Онлайн чтение книги Близнецы Twins
Часть 49

Менма лежал на постели и мысленно прокручивал весь вчерашний день, ругая себя за поблажки для альфы. Поцелуи — это ещё полбеды, а вот в кинотеатре ему так и не удалось уловить сюжета фильма, всё время отвлекаясь на Чараске, что-то рассматривал его, то лез целоваться, то и вовсе прикасался, что-то нашёптывая на ухо.

Менма изначально знал, что это плохая идея, а неладное заметил в самом зале, когда Чараске повёл его к последнему ряду. Наруто ещё посмеивался после, что они сидели на «рядах для поцелуев», а Узумаки было вовсе не весело — ему, чёрт бы побрал этого Чараске, понравилось. Понравилось ощущать тёплые руки на себе, крепкие и порой даже незначительные объятия, успокаивающие поглаживания по спине и мягкие губы на щеках. К губам Чар не лез, за это хотя бы спасибо сказать стоило, но Менма точно не скажет, оставив этот факт без внимания внешне, зато внутренне будет упиваться им и благодарить чуть ли не каждый миг, пока Чараске вновь что-то не испортит. Тихие слова были приятными и вовсе не надоедали. Омега в какой-то момент даже отключился от реальности, закрыв глаза и просто наслаждаясь голосом и словами, в которых столько тепла и нежности, что, какого чёрта он ещё не в объятиях этого альфы?! Чараске ему нравился, хотя бы себе лично этого отрицать уже не нужно. Но в лицо он ему этого не скажет. Точно нет. Но вместе с тем, что он теряет? Курама его бросил с разбитым сердцем, ждать Менма просто был не в силах, он слишком сильно любил, но за, практически, три года остыл и даже забыл, изменил, не стал более придавать значения, пусть внутри всё так же жгло от предательства. Его родители не пустили, а альфа не сумел встать на свою защиту, чтобы остаться с ним. Менма даже не сомневался, что он уже давно нашёл себе кого-то, лишь он один вечно вспоминает былые прекрасные времена и свою первую чистую любовь, нежные поцелуи и объятия. Тогда хотелось улыбаться, упиваться своим счастье и делить его с любимым человеком, но сейчас…

Сейчас у него есть Чараске, который… Действительно любит его? А, вдруг, он врёт? Вдруг нет никаких чувств и альфа просто хочет развлечься, ещё больше сломать его. Так хотелось довериться кому-то, но вокруг одна ложь. Менма не сомневался даже, что Наруто общается с Курамой втайне от него. Не знает точно, никогда не видел, но догадывается — они раньше очень хорошо ладили, и близнец и до сегодняшнего дня верен ему в дружбе, не считая отъезд предательством, как это сделал Менма. Возможно, он сам накрутил себя на плохие мысли, но ведь… Менма намного хрупче собственного брата, он не выносит расстояния с любимым человеком и всегда стремится быть рядом, чтобы хотя бы ощущать чужое тепло и упиваться запахом. В один день его этого лишили, альфа даже не пришёл попрощаться, молча улетев. Он говорил о поездке как бы между прочим, что может полететь, что отец настаивает, но никогда не подымал разговора на эту тему, не называл дат и не оставлял ничего, даже обычных объятий, которых Менма так хотел. Он просто улетел, оставив его одного. Разговор с родителями Узумаки был за месяц до отлёта, но и тогда не называлось дат, был озвучен просто отказ и опасения Кушины. Курама даже не спорил, не уверял, просто принял. Предал. Это высечено на памяти Менмы навсегда, и кто знает, удастся ли забыть.

Перевернувшись на бок, Менма решил перестать думать о плохом, подымаясь с кровати, решив спуститься выпить чего-то. Чтобы не ходить по несколько раз, омега направился к комнате брата, вдруг и тот хочет выпить чего, но ленится спуститься. Открыв дверь без стука, ведь стесняться им нечего, Менма так и застыл в проходе с еле открытой дверью, услышав давно позабытый голос.

— Ты вовсе мозги растерял, как я смотрю, — весёлый голос из прошлого пригвоздил Менму к полу, не давая даже возможности двинуться, а вскоре и вовсе дышать.

— Да ладно тебе, всё ведь обошлось. Я не такой дурак, как ты думаешь, — голос Наруто был не менее весёлым, несколько даже обиженным. Похоже, разговор был во всём разгаре, никто даже не предполагал о лишней паре ушей.

