Онлайн чтение книги
Её серое небо
Her gray sky
Оранжевые слова
"Как расцвести любви,
если запреты на каждом шагу?
Если нет дождя?
Лишь мои слёзы.
Только твой снег.
И все же цветёт…"
Капитан Унохана сказала, что ей необходим покой. Но как она может отдыхать, когда он там и неизвестно, что с ним? И пусть говорят, что с братом всё хорошо, она должна сама убедиться в этом.
Рукия осторожно пробиралась больничными коридорами стараясь не попадаться медперсоналу. И почему её заперли на втором этаже, а брата положили на третий? Но вот наконец-то эта самая дверь. Сейчас она войдёт в палату и… А что ей сказать ему? Рукия замерла в нерешительности. Она ведь совсем не знает о чём говорить с Бьякуей.
Но в это мгновение дверь распахнулась, и из палаты вышел Ренджи с озабоченным выражением лица. Девушка едва успела спрятаться от него в боковой коридор. Друг детства прошёл мимо, даже не заметив её. Неужели что-то случилось с братом? Девушка, забыв обо всём, бросилась в палату и замерла. Бьякуя спал.
Осторожно, чтобы ненароком его не разбудить, Рукия закрыла дверь и подошла к постели. Кажется с братом всё в порядке. Это хорошо. Как же она тогда испугалась за него! И удивилась. Почему он её спас? Теперь-то она знает. Но все равно ни к кому она ещё не испытывала одновременно столько противоречивых чувств. Тут были и восхищение, и страх, и обида, и благодарность, много чего. Так было почти с самого дня принятия её в клан Кучики. И даже теперь, смотря на спокойно спящего мужчину, она не могла понять своих чувств, слишком много их возникало. Поэтому Рукия просто поправила одеяло, на большее она бы не решилась, и потихонечку вышла, пока её здесь не обнаружили.
* * *
Бьякуя давно уже не спал. Просто было приятно вот так лежать с закрытыми глазами. А ещё не хотелось никого видеть. Вина — одно из самых неприятных чувств. А он был неправ. И пусть он уже попросил прощения у сестры. Всё равно он виноват.
Бьякуя слышал, как Абарай встал и куда-то вышел. Почему его лейтенант здесь? Чего Ренджи ждёт и что хочет сказать? Неважно. Он его выслушает, но немного погодя. Сейчас у него нет сил. А жалко выглядеть перед кем бы то ни было, он не хочет. И так уже…
Чьи-то осторожные шаги. Рукия. А она зачем сюда пришла? Наверное, тоже хочет что-то сказать. Но только не сейчас. Он ведь до сих пор не понимает, кто Рукия для него. Слишком она похожа на свою сестру. Иногда было тяжело просто находиться рядом с ней и понимать, что это не Хисана. Так, по крайней мере, было поначалу. А потом спустя какое-то время в голову полезли совсем другие мысли и желания. Бьякуя понимал, что всё это несправедливо по отношению к его покойной жене, она ведь просила позаботиться о Рукии как о сестре. А он хотел Рукию как женщину. Любил ли он её? Наверное, нет. Это просто невозможно.
А Рукия тем временем подошла и осторожно поправила ему одеяло. Так просто, оказывается, почувствовать себя счастливым? Простое проявление заботы. Как давно этого не было. Рукия… Она уходит. На мгновение захотелось остановить её. Но Бьякуя понимал, что нельзя. Кто знает, сможет ли он сейчас себя контролировать.
* * *
Её наконец выпустили из больницы. И Рукия смогла извиниться перед семьёй Кайена. В конце концов, она сняла этот груз с души. Нет, она, конечно, помнила, что это она убила его. Никогда не забудет. Но хотя бы так немного очистила свою совесть. Капитан Укитаке говорил, что она не виновата. Но она чувствовала почему-то совсем другое. До сих пор.
А ещё завтра Ичиго уходит в мир живых, а Рукия остаётся здесь. Она сама так решила. Ей надо разобраться в себе. Все эти истории с хогиоку и с её сестрой… Ничего, ещё день-два и она найдет в себе силы, чтобы идти дальше и не оглядываться.
Рукия с нетерпение ждала, когда же она, в конце концов, сможет вернуться в свой отряд. Но, пока её реяцу не восстановится, об этом можно было и не мечтать. А значит, все эти дни ей придётся провести в поместье Кучики. Рукию это не радовало. Не любила она это место и даже не могла объяснить почему. А сегодня там даже брата не будет. Потому она и не торопилась возвращаться в поместье, просто медленно брела по улицам.
В это время уже почти никого не было. Поэтому Рукия немного удивилась, когда впереди мелькнуло капитанское хаори. Судя по росту — это капитан Хицугая. А в руках у него был очень странный оранжевый предмет, она такое только в мире живых видела и то лишь по телевизору, когда Ичиго смотрел свои странные передачи. Тоширо тоже заметил её и остановился, безуспешно пытаясь спрятать ЭТО за спиной.
— Здравствуйте, капитан Хицугая, — поздоровалась девушка.
— Кучики Рукия? А что ты здесь делаешь в такое время? — сказал Тоширо, как будто безразличным тоном.
Она и не заметила, что уже так поздно. Но все-таки интересно, что Хицугая делает здесь с этим предметом, и тем более, как он доставила это из мира живых. Это ведь запрещено.
— А можно вас спросить? — решилась Рукия. — Зачем вам бензопила?
— Э… ты всё не так поняла, — было необычно видеть смутившегося капитана, хотя он и пытался это скрыть. — Это не моё. Я просто… Момо сейчас она не нужна. Вот я и решил…
Хинамори? И бензопила? Зачем лейтенанту пятого отряда может понадобиться такая вещь? Это ведь даже в голове не укладывается.
— Как это? — Рукия недоуменно уставилась на Тоширо.
— Пойдем, — принял какое-то решение Хицугая. — Я всё объясню. Но не здесь.
Было как-то странно пробираться тайком на территорию десятого отряда в обществе Тоширо. Тем более что Рукия совсем его не знала, он недавно стал капитаном, и что ожидать от него было непонятно. Как оказалось, шли они в кабинет Хицугаи.
Тоширо положил бензопилу на стол. Он не смотрел на Рукию. Некоторое время он просто молчал и вглядывался в окно с отсутствующим видом.
— После того, что сделал Айзен… ты ведь знаешь, что Хинамори всё ещё не пришла в себя, — наконец заговорил капитан. — Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь обнаружил эту вещь случайно. У Момо и так достаточно неприятностей.
— Но простите, капитан Хицугая, а зачем лейтенанту Хинамори понадобилась бензопила? — решилась задать мучивший её вопрос Рукия.
— Хинамори как-то увлеклась созданием ледяных скульптур. А так как ей нравился сам процесс от начала до конца… В общем бензопила ей нужна была для выпиливания ледяных блоков. Единственное, о чём она меня всегда просила, это заморозить озеро, что тут неподалеку. Прошу не рассказывай об этом никому.
— Хорошо, — согласилась Рукия.
В конце концов, не её это дело чем занимаются лейтенанты в свободное время. Интересно, а как проводит время Ренджи? Они так толком и не поговорили с тех событий на холме Сокиоку. Абарай почти не выходит из палаты брата. Только капитан Унохана и способна его выгнать оттуда, на время.
— Я пойду тогда, — сказала Рукия, разворачиваясь к выходу.
Не успела. Дверь внезапно распахнулась и на пороге появилась лейтенант десятого отряда, уже почти трезвая.
— О! Капитан, что это? — спросила Рангику, указывая на бензопилу. — Кучики, неужели и ты решила создать ледяной портрет Ичиго? Мне кажется, ему не пойдёт. Он всё-таки не этот… хорошо-хорошо капитан Хицугая, просто Айзен.
Рукия надеялась, что никто не заметил, как она покраснела. Но о чём это говорила лейтенант? При чём тут Соуске?
— Мацумото! — нахмурился Тоширо.
Но Рангику только замахала руками и плюхнулась на диван.
— А вот Гин в ледяном исполнении вышел бы просто замечательным, — прошептала она грустно, но через мгновение усмехнулась и весело добавила: — Эх, капитан, неужели Вы думали, что я не знаю, чем вы там с Хинамори занимались?
— Мацумото! Ты что подглядывала? — прошипел Тоширо.
— Я? Как Вы могли обо мне такое подумать? Я бы никогда! Ведь никто меня ещё не застукал? Да? — Рангику на секунду замолчала. — А знаю я только потому, что помогала Ренджи пронести эту бензопилу через Сенкаймон. Ой! Но мы ведь больше никому об этом не скажем?
И Рангику умудрилась одновременно жалобно посмотреть и на Рукию, и на Тоширо.
Кучики нахмурилась. Ренджи занимается контрабандой? Он что совсем идиот? А если брат узнает?
