Онлайн чтение книги Её серое небо Her gray sky
Извини меня, Рукия. Прощай

«Ты остаешься,
я ухожу — две разные
осени для нас».
Масаока Шики, пер. А. Андреева.

      Как только Бьякуя оказался в Уэко Мундо, то первое, что он почувствовал — это угасающую реяцу Рукии. Она умирала. Забыв обо всем, Кучики сорвался в шумпо. И ещё даже не добравшись до места, он знал, что рядом с его сестрой есть ещё кто-то. Враг.
      Главное успеть. Остальное неважно. Потому что он никому не позволит обидеть Рукию.
      А потом капитан Кучики увидел лежащую без сознания сестру, а рядом с ней какого-то арранкара. Септима эспада Зоммари Леру, так назвал он себя. Но неужели Рукия сражалась с ним?
      — Нет, я не тот, кто бился с ней, — ответил он. — Но я буду тем, кто нанесёт финальный удар.
      Значит, Рукия победила своего врага. Она в одиночку смогла это сделать.
      Гордость.
      — Неужели? — ответил капитан Кучики на слова Зоммари.
      Как будто он даст прикоснуться к ней!
      Бьякуя чувствовал, как в нём закипает ярость. Холодная. Многих, кто знал с детства Кучики, удивляло, куда подевалась его вспыльчивость. Никуда. Просто он научился, нет, даже не контролировать, а использовать. По крайней мере, в бою. Его личный театр. Сохранять маску равнодушия, когда ощущаешь, как закипает кровь от пьянящего ощущения боя. Свобода. Наверное, только в битве он и может её почувствовать. А потому Бьякуя и не спешит. Это его игра. Вот только умираешь по-настоящему. 
      И сегодня он тоже пройдётся по лезвию катаны. В конце концов, он не может проиграть какому-то там арранкару.
      А потом Зоммари использовал своё высвобождение. Он превратился в нечто очень странное с множеством глаз. Но от такого можно ожидать всякое. И когда Зоммари нанёс удар, самой атаки Бьякуя не почувствовал. Как впоследствии оказалось, этот враг просто подчинял всё, на что попадал его взор. Так Бьякуя «лишился» своей левой ноги. Хотя это неважно. Даже сейчас Кучики не считал этого арранкара своей ровней.
      Но внимание врага переключилось на Рукию. Чтобы этот Зоммари, попробовал что-то сделать с ней? Вот этого капитан Кучики позволить не мог. Но сейчас всё, что успел предпринять Бьякуя — это заслонить Рукию собой, в то же время понимая, что так долго продолжаться не может и что надо атаковать самому.
      Бьякуя уже хотел использовать свой шикай, когда появился Ямадо Ханатаро, неудобная помеха. Теперь приходилось следить слишком за многим сразу. Тем более что контроль над левой рукой он тоже успел потерять.
      А потом стало ясно, что кое-что он упустил. Это Бьякуя понял слишком поздно. Зоммари всё-таки удалось захватить контроль над Рукией. Капитан Кучики видел, как она ранила пытавшегося помочь ей Ханатаро, всё ещё без сознания, но подчиняясь воле арранкара.
      Как он посмел? Сделать такое с его Рукией?
      Бьякуя понял, он должен остановить её.
      — Не двигайся! — приказал Зоммари капитану.
      Бьякуя остановился. Потому что Рукия приставила меч к своему горлу. Одно лишнее движение и она умрёт.
      Страх, путь и за кого-то, неприятное чувство. Особенно если этот кто-то любимый человек. 
      Всё. Игры кончились.
      — Брось свой меч, безымянный капитан, — Зоммари уже чувствовал свою победу.
      Хорошо. Теперь его рука свободна. И можно использовать бакудо, чтобы обездвижить Рукию.
      Арранкар удивлён? Прекрасно.
      — Банкай, Сенбонзакура кагиоши, — безразличным тоном произнёс Бьякуя.
      Но на самом деле он готов был голыми руками разорвать зарвавшегося арранкара. Но он всё-таки капитан, глава клана Кучики и ещё пусть этот Зоммари помучается за то, что посмел сделать с Рукией.
      Арранкару удалось выжить после атаки Сенбонзакуры? Ещё лучше. Смерть от банкая для этого Зоммари слишком великая честь.
      Он ещё что-то смеет кричать о любви? Да, что он о ней знает!
      А теперь просит пощады? Осуждает? Чтобы это арранкар не говорил, не имеет значения.
      Бьякуя не был намерен прощать и слушать его раздражающие вопли, не сейчас. Но как же много слов произносит этот арранкар, чтобы спасти свою жизнь.
      Он действительно хочет знать, почему сейчас умрёт?
      — Потому что ты поднял меч на мою гордость, — холодно ответил Бьякуя.
      На его Рукию. Но этого он не скажет. Потому что неподалеку спряталась Котецу Исанэ, и она не должна этого слышать. Никто не должен.

