума сошел?! 

Кто-то очень громко и яростно кого-то отчитывал. Говоривший обращался в сторону, вниз, словно к сидящему на полу. Этот кто-то отвечал тихо-тихо, так что Браун не мог уловить ни слова.

— И что теперь?! Когда для кого-то это была проблема? Как говорится: вышла замуж не значит умерла. И вообще, что для тебя важнее: чтобы был жив или несвободен?! 

Браун попробовал возразить «нинадо рухаса», но из того что смог произнести получилось только невнятный хрип. Свет перед глазами закрыла чья-то тень, и опять послышался голос:

— Ты понимаешь, что чуть не угробил его? Хорошо, что мимо проходил, а то бы завтра в газетах написали, что герой войны и покоритель тролдэшевских дебрей умер от желания. С остальными тебе двадцати минут хватало, а его ты сколько держал?

От пола послышался недовольный ответ, и тень перед  глазами Крейна опять зашевелилась:

— Час?! Хорошо, что у орков живучесть повышена, так просто их не укокошишь… 

Тень перед лицом пропала, следить за разговором стало сложно.

— Вставай и помоги прибраться, — послышался усталый голос. — Хоть опять по всем саунам веди…

Браун почувствовал, как его в четыре руки стали обтирать влажной губкой, потом переваливая из стороны в сторону, сменили простынь и под конец накрыли теплым одеялом. Чувствительность постепенно возвращалась, и он попробовал что-то сказать:

— Кх…

— Что, Крейн? Что? — над ним склонились, и Браун разглядел знакомые черты. Сиэль с волнением, виновато заглядывал в его глаза.

— Кх… ысса…

— Что он сказал? 

— Крыса? 

— Он еще и обзывается, — обиженно протянул Сиэль. — Ты слышал, Айс?

— Ты бы лучше порадовался, что он вообще говорить может, — оборвал его теперь уже известный Айс, владелец Бани. — Хотя еще нужно удостовериться — понимает ли он что говорит. А ты куда собрался? 

— К себе, — простодушно отозвался Сиэль. 

— Ты с ним сегодня ночуешь!

— Я не хочу! — возмутился илот.

— А если ему ночью поплохеет? Сиэль, не сходи с ума. С тобой рядом он точно в норму придет, а вот один — еще неизвестно.

— Но с ним все в порядке. Вон, уже обзывается.

— Может у него посттравматическое. Такого издевательства никто не заслуживает, да никто и не выдержал бы.  На твоей ответственности, что он в таком состоянии. А ты его еще и одного оставить хочешь. 

Что ответил Сиэль, Крейн не понял, но только через некоторое время свет погас, погружая комнату в непроглядную темень, одеяло приподнялось, и рядом умостился илот. Теплое тело удачно вписалось с правого бока. Сиэль приподнял ногу, закидывая ее на бедро Крейна, голову устроил на плече, а вот руку все никак не мог уложить как надо. Сначала илот прижал ее к своей груди, потом обнял Брауна поперек тела, а затем, видимо плюнув, положил прямехонько на пах полуорка, зарываясь пальцами в лобковую растительность.

— Я знаю, что ты не спишь, Крейн, — предупреждающе прошептал Сиэль. — Только попробуй распустить свои ручонки, и я их тебе повыдергиваю.

Вместо слов Браун облегченно выдохнул, согнул правый локоть, прижимая илота ближе и проваливаясь в долгожданный сон.

Утро просочилось под веки Брауна ярким бескомпромиссным светом. Крейн поморщился, провел рукой по лицу, стирая остатки сна, и почувствовал, что без причины улыбается. Ощущения эйфории переполняли его, каждая клеточка звенела от счастья и эндорфинов. Он потянулся до хруста, и обвел глазами место, где ночевал.

Комната окутана сумраком, но присмотревшись, Крейн увидел, то на что вчера не обратил внимание. Вдоль стен на таких же изящных столиках и комодах, как в соседней комнате, стояли вазы с цветами, в углу новомодный проигрыватель, который вчера в самый неподходящий момент сбился с работы, стопка грампластинок, небольшой шкаф, остывший камин. И только один единственный луч, просочившийся в щель между плотными шторами, в котором кружились пылинки, рассекал интимный полумрак. Солнечная полоска перечеркивала татуировки на голой спине спящего рядом илота, который уткнулся в подушку, обняв ее двумя руками. 

Вчерашние красочные подробности всплыли в воспоминаниях, и Крейн чуть не расхохотался от необъяснимой радости. 

Браун тихонько потянул одеяло с илота, обнажая поясницу и ягодицы, вызывающе упакованные кружевами, и закусил нижнюю губу, чтобы громко не дышать и не похмыкивать от удовольствия.

Сиэль не просыпался, умиротворенное дыхание поднимало и опускало грудь, а беззащитные, широкие и гладкие лопатки притягивали внимание. 

Кейн жадно любовался, не отрывая глаз, а сердце заходилось щенячьим восторгом от  безграничного доверия, которое непроизвольно демонстрировал илот. Очень хотелось уткнуться носом в шею Сиэля, провести по спине губами, вцепиться зубами под лопаткой.