— Мацумото, ты ведь знаешь, что это запрещено! — наконец выдавил из себя Хицугая.
— Ага, — кивнула Рангику, косясь на бензопилу. — Но я больше не буду, честно-честно! Только, что вы капитан с этой штукой будете делать? Вы ведь не собирались это спрятать в шкаф?
— Я… э… нет, конечно! — замялся Тоширо. — Я как раз думаю над этим!
— А давайте спрячем штуковину в поместье Кучики, — предложила Мацумото. — Там её точно никто искать не будет!
В этот момент Рукия очень пожалела, что столкнулась с капитаном десятого отряда.
— Нет, нии-сама никогда на такое не согласится, — пыталась придумать хоть какую-то отговорку Рукия. — И почему кто-то, вообще, должен искать бензопилу?
— Ну, мало ли, — протянула Рангику. — А капитану Кучики мы ничего говорить не будем, всё равно Унохана его раньше, чем завтра, не отпустит.
— Но… — Рукия не знала, что ей ответить.
— Мацумото, ты думаешь, что говоришь? — хмуро спросил Тоширо.
— Вы представляете, что будет с бедной Хинамори, если найдут эту штуку? — обиженно заговорила Рангику. — И если узнают, что ей помогал Ренджи?
— А если ещё поймут, что тут и лейтенант Мацумото замешена, — сощурил глаза Тоширо.
— Не делайте так капитан! А то мне как-то не по себе становится, — вскочила с дивана Рангику. — Я вам помогу. И потом поместье Кучики такое большое, что там можно всем отрядом в прятки играть, а уж эту штуку куда-нибудь засунуть и подавно место найдётся. А после мы придумаем, как избавиться от неё, чтобы никто ничего не заподозрил.
Только попадись ты мне, Ренджи, думала Рукия, соглашаясь.
Всю оставшейся вечер и ночь они пытались придумать, в какую комнату спрятать бензопилу, чтобы её случайно не обнаружили слуги.
* * *
Вот и ушёл Ичиго. Он вернулся в мир живых. И это правильно. Его место там, а её здесь. Пусть она всегда будет благодарна Куросаки за то, что он пошёл за ней, чтобы спасти, она никогда ему об этом не скажет. Ичиго и сам всё прекрасно понимает. Ещё одна причина, из-за которой Рукия никогда не раскаивалась, что отдала ему свою силу, и была уверена, что не пожалеет об этом и в будущем.
И она обязательно станет сильнее. Потому что не зря же Ичиго её спасал. Потому что не зря же Ренджи так упорно пытался её защитить. И потому что не зря же брат закрыл её собой. Она сделает всё, чтобы им не пришлось больше так рисковать ради неё.
Вот только чем ей заняться сейчас? Ренджи сейчас в шестом отряде вместе с братом, а она в поместье одна. Конечно, Рукия была рада, что у Абарая и Бьякуи всё в порядке. Но они сейчас заняты делом, а ей приходиться здесь изнывать от скуки. Рукия не могла дождаться, когда сможет вернуться в тринадцатый отряд.
А что это за бумаги у неё на столе? Черт! Это же инструкция к бензопиле. Вчера они как-то о ней забыли, пока размышляли куда лучше спрятать эту оранжевую штуковину, как называет её Мацумото. Хорошо, что никто не заметил. Потому что если брат узнает, то страшно даже подумать о последствиях. Надо отнести инструкцию к бензопиле.
Но вместо этого Рукия присела и стала вчитываться в документ. Делать всё равно нечего, а положить его на место она всегда успеет.
* * *
Уже вечерело, когда Бьякуя возвращался к себе домой. Поместье как всегда встретило его своей пустотой. Ничего нового. Он давно заметил, что Рукия предпочитает оставаться в тринадцатом отряде, а сюда заглядывала лишь по необходимости. Он не возражал. Так было проще. Хотя сегодня она должна была быть здесь.
Но Рукии не было в её комнате, и слуги тоже не знали, куда она подевалась. Пошла прогуляться? В такое время? Какие-то бумаги с крупной надписью «Hitachi» на столе сестры привлекли его внимание. Что же это может быть?
— Рукия… — обречённо произнёс Бьякуя, когда понял, что это такое.
Надо поскорее её найти. Но как? Её реяцу только начала восстанавливаться. Но он должен.
