Онлайн чтение книги НИЧТОМАНТ
Глава 9. Взрывной танец

После окончания боя, всю Трибуну покрыло шепотами: Обладатель Гена Крови? Неужто магическая отдача от нее столь высокая? А это нормально, что он живой?

Рому покрыли странные мысли на счет своего брата. 

«Откуда Артем смог совладать магией Крови и почему она столь страшна так и для заклинателя так и на цель». 

Но его мысли перебили уже гам из шепотов про его брата, словно они говорили не о простом зануде, которого Рома видел каждый день своей жизни, а о словно монстре, что внезапно объявился в городе.

Опомнившись Рома повернулся к мальчику в длинном зеленоватом плаще в очках, что неустанно глядел на каждое движение полу-умирающего Артема. 

Рома: Эй, умник, походу ты разбираешься в магии, почему это случилось с моим братом?

Мальчик в очках: Стоп, он твой брат? Ты тоже владеешь Геном Крови?

Рома: Погоди, Ген Крови? И не совсем, мы братья из-за общего отца, мамы у нас разные.

Мальчик в очках: Стоп, ты серьезно не догоняешь, что такое Гены и в частности, Ген крови?

Рома: Да, не знаю, так что прошу пожалуйста посвяти меня в это…кстати как там тебя?

Кеено: Кеено Мрагмарский. А ты? 

Рома: Ну…Рома, Рома Дрежнев-Жизненко.

Кеено: Не очень, но рад знакомству, Роман. – Мальчик с каштановыми мягкими кудрями протянул руку, что была надета на кожаную перчатку.

Рома: Взаимно~. – Они пожали руки. – Так вот, че за Гены и Ген крови?

Кеено вздохнул от некоторого разочарования: Магический Ген или просто Ген. Один из важных атрибутов человека в его магических способностях. Магический Ген передается по наследству, так и от родителей так и от предков. Один и тот же Магический Ген может передаваться каждому члену семьи. Есть шанс того, что МагГен может исчезнуть у наследников. Но если же он появляется, то магический потенциал возрастает в разы, а мощь еще больше. Но вот Ген Крови, является одним из…

Анатолий Церагонов неосознанно перебил Кеено: СЛЕДУЮЩИМ, ПОЯВИТСЯ НА АРЕНЕ!

Кеено: Самых…

Как вдруг Рома оказался на арене, видя на другом конце Лилию, чьи глаза кричали: «О ДА КАК ЖЕ Я ЭТОГО ЖДАЛА», что слегка напугало Рому. 

Анатолий Церагонов: ПРЕДСТАВЬТЕСЬ!

Лилия: Я ЛИЛИЯ ФЭР’РЭН, Инвизомант! А также имею Ген Взрыва.

Шепот трибуны: Опа, очередной Геновик.

Рома: Эмм, а Рома Дрежнев-Жизненко, эмм как бы это сказать, у меня…нет магии…Я в том смысле, что я не могу ей пользоваться, но я уверен, что она есть просто я не знаю где иль тип того. 

Лилия: Стоп! Так ты не шутил? Ты серьезно не имеешь никакой магии?

Рома: Да, но я могу пользоваться артефактами не требующие ману. А вот на счет метлы, тут странно. Ах да кстати МЕТЛА! – Как гром среди ясного неба, к руке Ромы, что тот вознес ввысь примчалась метла, да с такой скоростью и силой, что старые раны Ромы слегка заболели, а пыль вокруг разошлась по сторонам. 

Рома: Давайте начну сначала, меня зовут Роман Дрежнев-Жизненко Алексеевич, и я…НИЧТОМАНТ!

Анатолий Церагонов: БОЙ!

Лилия: Ну давай потанцуем~ - девичий голос рассыпался, как песок по ветру, а вместе с этим и сама рыжая бестия. 

«Где она? Так, она инвизомант, инвиз – невидимость, она точно способна становится невидимой».

