Онлайн чтение книги НИЧТОМАНТ
Глава 20. Черные Рукоблуды

Храп. Храп. Храп.

Шепчущее жужжание тихого сна ласкало слух уходящего в сон Ромы.

Рома еле проснулся и нервно с такой же тихостью грохотал и мыкал от боли в суставах, в мышцах и голове. Он подсознательно мечтал о том, чтобы уснуть на очень долго, слишком много всего произошло за этот день. И также подсознательно, словно заезженную пластинку он повторял каждый болезненный и мучительный момент дня, что вызывало у тела воспоминания о боли.

Он слышал, как сжигалась сама материя под натиском летающих Розовых Мантиях.

Он чувствовал, как стыд пробирал его как никогда раньше после помощи Рахдима.

Как кости и череп хрустели от ударов безудержной руки.

Как его кожа и мясо заживо оледенили, чтобы его не подорвала Рыжая Сука.

Бездонное чувство отчаяния, когда он бился с Очкастым.

Убийственный и проникавший, как игла в поры тела страх, от того, что его желали убить Главы Орденов.

Странное чувство упокоения, когда его спас человек с сигаретой, чей дым шел из воздуха обратно в нее.

Пылкое желание ненависти к бесполезным кускам дерьма, из-за которых ему самому пришлось убить Рукастую Залупу.

Чувство воодушевления и начала новых бед со вступлением к Космической Ладони.

Ощущение стойкой неопределенности во время пребывания с Рахдимом.

Жгучая и распространяющаяся, как эпидемия боль от молнии, вызванная Ебанутым Литератором.

А теперь и чувство дискомфорта от того, что кто-то вздыхает ему прямо в ухо, пока он заторможенно открывает глаза.

«Ч-ч-черт. Как же слишком много мне за сегодня ломает тело…»

Хра-а-ап.

«Никогда бы в жизни не подумал, что так и живется всем этим Приключенцам. Неужели они постоянно ломают себе кости, рвут мышцы и прочее дерьмо, связанное с опасной профессией. Ну че…я по идее должен быть рад и счастлив».

Хра-а-ап.

«Я совершил то, чего не могут достичь, и обычные дети…Я стал Приключенцем…вроде как…Вернее – стал учеником Расградской Академии ебаной Магии Три…Какая же это черт возьми ирония».

Хра-а-ап.

«Мальчик без магии существует в мире наполненный в край магией. С одной стороны, это даже смешно. Какой уже раз я это подмечаю, все равно вызывает улыбку».

Хра-а-ап.

«Может были и иные способы стать сильнее? А то, когда я спросил отца – “Отец, а как мне стать сильным?”, тот лишь сказал “Пиздуй в РГеАМ три”, как он, как его дед, и отец деда, и дед деда».

Хра-а-ап.

«Может он все еще надеется, что я унаследую его магию Пространства, если не унаследовал ничего, как и от матери, так и от него – Удостоенного звания “Архимаг Пространств” – Алексей Дрежнёв».

Хра-а-ап.

«Жду-не-дождусь увидеть его лицо, когда он узнает, что ЕГО СЫН, оказывается потомок древнего рода Кровзалупенко, с геном Крови из пениса. Интересно, как же у нас заладятся отношение с Артёмом? Он ведь теперь еще и ценный экземпляр – Маг Крови, а не только искусный маг Воды. Он золотист-медалист нашей всратой школы, победитель конкурсов по знаниям в области магии Воды, отличник, самый умный и т.п. Пока я, как говорила наша классуха: “Ублюдок без магии”, когда я в очередной раз колотил тех трех уродов, которые вновь начали использовать свою проклятую магию».

Хра-а-ап.

«Так еще и тот голос…Он был столь ужасен и опустошающим, что быть может – это не моя магия, а лишь моя шизофрения? Хех. Полагаю будь я с шизофренией, то может моя жизнь, сложилась бы более...счастливо? Но этот голосок пробудился только сегодня, будто бы сама судьба так захотела. Еще и бормотал какую-то херню. Еще и приказал че-то говорить…Кажется тот дождь призвал он или…я. Ладно, посрать, потом разберусь с этим голосом, а то голова разболелась».

Хра-а-ап.

«А теперь, я в самом не популярном Ордене Манастополя, который почему-то все недолюбливают, в котором по словам прохожих одни магические дауны. Им стоило добавить сюда – Клоуны и инфантилы. Может мне здесь самое место?»

Хра-а-ап.

«Боже, как же заебал этот сраный храп! Он откуда вообще?» - Роман открыл два красных шара, напоминавших два закатных солнца. И они уперлись взглядом в два других, широченно открытых, как у совы серебряных глаза.

Рома еле шевеля ртом: Что за…? Какого хера, она в меня вцепилась?

Тело Ромы было обвито ручками и ножками некой девушки, с Белоснежными волосами платинового цвета. Одетая в черный топик и белые, короткие шорты. И она с открытыми глазами, что были пристально направлены в глаза Ромы, храпела прямо тому в нос.

Рома: Алёу? Деваха? Вы че забыли рядом со мной?

«Ох блядь, она же девушка!» - внезапно для себя осознал он.

Рома: Твою же мать, отцепись от меня нахер! Ы-Ы-Ы – мальчик тужился руками, ногами и всеми мышцами.

«Не сдвинуть…У нее настолько непосильный хват? Стоп, где я вообще?»

Роман стал вертеть головой и глазами.

«СУКА, она меня и за бошку держит, я как модернистская статуя. Эта деваха, конечно, милашка, но я боюсь за целостность своего хера. Если она настолько сильна…БЛЯХА же и хуя не чувствую!».

Рома: АЛО! Девчушка, отъебись от меня!!! – он стал кричать на нее, в надежде от ее избавления. – ОЧНИСЬ!

Хра-а-ап.

Маленькие и слегка покрытые помадой губы девушки, то открывались, то закрывались, а глаза неподвижны уставлены на него.

Рома: Она что, спит? Глаза открыты, а мозг только скоро откроется? Надо нахер выбираться отсюда, тут мокро и не приятно…Или это ее пот? Кароче…надо съебаться.

«Думай, думай. Рук – нет, ног – нет, хер – пожалуйста пусть есть. Ничего не могу поделать. Призвать ГЛЕШИУС даже не могу, а если смогу, то хули я сделаю, ртом возьму меч и тыкну эту спящую пот-расавицу? Думай-думай-думай…думай…думай…….думай».

