Онлайн чтение книги Семья Family
Глава 4

 Утро Светланы начиналось почти всегда одинаково. Сразу после пробуждения прохладный, бодрящий душ. Затем кофе и сигарета на балконе. Много кофе и сигарет, если конечно время позволяло. Бывали дни когда она засиживалась до обеда, выкуривая пачку крепких сигарет и выпивая почти литр кофе. Так она намеривалась поступить и сегодня, пока не открыла глаза и не вспомнила, где теперь находится.

 - Да чтоб вас всех! - В сердцах бросила Света пустой комнате и отправилась в душ.

 Балкона в особняке не было. Точнее он был, но курить на нём старик категорически запретил. Значит придётся довольствоваться либо верандой, либо беседкой в глубине участка. После недолгих размышлений выбор пал на беседку. Подальше от любопытных глаз прислуги и охранников. После душа, одевшись потеплее и взяв на кухне сразу четыре чашки кофе Светлана вышла во двор.

 Воздух был сырым и холодным. По небу неспешно ползли свинцовые тучи, начисто закрывая солнце. Весь двор был погружен в некий серый полумрак, создавалось ощущение что сейчас вовсе не утро, а скорее ранний вечер. Клумбы, столь прекрасные в тёплое время года, стояли теперь чёрные и безжизненные, словно язвы на теле вымощенного плиткой двора. Кое-где торчали из земли скелеты розовых кустов, буро-серого цвета. Деревья слегка шевелили голыми ветвями, иногда негромко поскрипывая. Начало декабря... Зима чтоб её! И где тогда снег? Где предновогоднее настроение чтоб его? Смотришь вокруг и выть хочется! Или забыться... Открыть дверь в мир собственных грёз и сбежать от этой серой мглы. Вот только ключ от той двери давно потерян. И замены ему, как она теперь точно знала, не найти. Хотя она пыталась. Видит Бог на небесах она пыталась! Перепробовала почти всё. Начиная от занятий йогой и заканчивая тяжёлыми наркотиками и алкоголем. Она попробовала всё. И вот результат... Бредёт одинокая фрау с четырьмя кружками кофе в руках и парой пачек сигарет в карманах. Фрау! Смех да и только! Слово то какое подобрала! Старая дева вот кто! Не больше, не меньше. Старая глупая баба с сеткой морщин на некогда прекрасном лице.

 Предаваясь подобным размышлениям, Светлана неспешно дошла до беседки, расположилась внутри на одной из деревянных скамеек. Сделав большой глоток ароматного, крепкого кофе с удовольствием закурила.

 - Скорее бы лето что-ли... - сказала она в пустоту, выдыхая дым и прихлёбывая кофе - Хоть тепло будет...Как тогда...

 Солнечный, жаркий летний день. На ярко-голубом небосводе ни облачка. Воздух неподвижный, горячий. Тишина... Лишь изредка кузнечик запоёт в заросшей травой, придорожной канаве.  Две маленькие девочки одни на улице, бредут куда-то по грунтовой дороге. Старшей девочке семь лет, она уже совсем взрослая и должна нести ответственность за младшею, которой всего четыре. Мама отпустила их совсем одних. Не просто поиграть в песочнице возле двора, (как это бывало обычно) а выполнить целое поручение! Сходить в магазин и купить хлеба к ужину! Осознание важности этого события приводило младшею сестру в полный восторг! Это ли не счастье? Идти по дороге только вдвоём, держась за руки и о чём-то болтая с любимой сестрёнкой... В тот момент Света ощущала не просто радость, ВОСТОРГ!

 Они шли вперёд очень уверенно и весьма быстро. Ведь сестрёнка Оля заранее предупреждала что они не должны отвлекаться на всякую ерунду. Раз уж мама поручила им столь важное дело, они просто обязаны были оправдать её доверие, и сделать всё на пять с плюсом. Что значит выражение "ОПРАВДАТЬ ДОВЕРИЕ" Света в силу возраста не понимала. Но это было и не важно. Ведь рядом шла сестрёнка, и уж она то точно знает что, и как нужно сделать, чтобы порадовать маму.

 Идиллия оборвалась внезапно. Оставалось пройти каких-то три-четыре двора прежде чем свернуть за угол к магазину, как вдруг из-под чей-то калитки, выскочила огромная (как тогда показалось) собака, и с оглушительным лаем бросилась в сторону девочек. Сёстры застыли как вкопанные не зная что предпринять. У Светы на глазах мгновенно выступили слёзы, ей завладел страх граничащий с паникой. И в тот самый момент, когда она готова была бежать обратно со всех ног, бросив сестру на произвол судьбы, Ольга сказала:

 - Не бойся. Стой спокойно. Я защищу тебя. - Слова были произнесены абсолютно спокойным, тихим голосом. Как будто нечего страшного не происходило. - Сейчас я отпущу твою руку, но ты не побежишь. Ты останешься стоять на месте. Поняла?