Глаза и мысли Ромы бегали из сторону в сторону, в попытках уловить доли информации о его сопернице. 

«Меня пугает, ее вторая особенность, Геннадий взрыва, или как там. Это скорее всего очень страшная хрень, а не просто петарды в трусы. Если она способна создавать взрыв или взрывать что-то обычной силой мысли, я бы скорее всего уже был бы угандошен. Так что, либо она может взрывать только что-то на расстоянии руки, либо она эпически туп…»

Удар, неведомый чем импульс образовался на лице Ромы.

Рома откашлялся: Кха, МЕТ-. 

Снова удар. Что-то в миг заткнуло его, не позволяя проронить ни слова.

Лилия: Вот так! – прозвучал резвый и даже веселый голосок прямо перед ним, сопровождая опустошающий легкие удар по его груди.

Рома: ГЛЕШ-, КХА – он почувствовал резкий и дребезжащий удар по его ноге, поваливший его на колени.

Лилия: Не-а! – удар, пронзающий толчок посетил спину Ромы, вновь выбив кислородный дух из его тела.

Он задыхался, Рома свернулся на земле, пытаясь ухватится за глоток воздуха, но безуспешно. 

Лилия: Ну что? Убедился? Что я, Лилия Фэррэн Лемаловна…

Рома сквозь першения и жжения в горле и в груди: ПОЛНАЯ ДУРА! – мальчик с фиолетово-серой шевелюрой молниеносным движением, истратив всю свою выносливость, провел ногой по пустоте, сбив с ног что-то невидимое, откуда доносился голос.

Лилия: Ай! – на песчаной земле, выдавилась женская фигура, а также промелькнул искаженный рыже-красный силуэт.

Рома сделал наиглубочайший вдох воздуха, затем сказал рва свои связки: Ну давай, потанцуем, СТЕРВА! ГЛЕШИУС! – левую руку мальчика наполнило темно-синим светом, и блеском темного клинка выходящего из нее.

Он уже было замахнулся над силуэтом, предвкушая победу, как вдруг его опять посетил холодок. А за ней жгучее чувство на спине, и странное касание прожигающих и грубых пальцев на его плечах, со словами из самой преисподней.

Голос: Взрыв.

Внезапное чувство паники оглушило Рому, а страх проникал в вены, как кровь, пронизывая каждый капилляр. Мозг его чувствовал смертельную опасность.

Рома: МЕТЛА! – к мальчику рванула валяющаяся на полу метла.

Но ту Лилия сказала: Ген Взрыва. 

Бум!

Песок и земля взорвалась под ногами Ромы, рва меча каждый молекул взрывной волной. Благо тот сумел прыгнуть на свою драгоценную метлу, едва задело его ноги.

Лилия: Хе, думала, что обойдусь обычной невидимостью, с таким мусором как ты. Ты сам заставил меня взорвать тебе пердак, жди теперь, что я разорву тебе не только его!

«Твою мать, она мне чуть жопу не взорвала, что за хрень со мной творится. Блять, нахрена я ее разозлил. Мне ни за что нельзя касаться земли, теперь эта игра в пол - это лава. Пиздец, один шаг и потом попробуй собрать меня по кусочкам. Че делать!? Могу попробовать ГЛЕШИУСОМ и леденящим огнем окружить ее…Я тупой, она же меня сразу подорвет. Могууу…Могу-могу, метлой разнести пыль и ее силуэт будет виден, как Черниты в утро. Блять, я сделаю же только хуже».

Рома летал вокруг арены, пытаясь додуматься до лучшего для него плана по победе и как бы не откинутся прямо здесь и сейчас. Как вдруг какой-то камешек попался в поле зрение Ромы, прямо возле его лица…

Рома испуганно: Твою мать!

Лязг темного клинка попал в камешек, поделив его на две ровной части, воспылавшие синим, леденящим пламенем. 

