Онлайн чтение книги Tower of God: Под этим небом Tower of God: Under this sky
7. Считать звезды [Кун/Рахиль, Баам/Рахиль] (АУ)

      Лучше всего на свете я умею считать деньги. Я в этом совершенен. Будь то банковские операции или заключение сделок с партнерами – я могу извлечь выгоду из всего. Этим я живу. Моя работа – часть меня самого. Наша компания – одна из крупнейших в стране. Работа в ней походит на медленное варение в адовом котле. Многие сгорают прямо на рабочем месте. Об этом известно всем. Но, несмотря на это, сотни людей ежемесячно заваливают корпоративную электронную почту своими резюме, мечтая попасть на освободившееся вакантное место. Просто это очень престижно.

      Наверное, никто не поверит, если я скажу, что выбрал это место, потому как здание компании самое высокое в городе…

      Ведь я – один из лучших. Конкуренты ежедневно проклинают, подчиненные за глаза называют монстром… Меня это даже забавляет. Некоторые сотрудники полагают, что я никогда не сплю. Впрочем, у них есть основания так считать.

      Вот и сегодня даже самые работящие серые мыши уже расползлись по своим норкам, и единственным ярким пятном на погрузившемся во тьму здании является окно моего кабинета. Но мне некуда торопиться. Отправив компьютер в сон и вынув из кармана висящего на стуле пиджака пачку сигарет с зажигалкой, я выхожу в коридор. В паре метров от меня дверь, ведущая на ближайший балкон, служащий днем общественной курилкой, но я направляюсь в противоположную сторону. Сегодня мне нужно быть чуть выше. Поднявшись на лифте на последний этаж, я выхожу наружу. Балкон открытый, и как только я переступаю порог, меня обдает холодным порывом ветра. Начало октября. Наверное, стоило взять пиджак с собой. Подойдя к парапету, я облокачиваюсь о него и зажигаю первую сигарету. Дыхание вместе с дымом вырывается полупрозрачными облачками. Запрокидываю голову: на небе ни облака, и смутно проблескивает пара звезд.

      Я вспоминаю Рахиль.

      Конопатая девчонка, невзрачная и выглядящая лет на четырнадцать. Такой я ее впервые увидел. Такой она мне и запомнилась.

      Мы вместе учились, но, казалось бы, принадлежали разным мирам. Меня всегда удивляло: что такая, как она, забыла на факультете управления? «Деревенщина». Помимо нее были и другие, кто приехал поступать в университет из сел и деревень, но так называли лишь ее одну. Потому что она была не такой, как остальные. Слишком простой. В ней не было абсолютно ничего выдающегося, ничего интересного. Рахиль постоянно витала в облаках, быстро теряла нить разговора, если кто-то с ней заговаривал, и всегда держалась особняком. Она казалась мне скучной.

      Рахиль. Кто дал ей такое имя? Мать? Отец? Разве они не знали: как лодку назовешь, так она и поплывет. Быть может, они определили ее судьбу этим именем? Ее характер. Кроткая. Именно так я впервые к ней и обратился – «кроткая овечка». Мне показалось это смешным, на ее же лице не дрогнул ни мускул. Рахиль никогда не реагировала на подколы и насмешки, казалось, в тот момент она застывала и уходила куда-то глубоко в себя. Что она тогда чувствовала? Злилась ли она? Или ей было страшно? Я этого так и не узнал.

      Не хотел знать. Если поначалу мне было на нее плевать, то после она уже начала раздражать. А все из-за него. Баам был моим другом, сколько себя помню, но с приходом Рахиль он начал меняться. Она изменила его. Я не сразу это понял, не сразу заметил, что его взгляд стал все чаще останавливаться на ней. А потом уже стало поздно. Одним лишь своим существованием она отдалила от меня лучшего друга. И это злило. Он бегал за ней хвостиком, смотрел вслед влюбленными глазами и старался все свое время проводить лишь с ней. Рахиль смущенно улыбалась, краснела и отводила взгляд. И, что странно, пыталась с ним не пересекаться.

      До последнего курса. Трудно было бы забыть тот день. Когда я, зайдя в аудиторию, увидел, как Баам смеется, прижимая ее ладонь к своей щеке, а Рахиль смотрит ему прямо в глаза… Не знаю, что меня тогда взбесило больше: ее счастливая улыбка, или ощущение того, что в ту минуту я потерял друга? Я назвал ее овцой, а Баам ударил меня по лицу. Рахиль выбежала из аудитории и не появлялась в университете до следующей недели. Скула в месте удара болела дольше…

      А еще Рахиль любила звезды. Я знал о ней не так уж и много, но в этом был уверен точно. Это была ее мания. Это была ее страсть.