* * *

      Когда Рукия открыла глаза, то первое, что она увидела, это были лейтенант четвёртого отряда и Ямадо Ханатаро.
      Откуда они здесь?
      Но была и ещё одна реяцу, слишком хорошо ей знакомая. Несмотря на то, что её раны ещё не были полностью излечены, Рукия села.
      Он стоял чуть поодаль, как всегда спиной к ней.
      — Бьякуя… Нии-сама! — удивлённо воскликнула девушка.
      Капитан даже не обернулся.
      — Тихо, — это прозвучало как приказ. — Разве ты не слышала указаний лейтенанта Котецу? Лежи смирно, пока она не закончит.
      Но тут Рукия увидела лежащий на земле порванный хаори. А потом кровь, капающую с руки капитана Кучики.
      Что же тут произошло? Бьякуя говорит, чтобы она не волновалась об этом. Но как же она может спокойно лежать, зная, что он ранен? Вот только попробуй ослушаться его. Рукии только и осталось, что подчинится. А о том, что произошло, девушка решила, что узнает позже у Ханатаро или у Котецу.
      Её лечение было успешно завершено, когда по всему Лас Ночес раздался голос Айзена сообщавший, что он отправляется в мир живых, а Иноуэ была всего лишь приманкой, чтобы разделить силы противника.
      Вот только Бьякуя никак не отреагировал на это сообщение. По крайней мере, так думала Рукия, потому что за всё это время он так и не обернулся и не посмотрел на неё.
      — Неужели ты забыла, Рукия, что Готей 13 готовился к этой битве, — сказал капитан Кучики, словно догадавшись, о чём думает его сестра. — Зная, что в Каракуре скорее всего и произойдёт главная битва, настоящий город был перенесен на окраину Руконгая, а в мире живых всего лишь его копия. Айзена уже ждут оставшиеся капитаны во главе с Ямамото.
      Что это? Брат пытается её успокоить? Или он просто говорит, чтобы впредь она была внимательней?
      — Нии-сама, я должна идти, — после минутного молчания сказала Рукия, так и не найдя ответа на свои вопросы.
      Она пришла сюда, чтобы спасти Иноуэ и ничего не изменилось.
      — Хорошо, — ответил Бьякуя.
      Он так за всё это время и не посмотрел на неё.
      Рукия секунду помедлила думая о том, что бы ещё такое сказать, но, не найдя нужных слов, побежала вперёд. Там её ждал новый бой. И ещё Ичиго. Ему как всегда нужна её помощь.
      — Рукия! — весело воскликнул Куросаки, увидев её.
      Он действительно рад. Вот только…
      — Прибереги восторг на потом, — отрезвила его девушка. — Поторопись!
      Конечно, в таких вопросах ему ничего объяснять не надо. Ичиго без лишних слов побежал спасать Иноуэ, а Рукия занялась его врагом.
      Но, взглянув на удаляющегося Ичиго, отчего-то вдруг защемило сердце. Почему? Словно она в последний раз его прикрывала.
      Где-то в пылу битвы, она поняла, что Куросаки тоже сражается и что враг его очень силён. Но сейчас она помочь ему не могла. Потому что сколько бы она ни убивала подчинённых своего противника, они всё появлялись и появлялись. А ведь это был даже не арранкар. Но решение этой проблемы пришло довольно просто. Если враг выращивает своих подчинённых как плоды подобно дереву, то надо сучья просто заморозить. Как хорошо, что у неё ледяной зампакто.
      Вот только, когда победа была так близка, словно из ниоткуда выскочил Ямми. И в тоже время раздался огромный взрыв.
      Это реяцу… Ичиго! Но это не может быть он. Слишком мощный поток духовной силы для него, даже когда он надевает маску пустого. Что же там происходит? А затем духовная сила противника Куросаки угасла. Ичиго его одолел? Конечно, иначе и быть не может.
      Правда, долго размышлять над этим вопросом им не дал Ямми. Рукия, Садо и Ренджи оказались один на один с ещё одним эспадой. Но он всего лишь десятый. Вот только, когда арранкар применил своё высвобождение, цифра один стала куда-то исчезать. Он зэро эспада?!
      Безнадёжная битва, даже учитывая, что их трое. Вот уже Ренджи и Садо без сознания. И ей тоже недолго осталось, потому что она зажата в кулаке Ямми и стоит только ему посильнее её сдавить, то… Но он вместо этого бросил Рукию вниз и с такой силой, что девушка поняла, что ничего не успевает сделать.
      Наверное, где-то на небе зажглась её звезда. 
      Наверное, её всё-таки кто-то оберегает. 
      Потому что у самой земли Рукию успел подхватить Ичиго. Он опять выручил её. Но разве он пошёл не за Иноуэ?
      — Я спас её, — ответил Куросаки. — Сейчас она с Исидой. Там безопаснее.
      Но…
      Он сказал, что мигом покончит с Ямми, что после они отправятся в мир живых.
      Только…
      Это не глаза человека готового сражаться и побеждать врагов и далее.
      И изменились не только глаза, но и маска Ичиго. Что же там произошло?
      Хотя сейчас Рукии оставалось лишь наблюдать. А где-то внутри трепетал маленький огонёк тревоги. Разве в таком состоянии он может победить?