Менма стоял на месте, прислушиваясь к словам, практически не разбирая их, но эхом прозвучавшее в голове «скоро женюсь» от когда-то любимого человека разбило всё сознание вдребезги. Узумаки подавил в себе всхлип, на ватных ногах отдаляясь от двери и тихо прикрывая. Слёзы сорвались незаметно, Менма не контролировал эмоции, ему просто было больно, будто кто-то сдавил сердце и заодно лёгкие, не давая вдохнуть и выдохнуть. Опустившись на колени, омега отчаянно вцепился в волосы, тут же срываясь на ноги и бросаясь на первый этаж, прямиком в подвал, закрывая дверь за защёлку изнутри. Не включая света, омега прошёл вглубь помещения, прислонившись к стенке и дойдя наощупь к углу. Под ногами стояла какая-то коробка, которую Менма просто отпихнул в сторону, протискиваясь в открывшееся пространство и, упав на колени, забился в углу, содрогаясь всем телом и не пытаясь даже вытереть влагу с лица. Ему так легче, ему так хорошо. Холодная стена давала забыться, успокаивала и дарила покой, полностью соответствуя образовавшемуся холоду внутри него.

Менма не следил за временем, просто сидел и тихонечко плакал в углу, иногда срываясь на вой и скулёж, но затихал, теснее прижимаясь к стене. Прошло немало времени до того, как омега затих, уже не плача. Лицо опухло, но его это вовсе не заботило. Он в темноте, он наедине, ему здесь хорошо и одиноко. Никто не нужен, просто быть наедине с собой и корить свою судьбу за его «удачливость» и любовь к тому, кто променял его на другого. Менма уже даже не упрекал — Курама старше на несколько лет, он бы не стал ждать, пока омега повзрослеет и будет готов к близости. Пустые обещание, пустые надежды, всё ушло в прошлое. Обещание когда-то выйти за него, любить всегда, это уже стало прахом, развеялось по ветру и забыто. Забыто альфой, не им. Менма помнил каждый до единого момент, и корил себя за доверчивость и наивность. Такое бывает только в сказках, не бывает любви до гроба. Просто не бывает.

Менма уже начал засыпать, когда послышался голос Кушины и весть о том, что она ушла за покупками. Узумаки вынырнул из мыслей, поменяв неудобное положение и размял затёкшие ноги, сев на пол и выдыхая. После истерики болела голова и немного тошнило, но в общем ему было хорошо. Больно и хорошо. Просто потому, что он заслужил за свою наивность и глупую веру в неосуществимые вещи.

Ещё через какое-то время послышался голос Наруто, зовущий его. Прозвучавшее в его фразе имя вновь резануло по венам, горьким комом подходя к горлу. Прокричав что-то ещё о том, что мама просила его помочь донести покупки, близнец ушёл, оставляя растоптанного брата наедине с собой. В этом пропахшем сыростью подвале, этом доме, и во всём мире.

Менма свернулся на полу калачиком, вовсе не заботясь об грязи и том, что может простыть, просто уходя от проблем и тихо всхлипывая, чтобы ничего не слышать, никого не видеть, ни для кого не существовать. Новая вспышка истерики была не такой сильной, но всё равно сжимала все внутренности и убивала своим отчаянием. Менма не выдержал, закричав, что было сил, и закрылся руками, чтобы его никто не видел. Темнота не спасала, он будто видел сквозь неё чужие лица и слышал насмешки, обращённые к нему. Бракованный омега, неправильный. Курама полюбил его бетой, он не знает этого омегу, да и тот Узумаки Менма давно мёртв, он сам выбрал свою сущность, пусть и отрицал её в итоге. Он бета, он родился ею, никак не омегой. Почему нельзя было оставить его бетой? Зачем было запускать эти чёртовы процессы, давать ненужные запах, течку, одиночество?!

Время вновь потеряло значение, Менма просто лежал на уже влажном грязном полу, со слипшимися от слёз и вываленных в грязи волосами, но никак не мог успокоиться. Изнутри разрывало, но ничего не помогало. Головная боль стала невыносимой, но это было последним, о чём заботился омега, хороня внутри себя трепетные чувства к другому человеку.

Раздавшийся, казалось, отовсюду, дверной звонок, заставил вздрогнуть, ни никак не подняться с места или хотя бы прийти в себя. Узумаки так и продолжал лежать, начав отсчитывать. Один, два, три… на двадцать трёх трель повторилась. Менма вновь начал с единицы, остановившись в этот раз на восьми. Ещё раз за разом, не успевая отсчитать даже до трёх. Похоже, кто-то был очень нетерпелив.