В соседней комнате послышались тихие разговоры и шуршание. Крейн максимально осторожно выскользнул из кровати, на цыпочках подошел к окну, зашторил щель, и, пятясь задом, чтобы не разбудить ненароком, вышел за дверь. 

При его появлении двое илотов — кряжистый полугном и высокий полунимф —  моментально замерли, ошарашено вытаращившись на неожиданного гостя. В руках полугнома зажата утренняя газета, на первой странице которой Браун без труда узнал свои вчерашние фотографии из министерства. Все трое молчали и напряженно переглядывались между собой.

— Эмм, — первым отмер гость, — доброе утро, молодые люди.

— Доброе, — так же тихо отозвались илоты. — А вы случаем не…

Ему протянули газету с его  фотографией на самом видном месте и Крейн, болезненно скривившись, вымученно кивнул. Реакция илотов позабавила — оба  восторженно вскрикнули и тут же зажали рот рукой.  

— А можно автограф? — гномья прагматичность проявилась даже в такой ситуации.

— Ну, хорошо, — промямлил Крейн, но, вспомнив, что на нем ничего нет, смущенно потянулся за халатом.

— Я тогда чуть позже принесу ручку и чернила, — восторженно блеснул глазами илот, расцветая радостной улыбкой. 

— А можно встречное предложение? — поинтересовался Крейн.

— Все, что пожелаете, — тут же закивал второй.

— Не могли бы вы прибраться здесь, наполнить ванну, а заодно принести хороший, полноценный завтрак на две персоны.

— Конечно, — заверили его работники Бань, с усердием принявшись за работу.

— Но только очень тихо, — со значением улыбнулся Браун, демонстрируя крепкие зубы. — Герр Миллер все еще отдыхает.

— Без проблем. Только герр Миллер ничего не ест с утра, только кофе пьет.

— Ничего, сегодня у него будет исключение. А заодно, не могли бы вы распорядиться, чтобы никто сюда не заходил и не тревожил хотя бы до обеда?

— Мы-то можем, — несколько озадаченно переглянулись илоты. — Но есть расписание, которое самолично составляет герр Айс и там…

— Ничего страшного, — заверил Браун, потянулся к рюкзаку, вынимая портмоне. — Я об этом позабочусь. Представьте, что ему сегодня нездоровится, и он взял немного времени, чтобы отлежаться. Да и вряд ли  герр Айс захочет спорить на виду у всей Бани с… 

Крейн многозначительно кивнул на газету, вытащил из кошелька две купюры и протянул их илотам. Полугном и полунимф опять переглянулись, неуверенно пожали плечами, но деньги не взяли.

— Герр Миллер предупредил, что все расходы за ваше пребывание берет на себя, — отчеканил полунимф, а полугном подтверждающе кивнул.

Затем они шустро распределили обязанности и, уже совершенно не обращая на Крейна внимание, быстро принялись за работу: один остался прибирать комнату и ванну, а второй отправился за завтраком. 

Чтобы не светиться неприкаянным видом, Браун прихватил вещи и вернулся к спящему Сиэлю, осторожно закрыв за собой дверь. Илот все еще не проснулся, только натянул одеяло обратно, закутавшись с головой, словно стало холодно.

Стараясь производить как можно меньше шума, Крейн опять прилег на кровать боком, повернувшись к Сиэлю. 

Из кокона одеяла выглядывала растрепанная макушка, и Крейн просто придвинулся ближе, утыкаясь носом в светлые волосы.

— Прекрати, — сонно, не открывая глаз, просипел Сиэль, поворачиваясь. 

— Что? — Браун умилился отпечатку подушки на его щеке.

— Таращиться, — илот душераздирающе зевнул.

— Я не таращусь, — завредничал Крейн и вцепился в одеяло, аккуратно стягивая его с Сиэля.

Сиэль еще попытался отвоевать законную постельную принадлежность, но плюнул и пробормотал, отворачиваясь:

— Вижу, что с тобой все в порядке. Поэтому можешь собираться и валить на все четыре стороны. Наше кафе открывается рано, там можешь и позавтракать.

— Что? И все? — не поверил Крейн, притворно возмущаясь. — И это после всего, что ты вчера со мной сделал?!

— Ничего я с тобой не делал, — Сиэль приподнялся на локтях, все еще не поворачиваясь к Брауну. — И, между прочим, это услуга стоит очень больших денег, а тебе она досталась просто так. По старой памяти.

— Ну, с ума сойти, — хохотнул Крейн и навалился на его спину, опять утыкаясь носом во всклокоченные волосы, чтобы вдохнуть полной грудью. — Может, и еще что-нибудь сделаем? По старой памяти?

— Нет, — отрезал Сиэль, не поворачиваясь. — Для меня это… это не приемлемо.

— Что конкретно?

Илот многозначительно молчал, всем своим видом, а именно напряженными лопатками,  показывая, что продолжать разговор не намерен, но все же пробормотал, часто сбиваясь:

—  Я не смогу. Как раньше.

— И не моги, — не стал обижаться Крейн. — Чтобы твоя совесть была чиста — ничего не делай. Представь, что это я тебе сеанс массажа провожу.

Илот фыркнул в подушку, скрывая то ли смех, то ли возмущенный стон.