* * *

      Рукия ушла. В тот момент, когда Бьякуя понял, что его сестре удалось победить арранкара, он решил, что не вправе решать её судьбу. Она шинигами и останется ею. А он… Именно поэтому и согласится на требования старейшин совета, когда вернётся в Сейретей.
      Он едва дождался, когда Исанэ закончит лечение. Где-то там Рукия. А после того, что произошло, разве можно положиться на этого Куросаки, который, конечно же, уже успел ввязаться в новый бой. И Рукия, и Ренджи они тоже сражаются. Вот только враг им попался слишком сильный.
      Уже в пути Бьякуя понял, что Куросаки всё-таки победил своего противника и теперь пришёл на помощь Рукии. Но отчего такое ощущение, что именно сейчас он проигрывает?
      Надо спешить.
      Бьякуя успел вовремя. Он не знал, что случилось с Ичиго, только сейчас перед ним был вовсе не победитель.
      И конечно же, Зараки не смог упустить шанса подраться. Им, наверное, никогда не понять друг друга, но пусть Кенпачи пока играется. Нужно поскорее отправить этого Куросаки в мир живых, ему здесь делать больше нечего. Конечно, Ичиго сказал, что хочет остаться и сражаться. Хорошо хоть появился Маюри и открыл Гарганту, а Унохана решила сопровождать временного шинигами. Правда, после этого Ичиго заявил, что они тут без него не справятся. Они-то? Капитаны Готей 13? Не слишком много о себе возомнил этот Куросаки? Кто бы сомневался, но…
      — Иди, ведь ты замещающий города шинигами, — сказал Бьякуя.
      Неужели Ичиго всё-таки это понял?
      Но отчего у него такая уверенность, что Куросаки нужен именно там, где идёт главный бой?
      Неважно. Потому что он капитан Кучики должен остаться в Уэко Мундо, так как тут всё ещё жив один арранкар. А ещё здесь остаётся Рукия. Она и так уже опять вся израненная, но упрямо не даёт себя лечить Котецу, потому что Ренджи и Садо в ещё худшем состоянии. За его лейтенантом и сестрой нужен глаз да глаз, а то вечно они нарываются на врага, который их сильнее.
      Капитан Унохана и Куросаки ушли. Теперь остались он, безумный арранкар и ненормальный Кенпачи. А значит, бой обещает быть интересным.