Лилия: Ген Взрыва! 

Спустя пару мгновений, покрытый инеем камень упал вниз в землю, а уже потом заискрился и взорвался. 

Лилия: Черт, почему я не могу тебя уебать! Ну давай паранек, дуй сюда, на землю, и покончим уже с этим! – из облачных песков доносился грубоватый и усталый голос. – То что ты делаешь – это пустая трата нашего времени, ты уже давно знаешь исход. Ты не имеешь ничего кроме своей сраной метлы и своей сраной железной зубочистки! Сдайся по-хорошему, придурок!

Рома: Отсоси потом проси!

«Бляха, что я несу? Почему я не могу, сдаться. Мне же каждая клетка мозга говорит мне, остаться в живых и съебаться, почему, почему, почему?».

Лилия: ХМ! Как хочешь, идиот! Спецзаклинание САМОНАВОДЯШКИ! 

Рома летел и летел над туманом пытаясь что-то разглядеть, но тот разглядел лишь девушку в платье и с улыбчивым оскалом на лице, что держала свиток в руках, выглядывая ехидным взглядом на Рому прямо из-под него. А на свитке было написано «Призыв, Цель».

Лилия: Не была рада знакома с тобой! – она порвала бумажку, за которой последовала вспышка. А Рома с ужасом для себя, краем глаза увидел, как на его руке, сопроводив такой же вспышкой образовалась бумага, с надписью «Цель, Роман Дрежнев-Жизненко». 

Лилия смеялась: ХаХахАХА! – внезапно платье и огненного оттенка одежды полу-эльфийки начали рваться на лоскуты и ткани. И можно было заметить, как они надвигались прямиком на Рому.

Рома увернулся от одного кусочка, и тот как только врезался в стенку…взорвался с неистовой силой, раскрошив его кирпичи на мелкие кусочки, оставив след ростом в самого рому. И тут, Рома обернулся увидев Лилию в черном костюме, напоминавший юбку и комбинезон, а также ораву клочьев одежды надвигавшиеся, как буря.

Рома: Срань!

Метла с Ромой на ней хаотично летели из стороны в сторону, то влево, то вправо, носясь как неугомонные, за которым след в след шли Взрывы, постепенно цеплявшие его.

«Твою мать! Что делать, что делать! Стоп, БУМАЖКА, она точно заставляет их гнаться за мной!»

Мальчик с серо-фиолетовой прической попытался схватить бумагу и с корнем ее оторвять, но тут он заметил, что она находилась под его кожей, меж ней и мышцами, постепенно пропитываясь его кровью. 

Рома: СУКА! 

Он был в отчаянии. 

«Сука, сука, сука, сука! Мне пиздец, и я даже не могу сказать сдаться, язык вывернется наизнанку, но я почему-то не могу его сказать. БЛЯДЬ! Тихо, тихо, тихо, думай, думай, ДУМАЙ РОМА. Как тут нахуй думать! За мной гонится рваное платье, взрывающее все на пути, голова кружится, а в моей блядской руке бумага. Так-так-так, СОБЕРИСЬ, думай-думай».

Как вдруг. Что-то пощекотало ногу Ромы.

«Бля».

Вспышка и Бум.

Громогласный взрыв образовался возле его ног, окатив его перманентным светом, а затем взрывной, разрывающей волной, от обуви на левой ноге Ромы осталось ничего, лишь подпаленные куски ткани на брюках.

Рома: Бляха. – Рома вновь занервничал. – Эй, ты мне ботинок взорвала, сучка! 

Лилия вновь ехидно улыбалась: А ты погоди, сейчас и все тело разденет… - как вдруг она мигом замолкла и даже, встала в ступор.

Рома: Огонь! Только блять не снова!

Мальчик с темно-фиолетовой прической лихорадочно хлопал по штанине, которая постепенно покрывалась огнем. Он смахивал ее куда угодно главное не на прутья метлы, единственное, что спасает его от неминуемого подрыва.

