Онлайн чтение книги Потерянные игрушки
Глава.2.

Что я помнила об Амели? Она была солнцем нашего класса. Яркая и неземная. Каждую неделю меняла цвета волос. Я мало про неё  знала. Амели редко рассказывала что-то про себя и делилась своим настроением, она просто всегда улыбалась, вот и все.  И сейчас она стояла передо мной. Но она была мертва. В глазах нет боли, лишь веселые огоньки. Может я схожу с ума, как мама,  Амели стоит перед мной.  Её губы с пирсингом шепчут, ничего не слышу. Я схожу с ума.  Свет яркий и звук поезда.Голоса людей заполнили все пространство. Громко очень. Голова снова сильно гудит. В глазах темнота.

 -Эй, Женя, ты хоть слушаешь, - Зрения проясняется и передо мной сидит Сима с недовольным лицом, - Ну что ты думаешь, она сама бросилась под поезд или её убили? – Что? Ничего не могу понять голова болит, а надоедливый голос моей подруги прямо режет по ушам. Хочу домой, нельзя. – Ну? – Вдалеке слышится плач одноклассниц, ещё сильнее раздражает, чем голос Симы. Раздражает. Все бесит до безумия. Хочется сбежать.

-Извини, я прослушала, - Сима в своей любимой манере приподняла левую бровь. – Можешь повторить?

 - Ты бледная. – В янтарных глазах играет забота, и будто именно бусинки и показывают настоящую Симу, скрытую под блестящим макияжем. – Хочешь отведу тебя домой? 

-Нет, - Я должна здесь остаться. Непонятное и утвердительное соглашение, находящейся под лопаткой. - Повтори, пожалуйста. - У Симы глаза расширились от удивления.   

-Тело Амели нашли по разным частями на рельсах, - снова головокружение и её улыбка. Ерунда, какая-то, надо всего лишь принять таблетки и все будет хорошо. – Ты бледнеешь с каждой минутой сильнее. Пойдем все-таки домой? – голос становится  мягче. Как же хорошо, многие связали себя с горем, и пытаются делать себя несчастными. Нужно выйти на минуту. Отпрашиваюсь и выхожу. Тишина и покой. Головокружение становится сильнее. Горячая ладонь прикасается к холодной стене. Мурашки идут по коже. Надо принять таблетки. Срочно. Из разноцветной сумочки достаю упаковку.  Губы слегка касаются горькой таблетки, и глаза улавливают красный цвет и миловидное лицо. Тонкие пальцы прикасаются к губам, и она мотает головой. Мое безумие становится сильнее. Убираю таблетку, неправильно, так ненужно. Хотя мне это хочется сделать. Амели улыбается.

Вполне было ожидаемо. Теперь главная новость обсуждения нашей школы — смерть Амели. Многие ей сочувствуют, будто были близкими её друзьями. Другие играют в Шерлоков. А третьи просто молчат. Дима молчал сегодня весь день. Олег играл в детектива.  Сима пускала ненужные слезы. Много голосов. Слишком много звуков. На улице становится свободнее и легче дышать. 

-Не переживай, - гладит  Олег по плечу Симу. – Она в лучшем мире. – Его слова звучат подобно насмешке над Симой.  Его слова и манера были вызывающие. Он смеялся над людьми, да и над обществом в общем. – Дай лучше сигаретку.

-Ты ведь не куришь женские, они такие лёгкие, - опять усмешка и сарказм. Все наше поколение скрывается под тоннам сарказма, татуировок и сигаретного дыма.  Они улыбаются друг другу, потому что понимают тайну друг друга. 

-У меня деньги закончились на неделю, а курить безумно хочется. – Сима достает тонкие сигареты и отдает Олегу. Парень делает огромную затяжку и с огромным удовольствием выпускает дым. На шершавых губах радостная улыбка, будто ребенку дали конфету. – Спасибо. -  С неким наслаждением произнес Олег.  Они двоим курили улыбались, друг другу смотря в глаза, будто у них между собой был какой-то секрет, непонятный никому кроме них.  Олег и Сима разговаривали о смерти Амели без всякой жалости, а с некоторой иронией. Сима резко ко мне поворачивается.

-Ты не будешь против, если я у тебя переночую? – Тонкая усмешка на лице Симы. Наверняка мое лицо удивленно.  Уже как два месяца она не ночевала у меня. Уже как два месяца она не была подругой детства. Сима просто исчезла из моей жизни и лишь изредка появлялась, чтобы пожаловаться на родителей и Мишу, будто она забыла о нашей дружбе. 

-Давай. – За что я цепляюсь, только  за  воспоминания нашей дружбы. Симе я больше не интересна, и она продолжает свой разговор с Олегом.  Мы с Димой идем позади и молчим, мы не заговорим лишь потому, что каждый из нас боится нарушить покой другого. И каждый из нас погружается в музыку. Все остается на заднем плане, и только звуки барабанов и гитары успокаивают, и становится хорошо.

 Сима кидает  сумку на протертый диван и приземляется сама. Тонкими пальцами она проводит по цветочному узору и улыбается

собственным мыслям. Сима настолько занята своими мыслями,что не замечает моего ухода на кухню. За окном сияет солнце, поют птицы, ведь весна, так неестественно на душе. На душе паршиво, а погода будто смеется на людьми. Смех? И не только, и так одиноко. Хочется понять, откуда боль, но я просто смотрю в окно. Там в чаще находится брошенная железная дорога.  Там тишина и покой.  Покой и смерть, одно и тоже — об этом мне рановато знать, только вот Амели уже знает это. Амели. Мне не хочется верить в её самоубийство, скорее, легче думать об убийстве. Потому что если настолько яркий и солнечный человек свел свои счеты с жизнью, то тогда я не знаю, зачем вообще жить.  