 - Да - Голос был тонкий, писклявый. Слёзы текли по щекам, капали в дорожную пыль.

 Ольга медленно отпустила руку сестры, сделала шаг вперёд и чуть в сторону, прикрывая её собой. Затем присела на корточки и подобрала два камня. При этом взгляд девочки не отрывался от глаз дворняги. Кобель чувствуя исходящий от детей страх, не спеша приближался рыча и гавкая. Шерсть его стала дыбом, на шее болтался кусок оборванной цепи. С обнажённых клыков на землю капала слюна. Оля неспешна встала, вновь прикрыв собой младшую сестру.

 Дальнейшее произошло буквально в одно мгновение.

 Ольга со всей силы бросила камни целясь не в псину, а в калитку из-под которого та вылезла. Вместе с этим она закричала что было силы, и бросилась вперёд. Камни ударились о металлическую дверь почти синхронно вызвав (как показалось тогда Свете) оглушительный грохот. В ту же секунду Ольга оказалась возле пса и попыталась пнуть его. Увы, рефлексы собаки были гораздо быстрее чем у маленькой девочки. Подпрыгнув на месте псу удалось избежать удара, а вот Ольга отдёрнуть ногу уже не успела. Челюсти сомкнулись чуть ниже колена. В этот момент закричали уже обе сестры. Одна от боли, вторая от страха. Пасть разжалась почти мгновенно, но лишь за тем, чтобы укусить вновь. Оля потеряла равновесие, плюхнулась в пыль. В этот момент в мозгу Светы родилась совершенно отрешённая мысль: "Она же запачкает сарафан! Мама ведь совсем недавно его постирала." От этой мысли страх куда-то исчез. Остались лишь обида и злость. Не осознавая что делает младшая сестра кинулась на собаку со спины. Схватила за загривок и попыталась оттащить, но сил не хватило. Пёс лишь повернул голову и гавкнул, в лицо пахнуло смрадом гниющего мяса. Этого хватило чтобы Света отшатнулась и закричала ещё громче чем раньше. Оля продолжала вопить сидя в пыли, из ран на ноге тонкими струйками текла кровь. Пёс вновь повернулся к своей жертве, видимо примеряясь куда укусить в следующий раз. Света зажмурилась боле не в силах на это смотреть.

 Неожиданно пёс заскулил. Нет, он буквально закричал от боли! Света приоткрыла глаза и увидела мужчину, стоявшего рядом с ними. Мужчина держал пса в воздухе, одной рукой сжимая ему глотку, второй задние лапы. Псина хрипела и извивалась, но вырваться не могла.Её глаза начали вылезать из орбит, язык мотылялся безжизненным розовым лоскутом, в уголках открытой пасти вскипела пена. В намереньях мужчины сомневаться не приходилось, пальцы на горле собаки сжимались всё сильнее.

 - Нет! Прошу не надо! Пожалуйста, нет! - Ольга кричала продолжая сидеть в пыли, лишь подняв голову - Отпустите его! Не убивайте! - Слёзы продолжали стекать по щекам, кровь текла по ноге.

 Мужчина опустил на неё взгляд, Глаза цвета голубого льда не выражали никаких эмоций. Пальцы немного ослабили хватку, пёс натужно захрипел.

 - Нееее нааадоооо!!! - Света как всегда поддержала сестру, даже толком не осознавая что происходит.

Мужчина всё с тем же каменным выражением на лице молча отбросил собаку в сторону. Та упала на бок с глухим звуком, будто мешок с зерном бросили с высоты. Зашлась в приступе глухого кашля, одновременно пытаясь не то сесть, не то встать на ноги. Спустя несколько попыток у неё это всё же получилось, хоть и с трудом. Незнакомец окинул детей взглядом, повернулся спиной и неспеша зашагал прочь. Распахнулась калитка, та самая откуда вылезла псина, хозяин зверя спешил к ним на помощь хоть и было уже слишком поздно...

 Из потока воспоминаний Свету вырвал сухой надтреснутый кашель, раздавшийся возле самого уха. В недоумении и лёгком испуге женщина повернула голову, удивлённо моргая. Прошло не меньше секунды прежде чем она осознала где находится и кто перед ней. Разумеется это был Анатолий Владимирович.