Не дожидаясь разрешения, Крейн, коварно усмехаясь, прихватил губами пряди на затылке и тихонько потянул. Приподнялся на руках, чтобы не наваливаться всем весом, и отпустил волосы. Губами и грудью заскользил по коже, утыкаясь носом между лопаток, жадно вдыхая запах. Сиэль напряг мышцы и сжал бедра, вдавливаясь в матрас.

— Знаешь, я еще вчера хотел тебе рассказать, но не смог, — пробормотал Крейн в ложбинку позвоночника. — В одном журнале прочитал, как проводили один эксперимент с крысами. Им в участок мозга, который отвечает за удовольствие, подсоединили электрод и каким-то образом вывели к переключателю. Крыса жмет на пластмассовый кружочек, получает удовольствие. Жмет, оргазмирует. 

— Это ты к чему? — пробубнил Сиэль, все еще не отлепившись от подушки.

Браун с тихим удовольствием наблюдал, как кожа на спине от его прикосновений мерцает голубоватым. Правда, сияние тут же пропадало, словно илот сам не давал ему разгореться ярче, но это только раззадорило полуорка.

— К тому, что крысы больше ничего не хотели делать: ни есть, ни пить, ни спать. Они просто жали на кнопку без остановки, пока не умерли. От удовольствия.

— И? 

— И вчера я первый раз понял, что не отказался бы побыть крысой и умереть от оргазма. Но только в твоем исполнении.

Плечи Сиэля затряслись, он непонятно всхлипнул и с разворота залепил Крейну подушкой:

— Ты ужасен! Эта самая отвратительная история, которую я слышал в постели! 

Первый удар Крейн от неожиданности пропустил, а потом оставалось только подставлять руку, защищаясь. 

— Гадость! Отвратительно! Крысы у него какие-то! Фу! 

Удары сыпались на Брауна с разных сторон, Сиэль не переставая лупить его, старался попасть по голове.

— Пресвятая Родительница! Он сравнил все это с крысами! Балрогский орк! Неудивительно, что с тобой только в фиктивный брак можно вступить! Ни одна девушка в здравом уме не согласиться жить с мужем с тролльими замашками! Никакой романтики! Никакой душевной тонкости! Никакого такта по отношению к партнеру! Никакой интимной деликатности!

Сиэль, не переставая, голосил и махал подушкой, пришлось Крейну извернуться, выхватить орудие и прижать воителя к постели всем весом. 

— Отпусти, орк недоделаный! — завопил Сиэль еще пуще и забрыкался руками и ногами, стараясь высвободиться.

Присмотревшись, Крейн понял, что Сиэля трясет от смеха, и освободил руки, но слезать не торопился. Сиэль прижал основания ладоней к глазам и искренне расхохотался. Затем вытер выступившие слезы, развел руки в стороны и сцепил пальцы в замок на затылке. Рассматривая раскрасневшегося от смеха, с влажными глазами, растрепанного Сиэля, Крейн не смог противиться и отзеркалил его искреннюю улыбку. 

— Крейн, ты такой… — Сиэль сморщил нос, не в состоянии подобрать слова.

— Какой? — Браун подтянулся ближе, заглядывая в смеющиеся глаза.

— Невозможный, — выдохнул Сиэль.

— Хочешь еще кое-что скажу?

— Может не надо? Еще одной душещипательной истории про крыс я не вынесу.

— Это не история, это мои наблюдения.

— Ну ладно, — сдался Сиэль, поджимая губы, чтобы они предательски не расползались.

— У меня есть определенный опыт с партнерами, — подбирая слова, начал Крейн, — не очень богатый, а может и наоборот. Но не в этом суть. Я перестал оставаться на ночь у кого-то или оставлять кого-то до утра.

— Почему? — Сиэль приподнял светлые брови.

— Потому что мне нравиться просыпаться только с тобой, — откровенно выпалил Браун.

Сиэль задохнулся на вдохе, нахмурился и, отодвинувшись чуть назад, пристально уставился на Брауна:

— И зачем ты мне это сказал?

— Не за чем, — пожал плечами Крейн, — просто подумал, что ты должен об этом знать.

— Это действительно совершенно лишняя информация, — буркнул Сиэль, отворачиваясь и потирая рукой грудину. — И, пожалуй, знаешь еще что?

— Что? — с какой-то затаенной нервозностью вскинулся Браун.

— Мне вот совсем не нравится с тобой спать, — делая ударение на последнем слове, признался Сиэль, поджимая губы.

Он помолчал, что-то прикидывая в уме, и кивнул, соглашаясь сам с собой:

— Это наш последний раз. Я больше не буду встречаться с тобой наедине. Никаких приватных услуг и любезностей.

— Я, конечно, не рассчитывал, но почему?

— Потому, — попытался сбежать от разговора Сиэль, но Браун потянул его обратно и опять навалился сверху. — Потому что я уже могу сам выбирать себе клиентов. Ты в их число не входишь.

Крейн прихватил его за подбородок, стараясь заглянуть в лицо, Сиэль отворачивался, поджимал губы, прятал глаза, но их безмолвную борьбу к радости одного и неудовольствию другого прервал осторожный стук в дверь:

— Все готово, герр Браун, — послышалось из соседней комнаты.