«Черт, черт, черт! Огонь, Штанина, Метла, Платье, Взрыв, что за нахуй тут творится! ТАК, УСПОКОЙСЯ! Заткни свои эмоции и сосредоточься, Рома! ДУМАЙ!»

В некоторых быстрых размышлениях, Рома.

Рома: Точно!

Роман окрепши сой хват сделал небольшой взмах ГЛЕШИУСОМ по горящим штанам, но огонь не отступал. 

Рома: Да твою ж…ТУШИСЬ!

Взмах, взмах и еще один взмах. Рома два раза пытался прорезать яро пылающую штанину, но третий взмах, задел его ногу.

Рома: Ну давай!

И из новообретенной раны повеяло холодом, но затем и ярким, леденящим, фиолетовым пламенем, вырывавшийся из его ноги, что мигом поглотил жгучий огонь.

Рома: Заебись, теперь хотя бы одним делом меньше…СТОП. 

Его вновь посетила идея, идея, от которой он был не в восторге. Мысль, что могла поставить его еще в худшее положение чем раньше, но дававшее шанс победить. Эта мысль давало возможность не только получить небольшое преимущество, но и умереть.

Рома, голос его был дрожащим, но наполненным чем-то похожим на решимость: Эй, Лилия как там тебя, танцевать, так танцевать! 

Лилия улыбались как никогда раньше: Охх, зверек оказался в отчаянии, раз уж ты так открыта встал на метлу, я могла бы закончить с тобой быстро, но я сама желаю видеть как ты становишься калекой! Безманый ты выродок!

Рома еще сильнее схватился за клинок и сделал один точечный взмах им, сопровождавший звон металла и пронзание плоти. Мальчик с темно-фиолетовыми волосами, отсек кожу на своей ладони. Меч отделил вместе с мясом и бумагу от окровавленной и освежеванной руки. Вдруг шматок плоти воспылал, как и его изначальная конечность, таким же фиолетовым и бушующим по крови пламенем.

Роме было необычайно больно, но тот мигом сжал волю в кулак и лишь вывалил всю боль через крик. Напоминавший рев зверя или чего похуже.

Ткани от бывшего платья мигом опали вниз, как перья вдруг разорвавшейся птицы, что разлетелись вокруг. Они перестала гнаться, за мальцом с темно-синим мечом в одной руке и пурпурно-фиолетовым пламенем в другой.

Лилии глаза расширились от удивления: Как как как как так!? Что произошло? Он просто взял и разрезал себе руку?!

Но, а у Ромы от его плана, сердце колотило, пытаясь выйти наружу: Черт морозит, то как, скоро же окоченеет. Фухх, ну все бля, была-не-была!

Взмах, взмах, взмах и взмах. Рома обвел мечом самого себя. Руки, ноги, спину и даже туловище, все они высвобождали фонтаны крови, а спустя секунду изрыгали фиолетовое пламя, покрывая кожу еле-заметным инеем. 

Рома вопил, каждая клетка его тела была закована в лед. Его тело словно пронзило 1000 ножей, хоть это и был лишь один клинок, которую омыла алая жидкость мальчика в фиолетовом. 

«Скоро окоченею, давай мадам удача, работай на МЕНЯ!»

Рома чувствовал, как от Ледяного огня все его тело постепенно становился хрупким как стекло. А также тот заметил, как он начал замедлятся. Фиолетовое пламя заморозило и метлу. 

«Твою мать!»

Метла остановилась в воздухе. 

«Пора сигать!»

Роман спрыгнул с нее, но приземлившись точь-в-точь на ноги, ломающая кости боль прошлась сквозь его голени и колени. 

Рома: ААааА, я на землеее!

Лилия: Что? – голос Лилии начал дрожать. – Он опасен! Я должна б-б-бежать, н-н-невидимость! – она не смогла стать невидимой, само ее тело и инстинкты не позволяли ей что-либо сделать. – Ну же! Невидимость! 