 Казалось, за прошедшею ночь, старик постарел лет на десять. Под глазами залегли глубокие тени, кожа на лице и без того не самого здорового оттенка, теперь цветом напоминала старую, пожелтевшую на солнце бумагу. Щёки покрывала седая щетина. Костяшки на руках опухли и покраснели. Спина согнулась настолько, что ему приходилось слегка приподымать голову, чтобы просто смотреть прямо. Глядя на него сейчас Света просто не верила своим глазам! Прошли ведь всего сутки с того момента как он вчера приехал за ними. Моложавый, подтянутый, с идеальной осанкой и горящими глазами. И что она видит перед собой теперь? Глубокий старец, едва стоящий на собственных ногах. Только взгляд остался прежним. Внимательный, цепкий, оценивающий. Казалось от такого взгляда невозможно ничего утаить.

 - Не помешаю? - Анатолий повёл рукой в сторону соседней скамейки.

 Голос его так же стал другим. Вчерашний глубокий, бархатистый баритон, сегодня уступил место неприятному, казалось надтреснутому, тенору.

 - Милости прошу! Кофе? - Светлана изо всех сил постаралась не дать ему понять, сколь сильно её шокировали произошедшие за ночь перемены.

 - Давай - Старик сел и вытянул вперёд обе руки, сложив ладони лодочкой.

 Света подала одну из кружек.  Он принял её одними ладонями, поднёс к губам. Слегка пригубив напиток, осторожно поставил чашку рядом с собой. Пальцы при этом не шелохнулись ни разу.

 - Как самочувствие Олега? Лучше? - Голос её звучал подчёркнуто спокойно, почти равнодушно.

 - Сама даже зайти не удосужилась? - Кривая усмешка чуть искривила его губы - Хороша тётка! Заботится, так сказать о племянничке!

 На краткий миг в глазах Светланы вспыхнул гнев, или это лишь показалось старику? Вместо ответа женщина нарочито не спешно вынула из кармана халата пачку сигарет, закурила. Окурок первой сигареты всё ещё дымился в пепельнице, не успев истлеть до конца, но её это не волновало. "Чёртов паровоз! Раздражает!" Подумал он про себя, а вслух произнёс:

 -Без изменений. Температура немного высокая, но такое с ним часто бывает.

 - Ясно... А ты как? Совсем плохо? - Вопроса в этой фразе почти не слышалось, скорее констатация очевидного факта. - Может укол сделать?

 - Обойдусь без твоей помощи. - Старик откинулся назад, попробовал выпрямить спину. Особого успеха он не добился, лишь скривившись от боли.

 - Ещё и спину прихватило?

 - Нечего скоро пройдёт! - Анатолий взял кружку (только ладонями, пальцы вновь не шелохнулись) отхлебнув немного - Совсем остыл, не люблю такой.

 - Шол бы ты в дом. В тепле тебе легче будет. - По голосу нельзя было понять о чём она сейчас думает. Таким тоном, с таким отстранённым выражением лица, обычно говорят о погоде.

  - Сам разберусь! - Глаза Смирнова вспыхнули гневом. Его ужасно раздражала такая манера ведения разговора. Бесило то, что он не может разобрать её истинных эмоций, скрытых за мишурой слов. Эх, будь он немного моложе! Никаких проблем бы не возникло. Его отлично обучили, по средствам разговора, читать людей как открытые книги. Понимать их эмоции, желания, страхи и надежды. Лишь по тому, как именно звучит их речь. Какие слова они употребляют. Скорость произношения, построение предложений. Всё это могло сказать о человеке очень много. Нужно быть всего лишь достаточно внимательным. Но сейчас, когда суставы на руках превратились в подушечки для иголок, а в позвоночник кто-то наколотил ржавых гвоздей, внимание определённо не было его сильной стороной. Ещё этот чёртов табачный дым! Неужели она не видит как его это бесит?

 - Как вам будет угодно Анатолий Владимирович... - Нарочито мягким, любезным голосом произнесла она. Где-то в глубине её серых глаз затаился смешок.

 - Юморить удумала? Я тебе поюморю! - Глаза старика сузились от гнева, спина начала распрямляться будто сама собой. Эта затаённая усмешка была последней каплей. - Ты мразь куда смотрела пока мелкий ублюдок бухал? А? Почему не позвонила? Не видела, не знала? Не ври! Ладно день, ладно два. Но десять?! ДЕСЯТЬ!!!! Нет!!! Ты его специально прикрывала... Чтоб я не знал... ТАК? ОТВЕЧАЙ МНЕ! - Старик уже кричал во всю мощь лёгких, брызгая слюной - ОТВЕЧАЙ МРАЗЬ! ОТВЕЧАЙ СУКА ТАКАЯ! РЕШИЛА ЕГО ДО ДУРДОМА НАПОИТЬ? ХОТЕЛА ЧТОБ ОН СОВСЕМ С КАТУШЕК СЪЕХАЛ? ТАК?