Менма сел, осматриваясь в темноте. Ничего не видно, но он без проблем знал расположение двери, подымаясь и направляясь к ней. Тело двигалось само по себе, сам омега не хотел даже шевелиться, а просто лежать и дальше. Отодвинув защёлку, открыл дверь, зажмурившись от резанувшего глаза света. У них всегда было так светло в комнатах?.. Осторожными шажками преодолев расстояние к входной двери, Менма не обращал внимания на то, что звонить перестали, он просто видел цель и шёл к ней. Прокрутить замок не составило проблем, но руки тряслись неимоверно. Омега только схватился за ручку, опустив ту, как дверь слишком резко пошла на него, открывая для всё ещё дожидающегося гостя, что подпирал её спиной.

Чараске тут же отпрянул, стоило почувствовать движение двери, но всё равно оступился на шаг назад, к счастью не задев омеги. Стоило повернуться к Узумаки лицом, Чараске так и застыл на месте, шокировано раскрыв глаза. Слова застряли в горле, а улыбка и вовсе слетела на нет. Менма не смотрел на него, рассматривая ноги в кедах с черепами, и посмеивался про себя такому ребячеству со стороны альфы. Когда-то он сам такие носил, ещё в далёкие двенадцать лет, когда всё было хорошо и он был бетой.

Ступор прошёл быстро и Учиха резко притянул всё ещё плачущего Менму к себе и крепко обнял. Чараске ещё никогда не видел, чтобы этот сильный с виду юноша плакал, было так больно просто смотреть на это, что альфа готов был сам разрыдаться, но стойко терпел, сильно зажмурившись и прогоняя непрошенные слёзы.

Быстро приняв решение о том, чтобы прогуляться, Чараске лишь на миг отстранился от омеги, втягивая того внутрь дома и, осмотревшись по сторонам, нашёл его обувь. Усадив на пуфик, альфа сам стал обувать любимого, что вовсе никак не реагировал, просто послушно следовал за движениями, смотря пустым взглядом и будто не замечая. Было страшно. Неимоверно.

Разобравшись с обувью, Учиха выдвинул верхнюю полку тумбочки, отыскав ключи. Он раньше видел, как Наруто часто клал их туда, так что с этим проблем не было. Взяв Менму за руку, Чараске вывел того на улицу, нацепив на голову собственную кепку и отряхнув одежду от грязи. Закрыв дверь и закинув чужие ключи к себе в портфель, повёл отстранённого парня вдоль улицы, направляясь в парк. Чараске знал отличное место, где можно побыть наедине. Там никто не ходит, далеко от дорожек, да и просто обросло деревьями и кущами, что туда было сложно добраться. Зато возле огромного дерева было пространство и, видимо, когда-то это было популярным местом, ведь там стояло несколько скамеек. Альфа и решил повести Менму туда, чтобы успокоить и обо всём расспросить.

Всю дорогу Узумаки ни слова не произнёс, но перестал плакать, что уже радовало. Учиха шёл не сильно быстро, чтобы тот поспевал — Менма еле перебирал ногами, пару раз чуть не полетев на ступеньках в самом парке и на подходе к нему, не в силах поднять конечности выше нескольких сантиметров от земли.

Усадив Узумаки на скамейку прямо под тем самим деревом, Часке снял кепку, взял опухшее лицо в руки и слегка приподнял. Менма опускал взгляд, избегая прямого контакта, поэтому альфа не стал настаивать на этом, начав оттирать грязь с правой стороны лица, достав влажные салфетки. Протерев также и волосы, чистой протёр всё лицо, пряча чистые и грязные салфетки обратно в портфель.

Посмотрев несколько секунд на спокойного и ни на что не реагирующего омегу, Чараске прижал того к себе, крепко обнимая и шепча о том, что испугался, увидев слёзы на его лице.

— Тебя кто-то обидел? Если да, ты только скажи кто, я пойду и набью ему морду. Ты не должен плакать. Я не позволю тебе плакать. Малыш, я люблю тебя. Так люблю. Не хочу, чтобы ты лил слёзы. Хочу видеть только улыбку. Ты должен всегда улыбаться. Пожалуйста, не плачь. Скажи мне, что произошло? У тебя где-то болит? Если хочешь, можешь остаться со мной и не возвращаться сегодня домой. Я предупрежу. Скажи что-то, Мен-чан. Не заставляй меня так переживать. Хочешь, я куплю тебе что-то? Что ты любишь? Или, может, хочешь, чтобы что-то рассказал? Не важно что. Солнышко…

Чараске не переставал нашёптывать и гладить Менму по спине, максимально прижимая к себе и пытаясь успокоить. Он никогда не делал ничего подобного, но в этот раз не мог быть в стороне, ведь страдает любимый и дорогой ему человек. Боль омеги будто передавалась и ему и Чар в итоге не выдержал, со слезами произнося каждое слово, пока Менма не перестал дрожать в его руках.

