Онлайн чтение книги Проклятие династии Лотер Curse dynasty Lotere
Глава 1. Марс в скорпионе (2)

***

В саду, который находился напротив веранды, смотрящем в сторону восточную по направлению к королевству Кии, были закончены приготовления к вечернему приему пищи короля Эстиэля. Стол, вырезанный из темного металла с замудренными узорами, нельзя, кстати, подходивший к этому месту, был вынесен в сад и накрыт белой шелковой ска­тертью, скользившей то вправо, то влево по металлическому столу. Дабы скатерть не скользила, на нее были пос­тавлены яства, заказанные королем и переданные на кухню его главным советником Карлом. Стул, приставленный к столу, в сторону королевства Кии, и сада, непосредственно, был сделан одним мастером, что и стол, который был уже накрыт, и ожидал только своего хозяина.

Назвать садом то, где будет принимать вечернюю пищу король Эстиэль, было грубо, если не оскорбительно по от­ношению ко всей природе. Деревья, которые при короле Маркэле цвели и плодоносили, пришли в упадок, и были по­хожи на засохшие корешки, торчащие из земли. Кустарников не было, их заменил терн, который как завоеватель охва­тывал всю большую территорию, но и он ни цвел и ни плодоносил, словно уснувший вековым сном он медленно ложил­ся на землю. Трава, когда-то образовавшая мягкий ковер, превратилась в оголенную выжженную от вечного кровопро­лития землю. Вход в сад представляла собой узорчатая арка, с давно засохшими вьющимися розами, которые шипами вросли в ограду, лишь бы только ветра их не унесли за собой. За садом никто не следил – он был без надобности.

Король Эстиэль выйдя из восточной веранды, медленным шагом направился к столу, накрытому по его велению, да­бы утолить голод, который уже успел застать его врасплох, по мнению его главного советника. Самого короля, еда ма­ло волновала, так как он был увлечен расстановкой книг в библиотеке, в том порядке, в котором он считает нужным, и по тем правилам, которые он предписал – другими словами, нерушимыми правилами. Усаживаясь за металлический стол, мужчина поправил длинные узорчатые белые манжеты на руках, и заложил за ворот вафельную узорчатую сал­фетку. Опуская кисти на белую шелковую ткань, он посмотрел вперед на пять высоких черных столбов, которые разде­ляли его стол и засохший сад. Эстетическое удовольствие.

- Ваше величество, желаете красного вина? – отозвался Карл, который все это время следовал за своим королем, только тот его не заметил, получая наслаждение от картины, которая представала перед ним.

Не дожидаясь ответа короля Эстиэля, на свой вопрос, уже давно знающий ответ, Карл наполнил серебряный бо­кал своего повелителя красным вином, которое достали опять же по велению самого Карла. Вся посуда, стоявшая на столе, была сделана из чистого серебра, что говорило о том, что Эстиэля достаточно часто пытались отравить, и ве­рить даже поданным он не мог. Король, взошедший на престол – это своего рода одиночество, на которое ты себя обре­каешь, а корона служит тебе терновым венком, который впивается в голову, напоминая о том, что даже она может те­бя предать. Серебро бокала не потемнело, а значит, можно было насладиться не только ароматом и видом, но и вку­сом.

- Карл, что это такое? – спросил молодой король, указывая одним из столовых приборов на высоченные металли­ческие столбы, приступая к трапезе.

- О! Это главнокомандующие главной армии королевства Кии: бригадный генерал Люк, дивизионный генерал Ланс, подполковник Максайм, командан Дидье и лейтенант Донат, - перечислил всех присутствующих на сегодняшнем ужи­не любезно Карл, дабы король не напрягал свою голову воспоминаниями. – Это чтобы вы не забыли, что вам необхо­димо присутствовать на фронте послезавтра с утра. Вам не нравится?

Отрезав ножом очередной кусок мяса расположенный на серебряной тарелке, король Эстиэль направил его вил­кой в рот и положил столовые приборы около тарелки, сверля взглядом металлические высокие столбы. На черном ме­талле хорошо виднелась засохшая кровь полководцев вражеского королевства, а они, в свою очередь, были поверну­ты в сторону короля, под одинаковым углом насаженные на столбы. Военная одежда, что была на них одета, была ис­пачкана грязью и кровью, но погоны вояк были очищены идеально. У некоторых из представителей были вырваны язы­ки, у других – не было глаз, что говорило о том, что они до конца исполнили свою роль военных.