* * *

      Конечно же, Бьякуя победил Ямми. Рукии даже в голову не могло прийти, что её брат может проиграть. Правда, там ещё был и Зараки. Но девушка не сомневалась, и один брат обязательно бы победил.
      Но, несмотря на всю уверенность, всё-таки с тревогой поглядывала на дерущихся. И лишь когда бой был закончен, она смогла с облегчением вздохнуть.
      Вот только Ичиго… как он там? Неужели ей всю жизнь придётся разрываться между этими двумя?
      А потом пришло известие, что битва с Айзеном закончена, что Соуске проиграл… И что победил его Куросаки.
      Куротсучи как раз открывал гаранту, чтобы отправить капитанов обратно в сообщество душ. Старший Кучики и Зараки приняли это известие с совершенно спокойным видом. И только радостный вопль Ячиру говорил о том, что тут ещё кто-то рад случившемуся.
      Хотя Рукия, может, тоже бы запрыгала от счастья, такой заразительной оказалась радость лейтенанта одиннадцатого отряда, если бы не раны и не присутствие слишком спокойного Бьякуи. Всякий раз, когда Рукия смотрела на него, у девушки замирало сердце. Он опять весь в крови, но делает вид, что всё в порядке. Рукии отчаянно хотелось подбежать к нему, обнять и хоть как-то залечить его раны. Но нельзя. Капитан Кучики не поймёт.
Бьякуя ушёл, он даже ни разу не обернулся, чтобы посмотреть на неё.
      Но чего она ожидала?
      — Нам тоже надо идти, — посмотрела Рукия на своих друзей.
      Исида и Иноуэ уже были здесь.
      — Пойдём, — радостно кивнула Орихиме. — А то я волнуюсь за Куросаки-куна.
      Рукия тоже беспокоилась, но так легко признаваться в этом, кому бы то ни было, она не собиралась.

* * *

      Найти Ичиго в Сообществе душ было просто. Вот только он как-то изменился. Стал казаться взрослее. И волосы отросли, но когда? Похоже, Куросаки опять умудрился нарушить все существующие законы. Но с ним всё в порядке.
      Только это и успела подумать Рукия, когда Ичиго закричал от боли и потерял сознание.
      Месяц. Целый месяц Куросаки пролежал без сознания. За это время Айзена успели приговорить к двадцати тысячам годам заключения. А жизнь в Готей 13 начинала возвращаться в привычное русло, несмотря на все потери. Все это время Рукия почти не видела Бьякую. Сердце ныло от тоски, хотелось всё бросить и побежать к нему, а предлог бы нашёлся. Но Рукия не могла. Она уже знала, что Ичиго потерял свою силу и вскоре перестанет видеть духов. Поэтому ей хотелось быть рядом, когда он очнётся, уловить те последние мгновения, когда они смогут посмотреть друг другу в глаза. И если бы не заботы шинигами она, наверное, не отходила бы от него ни на шаг.

