Онлайн чтение книги Пафосные скитальцы
1 - 1

Глава 1. «Пафос» 

«Ренальд».

«Если есть задница, неприятности всегда найдут вас» Реклама средства от геморроя.» 

- Подходите-подходите! Всего за 1 душу – Я Великий Зхмурдзус исполню самое заветное ваше желание! Эй, девушка, для вас 2 желания! – вещало парнокопытное существо на рыночной площади, маня пальцем обвешенным перстнями и вставая в театральные позы, видимо, отражающие его могущество.

Да, Возможно, они бы имели успех, не будь так много конкурентов за лотками, усыпавших половину рынка, а может, если бы они так не гнали цены. Убрать бы их всех восвояси, ан нет! Если так подумать, они и сами настали времена, когда каждый, все-ми подручными средствами пытается выжить, кто как может в силу своей природы, талантов и всего того что можно загнать.

- Странник! За пару литров воды – ниспошлю удачу, сниму порчу, благословлю детей …!- раздалось с другой стороны, вещало создание с белоснежными крыльями и неоновой лампой над головой.

Да-да… и они не исключение. Еще те твари! Пара литров воды?! На это можно про-жить неделю, притом вполне достойно!

рады бы, но загвоздка в том, что после небольшого ядерного взрыва их сюда просто выбросило из потустороннего мирка, а назад … никак. Вот и устроили они тут бизнес.

Тихо вышагивая по мостовой, через 15 минут ходьбы от торговых рядов, можно было дойти до Главного Дома. Представлял он собой не что иное, как полуразваленное кирпичное здание с выбитыми стеклами и частичным присутствием крыши, я не ошибаюсь именно – присутствием, ибо от верхнего покроя осталось только - пара шиферных лис-тов и то расколотых в нескольких местах. Здание было окутано Вьюном, на редкость противное растение, когда у него плохое настроение, а оно почти всегда такое, оно может ненароком устроить не запланированное повешенье любого прохожего, но, а так сие вполне разумно, правда, считается низшей формой энергетических вампиров и может изрядно подпортить настроение одним касанием листа. Довольно забавный декоративно-живой организм. В этом Доме живут представители нашего правительства, так теперь можно трепетать, пугаться, благословить и тому подобное – их Величества Тараканы, в принципе, самые разумные из нынче живущих на Земле. Они остались такими же мелкими и омерзительными, но по власти и степени блювотности могут соперничать только с трехметровыми господами Пиявками, обитающими в налоговой. Тараканами создана система, так сказать, кодекс законов, дабы не повторился Апокалипсис или что-то вроде этого. Пожалуй, один из самых главных - это запрет на Прогресс, единственное, за что вас могут законно прикончить. А так же не жалуют математиков, физиков, химиков – их просто и без суда – вздергивают на виселице, просто и со вкусом. Так что периодически город украшают гирлянды из свеженьких мертвецов на веревочках. А что? Даже празднично! Как вы понимаете, не всех это остановит, не смотря на весьма плачевный пример человеческой расы, некоторые не потеряли интерес к познанию. Эх, люди! Как они себя называли – «Цари природы»! Пару сотен лет назад они даже не могли представить, что с ними произойдет, а если б и могли, то вряд ли поверили! Свалиться с пьедестала на самые низы эволюции и стать домашними питомцами тех, кого, по сути, считали мишурой под ногами. Сейчас, это довольно популярный и дорогой любимец, не многие его могут себе позволить, чаще всего их заводят Крысы, ну у них свои с ними счеты. Ох, не завидую…

В разброс, как бы опоясывая самое большое здание, находиться цепочки маленьких домишек-нор, в принципе так вот и живут простые смертные, не отягощенные большим запасом воды, тепла, своих владений и прочей ходящей валютой. Если так по-смотреть, то ничего интересного здесь нет. Везде сплошная бытовуха. Животные и Растения только начали колонизировать Пост Апокалипсическую территорию, так что в основном идет расчистка, поиск ресурсов и прочая социально – политически - экономическая :bip:. Но ..а если говорить прямо –это важно, но жутко не интересно, потому что Наше начало, опять идет по стопам людского. Мда. … По - ходу, история действительно повторяется. … Ну да ладно! Людям понадобились миллиарды лет, что бы все разрушить, думаю, это Царство протянет не меньше. Кто знает? В любом случае нынешнее поколение это не застанет. Надеюсь.

-«Ренард!»

Как и в любом поселений есть пара не то, что бы надоедливых субъектов, а скорее пара ищущих неприятностей на зад и при том не только на свой.

-«Ренард!!!»

Утренняя пробежка одно из самых важных занятий. Даже в Департаменте Здоровья, который ведут Барсуки, это говорили! В принципе занятие спортом…

-«РЕНАРД!!!! Ты рыжая харя не до пса!! Вот …я !!!»

Департамент Здоровья предупреждает : удар сапогом по голове брошенный Медведем – не ведет к улучшению здоровья.

- «Ренард! Догнал-таки!!! – тяжело дыша, проревел бурый медведь, неуклюжа надевая сапог, подбитый железом (вот, мать, почему было так больно!!). – Слышь, дружище! У меня к тебе дело!»

Вот именно после «дружище» и «дело», а тем более к «тебе», как правило, после этих слов начинаются проблемы. Особенно это хорошо чувствуется, когда здоровый мед-ведь тащит тебя за шкирку прямо к «Таверне», где, как правило, и начинаться все доб-лестные эпосы о героях, которые так любят дети.