- В следующий раз, повесьте по званию, - умозаключил молодой король и продолжил свою трапезу, проигнориро­вав очередное напоминание Карла за сегодня о том, что ему следует явиться на фронт.

- Будет сделано, Ваше величество. Как вам крольчатина? Вам надо больше есть, а то скоро будете просвечивать, я так переживаю о в…

- ... Больше на человеческое похоже, слишком сладко.

- ...ашем самочувствии. Ваше величество, вы даже не снимаете, ваши черные кожаные перчатки во время приема пиши, меня действительно это волнует, - продолжал изливаться Карл.

Молодой король не посчитал нужным отвечать на привычные длинные и ненужные изречения Карла, а продолжил свою трапезу, посматривая на полководцев, которые тем, что были расположены не по званию, явно портили ему удо­вольствие от получения еды. Если бы еда не дарила наслаждения эстетического, вряд ли бы он ее употреблял – не ин­тересно разменивать время на подобные глупости. Сложив столовые приборы на тарелку, король снял вафельную сал­фетку, и утер ей уголки губ, поправив свои длинные манжеты на рубашке, он встал из-за стола.

- Скоро будет дождь, я удалюсь в кабинет, - словно давая указания дождю, сказал молодой король и медленно удалился из засохшего сада.

- Дождь? Он же только перемежился, - возмутился Карл, смотря на небо, которое затягивало пеленой темно-се­рой, так как обычного серого цвета небо в эту пору всегда было над столицей. Следовало торопиться, так как король всегда предугадывал погодные явления, особенно если изменения касались дождя. Как только молодой король пересту­пил порог своего замка, стеной на землю обрушился ливень, накрывший Карла, и прислугу, которая по указанию Кар­ла, должна была убрать предметы, которыми пользовался король. Дождь во второй месяц года был явлением частым и периодичным для королевства Шии, поэтому в этом месяце все поездки по возможности своей откладывались. Погода непредсказуемая женщина, и как ее не ласкай, не убедишь ее в том, что лучше меньше плакать о том, что белая шуб­ка на земле смотрелась так мало времени, а временами и вовсе была лысой. Так проходили столетия, и никто не жа­ловался, все уже свыклись с подобными природными условиями, другим способом было не выжить.

- Ваше величество, вам следует только присутствовать для поднятия боевого духа у воинов, - повторял уже не в первый раз за сегодняшний день подобную фразу главный советник короля Эстиэля, который приходился шестым сы­ном почившего короля Маркэля, - исход битвы уже решен, вашей жизни ничего не угрожает.

- ... - ответа не последовало.

- Ваше величество, молчание ни к чему не приведет, нам следует найти компромисс в этой ситуации, я понимаю, что вы не хотите ехать, но я все проверил, вам ничего не угро…

- ... О каком компромиссе идет речь?

- ...жает, дорога чиста, я лично расставил охрану по пути. Воевать вам не придется, следует только посидеть нем­ного в шатре. Вам принесут голову короля Себастьяна королевства Кии, и вы отправитесь обратно. Вы не можете не по­ехать!

- Ты это знаешь, и создаешь шум весь день, - наконец-то проронил фразу предводитель королевства Шии, король Эстиэль. Его голос был холоден, как ледяные капли, стекающие по стеклу окна, за которыми он наблюдал во время мо­нолога его главного советника – Карла, каркающего о том, как ему надо поступить, и что необходимо сделать ему да­лее. Голос, лишенный эмоций и желаний, которые ему прививал Карл, как его идеальный образ правителя, который дол­жен держать в ежовых рукавицах такое огромное королевство, росшее так же быстро как белоснежные локоны пра­вителя, струящиеся по спине.

- Но вы же не хотите ехать!

- ... Сначала ты меня заставлял делать то, чего я не хочу, теперь ты меня заставляешь желать то, чего я не же­лаю?

- Ваше величество, убедительно прошу вас отойти от окна, наемники королевства Кии, еще могут рыскать по окру­ге. В войне победит тот, кто убьет короля и принесет его гол…

- ... Как в шахматах…. Смерть пешки – это только начало.

