Онлайн чтение книги Холодная игра Coldplay
Встреча/Приток крови к голове

Ты сказала: «Я куплю пистолет и начну войну,

Если ты дашь мне стоящую того причину.

О, и я куплю это место – так я сказала тебе,

Вини в этом приток крови к голове...»

Coldplay – A rush of blood to the head

— Имя убитой, — потребовал Рон Паркер, борясь с усталостью и зевотой.

— Милли Фейтера, — ответил судмедэксперт, работающий над трупом, как курица-наседка. — Сумочка при ней, документы и деньги не взяли.

— От чего наступила смерть? Не от голода ли? — грубо пошутил Паркер, прекрасно видя зияющую и кровоточащую глубокую полоску на шее. Убитая была слишком худая: выпирающие кости, тонкие конечности, на которых и кожи-то толком не было, впавшие скулы.

— Ещё бы немного, и от голода точно, нет, чувак, ей просто перерезали горло, — покачал головой судмедэксперт, поднимаясь с асфальта, на котором ползал на коленях. — Смерть наступила этой ночью в районе полуночи или трёх. А жена твоя где?

В растерянности Рон Паркер бегло осмотрел людей, толпящихся за желтой лентой в начале проулка. Даже ранним утром нашлись зеваки, сержанты опрашивали прохожих, констебли в форменных куртках преграждали путь к жуткому зрелищу. У его, так называемой, «жены» имелось не очень хорошее качество – теряться на открытой местности.

— Я ей позвонил.

— Тут я, — раздался звучный голос подоспевшей коллеги Паркера – детектива Кастильо. — Что имеем?

— Девица видно из клуба возвращалась. Милли Фейтера, двадцать четыре года. Нападение в переулке, деньги и документы при ней, не ограбление. Ей горло перерезали.

— На модель смахивает, — заметила Кастильо, разглядывая убитую.

— Вешалка для прихожей. На такую б я не запал. — Паркер демонстративно сморщил нос. — Видно застали врасплох. Она не сопротивлялась.

На асфальте перед ними лежала пепельная блондинка с покрасневшими и застывшими голубыми глазами в броском алом платье, которое очень сильно оттеняло её серую кожу.

Простите, сегодня вечер черного, мы не можем вас впустить. Таковы правила...

Кастильо передала напарнику кофе, захваченный в ближайшей кофейне. Свою порцию она выпила по дороге, а вот Паркер в дозе кофеина нуждался. Высокий, подтянутый молодой человек возраста двадцати восьми лет, дослужившийся вместе с ней до звания инспектора в рекордно короткие строки. Это их совместное большое достижение. Отросшие светлые волосы Паркер завязывал в хвостик, хотя челка и обрамляющие лицо пряди то и дело лезли то в серо-голубые глаза, то в рот. Да и вид у него ещё больше помятый, чем прежде: неглаженная футболка, мятые джинсы, кеды и куртка со следом подошвы на спине.

— Бурная ночка? — спросила как бы между прочим Кастильо.

— Наши продули. Жаль, мне нельзя драться: пришлось растаскивать друзей. А ты прям свежа и цветёшь. Вечер удался на славу?

— Лот 2026 «Леди Лунный Свет»! Прошу, пройдите со мной, Тьма ждёт вас…

— Ага, вечер был что надо: я, вино и книга. Вернёмся в управление. Надо оповестить её близких и проследить маршрут.

— Как думаешь, проституцией занималась?

— Хоть и выглядит так, но не похоже.

— Впустите меня! Меня ждут! Он ждёт меня! Только меня!

— Тогда на кой хрен она так вырядилась? 

В управлении жизнь кипела с шести утра. Кастильо и Паркер заняли свои столы, и каждый принялся за свои обязанности. Кастильо звонила родственникам убитой, поскольку женский голос мог донести ужасающую истину, а Паркер просматривал видео с камер в ближайшем переулке. Их он захватил по дороге.

Родственники приехали через час. К этому времени в соседний морг доставили тело. Опознание прошло как обычно – крики и слёзы убитых горем. В кабинете для свидетелей Кастильо и Паркер допросили отца и мать Милли Фейтера с горем пополам. Но ответ сам пришел в руки за кого следует хвататься.

— Менсфилд! — встревожено сообщил отец.

— Кто? — переспросил Паркер. 

— Не ослышались, он самый. Тот мажор, чья семейка наш город выстроила. Милли его обожала, а когда разбил её сердце, всячески к нему пробиться пыталась, худела, чтобы выглядеть как модель…

— Говорила же, помрёшь от голода… — и мама Милли снова взвыла.

— Значит, на очереди у нас плейбой и богатей, — произнёс задумчиво Паркер в коридоре, закрывая за собой дверь. — Не плохой улов для утра. Менсфилды наш город построили?

— Половину. Другая часть Эддингтонам принадлежит, — сухо ответила Кастильо, направляясь к своему столу. — Накопаем на него инфу и поедем допрашивать. 

— Ты сегодня какая-то нарядная, — заметил Паркер.

— С крестной встречаюсь, — отмахнулась Кастильо.

Да, сегодня она успела заехать домой переодеться и сразу же на место преступление. Только сегодня кроме джинсов, ботинок на подъёме и поношенной черной кожаной куртки, в арсенал вошла серая блузка с высоким горлом, серьги-звезды, подвеска с серебряной луной, имитирующие золото часы с фазами лун и золотой браслетик на той же правой руке со звездами. Волосы она помыть не успела, а только причесала и убрала в косичку на левый бок. И сегодня она действительно встречается с родственницей.

Менсфилдов нашлось целых четыре, именно тех, кто вел своё происхождение от основателей города: отец и трое сыновей. Старшие месяц с отцом как в Швейцарии, а вот младший пока здесь. Кроме кучи оплаченных штрафов за превышение скорости, ничего не нарыли. В Ливерпуле он остановился в каком-то отеле. Напарники направились туда.