Альфа вовсе не спешил отстраняться, положив одну руку на голову Менмы и ласково перебирая прядки. Помогало, и вскоре послышалось мерное дыхание.

Расположившись удобнее, облокотившись на дерево, Чараске скинул портфель на землю, прижав к себе слабое тело, максимально прижимая к себе и даря тепло. Уткнувшись в шею, легко обдавал ту дыханием, будто перебирая на себя все страдания, что хранились в этом хрупком теле, несмотря на его показательную силу. Сильный снаружи, но внутри хрупче хрусталя — это то, что Чараске мог сказать сейчас о Менме. Продрогшее тело никак не хотело согреваться, и Учиха не знал причин этому, просто продолжая обнимать и пытаться согреть, прислушиваясь к дыханию и желая унять шум ветра и листвы, что мешала ему дышать омегой.

В кармане послышалась вибрация и Чараске поспешил достать телефон, увидев сообщение от Наруто:

«Менма с тобой? Я его с утра не видел».

Успокоив Узумаки лаконичным «да, со мной», Часке покрутил телефон в руках, решая. Набрав очередное сообщение, со спокойной душой выключил телефон вовсе, закинув в открытый карман валяющегося на земле портфеля. Теперь им не помешают.

«Менма останется сегодня со мной. Не беспокойся, он в безопасности, я присмотрю за ним», — было отправлено пользователем в 18:26, но ответное сообщение так и не было прочтено даже спустя сутки.

***

Менма проснулся от гула в голове и неприятной рези в глазах. Хотелось пить и, желательно, выпить таблетку, а заодно согреться. Открыв глаза, омега встретился с полутьмой, не совсем понимая, где он находится. Под футболку пробирался холодный ветер, холодя и без того прохладную кожу. Менма помнил, как на эмоциях побежал в подвал и плакал в углу, но это место точно назвать подвалом было нельзя хотя бы по одной простой причине — он был на улице.

Мышцы затекли, поэтому омега отстранился от единственного источника тепла, почувствовав на спине движение, вздрогнув от неожиданности. Подняв голову, Менма увидел слишком близко от себя лицо Чараске, что безмятежно спал, прижимая его к себе.

Осмотревшись вокруг, Менма ещё раз удостоверился в том, что он на улице, но совершенно не помнил, как здесь оказался и почему вдвоём с Учихой.

— Чараске. Эй! — голос почему-то хрипел, заставив закашляться, и это помогло разбудить Чараске, что вовсе не улыбался, как это бывало обычно.

— Как ты? — прижавшись прохладными губами ко лбу, еле слышно спросил альфа, потерев замёрзшую спину ладонями. Учиху вовсе не заботило то, что ему самому было прохладно и что спина болела от впивающейся в неё коры, главное благополучие Менмы, а он потерпит.

— Холодно, — не менее тихо ответил омега, вовсе не сопротивляясь и прижавшись самостоятельно ближе. Это уже было вполне обычным явлением, ему просто нужно чуть больше тепла, которое ему мог дать Чараске.

— У меня есть кофта в сумке. Сам не знаю зачем взял, — слегка улыбнулся, но тут же улыбка исчезла, замечая синяки под яркими глазами. — Погоди, сейчас достану.

Чараске отстранил Менму, нагнувшись к портфелю и достав оттуда кофту, сразу же набрасывая на плечи омеги.

— Дай ладошки, немного согрею.

Менма вовсе не сопротивлялся, позволяя Учихе делать различные манипуляции, лишь бы ему было тепло. Чар потёр ладошки, гоняя кровь, заодно подышав на них. Потерев и свои руки одну об другую, приложил к чужим щекам, грустно улыбаясь. Он так желал близости, доверия от Менмы, а случилось всё таким вовсе не радужным образом.

— Хочешь пойти ко мне ночевать? — без задней мысли спрашивает, получая вовсе лёгкий кивок в ответ. Менма не хочет отказывать, только не сегодня, ему необходимо чужое общество. Из головы вовсе вылетает, какой Чараске извращенец, и просто позволяет одеть на себя кофту нормально и застегнуть молнию.

Часке спрятал лежащую в стороне кепку в портфель и, закрыв его, закинул на спину, бережно беря Менму за руку и повёл в сторону своего дома. Изначальная причина его прихода к Менме давно забыта, намного важнее сейчас помочь омеге справится со своими переживаниями.

Путь был долгим, Чараске несколько раз останавливался, чтобы согреть омегу, и продолжал путь дальше, пока они не оказались возле дома Учиха. Свет нигде не горел, так что альфа тихо приоткрыл дверь, заводя внутрь Менму и став самостоятельного того разувать под возмущённо-смущённое бормотание. Узумаки не ожидал такой заботы, покрываясь предательским румянцем.