 * * *

      Ичиго открыл глаза. Вроде бы ничего не изменилось. Он дома. Но отчего чувство такое странное? И почему его друзья здесь и уставились на него с такими идиотскими выражениями лиц. Даже Рукия. А потом он всё вспомнил, его последнюю битву. Он потерял силу шинигами. В это мгновение в комнате от чего-то стало душно и ему захотелось выйти на улицу.
      — Пора прощаться, Ичиго, — сказала Рукия.
      Можно подумать он и сам этого не знает.
      Она пыталась казаться весёлой, словно пройдёт совсем немного времени и они опять встретятся. Но только её глаза были грустными, как будто это она не сможет его видеть, а не он её.
      Рукия медленно исчезала. И так хотелось остановить, удержать это мгновение.
      — До встречи Рукия, — произнёс Ичиго, глядя ей в глаза.
      Сколько раз они вот так смотрели друг на друга… Но никогда ещё он не тонул в этих омутах. Казалось, что ещё мгновение, и он скажет или сделает что-то важное…
      Но только её больше нет.
      — Спасибо.
      «Извини, что не сказал самого главного. И прощай».

      В тот момент, когда Куросаки посмотрел сквозь неё, Рукия поняла, что никогда больше не вернётся в Каракуру.

* * *

      Ещё один месяц, тридцать дней, семьсот двадцать четыре часа прошло с тех пор, как она в последний раз видела Ичиго. А два часа назад Рукия впервые надела повязку лейтенанта тринадцатого отряда. Конечно же, Ренджи сказал, что такое событие надо отпраздновать.
      — Тебе лишь бы повод найти, чтобы напиться, — недовольно пробурчала Рукия.
      — Да, ладно! Ты теперь лейтенант. Привыкай, — усмехнулся Ренджи, дружественно хлопнув её по плечу. — Ай, больно же!
      — Эй, полегче, — воскликнула Рукия, пнув его в отместку. — У тебя рука, как чугунная. Ну, да, ладно. Только мне сначала надо с нии-сама поговорить. Он сказал, что речь пойдёт о чём-то важном.
      И всё-таки девушка была счастлива. Теперь она лейтенант и не какого-то, а именно тринадцатого отряда. Когда-то эту должность занимал Кайен… Раньше ей часто снились кошмары, где она его убивает, от которых она просыпалась в холодном поту. Но почему-то после Уэко Мундо ей перестали они сниться.
      Кайен… Он ушёл, а она так и не сказала, что к нему чувствует.
      Ичиго… Она исчезла для него. Теперь он обычный человек, у него своя жизнь. И она просто обязана его отпустить и не мешать.
      Бьякуя… Неужели она для него просто долг, который надо исполнять? Просто девушка похожая на Хисану? Сестра?
      Нет, Рукия, конечно, знала, что это капитан Кучики спас тогда её от Зоммари. Котецу ей всё рассказала. Но почему он это сделал? И почему Бьякуя говорил о гордости, нанося последний удар?