— Ты чего там выдумал? — нахмурился Сиэль.

— Увидишь, — коварно улыбаясь, отозвался Крейн, вставая. — Я уважаю твое желание, но очень тебя прошу, не мешай мне сегодня и сейчас сделать то, что хочу.

 Сиэль с подозрением прищурился, но Браун продолжил уговоры:

— Тебе совершенно ничего не надо делать. Абсолютно. Пожалуйста, дай мне эту крохотную возможность.

— Ладно, — отмахнулся Сиэль, соглашаясь, и попытался встать.

— Нет, нет, нет, — зачастил Браун и подхватил его на руки. — Ты только наслаждаешься.

Не слушая тихий протест, Крейн понес его в соседнюю комнату. Там уже их ожидала наполненная ванная и завтрак на столике. Шторы распахнуты пропуская утреннее солнце, а запах свежезаваренного кофе распространился, щекоча обоняние и дразня аппетит.  

Браун осторожно опустил Сиэля в ванну, предварительно проверив воду, неудобно перехватив свою ношу одной рукой. Сиэль сначала задохнулся возмущением, но выслушав заверения Крейна, что он обо всем позаботился и никто их не побеспокоит в ближайшие часы, поддался на уговоры, расслабился и начал получать удовольствие. Крейн намылил мочалку, и стал водить по его коже, стараясь не пропустить ни одного потаенного местечка. Илот вошел во вкус, подставлялся, блаженно прикрыв глаза, и лениво отвечал на вопросы и кажется забыл, что нужно контролировать свои всполохи под кожей. Браун, не стесняясь своей наготы, ухаживал, крутился вокруг, стараясь выполнить любое  желание или просьбу. Ополоснув и завернув в большое полотенце, отнес обратно на кровать, не стал размениваться на поднос и притащил весь столик, на котором сервировали завтрак. Сиэль, как и ожидалось, попросил только кофе, но Крейн и тут слушать ничего не стал: чуть ли не насильно заставил съесть пару круассанов и сыр. Предложить яичницу уже побоялся — Сиэль не в шутку предупредил, что кое-кто эти жареные яйца будет смывать со своей коротко стриженной тупоголовой макушки. В итоге оба все же остались довольными и компанией, и завтраком.

— Где ты пропадал все это время, герр Браун? — задал вопрос Сиэль, удобно устроившись на подушках и сыто поглаживая живот.

— То тут, то там, — неопределенно отозвался Крейн, ласково скользя пальцами по его оголенного бедру, выглядывающему из-под одеяла.

Под пальцами пробегало голубоватое свечение, и Браун с теплой улыбкой наблюдал за этим.

— Но «там» все же больше.

— Да. Там больше. Контракт с Тролдэш еще не закончился, у меня там осталось много дел. Один аэропорт достроили, на другой перекинули, по третьему чертежи проверили…

— И это там ты на канцелярский нож напоролся? Шрам там заработал?

— Я же говорил, что это случайность! И это такая ерунда, что даже не стоит внимания. По своей личной глупости.

— Не сомневаюсь, — Сиэль поднял его за подбородок и заглянул в глаза. — Тебе сколько уже? Пятьдесят? Когда же еще глупости-то делать, если не сейчас. И что теперь?

— А теперь я буду примерным семьянином, который будет часто пропадать в командировках.

— «То тут, то там»? — повторил Сиэль.

Браун промолчал. Сиэль задумчиво скользил взглядом по его лицу, стараясь что-то увидеть или запомнить, потом наклонился и прижался губами к виску полуорка, к скуле и чуть помедлив к губам.

Крейн осторожно протянул руку и запустил пальцы в волосы на затылке Сиэля. Помассировал, притягивая, и отозвался осторожными короткими поцелуями, с трудом сдерживая безумный жар, который переполнял его. Он заглядывал каждый раз в глаза, отмечая, как брови Сиэля хмурились все больше и больше. 

— Пообещай мне, Крейн, — между поцелуями попросил тот.

— Все, что хочешь, — Браун прихватил его за бедра и потянул вниз, нависая, закрывая от всего мира своей большой спиной.

— Обещай, что больше не будешь влезать в сомнительные кампании и компании. Не хочу думать, где ты и с кем.

— Я постараюсь.

— Постарайся.

Сиэль провел рукой по его стриженой макушке и в пальцах, как у заправского фокусника, появился маленький квадратик с презервативом. Крейн вопросительно приподнял бровь, но Сиэль уже заскользил руками между их телами.

Он обхватил твердый и горячий член Брауна и направил в себя. Прикрыв глаза, закусил губу и вцепился пальцами в крепкие плечи Крейна, когда тот проник в него. 

Но Браун не торопился, оглаживающими и плавными движениями касался его тела, с тихой улыбкой наблюдая, как кожа под пальцами  покрывается мурашками, мерцает и распаляется еще больше. Сиэль под ним нетерпеливо изгибался, бросал горячие взгляды, призывно подбрасывая бедра, и запрокидывал голову, подставляя шею. Крейн входил нежно, осторожно, с жадностью отмечая каждое встречное движение, не отрывая взгляда и чувствуя, как Сиэль сжимается вокруг него. Странное, забытое охватило Брауна, когда ощутил, как Сиэль вибрирует и трепещет от прикосновений, что у самого дыхание перехватывало и глаза увлажнились.  