Чараске быстро сбросил свою обувь, поведя Менму в темноте к лестнице, а после на второй этаж. Зайдя в свою комнату, альфа включил свет, сразу же зарываясь в шкаф и вытаскивая оттуда футболку и свободные штаны пижамного кроя.

— Пойдём, — вновь взяв за руку и прихватив одежду, Чараске вывел омегу вновь в темноту, проведя к ванной комнате. — Справишься сам? Тебе нужно согреться, иначе заболеешь. Переоденешься вот в это, — оставив одежду на сушилке, продолжил: — Как закончишь, возвращайся. Дверь будет открыта, быстро найдёшь по свету. Давай, быстренько под горячую воду. Можешь использовать всё, что здесь находится. Я вернусь через пару минут.

Растрепав тёмные волосы, альфа указал на различные бутылочки с одной из сторон возле душевой кабинки, и скрылся за дверьми.

Чараске решил приготовить Менме чая, чтобы тот попил горячего и окончательно согрелся. Остановившись на травяном чае, после стресса не помешает, поставил чайник кипятиться, пока сам искал нужную коробку, вовсе не помня куда мама её поставила. Отыскав чуть ли не в самом конце полки, Чар закинул травы в специальную форму, и залил кипятком, оставив на пару минут настояться. Помня о том, что омега не любит сладкого, сахар кидать не стал, но взял с собой несколько прессованных квадратиков, заодно прихватив и целую коробку с печеньем, пихнув подмышку, и направился с кружкой к своему счастью.

Менма уже сидел на кровати, когда Учиха занёс внутрь напиток, и просто поставил его на стол, как и коробку, потянувшись к омеге и крепко обнимая.

— Радость моя, — ласково проговорил, прикоснувшись к влажным волосам. — Я чай приготовил, попей, чтобы окончательно согреться.

Менма сдержанно кивнул, не обратив внимания на обращение, и выбрался из уютных объятий, подойдя к столу и приподняв горячую кружку, подув на вздымающийся от неё пар.

— Ты пей, а я пока в душ схожу.

Чараске довольно быстро покинул комнату, оставляя омегу одного. Происходящее казалось таким уютным, что хотелось запищать от радости, но альфа сдержал свой порыв, улыбаясь на выходе из комнаты.

Приняв душ максимально быстро, Учиха вернулся в комнату, застав Менму всё возле того же стола, только уже на стуле и с печеньем во рту, а кружка стояла перед ним, согревая руки. Узумаки успел освоиться, включив ноутбук и найдя фильм, который ему так и не дали вчера посмотреть. Было только начало, первые секунды, а альфы не было минут пять-десять. Значит, неуютно до этого себя чувствовал.

Закрыв дверь, чтобы Менма не испугался его внезапного появления, выключил дневное освещение, ведь монитор прекрасно справлялся с этой проблемой.

— Пошли в кровать, Мен-чан. Буду тебя греть.

Узумаки не стал отказываться, беря кружку и коробку с собой, обустраиваясь на кровати так, чтобы было хорошо видно ноутбук, но Учиха решил иначе, перетянув стул к кровати и поставив на него технику. Разместившись за омегой, накрыл их одеялом, прижимаясь к спине и перехватывая за живот.

Было спокойно и необычно тихо. Никто не смеялся над шутками из фильма, разве что Менма тихо хихикал в кружку уже остывшего чая и плавился в тепле, которого раньше никогда не чувствовал.

К концу фильма омега не дотянул, заснув, так что Чараске поставил на паузу, укладывая любимого на подушку и, отставив коробку с кружкой на стол, обратно поставив ноутбук, оттянул стул, чтобы после не споткнуться через него, и вернулся к Менме, ложась рядом и укрываясь. Узумаки прижался ближе, доверительно прижимаясь, а альфа не смог смириться с тем, что так и не знает причины слёз омеги.

— Почему ты плакал сегодня? — тихо, скорее в пустоту произнёс Чараске, даже не ожидая услышать ответ, который последовал.

— Я не могу пока что этого сказать. Позже… — сквозь сон пробормотал Менма, утыкаясь куда-то в грудь альфы и успокаиваясь одним запахом.

— Конечно, я подожду, — поцеловав куда-то в волосы, Чараске улыбнулся, почувствовав запах своего любимого шампуня, исходящего от Менмы. Так уютно засыпать ему ещё не приходилось, слушая мерное дыхание любимого человека в своих объятиях, что доверился ему в трудную минуту.