* * *

      Поздно ночью Рукия тихонько прокралась в поместье. Всё дело в том, что девушка была не совсем трезвая, но и не настолько пьяная, чтобы не понимать, что в таком состоянии лучше никому не попадаться. Почему она пошла именно в поместье, а не в свой отряд, девушка объяснить не могла.
      Но вот она тут, в своей комнате. На столе лежали позабытые перчатки. Ей их сегодня подарил Бьякуя. При этом он сказал, что гордиться ей, чтобы она носила эти перчатки с честью, как и подобает истинной Кучики. Впервые за долгое время он опять смотрел прямо на неё. Рукия была счастлива. Большего она и желать не могла. И лучше бы он после этого замолчал, отвернулся и сделал вид, что очень сильно занят делами.
      Рукия осторожно провела рукой по перчаткам.
      — Почему же ты решил сказать это именно сегодня? — пробормотала девушка. — С таким невозмутимым видом произнёс, что собираешься искать себе невесту, о том, что ты должен думать о будущем клана, и что тебе нужен наследник. Стоило, правда, добавить, что я ненастоящая Кучики, что я обычная шинигами, выскочка из Руконгая и, вообще, кто позариться на такую как я. Ты этого не сказал, но, наверное, я уверена в этом, подумал. Иначе, почему ты почти никогда не смотришь на меня?
      Высказав все, что она думает о Бьякуе, Рукия вдруг поднялась и почти уверенным шагом вышла из комнаты, направившись в покои главы дома.
      — Сейчас возьму и скажу тебе всё в лицо, — тихо произнесла Рукия, замерев возле спальни капитана Кучики.
      И девушка смело раздвинула сёдзи.
      Бьякуя спал. Неужели её появление не разбудило его? Шинигами осторожно прошла в комнату и села на край футона так, чтобы не быть слишком близко. Она уже забыла, зачем сюда пришла, а алкоголь всё ещё не выветрился из её головы. Иначе она никогда не осмелилась бы на такой поступок. Но даже сейчас она просто сидела и смотрела, не решаясь прикоснуться.
      Свет луны поникал в комнату, делая её слегка нереальной. И Бьякуя сейчас казался невероятно умиротворённым. Таким днём он никогда не был. Видение, которое девушке никак не могла связать с надменным капитаном Кучики.
      Ресницы мужчины дрогнули.
      — Что ты здесь делаешь, Рукия? — голос Бьякуи вырвал её из задумчивости.
      — Я?.. — начала она и запнулась.
      Потому что Бьякуя сел. Теперь, стоило только протянуть руку, можно было дотронуться до его волос, наконец-то не стянутых кенсейканом, проследить пальцами линию скул, слегка коснуться плеч…
      — Ты. Я больше никого здесь не вижу, — холодно ответил Кучики.
      За что он так с ней? Почему он так близко и в то же время обдаёт таким холодом?
      Некоторое время Рукия молчала, борясь со своими желаниями и страхом. Но только не может она так больше, слишком многих она и так уже потеряла.
      — Извините меня… — прошептала девушка, придвигаясь ещё ближе, зная, что уже не остановится.
      Рукия его целовала, очень осторожно, словно готова была в любой момент вскочить и пуститься наутёк. А ещё от неё слегка пахло саке. Но сейчас это почему-то казалось таким неважным. Бьякуя и сам не понял, как стал ей отвечать.
      «Так нежно целует… Сейчас назовет меня Хисаной…» — девушка уже действительно собиралась убежать лишь бы не слышать этого имени.
      — Рукия… — выдохнул Бьякуя, на секунду оторвавшись от её губ.
      Это сводило с ума, хотя бы потому, что не могло быть правдой.
      Теперь уже он целовал её. А его руки скользнули вниз по спине, по талии пока не добрались до её пояса.
      — Никогда не раздевал шинигами, — прошептал Бьякуя, теперь уже целуя её в шею, постепенно спускаясь всё ниже.
      — Неужели? — ответила Рукия, почти полустон, полувыдох.
      Одежда мешала. Но почему так медленно? Девушка не выдержала и сама стала помогать ему.
      Он терял контроль над своей реяцу, над ситуацией, над всем. Единственное, что оставалось — это Рукия, его вселенная. Теперь уже ему ничего не мешало. Одежда отлетела в сторону. Его руки ласкали шелковистую кожу, изучая, повторяя каждый изгиб. А губы, оставляя влажную дорожку следов, наконец-то добрались до её груди. Рукия сжала в руках простыню, пытаясь сдержать стон. Где-то краем сознания она ещё понимала, что сильно шуметь нельзя.
      Внезапно Бьякуя отстранился, оставляя после себя пустоту.
      — Нет, — хрипло выдохнул он. — Нельзя.
      Нет? Она не позволит ему так просто уйти. Не на этот раз.
      — Извини, но… — произнесла Рукия, снова целуя его в губы, но на этот раз совсем по-другому страстно, словно отдавая всю себя.
      Перед Бьякуей уже была не девушка из благородного семейства Кучики. А наглая руконгайская оборванка готовая на все, лишь бы получить желаемое.
      — Извини … Бьякуя, — прошептала Рукия, когда её руки заскользили вниз.
      Его тихий стон. И её улыбка такая соблазнительная в свете полной луны.
      — Иди ко мне, — выдохнул Бьякуя, понимая, что не может уже сдерживаться.
      Луна без тени смущения наблюдала за поцелуями и ласками этих двоих. Мужчина и женщина. Вечный танец под музыку почти неслышных стонов. Словно боятся, что их кто-то услышит. Вот только эти двое забыли кое о чём. За тихим вскриком женщины последовал взрыв реяцу. Медленно стекло несколько капель крови с её пальцев, окрашивая простыню красным. Женщина прокусила руку, пытаясь заглушить последний стон. А мгновением погодя округу накрыла ещё более мощная духовная сила.