 - ХВАТИТ ОРАТЬ ПРИДУРОК! - Голос прозвучал неожиданно звонко. Света вскочила, схватила одну из полных чашек и швырнула об пол по направлению к старику. Кружка разбилась на тысячу осколков, кофе разлилось по бетонному полу, забрызгав штаны Анатолия.

 Смирнов медленно поднялся. По направлению к беседке уже бежали трое охранников, в окнах дома маячили любопытные лица горничных.

 - Всё нормально мальчики - Слова Смирнова были обращены к подбежавшим охранникам - Возвращайтесь на посты. Если что, я позову.

 Не произнеся ни слова в ответ, охранники развернулись и пошли прочь.

 - Сядь - Глухой голос старика казался спокойным, однако Светлане было хорошо известно, что именно сейчас стариком овладел истинный гнев. - Сядь говорю! - Повелительный тон не терпел возражений.

 Света не спеша уселась обратно, потянулась к пачке за очередной сигаретой. Анатолий постоял ещё несколько секунд, повернул голову в сторону дома. Лица горничных в окнах мгновенно исчезли.

 - Прости. Был не прав - Голос холодный словно лёд - Давай поговорим как взрослые люди, без крика и истерик. Объясни почему ты мне не позвонила? - Каждое слово камнем падало ей на грудь. Лишало воли к борьбе.

 - Думала так будет лучше. Думала что ему это иногда необходимо. Понимаешь? - В этих словах отчётливо были слышны просящие нотки.

 - Ты думала что запой ему поможет? - голос напоминал шипенье змеи готовой укусить - Или ему должно было помочь алкогольное отравление? - Он говорил всё быстрее и быстрее - Или истощение пошло бы ему на пользу? А? Что именно должно было ему помочь? СКАЖИ МНЕ КАК МЕДСЕСТРА! СКАЖИ ЧТОБ ТЕБЯ! - Сам того не замечая Анатолий вновь сорвался на крик. К лицу его прилила кровь, щёки запылали.

 - Говорю как медработник, если ты сейчас же не успокоишься, то скорее всего вновь свалишься с давлением. Или хуже того, с инсультом! Так что лучше прислушайся к своим же словам! Сядь и успокойся. - Стоило ему сорваться на крик, как власть его голоса над ней мгновенно рассеялась. В конце концов он ведь просто крикливый, старый, придурок. Таких она видела сотни на своём веку. Особенно во время работы в больнице.

 Анатолий бросил на неё испепеляющий взгляд полный ненависти, однако всё-же опустился обратно на лавку, его мучила одышка. "Вот ведь! В былое время марафон бегал на пять километров и хоть бы хны! А теперь... Стоило голос немного повысить и на тебе! И давление зашкаливает, и дышать нечем. Ещё эта чёртова кукла со своими сигаретами, Будто не знает что я ненавижу этот запах! Или она это специально? Чтобы меня позлить! Вот же сука!" Негодование охватило его, но в глубине души он прекрасно понимал, что этот раунд их словесной перепалки остался за ней.

 - Ау ты меня слушаешь? - Тон вновь абсолютно нейтрален.

 - Чего?

 - Нечего! То орёшь благим матом, объяснения требуешь! То в облаках витаешь... Определись уже! - Света лениво пригубила остывшего кофе.

 - Говори, я слушаю. - Старик глянул на свою едва начатую кружку, слегка поморщился. - И как ты его холодным пьёшь?

 - Глотками Анатолий Владимирович, глотками. - Уголки губ слегка приподнялись в некоем подобии улыбки.

 - Опять шутки шутишь? - Старик одарил женщину взглядом полным презрения - Может всё же поговорим серьёзно?

 - Как скажешь - Улыбка мгновенно увяла, однако интонации голоса остались прежними. - Хочешь знать почему я не позвонила? Потому что считаю, что время от времени ему это помогает. Не всегда конечно, но весьма часто.

 - Что за чушь ты несёшь? - Анатолий недовольно нахмурился.

 - Ладно. Объясню подробней - Света тяжело вздохнула, на лице её появилось скорбное выражение, словно у матери что объясняет ребёнку очевидные вещи в третий раз подряд - Вспомни первый месяц после смерти Ольги. Помнишь? Я вот хорошо помню... Сразу после похорон ты закрылся в вашей спальне и только и делал что, плакал и спал. И хорошо, если Марии удавалось уговорить тебя что-нибудь съесть, хотя бы раз в три-четыре дня. Так ведь? Я ведь ничего не путаю?