- ...ову. И я хочу напомнить вам, что королевство Кии в основном специализируется на наемных убийцах, именно поэтому у них такая слабая армия.

- От тебя разразилась мигрень, иди прочь.

- Я приготовлю экипаж, отправляемся сегодня же, - сказал главный советник и поклонился своему королю в знак уважения и подчинения. Только вот приказы, как принято, отдавал не король, а советник, и в последней фразе истина их пребывания в рабочем кабинете короля словно вытекла наружу, и так же втекла обратно с улыбкой советника, ко­торый скрылся за массивными высокими, да разукрашенными под серебро дверьми.

Молодой король Эстиэль как и стоял, в своих мыслях, около большого окна, так и не сдвинулся с места после ухо­да Карла, а наблюдал за тем, как стекали по толстому стеклу слезы людей, которые около главных ворот замка про­сят милостыню, а другие, рабочие, в эту ненастную пору по другую сторону стены, на которой находился и сам ко­роль, собирают экипаж. Король всем своим нутром ненавидел дождливую погоду, которая была самым сильным напоми­нанием ему о том, как все дошло до того, что люди, которых сейчас избивают охранники около ворот, раньше были счастливы и не голодали, погибая под воротами замка.

Около шести лет назад на королевство Шии, снова напали демоны, которые во чтобы-то не стало, пытались вер­нуть свою землю, освобожденную от них, около тысячи лет назад. Правление демонов несло ужас, люди были не бо­лее чем рабами, повсюду царил хаос, пока людям не явилось спасении в виде молодого мужчины. Рискуя своей жизнью, он изгонял бесов с земли, что принадлежала ранее людям, и как следствие, дарил им надежду и мир. Храб­рость и мудрость молодого мужчины заставила отступить бесов в свои низкие миры, и оставить человеческую землю, прокляв при этом молодого человека. Звали этого молодого мужчину Шии. Израненный страшным демоническим прок­лятьем молодой мужчина медленно умирал, мучаясь от незакрывающихся и постоянно кровоточащих ран. Население, так благодарное ему за спасение отыскало ворожею, что в дальних лесах обитала, и силком привели ее к спасителю, так как та отказывалась покидать свои горы. Неспособна была юная ворожея вылечить такие страшные и мучительные раны молодого мужчины, и только извинилась перед ним. Население же озлобилось, что ворожея самозванкой ока­залась, и принялись ее камнями закидывать да посрамлять. Неспособный уже встать, защитник остановил травлю юной девушки от населения, которое не верило в чудо спасения. Но поздно было – дела умерла от удара булыжника, что пробил ей голову. Заискрился свет над ее телом, а затем, по вспышке по старому городу расположилось тело дра­кона. Взмахом крыльев своих больших драконье тело чуть город не разрушило, еще не полностью восстановленный пос­ле нападения бесов. Капая своей кровью на селение, дракон лишь пуще злился, из-за разбитой головы, и крови, что, как пелена, закрывала ему глаза. Прислушался дракон к израненному мужчине, который на ногах еле стоявший пытал­ся убедить дракона вести себя тише на их земле, и вернулся дракон в свое предыдущее тело, камнями избитое, при­надлежавшее ворожее. Раны Шии затянулись, как только на них кровь драконья попала, и демоническое проклятье спало. Ворожею начали восхвалять за спасение их защитника. Полагаясь на дар и тысячелетнюю мудрость ворожеи, Шии положил основу королевству и подарил людям свет, который они потеряли с приходом демонов.

Подобно молодому мужчине, что королевство Шии породил, король Маркэль, являясь его потомком, повел себя так же храбро и самоотверженно при борьбе с демонами, которые из-под земли начали выползать, пытаясь снова зах­ватить страну. Одержав победу, король захворал, так как стар уже был для подобных длительных боев, пусть и продол­жали демоны натиск слабыми вспышками, уже не значительными. Одна из фавориток короля, что принца Кастиэля про­извела на свет, узнав о болезни короля, задумала заговор, чтобы ее сын трон унаследовал, так как четвертому и не светило до короны коснуться. Заговор был предотвращен, а фаворитка с принцем и заговорщиками была выслана из королевства. Через сутки в одном из лесов нашли их растерзанными. Всех. Кроме принца Кастиэля. Погашая пос­ледние вспышки демонов, король Маркэль совсем ослаб, и созвал своих сыновей.

