Онлайн чтение книги
Tower of God: Под этим небом
Tower of God: Under this sky
4. Обещание [25-ый Баам/Хва Рьюн]
Огромный зал. От толстых каменных стен его исходило ощущение прохлады. Без мебели, без каких-либо вещей он походил на смотровую площадку: ничто не мешало переходить от одного большого, выше человеческого роста, окна к другому. Проходящие сквозь стекла солнечные лучи освещали весь зал, не оставляя тени и шанса пробраться в это торжество света. Казалось, будто белый мрамор пола и стен сияет. В этой просторной зале можно было бы давать балы, рассчитанные не на одну сотню гостей, но сейчас там находился лишь один-единственный человек. Одинокая темная фигурка в таком огромном помещении… Молодой темноволосый человек среднего роста переходил от одного окна к другому, каждый раз ненадолго останавливаясь и рассматривая происходящее снаружи. Тихие шаги эхом разносились по залу, являясь единственным источником звука в повисшей тишине. На вид мужчине было лет двадцать пять – двадцать семь, на деле – на пару десятков лет больше. Как и для всех участников, осиливших свыше сотни этажей, его время практически остановилось, одаряя своего владельца молодостью на ближайшие несколько сотен лет. А полученное звание высшего офицера сулило провести это время в тишине и спокойствии. Раньше о таком он мог даже и не мечтать… Осталось лишь…
– Ух ты! – при взгляде на очередную диковинку, отражаемую в новом окне, Баам не выдержал и восхищенно выдохнул, нарушив застоявшуюся тишину.
– Удивительно, не так ли? – раздался гулкий голос за его спиной. – Большинству не дано подобное даже представить, не то что увидеть!
Оглянувшись через плечо, Двадцать пятый Баам еле заметно кивнул в знак согласия и подошел к следующему окну. Огромное существо, чья форма не поддавалась точному определению, двинулось за ним.
– Оно настоящее или… – указал мужчина на полускрытую тяжелыми облаками синеву в окне.
– Настоящее, – подтвердил Хранитель.
– А они неплохо постарались… Там, внизу… – улыбнулся Баам, задумавшись о чем-то своем. – Почти и не отличить…
– Так ты уже решил? – вновь прогромыхало существо. – Я показал тебя силу и красоту, власть и богатство, все ценное, что есть в этом мире, и прекрасное, выходящее далеко за его пределы. Так чего же ты желаешь больше всего на свете?
Баам оторвал взгляд от неба и посмотрел на дверь, через которую он вошел сюда. Когда это было? Час, два назад? Или может быть прошел уже день? Остановившееся в белоснежном зале время не давало ответа. А он, бесцельно бродя от одного окна к другому и рассматривая вещи, такие удивительные, но совершенно, на его взгляд, бесполезные, не мог понять, что привело его сюда.
– Мне ничего из этого не нужно.
– Неправда, – в голосе Хранителя слышалась насмешка, – я не видел еще ни одного человека, дошедшего до вершины Башни, который бы ничего не хотел. Ведь иначе зачем тратить столько сил, чтобы подняться? Уж точно не ради звания. Карабкаясь все выше и выше, преодолевая один Этаж за другим, каждый желает что-то обрести в конце пути… Или же вернуть…
– Вернуть… – еле слышно повторил Баам. Крохотная мысль, уже давно засевшая в его голове, вспыхнула, напомнив о себе, и разлилась теплом по телу. – То, что я хочу… – прошептал он, прикрыв глаза, – это…
Повисшая ненадолго тишина была прервана легким смешком:
– Ты неисправим!
Губы Баама растянулись в детской наивной улыбке. Открыв глаза, он увидел появившийся в дверях зала знакомый женский силуэт, который быстро начал принимать очертания, становясь все четче и ярче. Подол черного платья собирался воедино подобно мозаике: кусочек к кусочку. Длинные, слегка завивающиеся волосы постепенно разгорались ярким цветом пламени. Появившись из ниоткуда, она предстала пред ним точно такой, какой Баам ее и запомнил: как и он, она нисколько не изменилась за прошедшие годы.