 - Да. Так и было - Стоило Светлане напомнить ему о том времени, как злость мгновенно покинула его, схлынув словно волна. Голос, ещё секунду назад переполненный эмоциями, стал вдруг тихим, едва различимым шёпотом. Анатолий не любил вспоминать то время. Слишком тяжелы были воспоминания. В тот страшный месяц он просто сидел в кресле (в том самом в котором провёл и эту ночь) и таращился в одну точку. Мыслей почти не было. Не было ни желаний, ни чувств. Ничего. Только пустота. Периодически он засыпал, видел во сне Ольгу, живую и счастливую. Просыпался со слезами радости на глазах. Понимал что это, был только сон, осознание причиняло нестерпимую боль. Слёзы радости превращались в слёзы отчаяния. Иногда, в такие моменты в поле зрения откуда-то появлялась Мария. Голос девушки был тих и нежен. Она успокаивала его, говоря что всё наладится, всё будет хорошо и плакать не нужно. Иногда ей даже удавалось немного покормить его, но это случалось не часто.

 - Что сделала я, тебе полагаю хорошо известно - Света невесело усмехнулась, глубоко затягиваясь и щуря один глаз - А вот что делал в это время Олег? Можешь мне сказать?

 - Как это что? - Старик выглядел слегка растерянным - Скорбел об ушедшей матери, что же ещё!

 - Хм... - Протянула она - А поговорить на эту тему ты с ним не пробовал?

 - Нет - Анатолий слегка растерялся. Такая идея никогда не приходила ему в голову. Зачем лишний раз бередить старые раны?

 - Так я тебе расскажу - Светлана откинулась на спинку лавочки, закинула ногу за ногу, привычным жестом стряхнула пепел с тлеющей сигареты - Он сходил с ума. - всё тот-же ровный, спокойный голос, начисто лишённый эмоций - Вот что он делал. Пока мы с тобой дорогой свояк упивались собственным горем, он не только оплакивал мать, но ещё и за нас с тобой переживал. И это оказалось для него слишком тяжело, понимаешь? Не выдержала психика, и начала развиваться болезнь.

 - С чего ты это взяла? - Старик недовольно нахмурился - Первый приступ болезни случился аж через год после аварии. Не мог он так долго скрывать от меня что болен. Я бы обязательно узнал.

 - И каким же это образом позволь спросить?

 - Как это каким? Мы ведь жили тогда под одной крышей! Будь с ним что-то не так я бы заметил!

 - Да что ты говоришь! - Губы искривились в издевательской усмешке - Да тебе же не до того было. Забыл? Так я напомню!

 В напоминаниях не было никакой необходимости. Анатолий и так всё прекрасно помнил.

 Никколо Макиавелли однажды сказал: "Держи своих друзей близко, а врагов ещё ближе." Анатолий Владимирович всегда следовал этому принципу, коль скоро дело касалось бизнеса. Многие высокие, и не очень, посты в его компании занимали "засланные казачки". И это вовсе не было халатностью со стороны службы безопасности. Каждый претендент на сколь бы то ни было высокую должность подвергался весьма тщательной проверке, не только со стороны службы собственной безопасности компании, но и со стороны бывших коллег, а ныне хороших знакомых непосредственно Анатолия Владимировича. И от знакомых этих, скрыть что-либо было практически невозможно. Смирнов был прекрасно осведомлён на кого именно работает тот или иной "крот", и умело этим пользовался.

 С непревзойдённым изяществом, Анатолий Владимирович словно вёл с конкурентами игру в шахматы. Периодически допуская "утечку" важной информации через подставных лиц, Смирнов создавал у конкурентов убедительную иллюзию собственной неосведомлённости и боле того собственной недальновидности. Однако сей манёвр, был не чем иным как принесением в жертву пешки. Как только собственные шпики Анатолия, в свою очередь работавшие в стане врага, докладывали о том что наживка проглочена и уверенность в достоверности добываемых данных достигла необходимых высот, начиналась настоящая игра.

 Неспешно, действуя очень осмотрительно и аккуратно, Анатолий Владимирович стравливал конкурентов путём "слива" нужной информации нужным лазутчикам внутри собственной компании. Конкуренты рвали друг друга словно стая голодных псов, сражающаяся за кость, в то время как тот кто бросил эту кость, оставался в тени, и наслаждался зрелищем кровавой битвы. Дабы ни у кого не возникало ненужных сомнений, "кротам" периодически продолжала поступать инсайдерская информация о внутренних проблемах компании. Разумеется лишь та, что ни могла причинить сколь бы то не было серьёзного вреда.