Второй месяц года дороги разбитые ледяными каплями дождя, привычного для королевства Шии, в данную пору. Повсюду грязь, порожденная бесчисленными повозками с экипажем и людскими ногами. Тусклое солнце, которое не показывается из-за затянутого серого неба, свисающего как оборки на платьях знатных дам. Люди так же копошились около замка королевского, а юный тринадцатилетний принц Эстиэль стоял и смотрел в окно, по которому бежали струи дождя, проливного и грозного, говорившего ему: «я осложню вам путь». Суматоха была закончена и его трое старших братьев в сопровождении своих матерей, отправились на поле боя, где ожидал их заболевший отец. Дорога выдалась тяжелая, экипаж то и дело застревал в глубоких лужах, или же останавливался из-за поваленных ветром де­ревьев, которые убирали слуги. Фаворитки по очереди закатывали истерики, братья гневались, небеса плакали, а Эс­тиэль молчал, так как ехал в отдельной карете с советником отца, который то и дело развлекал его разговорами и шутками. Эстиэль никогда не видел своего отца, поэтому не грустил и не печалился, он просто наблюдал за обстанов­кой, сменившейся, наконец, ведь кроме дворцовых он стен иных не видел.

Отец, лежавший в шатре, практически не шевелился, слишком слаб, глаза его уже не открывались, он умирал. Так поняли все присутствующие братья, и сам Эстиэль, а также фаворитки, которые со слезами кинулись на кровать умирающего правителя королевства Шии. Его тело не дрогнуло от обилия прекрасных рыдающих дам на кровати, а по лицу лишь пополз темный узор, чем-то напомнивший Эстиэлю вьюнок, которым был украшен вход в их сад, на котором цвели розы.

- Запомните, дети мои, - хрипловатым, голосом начал король, который никогда не имел голоса более измученного, чем тот, который сейчас он дарил своим детям. - Ваш брат не всегда может быть прав, но он навсегда останется ва­шим братом. Паузы старика были больше похоже на измученное дыхание, и каждое слово старик пятерых сыновей слов­но выплевывал, по-прежнему не открывая век, которые уже покрылись морщинами от стресса и тяжелого физического труда. – Брат – это советник, друг и ваша опора. Роднее вас нет никого, так как в вас течет одна кровь. Вы навеки связаны родственными узами, я прошу вас, сыновья, не забудьте... - с каждым словом его слова становились все ти­ше. Последнее слога он проговорил лишь губами, уже без звука, затихнув навсегда, король оборвался на середине разговора, который был для него очень важен.

Тишину, в которой ловилось каждое слово короля, нарушили крики фавориток, словно играющие в глупое сорев­нование, кто громче из них заплачет. Братья, поклонившись отцу, сдерживая слезы, вышли вон из шатра, переходя в другую его часть, и начали вести свои разговоры. Эстиэль, так напуганный тем, что здесь произошло, стоял, не двига­ясь, и пугала его не смерть отца, которого он увидел впервые, а театр родственников, пытающихся выплакать себе глаза. Оплакивание фаворитками тела мертвого короля закончилось так же внезапно, как и началось, и они удалились вслед за своими сыновьями. Дядя, что развлекал его в пути, являющийся не только главным советником, но и млад­шим братом короля даже не вошел в шатер. Оставшись один на один с телом своего отца, юный принц стоял непод­вижно, пытаясь запомнить хотя бы сейчас лицо человека, которого он видел только с красивых расписных портретов в холле. Из-за остолбенения и увиденного, сердце его словно остановилось, закаменев навсегда, а он лишь пытался уло­вить хоть одну мысль, которая могла быть в голове. Вывело его из этого состояние необычное зрелище, которое по­разило его не меньше фавориток покинувшего короля, так как тоже не ожидалось. Какой-то черный вьюнок, чем-то по­хожий на обычную чугунную изгородь начал расти по лицу покойного отца, захватывая всю сморщенную от возраста и непрекращающегося боя кожу.