В машине Кастильо прислонилась к холодному стеклу и задремала. Выспаться этой ночью не удалось, да и не до этого было. Этот короткий сон был какой-то странный и жуткий: она стоит в таком же переулке, в котором нашли Милли, вот только над телом вовсю орудовал маньяк, вонзая в плоть нож. На какое-то мгновение Кастильо показалось, будто это она, лежит в грязи и крови, кромсают её, а голос маньячилы шепчет:

«Я же люблю тебя…»

Девушка дернулась, липкий страх и холодный пот держали остаток кошмара. Это заметил и Паркер.

— Очередной кошмар?

— Да, — нехотя призналась Кастильо, поправляя волосы.

— Как-то связанный с тем случаем или с сегодняшней жертвой?

Этот вопрос она проигнорировала, стараясь не отвечать, чтобы лишний раз не бередить старые раны.

Роскошно убранный холл едва ли не ослепил напарников. Осматриваясь по сторонам, Кастильо закусывала губу, облокотившись о стойку ресепшена, пока напарник выуживал данные о постояльце. Их фронт работы разделялся – когда напарники видели на горизонте преграду, то каждый брался очаровывать её. На этот раз Паркер с улыбкой охмурял юную девушку-администратора. Однако весь лоск и блеск этого места ей напоминал… 

— Он в люксе на последнем этаже, не промахнёмся, — проговорил Паркер, направляясь к лифту. — Идёшь?

— Пентхаус, мисс, приятного вечера…

Лифт шёл тихо и мягко, в кабине было довольно просторно и богато. А так же Кастильо отметила две камеры слежения.

Чёрт!
Серьёзно!?

Створки открылись на последнем этаже, красная ковровая дорожка вела в конец коридора как видно к самому шикарному номеру. И подойдя к двери, Кастильо замялась. 

Только не это!

— Чего трусишь? — спросил Паркер и постучал.

Какое-то время никто не открывал. Дверь заперта.

Тогда она была открыта. Одного прикосновения хватило, чтобы войти внутрь и попасть в сеть.

Кастильо засомневалась в наличии постояльца, пока Паркер не постучал снова, а из-за двери не донёсся приглушенный мужской голос:

— Подождите!

Кастильо и Паркер вытащили свои документы. Дверь распахнулась. Кастильо инстинктивно подалась назад, но успела показать удостоверение и протараторить выученное наизусть:

— Полиция, инспектор Алва Кастильо и Камерон Паркер. Аарон Менсфилд?

С длинных тёмных волос капала вода, бело махровое полотенце висело на шее, а на постояльце накинут халат. Он возвышался над Кастильо как великан из-за довольно солидной разнице в росте. Осмотрев её и напарника с ног до головы, мужчина хрипло произнёс:

— Да? Он самый. Какие-то проблемы?

— Обсудим внутри? — предложил Паркер.

Мужчина отошел от двери, пропуская в номер. Солнечный свет заливал просторное помещение. Камин не горел, в воздухе витал запах чистящих средств с ароматом лимона. На столике возле дивана стояли два чистых бокала и откупоренная бутылка красного вина.

Вино не горчило, а окутывало внутри необычайно сладостью, словно мёд. Звон стекла оповестил о заключении сделки, на бокале остался красный отпечаток помады…

— Вы не могли бы ещё чуток подождать? — спросил постоялец, на ходу вытирая волосы полотенцем и уходя в спальню.

— Разумеется, если нас устроят ваши ответы, — крикнул ему вдогонку Паркер и обратился к Кастильо. — Что за фрукт? Какого черта? Богатый и ему все позволено? Давай-ка улыбнись ему, пускай расколется.

Но Кастильо смотрела на небольшое пространство перед камином, где лежала настоящая шкура.

Огонь не горел, пламя слегка колебалось, и его света не хватало полностью осветить комнату или переплетённые тела…

Из спальни доносилось шуршание ткани, а через какое-то время к напарникам вышел прилично одетый молодой человек. В черных узких джинсах, белой рубашке, на которую падали капли с мокрых черных волос. Увидев его лицо, у Кастильо перехватило дыхание. Тёмные глаза скользнули по ней, но тут же переметнулись на Паркера, стоило тому открыть рот:

— Скажите, вы знали эту девушку?

Напарник протянул фото Миллы, которое им предоставили её родители.

Тонкие аристократические пальцы взяли снимок из рук инспектора, а губы тронула кривая улыбка.

— Конечно, — глубокий голос таил в себе нотки замешательства. — Это Милли Фейтера. Только не говорите мне, что она попала в какую-то передрягу и сказала вам, что я её парень.

— А это не так? — с напускным холодом спросила Кастильо, забирая фото назад.

— Нет, она преследовала меня, — ответил мужчина и указал жестом на диван. — Присаживайтесь.

— Спасибо, — отказалась Кастильо. — С чего вы взяли, что Милли попала в переделку?

— Странная она была, я не знаменитость, но она увязалась за мной, будто фанатка. Я уже хотел обратиться в суд. Так что с ней? — тёмные глубокие глаза встретились с её глазами. 

— Убита, — холодно ответила Кастильо. — В нескольких кварталах отсюда кто-то перерезал ей горло.

Прекрасное лицо Менсфилда изменилось. Игривость испарилась, осталась тревога и едва заметный ужас.

— Милли хотела встретиться со мной, — ответил мужчина и поник головой. — Она требовала внимания, а я старался её избегать.

— Вы давно знакомы с ней?

— Лично с ней пересекались несколько раз, но за всю историю наших встреч, слов было только около ста. Она подошла ко мне на вечеринке в клубе «Заря», пыталась завлечь танцами, а затем стала настаивать на встречах через знакомых. Думаете, это я её убил за такое?

— У неё в комнате нашли ваши фотографии, — ответил Паркер. — Своего рода алтарь. Но преждевременных выводов не стройте, скажите, где вы были вчера с часу до трёх ночи?

Хриплый голос шептал на ухо нечто неприличное, зубы кусали шею, оставляя следы, а затем губы впивались в кожу, язык зализывал отпечатки страсти.

— Я был здесь весь вечер, всю ночь и до самого вашего прихода, — ответил Менсфилд, а его взгляд прошелся по Кастильо и задержался на её водолазке с высоким горлом. Та не выдержала и стала провокационно осматривать комнату. Что-то блеснуло возле камина.

— И кто это может подтвердить? — продолжал Паркер, внося записи в блокнот.

Попытка встать пресеклась, горячее мужское тело придавило к полу, разнося волны жара. Мягкие губы поцеловали висок, а затем зубы потянули мочку уха…

— Камеры. Они здесь повсюду. Я не выходил из номера.

— Так вы были один?

— Я такого не говорил.

Приблизившись, Кастильо машинально дотронулась рукой до уха. Между ковром и камином на полу лежала серёжка со звездами. 

— А кто может подтвердить?

Кастильо обжёг пронзительный взгляд. Она обернулась, стараясь вести себя непринужденно. Менсфилд временами бросал в её сторону взгляд, затем снова смотрел на её напарника.

— Боюсь, я не знаю её имени.

— Вы были с проституткой? — прямо спросил Паркер.

— Нет-нет, зачем же так сурово к дамам? — в голосе Менсфилда прозвучала нотка смеха, а взгляд снова обратился к Кастильо. — Вчера я выиграл в одном аукционе главный приз, вот и развернул его. Кому-то и я достался. Это конфиденциально и обоюдно.

— То есть, вы не знаете, с кем вы спали?

— Нет, знаю только что подобное вряд ли повторится.

— Мы проверим ваше алиби и решим, что правда, а что нет, — холодно ответил Паркер. Позвольте ваш номер телефона.

— Минутку, я дам вам свою визитку, — Менсфилд развернулся и направился в спальню, а Кастильо резко присела и схватила серёжку с пола. Только когда улика оказалась в её кармане, девушка спокойно выдохнула. Менсфилд вернулся в портмоне, откуда извлек белую карточку.

— Здесь все мои личные контакты.

Паркер притянул ему свою с телефонным номером, а на последок добавил в своей манере:

— Не уезжайте из города.

— Вы будет не против, если я как-нибудь загляну к вам в отделение? Мне, правда, жаль Милли.

Инспекторы ничего не ответили.

Они покинули номер. Обязанности снова разделились. 

— Я займусь персоналом, узнаю, выходил ли этот парень, — сказал Паркер.

— А я запрошу записи с камер, — ответила Кастильо.

— О, да, только тебе дают без ордера, — хмыкнул напарник.

Алве Кастильо действительно часто сдавались добровольно, стоило только улыбнуться. При всей сложности и опасности работы она умудрялась оставаться едва ли не первой красавицей. В отделе Алвы поражались: с виду хрупкая и маленькая девушка способна уложить на лопатки громилу, и постоянно твердили, что работа в полиции не для неё. Только вот спросили бы они, чего ей это стоит, да что именно подвигло её выбрать эту профессию.

Пока охрана отеля выводила на монитор записи камер, Кастильо глубоко задумалась. Рана на шее убитой и кровь каждый раз погружали её в собственный кошмар: люди сидят за столом, в кресле и на диване, словно задремавшие, но вот только глубокий порез на горле говорит обратное, а она пятиться и спотыкается, на руках вязкое и тягучее – кровь, а рядом в луже лежит тело белокурой женщины.

— Прошу, — произнес охранник.

— Спасибо, — улыбнулась Кастильо и присела на предложенный стул, просматривать запись.

Действительно, Милли не попала на вчерашний закрытый аукцион, ушла примерно без пятнадцати двенадцать из отеля, а Менсфилд и вовсе вернулся в номер примерно в десять вечера и до сих пор там находился. А вот невысокая девушка в черном обтягивающем платье на высоченных шпильках торопилась к припаркованному за углом авто.

Чёртово одиночество!

Кастильо поблагодарила охранников и вышла из их подсобки. И остановилась. Прошла вдоль по коридору, затем осмотрелась. Ещё два коридора, а сворачивать куда? Еще раз свернула направо, тупик, окно.

— Твою мать!

И как назло никого рядом. Алва закрыла глаза, пытаясь вспомнить, что ещё помимо таблички «подсобка» могло направить её по правильному пути. Затем прошла мимо плана эвакуации и запомнила маршрут в холл. 

Напарник уже ждал возле служебной машины.

— Опять заблудилась, — засмеялся он.

— Заткнись! — надулась Кастильо. — Лабиринт какой-то! Джо не рассказывай.

— Договорились.

— Менсфилд действительно был не один вчера, его алиби подтвердилось, — сказала Кастильо в машине, — а вот Милли покинула отель в двадцать три сорок три. А смерть наступила с полуночи до трёх. До того места пешком идти примерно минут сорок.

— Может, такси вызвала?

— Ага, не подбросите меня до места моей гибели? Чаевые заберёте с хладного трупа. Лучше подвези до того переулка, хочу проверить кое-что.

— Опять мне играть роль маньяка?

Кастильо не ответила. Меньше чем через пятнадцать минут они уже стояли на месте преступления. Войдя в переулок, Алва оглянулась: дорога выходила на проезжую часть, их машина как раз припаркована рядом.

Что же могло заставить девушку проделать такой огромный путь ночью? И как можно по собственной воле зайти в подобное место?

Судя по отчету криминалистов, девушка не сопротивлялась, значит ей либо угрожали, либо она знала нападавшего. Но так как ограбление или изнасилования не произошло, выходит она просто знала этого человека. Так кому могла перейти дорогу такая личность, как Милли? Худая, юная ассистентка?

Убивают, чтобы что-то скрыть.

Три причины убийцы обыкновенного: деньги, любовь, тайна.

Был еще тип убийцы серийного или психопата, там мотив – острые ощущения.

Со вторым типом Кастильо ещё не сталкивалась, работая в полиции.

Родители Фейтеры были дома, к тому же их видели соседи, когда пожилая пара прогуливалась перед сном с собакой. Друзей у девушки не было, как и парня. Финансы убитой чисты. К тому же Кастильо «верила» Менсфилду, поскольку и была его алиби. Значит, не деньги и не любовь, тайна? Допросить с работы коллег…

Да и откуда Милли знала об этом чертовом аукционе? Ей самой об этом Гарри Уитакер рассказал из отдела нравов неделю назад.