Не то что бы я не любил медведей, но и особого восторга они у меня не вызывают. Ну, подумайте, это же экий меховой мобильный танк набитый потрохами! Он, конечно, медведь неплохой, можно сказать, добродушный, не смотря на его когти аккурат десять сантиметров в длину и клыки, да нет, клычища в размер небольшого охотничьего ножа. Эм, я упоминал добрые глаза? Ну да ладно, не в глазах дело! Знаком я с ним года три. Не слишком мало, что бы послать его лесом, да горами и вперед по степям до самого Королевства Крыс, от его затей, одну из которых он так яростно излагает, заплевывая меня слюнями и кусочками лосося в местной «Таверне», и не настолько много что бы идти с ним за так и кружку парного молока разбавленного водой на треть, но то что он предлагал, стоило того что бы рискнуть моим рыжим хвостом! А хвост у меня добротный, а главное свой родненький! Крайне надеюсь на то, что таковым он останется до сизого меха и пустых глазниц! Так отвлекся. Ну раз уж отвлекся. Расскажу о «Тавене»! Нет, право же! Это интересно! Клянусь хвостом! Именно здесь я и познакомился с Лакисом! Ну, вы все его знаете: большое, бурое и при клыках. И это далеко не все его достоинства, хотя если меня попросить перечислить какие у него еще есть, я запнусь на первом же предложении. Та-с … «Таверна». Одно название если честно. Протухшая рыба и червивое мясо, водичка, отдающая мочой и воздух, веющий всеми позывами природы! Тут мы впервые пьяные и молодые подрались, познакомились, выпили и подружились! Начнем с драки, дело было в прекрасной даме, которая по волшебству после вытрезвления, оказалась не такой уж прекрасной и даже совсем не дамой! Да еще и из отряда Скунсов! Но драка была знатной, хоть немного и позорной! С первого же удара, моя скромная персона пролетела пол помещения и обмякла на люстре. Лакис прыгал-прыгал, чтоб достать, да прыгучесть совокупи с лошадиной дозой спирта – не лучший друг спорту, как заметили Барсуки. Зато хороший друг разрушению, как на практике подтвердил бурый, пара попыток меня снять – превратило забегаловку, в го-ру мусора, хозяина «Таверны» в пред инсультное состояние, изрядно расшатав ему нервы, он до сих пор левым глазом шпарит азбуку Морзе. Я, бешено хохоча, когда мед-ведь уже сдался, грохнулся на него сверху мешком картошки. От встряски нас малость укачало. Ну и мы, держа друг друга, опустошали организм! И тут родилась дружба! А там и выпивка и имена…. Эх, приятно вспомнить, и не только сейчас, а вообще у ками-на, ближе к старости, что бы рядом было окружение из пяти – семи отпрысков лисьего племени и улыбчивой красавицей женой с шерсткой цвета листвы по осени, так вообще загляденье! Вот лет через десять одумаюсь …

- «Ренальд!! Ты слушаешь?!!»

В этом суровом мире даже мечтам нет места. Прискорбно, даже очень.

- «Ренальд! Потертая ты муфта, опять замечтался!! И не строй недовольные глазки, аки ты не дама! Я тебе толкую – толкую, а ты! Рыло в улыбке растеклось, уши прижались, хвостом виляешь, разве что слюна от удовольствия не капает! Эк, братишка тебя развезло!!»

Вам хотелось когда-нибудь кого-нибудь убить?

Я недовольно вильнул хвостом и стал потягивать уже нагревшееся молоко.

Медведь продолжил:

- «Так вот, путь не близкий, да и цель у нас не особо благородная…» - начал издалека Лакис, задумчиво шинкуя зубами рыбные косточки, обгладывая любой намек на мякоть.

… Но зато прибыльная, закончил про себя я, а что приносит действительно хороший доход не всегда законно. Именно последняя причина была постоянным ветром денег для Лакиса, в принципе, и для меня, но ветром со стороны помойки, ибо с доходом еще и приносило вонь неприятности.

- «В этот раз дельце ну очень прибыльное! – глаза Лакиса вспыхнули алчностью.

Я выразительно приподнял бровь. Мое немое «сколько».

Медведь рассмеялся чистым басом, от звуковой атаки проходящая мимо мышь – официантка взвизгнула и выронила поднос с рыбой. Послышались похабные смешки со стола котов и заботливые предложения заменить их испорченный обед. На звуки выбежал хозяин, двухметровый крыс с тиком по имени Ватруш, ощетинился и начал браниться на горе работницу. Лакис на это даже не обратил внимания.

- «На жизнь хватит и тебе, и мне, да и нашим дочерям на приданное хватит, и сыновьям отсыпать сможем!! Надо уже и о будущем думать, да, Ренальд? Мы стареем, а все еще холосты! Пора уже и за ум браться! »

А говорят лисы хитрые! Знаем, как ты за ум берешься! От одной медведицы к другой, а то и с рысью замутишь! Ты ловеласом был и останешься, бурый! Хотя, если найдется баба, которая метлой выметет всех любовниц, откормит, чтобы далеко не уполз и на-рожает медвежат и тебя к люльке приставит, вот тогда – да, попал пожизненно!

- «Стареем…» - повторил медведь.

Да, за живое тяпнул. Видать, моя помощь тебе нужнее некуда. Не обманешь меня ты, брат, не легкостью и непринужденностью голоса, которым ты все это говорить и не расслабленной позой и уютной обстановкой! Я же знаю эти напряженные уши и взгляд поверх кружки с ягодной настойкой, которым ты окидываешь меня как бы невзначай, следишь, на реакцию смотришь, носом пытаешься уловить запах сомнения, а умом просчитываешь ходы. Я тебя не корю, ты ведь знаешь, что лучшего вора и согласного на почти все ради денег безумца, чем я - тебе не найти, вопрос в цене и грани моего безумия. Помимо этого молчание нанимателю я дарю бесплатно, скажем так, это пожизненная акция для моих заказчиков, поэтому мне легко доверить тайный заказ, и в случае отказа от его выполнения, в отличие от других меня закатывать в бетон, топить и резать в подворотнях не станут. А что с меня взять? Рассказать не смогу, а грамотности я не обучен, да у нас она и не в ходу, даже более: под запретом! Да-да, всякие поэты и писатели, а тем более бухгалтеры получают бесплатную ампутацию лам в подарок, а особо ловких и настырных хвоста и задних конечностей! Был случай, как-то поймали писателя паука, палач просто бедненький замучался! А когда на следующий день при-вели ящера пишущего хвостом, ей-богу, палача было чертовски жалко, а ящер злорадно хихикал и ходил к нему каждую неделю под конвоем, как на стрижку. Вскоре старина Маргаритк, а именно так звали палача волка, сложил все свои обязанности и ушел на пенсию, в честь этого ящер, который по забавному совпадению был его тезкой, написал поэму «Маргаритка Маргаритку подъебала». После сего произведения палач резко попросился обратно на прежнюю должность и с рвением приступил к своим обязанностям. Ну ладно! Вернемся к Лакису, что-то мне надоело его так называть, пусть будет просто Лаки. Так вот, Лаки до сих пор смотрел на меня, пристально, уже без тайного подсматривания. А! Точно он ждет, думает, что я обдумываю его предложение… хм… надо сделать вид по серьезнее что ли…

Я выдержал еще паузу и махнул лапой, слегка кивнув при этом головой.

-«Я знал, что тебя заинтересую! Ты же малый умный! – хвалил меня бурый, отечески теребя по голове, так бы казалось со стороны любому прохожему, но это видимость, я еле держался, что бы не развалиться вместе со стулом, который уже жалобно скрипел, от дурной силищи Лаки, натянув улыбку. Лаки наклонился и быстро зашептал в самое ухо. – Нам надо на территорию Последнего Суда, дело пустяковое туда и обратно! Но чтобы никто не заметил! Шмыг туда, шмыг обратно! Там по мелочи ты прихватишь, что скажу, да мне отдашь! А я сам разберусь, да о тебе не забуду, отдам четверть по-братски!»