Это оказалось проще, чем он думал. Это бензопила, чего только не придумают люди, издавала ужасающие звуки. Хорошо хоть Рукии хватило ума уйти подальше от Сейретея. Бьякуя не раздумывая, направился на шум, и вскоре перед ним открылась странная картина. Миниатюрная Рукия держала в руках оранжевую бензопилу и пыталась спилить дерево. Это у неё не очень хорошо получалось. Как у шинигами ей должно было хватать сил, скорее всего, просто недоставало опыта.
— Рукия, — произнёс он довольно тихо, но, несмотря на ужасный шум, она услышала.
* * *
Она так увлеклась процессом, что не почувствовала, как подошёл брат. И только странное ощущение знакомой реяцу заставило её обернуться. Бьякуя стоял на противоположном конце поляны и удивлённо смотрел на неё. Попалась. Девушка уронила бензопилу. А ведь ей просто было любопытно, что такого находила Хинамори в том, чтобы создавать ледяные статуи… гада Айзена. Нет, конечно, Соуске она бы ваять не стала бы, даже если бы от этого зависела её жизнь. О нём она и думать не могла без содрогания. Хотя с удовольствием посмотрела бы, как он медленно тает на солнце в пустыне. Но всё-таки если попробовать сделать что-то другое? Но так как в это время года достать лёд было невозможно, не просить же капитана Хицугаю, девушка решила попробовать спилить дерево. О том, что она делала, если бы у неё это получилась, она как-то не задумывалась.
— Рукия, чем это ты тут занимаешься? — тем временем задал вопрос Бьякуя, быстро пересекая поляну.
Девушка побледнела и испуганно взглянула на брата.
— Я? Просто пытаюсь спилить дерево, — пролепетала она.
Вот уже Бьякуя совсем рядом, а в глазах всё тот же холод, что и раньше. Хотя он, по крайней мере, смотрит, что не так уж и часто случалось. Но разве так должна вести себя девушка из клана Кучики?
— Простите меня, нии-сама, — выпалила она, понимая, что ещё чуть-чуть и всякая смелость её покинет. — Я знаю, что я недостойна…
— Я запрещаю тебе так говорить! — резко перебил её брат. — Я запрещаю тебе даже так думать!
Он? Почему? Рукия удивлённо взглянула на него и встретилась с ним взглядом. Невероятно. Словно серое небо, затянутое тучами, когда кажется, что вот-вот пойдёт дождь, но вместо этого падает снег, холодный.
— Откуда у тебя этот предмет? — продолжил допрос Бьякуя.
Рукия опустила глаза. Что же с неё такое твориться? И отчего так сильно вдруг стало биться сердце?
— Простите меня, но я не могу сказать. Я обещала, — твёрдо выговорила она.
— Это ведь Ренджи, да? — Бьякуя решил не ходить вокруг да около.
Рукия молчит. Только взгляд стал более испуганным и удивлённым. Значит, он верно угадал. Но кого же ещё она могла так упорно защищать?
— Я только не понимаю, чем тебе это несчастное дерево помешало? — продолжал задавать вопросы Бьякуя, пытаясь понять, что же сейчас ему делать.
— Ничем, — прошептала Рукия.
И что теперь будет с Ренджи? Это всё она виновата. Если бы не её дурацкое любопытство, ничего бы не случилось.
Рукия опять посмотрела на брата.
— Пожалуйста, нии-сама, не наказывайте Ренджи. Ничего не говорите ему. Если он узнает, что я… — девушка замолчала, понимая, что всё бесполезно.
Бьякуя замер в нерешительности. Что же она с ним делает? Как тяжело видеть отражение страха на её лице и понимать, что причина этого он. Особенно сейчас, после всего того, что случилось. Как трудно смотреть в эти аметистовые глаза и утопать в них, зная, что Рукия никогда не будет его. Между ними расстояние всего в один шаг и целые своды законов, которые он никогда не нарушит.
Девушка стояла, затаив дыхание, боясь спугнуть это мгновение. Такого взгляда у Бьякуи она никогда не видела. Наверное, так он смотрел только на Хисану. А она просто похожа на свою сестру. Почему-то от осознания этого стало больно.
— Не надо так… — прошептал Бьякуя, делая шаг ей навстречу, понимая, что нельзя.
Рукия закрыла глаза. Пусть он сейчас принимает её за Хисану. Неважно.