Руки Паркера схватили напарницу за плечо, а ручку он приставил к горлу, но Кастильо инстинктивно дернулась и едва не разбила макушкой нос нападавшему.

— Осторожнее! — воскликнул Паркер, убирая руки.

— Она знала убийцу, — подвела итог Алва. — Даже если бы на неё напали из-за спины, то она либо услышала, либо сопротивлялась. Но следов борьбы нет. Ты камеры просмотрел?

— Да, но ничего нет. У одной нет четкого изображения, просто тени какие-то, у другой разбит «глаз», так что тоже ничего хорошего. Считай, висят и жрут энергию для вида. И нечто похожее на машину, там тоже нет. Да и нашел её патрульный.

— Дерьмово. Поехали к ней в офис. Там должно повезти.

Окидывая взглядом захламлённый переулок, Кастильо вспомнила, что почти в таком же месте неделю назад нашли труп бомжа в ужасном состоянии. После выяснилось, что его забили подростки. В другой раз тело пьяницы, которого стукнули по голове и ограбили.

«Так не должно быть!» — думала Кастильо, а перед глазами вставало то тело Милли в этом самом переулке, то еще не стывшие тела в фешенебельном доме, украшенном к празднику. Запах крови и постоянно бивший озноб – спутники смерти.

Паркер то и дело зевал.

— Может, после опроса её коллег, заедем, перекусим? — предложила Кастильо. — А потом ты отдохнёшь немного, а я довезу до отделения?

— Знаешь, Ро, мне иногда легче перебить сон, чем, прости меня, смотреть, как ты петляешь по городу.

Кастильо цокнула языком. К огромному сожалению, на местности она ориентировалась очень плохо. Топографический кретинизм не распространялся на те места, которые она точно знала, ориентировалась она по вывескам или каким-нибудь магазинчикам. Однако в Ливерпула она не могла нормально вести машину, постоянно отвлекаясь на навигатор. Держалось подобное в строжайшем секрете, поэтому обычно с ней кто-нибудь ходил.

Компания, где работала Милли, была небольшой и являлась дочерней от «Менсфилд-групп». Убитая занимала скромную должность ассистента в отделе маркетинга: принимала звонки, приносила кофе клиентам, сортировала документы и занималась прочей мелочевкой. Офицеров встретила секретарь, которая тут же позвонила помощнице директора. К ним навстречу вышла элегантная стройная женщина средних лет в черном деловом платье-футляре и алом пиджаке. Она бегло осмотрела напарников. Уголки накрашенных губ дернулись в кривой улыбке.

—Сейди Монктон, — представилась женщина, пожав руки инспекторам, — Директор «Саммер стар».

Кастильо и Паркер представились, предъявили документы, а затем протянули фото.

— Да, это Милли Фейтера, — ответила Сейди Монктон. — Мне звонили из отдела персонала, сказали о произошедшем с ней. Боже! Как такое могло произойти?

Кастильо скользнула по ней взглядом, недолго задержалась на ногах директора, обутых в дорогие туфли-лодочки, и снова посмотрела ей в лицо.

— Мы хотели бы пообщаться с её коллегами. Просим сотрудничать.

— Разумеется, — ответила Сейди и поджала губы. — Я отведу вас в отдел.

— А как бы вы охарактеризовали Милли? — спросила Кастильо.

— Я? Ну, она была хорошим человеком, исполнительным, добросовестным. Хоть девушка не с кем не общалась, она была частью нашего коллектива…

— Рон, — Кастильо коснулась его руки, когда они подошли к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, — я отлучусь ненадолго.

— Дамская комната дальше по коридору и направо, — скороговоркой проговорила Сейди без тени стеснения.

— Это вы зря, она плохо ориентируется, — усмехнулся Паркер, на что помощница ответила довольно резко:

— Тогда подождём.

— Нельзя терять время, отведите меня в отдел Милли, а потом я сам вернусь за напарницей, хорошо?

Кастильо подошла к туалетным комнатам. Внутри сделали не только первоклассный ремонт, но ещё установили отдельно биде и отдельно целых две душевых кабины, одной из которых пользовались этим утром. Кастильо заглянула за дверцу. Запах геля для душа ещё не выветрился. На кафеле виднелись разводы от грязи. Затем инспектор осторожно подошла к мусорным корзинам и осмотрела содержимое. В каждом ведре был целлофановый пакет, кроме одного.

Первым делом, Кастильо, направилась к секретарше.

— Скажите, здесь есть ещё один выход?

— Да, — ответила миловидная девушка со светлыми волосами.

— Кто им пользуется?

— Он для пожарной безопасности, но временами им пользуется уборщица и ответственный за безопасность. Уборщица ещё не ушла, так что он, скорее всего, открыт.

— Спасибо.

Запылав идеей, Кастильо резко обернулась и налетела на кого-то. Из-за бессонной ночи, допросов, лёгкого перекуса и тревожного чувства, она едва стояла на ногах, поэтому пошатнулась, однако сильные руки схватили её за плечи, дабы удержать от падения. Самого падения бы не случилось, в любом случае, инспектор всегда крепко стояла на ногах.

— Извините, — машинально сказала она, даже не посмотрев в лицо.

— А я как раз к вам собирался.

Черт тебя дери!

Перед ней оказался Менсфилд. И он не отпускал её. Какой был тогда в номере – только прилизанный, но в то же время немного растрёпанный, что придавало ему больше шарма.

— Если вы хотите меня спросить, почему я здесь, то отвечаю, что я прямой инвестор «Саммер стар». А вы…

— Милли Фейтера, — холодно ответила Кастильо и кивнула на все ещё держащие её руки. — Мне нужно идти.

— Зацепка? — с обворожительной улыбкой поинтересовался Менсфилд.

— Тайные следствия, извините, — отрезала Кастильо, вырвавшись из его рук. Быстрой походной она дошла до черного выхода. Тот был заперт. Кастильо пришлось идти в обход. Она обогнула здание. Мусор должны вывести завтра. Без явного энтузиазма инспектор стала рыться в мешках с помоями и прочими офисными отходами производства. Кастильо не могла определить, что хуже: запах гнили и тухлятины или крови и грязи? Одно она знала точно – сегодня она доберётся до душа, иначе быть не может.