 Решения о том кому и какую информацию, когда и в каком виде "слить" принимал всегда лично Смирнов. Универсальной схемы не было. Каждая "утечка" прорабатывалась индивидуально и очень тщательно. Работники принимавшие участия в операции по "сливу" почти никогда не догадывались об этом. Всё что от них требовалось - чётко и вовремя выполнить приказ вышестоящего руководства. Единственный кто знал всю схему, всех задействованных лиц и роль каждого из них был разумеется Смирнов.

 За несколько дней до того рокового дня, к Анатолию попала достоверная информация, о готовящейся сделке между двумя конкурирующими компаниями, с целью их слияния в единый конгломерат. Если договор будет подписан у компании Смирнова появится очень сильный конкурент на рынке.

 Разумеется допускать такое старик не собирался. Следовало сообщить о готовящемся соглашении третьим заинтересованным лицам, не двусмысленно намекнув, на ту опасность что угрожает непосредственно им.  Сделать это стоило таким образом, чтобы третья сторона была уверена в том что сама раздобыла эту информацию и никто боле ей не обладает. На официальном же уровне необходимо было заставить всех поверить в то что компания принадлежащая старику мирно стоит в стороне и в упор не видит того что происходит у неё под самым носом. При таком нехитром раскладе, путём несложных логических измышлений, искусно вложенных в головы ведущих аналитиков третья компании шпиками работавшими на Анатолия, родится простой и вполне логичный вывод: "Если сделка будет заключена с нами, то именно мы будем наконец на коне!"

 И развернётся во всю мощь закулисная борьба двух конкурентов, с целью перехватить с одной стороны, и не допустить перехвата с другой, столь лакомой, и необходимой каждому сделки. На под ковёрную эту войну будут расходоваться ресурсы, деньги, время. То, что могло бы пойти на развитие и укрепление компаний, в итоге будет выброшено на ветер, в погоне за столь желанным договором, обладание которым сулит столько новых возможностей. Чуть больше суток непрерывного анализа ситуации понадобилось Смирнову, для того чтобы разработать план и распределить функции каждого задействованного человека. Ещё не менее двух часов ушло на то, чтобы донести до каждого "актёра" непосредственно его роль. Остаток второго дня ушёл на проверку и перепроверку плана. Слишком многое стояло на кону, чтобы допустить хоть малейшую ошибку. Всё должно пройти идеально, а значит на какое-то время нужно просто забыть о сне и усталости. Необходимо было выложиться на все сто!

 Анатолий Владимирович лежал на роскошном кожаном диване. Комната, где стоял этот диван, примыкала к рабочему кабинету генерального директора и являлась своеобразной зоной отдыха. До женитьбы Анатолий проводил здесь весьма много времени. Бывало жил неделями, не видя смысла ехать домой. Здесь было всё необходимое для полноценной жизни. Гардероб, санузел с ванной и душевой кабиной, телевизор и конечно же огромный кожаный диван, ни чуть не уступающий по удобству кровати. Глаза его были прикрыты чуть подрагивающими, с серым оттенком, веками. Лоб рассечён глубокими морщинами, что являлось верным признаком напряжённой работы мысли. На висках, несмотря на работающий на полную мощность кондиционер, выступила лёгкая испарина.

 Смирнов потянулся, неспеша сел на краю дивана, растирая ладонями болящие, красные от долгого отсутствия сна, глаза. В них будто насыпали мелкого речного песка. Боль была не очень сильной, но раздражающей и противно тянущей. Глазные капли, стоявшие тут же, на тумбочке, ощутимого облегчения больше не приносили, поэтому были просто проигнорированы. Попытка немного поспать ожидаемо провалилась. Шли третьи сутки с того момента когда Анатолий узнал о готовящейся сделке. Третьи сутки непрерывной работы и подготовки.

 И вот наконец всё было закончено. Весь план проработан до мелочей. Всё что теперь оставалось, это только ждать. Необходимо было очень тщательно выбрать момент. От этого зависело почти всё. Ведь если информация просочится слишком поздно, третья компания просто не успеет вмешаться и всё будет кончено даже не начавшись. Если же всё сделать слишком рано, велика вероятность что, вместо того чтобы помешать сделке, третьи лица захотят в ней поучаствовать. А это в свою очередь сулило огромные проблемы непосредственно компании Смирнова.