Выдохнули оба одновременно: Крейн уткнувшись в шею лбом, а Сиэль судорожно цепляясь за его поясницу, с силой сжимая бедра. Браун обмяк и осторожно завалился рядом, чтобы не задавить ненароком.

Илот поднял на него глаза и Крейн забыл, что хотел сказать и куда собирался. Он смотрел на влажные ресницы Сиэля, покрасневший нос и впитывал все, что их окружало: приглушенный шум с улицы, неясный свет от окна, запах кофе,  ощущение тепла рядом и ускользающее послеоргазменные отблески. Говорить, шевелиться и вообще как-то двигаться не хотелось. Хотелось вляпаться в этот момент, как насекомое в смолу, и застыть в нем, забыв про весь остальной мир за пределами этой спальни. И чтобы весь остальной мир тоже забыл про них.

Но, к сожалению, желания и возможности, как обычно, не совпали.

— Сиэль, наш гость все еще у тебя? — послышался вежливый стук в дверь.

Илот обескуражено развел руками, словно говоря, что прятаться бесполезно, и потянулся за халатом.

— Да, Айс. Сейчас выйдем. 

Владелец Бани ожидал их с вежливой и профессиональной улыбкой на лице в соседней комнате, в которой расторопные илоты уже опять успели прибраться:

— Герр Браун, счастлив приветствовать вас в нашем скромном заведении.

Крейн, который тоже только успел запахнуть полы халата, протянул руку для пожатия.

— Могу ли я присоединиться и поздравить вас?

— С чем? — насторожился Сиэль.

— Как? Ты не знаешь? — искренне удивился Айс. — Наш гость отличился, во всех газетах пишут — опять нашел курган верховных троллей. Такое открытие только единицам удавалось, а уж в одиночку, да еще и второй раз подряд — просто исключительное везение! 

Сиэль перевел на Крейна укоризненный взгляд, требующий немедленных объяснений.

— Так получилось, — заверил его Браун. — Это абсолютная случайность.

— Ну конечно, — сцепляя руки на груди и всем своим видом показывая, что не верит ни одному слову, фальшиво протянул Сиэль.

— Это правда, — закивал гость. — Я же теперь больше бумажной и организационной работой занимаюсь. 

— Бумажной работой говоришь? — все еще поджимал губы Сиэль.

— Ну, хобби у меня такое. Люблю экстремальный туризм, что с того? 

— Ах, да, — Айс, видя, что его собеседники несколько нервозны, попытался сменить тему, — вас же можно поздравить еще с одним событием. О вашей помолвке тут тоже написано. Кассиопея — очень уважаемый журналист и профессионал. 

— Присоединяюсь к поздравлению, — прошипел сквозь зубы Сиэль, все еще пытаясь испепелить Крейна взглядом.

— Благодарю, — совсем не жизнерадостно, как положено жениху, отозвался Браун. 

Все трое застыли, не зная, что предпринять дальше. Сиэль все еще нервно притоптывал босой ногой по полу, Браун хмурил кустистые брови и смотрел в сторону, а Айс переводил кислый взгляд с одного на другого, стараясь мысленно передать, что кое-кто ведет себя неадекватно. Профессиональные навыки все же взяли верх даже в этой непростой ситуации.

— Для нас будет большой честью предложить вам провести мальчишник в нашем заведении, — проговорил Айс Брауну, исподтишка многозначно и вопросительно поглядывая на Сиэля.

— Э-э, — с сомнением посмотрел Крейн на Сиэля. — Спасибо за предложение. Я подумаю.

Откланявшись, Айс оставил их одних и Браун поинтересовался у Сиэля:

— Ты действительно не против?

— Нет, не против, — тут же ощетинился тот, но видя обескураженный вид гостя, смягчился. — Дополнительная реклама никогда не помешает.

— Так вы на мне деньжат срубить хотите? — горько усмехнулся Крейн. — Должен разочаровать, друзей у меня тут мало. А если нужны деньги, то вот…

Он подошел к своему рюкзаку, покопался и достал небольшой мешочек размером с маленький кулак, подбросил вверх и Сиэль неловко поймал его. Не глядя, Браун пошел одеваться, а растерянный Сиэль взвесил, подкидывая, побренчал под ухом и только потом развязал шнурок. На ладонь высыпались розово-оранжевые камушки. 

— Твоего ж балрога, Крейн, — шепотом ругнулся Сиэль. — Это же падпараджа.

Он тут же кинулся к Брауну, требуя объяснений.

— Это… что? — заикаясь и протягивая руки с камнями, вытаращился Сиэль.

— Это твоя свобода, — отрезал полуорк, не оглядываясь.

— Что? — взвизгнул тот в ответ.

Крейн не торопясь заправил водолазку в брюки, застегнул ремень, сел на край кровати и потянулся к илоту. Устроив его у себя на коленке, объяснил еще раз:

— Да, твой знакомый историк задал отличную задачку, которую пришлось решать долго и очень скрупулезно.

— А он здесь причем? Пять лет ведь прошло.