— Вот уже не думал, что ваш коллега отправит вас на такое дело, — заметил тягучий голос сзади с нотками смеха.

Кастильо даже не пришлось оборачиваться – это Менсфилд наблюдал за ней. Ставки поднимались, теперь она размышляла над тем, что хуже: вдыхать эту вонь в одиночестве или под комментарии богача?

Очень осторожно она вытащила легкие деловые брюки, со следами засохшей крови и женские туфли.

— То-то она разоделась сегодня в такую погоду! — усмехнулась Кастильо, обрадованная находке. Затем осторожно отложила в сторону улики, сняла перчатки, в которых копалась в помойке, и набрала номер Паркера. — Ненаглядный мой, заканчивай клеить маркетологов, бери директора. Я нашла её одежду на помойке.

— И как ты поняла, что это она? — спросил Менсфилд, наблюдая за тем, как девушка бережно складывает улики в пакеты.

— Сегодня довольно прохладная погода, эта дама надела лёгкое платье-футляр, пиджак хоть и дорогой, но его не надевают для встречи с гостями, он исключительно, чтобы не мёрзнуть. Её обувь сменная, ноги не в том состоянии, чтобы юбки носить, к тому же она знала, что приедет полиция в любом случае, и хотела нас побыстрее сбагрить в отдел Милли. Немного переиграно звучало её боже!-как-могло-произойти?!. Она была взволнована, зрачки расширены. По рассказам родителей, Милли была несколько безответственной, плохо заводила знакомства, из-за давления часто опаздывала на работу. И как Сейди запаниковала, когда я сказала, что отлучусь. И заявила, что они меня подождут. От неё свежо пахло шампунем, тем же, что был в душе. К тому же хоть на Милли напали и перерезали ей горло не со спины, кровь из артерии попала на убийцу, а то, что осталось на штанах – естественная реакция – она просто вытерла руки о них. Если покопаться, думаю, и пиджак найти можно.

То, чем восхитился Менсфилд, исчезло перед старшим инспектором Джо Галбрейтом. Выслушав, он внимательно посмотрел на подчинённых.

— А мотив какой?

Кастильо запнулась.

— Нужно у неё спросить при случае, — ответила она, гневно покосившись на Паркера. Тот поджал губы.

— Сплоховал, — буркнул Рон. — Я напишу за тебя отчёт.

— Видно, она из окошка увидела, что я роюсь в мешках, вот и дала дёру, — предположила Кастильо. — Зато мы знаем, кто убийца.

— Прекрасно, а теперь найдите его и допросите, — строго произнёс Джо, а затее кивнул в сторону коридора. — А ему что от нас надо?

И Паркер и Кастильо обернулись. Возле лифта стоял Менсфилд. Заметив их, он махнул рукой.

— У-у, я ревную, — проговорил Паркер и столкнулся с испепеляющим взглядом Кастильо. — Кто-то обзавёлся поклонником. Ты выпендрилась перед ним, и только.

— А ты облажался! —рявкнула Кастильо и направилась к мужчине. — Что вам нужно?

— Я спросил внизу красавицу-инспектора, а меня сразу к вам отправили, вот уж не ожил, что вы местная модель.

— Не модель я! Вы мне мешаете! И мешаете остальным. От нас подозреваемый сбежал, и...

Кастильо внезапно осенило.

Она разговаривала с Менсфилдом, и Сейди Монктон запаниковала. Со второго этажа при той планировке можно было увидеть холл. Может, Милли хотела попасть на тайный аукцион, чтобы предупредить Менсфилда. Вот только если она с этой догадкой вернётся к Галбрейту, ей повторно влетит. Да откуда можно взять доказательства? То, что узнала Фейтера, никто не узнает. Она тоже так считала тогда.

— Эй, ты меня слышишь? — перед носом помахал бумагами Паркер.

— Нет, задумалась, —Кастильо помотала головой, отгоняя прошлое. — Что случилось?

— При обыске дома Монктон криминалисты обнаружили следы наркотиков.

Кастильо сопоставила цепочку событий.

— А Милли узнала об этом, тогда мотив ясен.

Но всё равно что-то не складывалось.

— Тогда почему она хотела встретиться со мной? — подал голос Менсфилд.

— Вы ещё здесь?! — удивилась Кастильо, но да, он был прав. Однако она только запустила пальцы в волосы, сжав их на затылке. Плевать, что коса растрепалась. — Так, чувак, голова у меня сегодня варит очень плохо, я сегодня нормально не ела, так что давай подождём, когда её патрульные найдут, а затем допросим?

— Идёт. Какие планы? — привычно спросил Паркер. — Может, поужинаем в пабе?

— У меня встреча, говорила же утром.

Околесными путями Кастильо смогла добраться домой. Там насладилась горячим чаем и тёплым душем, вымыла волосы, просушила их и убрала в пучок на левый бок, да так, чтобы он закрывал ей ухо. Ей предстоял ужин в роскошном ресторане Ливерпуля. Для этого случая она приоделась в шелковую блузку с открытыми плечами и высоким горлом, короткую юбку-колокол и строгие остроносые туфли. Все черного цвета. Только подвеску с серебряной луной сняла, а остальное осталось прежним.

Добраться до ресторана не составило труда, они часто встречались здесь, притом это центральная улица, заблудиться не возможно. Так что, припарковав красный «фольцваген» «жук», она влетела в светлое помещение, где её ожидал её родной человек со стороны отца. Мать Кастильо порвала с все отношения с роднёй мужа, но только с Эбигейл Сондер они держали связь. К тому же эта женщина, с короткой стрижкой черных волос и блестящих глаз, являлась ей крёстной. И в каком-то смысле даже крёстной феей. Эбигейл Сондер была замужем за учителем английского в частной лондонской школе, а сама писала книги. В основном любовные романы, но парочка бестселлеров изданы в жанре детектив после длительной консультации с племянницей. На ней как всегда сидел роскошный дорогой костюм, а лицо сияло от счастья, хотя Кастильо не видела ничего, что могло подтвердить наличие алкоголя в тёте.