У меня так челюсть и отвисла. ТУДА?! Это же территория похуже Припяти из Эры Людей! Как в дешевых россказнях сказочников, там водились такие неведомые зверюшки, что один вид их будет преследовать тебя неизменным спутником после, в ночных кошмарах, если выживешь, конечно, а воздух там сократит твою жизнь лет на десять, а от колорита пищи и воды и до гроба недалеко, так говорят.

Лаки заметил мое замешательство и сказал два волшебных слова:

- «Плачу территорией!»

Мой уши вздрогнули, и моя лапа протянулась раньше, чем я осознал. Лаки с быстротой и проворностью, которую мало кто подозревает в медведях, схватил мою лапу и крепко пожал, раньше, чем я успел спохватиться и одернуть ее. Если вы не поняли: по-сути Лаки предлагал мне стать одним из Элиты. Кто владеет землей – владеет и ее ресурсами, т.е. я вполне потянул бы на зажиточного фермера. Без смеха, господа, это одна из самых прибыльных профессий в наше время, и в самых не скромных мечтах – возможно, получил бы и рабов, пардон, вольнонаемных служащих стирающих мои потные носки и носящие завтрак в постель с розами в маленьких вазочках. И что бы не говорили, мне все равно, что я не ношу носки и на розы у меня жесточайшая аллергия! Ради пафосности момента потерплю! Власть и привилегии затуманили мой разум, я уже мысленно, да простит меня Лаки, делил шкуру не убитого медведя. Без понятия, что это за безделушки, что надо «позаимствовать» на неопределенный промежуток време-ни, но я согласен.

Лаки весь светился, как светлячки ночью, получавшие по глотку воды за смену на городских улицах. Халявнее работу и не придумаешь, сидишь, пасьянсы раскладываешь, гадаешь, а если и прохожий, аль сосед есть в те же карты на двоих раскидываешь, да светиться не забываешь, красота!

Я с досадой посмотрел на пустую кружку. Лаки понятливо фыркнул и гаркнул:

- «Ватруш, гони свою писклю! Пусть принесет кувшин молока! Можешь в него даже не плевать, мы как-нибудь без особого сервиса! Да и еще! Рыбы! Штук пятнадцать для заправки! Да и от малинового повидла, я бы не отказался! Ренальд? Так-так! Понял! Сыра с голову вон того господина Быка, пожирнее, не в обиду Пончи! Привет жене и сыну!»

Крыс послал нам пару «приветливых» жестов, щелкнув облезлым хвостом начал отдавать распоряжения, сопровождая нас недружелюбным безумно быстро подмигивающим взглядом. Пончи же покрылся красными пятнами и начал налегать на помидоры с удвоенной силой, но Лаки не возразил, ему мало кто вообще возражал, если случаи и были то по незнанию.

И мы начали праздновать! Сразу все и сделку, и рождение у гусыни восьмерых дочерей, потом пили за Ватруша, дабы его позлить, даже играли в «Лови Тарелку», если не поймал, штрафной – разбей кружку, крыса и это не радовало, он вообще какой-то на-груженный, стрессы, наверно. А потом… я мало что помню, но проснулся я с черепахой по имени Дюйми, которая уже строила планы о нашем с ней потомстве. Пожалуй, это последнее что я хотел бы увидеть в этой жизни. Быстро вскочив с душистого сена, попутно надевая черную грубо тканую рубашку до колен, с дырой для хвоста я нервничал. Свою рыжую шерсть на холке, если бы я не так торопился, мог бы и как обычно заплести множество тонких косичек, в длину они были до середины спины, чем я гордился и хвастался дамам, хоть и одним видом, но эти косы много раз помогали покорять лучших женщин - пришлось оставить распущенными. Торопливо откланявшись, под возмущенный визг, я крался как вор (а это истина) к двери, трусливо прикрывшись ею, когда в меня полетела туфля на шпильке. Даже выбежав на улицу я слышал крик рассерженной барышни:

- «Гори в Аду, Ренальд!» О. как я часто это слышу! Это почти, как сказать «спасибо», ежедневная вежливость, необходимость, то без чего у нормального жителя не проходит и дня, так вот фраза Дюйми для меня и была тем самым своеобразным «спасибо»! Я бежал долго сквозь базарную площадь, пробегая богатые дома и заспанную охрану в виде кабанов. Меня гнало чувство, что пора мотать, ну не то что чувство, а скорее знание о семье Дюйми и их влиянии, еще немного, как одержимая местью случайная любовница доползет до стражи, и прощай рыжая шкура! Вперед, вперед! Поворот, косая улочка, аллея, еще чуть-чуть и мост, а за ним и полуразвалившийся домишко, где Лаки коротал те редкие моменты, когда негде было выпить, и юбки симпатичной на горизонте не имелось. Пара метров и я на ступеньках, еще секунда дверь открывается и меня сметает Лаки, пара мгновении на его морде тупое удивление, потом понимание, крик:

- «Как раз во время!», - и я уже вижу дорогу, камешки, да травку, перекинутый через плечо медведя. Похоже, это входит в привычку, быть похищенным кем-то. В след нам из дома Лаки кричал скрипучий старческий женский голос:

- «Негодяй!»

Лаки не растерявшись, проорал:

- «Любимая, я тебя никогда не забуду!!»

И прибавил скорости.

-«Да, такое сложно будет забыть, даже если очень постараться». – Уже шепотом доба-вил Лаки, отбежав на солидное расстояние.

Дальше все произошло очень быстро, меня куда-то минут 5 несли, потом кинули в странный деревянный ящик, и бодрые звуки «шлеп – шлеп» издаваемые веслами. Так мы покинули город, «одолжив» лодку у бобра, который с берега что-то орал и махал нам в след. Наверно, желал удачного путешествия.

Спустя минут тридцать активной гребли, мы пустили все на самотек, благо путь кото-рый мы наметили полностью совпадал с руслом реки. Откинувшись на край лодки, я отдыхал. Эх, погода хороша и запах воды и камыша, еле различимый для носа, убаюкивал, как и тихое покачивание на глади воды. Лодка неспешно плыла по течению, не нуждаясь не в гребцах, а, повинуясь персту судьбы – неслась вперед, к нашей цели с Лакисом – Зеленому Государству, где всякие фикусы, да незабудки, у которых появился разум и то сомнительный, дорвались до власти, и так сказать, процветали, отгородившись от всяких травоядных, объявив их террорами. Плыть еще не меньше недели под теньканье птиц, которых сменяли сверчки с наступлением ночи. Пейзажи однотипно сменяли друг друга, сначала да, радовало после вонючих остатков города – чистая зеленушка и прямые лучи солнца, пока не начало припекать, а от зеленого цвета не выработался стоический рвотный рефлекс, хотя есть вариант, что меня укачало.