— И что с того? У него были отличные теории на счет где и как искать курганы, но на практике он их применить не мог. Я стал его руками и ногами. Сам облазил все леса и болота Тролдэш, чтобы найти очередной курган, пока его не разграбили. 

— Поэтому разграбил его сам? А тебя потом по судам не затаскают, если кто-то чего-то не досчитается?

— Это лишь минимальная часть всего, что там находилось. Никто в накладе не останется. 

— Да неужели?! — все еще не мог поверить Сиэль.

— Это часть твоя, личная. Я вез ее специально для тебя. Можешь распорядиться ею сам, как хочешь. 

У илота не было слов. Он только открывал-закрывал рот, пытаясь что-то сказать. После минутного ступора и возвращения способности говорить, Сиэль затолкал камни в мешочек, завязал и впихнул обратно Крейну:

— Я не могу это принять.

— Почему? — удивился даритель.

— В этой жизни есть много вещей, где необходимы деньги и нужно решать более глобальное проблемы. Свобода одного конкретного илота ничего не изменит. Разве не понятно?

— Понятно. И для этих целей я везу точно такой же мешок Джонасу. Он сможет распорядиться им, чтобы протолкнуть какой-нибудь очередной закон для илотов.

— Все равно не могу, — упорствовал Сиэль.

Браун положил свои ручищи на его скулы и осторожно повернул лицом к себе: 

— Это твое и мне все равно, что ты сделаешь с этими камнями. Можешь выкупить себя, можешь выкупить эту Баню у Айса или любую другую, можешь сделать пластическую операцию и уехать. Это только твой выбор.

— Ты же знаешь, что татуировки никакая пластика не уберет, — Сиэль закусил губу и хмурился, но уже яростно не спорил и Браун посчитал вопрос исчерпанным. 

Он заправил светлые волосы за ушки, ущипнул за кончики и мочки, на что Сиэль болезненно сморщился, но не отодвинулся:

— Я сейчас должен уйти. На ресепшене обещал автографы на газетах поставить. Потом к Джонасу. Не видел его, как приехал. От него еще нужно разнос получить.

Илот молча кивнул, соглашаясь.

— И квартиру проверить. А то я ее как выкупил после аренды, так и не жил после ни одного дня.

В ответ опять кивок головы.

— Пришлю кого-нибудь, чтобы организовал мальчишник. Персон на пять-шесть, не больше. Приблизительно через две недели.

Сиэль, безмолвно слушая, снова качнул головой.

— А еще у меня сто пятьсот больших и маленьких дел, но я не могу найти сил встать и выйти из этой комнаты, — таким же тоном закончил Браун и замолчал, не сводя глаз с их переплетенных рук. 

Так они и сидели бы, и держались за руки еще долго, если бы не очередной стук в дверь:

— Герр Миллер, время! — крикнул кто-то из коридора и оба встрепенулись, подскочили, словно  выныривая из сна. 

Браун все не выпускал руки илота и вместо прощальных слов просто наклонился, прижал его ладони к лицу. Постоял немного и вышел, прихватив рюкзак, не оборачиваясь, чтобы не видеть с каким выражением смотрит на него Сиэль.

***

Через пару дней в Баню пришел молодой полуфавн в новенькой летной форме и начал узнавать, как организовать мальчишник для «одного очень важного клиента». Но уже буквально через день обер-ефрейтор Арнесс, с копной непослушных курчавых завитушек на голове и россыпью веснушек на носу, не выдержал расспросов илотов и сдался, признаваясь для кого. А заодно рассказал, как познакомился с герр Брауном. Оказывается Крейн Браун был хорошо знаком с его отцом, служившим связистом и погибшим при нападении Тролдэш. И, что герр Браун самолично выискал мальчика после войны в интернате, рассказал о последних днях его отца и пристроил в кадетскую гимназию, а потом и в авиационный полк. Поэтому помощь в организации мальчишника для Арнесса было малым, чем он мог отблагодарить герра Брауна.

Мальчишник устроили, как и планировали через две недели. Сам Крейн вполне обошелся бы и без него, но прекрасно понимал, что для общественности семейные узы с Кассиопеей должны иметь стопроцентную достоверность. Ни у кого не должны возникнуть сомнения, что брак фиктивный.

На прощание с холостяцкой жизнью Брауна народу набралось неожиданно даже больше, чем он предполагал.  В компанию к нему присоединились трое коллег из министерства, еще трое с кем он постоянно работал в Тролдэш, естественно Джонас Шварц, который единственный знал истинное положение дел, и, к удивлению Брауна, его кузен — Диплексий — выразил желание составить компанию. Молодого обер-ефрейтора Арнесса тоже не оставили без внимания и он сидел за общим столом, исподтишка поглядывая, то на сидящих «не последних мира сего», то на обслуживающих илотов.

Им выделили небольшой банкетный зал для застолья с отдельным выходом в купальни и сауны, в которых будут только их компания. Крейн сразу всех предупредил, что программа мальчиковых посиделок будет без каких-либо дополнительных «услуг» со стороны илотов. Все чинно-благородно. Выпили, в сауне погрелись, массажик получили, побалагурили, по домам разошлись. 

Никто не выразил недовольство или какое-то раздражение. Все были глубоко и удачно женаты, кроме кузенов полудраконов Шварцев и полуфавна, который был еще слишком молод.