Бьякуя взял её лицо в свои ладони. Нельзя, твердил он себе. И поцеловал. Жадно, так, как никогда не осмеливался с Хисаной, она бы не вынесла, если бы он хоть немного потерял контроль над своей реяцу. Но с Рукией можно. Она выдержит. И ещё… она отвечает ему, не менее страстно. Дурманяще. Бьякуя с трудом оторвался от губ девушки. Все ещё прижимая её к себе, он вдохнул запах её волос, понимая, что больше никогда не позволит этому случиться. Но как же не хочется её отпускать, зная, что это мгновение, это всё, что у него есть. В конце концов, он всё же разжал объятия.
Рукия отступила от него на шаг. В её глазах ещё больший страх, чем раньше. А потом она повернулась и убежала.
Вот и всё.
— Прости меня Хисана, — произнёс Бьякуя в пустоту. — Знаю, я не должен был себе этого позволять. Рукия должна остаться для меня только лишь сестрой, не более.
Мужчина взглянул на валяющуюся под недопилинным деревом бензопилу. Ему совсем не везёт на оранжевое, сначала этот Куросаки Ичиго, а потом это извращение человеческого ума. Они вот так запросто разрушили тщательно возводимую стену между ним и Рукией. Теперь не будет как раньше. Но только бы у него хватило выдержки. Он и так уже пересёк черту дозволенного.
* * *
Рукия сидела в своей комнате и пыталась осознать произошедшее.
Девушка совсем не удивилась, что Бьякуя её поцеловал. Понятно ведь почему он это сделал. И так всем известно, что брат до сих пор любит Хисану. Он просто забылся. А вот её реакция на всё это поразила младшую Кучики. Она ведь ответила на его поцелуй. Ей совсем не хотелось, что бы это прекращалось и даже потом, когда Бьякуя просто прижимал её к себе, а она слушала биение его сердца, ощущала на себе его дыхание, хотелось чтобы это продолжалось вечно. А когда он всё-таки разжал объятья, ощущение внезапно возникшей пустоты удивило её, и появилось почти непреодолимое желание вновь шагнуть к нему и сказать, чтобы он больше никогда её не отпускал. Потому она и убежала, знала, что он ответит. Но сейчас это было бы слишком больно слышать.
Знакомая реяцу прервала её размышления. Брат. Что ж, рано или поздно им придётся поговорить об этом.
Сёдзи медленно разъехались, слишком долго, целых два удара сердца. И в комнату, наконец, вошёл он, Бьякуя. Безразличное выражение лица, а в руках бензопила. И ещё заходящее солнце слегка отсвечивает его хаори красным. Слишком невероятное зрелище.
— Рукия, я не хочу, чтобы этот предмет находился в моём доме, — произнёс Бьякуя совсем не то, что ожидала девушка.
— Да, нии-сама, — ответила она, стараясь сохранить спокойное выражение лица, она сегодня и так наделала слишком много глупостей. — Но бензопила не моя. Я завтра верну её… владельцу.
— Хорошо, — ответил он.
И всё? Сейчас просто уйдёт? Нет, стоит. Только, кажется, сильнее сжал злосчастную бензопилу.
— Прости меня, Рукия, — наконец произнёс Бьякуя. — Этого больше не повториться. Никогда.
Почти обещание.
— Я понимаю, — заставила себя улыбнуться Рукия.
Он сказал то, что она и ожидала услышать. Но почему же ей так хотелось совсем других слов. Каких? Этого она ещё и сама не знала.
* * *
Рукия стояла перед раскрытыми вратами Сенкаймона. Сейчас она уйдёт вместе с Ренджи, Тоширо, Рангику, а ещё Иккаку и Юмичикой. Потому что…
В мире живых объявились арранкары. Зачем? Она не знала, главное — это то, что она была выбрана, чтобы отправиться в мир живых. Это не могло её не радовать. Во-первых, это был прекрасный шанс показать себя. И, во-вторых, может, там, где всё по-другому, она наконец-то сумеет себе признаться в том, что она действительно чувствует к Бьякуе. Здесь это слишком сложно, а в мире живых она всегда чувствовала себя свободнее.
Рукия как раз шла за Мацумото и Тоширо, а потому услышала, как Рангику прошептала:
— Ну, держитесь, магазины и бутики, к вам идут главные контрабандисты Сейретея.
— Мацумото! — прошипел Хицугая.
Рукия не смогла сдержать улыбки. И обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на её серое небо, Бьякуя всё-таки пришёл её проводить.
* * *
Он отпустил её, сам не понимая, как на это решился. Теперь Рукия уходит. А ему хочется её остановить, потому что там слишком опасно. А ещё в мире живых есть наглый риока, Ичиго Куросаки. И она идёт к нему.