      Я и подумать не мог, что Рахиль может чем-то увлекаться. Казалось, она была безразлична ко всему. Но для нее звезды были не просто увлечением, они были для нее всем. Я узнал это на втором курсе. Тогда, после занятий, я уже начал подрабатывать. Сидение без дела всегда было для меня лишь пустой тратой времени… И в один из будних дней, направляясь на работу, я случайно увидел ее, спешащую куда-то. Не уверен, что побудило меня проследить за ней… Возможно, мне было просто непривычно увидеть обычно столь медленную и нерасторопную Рахиль, с такой уверенностью теперь торопящуюся куда-то. Этим местом оказался университетский астрологический комплекс. В тот день я не вышел на работу. А Рахиль рассказывала мне о звездах, смущаясь и время от времени прячась от моего взгляда за телескопом…

      В следующий раз я смог поговорить с ней лишь на выпускном. Решив попрощаться со ставшим таким родным зданием, наша группа вернулась в университет, да там и осталась допоздна – продолжать отмечать. Устав от суеты, я вышел на улицу. Ноги сами вынесли меня к «Башне астрологии». Рахиль была там. Баама, к моему удивлению, там не оказалось. Я почувствовал себя неловко и собирался уйти, но в этот момент Рахиль улыбнулась. Я и не знал, что она может так тепло улыбаться, особенно кому-то вроде меня…

      «Ты когда-нибудь пробовал считать звезды?»

      В тусклом свете лампы она казалась маленькой и хрупкой, и я подумал о том, что она практически не изменилась за эти годы. Но кое-что все же поменялось. Ее голос. Он звучал чисто и уверено. Будто бы от прежней ее застенчивости не осталось и следа… А может, ее никогда и не было? Я хотел было ответить на ее вопрос, но, внезапно, не нашел, что сказать. Рахиль одарила меня еще одной улыбкой, взяла за руку и повела за собой на открытую площадку комплекса. Ночное небо в тот день было чистым. Университет находился в отдалении от центра города, поэтому света в этом районе было поменьше. И когда мы вышли наружу, над нашими головами распростерлось бесконечное множество звезд. И Рахиль вновь рассказывала мне все, что она знала о звездах… Но в этот раз все было по-другому. Я с жадностью ловил каждое ее слово и не хотел, чтобы она замолкала. Эта простая девочка вдруг стала для меня необыкновенной. Или, быть может, она была для меня такой всегда… Веснушчатая девчонка со странным именем, считающая по ночам звезды… Наверное, именно в тот момент я понял, что уже никогда не встречу такой, как она.

      – Я… останусь здесь. Мне предложили работу в астрокомплексе, – она смотрела прямо в глаза, такая счастливая, с детской улыбкой ребенка, получившего заветную игрушку. – Завтра. Ты придешь завтра?

      Я знал, что должен был ответить. Почему-то я всегда это знал.

      – Нет.

      Судорожно сглотнув, я тушу третью сигарету. В горле засел неприятный горький осадок. Бросаю окурок с балкона: пепельницы нет, а на заботу об окружающей среде в такие минуты мне глубоко начхать. Внизу яркими огнями раскинулись ночные улочки города. Отсюда я могу увидеть свой дом. А еще дом Баама. Мы до сих пор продолжаем общаться, хоть от былой дружбы уже не осталось и следа. Просто знакомые. Мы почти не видимся. Если он куда-то зовет, я обычно ссылаюсь на дела… Когда мы созваниваемся, он рассказывает о работе, семье и всегда передает привет от Рахиль. Я делаю вид, что не слышу последнего.

      Я знаю, он очень ее любит. И будет любить и через десять лет, и через двадцать, и через пятьдесят. Он всегда будет смотреть на нее, как в первый раз, с той же нежностью и восхищением. Он знает о ней все. Но почему-то я не могу найти в его словах хоть что-то, что напоминало бы мне ту девчонку, считающую звезды на крыше университетского астрокомплекса…

      Я никогда не задумываюсь о том, что было бы, если… Я лишь вспоминаю Рахиль.

      Улицы внизу, несмотря на позднее время, залиты ярким неоновым светом вывесок и витрин. Здание нашей компании очень высокое – выше всех прочих в городе. И потому ближе к небу.

      Иногда я специально задерживаюсь допоздна на работе...

      И тогда я считаю звезды.

      Один.