Лаки напевал песенки, которые начинались: «Встретил я красавицу - девицу» и заканчивались: «Положил её я на ковер», был и шедевр, который никогда не терял актуальности и запомнить его мог каждый и звучал он примерно так: « о- ля- ля!». Стоит ли говорить, что наш бурый полностью оправдывал поговорку «Медведь на ухо наступил»? У нас даже не наступил, и даже не частично, а полностью и безоговорочно сидел рядом, да еще и пел! Убивая мой слух! Мало, что немой что ли? Так же бурый подтрунивал по поводу моей новой избранницы, от которой, не буду юлить, я просто сбежал, слава Богам, она не догнала, хотя шанс был, хоть и маленький! Я на жестах объяснил, что его любимая ему очень подходит, да валил бы он к ней, пока она от дремучести не померла ненароком. Бурый гоготнул, но отвязался. Попутно медведь строгал из дерева дудочки, фигурки рыбы и даже сделал мою рожу, только больно наглой она получи-лось, совсем не моя! Коротали мы время как-то лениво, весь запал путешествия про-пал из-за отсутствия событий, хоть мы и намеренно выбрали безопасное путешествие, скуку это не отнимало. Путь мы выбрали долгий, но надежный, как панталоны моей матушки, так что было тихо и спокойно, как в ее волосатых лапах, когда я был лисенком. Незаметно для себя я задремал. И мне даже приснился сон, что было крайне удивительно, хотя лучше б он не снился.

Передо мной лежало три сундука, рядом с каждым кто-то сидел. На первом Ватруш и орал: «Мой тарелки! Мой тарелочки!!», на втором Дюйми со свёртками в руках: «У них твои глаза!», на последнем сидел незнакомый мне волк, он только молча мне улыбался. Вдруг Ватруш распался на тарелки, и они стеклами стали впиваться мне в тело, Дюйми развернула свертки, где дети играли моими глазами, они выпрыгнули и поползли в мою сторону, я ринулся в поисках спасения к незнакомцу, он встал с сундука и добро, как мать успокаивает ребенка в колыбели, почти ласково сказал: «Извини».

Я ему: «За что?».

Он: «Волки санитары леса» И открыл пасть, которая разрослась метров на десять и темнота. Я проснулся. Вдох – выдох. Вдох…. Я снова учился дышать.

- «Ренальд, ты чего?!» - спросил Лаки, нет, не из-за беспокойства, хотя нет из-за него, только за свою шкуру, мало ли какая зараза. Я отмахнулся. Лег. Перевернулся на бок, притворился спящим, потом попытался уснуть, но Морфей явно не желал меня сегодня видеть. Зато Лаки он просто распростер объятия уже через минуту, такому задушевному храпу можно только позавидовать! Я открыл глаза и стал смотреть на плывущие в даль облака. Вот в форме рыбки плывет, а вот прямо как цыпленок, хвостом клянусь! Слюни невольно потекли. Сглотнул. Перевернулся на бок. Укачало. Высунул морду за корму, сплюнул. Скука.

Начал считать шерсть на правой лапе, обнаружил четыре седых волоска, выдернул, по-том еще семь, я был уже готов сделать себе плешь, когда попутный ветер донес крик:

- «Ловите их!»

Вот теперь немного веселее.

Я обернулся. Лаки уже проснулся и торопливо озирался по сторонам. За нами в больших кольцах, бешено перебирая лапками, катили белки! Нет, это не ваши лохматые пушистики, жрущие орехи из рук, а настоящие одичавшие убийцы, с недавних пор перешедшие на мясо! А что с орехами? Так это же гарнир к мясу, например, медведя … Я нервно хихикнул, и это привело в действие Лакиса, быстрыми и точенными движениями ушлого рыбака, а Лаки был именно из семьи рыбаков владеющей небольшой бухтой, поставил импровизированный парус из своей рубашки расшитой зелеными зайчиками по канту, оголив накаченный волосатый торс. Мужские торсы – это послед-нее, что я хотел видеть перед смертью, поэтому схватил весло и вместе с Лаки, начал выкидывать из лодки что потяжелее и по не нужнее, т.е. имущество бобра; пару котелков, железные сети, и о Боги !! …ЭТО ЖЕ… !! Я поймал на лету две тонкие потертые книги, брошенные Лакисом и спрятал под рубаху, попрочнее затянув черным поясом, найденным в корме, дабы редкость не выпала. Это был скорее рефлекс, как вам чихнуть, поэтому и Лаки не обратил внимания, да думаю и белки тоже тупо не заметили, тем более они уже скрылись из виду. Мы облегченно вздохнули. И тут появился нарастающий гул. Мы обернулись. Не может быть! Есть же грань нашему невезению! Впереди был водопад!

- «Не может быть!» - проорал медведь, ошалело выкатив глаза.

Лакис выхватил из-за пазухи карту и ткнулся носом.

Потом виновато взглянул на меня и сказал:

- «Карта была перевернута!»

И мир резко полетел вниз. Безумный круговорот воды, камней и дерева мелькал перед глазами. Потом краски притупили и чернота начала поступать с краев, а потом и вовсе поглотила картинку обзора.

Нюх-нюх. Запах картошки и свежих пожаренных яиц с луком и чесноком.

Нюх-нюх. Запах свежее стираного белья

Нюх-нюх. Запах женских духов и притирок.

Нюх-нюх. А это…. ФУ! Сапоги Лакиса!

Я проснулся.

Первое, что я увидел – балка и множество деревянных панелей грубо и неаккуратно прибитых гвоздями, которые только и ждали часа, чтобы сбросить свою ношу на любо-го подвернувшегося. Поворот шей. Чистый деревянный пол, местами протертый и с царапинами, где-то в углах сохранились кусочки краски, раньше он был бежевым. Большой стол в середине, на нем кастрюли, ложки, вилки, и котелок с ароматом ранее учуянного угощения. Вот печка на ней висит очень знакомая рубашка, зеленый сюртук гигантских размеров и ошметки рубашки в зайчик. Чуть пошарив взглядом, я нашел зловонные сапоги Лакиса. И стал искать женщину, которая, видимо, нас приютила, но хоть каждый угол дома пахнет ею, оной ни где не было.

Книги! Точно… где они?! Я поднялся с кровати, осмотрелся, заглянул под кровать, по-том дополз до стола, проверил котелок…

- «Ренальд! – Выкрикнул радостно медведь, открывая дверь ногой. Он был в простыне, обмотан как в тогу, на голове красовался венок из одуванчиков. Кого–то это смутно мне напомнило. – Как я рад, что… Что?! Ренальд, скотина! Так и знал! Старый плут! Тиша, он сожрал наш обед! Ну, половину точно умял!»

Я нагло работал ложкой, воровато косясь. Раз уж получать нагоняй, так на сытый желудок. Лакис вырвал у меня трофей, треснув по башке кулачищем, я ойкнул и облизал ложку.