— Только что видела знакомого. Такой прекрасный молодой человек! — начала женщина и откинулась на спинку стула. — Кого-нибудь нашла?

— Нет, — холодно ответила Кастильо, а из-за прекрасных ароматов в воздухе её живот стал издавать крики умирающего тюленя.

— Я заказала твоё любимое, должны принести.

Им принесли хорошо обжаренный стейк с картофелем и красное вино. Однако вкус этого напитка не мог сравниться с тем, который она попробовала вчера ночью.

— Как продвигаются дела?— спросила Эби, энергично разрезая мясо на тарелке.

— Паркер, главного подозреваемого упустил, когда я улики отыскала, — спокойно ответила Кастильо и добавила более тихо: — Идиота кусок!

— Что на этот раз?

— Убийство в переулке: девушке горло перерезали, убийца – директор в их компании, видно приторговывала наркотой, а та узнала, — с напускным безразличием ответила Кастильо.

Шокированная подобным Эби отложила столовые приборы в сторону и посмотрела на крестницу тем взглядом, который девушка ненавидела до глубины души, полным скорби и сочувствия.

— Я знаю, как ты хочешь справедливости к той бедной девочке, и подобные дела вызывают в тебе болезненные воспоминания, но только не перегни палку в поимке той мерзавке. К тому же Паркер до сих пор не сделал тебе предложение…

— Стоп! — нахмурилась Кастильо. — Это ты о чём? Мы напарники.

— Ты с Паркером до сих пор тусишь, а он отпугивает твоих ухажеров своим присутствием.

— Вообще-то мы с ним друзья с универа…

— Ты не поняла. Я имею в виду, что за всеми этими поисками тех уродов, испортивших ваши жизни, вы ничего не замечаете вокруг. А время идёт. Я не говорю, чтобы вы вышла за него, если появиться шанс. Я про то, что вам двоим нужны отношения. Про вашу крепкую «мужскую» дружбу я наслышана, да и ты повторяла, что вы как брат и сестра, но вам нужны партнёры для создания семей. Да и просто, для поддержания здоровья.

— Я об этом уже думала, не беспокойся, — ответила Кастильо.

— Правда? И к чему твоя светлая голова пришла?

Девушка отложила приборы в сторону, давая знать официанту, что её тарелку можно убрать, а сама пригубила ещё немного вина. Она пыталась набраться храбрости. Эби была тем человеком, которому можно было рассказать самое невероятное в жизни и она ни за что не сдаст.

— На днях парень из отдела нравов попросил помочь, — начала Кастильо исповедь. — Все его коллеги уже были в том месте, поэтому нужен новый человек. Это тайный аукцион. И продают не краденный антиквариат или доноров, а тайный секс. То есть, если ты домохозяйка, то можешь оставить задаток, заявку, сказать мужу, мол, свалила к тётушке на выходные, а сама провести ночь с человеком, которого ты никогда больше не увидишь и не узнаешь. На лицах маски. Не снимать ни в коем случае, сразу выкинут из номера голышом.

— Боже милостивый! — полушепотом воскликнула Эби, но по её лицу Кастильо поняла, что она жаждет продолжения.

— Мы всё организовали, я заполнила анкету, как это делали другие из нравов, попала туда, меня купили, я прихожу в номер. Многие женщины линяли, оставались самые стойкие, а из нравов сказали, что если номер пуст, значит прознали, что ты легавый.

— И? — Эби вся напряглась в нетерпении.

— А мой номер – люкс – оказался не пустой! Я так нервничала, не знала, что делать, как себя вести. Видно он это заметил и предложил вина. Выпили мы, сидим. Он завёл речь про хобби, меня стал расспрашивать, есть ли они у меня. Отвечала я как могла. Он расспросил меня про любимые фильмы, музыку. А потом сказал, что ничего мне не сделает, да и вообще до истечения времени контракта – а он до полпятого утра – я могу спать на его кровати. И я не выдержала.

Только сейчас она стала понимать всю абсурдность той ситуации, когда оскорбилась подобным заявлением. Тогда она сбросила с себя шёлковое платье, а он издал непонятный звук, а после поставил бокал на каминную полку. Затем медленно подошел к ней, словно разглядывая в кромешной тьме и с такой нежностью стал гладить её руки и ноги, что девушка едва не заплакала. Что же с ней тогда происходило?!

— Когда я вернулась, то сказала ребятам, что и мне достался пустой номер, я пошла в другой, нашла парня, оглушила его, осмотрелась, наркоты нигде нет, так что всё норм.

— Это восхитительно! — выдохнула крёстная. Она могла позволить себе такие комментарии, разница в возрасте между ними составляла десять лет.

— Ага, я тоже так думала, пока его утром как подозреваемого не стала допрашивать, — пробурчала Кастильо, от чего Эби поперхнулась вином.

— Хоть красивый попался? — единственное, что смога выговорить женщина, пытаясь остановить кашель.

— Слишком.

Кастильо собиралась ещё дополнить портрет Менсфилда красочными эпитетами, как телефон издал трель. Звонил Паркер.

—Кас, звонила Мелани с ресепшена «Голд отель», сказала, что видела похожую на подозреваемую женщину. Но не уверена, она ли это. Я сейчас еду туда, ты где?

Кастильо осмотрелась. В окне через дорогу блистал тот злополучный отель. Девушка тяжело вздохнула. Хорошо, что взяла с собой документы, наручники и дубинку.

— Я рядом, буду через пять минут, — ответила она и отключила мобильник. — Пора бежать. Работа.

— Стой, моя красавица, — сказала Эби, опережая Кастильо. Она вытащила из большого бумажного пакета с логотипом фирменного дорогущего магазина нечто красное и передала в руки. Это была косуха.

— А теперь, Бэтмен, надевай костюм и спасай город, — весело произнесла крёстная и обняла девушку.

В новой куртке Ро мчалась на всех порах, насколько это было возможно на каблуках, через дорогу в отель. Девушка на ресепшене сказала, что похожая на подозреваемую проскользнула на лифте в пентхаус. Кастильо влетела в лифт и так же поднялась на последний этаж. Дверь в тот люкс была приоткрыта. Очень осторожно ступая по мягкому красному ковру, инспектор прислушалась, подошла почти вплотную к двери, ничего не слышно.