* * *

      Шунсуй прогуливался по окрестностям Сейретея. И был он совершенно трезвым. А всё потому, что позади него шла Нанао. На самом деле Киораку с удовольствием сидел бы сейчас в компании своих приятелей и под неторопливые беседы не спеша потягивал саке. Но в дороге ему, как назло, встретилась его лейтенант. Вот Шунсую и пришлось сделать вид, что он просто гуляет. А недоверчивая Нанао тут же решила составить ему компанию.
      — И долго мы ещё будем кругами ходить? — поинтересовалась Исэ.
      — Луна нынче особенно прекрасна, — протянул Киораку.
      Он всё ещё не оставлял надежду, что его лейтенанту это всё надоест и она отправиться в восьмой отряд. Но с каждой минутой вера в это таяла.
      Они как раз проходили неподалёку от поместья Кучики, когда их накрыла мощная реяцу.
      — Что это? — остановилась Нанао. — Это ведь лейтенант тринадцатого отряда и капитан шестого?
      Киораку задумчиво посмотрел на поместье.
      — Ну, ты же знаешь, что после победы над Айзеном, многие стараются стать сильнее, вот и они… тренируются, — ответил Шунсуй.
      Нанао стояла чуть позади него и поэтому не видела, что он улыбается.
      — Но ведь ночь уже, — удивилась девушка.
      — Капитан Кучики очень занятой шинигами, когда свободное время есть тогда они и… тренируются, — вздохнул Киораку. — Ты ведь большая девочка. Не стоит у меня спрашивать о таких вещах.
      — Почему? — с недоумением посмотрела на него Нанао. — Но они хотя бы делом занимаются. А Вы тут бесцельно бродите.
      — Пойдём уж, — Киораку продолжал улыбаться. — А то мне ещё завтра с утра надо будет зайти к Джоушире.
      — Зачем? Вы же только сегодня вечером были у капитана Укитаке.
      — Ты слишком много задаёшь вопросов, — ответил Шунсуй. — А луна сегодня действительно прекрасна. Вот только чем это всё обернётся?