И тут вошла хозяйка. Рыжая, стройная, да и пышна, где надо… я про хвост, господа извращенцы! В голубеньком платье из льна, на тонких бретельках с квадратным вырезом. На загривке у лисицы были две мощные косы, в них были вплетены одуванчики и си-ние ленты. Она звонко смеялась. Я почувствовал себя жалким, но это не помешало об-лизать ложку с другой стороны и деликатно отложить ее на край стола, создавая иллюзию «а я как бы не при чем».

- «Ренальд, собери слюни обратно в пасть! Это наша добродетельница! Тиша Веселая, как зовут ее здесь. В деревне Лис.

М... хороша! Что?! Деревня Лис?!! Это же ровно в противоположной стороне от нашей цели!! Я бросил самый уничтожающий взгляд на Лаки и улыбнулся госпоже Веселой.

- «Ренальд! Не злись! Ну, задержимся чуток! С кем не бывает! - Добродушно отмах-нулся Лаки. Потом взглянул на Тишу, поднес ее лапку к губам и проворковал. – Зато мы встретили эту прекрасную даму!»

- «Вы говорите это каждой! Право же, но не останавливайтесь! Говорите-говорите! Это заставляет мое сердце биться чаще. – Лакис расплылся в улыбке, потянулся губами за поцелуем. Тиш ловко вывернулась и прощебетала. - Ведь не так часто встретишь джентльмена!

Лакис похлопал глазами, расправил плечи, втянул живот и выпятил грудь бочонком.

Тиш Веселая рассмеялась. Одарив быстрым поцелуем в щечку, звонко и мимолетно, как капля дождя по трубам, она увернулась от загребущих лап Лакиса, сверкнув только подолом юбки около его когтей. И начала звенеть утварь, хозяйка вновь готовила зав-трак, беззаботно кроша овощи и мясо в кастрюлю. Лаки облизывал котелок. А я натягивал рубашку… а то при даме не солидно как-то… Подпоясав добротную рубаху. Я на лапах начал показывать, как в шарадах, что ищу книгу.

Открываю и закрываю невидимую корочку.

- «Крыша?» - сказал Лакис.

Мотаю головой.

- «Павлин?» - предположила Тиш, когда я изображал переворачивающиеся на ветру ли-стки.

Нет!

Делаю задумчивый вид и перелистываю страницы воображаемой газеты.

- «О! Я знаю! Считаешь деньги?» - осенило Лаки.

Я от злости запрыгал на месте.

- «Хочешь в туалет?» - невинно предположила Тиш.

Я хлопнул раскрытой ладонью по морде.

Лаки и Тиш засмеялись.

И тут же на столе образовалась небольшая стопочка из двух книг, до этого спрятанная под перевернутой ярко красной кастрюлей, стоящей на столе, рядом со мной.

Я тихо зарычал, что вызвало еще больший всплеск веселья.

И тут снова скрип двери и на пороге новая гостья. Точная копия Тиши Веселой, в таком же платье, с такими же косами, только без вплетенных одуванчиков, а так, просто как моя левая и правая лапы, ну почти одинаковые! Лисица окинула нас странным взглядом.

- «О! Сестрица, заходи! У нас гости!» - Почти пропела Веселая.

- «Я вижу» - последовал ответ.

Лаки отбросил несчастный котелок и потянулся целовать руку, распинаясь в комплиментах по пути. Гостья выдернула руку с фразой:

- «Не хочу потом её мыть»

Обошла остолбеневшего Лакиса, легко проскользнула к сестре и что-то быстро ей за-шептала на ухо, та кивнула. Удовлетворенно хмыкнув, злючка покинула дом, сухо попрощавшись.

Дверь легко хлопнула - это было сигналом для ущемленного самолюбия Лакиса, он рез-ко оттаял и спросил:

- «Чего это с ней?»

Да... меня тоже мучил этот вопрос: там, где мы бывали, все дамы были веселыми, за-дорными и всегда не прочь… послушать сказки перед сном, ну а на утро – не важно, главное вовремя схватить рубашку и не разбудить, ненароком хлопнув дверью.

- « С Мими Доброй?» - спросила невинно Тиша.

Добрая?! Это-то?! Родители явно попали в цель с Тишей, но с Мими явно произошла ошибка!

Мы кивнули.

- «Она просто всегда была такой», - пожала плечами Тиша, открыто улыбаясь.

- «:bip:! Надо бы исправить!» - жеманно рассеялся Лаки.

Я был с ним согласен. Мы вообще мыслили почти всегда в одно русло. Можно сказать, что именно то, что мы были так похожи, и не давало нам повода для ругани и обид.

Тиша прикрыла смущенно мордочку и невинно блеснула глазами. Но мы с Лаки знали эту показную невинность.

И тут мы ошиблись дважды, далеко не впервые и впоследствии очень раскаялись. Но об этом позже.

До самого вечера мы ели, и Лаки рассказывал о наших подвигах. Когда речь зашла о Дюйми, я пнул товарища под столом, потом встал рядом: претворился немощным, дрожащим и старым, потом начал посылать воздушные поцелуи Лаки, напомнив ему о его недавней промашке. Тиша Веселая смеялась.

- «О! Милая Тиша, нам до сегодняшнего утра так не везло с дамами! Как вспомнишь, мороз по коже! Бррр! Я даже был при смерти из-за одной из них!»

- «Неужели?»

- «Не смею лгать! Я же джентльмен!» - уверял он.

- « И как же?» - отвлекаясь от штопанья рубашки Лаки, спросила хихикающая Тиша.

- «Элементарно! Это дама была в трауре!»

- «Не понимаю!» - наклонила головку Тиша Веселая, начиная снова работать иголкой.

- «Я ее утешил, а она после утешения, похоже, не прочь была утолить не только по-стельный голод, а вполне земной и насущий!»

- «Неужто - Черная Вдова?!» - ахнула лисица.

- «Она самая!» - уверил ее медведь.

Вот так и прошли дня два. Вроде и в путь надо, да уютно, по-домашнему. Да и вообще дождик пошел, как–то сыро, можно простудиться, а болеть не хорошо. Ну ладно! Дождь был грибной! Но сути не меняет! Время было прощаться. Мы собрались. И ушли не прощаясь, когда Тиш ушла к соседу за мятой к чаю. Мы всегда так уходили, только в этот раз не под чьи-то крики, даже не под звуки стрел щекочущих шерсть, пролитая мимо, а просто, с легкой грустью торопливо петляя по дороге.

Лаки немного притих и шаркал. Птички тренькали. И я плелся позади, заметая наши следы хвостом. И тут сзади послышался крик:

- «Стоять!»

Взгляд. Это же Тиша!