Дверь резко распахнулась, её второй раз за день едва не сшибли с ног, но так же успели поймать.

— Это входит в привычку, — заметил тягучий мужской голос.

— Отпустите! — ощетинилась Кастильо. — Здесь Сейди Монктон.

— А я подумал, что у вас предлог, — рассмеялся Менсфилд, закрывая за собой дверь. Карту-ключ он убрал в карман и направился к лифту. Проходя мимо лестничного спуска с резной балюстрадой, мужчина обернулся к застывшей Кастильо. К своему глубочайшему стыду, она была ошеломлена не только его откровенностью и намёками, но и тому, как он выглядел в идеально черном костюме: сшитых на заказ брюках, жилетке и белоснежной наглаженной рубашке. Его шагов не было слышно в дорогущей лакированной обуви.

— А я думала, вы меня услышали, — в тон ему ответила Кастильо, вовремя взяв себя в руки. Она направилась к Менсфилду, как заметила за его спиной тень. — Осторожно!

Кастильо бросилась вперёд, предвидя траекторию скользящего лезвия. Менсфилд успешно оказался в стороне, а вот инспектору не везло. Эта дамочка впилась в неё обезумившим взглядом и пыталась вырвать руку с ножом из захвата. В конце концов, металлический лязг оповестил о том, что лезвие упало на пол, но Сейди Монктон стала брыкаться, резко дернулась и оступилась, потянув за собой Кастильо. А Кастильо благодарила себя за рефлексы: она вовремя отпустила убийцу и упала, но ничего не сломала, но вот Сейди кубарем скатилась по лестнице и закричала от боли.

К Кастильо тут же подлетел Менсфилд.

— Ты как? — обеспокоенно спросил он, помогая встать.

— Быстрее сумку! — скомандовала Кастильо, опираясь о перила лестницы. — Там наручники.

Менсфилд передал ей наручники и Кастильо, доковыляв до распластанной на лестничном пролёте Сейди, пристегнула её к кованым перилам.

—Сейди Монктон, вы арестованы за убийство Милли Фейтера и покушением на жизнь Аарона Менсфилда. Вы имеете право на адвоката, хотя с такими уликами, он вам не пригодится. 

При беглом осмотре выяснилось, что Сейди Монктон сломала запястье левой руки и получила многочисленные гематомы. Кастильо пришлось звонить не только Паркеру, но ещё и в скорую, предупредив, что это преступник. После оказания первой помощи подозреваемой, инспектор уселась рядом с ней на пол. Нога жутко ныла. Менсфилд какое-то время молчал, а затем присел на ступеньки рядом. После того, как появился Паркер, и Кастильо изложила ему сложившуюся ситуацию, тот пообещал, что в этот раз не даст Монктон сбежать, поэтому поехал с ней в трампункт для полного осмотра. Кастильо старалась не показывать хромату, поэтому после ухода всей бригады, она уселась обратно на ступеньки, которые ранее занимал Менсфилд, но покинул, чтобы не мешать.

Диагноз – подвернула лодыжку на этих чертовых каблуках.

Второй диагноз – отсутствие мозга!

Ругала себя Кастильо, попутно соображая, как добраться отсюда домой. Позади кто-то стал спускаться по лестнице, Кастильо машинально отодвинулась и попыталась встать с места, чтобы не мешать, как её усадили обратно.

— Сидите, госпожа-инспектор, — насмешливо произнёс Менсфилд, присаживаясь рядом с ней на корточки и протягивая полотенце со льдом.

— Спасибо, — натянуто ответила Кастильо, снимая туфлю с ушибленной ноги. Не дожидаясь, когда Кастильо заберёт из рук компресс, Менсфилд аккуратно положил её ногу себе на бедро и накрыл ушибленное место льдом.

—- Это я должен благодарить. Правда, на каблуках таких вам бегать не стоит, госпожа-инспектор, выглядит не очень, да и падаете без грации.

— Всё сказали? — с раздражением спросила Кастильо, замечая, что улыбка с лица Менсфилда все не пропадает. — Завтра в восемь ждём вас в участке, расскажите ещё раз все, что произошло здесь.

— А вам дадут медаль за то, что вы меня спасли от этой сумасшедшей?

— А вам дают медаль за то, что вы успешно выполнили свою работу? — нахмурилась Кастильо.

— Обычно премию выписываю работникам, но думаю, можно и проинвестировать вас: в лифте вашем ездить страшно.

— Не цепляйтесь к лифту! — огрызнулась девушка. — Мне ещё и с вами завтра мариноваться и с ней в допросной сидеть.

Она старалась не смотреть на мужчину, но вот он не сводил с неё глаз. Кастильо обернулась все-таки и наткнулась на его серьёзное лицо. Менсфилд будто бы изучал её, а она молилась, чтобы не вспомнил. Затем он опустил взгляд на её ногу, лежащую у него на бедре, и накрыл ладонями замерзшие пальцы. В молчании они просидели ещё полчаса. Затем он вызвал ей такси и помог спуститься вниз, но больше ничего не сказал.

Уже в кровати, Кастильо вспомнила про свою машину, успешно оставленную на парковке у ресторана. Черт, ещё утром и за ней тащиться! Ей сон сейчас нужен позарез.

Ей снова снился ужас. Кровь на стенах, кровь на полу. Она в крови, а кто-то ходит вокруг неё и повторяет, словно в бреду: «Я же люблю тебя, не умирай…»

Открыла глаза Кастильо еще до звонка будильника. Нога болела не так сильно, как вчера, но напрягать не стоит. Весенняя прохлада ночи ещё не ушла, поэтому девушка с удовольствием накинула новую красную косуху. К тому же засосы почти прошли. Кастильо спустилась вниз, ступая очень осторожно, вышла на улицу, достала из сумки ключи от машины и…

Откуда здесь «жук»?! 

На водительском кресле лежала красная роза и записка: «За вчерашнее».

— Хоть что-то приятное с утра, — улыбнулась Кастильо, швырнув и розу, и записку на панель над бардачком и заводя мотор.