Поначалу мальчишник шел по запланированному сценарию: разогрелись и распарились по саунам, соляной скраб получили, какими-то мыльными пенами с травами натерлись, лежа на каменных скамейках. Веселились, как дети, подбадривали Брауна, выпивали за его здоровье, в меру заигрывали с илотами.

Кузен Джонаса, как и всегда, вел себя с плохо скрытым пренебрежением, в парилки не ходил, за столом сидел в отдалении от всех, планомерно напиваясь и поглядывая на остальных со снисхождением олимпорожденного. Впрочем ничего нового и не ожидалось. Да и сам Джонас особого восторга не испытывал, ходил понурый, разговаривал неохотно, на Крейна старался поменьше смотреть, чтобы случайно не испепелить взглядом. 

Когда расползлись по комнатам для массажа, то тоже никаких проблем не предвещало, пока в той, где находился Диплексий не послышались возня и сдавленные всхлипы. Браун и так все время ухо держал востро, коршуном следя за кузеном Джонаса, тут же моментально подорвался, на ходу обматываясь полотенцем, и рванул в сторону комнаты, где находился Диплексий.

Предчувствия не обманули. Молоденький илот полухоббит оказался зажат в углу, а Шварц в расстегнутой рубашке нависал над ним, что-то угрожающе нашептывая. 

— Дип, — рыкнул на него Джонас, прибежавший следом за Крейном, — ты не у себя дома и не на работе.

— Я в Бане, — хищно оскалился Диплексий в ответ. — Желание клиента — закон.

На шум сбежались остальные илоты, кто-то позвал старшего, на которого Диплексий никак не отреагировал и в конце пришел Сиэль, с трудом протискиваясь сквозь толпу. 

Что происходит ему не нужно было объяснять. Одним кивком он выпроводил илота из комнаты, вставая напротив клиента.

— О, сам Сиэль соизволил почтить нас своим присутствием, — недобро протянул Диплексий и у Брауна все внутри  сжалось от плохого предчувствия.

— Герр Шварц, — учтиво поклонился Сиэль, — рад видеть вас в добром здравии. Члены парламента не часто балуют нас своим посещением.

— А уж я-то как рад, Сиэль. Или лучше по старинке — Сэмуэль?

Сиэль молча, понимающе растянул губы в улыбке, но обмен любезностями уже закончился. 

 — Очень бы хотелось получить полный перечень услуг, которые может предложить эта Баня такому нетребовательному клиенту, как я, — кровожадно ухмыляясь, намекнул Диплексий и Крейн, чтобы не устраивать скандал, тут же предложил:

— Герр Шварц, если вам так приспичило, то могу отплатить отдельную услугу прямо к вам домой. Но не здесь, не сейчас и не с илотами этой Бани.

— Мне потом не надо. Я слишком долго пытался попасть к Сиэлю, чтобы сейчас отказываться от такой удачной возможности.

Сиэль все это время не сводил с него чуть усмехающегося взгляда, высоко подняв подбородок. Поняв, что Шварц так просто не сдастся и не откажется покидать комнату, он скрипнул зубами, вежливо кивнул и мягким тоном продолжил:

— Все что пожелаете.

— На колени, — с презрением прошипел Диплексий.

Крейну сначала показалось, что ему послышалось, но видя, как Сиэль не сводя глаз с клиента медленно-медленно опускается на пол, не выдержал и рванул вперед. Если бы Джонас с помощью Арнесса не повис на нем мертвой хваткой и не начал нашептывать, что нужно успокоиться и Сиэль сам знает, что делает, то вместо свадебного кортежа был бы полицейский.

Все в дверях застыли, наблюдая как илот, все еще не разрывая взгляда, провел ладонями по ногам Диплексия, скользнул по его паху, щелкнул пряжкой и с силой выдернул ремень из пояса. Сиэль сложил пояс в два раза и закусил, демонстрируя полное подчинение и покорность.

— Очень красиво, — похвалил Диплексий и в этом Браун с ним абсолютно согласился.

Сиэль был прекрасен. В этой коленопреклоненной позе, с поднятым открытым лицом. С волосами откинутыми назад. С длинной шеей, расстегнутым воротом, приоткрывающим грудь. И широко распахнутыми глазами и влажными губами.

Диплексий взялся за концы ремня, с силой намотал их на кулаки и медленно потянул вверх, заставляя илота встать. Сиэль подчинился. Тут же перехватил пояс в свою руку, многообещающе улыбнулся и повел клиента к массажному столу. На ходу делая незаметное движение, чтобы все вышли из комнаты. Оторопевшие свидетели этой мизансцены встрепенулись и молча выскочили, только Крейна Джонасу пришлось завернуть болевым захватом, чтобы вытолкнуть наружу.

— Не сходи с ума, — нашептывал Джонас. —  Диплексий специально провоцирует на скандал. Это сейчас ты любимец и герой страны, в очередной раз обнаруживший курган. Завтра опять уедешь в свой Тролдэш, а Сиэлю тут еще жить. И поверь, Дип найдет способ испортить жизнь ему и илотам всей Бани. Доверься хоть немного Сиэлю. Он знает, что лучше в данной ситуации, иначе его репутации и всей Бани — конец.