 О том, что момент для начала операции наступил, Анатолия Владимировича должен был уведомить телефонный звонок, от человека, очень хорошо осведомлённого о ходе подготовки слияния компаний. В ожидании этого звонка время тянулось бесконечно. Минуты казались ему часами, каждый час длился несколько суток. Попытка заняться другими насущными делами потерпела почти мгновенный крах. Усталость и нервное напряжение совершенно не оставляли шанса сосредоточится. Плюнув на работу старик принял душ, побрился, выпил немного травяного чаю с ромашкой, и хотел было хоть немного поспать. Но какой уж там! Бесцельное лежание с закрытыми глазами выводило его из себя ещё сильнее. Можно было прибегнуть к помощи снотворного, но сейчас ему нужна была ясная (насколько это было возможно) нечем не затуманенная голова. Никто ведь не знает что может произойти, что может внезапно пойти не по плану. Поэтому до момента завершения операции, о любых дурманящих голову средствах стоило забыть. Поседев на диване ещё немного Анатолий пришёл к выводу что если постарается, то вполне сможет влить в себя очередную порцию кофе и ещё раз всё перепроверить.

 Спустя несколько минут Смирнов уже сидел за рабочим столом, просматривая бумаги касающиеся предстоящей операции и кидая недовольные взгляды на упорно молчащий телефон. Несколько раз рука будто сама собой тянулась к трубке, но каждый раз старик одёргивал себя. Неизвестно ведь чем занят сейчас его шпион, и как этот, казалось бы невинный звонок, может повлиять на ситуацию в целом. Слишком уж много стоит на кону, по этому необходимо быть максимально осторожным.

 Входная дверь неслышно открылась. На пороге стояла его секретарша с подносом в руках. На подносе красовалась одна единственная ослепительно белая фарфоровая кружка стоящая на таком же кипенно-белом блюдце. От кружки шол густой пар разносивший вокруг прекрасный запах крепчайшего, только что сваренного, чёрного кофе.

 В абсолютной тишине немолодая уже женщина неспешно подошла к столу, изящным, отточенным движением поставила кружку на специальную подставку и так же тихо удалилась. Запах кофе показался Анатолию отвратительным. Желудок мгновенно взбунтовался рвотным рефлексом, подавить который стоило немалых усилий. Кинув на чашку испепеляющий взгляд, полный ненависти и отвращения Смирнов неспешным движением взял её в руку и слегка пригубил. "И зачем я над собой так издеваюсь?" Родилась в голове мысль. " Давно пора отойти от дел. Денег у меня достаточно, семья есть, любящая жена...  Четвёртые сутки безвылазно сижу в этом проклятом кабинете. А ведь я уже не молод... И зачем? Игорь вполне сам со всем справится. Передать ему компанию, и на покой! Или вообще плюнуть на всё, продать бизнес по частям и на пенсию! Домик у моря купить... А Игорь если захочет, пускай своё дело начинает. А то будет тут, вместо меня сутками жить..."

 За окном стремительно потемнело, начался дождь. Спустя минуту дождь превратился в ливень, засверкала молния, загрохотал гром. По подоконнику частой дробью затрещал мелкий град.

 - Гроза мать её.- Недовольно проворчал Анатолий глядя в окно. Грозы он не любил. Конкретной причины для этого не было, просто лёгкое чувство тревоги не давало покоя.

 Раздался телефонный звонок. "Ну наконец-то!"- подумал он хватая трубку стационарного аппарата стоящего на столе.

 Длинный гудок резанул слух будто скальпель. В недоумении Анатолий отвёл трубку от уха, посмотрел на неё удивлёнными глазами.

 Телефон зазвонил вновь. Только тут Смирнов понял что звонит его сотовый.

 - Чёрт! Я же предупреждал, что меня нельзя беспокоить! Кому там неймётся?- Раздражению не было придела. Резко бросив трубку обратно на рычаг, Анатолий схватил мобильный.

 На дисплее светились хорошо знакомые цифры. По старой привычке телефонные номера он не записывал, предпочитая всё хранить в собственной памяти. Телефонный номер, что сейчас звонил ему, принадлежал его жене Ольге. Она хорошо знала что сейчас его нельзя беспокоить, и без самой крайней необходимости звонить бы не стала. А значит что-то случилось. Что-то по-настоящему серьёзное. Анатолий нажал кнопку ответа и спокойно, но максимально холодно, произнёс:

 - Слушаю.

 Сквозь шум дождя вырывавшегося из динамика, незнакомый мужской голос произнёс:

 - Здравствуйте. Я из полиции. Капитан Зайцев, данный телефон принадлежит вашей жене?