Внезапно из-за спины и затылка, к Роме пришел тот, кого он не ждал, но тот, кому он был нужен сильнее кого бы то ни было.

Голос: ДуМаЙ…дУмАй…ДуМаЙ. Ртом возьму меч и тыкну…Ртом меч тыкну…Ртом тыкну…РТО-О-О-О-О-ОМ.

По лбу и по подушке прошелся ледяной пот Ромки. Инстинкты его стали верещать от зловещего голоса, доносящийся из-под его уха.

Рома: Что блядь? Ртом? Мне ее укусить? Не дотянусь же, шеей двигаться не могу! ГОЛОС!

«Не отвечает, нужно что-то делать и голос говорит, что делать – это ртом…Боже, мне в нее плюнуть? Хотя погоди-ка. А может действительно сработает?»

Рома набрал слюны: Кхкхкх – «надо прицелится, а то выстрел дробью, как делал Арт, ебашит по площади, но слабо, а мне надо ее разбудить» - Прицелится и-и-и

Плевок.

Склизкая и мерзкая субстанция расползлась по правой щеке девчушки. А потом, комок слюны скатился, так будто она была помазана водоотталкивающим средством.

Рома: Че-е-ерт. Надо попасть ей в глаза, точно проснется. Кхкхкхк, прицелится и.

Плевок.

Рома: Мимо.

Плевок. Плевок и еще раз плевок.

Рома: СРАМОТА. Все мимо и мимо, а слюну выделять становится сложнее и сложнее. Давай, сосредоточься, Рома. И~.

Плевок прямо в цель. Слюна из обсушенного рта, окатила точь-в-точь в глаза.

Рома: ЕСТЬ! ПРОСЫПАЙСЯ ДУРЫНДА!!!

Хра-а-ап. Слюна и с глаза, отлепилась от зрачка и улезла в низ.

Рома: СУКА! ГОЛОС, если и несешь всякую херню, то хотя бы скажи, как именно – это сделать!

«Черт…Она вообще не просыпается. А я хочу уже подвинуть хоть чем-то, еще, конечно, она может проснутся, когда угодно или кто-то точно придет, так как не зря же меня отнесли в постель, после боя с тем чудиком. Но мышцам - пизда, как сводит, вот-вот и я тут в сумраке с ума сойду».

«Подумай, хорошенько…рот…рот».

В уме повторяя одно и тоже слово, комната была наполнена лишь храпом, протяженным и таким глубоким, что и сон, провожающийся им, был столь же глубинным. Как вдруг Рома кое-что обнаружил.

«Рот…» - он смотрел прямо на храпящую милашку и призакрыв глаза увидел лишь ее миленький и маленький рот.

«Твою же мать…голос…я тебя уже ненавижу. Плюнуть туда я не смогу, но…смогу сделать иное».

Рома приоткрыл свой рот. Он заблаговременно зажмурился, чтобы не видеть самому всю мерзость, от которого он хотел заблевать.

Он резким движением из-за всех сил, что у него кое-как оставались сумел придвинуть свой подбородок к ней. Он выждал момента. И как только она вновь открыла свой рот, он в ту же секунду выхлестнул свой язык прямо в нее.

Девушка с платиновыми волосами зажала промеж губ его гибкий и заблаговременно избавленный от слюны язык.

«ПОЖАЛУЙСТА СРАБОТАЙ! Мне и так противно быть в объятьях женщины, так еще и это. Еле сдерживаюсь от того, чтобы блевать».

И в ожидании от того, что она также противно относится к противоположному полу. Девушка стала мять своими губешками его язык. Постепенно она всасывала его в глубже и глубже. Ее глаза даже не моргнули, что наводило некоторый ужас. До тех пор, пока она не приблизилась чуть ли губа в губу к Роме.

«О нет, только не это».

Он почувствовал, как слюнявится другой продолговатый орган – ее язык. Рома стал чувствовать, как он пробирался над ее собственным. И в один момент также залез и ему в рот. Но он интуитивно и рефлекторно тут же зажал челюсть, попытавшись прокусить той язык, но в итоге Рома, чуть не выбил себе все передние зубы, он словно укусил камень или сталь.

«Какого хера он такой твердый? Это что ее магия? Если она пойдет дальше я точно блевану!»

Его язык в ее рту был, как червь, в которого фигурально вцепилась добыча, но слишком хорошо. Она обмотала своим склизким органом его.

«Она мне сейчас его оторвет! Херня была затея!»

Вдруг незнакомка зашевелилась. И самое главное ее глаза закрылись.

«Это шанс!»

Рома через связанный ею язык: Окхтпукх… - его ошарашил внезапное, насильное движение его тела. Она стала сдавливать его, сжимая в подобии объятий.

Рома: КхкхкхолЬНО!

Внезапно, и девушка начала что-то говорить: Охх, какая мягкая игрушка…чувствую себя, уставши…даже слишком.

Рома: Бкхххть! Пкхекхесткхнь!

«Она меня сейчас сломает! Ее движение легкие, будто даже не напрягает мышцы. БЛЯ-Я-Я-ЯДЬ! Ты сама меня вынудила!»

Рома: Кхкхкхть, ТЬФУ! – ПЛЕВОК.

Меткий выстрел слюной немедля попал ей в горло. И та вширь раскрыла глаза, ставши кричать.

Незнакомка: А-А-А-А-А! КТО ТЫ ЧЕРТ ПОДЕРИ ТАКОЙ. ЧТО ТВОЙ ЯЗЫК ДЕЛАЕТ У МЕНЯ ВО РТУ?! ЧТО? ХОТЕЛ МЕНЯ ИЗНАСИЛОВАТЬ? А ВЕДЬ Я ТЕБЕ ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ ПОМОГАЛА!!! НЕБЛАГОДАРНЫЙ ТЫ КУСОК…

Девушка стала во весь голос истерить. Она оттопырила ладони и молниеносным движением втиснула ее в подбородок Ромки. Она ловко зашевелила ногами и резко уселась тому прямо на живот. Одной ногой защемив левую руку, а другой рукой его оставшуюся.

Ее милый и даже завораживающий вид во сне, тут же сменился на грозную воительницу.