Рома с хриплым, вселяющий страх и ужас голосом: Ну что, стервелла, бежать собралась?!

Лилия вновь посмотрела на Рому, но тут она видела не грубияна, а ужасающую фигуру, что была окутана с ног до головы фиолетовом, пылающим злобой, обидой, гневом, страданием и страхом пламени, что пытался прокричать, но голос охрип настолько, что хоть писк стоил неимоверных усилий. Сам его вид вселял холод, как и его шаги, за которым шел ледяной след.

Лилия: Стоп!? Земля, у меня все еще есть козырь, да! ГЕН ВЗРЫВА!

Шаг. Вместо взрыва, которую она так тщетно ожидала, произошел лишь шаг фиолево-пламенного существа. 

Лилия: Какого...ГЕН ВЗРЫВА, ГЕН ВЗРЫВА, ГЕН ВЗРЫВААА!

Рыжая девочка с около острыми ушами в отчаянных попытках проговаривала одно и то же слово, но все безуспешно. 

Шаг. Шаг, шаг, шаг и еще раз. Оскал Ромы покрывался синевой, а взгляд коченел, идя все быстрее и быстрее к алой, уже не бестии, а дичи.

Лилия: Взорвись! Взорвись! Взорвись! Взорвииись…Камешки, точно! – аккуратной и красивой рукой девушка взялась за горсть камешек у себя в кошеле, и с гордостью, и надеждой, и безумно-печальностью швырнула их на ускоряющегося Фиолетовую глыбу пламени.

Лилия: Ген ВзрывА! – она срывала свой голос, но камешки просто пролетели мимо…она мигом заморозились и упали на землю. – Да черт!

Лилия: Э-эээ-э. – Она была в ступоре. – Свиток ветра! – рыжая взялась за бумажку со словами ВЕТЕР, и втоптала его в землю, тщательно проворачивая его каблуком. И завершив пинком об землю с папирусом, она зарядила его в Рому. 

Вокруг бумажки начинал сворачиваться сам воздух, создавая вихрь и жесткую, как металл ветряную бурю, уносивший за собой землю, песок и все доставшееся от остальных дуэлянтов на арене. Она, как вода покрыла дрожащего от пронзительного холода Рому, окутывая его в пелену желто-коричневого цвета.

Лилия: Давай же, ГЕН ВЗРЫВА!

За мгновения, буря остановилась и под набором Фиолетового столба зимнего пламени застыл и рассыпался, на миллиарды песчинок.

Бездумный, сеющий холод шаг Ромы все быстрее и быстрее приближался к Лилии. Тот начал бежать, хрустя льдом, образовавшийся на его руках, ногах и суставах. Его свирепое дыхание, вызывало рьяный пар, чуть ли ни туман, доносящийся из его рта у носа.

Лилия: Н-н-не смей приближаться, ко мне!

Рома: Ты хотела потанцевать!..

Лилия: Я-я-я-я-я… - Лилия в страхе сжалась, обняв себя и свое темное облегающее платье.

Рома схватился за ее девичье плече, тут же раскрошив ткань, которую тот коснулся: Так давай же потанцуееем! – он сделал рьяный замах мечом.

Лилия: Нееееет! ГЕН ВЗРЫВА!

Все черное как темный вечер платье Лилии, вдруг заискрилось и наполнилось светом…и…бум.

Взрыв окатил тело девушки, а взрывная волна подхватила окоченевшего Рому, разнесся Фиолетовое пламя и потушив покрытой инеем тело мальца.

Рома: КХЕ-КХЕ! – он попытался встать и, первое что он услышал, так это тишину, вернее оглушающий звон, что перебивался с этой тишиной. На деле же Рома слышал шепоты и болтавню на трибунах, а также мельком тот увидел скребущего периллы Рахдима, что пялился и пялился на него. Вместе с этим взгляд Ромы посетила полностью обнаженная девушка с заостренными ушами и пороховым остатком в некоторых местах, что валялась на земле, среди облака песка, медленно опускавшегося вниз, которая валялась у его ног. 

Бормотание толпы сводило Рому с ума, ему не нравились то как все эти дети перешептывались, и внезапно некто из трибуны: Народ, вот это кадр, дочь губернатора голой валяется на земле рядом с каким-то пацаном, срочно фотаем! 

Кто-то еще: О боже, да! Это будет хит! Точно-точно! Э, погоди, я тоже хочу сфотать, отойдите!

Вспышки телефонов были отовсюду. Рома мигом привстал на колени, и в срочном порядке снял с себя полу-мертвый пиджак и…

Кто-то: Пацаны-пацаны, он уже раздевается, ща будет кинчик, на миллионы.

И прикрыл бессознательно валяющуюся рядом с ней девушку. Как вдруг, что-то хрустнуло в его спине.

Рома: Ай! – мышцы на его спине чудом расслабились и тот не выдержав упал вперед, прямо на Лилию.

Кто-то из трибун: Уой, уоу-уоу-уоу-уоу!

Рома: Твою мать! Спина-спина-спина! – Рома крыхтел, словно старик, всеми усилиями пытаясь не упасть на гладкую кожу и туловище спящей красавицы.

Внезапно, кто-то схватил его за шиворот и потянул к себе. Этим неким спасителем был Леонид Золстатский. И как только тот его тут же отпустил, Рома вновь почувствовал неслыханную легкость в суставах и нервах, он пощупал свое лицо, оно ожило, руки ноги и спина с животом и грудью, все его тело снова окунулось в освежающую магию исцеления. 

Рома повернул взгляд на главу Золотистого Сердца и тот томным взглядом сразу же тому сказал «Не за что». Но, а Рома просто кивнул. 

Обернувшись Рома увидел, как Лилию провожают лекари в мед. Масках, кольчуге и парящими носилками. На этом моменте многие мальчики из трибун, либо убрали свои телефоны, либо опечалено вздохнули.

Как вдруг крепкая и распространяющая грозность рука упала на плечо Ромы, усердно сжимая ее. Холодок повеял по его спине телу. 

«Вновь этот голос!»

Голос: Роман…ромааааан…ромааан…ромааа…Рома, Эй Рома! Вы победитель. 

Внезапно эта рука повернула его, и перед ним явился Анатолий. 

Анатолий Церагонов: Ну Рома Дрежнев-Жизненко, чего же вы желаете в качестве бонуса?

Басисто-успокаивающий голос мужчины с бакенбардами, немного поуспокоил Рому, даже немного вводя его в сон. 

Рома замешался, он не знал, что чувствовать после такой победы, после такого триумфа, после первой победы в его жизни. Он испытывал то ли тревогу то ли восторг, он понимал, что злорадствовать над кем-то – это неприемлемо, но благо или худо, к нему – это никогда не относилось. Он испытывал восхищение и отголоски счастья. И тот на эмоциях, даже на неком веселье спросил Анатолия: Узнайте мой тип магии!

Еле-заметные подергивания лица и рта Ромы, выдавало в нем небольшую тревогу или наслаждение.

Анатолий, все также в своей спокойной манере: Хорошо. - директор протянул свою руку к его лбу: Мне нужно дотронутся до твоей головы.

Рома: Странновато, но ладно. 

Директор, дотронувшись до лба Ромы, закрыл глаза. То щуря их и напрягая свое лицо, а рука словно медленно сжималась. Потрескивая, трущимися об друга кожей на пальцах.

Анатолий Церагонов: Это…это очень странно…я…я…не могу. – вдруг Анатолий перевел дыхание, словно задыхаясь. – Нет…нет..нет.нет-нет-нет-нет. 

Рома ощущал чувство холода, что нарастал, как волна…нет…как цунами. Он чувствовал, как рука Человека с мощной комплекцией и бородкой, начала дрожать, а дыхание все усиливалось и усиливалось. 

Голос Анатолия шел через дрожь в голосе, с нотками таинственного страха.

Анатолий Церагонов: С-с-с-со-со-б-соб…

Как вдруг за Ромой явился голос…голос, что вновь пришел к нему: НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! – истошный вопль, словно самой смерти оцепенел все тело Ромы. 

Голос: НЕ СМЕЕЕЕЕЕЕЕЙ!!!

Руки, ноги, горло, пальцы, каждая молекула его тела, начала ощущать, режущее чувство страха. И мгновенно, за чувством остроты в горле, Рома почувствовал тепло-жар-горение-ПОЛЫХАНИЕ своих плеч. Вновь что-то схватило Рому, но уже за все части тела, впивая свои уже далеко не холодные руки в плоть и кости паренька. 

Голос: НЕ ПОЗВОЛЬ ЕМУУУУ УЗНАААААААААТЬ!!!

И тут Рома ощутил…конец. Его абсолютно все отпустило. Такую свободу он никогда не ощущал. И в некотором опьяняющем чувстве, тот не чувствовал ног и упал. Дыша, беспрерывно глотая каждый кусок воздуха. 

Анатолий Церагонов: Ты уж извини, но я не могу узнать твой тип магии, да и магии с маной я в тебе не очень чувствую. НО я могу дать тебе небольшой артефакт, что возможно пробудит твой магический дар, и в добавок очень редкий, что работает не за счет магии, хорошо?

Рома: Да! – «Стоп, что?» подумал Рома, ощущая будто это слово было и не его вовсе. 

Вдруг послышался щелчок и Рома очутился на трибуне все в том же окружении из, кучерявого Кеено, слащавого Люмиуса, и все еще опаленной черной пылью, но спящей Лилией в некотором подобии накидки, на которую глазели остальные мальчики с других частей трибун. 

Кеено с нотками надменности: А тебе повезло, что она тупая, Роман. Взорвать свою собственную одежду… ХА! Такое даже конченному идиоту не по уму!

Люмиус с явным артистизмом: ЭЙ! Не смей так говорить о дочери самого Губернатора Маговской области! 

Кеено положил ладонь на лицо: О боже, теперь еще уважать людей только потому что они дети каких-то шишек. 

Люмиус: НО ВСЕ РАВНО, девичья тупость всегда милая, а ее тупость еще более!

Лилия даже сквозь сон: Что ты про меня сказал…

Люмиус явно того не ожидая: Э-э-э-э ничего!

Пока шла небольшая словесная перепалка Рома не собирался смотреть на кольцо, что находилось у него в руке. Ощущая каждый миллиметр кольца, чувствуя кожей своих пальцев и ладони ее около металлическую структуру, а позже не что более гладкое, приятное чувство словно трогаешь хорошо обработанное наждачкой дерево. 

Машинальным движением Рома вытащил кольцо из ладони зажав его пальцами перед своим лицом. Металлические кольцо, состоящие из множество граней, что слегка переливались с окружающим миром, но главным в нем был овал, словно из кости. Хотя нет. Это был…череп…без отверстий для глаз, а лишь с местом где должен быть нос а также верхняя челюсть.

Лицо этого кольца была самым гладким местом на нем, но гладя ее можно было

почувствовать какие-то линии. Для того чтобы четко их прочувствовать, Рома

закрыл глаза, полностью концентрируя внимание на пальцах. 

Но тут в темноте своих глаз, он увидел линии…линия светящиеся мятно-зеленым светом, отдающий свежестью и были эти линии на кольце. И выстраивались они в некий перевернутый треугольник без дна прямо на месте лица, которую пересекает линия по середине деля ее на две равной части…

Анатолий Церагонов: Следующим, появится.