Подбежав лиса, поправила растрепавшиеся косы, отряхнула от юбки пыль. Открыла кожаную стеганую сумку, перекинутую через плечо, поспешно вытаскивая из карманов юбки тюбики и маленькие баночки и аккуратно запихивая их в нее. Она явно собиралась наспех.

- « Не ожидали!» - Добродушно хохотнул Лаки и смачно залепил Тише по заднице.

Она вульгарно выругалась и плотоядно щелкнула зубами, Лаки громко рассмеялся.

- «Я иду с вами!» - с жаром выпалила она, потирая ушибленный зад.

Лаки посерьезнел.

- « Тиша, милая, куда же тебе с нами!..»

Тиша молча протянула ему листок. Лаки легко принял его, подмигнув лисице, и начал читать. Минута-две. Я попытался заглянуть на таинственную бумагу, но Лакис грубо свернул ее, щелкнув по моему носу.

- «Ты ведь не Тиша?» - по-деловому спросил медведь.

Лисица кивнула.

Черт подери, что происходит?! Я с непониманием уставился на Лакиса; он вздохнул, и с тоном, не требующим возражения, сказал:

- «Мими идет с нами. Приказ Заказчика. На нашу долю в деле это не влияет»

Он развернулся и пошел вперед. Мими засеменила рядом, на два шага отставая от него.

Я остался стоять на дороге еще недолго и легко пошагал за ними. Начало путешествия мне не нравится. Я любил компанию, деньги, выпивку и женщин, но на хмурого друга, работу без задатка, протухшую воду во фляге и неприступную чопорную фурию, плетущеюся тенью по нашим следам – я на это не подписывался! Хотя пока интересно – я пойду за ними. Пара шагов и злосчастный камень! И вот земля и нос соприкоснулись в не очень страстном, но мучительном и долгом поцелуе. Я пропахал носом изрядную борозду, встал, оглянулся, - никто не видел. Стряхнул с носа землю и неспешно пошел, заметая хвостом следы своего опыта землепашца.

«Мими Добрая» 

«Главное верить и все получиться!» - сказал Икар расправляя крылья.

Никогда мне не было так страшно. Эти два мужлана – отвратительны! Омерзительны! Не выносимы! Их понятие о женщинах и грязный юмор! Они два сапога пара! Один хоть и немой, но свою мысль в жестах и похабной лыбе выражает прекрасно!! А его согласные кивки выводят из себя! Медведь воняет и пукает во сне, а еще храпит! Это невыносимо!! Бездельники, мошенники и альфонсы! Они еще и преступники! И меня такой сделают! Откуда у них книги?! Если бы не приказ Старосты Деревни Лис, я дав-но бы перерезала им глотки, когда они спали или подсыпала яд в их безвкусную похлебку, которой меня пичкают уже несколько дней! Зачем я с ними иду?! Куда? Почему?! Зачем эти угрозы от Старосты? Что мы сделали с сестрой? Мы просто живем и никого не трогаем! Сестра, она… Она все для меня! Только ради нее! Я здесь и должна выдержать! И тогда все будет хорошо, и у нас появятся деньги, обещанные Заказчиком, хватит на посев плодов на поле, дом отстроить, забор поставить от ухажеров Тиши, она же блюдет себя до свадьбы, а эти животные… эти отвратительные твари!!! Как они смеют мне, а тем более ей… предлагать ТАКОЕ за деньги?! Омерзительно!! Омерзительно!!! Грязно!

И это только из-за того, что я травница и прекрасно мешаю яды! Только из-за этого, я втянула сестру!! Я… я … омерзительна?!

- Эй, рыжая шкура, нет, не ты, Ренальд! Как тебя?! Мими! Иди сюда!!!

Это орет Отвратительное существо номер один, в отличие от Отвратительного Сущест-ва номер два, оно умеет раздражать голосом и газами.

Так–с… без нервов, голову поднять надменно, шаги легкие, дыхание выровнять. Сей-час подойду и спокойно, с холодком спрошу: «Что тебе нужно?» Хотя нет, просто: «Что?»… Да, будет в самый раз. Шаг, два... что-то склизкое… листик?

- ААААААА!!!! Это…это….. лягушка!!!!!!

Омерзительно!! Это не гигиенично!! Не приемлемо!

Я отскочила в сторону, отдышалась. И увидела Лакиса и Ренальда и их вытянутые раздражающие морды. А что еще больше раздражало, так это гогот Лакиса и тихий смеющийся прищур глаз Ренальда.

Большая часть путешествия проходила под гогот и россказни медведя, он очень долго рассказывал о самом длительном футбольном матче за всю эпоху царствия зверей, птиц и гадов ползучих, и т.д. и т.п. Дело в том, что две команды были сборными из улиток и черепах и ставки были не на то, кто выиграет, а кто не уснет до окончания матча. По-том Лакис по секрету рассказал, что после матча многообещающую команду улиток решили спонсировать французы, после этого она таинственно исчезла. Потом он пере-кинулся на политику Звериной Франции, погоготав над модой на бисер у свиней. Рас-сказал, как сурово живется реформаторам – лягушкам, и косо покосившись на меня, поинтересовался, что я об этом думаю. Я тактично промолчала, скривив морду, и он это, конечно, заметил и снова залился смехом.

Потом пара часов тишины. И снова Лакис.

И снова басня про женщин. В этот раз про вполне ординарную партнершу – медведицу. Я даже начала задумываться о его вменяемости. Все-таки со своим видом и без всяких извращений. Но потом он обмолвился, что это была его племянница. И вопрос о мо-ральности стал ребром, которым я поперхнулась. В этот момент я окончательно убеди-лась в этом, что в этом медведе нет ничего святого, уверена, и никогда не было! Омерзительно!

- Чуть не забыл! Мими! - резко крикнул осененный медведь. Я подпрыгнула, и ошале-ло уставилась. Он грузно протопал в своих тяжелых сапогах в мою сторону.

- Ч…Что? - Голос дрогнул, я недовольно вильнула хвостом.

Он оценивающе посмотрел.

- Ты умеешь шить? - в его голосе была мольба.

- Э? - это последние что я произнесла, потом, когда я очухалась, в моих лапах была игла и семенники в розовый цветочек-***:. Их хозяина легко было определить, на них весело тоже ужасное проклятие такое же что на сапогах. То, что Лакис носил трусы, обескураживало, меня передернуло от отвращения, хотя это лучше чем стринги на его бурой заднице. Я смиренно шила, потом не выдержала и простирнула их в ручье, чтоб перебить их убивающий аромат. Пожалуй, если их надеть на палку и махать, как флагом, можно выкурить всех ухажёров Тиши с нашего двора! Надо перед нашим рас-ставанием стянуть у Лакиса пару таких трофеев. Я хихикнула. Настроение поднялось, и обида от вынужденного путешествия как-то сама собой улетучилась, уступив место не-замысловатому мотиву песенки «Парикмахерская» вышедшей из-под хвоста и пера, по-эта Маргаритки.