 - Да - Анатолий несказанно удивился, но постарался сохранить спокойствие - Что случилось?

 - Автомобиль Порше серого цвета - мужчина продиктовал номер - принадлежит вашей жене?

 - Да! Так что случилось? Говорите уже!

 - Произошла авария. Я прошу Вас приехать.

 - С ней всё хорошо?- Произнося это Анатолий и сам уже понимал что будь всё хорошо она бы позвонила ему сама...

 Проигнорировав вопрос, голос в трубке объяснил где произошло ДТП и попросил поторопиться. Раздались короткие гудки.

 Последующие полтора месяца стали для Анатолия сушим адом на земле. Старик мало что помнил о том времени. Помнил груду металлолома, бесформенным шаром валяющуюся в кювете. Странно... Ведь совсем ещё недавно это было любимой машиной его жены!

 Помнил как его попросили опознать труп. Он не смог. Просто не смог заставить себя войти в здание морга. Олег взял на себя эту роль.

 Следующее воспоминание: Он стоит в толпе плачущих людей. Светит яркое летнее солнце, трое хмурых мужчин, одетых в грязную, явно рабочею одежду, поспешно закапывают какую-то яму. Что я тут делаю? Где я? Хочется ему спросить, но взгляд падает на простой деревянный крест что придерживает один из землекопов. Портрет прибитый к кресту улыбается до боли знакомой, любимой улыбкой. Вспышка осознания рвёт его на куски. Боль кажется нестерпимой. Кажется он кричит. Или нет? Обморок обрывает муку.

 Затем была комната, кресло, темнота и сны. Да порой появлялась Мария уговаривая что-нибудь съесть.

 Минуло почти два месяца прежде чем Анатолий нашёл в себе силы, а главное желание, наконец прервать добровольное затворничество. Очень медленно и аккуратно старик вышел в коридор слепо сощурив глаза. В этот момент в коридоре находилась одна из горничных, занятая уборкой, и что-то негромко напевающая себе под нос. Услышав шум за спиной и обернувшись, девушка буквально потеряла дар речи.

 Пред ней предстал призрак. Халат, что был надет на Анатолии, некогда роскошный, теперь боле всего напоминал грязную половую тряпку. Тут и там его украшали пятна неизвестного происхождения, толи от еды, толи от естественных процессов происходящих в организме. От него ужасно воняло потом, мочой, дано немытым телом и Бог знает чем ещё. Седые пряди свисали с головы сальными сосульками, короткая козлиная борода была спутана, перепачкана остатками засохшей еды и (как ей показалось) свежими соплями. Бледная кожа, цветом боле всего напоминавшая брюхо дохлой рыбины, выброшенной на берег волной прибоя, туго обтягивала череп. Глаза смотрели не мигая от куда-то из глубины двух чёрных глубоких озёр. Их будто вдавили внутрь.

 - Маху позови. - Голос был лишён даже намёка на интонации или эмоции. Такими голосами в фильмах ужасов рычат безмозглые зомби.

 - К..Ккого? - Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы ответить. Столь велик был шок от увиденного.

 - Машу, Марию позови! - Блёклая тень эмоции проступила в голосе.

 - Сию секунду!

 Девушка поспешно убежала в низ по лестнице. Проводив её взглядом, Смирнов волоча ноги, побрёл в спальню для гостей. В ту самую спальню что отныне станет его.

 Три дня понадобилось Марии Сергеевне, чтобы привести его в порядок. Своими руками, будто мать она ухаживала за ним и днём и ночью. Подстригла и побрила, помогла вымыться и переодеться. Кормила с ложки, если ему было тяжело есть самому. Ночами сидела напротив кровати, не смыкая глаз. Чтобы когда он в очередной раз проснётся от кошмара, вовремя успокоить. Понемногу силы начали возвращаться к нему. На четвёртое утро старик с большим аппетитом съел тарелку овсянки и потребовал кофе. Перед обедом ему захотелось на улицу, и Мария отвела его на балкон.

 Лето подходило к концу, в воздухе уже отчётливо чувствовался запах осени. С деревьев начинали опадать первые листья. Солнце, теряя былую силу, уже не обжигало, а мягко согревало. Несмотря на обеденный час, на улице уже не было душно или жарко. Смирнов с большим удовольствием, полной грудью вдыхал этот чистый, пахнущий цветами воздух. Ему казалось что в этот момент он родился заново.

 - Мария - Обратился он к девушке стоявшей чуть позади него - А где Олег?

 С этого вопроса жизнь Анатолия Владимировича только-только начавшая приходить в норму вновь покатилась под откос.