Следующим утром Амадео бежал по парку. В наушниках звучала любимая музыка, однако он ее не слышал. В голове роились события последних дней: прошлое Ксавьера, истерики родителей, обвинения лже-брата, Валентайн Алькарас – все смешалось в один большой ком. Еще Ксавьер рассказал ему о поступлении крупной суммы на счет, с целью выяснить, не причастен ли к этому Амадео, однако тот ответил отрицательно и высказал предположение об ошибке. Ксавьер согласился, однако что-то тут было не так. Слишком много всего произошло за последнюю неделю, и Амадео нутром чуял, что все события могут быть связаны. Вот только как?
Амадео остановился, опершись ладонями на колени, и перевел дыхание. Утро выдалось морозным, облачка пара вырывались изо рта и клубились вокруг. Ксавьер может сколько угодно делать вид, что все происходящее его мало беспокоит, однако Амадео за время их дружбы успел неплохо его изучить. Обычная холодность и равнодушие, которые отличали Ксавьера в общении с подчиненными, теперь уступили место раздражительности. Он шпынял всех по поводу и без повода, требовал большего подчинения, не желал слушать ни слова возражений, даже если замечания оказывались конструктивными. Вчера, после встречи с Алькарасом он разозлился на Серджио, чего раньше никогда не бывало. Серджио служил ему верой и правдой уже четыре года и, по его словам, Ксавьер ни разу ни в чем его не упрекнул.
Амадео выпрямился и откинул собранные в хвост волосы за спину. Мелодия, игравшая в наушниках, закончилась, и он услышал неясный гул, становившийся все ближе. Прежде чем началась следующая песня, утренний морозный воздух прорезал чей-то вопль:
- Господин Солитарио!
Амадео обернулся и моментально оказался в кольце репортеров. Они тыкали диктофонами ему в лицо, что-то вопили, глаза их жадно блестели. Кто-то дернул провод наушников, едва не оборвав его. Амадео отодвинул настырного журналиста и сам вынул «ракушки» из ушей.
- Я не разговариваю с репортерами, прошу прощения, – он попытался выскользнуть из кольца, однако оно лишь сжалось сильнее, вызвав легкий приступ клаустрофобии. Отовсюду на него нацелились диктофоны, жадные до сенсации взгляды ощупывали его с ног до головы.
- Господин Солитарио, что вы думаете о той ситуации, в которой оказался ваш друг, Ксавьер Санторо? – выкрикнул кто-то.
- Я же сказал: без комментариев, – голос звучал ровно, однако настырные гиены уже начали раздражать.
- Он ваш приятель, так? – вторил первому другой. – Как вы можете мириться с тем, каким лицемером он оказался?
Только не нервничай, напомнил себе Амадео. Профессия этих стервятников – вывести из себя и выудить ответы на интересующие их вопросы, при этом перевернув все так, как им удобно.
- Я не желаю с вами разговаривать, – спокойно повторил он. – Дайте пройти.
Невысокий мужчина, похожий на крысу, с жесткой щеткой усов под носом, сунул диктофон к самому его лицу и пропищал:
- Он пытался убить своего брата и бросил родителей. Вы считаете, что с вами он не поступит так же?
Амадео разозлился. Кулаки сжались, и он с трудом сдержался, чтобы не ударить наглого проныру.
- Не понимаю, о чем вы говорите, – процедил он сквозь зубы. – Дайте пройти.
Он оттолкнул репортера и сделал шаг вперед. Кто-то, особо наглый, схватил его сзади за хвост в попытке остановить и сдернул резинку. Черные волосы разлились по плечам, и их тут же взметнул ветер, швырнув Амадео в лицо.
Он в ярости обернулся и схватил наглеца за запястье.
- Никогда. Не смейте. Трогать мои волосы, – прошипел он, вырывая резинку из ладони пораженного репортера. – А теперь пошли прочь. Все до единого, пока я не заявил на вас в полицию.
Развернувшись, он пошагал к дому. Стая стервятников осталась стоять позади, однако мгновением позже ринулась за ним, держась, однако, на почтительном расстоянии.
Амадео зашел в дом, кивнув охранникам, которые подобрались, заметив преследующую его толпу. Однако на территорию особняка ни один репортер не рискнул зайти – вид грозных здоровяков, руки которых скользнули под пальто за оружием, остановил их.
- Быстро на кухню, молодой господин, – безапелляционно заявила Роза, схватив его за руки. – Вы совершенно ледяной, совсем не думаете о своем здоровье!
- Чуть позже, Роза, я сначала переоденусь и приму душ, – скороговоркой выпалил он.
Захлопнув дверь в свою комнату, Амадео зло сдернул спортивную куртку, швырнув ее на кровать. Следом полетела футболка. Пройдя в ванную, он включил душ, затем проверил мобильник. Звонков от Ксавьера не было, зато светился пропущенный вызов от Ребекки.
- Принц не берет с собой телефон на утренние пробежки? – раздалось в трубке вместо приветствия.
- Мне некогда, Ребекка, давай по существу.
- Фредериком притворяется некто по имени Майлс Салливан. Довольно посредственный актер, иногда появляется в качестве статиста на подмостках театра в Клэнси. Несмотря на то, что до мировой известности ему далеко, как до луны, его хорошо загримировали. Когда-то он был блондином, сейчас – темный шатен, как и Ксавьер.
- Дальше, Ребекка, меня не волнует, как он выглядел раньше. Ты выяснила, кто его нанял?
- Я связалась с его агентством, но они отказываются давать информацию. Списывают на защиту персональных данных. Дай мне еще немного времени, и я все узнаю.
- Постарайся быстрее. Нужно найти заказчика, пока пресса не раздула эту историю еще сильнее, – Амадео отключил телефон и, оставив его на кровати, прошел в ванную.
На кухне его ждала большая кружка горячего шоколада, приготовленного заботливой Розой.
- Садитесь, молодой господин, – не терпящим возражений тоном приказала она. – Кажется, Стефан запретил вам заниматься спортом на улице в такую погоду. Сегодня слишком холодно.
- Я не люблю бегать в спортзале, – скривился Амадео. Кружка приятно согревала ладони. – Тем более на беговой дорожке.
- Ваша беспечность дорого вам встанет, помяните мое слово, – сварливо проскрипела Роза. – О, господин Кристоф, какой приятный сюрприз! Неужели вы проголодались?
- Нет, Роза, благодарю, – улыбнулся хозяин дома. – За окном толпится народ, я пришел узнать, не приманил ли их запах твоих бесподобных пирогов?
Та фыркнула, однако щеки чуть порозовели.
- Этих птиц приманивает нечто другое, господин Кристоф. Мои пироги тут ни при чем. От еды можете отказываться сколько угодно, однако шоколада выпьете.
Кристоф с благодарностью принял чашку и уселся напротив Амадео. Тот задумчиво водил по столу пальцем, следя за ним отсутствующим взглядом.
- Что тебя беспокоит, малыш? Это все из-за Ксавьера?
Амадео провел пальцем по скатерти прямую линию и взял кружку.
- Во время пробежки ко мне привязались журналисты. Хотели знать, какое отношение я имею к Ксавьеру, и не заботит ли меня, что он обойдется со мной так же, как со своими родителями, – Амадео бросил презрительный взгляд за окно, где за забором, невзирая на холод, толпились репортеры.
- И что ты ответил?
- Сказал, что не собираюсь ними разговаривать.
- Молодец, – улыбнулся Кристоф. – Этих падальщиков не стоит удостаивать даже взгляда. Как дела у Ксавьера?
- Не очень. Он, конечно, делает вид, что контролирует ситуацию, но я вижу, что ему нелегко, – Амадео подпер голову ладонью.
- Только не загоняй себя, малыш. Помощь помощью, но если с тобой что-то случится, Ксавьеру от этого легче не станет. И мне тоже.
- Я знаю, отец.
На кухне повисла тишина. С улицы доносился едва слышный гул – толпа и не думала расходиться. Амадео смотрел за окно, но ничего не видел, погрузившись в невеселые мысли. Если Ксавьер и дальше продолжит игнорировать все, что происходит, ничем хорошим это не кончится. Пресса способна раздуть все до немыслимых масштабов, и даже Ребекка не сможет этому помешать.
- Ты уже несколько дней как в воду опущенный, – снова заговорил Кристоф. – Что-то случилось?
- Ничего критичного. Думаю, кто же мог организовать такую тщательно подготовленную травлю. Рядовые конкуренты не смогли бы, у них недостаточно информации.
- В нашем городе есть торговцы.
- И все они работают на Ребекку. А она ни за что не перейдет дорогу Ксавьеру, – он сделал глоток шоколада. – Одно меня удивляет – почему Ксавьер делает вид, что ничего не происходит? Он мог бы опровергнуть всю чушь, которую о нем пишут и говорят, однако…
- Возможно, это наилучший вариант в данной ситуации. Журналисты абсолютно не вникают в тонкости бизнеса, не утруждают себя проверкой фактов, а лишь кидаются на свежие кости, выпавшие из шкафа, и при желании Ксавьер может легко себя оправдать. Но, как я понимаю, он не обращался к Ребекке за помощью, иначе ты не просил бы ее.
Амадео кивнул.
- Именно. Он предпочитает закрывать глаза, невзирая на последствия. И это приводит меня в недоумение. Почему?
- Ксавьер Санторо относится к тому типу людей, которые никому не доверяют и не желают показывать даже малейшую слабость.
- Я думал, он доверяет мне, но…
- Да, вы с ним стали добрыми друзьями, – Кристоф погладил Амадео по плечу. – Но силу привычки не так-то легко победить. Ты можешь пытаться помочь ему, но не жди, что он так просто примет твою помощь. И потом, скорее всего, он просто не хочет впутывать тебя в этот скандал.
- Но теперь это касается и меня, – Амадео хмуро указал за окно. Один из репортеров что-то скандировал, остальные нестройным хором подхватывали. – И я разберусь, хочет Ксавьер того или нет.
- Не в моих силах запретить тебе, однако, – Кристоф сжал его плечо, – будь осторожней, малыш. Иногда пули рикошетят. И я не прощу себе, если хоть одна попадет в тебя.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления