Онлайн чтение книги Потерянные игрушки
Глава 1. Дорога в никуда.

В наушниках раздаётся голос ведущей радио Инди–рока; если я помню верно, её прозвище - Кэти Уайт. Её задорный голос говорит о каком-то фестивале в Москве. «Ну что, дорогие мои слушатели, сегодня мы начнем наш день с любимой группы «The White Stripes» и их хита «Seven Nation Army». А день начинается очень хорошо, если начинается с моей любимой группы. В голове раздаются барабаны и звук гитары, пальцы начинают добивать музыку по рельсам, а те охлаждают кожу. И, кажется, сейчас пойдёт поезд вместе с людьми, но все давно заброшено. И на старую дорогу больше не ступает нога человека, а лишь растения и пьяные подростки бывают здесь гостями, и лишь изредка - я. Неподалёку газировка стояла и, когда закончилась песня, рука потянулась к напитку, крышка открылась, и звуки пузырьков слегка раздались. Горлышко коснулось губ, черная жидкость полилась, сахар ударяет в голову, и на губках остаются капельки лимонада. Надо будет не забыть выбросить, а то дяде не понравится. Мне не хотелось уходить с этого загадочного, в чем-то волшебного и мрачного места. Я хотела дальше продвинуться вглубь рельсов. И опять меня что-то остановило. Опять глоток, и сахар снова ударяет в голову. Как же хочется двинуться дальше, может, тогда я стану нормальной. Хотя, возможно, пути назад уже нет. Нужно возвращаться домой, чтобы успеть в школу. Нужно. Так не хочется. Но нужно. Опять ужасное слово, преследующее меня с детства. Последняя капля черной жидкости.

Поворачиваюсь, чтобы уйти. И сильная головная боль. Виски гудят, глаза слезятся. Воздух, мне нужен воздух. Шум поезда и станция становятся другими, какими-то более новыми. Поезд с огромной скоростью едет. И через окна можно различить женский знакомый силуэт с алыми волосами. Поезд проезжает и становится все прежним. Боль исчезает.

Холодная, теплая вода, горячая. Обжигает. Надо было все-таки сменить этот чертов кран. Деньги, нужны опять эти бумажки. На мои таблетки и так много уходит, да и зарплата у дяди небольшая. Сегодня точно не получится принять нормально душ. Выключив душ, легким шагом ступаю по кафелю. Все зеркало в разводах. Ужасная из меня хозяйка, ну и ладно, может человек хоть хороший? Пар уходит, и я вижу свой нос «картошкой» и разбитую губу, болит. Не надо было так ехать на велосипеде. Пухлыми пальцами я обвожу свои острые скулы, доставшиеся от матери, и трогаю нос отца. Сердце бешено стучит, сейчас бы выпить газировку. Дядя запрещает её держать дома. Только изредка покупает по праздникам. Нужно выпить таблетки. Не хочется, но нужно. Вкус чего-то отвратительного застревает в горле. Не могу. Я выплевываю, гадость. Нужно принять, иначе непонятное чувство и ощущение будут посещать мою голову. Сегодня нет настроения. Вечером приму.

Сима курила свои паршивые сигареты. Ненавижу их запах. Неприятный и отвратительный до тошноты. Её трясущиеся пальцы тянут окурок к ярко окрашенным розовым цветом, так неподходящим к её персиковому цвету кожи, губам. Когда моя лучшая подруга так сильно изменилась?— Извини не могла с тобой встретиться на каникулах, мы с Колей много гуляли, и с его друзьями, — ненавижу её парня, он уничтожает её по частичкам. Сима была другой. Вечно смеющейся и одевающейся в детскую одежду девочкой, а сейчас она выглядит, как шлюха на трассе в своей короткой юбке.— Все равно, — и правда, возможно, ещё жалкие воспоминания держат меня в дружбе с этим человеком.— Ну ладно, — она тушит сигарету об стену, и поворачивается в сторону школы.

Для меня школа была местом, где можно поговорить и повеселиться, но точно не учиться. Я не была отличницей, хотя и двойки и не получала, так себе, обыкновенная ученица, про которую учителя забудут на следующий день после выпускного. Сима уже убежала к своему парню, мне пришлось идти в одиночестве. В ушки легли наушники, и в сердце ударила музыка. Миг, и разочарование от бывшего друга исчезло, и сердце стучало в ритмах с музыкой. И ученики, ходившие по коридору, не более, чем фон. Мимо меня пробежал мальчик не больше двенадцати лет, с огромной силой он толкнул меня и крикнул мне вдогонку неприятное, но из-за наушников я не расслышала. Я врезалась в девушку, и почувствовала гнев. Странно, будто я не испытывала данное чувство, а как-то по-другому. Увидела рассаженное лицо старшеклассницы с искусственными ресницами. Я ведь не испытывала ярость, почему же чувствую её. Меня пугает это.— Прости меня, — убегаю в класс, мне страшно. Голова сильно болит.

В классе очень шумно. Каждый кричит о чем-то своем. Мой класс разделился на группы, одни обсуждают политику, другие игры и фильмы, а некоторые девочки болтают о мальчиках и косметике. Все как всегда. Прохожу, кто-то со мной здоровается. Я присаживаюсь на свое место. Через пару минут ко мне присаживается Сима, на её шее огромный засос. Звонок, и звук каблуков. В класс заходит Ирина Васильевна. Наш классный руководитель, наверное, опять будет говорить об экзаменах. Её глаза припухшие и плечи опущены. И дыхание сбивчивое. Она встает возле доски.— Ребята…мне нужно вам сообщить важную новость, — голос дрожит, неужели её увольняют. — Вчера вечером нашли тело Амели. — Я поворачиваю голову назад — и правда, её нет на месте, и не слышно её тихого сопения. В классе тишина, и слышен лишь тихий плач Ирины Васильевны. Неправда, Амели не могла умереть. Класс начинает оживляться, девочки плачут, парни говорят об Амели, как по ней будут скучать. Голова болит. И снова поезд. И вот и он заканчивает проезжать, и я вижу на другой платформе Амели, она улыбается, и губы произносят:— Фальшиво.