– И на это ты потратил свое желание? Чтобы я оказалась здесь? – усмехнулась девушка. – Ты мог получить все, что только есть в этом мире!..
Двадцать пятый Баам покачал головой:
– Помнишь, тогда, на Этаже испытаний, ты пообещала, что мы достигнем вершины Башни? Ты сказала «мы», а это значит – вместе, – он немного помолчал и добавил: – Это не имеет смысла, если я нахожусь здесь один…
Он протянул ей руку, как когда-то давно это сделала она.
Протянуть другому руку – насколько простым и в тоже время сильным может быть этот жест. Как много чувств и ожиданий можно вложить в это действие. Как важно бывает почувствовать в своей руке прохладную ладонь…
Хва Рьюн смотрела на нее отрешенно. Как будто не понимая, что Баам хочет от нее. Он сделал шаг навстречу и прикоснулся к ней.
Попытался прикоснуться.
Не встретив на своем пути никакого препятствия, рука прошла насквозь.
Он не плакал, когда она умерла. Лишь легкий оттенок грусти омрачал его мысли, как при расставании надолго с хорошим другом. В конце концов, она всегда куда-то исчезала, но потом каждый раз возвращалась. Всегда…
Странно, что он понял это только сейчас: что в тот раз она ушла навсегда… Внезапно Баам почувствовал, как сильно он за все это время устал. Опустившись на холодный пол, высший офицер Башни, совсем как ребенок тер глаза и пытался вытереть тыльной стороной ладони мокрые от не перестающих бежать слез щеки.
– Мой глупый, глупый мальчик… – Хва Рьюн опустилась рядом с ним. – Так тебе действительно никто не рассказал?.. Если бы на вершине Башни могли оживлять тех, кто погиб, – ее голос сменился шепотом, – тогда это стало бы желанием большинства восходящих… Но детские сказки в жизни так нереальны… А потому: все, что ты хочешь, все, что ты здесь видишь… лишь бы только облегчить твою боль…
– Поднимаясь сюда… мы столько теряем. Как может эта мишура заглушить всю ту боль?
Хва Рьюн вместо ответа грустно улыбнулась и прикоснулась к его щеке кончиками пальцев. Он снова ничего не почувствовал. Видя, как ее образ начинает медленно гаснуть, Баам стиснул зубы, осознавая свое бессилие. Еще мгновение… Еще хотя бы раз…
– Прости, но я не смогу сдержать обещание… – ее кожа стала уже почти прозрачной. Придвинувшись ближе, девушка смотрела в золотые глаза, запоминая в эти последние секунды их теплый свет. Легкое прикосновение губ – пусть и невесомое, но столь много значащее, – мой Бог… Мой любимый единственный суженный…
– Ух ты! – при взгляде на очередную диковинку, отражаемую в новом окне, Баам не выдержал и восхищенно выдохнул, нарушив застоявшуюся тишину.
– Удивительно, не так ли? – раздался гулкий голос за его спиной. – Большинству не дано подобное даже представить, не то что увидеть!
Оглянувшись через плечо, Двадцать пятый Баам еле заметно кивнул в знак согласия и подошел к следующему окну. Огромное существо, чья форма не поддавалась точному определению, двинулось за ним.
– Оно настоящее или… – указал мужчина на полускрытую тяжелыми облаками синеву в окне.
– Настоящее, – подтвердил Хранитель.
– А они неплохо постарались… Там, внизу… – улыбнулся Баам, задумавшись о чем-то своем. – Почти и не отличить…
– Так ты уже решил? – вновь прогромыхало существо. – Я показал тебя силу и красоту, власть и богатство, все ценное, что есть в этом мире, и прекрасное, выходящее далеко за его пределы. Так чего же ты желаешь больше всего на свете?
Баам оторвал взгляд от неба и посмотрел на дверь, через которую он вошел сюда. Когда это было? Час, два назад? Или может быть прошел уже день? Остановившееся в белоснежном зале время не давало ответа. А он, бесцельно бродя от одного окна к другому и рассматривая вещи, такие удивительные, но совершенно, на его взгляд, бесполезные, не мог понять, что привело его сюда.