Дело было сделано и выстиранное белье было передано медведю. Он пробурчал, что оно мокрое и воняет тиной. Я заявила, что это почти духи, по сравнению с его обыч-ным ароматом. Он осекся и потом даже на пару минут заткнулся. Моя маленькая побе-да поликовало все во мне. И песенка Маргаритки «Палач и маргаритки» из бессмертно-го цикла всех его баллад об одном и том же звере, снова поднимало мне настроение.

- О! там извозчик! - оглушил меня Лакис. И рванул ему на встречу.

Ренальд быстро рванул вслед за ним. И я увязалась за его рыжим хвостом, приподни-мая полы сарафана облегчая бег. Галька шуршала под лапами и с тихим скрежетом от-скакивала. Когда я добежала, Лакис уже явно договорился о перевозке и тихо жеманно рассыпал комплименты. Я отдышалась, подняла голову и уставилась.

На машине запряженной кузнечиком, сидела лошадь, серая в больших серых пятнах на белой шкуре. На ней была элегантная желтая шляпка, украшенная изобилием фруктов и оранжевая шелковая гофрированная юбка. Она пронзительно ржала и говорила с акцентом.

- Виии слииишком добриии!» - вещала она.

- Нисколько, леди! Это вы слишком добры, что подвезете усталых путников за даром! О, Мими, Ренальд! Знакомьтесь, это госпожа Маруся! – он посмотрел на нас, улыбнулся и снова обратился к лошади - Госпожа Маруся! Вот эта та лисица, о которой я говорил! Ее трогают до глубины души пристрастия к поеданию деликатесов из лягушек!

- Вииии! - восторженно отозвалась особа.

И тут начался мой личный ад.

Омерзительно!

Не знаю, как я пережила этот день в казалось бы вечной тряске и «виканьях» о лягушках, но я сделала это и горжусь собой. Распрощавшись с леди Марусей, мы отправились, наконец, в путь, даже в том направлений, что нужно.

Следующей ночью я отыскала запрятанный мешок Лакиса, в котором был заныкан мед, как и где он его прятал, а тем более как у него появился мешок – я не знала, просто он появился, и я не улучшив момент, сунула туда нос. С долей радости и злорадства я съела весь мед и облизала горшочек, заботливо положив его обратно. Потом я подкралась к сапогам и напихала туда игл дикобраза и вылила туда полтюбика клея, припасенного еще с тех пор, когда я была дома, для склейки обуви. В принципе, для этой цели он и послужил! Затем пришло время Ренальда, аккуратно заплела ему две косы и с белыми лентами в горошек, сделала ему плетеные баранки, и тут дело дошло до остатка клея, как средства крепежа. Глупо, по-детски, но от души отлегло. И я уснула тем безмятежным сном, которым спят щенки. И даже крик который разбудим меня утром, был слов-но пение птиц.

И наше путешествие вновь продолжалось, хоть и медленно. Виной тому - хромающий медведь и взрывы хохота, доходящие до ползания на животе при виде лысого злого лиса, чья лысина на свету играла всеми цветами радуги.

Я улыбнулась. Они чертовски быстро на меня влияют. Опомнилась. И сердито насупившись, продолжила шагать по дороге вдоль речки, ровно на юг, вперед к восходящему солнцу, лучи которого обрамляли моих спутников.

- Эй, Мими! Шевели корюлями! - проорал Лаки, в метрах десяти от меня.

Ренальд согласно кивнул, потом ухмыльнулся, подбежал ко мне, улыбка, и одним резким движения хвоста поднял мне юбку! Время замедлилось. Наглая рыжая морда по-казав язык, засеменил вслед за Лакисом.

- Панталоны!! Да еще и белые! - констатировал медведь почти разочарованно, но с ле-нивым интересом, как замечают наступающий мелкий дождь в ясную погоду.

Все-таки они отвратительны!

Мы еще шли около двух дней и пришли к городу, с которого начали путешествие Лакис и Ренальд. И потратили еще пол дня, обходя его по полукругу, хотя пройти, на-сквозь заняло бы всего полтора часа рысью. На вопросы, типа «почему?», оба самца блюли невозмутимое молчание. Ладно, Ренальд, ему можно, но Лакис! Это просто удивительно! А еще больше – подозрительно!

По-пути мы встретили мальчугана-обезьяну, обремененного растянутой лодыжкой, медведь и лис просто прошли мимо, но мне просто не позволила совесть, и я остановилась сделать припарку. Еще пару раз давала проходящим бабушкам-ежихам средства от боли в спине. Матери-утке с выводком утят, я дала дорогу, отстранив своих товарищей своим телом к обочине лесной тропки. И зайцу, который вызвал оживленный интерес Ренальда и Лакиса, я вытащила колючку из лапы, и помогла скрыться от зубов и когтей медведя и лиса, заслонив грудью его отступление.

После этого Лакис не выдержал:

- Крошка, мы не добрые самаритянине! Нам не платят за радостных старых перечниц, тупоголовых мамаш и не хромых вегетарианцев! Завязывай, а?

- Они нуждались – я помогла! - гордо заявила я.

- Я уже не спаривался почти неделю! Подсобишь, а? - не выдержал медведь.

- Мерзко. – Только и смогла я выдохнуть.

- Это жизнь! Припасы трав нужно экономить, а раненый зверь за пределами города, это просто добыча. Тебе стоит напомнить, зачем ты здесь, милочка? Мы не герои, нам доспехи не к лицу, заканчивай свою акцию! - последнее предложение Лакис просто рявкнул.

Я хотела возразить, но слова не приходили на язык, было обидно, а еще я поняла, что он прав и не прав. Да, травы кончались поразительно быстро и почти день мы ничего не ели, что не способствовало улучшению настроения. Но эти ситуации! Убивать беззащитных – это отвратительно!

- Еда есть в городе! - нашлась я.

- А твои карманы набиты какой либо валютой? - Скептически спросил Лаки.

Я покачала головой. Медведь раздраженно фыркнул. Отвернулся и пошел вперед. Через час мы наткнулись на перепелку в людском капкане. И на этот раз мои травы послужили, только иначе, в роли специй.

Мы сели около костра, уже смеркалось, жертва тихо коптилась на огне.

Я не хотела такого путешествия, я думала, все будет легче. Уже сейчас я хотела вильнуть хвостом, бросить все и вернуться в родные края. Но мой отказ равносилен огню, пылающему на крыше нашего с Тишей дома, или внезапным налогам, а возможно скорой смерти кого-нибудь из нас или наших друзей. Я выдохнула, взяла ножку перепелки, насажанную на вертел, и начала жадно обгладывать мелкие косточки, обдирая поджаристые кусочки мяса. Было вкусно. Чертовски вкусно. Но немного горчило в области горла, после каждого съеденного куска. Возможно, это горчили остатки моей морали и гордости. Но близок тот момент, когда я отомщу им обоим за эти чувства! Они не достойны спасения! Бу-ха-ха-ха-ха!!