В полицейском участке жизнь кипела: люди сновали туда-сюда, телефоны не умолкали, но Кастильо стремилась попасть в допросную к Монктон. Та сидела за столом, прикованная за правую руку к металлической дуге. Бледная, растрёпанная в ссадинах и синяках. На левую кисть наложили гипс. После травматологии Паркер доставил её сюда и допросил, но были детали непонятные для Кастильо.

— Итак, Сейди Монктон, — начала Кастильо, — Улики прямые, вам не отвертеться. Уж лучше признайтесь, почему вы убили Милли Фейтеру и напали на Аарона Менсфилда.

Растрёпанная Сейди сложила руки перед собой, вышло несколько неуклюже из-за гипса, и тяжко вздохнула.

— Эта дурочка засекла меня с дилером. Я ей припугнула, мол, пойдёшь в полицию и тебе не жить. Я знала, что она в курсе про тайный аукцион, и подослала ей липовое приглашение, будто бы в этот раз нужно придти в красном. Я подвезла её, а затем напугала. Милли выскочила из машины и просто свернула не туда. И я воспользовалась шансом. А Менсфилда… Рано или поздно он был узнал, куда исчезают его инвестиции. Да и Милли призналась, что отправила ему письмо с признанием. А когда увидела его вчера в компании, запаниковала. Да и вы были рядом. К тому же, он был в ярости: вчера Менсфилд кое-что забрал у него, нечто ценное, а затем выкинул. Это было противно.

— Простите, вы сказали «он»? — насторожилась Кастильо. В отчёте она была одна. И никакой посторонний мужчина не упоминался.Так почему она вдруг вспомнила про подельника?

— Мы с тобой похожи: ты такая же одинокая, как я, – отстранённо проговорила Сейди. — Но скоро все изменится, и ты не будешь одинока. Тебя одарили любовью и вниманием.

— Сейди, вы не упомянули о мужчине, кто это? — строго спросила Кастильо, делая заметки в блокноте. Она представляла изумлённое выражение лица Паркера за стеклом допросной.

— Рано или поздно мы все падем... – безразлично прошептала женщина и с презрением окинула взглядом инспектора. — Мне нужен адвокат!

Кастильо предупредила сержанта не выпускать подозреваемую, но адвоката предоставить, однако, как она и говорила ранее, все, чем могли помочь Сейди, так это как-нибудь добиться смягчения приговора. Все улики были прямыми, плюс признание.

Кастильо направилась к своему столу писать отчёт. Чтобы не говорил Паркер, Галбрейт все также ждал отчёты от напарников, отдельно хотел знать, почему подозреваемая попала сначала в травматологию, а уже после к ним. Кастильо устало потеряла шею и откинулась на спинку офисного кресла, краем глаза заметила довольного Менсфилда и пребывавшего в замешательстве суперинтенданта Макбина. Они пожали руки, и Менсфилд направился к Кастильо. С неотразимой улыбкой он вальяжно присел на край ее стола. Девушка окинула его недовольным взглядом.

— Что случилось? — спросила она.

— Ничего, просто сделал доброе дело, и вам лифт починят. И начальство твое умаслил. Поблагодарил за спасение.

— С каких пор такое фамильярное обращение? — Кастильо вернулась к написанию отчёта.

— С тех самых, как забрала серёжку из моего номера, — полушепотом ответил мужчина.

Кастильо обернулась к нему, нахмурилась.

— Ты это о чём сейчас?

— Ты забрала ночную улику. У меня в ту ночь была девушка, и ты поверила, что я не вру и не убивал Файтеру. Как же так вышло? Знаешь, — Менсфилд приблизился к ней, склонился к её столу так, что его дыхание щекотало ей щёку, — Я хорошо запоминаю, а темнота обостряет все чувства.

Его прохладные длинные пальцы коснулись левой щеки Кастильо, очертили скулу, поднялись выше, заскользили по ушной раковине, спрятанной под причёской. Подушечки пальцев очертили рваное ухо.

— Я запомнил это, — прошептал Менсфилд, не отводя глаз от Кастильо. — Это ты. Я провел ночь с тобой…

— Заикнётесь кому-нибудь, и я смогу прищучить портового мясника через ваш труп, — холодно ответила инспектор и стрельнула глазами. — И уберите руку – холодная.

— Разве ты не должна меня защищать? Это же твой долг, — произнёс Менсфилд, но руку все-таки убрал.

Кастильо усмехнулась и продолжила стучать по клавиатуре, заполняя отчет по выполненной работе. Её пальцы порхали над кнопками, но это не помогло проигнорировать взгляд Менсфилда. Она наконец-то обернулась к нему.

— Шантажировать намерены? — сухо спросила она.

— Да нет, просто пытаюсь понять, как у тебя получается быть и опасным копом, и холодным детективом, и такой горячей штучкой, которая заставила меня голову потерять, а это не так просто.

— Не мешайте отчет составлять.

— Ты сегодня ужинаешь?

— Да, друг приезжает, встретить хочу. Давно не виделись.

— У тебя же нет парня.

— А это здесь причем?

— Просто ты одиночка. Хотел выразить благодарность.

— Разве не поблагодарили уже? Как машину мою вскрыли?

Лицо Менсфилда переменилось, он с удивлением посмотрел на инспектора.

— Какая машина?

— Красный «фольцваген» «жук»? На парковке возле «Превосходного» стоял. Нет?

— Не понимаю, о чем ты. 

Кастильо уставилась на мужчину перед собой, медленно осознавая, что допустила огромную ошибку в своей работе. Вскруженная вниманием этого человека, она не предала значению вскрытой машине и ее осмотру. Сердце сдалось, забилось о ребра, в ушах стоял шум. Ночной кошмар предал этому ещё большее значение, но Кастильо старалась успокоиться. Чья-то глупая шутка? Или это Эби вызвала эвакуатор? Тогда как она подложила на сиденье розу и записку? Пусть писатель, но не в её это стиле!

А Сейди Монктон продолжала отрицать наличие мужчины-соучастника, скрывая в гипсе лезвие...