* * *

      Капитан Кучики не любит когда опаздывают — это лейтенант Абарай знал хорошо. Поэтому с утра он уже сидел за своим столом и делал вид, что перебирает бумаги. После вчерашнего на большее он был неспособен.
      Капитан явился, как и всегда, ни минутой раньше, ни минутой позже.
      «По нему часы, которых у меня нет, можно сверять», — подумал Ренджи, внимательно глядя на документ, где ровные ряды иероглифов никак не хотели складываться в слова.
      Но сейчас что-то было не так. Бывало, когда Бьякуя утром входил в свой кабинет, Абараю казалось, что в Сейретее наступила зима, даже летом. Но сегодня…
      Нет, капитан не сказал ни слова, но что-то такое было в его взгляде холодное и нехорошее. Словно они опять перенеслись в то время, когда Бьякуя зачитывал приговор Рукии.
      Ренджи задумался, а не говорила ли что такое вчера младшая Кучики. Вроде бы, нет. Только она была очень грустная. Неужели всё из-за капитана?
      Бьякуя вдруг встал из-за стола.
      — Если кто будет меня спрашивать, я ушёл по делам, — сказал он.
      Ренджи недоуменно посмотрел на Кучики. Его капитан сегодня слишком странно себя вёл. Пришёл, посидел немного и теперь, так и не притронувшись ни к одному документу, уходит.
      Но на полпути Кучики остановился и, не оборачиваясь, произнес:
      — Если ещё раз увижу Рукию пьяной, отвечать за это будешь лично ты.
      Попалась, значит, малявка. Но какого Айзена её понесло в поместье? В тринадцатом если бы и застукали, то ничего не было бы.
      — Да, капитан! Я прослежу, чтобы Кучики Рукия и близко не подошла к спиртному! — бодро заявил Ренджи.
      «Она просто не успеет. Сам всё выпью», — мысленно добавил Абарай.
      — Тебя это тоже касается, — продолжил капитан.
     «Чёрт! И как ему это удаётся! Иногда словно мысли читает».
      Но Бьякуя уже ушёл, не дожидаясь ответа. Ренджи остался один и теперь мог расслабиться. А бумаги подождут. Правда, Абарай недолго пребывал в спокойствии. Через пятнадцать минут в кабинет заглянул Шунсуй.
      — А капитана нет, — сказал лейтенант. — Ушёл по каким-то важным делам. Я думаю, что это насчёт тренировок нашего отряда.
      Киораку вдруг как-то странно улыбнулся.
      — Вот как? Значит, тринадцатого ему мало, он решил и за шестой взяться, — задумчиво проговорил Шунсуй, но в его глазах плясали бесята.
      — О чём это Вы? — не понял Абарай. — Когда это капитан Кучики проводил тренировки в отряде Укитаке?
      — Молодежь-молодежь, и всё вам на пальцах объяснять надо, — уклончиво ответил Киораку. — Но пойду я. А то вдруг ему по пути моя Нанао попадётся. Не хочется остаться без лейтенанта.
      Некоторое время Абарай просто молчал и обдумывал сказанное. Шунсуй уже успел уйти.
      — Какие-то чудные сегодня капитаны, — наконец произнёс Абарай. — Я только надеюсь, что это не заразно и лейтенантам не передаётся.

* * *

 Некоторое время назад

      Рукия стояла у зеркала с острыми ножницами в руках. А по её щекам катились слёзы.
      Этой ночью она совершила непростительную глупость.
      И пить она больше не будет. Никогда.
      Иначе бы они никогда не осмелилась бы войти в спальню Бьякуи, и тем более, чтобы самой его поцеловать. Как бы ей этого ни хотелось.
      Рукия снова и снова прокручивала в голове события этой ночи. Тогда ей действительно казалось, что что-то значит для него, что Бьякуя перестал видеть в ней Хисану.
      А в тот момент, когда он, в конце концов, отпустил свою реяцу, когда она увидела искажённое страстью его лицо, как же прекрасен он тогда был. Рукии казалось, что она тонет в его духовной силе, как реяцу обволакивает её, заполняет её всю. Счастье. Её серое небо. Но слишком мало, чтобы насладиться им в полной мере.
      Потому что потом были его слова. Она ненадолго задремала, а когда открыла глаза, Бьякуя был уже полностью одетый.
      — Рукия, я думаю, что ты понимаешь, что это никогда не должно повториться. Ни ты, ни я не должны допускать этого, — сказал он тогда, а потом добавил:  — Я скоро женюсь. Это не обсуждается. И я не хочу, чтобы ты стала моей любовницей. Это не справедливо по отношению к Хисане.
      Ясно, она просто напомнила ему умершую жену.
      — Понимаю… — выдавила из себя Рукия, — нии-сама.
      — Извини меня, — тихо проговорил Бьякуя, уходя.
      И вот теперь она смотрит на своё отражение. А ведь, и правда, можно подумать, что за стеклом это не она, а Хисана вернулась.
      — Я больше никогда не буду напоминать тебе твою умершую жену, — тихо проговорила Рукия, отрезая первую прядь. — Пусть даже если после этого ты на меня совсем перестанешь смотреть.
      А слёзы медленно катились по её щекам и не желали останавливаться.