- Мими! Мими!! - это Лакис.

- Что?

- У тебя хвост горит.

«Лакис»

«Я убью тебя» - сказал шут, и все смеялись до самого конца, пока он не нажал на курок. 

Дорога уже давно кончилась, впрочем, как и лесные тропки. Остались только дремучие заросли осоки, сныти и гигантских подорожников. Все это означает, что мы на верном пути. Мои путники устали. Ренальд ушел в себя окончательно. Это плохо. Но в этом есть плюс, он легче перенесет путешествие, но то расслабленное состояние, в котором он находиться не подходит для решительных действий, если на нас нападут. А это случится рано или поздно. Так они совсем стихли. Нужна шутка. Так, я почти исчерпал себя. Говорить и думать на разные темы проблематично, но пока справляюсь. Так, последние реплики на счет сексуальных пантолонов старух дошли до цели. Глаза Мими загорелись. Она думает, как отомстить. Хорошо, любой стимул – это стимул. Надеюсь, в этот раз не пострадают мой сапоги. Они почему-то всем не нравятся. За них, между прочим, я выложил бочку медовухи. К слову о меде - я уже его предусмотрительно съел. Жизнь учит.

Если ориентироваться по солнцу и нарастающему звону колокольчиков мы в дне пути до Зеленого Государства. Но курс немного отклонился, нужно взять чуть левее. Так, прошло около тридцати секунд с моего последнего слова, выдох, вдох, реплика насчет цветочков и что их нужно хорошо поливать и не двух смыленный смешок. Так Ренальд ожил. Хитро щурится, он–то не упустит, да и мне не следует отставать. Пока нельзя пошатывать его доверие. Шутка про ночных бабочек и опыление. Через пятнадцать секунд. Раз - два. Улыбка. Голос на две октавы выше:

- А знаете ли вы, была у меня знакомая в этих кущах или знакомый, не разберу, бабочки всегда такие пестрые и, впрочем, неважно, кого из их племени под себя подмять, так вот …

- МЕРЗКО! - С воплем Мими набросилась на меня, барабаня лапами, сжатыми в кулачки – Нет, нет, нет!! Они прекрасные, непорочные! Не смей!!

Ренальд довольно вилял хвостом. Его всегда забавляла суета, но жаль, что ненадолго. Еще немного и он снова потеряет интерес, и будет думать о чем-то своем, может что-то вспоминать. Его отрешенность еще не дала ему понять, какие мы разные.

А Мими… Мими еще не поняла, что станет скоро более испорченной и искушенной, ведь скоро я испачкаю ее. Кровью.

Они еще ничего не понимают. И хорошо, если никогда не поймут, во что я и заказчик втянули их. Думаю, да – не поймут. Они наивны и глупы, поэтому, я все больше и больше обожаю их.

Правда, я перестал так думать уже в эту же ночь, Мими, улучив момент, подсыпала в мою кашу слабительного. А дальше, не думаю, что я кому-то это расскажу…

Глава 2: «Скиталец»

«Неизвестный»

«За грехи надо платить. Наличкой!» - Иуда.

Тюрьма «Пиранья». Девиз «:bip: отпустим!», расположение – неизвестно, заключен-ный (запись затерта). 

Нынче 23 день после окончания линьки.

.

Холодно. Чертовски холодно. Капает что-то липкое с потолка. Запах плесени и экскрементов. Шорохи, издаваемые обитателями; храп, стоны, плач, крики, чавканье, щелканье плети. И да, запах, запах смерти. Источником света - редкие факелы. Что до небесного света, он проливался только на тех, кто облачался в черные простыни, точнее сказать, кого выносили в них – посмертно. Решетки, отделявшие камеры, уже давно по-крылись коррозией и поросли местами мхом, прочность, к сожалению, это не уменьшало, ну а если и сводило в минус на какие-то проценты, мой зубы, когти и ослабленное тело – этого не почувствовали. За последний месяц я только слегка расшатал третий слева прут, и то, зараза, дальше двух миллиметров не пошел. В соседних клетках сидели разномастные звери. За что? О, там если взять хоть одну шкуру из любой камеры и встряхнуть хорошенько, грехов хватит на небольшой городок. Так что, за какой именно здесь отматывает сия особа вопрос спорный. В этом месте не может быть ничего святого, здесь нет невинных душ, кроме одной. По сему, я молю, спаси её, если ты там есть - Господи…. Дьявол! Да и меня заодно, сгнить здесь, не то, для чего меня рожали. Ха – ха – ха! До чего я докатился! Вот она безысходность. По вкусу она напоминает соль приправленную сталью. Давно я не смеялся. Пожалуй, последний раз был в щенячестве. Хм.… Так тюремщики опять кинули тарелку с липкой мерзостью в угол, здесь это называться - пища. Воду они и вовсе перестали приносить, ленивые сволочи, знаю, что могу напиться и той субстанцией, что вытекает из соседней камеры, но самоуважение тогда скатиться с кульбитами по ступенькам эго и сдохнет мучительной смертью.

- Эй, - тихо прошуршали осенние листья в голосе сокамерника. Мимолетный взгляд. Ничего не изменилось: он все такой же, как и в день нашей встречи. Такой же древний и прогнивший. – Эй. - С усилием повторил он, от чего в голосе проскользнула хрипота.

- Имя, у меня есть имя. И это не – «Эй». – Четко выговариваю я.

Старик рассмеялся, тихо, как скрипнул дверью в сторожке.

- Гордец. – Только и вымолвил он.

Я улыбаюсь, демонстрируя острые клыки.

- Ты даже не старался, ходячая черносливина.

- Хо-хо-хо, - был мне ответ.

И ведь не поверишь, что этот безобидный на вид старый крыс, легко мог меня убить даже собственными шарами. Далее без комментариев.

Что это? Ааа… Да, этот запах мне знаком, запах мускуса, запах тела и …и он…

- Дери меня блохи! Старпер, ты что творишь?!

- Хо-хо-хо, - был мне ответ.

- Мужик, только не здесь! Засунь этот кукурузный початок туда, где солнце, как и смыло – не бывало! Прекрати мочиться в поилку соседям!

«Ууу. … Поздно».

- Хо! – победоносно встряхивая, выдал старпер.

Я закрыл морду лапой, по камере начала распространяться соответствующая вонь.

Добило меня следующее, из соседней камеры раздался шорох, там обитал старый койот. У бедолаги совсем отбился нюх. И именно в связи с этой печальной потерей, увидев что-то плескающиеся в миске, он радостно воскликнул:

- Вода!!!

… И я не успел его остановить.