-Сделаешь чай? – голос Сими раздается из зала. -Да. —  Руки тянутся к крану и тихо течет вода, заполняя чайник. Глаза следят за ней, и куда-то мысли уплывают назад. Вдалеке слышится звук поезда и смех звонкий. Амели кружится и  её алые волосы  развеваются на ветру, и  нежно–голубое платье сливается с серыми стенами вокзала.  Она напевает какую–то мелодию, мне непонятную. И резко останавливается и улыбается столь яркой улыбкой, будто-то не она умерла, а мы. 

-Ну ты чайник поставила? — Голос Кати выводит меня из моих иллюзий. Вода вышла из чайника и текла по рукам. 

-Да. – Снова повторяю. Мы с Симой завернуты в  плед и смотрим глупую комедию.  Сима откинулась на спинку дивана и смотрит на потолок. Хотелось бы мне понять, что творится в голове моей подруги. Слегка касаюсь  её руки, и резко меня одолевает чувство вины и непонимание всего происходящего. Странно, как утром — будто не мои чувства я ощущаю. Резко отрываю руку от её прохладной ладони.  

-Э, ты чего? – От Симы пахнет мятной жвачкой и сигаретами. Её глаза пустые.

- Просто, у тебя рука холодная. Ты не заболела случаем? -  Она делает свое любимое движение — поднимает одну бровь и усмехается. 

-Ты и правда сегодня очень странная. – Открывается дверь. И слышатся  тяжелые мужские шаги.  Дядя пришел. Я бегу к нему. И как всегда меня встречает уставший взгляд  и огромные мешки под глазами. 

-Привет, малышка, — Грубоватой и мозолистой ладонью он проводит по моим каштановым волосам и еле улыбается. 

-Как на работе? – Обыкновенное приветствие. 

- Все хорошо, — вранье, как всегда, но уже привычны и его усталая улыбка, и моя понимающая.  

- У нас гости? — Дядя слегка удивился. -Кто же? – Зная моего добродушного дядю и его радость гостям, я с детства не боялась приглашать толпы людей в его дом.  

- Сима.  

-Давно я её не видел, - Рукой проводит по волосам того же цвета, что и у меня, и были у моего отца.  Дядя похож на папу, только вот у моего родителя были более мягче черты лица, и очки скрывали жесткий взгляд передававшийся в моей семье, отчего зеленоватого цвета глаза делались мягче. Вот только дядя не носил очки, отчего всегда казалось, будто он хмурится или злится. И только близкие знали правдивые эмоции близнецов.  – Многие говорят, она очень повзрослела и имеет мальчика, — в голосе присутствует нотка насмешки и легкой иронии.  Дядя мягким тоном хочет сказать, что моя подруга повзрослела в ненужную сторону. Дядя уже прошел в комнату. – Привет, Сима. Давай рассказывай про жизнь молодую. 

- Здравствуйте, Андрей, —  мне послышалось уважение в голосе моей подруги или нет? Между ними завязался разговор, и весь вечер я лишь сидела и слушала их. 

Не могу заснуть. Глаза смотрят на светлую полосу на потолке. Слышу тихие шаги, и в комнату стучатся. Не хочу говорить.  Дверь слегка приоткрывается. И вижу женскую фигуру, она стоит и присматривается. 

 -Я знаю, ты не спишь, — Сима проходит к моей кровати и под её тяжестью перина слегка сгибается. 

 - А я не притворялась, просто не хотела говорить, —  она ложится возле меня, и её холодные ладошки касаются моей кожи, а теплое дыхание согревает шею, получается необычный контраст. Сима то открывает рот, то его закрывает, я чувствую, она хочет заговорить, но чего-то боится.

 -Сима, — долгое молчание и вздох.

- А, — некое значение, что её слушают. 

- На каникулах я видела Амели, — она проводит рукой по волосам и вздыхает, — мы с ней только поздоровались и все. Только вот впервые я у нее увидела нерадостный взгляд. Нет, он не был грустным или печальным, просто был отстранённым.  Она куда-то спешила и, знаешь, в тот момент мне захотелось с ней заговорить, и я взяла её за рукав, и когда он опустился, я увидела, - она посмотрела на потолок и искала известный только её узор – огромный синяк.

 -Может она упала где-то? 

-Нет, она сразу пыталась его закрыть и потом быстро ушла, — Сима смотрела в мои глаза, её янтарные глаза забрали всю темноту комнаты.

– Знаешь, может, все-таки её убили и кто-то ей причинял боль? — Да, возможно, только почему она скрывала это. - Знаешь может мне надо было её остановить и с ней поговорить? — Сима слегка шмыгает  носом.

-Эй, ты не виновата, — я обнимаю её за плечи, — ты ничего не знала, успокойся, все будет хорошо, — Типичные успокоительные слова быстро приводят Симу в чувства.

-Спасибо, — мне кажется, она пришла только за этими утешительными словами. Сима засыпает и тихо сопит в мою подушку. Я так и смотрю на потолок и лунный свет. Ведь я не сказала Симе о моей встрече с Амели перед каникулами.