«Какого ХЕРА! Я не могу пошевелить ничем, она даже меня не держит – это стопудово какая-то странная магия. Ни камень, ни воздух, ни любая другая элементальная херня. Ни духи, ни призраков, кроме своего грядущего привидения я не вижу. Я не превращаюсь в жидкость или не меняю цвет кожи. Я не схожу с ума или вижу жуков с человеческими бошками. Ничего не понимаю, что эта за вид магии?»

Рома будучи задушенным: Ах ты кхкхк мркхзь! Я кхкх сейчас сдокхкхкхкхкх… - Роман уже начал испускать дух. Как вдруг воздух в комнате за мгновение, словно электрошоком заполнил от пола до потолка неистовый смех.

Кто-то: ХАХАХАХА-А! – слишком грубый и громкий для Ромы смех, бесил его на подсознательном уровне. И особенно его злило то, что он даже не может повернуться и увидеть кто это.

Незнакомка, сидевшая на нем: А НУ ЗАТКНИСЬ! Я СТАРШЕ ТЕБЯ ПО РАНГУ! ИЛИ ТЫ ЗАБЫЛ, КАК Я РАСКРОШИЛА ТВОЮ БАБСКУЮ ЗАЩИТУ ОДНИМ УДАРОМ?! ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я СДЕЛАЛА ТЕБЕ ЕЩЕ ОДНО ЛИЦО?

Затем к первому смеху присоединился второй гогот, тихий, словно он смеется в обратную сторону, не извергает слова, а наоборот, глотает их.

Второй кто-то: Гхе-кхе-гхе.

Затем первый голос с торжественностью заявил: Ох-х боюсь-боюсь, Евастасиночка, белоснежная всадница. Извини, что так отчаянно испортил вам обоим момент. Хотя все, что происходило между вами, было просто невероятно, лучше любого фильма жанра мелодрама!

Некая, которую назвали Евастасия надулась и даже слегка пустила слезу: А НУ ПЕРЕСТАНЬ МЕНЯ ДРАЗНИТЬ, ДЕМО́Н!

Демо́н протянул: Оу-у-у, но ты ведь так славно ноешь, становишься гораздо милее, по сравнению с тобой, когда ты-ы, ну…Когда ты – это ты. То есть постоянно.

Как вдруг второй голос твердо сказал: Хе-е-е и это тот самый Орден? Та самая всеми ненавистная Космическая Ладонь? Орден, от которого все ссут кипятком, только стоит упомянуть? Самый жестокий и беспринципный, состоящий из маргиналов и иродов – и это я сейчас вижу? Где я блядь? В каком, сука, ордене я оказался? Что это Серый или Белый, мать его Цирк? Я, конечно, ой как счастлив видеть страдающего Романа, но боже почему вы, ироды, находитесь со мной и с ним в одной комнате и не можете уже какой час оставить нас одних?!

«Этот голос! Вот сукен сын, я запомнил этого уебка».

Рома: Укхбок кхчасткхй – эткхо ткхы блкхдь? Дкха кхди ткхы нкхуй, пкхедик!

Беловласая сделала финальный недовольный хмык, пока не заметила, как Рома стал напоминать Эльфов Дроу, то есть, он стал синеть.

Евастасия: ОЙ! Извини… - девочка наконец убрала свои лапы.

Рома сделал глубокий вдох: А-А-А-А-АХ. Наконец-то! – фиолетовласый мальчишка сумел-таки оглянуть комнату, как тьма из его глаз от удушья постепенно отступала.

Она напоминала каменный подземный склеп, ни окон, ни любого другого источника солнечного света, разве что, если не считать факела из твердого огня, плотная форма пламени в виде палки и дрожащего огонька на конце. Каменные кирпичи, выглядевшие так, как будто их высекли из надгробий, а промеж них были слегка дымящиеся белым светом прослойки, что давало немного света в сумраке.

Сам Ромка и девонька валялись на кровати, напротив которой красовались двое фриков. Один краше другого и оба сидят на деревянных табуретах. И первым же в глазной прицел пацана на кровате попался не старый, но знакомый для Ромы парень чей вид, который вызывал у него ничего кроме вкусов неприязни и мерзости во рту – Кеено.

Кеено раздвинул свои руки будучи одетым в зеленую рубашку с деловым, темным жилетом, на котором были граненные блики: Уж никогда бы не смог предположить, что ты, Роман, так отчаянно бы пытался избавится от единственной девочки, что САМА изъявила желание возлечь с тобой. – интонационно он приподнял свою левую бровь. – И еще ты меня удивил тем, как ты в нее…Ну ты пожалуй сам знаешь, что натворил.

Евастасия: Демо́мо, про что этот очкарик говорит, колись!

Демо́н, чей голос в момент погрустнел: Эх-х, а я уж было подумал, ты перестанешь меня так звать. – и в ту же секунду стал веселее любого шута. – Он про то, что твоя жертва спасения, засунул в твой славный ротик свой язычок, сделал выброс белой жидкости тебе прямо в лицо, а затем и оформил финалку сделав выстрел беленькой жижицей тебе в рот! – инфантильность и энергия издевки выплескивалась из его уст, которых не было видно.

Чуть не почивший взор Ромы устремился и на второго провокатора. Этот парень был крупным, даже коренастее чем Артём, по крайней мере темно-синяя толстовка оттенка индиго точно делала его чуть ли бугаем. А коричневые мешковатые штаны, что точно бы замаскировали внезапный подрыв клапанов из пятой плати́ны. Его капюшон создавал тень на лице, но скрывало его лико не он, а очень странная деталь – белая маска, словно из смятой бумаги и с прямоугольным вырезом на правом глазу. Очень скрытное одеяние для того, у кого шутки, чуть ли ни сами вытекают из самой маски.

Евастасия крикнула: АХ ТЫ ФИОЛЕТОВЫЙ УБЛЮ! – она совершила замах.

У Ромы включился инстинкт самозащиты и тот, хотел было ее скинуть к чертям, крепко сжав руки на ее талии: ДА ДАЙ ХОТЯ БЫ ВСЕ ОБЪЯСНИТЬ!