– Мне ничего из этого не нужно.
– Неправда, – в голосе Хранителя слышалась насмешка, – я не видел еще ни одного человека, дошедшего до вершины Башни, который бы ничего не хотел. Ведь иначе зачем тратить столько сил, чтобы подняться? Уж точно не ради звания. Карабкаясь все выше и выше, преодолевая один Этаж за другим, каждый желает что-то обрести в конце пути… Или же вернуть…
– Вернуть… – еле слышно повторил Баам. Крохотная мысль, уже давно засевшая в его голове, вспыхнула, напомнив о себе, и разлилась теплом по телу. – То, что я хочу… – прошептал он, прикрыв глаза, – это…
Повисшая ненадолго тишина была прервана легким смешком:
– Ты неисправим!
Губы Баама растянулись в детской наивной улыбке. Открыв глаза, он увидел появившийся в дверях зала знакомый женский силуэт, который быстро начал принимать очертания, становясь все четче и ярче. Подол черного платья собирался воедино подобно мозаике: кусочек к кусочку. Длинные, слегка завивающиеся волосы постепенно разгорались ярким цветом пламени. Появившись из ниоткуда, она предстала пред ним точно такой, какой Баам ее и запомнил: как и он, она нисколько не изменилась за прошедшие годы.
– И на это ты потратил свое желание? Чтобы я оказалась здесь? – усмехнулась девушка. – Ты мог получить все, что только есть в этом мире!..
Двадцать пятый Баам покачал головой:
– Помнишь, тогда, на Этаже испытаний, ты пообещала, что мы достигнем вершины Башни? Ты сказала «мы», а это значит – вместе, – он немного помолчал и добавил: – Это не имеет смысла, если я нахожусь здесь один…
Он протянул ей руку, как когда-то давно это сделала она.
Протянуть другому руку – насколько простым и в тоже время сильным может быть этот жест. Как много чувств и ожиданий можно вложить в это действие. Как важно бывает почувствовать в своей руке прохладную ладонь…
Хва Рьюн смотрела на нее отрешенно. Как будто не понимая, что Баам хочет от нее. Он сделал шаг навстречу и прикоснулся к ней.
Попытался прикоснуться.
Не встретив на своем пути никакого препятствия, рука прошла насквозь.
Он не плакал, когда она умерла. Лишь легкий оттенок грусти омрачал его мысли, как при расставании надолго с хорошим другом. В конце концов, она всегда куда-то исчезала, но потом каждый раз возвращалась. Всегда…
Странно, что он понял это только сейчас: что в тот раз она ушла навсегда… Внезапно Баам почувствовал, как сильно он за все это время устал. Опустившись на холодный пол, высший офицер Башни, совсем как ребенок тер глаза и пытался вытереть тыльной стороной ладони мокрые от не перестающих бежать слез щеки.
– Мой глупый, глупый мальчик… – Хва Рьюн опустилась рядом с ним. – Так тебе действительно никто не рассказал?.. Если бы на вершине Башни могли оживлять тех, кто погиб, – ее голос сменился шепотом, – тогда это стало бы желанием большинства восходящих… Но детские сказки в жизни так нереальны… А потому: все, что ты хочешь, все, что ты здесь видишь… лишь бы только облегчить твою боль…
– Поднимаясь сюда… мы столько теряем. Как может эта мишура заглушить всю ту боль?
Хва Рьюн вместо ответа грустно улыбнулась и прикоснулась к его щеке кончиками пальцев. Он снова ничего не почувствовал. Видя, как ее образ начинает медленно гаснуть, Баам стиснул зубы, осознавая свое бессилие. Еще мгновение… Еще хотя бы раз…
– Прости, но я не смогу сдержать обещание… – ее кожа стала уже почти прозрачной. Придвинувшись ближе, девушка смотрела в золотые глаза, запоминая в эти последние секунды их теплый свет. Легкое прикосновение губ – пусть и невесомое, но столь много значащее, – мой Бог… Мой любимый единственный суженный…
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть