Онлайн чтение книги Краски иного настоящего The other present paints
Глава 5. Пантера на плечах.

Авлар, не без труда одолев пантеру кремневым полуметровым ножом, была довольна. Хоть и была в подранном кожаном костюме, помятая ударами чёрных лап. Перерезать горло тварюке, способной вспороть живот одним ударом могучих когтей, стоит немалого. Не зря её саму ещё в школе звали «серая львица» за нрав и цвет длинных волос. Да, хоть и нож при инициации выдали ей каменный, то есть, донельзя тупой и хрупкий, подумала она, но пантеру одолела именно она сама! Раздавила череп голыми руками. Смазав все раны антисептиком из поясной сумки, Авлар яростно улыбнулась. Не зря наши предки в древние времена перешли на металл!

Муж у Авлар очень даже ничего. Открыватель нового вида, хоть и убогого, молодой, из хорошей семьи. Почему это надо отдавать его кому-то ещё? Нет уж, дудки вам! Мне куда нужнее, чем кому-то, думала она.

Когда они с Вил-Втреком провели брачную ночь, — надо сказать, ничем особо не отличавшуюся от прочих прекрасных ночей в их лагере! — она тихо лежала на волосатой груди мужа и была довольна, как тот паровоз, который видела в Музее Старинной Техники имени Крос-Анпа. Того самого, прадеда её товарища, ныне уже полный месяц как павшего в бою с западной страной, людьми из Народа Холмов. Надо сказать, его братья отомстили за него сполна, и коротко стриженные татуированные головы всех виновных в смерти правнука великого человека лежат хорошо выделанными в семейном шкафу боевых, вражеских трофеев. Большом, педантично просмолённом и в медных узорах. Дубовом, как по обычаю положено. Раньше дубов больше было, сейчас вместо них модифицированные на быстрый рост ГМО-тисы расти начали, сажают хорошо. Да и красное дерево из моды не выйдет ни при каких обстоятельствах. как её фамильные бусы с вставленными в каждую тисовую бусину раковину ныне редкого белого каури.

Утро выдалось прекрасным. Авлар накормила мужа и сама позавтракала пойманной ей молодой акулой мако, а затем продолжила начатое ночью. И утром. И днём.

Под вечер они легко и безмятежно пошли гулять, держась за руки. Брачные браслеты на правых руках из седого с красным обсидиана, как и постепенно пропадающий родовой фиолетовый узор на их лицах показывал всем, что они новобрачные. Друзья и подруги тепло поздравили их обоих, в итоге черничная настойка со старым добрым ароматным можжевельником полилась рекой, испортив одежду всем. Ругани и криков было немало.

Подравшись, как это бывает, со всеми в таком положении, — Авлар и сама привычно постаралась, разбив товарке нос и бровь! — все пошли «на мировую» и начали посещать основные достопримечательности города. Хоть город и родной, но на праздники он словно становится заново родившимся, незнакомым. И сами люди — тоже. Даже друзья!

— Авлар, где собираешься жить? Брачный домик построила, как моя тётка? Или, как в старину, мой дед для бабки?

— Квлта, заткнись, а то получишь прямо на месте! Умела бы ты пристойно строить! А то только наряжаешься, и до сих пор колени отдавлены!

— Сама помятая, как парус дедовой лодки, на которой он рыбачит по старой памяти!

— Тебе так и не снилось, лапка беличья!

— А ну, тихо там обе, а то обеих отделаю, девочки-припевочки!

— Кто кого, Вил-Втрек!

— Пралсто, а ты тут откуда? Вроде же сегодня работал с ископаемыми.

— Пить надо меньше, жених наш уличный! А твои ископаемые недомерки не убегут.

В общем, погуляли все двадцать человек хорошо, и сны у всех были безмятежны. Пока что безмятежны.

В тени дома стоял неприметный в ночной темноте человек средних лет в бордовом костюме для прогулок и говорил что-то в портативную рацию. Поговорив о чём-то, он перед уходом в свою белую машину марки «крикливая рыба» вздохнул и не без сожаления сказал в пространство: «Спите спокойно, люди синего Востока. Пробуждение будет кошмаром!».

* * *

Утром же земля сотряслась, как будто изнутри кто-то пытался выбраться из неё. Тряслось всё, даже рог для питья бычьей крови упал с казавшейся вечной соответствующей вешалки. И снова, и снова.

— Война! — вскричал отец Вил-Втрека.

— Оружие, тащите оружие! — ответил брат, уже заряжая безотказный автомат Кве-Корта с прямым магазином на пятьдесят разрывных патронов.

Через полчаса готовы к бою были все. В остальных домах творилось то же самое.

Вражеская армия в своей камуфляжной серой форме была уже на улицах и стреляла в обороняющихся в домах и на улице граждан. Как и в спешно прибывших, поднятых по срочной тревоге солдат. Успех был переменным: падали то одни, то другие. Вот врачам-то и акулам привалило работы! А уж причин для кровной мести и вовсе неизмеримо много станет! Трофеи и закалка характера.

Такие войны в их мире были обыденными, не особенными и считались «жизненной закалкой». Которая и делала их сильными наряду с прочими событиями их жизни.