Но тут, в дверь возле двух шутников с грохотом разорвалась на кусочки. И из обгоревшего проема вышла фигура высокого парня в черной мантии: КАКОЙ СВЯТОЙ СИСЬКИ ЛЯДОВОГО КОЗЛА ВЫ ТУТ, ЧЕТЫРЕ ДЕТЕНЫША БОЛОТНОЙ МЫМРЫ УСТРОИЛИ, ОРЕТЕ И ОРЕТЕ, ОРЕТЕ И ОРЕТЕ! ЗАВАЛИТЕ СВОИ ХЛЕБОРЕЗКИ, А В СЛУЧАЕ ДЕМОМИТРИЯ ЕГО ОХУИТЕЛЬНУЮ МАСКУ, КОТОРУЮ Я СДЕЛАЛ.

Среди этих криков был слышен подкол от паренька в маске: А в случае Евасти, чисткопиську. Хе-хе-хе.

Парень в двери: ЗАКРОЙСЯ К ЧЕРТЯМ! ЧТО ВЫ ТУТ УСТРОИЛИ!? ЕВА, ХУЛИ ТЫ…ы… - наконец прямое и скулистое лицо с сиреневыми глазами и мятными воло сами, что зачесаны назад пустило взгляд на Рому и ту, что оседлала его.

Его гримаса передавала невиданное селе удивление и непонимание. Его левый глаз закрылся, а нижняя губа дергалась словно взъерошенная собака.

Он видел перед собой странную картину. Девушку в шортах и майке, с размазанной слюной по лицу, которая сидела на парне, крепко ухватившийся за его стройную талию.

Его губы задрожали еще сильнее: Вы тут чем занимаетесь…вдвоем…или~ в…четве…ром-м-м?

Демо́н: А ты присоединяйся, будешь пятым. – строгий глаз высокого упал на Демо́на. – С нами проржешься.

Евастасия: ХВАТИТ! Замолчи Демомо! Извини, Хани. Просто защищать эту салагу неприятно. А то ты попросил поспать с ним, чтобы защитить вот от того очкастого, но так и не рассказал, кто они такие. Мы тут спим, кажется, часов пять. А вы, двоя, что, все это время сидели здесь?

Демо́н: Не-е, надо же было в туалет отходить.

Кеено четко и громко сказал: Да. Ждал пока вы все не уйдете. Не дождался. – его очки нахмурились, будто были продолжением его лица.

Длинный, которого обозвали Хани, сказал: ТАК ВОТ! Кхем-кхем, все готово раз уж Рома проснулся живым в эту ночь. Выходим, сегодня мы приветствуем новичков. И ты это, Ева, может перестанешь...седлать – сказал он не столь со смущением, сколь с неловкостью от ситуации. – этого бедолагу, я видел его сегодняшние подвиги на вступлении, да и Ян мне все рассказал. Так что просто иди с ним обнимку пока ты видишь вон того очколицого.

Кеено цыкнул и недовольно сказал: К слову, если вы не забыли, у меня и имя есть – Кеено, Кеено Мрагмарский.

Также и девонька в майке добавила: Не буду я с ним больше ходить! Он мне все лицо и рот оплевал!

Демо́н: Ху-ху~, просто напомню, что это ты так страстно запихнула свой язык ему прямо в рот, ты могла своим язычком же ему все зубы и челюсть переломать.

Ева: Да заткни…

Длинный их тут же перебил, крикнув: ХВАТИТ! Все! Идем. А вы, двоя, Кеено и Роман станете сегодня духовно членами Космической Ладони.

Развернувшись своим телом и мантией, что словно по ветру слегка подлетела вверх, он вышел из комнату через дверной проем, где когда-то стояла дверь, а теперь лишь обрубки и петли.

Те двое шутников встали со стульев, громыхая своими тяжелыми телами. Девонька надулась, и тут же упала лицом об плече рубахи Ромы, вытерев все, что тот ей отдал своим ртом.

Ева: На! Возвращаю. – она встала с кровати взяла, нагнулась, на что Рому тут же отвел взгляд, и взяла из-под закромов кровати свою слегка потертую пылью мантию, надев ее на спину, как плащ. - У тебя кстати мантия на спине, как слюнявчик, да наоборот. Давай, пошевеливайся.

«Что за херня тут только что произошла» - Рома стал вставать с кровати, но его раздумья и около разочарование Космической Ладонью все не умолкали.

«Ладно бы только Хэйлонд и Ян были бы слегка чокнутыми. Хотя нет, первый – просто ебанутый. Но вот то, что еще двое Ладони такие странные…представить не могу, что у них за магии. Никогда бы не подумал, что могут существовать настолько ебнутые маги. Но зато…Я теперь в космической ладони. Я наверняка от сегодняшнего постарел на тридцать лет, не просто сорвал, а выгрыз в пекло половину нервных клеток, так и наверняка еще и поседел. А так. Сегодня первый день в Космической Ладони, мой первый день в качестве Ученика и Приключенца…» - Рома на пару секунд мысленно молчал, уставившись в деревянный пол из коричневых, а иногда и светлых досок. Он чувствовал одновременно и гордость за себя, и облегчение от того, что он наконец прошел тот этап, который и так считался для него невозможным. Он – человек без магии, смог пробиться в ряды чуть ли ни Героев страны, которые защищают ее от врагов внешних и внутренних, от монстров и бедствий и совершают героические походы ради нее. И самое главное, которые узнают о мире магии все больше и больше с каждым днем. Хоть он и находится в самом низшем Ордене, но он – Приключенец. И эта мысль вызывала в нем дрожь и глубокое, как сам Космос волнение. Что сейчас, он в стане магов, людей, что всю жизнь заслоняли его самого. Словно планеты и звезды, пока он был жалким метеоритом. Роман находится в квинтэссенции магических талантов и сверхчеловеческих способностей. И если его отец, как Приключенец на пенсии обладает Магией Пространств, то удивительно, какая же магия может встретится в месте, где все ею кишит.

Хотя возможно дрожь вызвана еще большей усталостью от вчерашнего дня. А также и от повреждений, и боли, которую он вчера вытерпел и кое-как выдержал. И, к слову, о боли.

«РАХД И АРТЁМ! Черт, я ведь не увиделся с ними, а Артём…Пожалуйста, пускай его не заберут в тайные лаборатории. Он слишком мягкий для этого. Надеюсь, сейчас с ним все хорошо, в Золотистом Сердце одно из самых больших количество Приключенцев, так что наверно беспокоится не стоит. А что до Рахдима, я должен о нем заботится, а то я до сих пор помню, как его отец уронил мне на плече свою тяжелую для Биолога руку и сказал, пялясь мне не в глаза, а прям в душу: Заботься о нём, как о своей самой драгоценной вещи, а то он видит в тебе “хозяина” и всегда будет также и о тебе париться. А так, если не будешь, то тебя постигнет та же учесть, что и у меня с его мамой. И если то случится, советую надеть Железные Трусы. А то если бы я это сделал, то и Рахдима бы не было, очень счастливая ошибка, хех. Бр-р-р, до сих пор его жуткий смешок вертится у меня в голове». – душевный монолог со своими тараканами в голове Ромы, прервала девушка с Серебристо-розовыми волосами накинувшая на себя белый мужской плащ, с воротником, но с не застегнутыми пуговками, выдавшие шикарную для любого другого романтического инвалида, как Рома картину с участием ее майки.

Ева: БЫСТРЕЕ ДАВАЙ, ждут же!

Рома: Че? А, да…Извини я же только встал, в добавок меня хотели еще и придушить. Интересно, не знаешь кто бы это мог быть?

Ева пыталась добродушно высказаться, но ее постоянно около-недовольное лицо добродушием веяло несильно: Да-да, сегодняшнее утро было не из приятных. Да и вообще – ты тоже хорош, плюнул мне в горло! В следующий раз если меня попросят тебя защитить, я ТЕБЕ дам смачным кулаком в челюсть.

Рома: Все, заткнись пожалуйста. И без тебя шуму дохера.

Ева: Да мы тут одни!

Рома: Да знаю я! Просто бошка болит. – Рома встал с кровати поправил мантию, накинув ее на правое плечо. Поправил также и манжеты рубашки, которая наверняка перетерпела слишком много за последние пару часов.

«Решено, сначала займусь здешними делами и пойду искать Рахда и Арта. Закончу с этими конченными. И узнаю, что у моих единственных товарищах да как».

Мальчик с белой, грязной и испачканной от пыли рубашкой и черной мантией на пол тела, с фиолетовыми волосами подходил к Платиновой милашке.

«Ах да, надо бы удостоверится в одной теории».

Роман простым движением поднял руку и также просто тыкнул ей в щеку. Палец его утонул в ее очень нежной коже, вплоть до зубов.

Ева: Ты что творишь? – озадаченно она посмотрела на руку Ромы.

«Интересно…»

Рома: А что у тебя за тип магии… - бормотание ослабевшего с самого подъема Ромы, слышилось, как проклятие на древнем, исчезнувшем языке.

Ева: Эй! Ты же Ничего-Колдун, так перестань бормотать какие-то заклятия. Нас ждут как-бы.

Рома: Неужто, как и сказал очкастый – это тот самый-самый пизданутый вид магии – Вселенский?.. – он все продолжал мять её личико, как пластилин.

Ева: Эй, ты меня слышишь?

Рома: Боже, какая же она…мягкая, прямо, как грудь той Блондинки сегодня утром…Но у нее все тело было твердым, как не просто сталь, а как сраный алмаз, тогда какого хера сейчас у нее…

Ева: ЭЙ! ОЧНИСЬ! Сейчас укушу тебя если не пойдешь!

Рома: Да, погоди ты. Я пытаюсь понять какой же у тебя тип магии, если он Вселенского вида. В добавок…у тебя очень приятная на ощупь кожа.

Девушка на секунду смутилась, но тут же разинула челюсть и сделала громкий укус по его пальцам, но лицо абсолютного безразличия на Роме, смутило ее еще сильнее.

Ева: Тебе че, типа, не больно? – сказала она сквозь пальцы во рту.

Рома: Больно конечно, но зато я могу пощупать твой язык.

Девушка почувствовала чувство рвоты от ощупывания внутренней полости.

Рома: У тебя и внутри все теперь мягко. Хм-м.

Ева сквозь пальцы, что пробирались дальше ей в рот: Ну звезда тебе! МАГИЯ НЕУЯЗВИМОСТИ!

«Так вот че у нее за тип магии! Теперь можно и высовывать руку».

Рома хотел было вынуть ее, но он услышал пронзительный хруст.

«Что это за звук?»

А затем тот понял, что она сломала ему два пальца своим языком.

Рома: Охх блядь! – он в срочном порядке вынул руку из нее. Видя средний и указательный палец в плачевном состоянии. Они были сложены так, что напоминали оригами. – БЛЯ-Я-ЯДЬ! АХ, сука, как же больно!

Ева: Я предупреждала тебя!

Рома: Да пошла ты нахер! – удар, Рома с громогласной скоростью залетел другой рукой ей прямо в рожу, лещеподобным ударом.

«СТОП! Я ДЕБИЛ!»

Но удар было не остановить. И тот соприкоснулся с лицом Евастасии и в ту же секунду был издан хруст каждого пальца на правой руке мальца. Он сломал все пальцы на ней, что были изогнуты под прямым углом.

Рома: БЛЯ-Я-ЯДЬ! ЕБАТЬ! Ай, нахер.

Вдруг издали послышался грубоватый голос: Ну че вы там долго, не?

Ева ответила зову: ДА, СЕЙЧАС! Я ПРОСТО ПРЕПОДАЮ РОМКЕ УРОК! – затем она сменила свой тон. – Давай, пошли надоел.

Рома через зубы и дикую боль в руках: Д-да, сейчас.

Ева: Ой, ладно, давай помогу…

Мальчик с фиолетовой шевелюрой резко одернулся от нее с криком: Не прикасайся ко мне!

«Очередная ебнутая магия, Магия Неуязвимости? Че это за магия такая, она даже не сказала название Заклинания, значится – это либо очень редкий вид магии, либо она уникум. Надобно быть с ней поаккуратнее, а то не хватало, чтобы я ее укусил, а сломалась бы моя челюсть».

Ева: Да угомонись ты уже наконец. Дай сюда руки.

Роман с колоссальной неохотой подал ей их, но думал, что сейчас она завершить дело сложив его руки, как бумагу. Но она просто потерла свой лоб и той же рукой аккуратно вывернула места боли и агонии в правильное для них место.

Рома: Ты же в курсе, что это охренеть, как противно?

Ева: Ой, кто бы говорил. Я помогаю тебе только по доброй душе. Вот ты, конечно, не сможешь ими двигать, но они так заживят быстрее.

«На удивление мне не больно».

Девчушка, взяв немного пота обмазала ими его пальцы и поломанные части его рук. Что-то пробормотала, держа в руках его тонкие, поломанные костяные ветки, с натянутой на них кожей и мясом. И затем перестала, говоря:

Ева: Ну давай, пошли.

«Что она сделала с моей рукой? Ну-ка» - он пытался ею подвигать. – «Охереть, не сдвинуться. Словно в гипсе из стали или чего-то еще. Странно, но ее пот все еще жидкий если потрясти, но материал очень и очень крепок. Получается она может сделать Неуязвимым даже свой пот. И, кажется, всю ночь она впитывала часть своей маны в меня, и поэтому я не мог двигать телом, а раз те двоя всю ночь сидели и смотрели на меня, то видать она так меня защищала от Кеено…Еще страннее, маг, да еще и девушка защищает меня? Как это вообще понимать? Зачем и нахера она меня защищала и даже сейчас помогает. Она вроде знает кто я такой – ничтожество, что родилось без магии, так и какого хера она мне помогает. Зачем…зачем…зачем?»

Роман раздумывал о странной, новообретенной знакомой. Для него она была самым странным на сегодня событием. За весь день, когда он сражался с магами, убегал от них, натягивал им глаза на их шоколадный глаз, так еще и монстра изничтожил – все это вызывало лишь чувство неприязни, отвращение и ненависти - самое привычное для него чувство. И здесь, и сейчас, к нему проявила доброту, просто так, какая-то девчушка, которой он плюнул в рот. И сейчас он испытал впервые ощущение, что-то новое, а именно стыд за свои действия к ней. Когда он защищался от кого-то отдавая удар прямо в челюсть, он ни разу не сожалел об этом, когда ударил Марию и выкрал у нее мантию, он не стыдился этого, она ведь – сраный маг, когда победил каждого в своей четверки и даже унизил их, он не испытал ни стыда, ни сочувствия, лишь наполняющее тело наслаждение.

«Что это за уродливое чувство, сердце че-то заколотило, смотрю на нее не насмотрюсь – что это за херня? У меня снова жар? Или здесь рядом какой-то маг болезней?» - мальчик стал стукать своим кулаком место на груди, где точно лежало сердце. И как параноик, Роман искал в стенах эдакого замка, то ли глаза, то ли уши. Он шел по паркету скрепя вчерашними тапочками, он смотрел почти что на каждый уже более криво сделанный кирпич, проводя руками по деревянным дощечкам выложенные на нижние половины стен.

Рома спросил у Евы: У вас в Черном Рукоблуде имеется человек способный на создание болезней?

Ева приподняла свой палец к подбородку: Хм, это не к нам. Такие парни, влияющие на здоровье, конечно бы нам помогли, но так таковых вроде нет. Хотя вроде есть один. А ты чего спрашиваешь?

Рома: Да у меня, как только смотрю на тебя сердце начинает биться сильнее и мне это не нравится, придает только дискомфорт, вот и смотрю быть может на меня какой-то орден объявил охоту?

Ева посмеялась: Ты то кому-то сдался? Ты же вроде НИЧТОМАНТ! То есть человек, у которого нет магии.

Рома: Я сдался вам. Если я здесь нахожусь, то видимо чем-то заинтересовал Хэйлонда.

Ева: Ну-у, скорее это из-за так таковой нехватки людей в нашем Ордене. Нас почти что никто не выбирает, и мы сами даже толком не знаем почему. Но вот все остальные Ордены просто на расхват. Даже недавний Неощутимый Взор, о котором вообще почти что никакой информации забирает за один отбор много люду. Пронзенный Рассудок, Беспечное Лико и еще тем более Цветок Мира с Золотистым Сердцем, все они гораздо популярнее и обеспеченней чем мы.

Ева продолжила: Ладно бы их просто любили, так у них и вовсе свой эдакий бренд!

Рома: А что такое бренд?

Ева: Ну-у, типа имя, имя той или иной компании или их продукции.

Рома: Так у них же уже есть свои Ордена - это и есть бренд?

Ева: Да нет же…Я про знак отличия. Типа, тот же Пронзенный Рассудок не просто так называется.

Рома: Че, серьёзно? Они берут меч и вонзают его в головы врагам? Они же вроде иллюзионисты.

Ева: В точку, у них есть - “Четыре Клинка Разума”. У Цветка мира - “Повелители”. А у Лика и Сердца, такая популярность в медиа, что им так выделяться даже не нужно.

Рома: А че у некрофилов то из Неощутимого Взора бредовое?

Ева: Правильно – брендовое.

Рома настоял на своем: Нет, бренд – это все сраный бред. Ради привлечения не нужного нахер внимания, зачем идти в приключенцы если все делается ради сраного бренда? Это же бесполезная брехня и пыль в глаза.

Ева: О-о-о не-е-ет, Бренд Приключенца и просто Бренд – это две кардинально разные вещи. Просто так бренд или “имя” у Приключенца не может появится. Ты сам хоть раз сразилcя бы хотя бы с одним из “Клинков Разума”, то точно бы вернул свои слова назад. А это я молчу про “Повелителей”, они являются главной мощью Цветка Мира, так и старшего, так и младшего отряда.

«Че-е-е, боже, как же много информации. Ну к черту думать, лучше потом разобраться, а сейчас может просто молчать и пялится на нее. От одного ее вида, как-то спокойней…Хер его знает».

Мальчик в порванном костюмчике и девушка в мужском закончили идти по маленькому коридору, направляясь в источник приятной музыки на, казалось бы, гитаре, звуком галдежа и разговоров, а также небольшого смешка. Они стали ступать по небольшой площадке находившийся выше такой же небольшой, но обставленной всяким хламом гостиной.

Роман подошел к периллам, что отделяли его и зал тремя метрами ниже. И увидел большой диван с левым изгибом поставленный прямо на середину комнаты. Столешницу впереди нее и сзади. Телевизор с аккуратно выграненными кристаллами. Стулья, кресла, а также главное - барную стойку, на которой уже валялся пьяный и худощавый мужчина с щетиной, уплетавший по две бутылки на каждой из рук в рот, почти что закрытый коричневой тряпкой.

Он увидел здесь множество людей. Парня в маске, мужика в белом пальто, даже Яна с оголенным торсом обмотанный бинтами, а также и всех своих старых знакомых: Кеено Мрагмарского, Лилию Феррен и Люмиуса Экс’Эверина, ну и парочку незнакомых ему девушек. И все они были одеты в мантию Космической Ладони.

Ева сказала: А вот и мы! Рома, теперь надолго – это место станет твоим домом, а все здесь - твоими товарищами.

«Товарищами…товарищами…» - последнее промолвленное Евой слово поймало отголоски в голове Ромки много раз.

Пьянчуга с щетиной все пялясь в потолок, приглушенно и мямля сказал: Ву-ху-у, еще один смертник в нашем Ордене! – ИК – Поздравляю тебя, Омар Дрожёв-Жиженко! Теперь вроде все в сборе, да? Эй, Гхан-хан-ГАНДОН! Ну, валим, не?

С дивана, на котором играла девушка в облегающем бордовым свитере с прямоугольным вырезом для груди и корсетом с кучей ремешков кожаного оттенка. Она опустила гитару на свои белые штаны с вырезами из фигур ромба по бокам бедер и голени.

Девушка, прекратила играть приятную мелодию, положив свои руки на гитару: Эм-м, Катерини, может прекратишь Хандана так называть? Это, по-моему, не прилично, для человека из знатного рода. – нотки сарказма говорили о ней, что она хотела слегка проколоть чувства пьяницы.

Пьянчуга ответил: ЭЙ! Я вообще-то НЕРЕТ! Я же просил, бл – ИК – яха-муха. Давай-ка я тебя буду называть Феликактус, Дрели, Мели, Шели, Пенекс, Песк и еще че-то, бля. – мужчина не столь говорил слова, сколь выблевывал их. – ТЫ ЖЕ понимаешь, что у меня депрессия? Я глушу ебаную боль от принесенную моим семейством выпивкой и матами и коверканьем чужих именем. Тупая ты гитарная сиська! Ах-да вспомнил. Юрлий сегодня будет? Он же типа КАПИТАН старшего отряда. Он должен присутствовать на пьянке выпускников? Помнится даже у тебя ведь был такой ВЫПУСКНОЙ, Мелика Пайсова!

Мелика ответила: Да иди ты, Катерини Ренгенц… - громко, но как бы невзначай она сказала.

Катерини: Заткни свой изр – ИК – атель слов своей сраной гитарой!

Между девушкой и пьяницей завязался нешуточная словесная баталия. В которую пытался включиться Хандан, поправив свои волосы и напоследок глубоко вздохнув.

«Что за чертовщина…»

Но тут Рома услышал озадаченный голос Евастасии: Стоп, а куда девались Ян и Карина? – внезапно ее голова устремилась вверх, тоже самое сделал и Рома.

И они увидели, как парень в Оранжевом свитере и маленького Роста девушка с короткой юбкой в обнимку вверх-ногами стояли на потолке прижавшись к парню с бледноватой кожей, темными мягкими и кучными волосами свисавшие с потолка. Но отличалось в нем так это большущие уши и перепончатые крылья на руках пот рукавами темно-синей футболки, выглядящие как у летучей мыши.

«Что это за фокусы. Кажись зверолюд, но не понимаю от какого животного произошел. Кажись летучей мыши. И, как и какого хрена с ним тот Болтун и какая-то малявка?»

Ева: А, так вот где еще и Фасирий.

Со слов девчонки парниша устало похлопал глазами и приглушенно сказал: Кто-то сказал мое имя? И хрен ли вы так расшумелись. И-и-и… А КАКОГО ЧЕРТА ВЫ ДВОЯ КО МНЕ ПРИЦЕПИЛИСЬ!?

Ян тут же открыл глаза: Мы с Кариной уж слишком сильно стали любить свисать низ головой.

Девочка в шарфе тоже приоткрыла глаза и зевком добавила: Это же ты нас приучил к этому. Вот и страдай… - спокойно она сказала, от таких слов даже повеял небольшой холодок.

Того кого назвали Фасирий сказал: А НУ БЫСТРО СГИНУЛИ С МЕНЯ! – тот расправил свои достаточно длинные руки с около когтистыми пальцами, раскрыв гигантские кожаные крылья фиолетового оттенка. И те двоя упали словно камни на других подростков, с которыми сегодня Рома познакомился на отборе. Он же обидно и тихонько промолвил – Чего они себе навыдумывали, выстроили из меня себе наставника и на крылья вешаются. А они, между прочим, очень тонкие! – последнее было сказано криком.

Ян упав на девушку в черном облегающем платье и с огненными волосами, тут же встал, случайно опиравшись об ее грудь, даже самого этого, не заметив: ЧТО ЗА ВЗДОР! Ты же из Старшего Отряда, ты априори наш наставник и учитель.

Парень, свисавший с потолка: Дайте-ка поспать уже наконец…Угораздило же Хандана собрать нас именно в вечер, во время моего сна.

Вдруг и вспыльчивая девушка заявила: А какого хрена ты меня лапаешь! Хмырь в оранжевом! – та уже сделала замах.

Ян: Ой да замолкни свой диалоговый инструмент, девушка. Я тут со старшими разговариваю.

Девочка в шарфе же упала на Люмиуса и Кеено сказав: Уж извините меня, парни, хм. Мне надо пойти и успокоить Яна и эту девчушку. Видать все еще в обиде за то, что я ее просто размазала. Хм. – ее хмычащий говор устремился успокаивать ту двойку.

Ну, а Кеено ударил свою ладонь об лицо со шлепком зажмурив глаза за круглыми очками: Боже, мы только пришли, а я уже ненавижу то, что попал сраным чудом в этот орден идиотов…

Люмиус: Н-нда, я того же мнения. Этот орден очень…очень…очень странный. Я уж думал, что среди нас актеров слухи о Ладони только лишь преувеличение, а оказалось они даже преуменьшали. Но зато тут находится тот, кому я искренне хочу набить лицо своим мечом.

Кеено: Ты же в курсе, что мечом режут? Да и я тоже кое-кому хочу оформить один конец в зазеркалье…Видать мы говорим об одном и том же ничтожестве, что за весь отбор не скастовал ни единого заклинания?

Люмиус стиснул зубы и сложил свои руки себе на кольчужную рубашку, выглядящая действительно как рубашка, только сотканная из множества металлических колец: Роман…

Кеено продолжил: Дрежнёв.

Люмиус: Жизненко…Слушай, а ведь – это может неплохим началом нашей общей вражды к Роману и дружбе?

Кеено холодно ответил: Нет. С таким неженкой, как ты мне и сотрудничать будет противно, так, либо стань сильнее, либо сдрисни с глаз моих.

Люмиус: И это говорит мне тот кого уложил мальчонка без магии?

Кеено: Закройся, блонди, сам-то мне слился, как моча по трубам.

Глаз Люмиуса не скрытый под его челкой стал дергаться: Даже, не напоминай.

Среди шума и гама Рома с отвращением смотрел на них всех, его глаз косился от вида каждого. Для него комната была наполнена смрадом и гнилью, воняющая уже третий месяц под палящем солнцем.

«Сраные…сволочные…ненавистные…мразотные…МАГИ! Я уж думал, что они не будут так сильно меня окружать. О чем я думал, это же блядский магический Орден. Сука, как же я уже их ненавижу. Одни везде сраные МАГИ! Я уже чувствую на себе их блядские взгляды и мнение обо мне. Постоянно подсознательно желаю, чтобы хоть кто-то еще был как я. Не способным колдовать. А тут не просто квинтэссенция, тут чертов горизонт событий из магов. Не смогу я спокойно отсидеться в углу, читать книжки и махать глешиусом. Маги...маги…маги…маги!».

Но тут среди болота из ненависти ко всем незнакомцам и не только появился вновь единственный для Ромы лучик света, прогонявший всю тьму вокруг. И этим лучиком была Ева, чей нежный голос заставило болезненное сердце Ромы стучаться, набирая скорость.

Евастасия: В общем, Ром, пожалуй, расскажу тебе о каждом. Вон там те троя они члены Старшего отряда – подразделение Ордена с приключенцами постарше и поопытнее. Тот с грозной рожей – Хандан Церский или, как я его называю - Ханни, самый ответственный человек в ордене, наш общий связной. Злюка на вид, но на самом деле очень добр. Та девушка с оскалом - Мелика Пайсова, творческая красавица, остра на язык, умеет играть на разных инструментах, в основном на гитаре. А тот грубиян-уродец один из самых…

«Сердце…сердце…сука…Я болен. Срочно, два пальца в рот!» - мальчик с серо-фиолетовой прической тут же рывком впихнул себе в глотку указательный и средний палец.

Евастасия: Ты что…делаешь?

Рома с пальцами во рту: Мне хреново! Сердце вот-вот словит инфаркт, я точно от тебя что-то подцепил. А то только смотря на тебя оно у меня стучит, как будто бешеная свора гончих!

Евастасия: Прекрати. Мой пот все еще не слез, не тереби его, а то им легко себе зуб выбить. В общем, продолжу.

«Она вроде что-то говорила про того пьянчугу».

Евастасия: Вон тот, что на потолке – это Фасирий Батсез. Он полу-летучая мышь, кровопийца и все дела. Гот или кажется Эмо, короче, мрачный тип. Он также состоит в Старшем Отряде. И также есть правая рука Хэйлонда – Юрлий Йуко, здесь его пока нет. Йуко – считается самым сильным членом нашего Ордена, говорят он был на Луне, представляешь!

«С магией добраться до Луны – это как ходить. Просто берешь магию Телепортации и открываешь проход там, вот и вся магия. Почему она говорит так будто – это удивительно. Глупая».

Евастасия: Тот черт в маске из бумаги, Демитрий Демомо, ни за что не обижай его, он может перевоплотится почти в кого угодно. Такой тупой, но умный в сарказме, что хочу и выдрать все его зубы. Та парочка – не разлей вода, Ян Апельнов и Карина Зверская, сильный тандем из сильных магий. Ян тот еще чудик, любит использовать странные и старые словечки, а Карина зачастую имеет повадки некоторых зверолюдов и хмыкает во время речи. Есть насколько я помню еще пару членов Ордена, но даже спустя пару лет здесь находясь я о них не разузнала.

«Вот и все чудики собрались в одном месте, конченные фрики и я безманный».

Ева самодовольно: А теперь я – Евастасия Де’Шаф. Добрая, отзывчивая и я гуль.

«Стоп, чего? Я правильно расслышал последнее?»

Внезапно крики Хандана переключились на всех: Все наконец пришли, пора связаться с Юрлием и. А, он уже меня услышал.

«ОНА КАННИ-».

Ромины раздумья прервал гул, перетекший в дрожь земли. Все вокруг тряслось, а бутылки с барной стойки стали падать один за другим.

Хандан закатил глаза: Верно…Нельзя ведь более безопасно и менее ущербней для нашего бюджета телепорт сделать.

И вдруг с внезапным толчком весь пол из паркета вперемешку с ковром образовался большой железный объект, что начал двигаться в бок. Это была гигантская дверная ручка. Рома устремил глаз вниз и увидел какие-то ямки. И он понял.

«Пол стал одной большой дверью! Пизда рулям. Нужно что-то делать».

Он вертел своей головой то влево, то вправо, его взгляд кружил вокруг места напоминающий склеп с теплыми оттенками. Но ручка от половой двери безукоризненно провернулась, создав пробиравший до самих легких щелчок. В миг весь паркет засветился и излучал ослепляющей белизной. А ноги у Ромы стали косится. И на секунду, тот почувствовал, что он падает прямиком в неизведанный свет. И тут, все вокруг за доли мгновений изменилось.

Все люди, находившиеся в комнате в сию секунду, телепортировались в некую чащобу. Которую освещало что-то непомерно голубовато-синее.

«С-с-срака! Снова пространственные фокусы. Блевать тянет. Вот-вот и я изрыгну свои кишки! И зачем нас сюда телепортировали».

Не только он был слегка возмущен.

Лилия: Боже, снова телепортация пошла через задницу и где это мы?

Люмиус: Хм-м-м лес. А там кажется…

Кеено: Давайте уже побыстрее закончим со всем этим не нужным официозом.

Вокруг всех тянулся бесконечный лес, кроны деревьев возвышались выше даже двадцати метров. А все великолепие неба скрывала тьма ночи и Луна, что лишь слегка поблескивала, спрятавшись за ветками и листьями. Но полуночный пейзаж темноты был сокрыт под ясным светом и чернеющим, с каждой секунды взора силуэтом.

И этот же силуэт сказал, то с игривостью, то с попытками серьёзности: Йо! Господа старший и младшие отряды. Хочу поприветствовать новых членов нашего Ордена Космической Ладони.