Это была самая длинная речь, которую произнес Джонас после того, как узнал на ком Крейн женится. Он просто перестал с ним разговаривать, только молча поджимал губы и кивал, если этого требовала ситуация, даже не помогло письмо Кассиопеи, которое она прислала специально для него.

Но Крейн не слушал здравого смысла, нечленораздельно взревел, и попытался дернуться обратно. Тут уже на помощь Джонасу пришел Арнесс — вдвоем они усадили Брауна за стол и впихнули в руки большой стакан с алкоголем. Крейн отодвинул выпивку в сторону, повернулся всем корпусом к закрытой двери, и замер, только желваки двигались на скулах. За столом нависла такая напряженная тишина, что было слышно, как плещутся посетители в большом бассейне. 

Положение спасли илоты. Их специально обучали погашать любой скандал в самом зародыше — тут же защебетали, забалагурили, запели, завели разговорами, завалили вопросами и искренним интересом.  Коллеги и приятели Брауна поддержали илотов и мальчишник потек в том же русле, в каком и задумывался первоначально.

Крейн в общую беседу не вступал, его не отпускали плохие предчувствия. Он чутко прислушивался к происходящему за закрытыми дверями, а когда почудился щелчок ремня, подскочил и начал нарезать вокруг круги, сжимая и разжимая кулаки. Звук повторился и после него явственно послышался приглушенный стон.

От выламывания двери опять спас Джонас — он снова повис на Брауне, заговаривая зубы и отвлекая на всякую ерунду. Благо никто не обратил внимание на посторонние звуки. Все веселились с илотами, которые могли заглушить духовой оркестр играющий в этой комнаты.

Но по ощущениям Крейна многозначные щелчки звучали слишком явственно, четко и очень долго. Завершающий протяжный стон показался финальным аккордом и через несколько мучительно бесконечных мгновений звякнул замок в массажном кабинете.

Крейн, красный от злости и кипя негодованием, бросился навстречу открывающейся двери и застыл словно напоролся на стену. 

К нему вышел целый и невредимый Сиэль. Только взъерошенный, потный и разрумянившийся. Спокойно подошел к столу, налил себе большой фужер воды, залпом выпил. Выпрямился, тактично попросил не беспокоить герра Шварца хотя бы полчаса и учтиво поинтересовался, не хочет ли кто-нибудь еще его специального обслуживания. 

Желающих не нашлось.

Вежливо откланявшись, Сиэль покинул их с милой улыбкой на губах.

Крейн неверяще перевел взгляд на своего приятеля. Джонас сидел за столом, сцепил руки в замок, кусая губы, с трудом сдерживая смех, всем своим видом  демонстрируя: «Ну я же говорил?» 

Оставив разговоры со Шварцем на потом, Браун рванул за Сиэлем, чтобы успеть перехватить без свидетелей.

— Как ты догадался? — зацепив за локоть илота, тормознул Крейн.

— О чем? — непонимающе нахмурил брови Сиэль.

— То что ему нужно… такое обслуживание.

— А! — равнодушно пожал плечами илот и загадочно улыбнулся. —  Когда-то очень-очень давно один клиент поделился со мной ценной информацией как правильно ублажать полудраконов. И я бессовестно ею воспользовался в своих корыстных целях. Да и собственный опыт подсказал кое-что.

— То есть ты не был уверен в его «предпочтениях»? — все еще изумляясь, поинтересовался Браун, смутно подозревая, что он и есть тот самый клиент.

— Я просто нажал на нужные слабые места, а потом уже само все пошло. Не думай, что тут было что-то против воли клиента. Все только по обоюдному согласию.

Браун облегченно выдохнул и слабо улыбнулся:

— Я рад, что с тобой все нормально.

— «Нормально»? — с горькой усмешкой переспросил Сиэль. — «Нормально»?! Ну что ж, герр Браун, вечеринка удалась на славу. Все довольны, все счастливы. О ней будут еще долго судачить, пересказывая друг другу.

Крейн обескуражено опустил глаза. Что-либо говорить в этой ситуации было бы глупо.

— Прощайте, герр Браун, — ответил за двоих Сиэль. — Я желаю вам и вашей избраннице всего самого наилучшего. Пусть Пресвятая Родительница не обойдет порог вашего дома.

Илот резко развернулся и уверенной походкой направился вдоль коридора, а Крейну только и  осталось смотреть на удаляющиеся прямую спину и давиться невысказанным.

Что он решил по поводу своего выкупа? Он  потратит деньги на себя? Почему Сиэль считает, что не достоин хорошего парня?

Провожая жадным взором напряженные лопатки Сиэля, Крейн в очередной раз задался вопросом и к самому себе: почему их немногочисленные пересечения хранил как ценные воспоминания и в особо трудные и сложные периоды жизни перебирал в памяти, смакуя детали? 

Четких ответов никто не мог ему дать. Как и надежд на другие случайные встречи.

У Крейна неожиданно ослабли колени, а в глазах помутнело. Он облокотился о стену, глубоко дыша. Осознание непоправимого накатило невыносимой тяжестью.

Только что они попрощались навсегда.  

Это конец для них.

Примечание к части

С праздником, дорогие читатели. С 8-ой мартой!!