- Узор может быть так прекрасен? – задался вопросом юный принц, которого не интересовало в этой жизни ни­чего кроме его старшего брата Кастиэля, оставившего его на съедение своим жестоким старшим братьям. Он мнимый своим внутренним желанием двинулся на встречу бездыханного тела своего отца, захватываемого черным прекрасным узором. Интересуя юного принца сильнее, чем тело отца, почившего при нем. Тонкие пальцы принца, не знавшие ни­когда оружия в своих руках, были перемотаны, как следствие издевательств старших братьев, потянулись к лицу от­ца. Горячее лицо отца было так ощутимо по сравнению с ледяными пальцами Эстиэля, что он на секунду оторвал кисть от лица, но интерес, зарожденный в нем, взял вверх над разумом. Не смотря на предупреждения сердца об опас­ности, и разума о нецелесообразности действий, юноша начал водить пальцами по черному узору, так увлеченный его красотой, загоняемый в рамки таинств.

- Тсч, - взвыл парень, прикусывая себе язык, от боли, выступившей на его среднем пальце. Он оторвал руку от ли­ца отца по инерции и посмотрел на место, которое чертовски жгло. На его правой кисте среднего пальца появился черный росток, такого же цвета, как и у его отца.

- Ваше величество! – голос Карла, открывающего огромные двери кабинета, заставил молодого короля выйти из своих грез, так поглощённого рассматриванием узора капель на стекле. Карл продолжил в своем привычном режиме нести речь свою, не обращая на состояние короля внимания, а также его самочувствие, снова, как и всегда, даже ес­ли бы Эстиэль ему сказал что-то вслух, тот вряд ли бы услышал это. И это было как нельзя удобно для молодого ко­роля, ведь ему не надо ничего делать. Ни править, ни воевать, ни отдавать приказы. Воля бы Карла, за Эстиэля бы и пи­щу пережевывали, но с этим он вроде справлялся и без посторонней помощи, хотя сам даже не выбирал, что будет употреблять в следующий свой ужин.

- Ваше величество, вы меня слушаете? – поинтересовался Карл, понижая голос, и делая акцент на том, чтобы мо­лодой король вернулся в свое прежнее состояние.

- Не вижу в этом смысла, - ответил Эстиэль, как всегда чистую правду, ведь лукавить своим сердцем он не лю­бил, ему проще было не отвечать, когда ему задавали вопросы, призывающие молодого короля соврать.

- Что ж, - кашлянул Карл, - в таком случае я повторю. Отправление на закате. Звездочет передал вам то, что вы просили, я положил это на стол. Ваши вещи уже собраны и погружены в карету, также я подготовил костюм, в ко­тором вы отправитесь, пожалуйста, переоденьтесь. И в завершение, ваш любимый красный чай из абрикосовых цве­тов. Выпейте, он унесет ваши тревоги по поводу дороги.

Договорив набор информации, который не нужен был Эстиэлю, Карл поклонился и, открывая мощную входную дверь в личный кабинет короля, проследил за тем, как правитель садится за стол, на который он поставил чашку с его любимым красным чаем и заметки от звездочета. Убедившись, что процесс пошел, и оставшееся время до планиру­емого отправления король не простоит в своем мире, Карл замялся, около двери.

- Ах, да, звездочета велено казнить, конечно же, от вашего имени, - с довольной ухмылкой проговорил Карл и скрылся за уже открытой им дверью.

- ... - ответа на заявление Карла не последовало.

- Значит, на ужин у меня был звездочет, раз мне принесли не любимый красный чай, - подумал про себя молодой король, не обращая на казнь очередного звездочета внимания. Возможно, именно в этот раз, слуга был ни в чем не ви­новат, ведь приказ поступил лично от Эстиэля, когда тот бродил по библиотеке замка и встретил там юношу, который и глаз не удосужился поднять. Молодого короля мало интересовала дальнейшая судьба звездочета, как и в принципе что-либо в этой жизни. Как говорил Карл: «У каждого есть определенная роль, которую ему суждено исполнять до кон­ца своих дней». Так что звездочет справился со своей ролью, лучше, чем это делал сам молодой король, хотя об этом стоит судить только перед смертью, а начинать новую жизнь Эстиэль не торопился.

Король посмотрел на карты, которые были собственноручно начерчены за несколько часов почившим королевство Шии звездочетом, расположение планет, созвездий и знаков зодиака, которые были известны, с градусами и изменени­ями в течение завтрашнего дня.

- Марс в скорпионе, - сказал вслух восемнадцатилетний мужчина, - ничего хорошего.