Бьякуя почти не смотрел на Рукию, чтобы опять ненароком не утонуть в её аметистовых омутах. Но все-таки он увидел, что перед тем, как она вступила в Сенкаймон, Рукия обернулась и подарила ему прощальную улыбку. Словно лучик солнца полоснул по душе.
«Ичиго Куросаки, я отпускаю к тебе свою сестру, оберегай её. Но если не сможешь… Тогда я приду и сам защищу её. Потому что люблю тебя, Рукия».
если запреты на каждом шагу?
Если нет дождя?
Лишь мои слёзы.
Только твой снег.
И все же цветёт…"
Капитан Унохана сказала, что ей необходим покой. Но как она может отдыхать, когда он там и неизвестно, что с ним? И пусть говорят, что с братом всё хорошо, она должна сама убедиться в этом.
Рукия осторожно пробиралась больничными коридорами стараясь не попадаться медперсоналу. И почему её заперли на втором этаже, а брата положили на третий? Но вот наконец-то эта самая дверь. Сейчас она войдёт в палату и… А что ей сказать ему? Рукия замерла в нерешительности. Она ведь совсем не знает о чём говорить с Бьякуей.
Но в это мгновение дверь распахнулась, и из палаты вышел Ренджи с озабоченным выражением лица. Девушка едва успела спрятаться от него в боковой коридор. Друг детства прошёл мимо, даже не заметив её. Неужели что-то случилось с братом? Девушка, забыв обо всём, бросилась в палату и замерла. Бьякуя спал.
Осторожно, чтобы ненароком его не разбудить, Рукия закрыла дверь и подошла к постели. Кажется с братом всё в порядке. Это хорошо. Как же она тогда испугалась за него! И удивилась. Почему он её спас? Теперь-то она знает. Но все равно ни к кому она ещё не испытывала одновременно столько противоречивых чувств. Тут были и восхищение, и страх, и обида, и благодарность, много чего. Так было почти с самого дня принятия её в клан Кучики. И даже теперь, смотря на спокойно спящего мужчину, она не могла понять своих чувств, слишком много их возникало. Поэтому Рукия просто поправила одеяло, на большее она бы не решилась, и потихонечку вышла, пока её здесь не обнаружили.
* * *
Бьякуя давно уже не спал. Просто было приятно вот так лежать с закрытыми глазами. А ещё не хотелось никого видеть. Вина — одно из самых неприятных чувств. А он был неправ. И пусть он уже попросил прощения у сестры. Всё равно он виноват.
Бьякуя слышал, как Абарай встал и куда-то вышел. Почему его лейтенант здесь? Чего Ренджи ждёт и что хочет сказать? Неважно. Он его выслушает, но немного погодя. Сейчас у него нет сил. А жалко выглядеть перед кем бы то ни было, он не хочет. И так уже…
Чьи-то осторожные шаги. Рукия. А она зачем сюда пришла? Наверное, тоже хочет что-то сказать. Но только не сейчас. Он ведь до сих пор не понимает, кто Рукия для него. Слишком она похожа на свою сестру. Иногда было тяжело просто находиться рядом с ней и понимать, что это не Хисана. Так, по крайней мере, было поначалу. А потом спустя какое-то время в голову полезли совсем другие мысли и желания. Бьякуя понимал, что всё это несправедливо по отношению к его покойной жене, она ведь просила позаботиться о Рукии как о сестре. А он хотел Рукию как женщину. Любил ли он её? Наверное, нет. Это просто невозможно.
А Рукия тем временем подошла и осторожно поправила ему одеяло. Так просто, оказывается, почувствовать себя счастливым? Простое проявление заботы. Как давно этого не было. Рукия… Она уходит. На мгновение захотелось остановить её. Но Бьякуя понимал, что нельзя. Кто знает, сможет ли он сейчас себя контролировать.
* * *
Её наконец выпустили из больницы. И Рукия смогла извиниться перед семьёй Кайена. В конце концов, она сняла этот груз с души. Нет, она, конечно, помнила, что это она убила его. Никогда не забудет. Но хотя бы так немного очистила свою совесть. Капитан Укитаке говорил, что она не виновата. Но она чувствовала почему-то совсем другое. До сих пор.
А ещё завтра Ичиго уходит в мир живых, а Рукия остаётся здесь. Она сама так решила. Ей надо разобраться в себе. Все эти истории с хогиоку и с её сестрой… Ничего, ещё день-два и она найдет в себе силы, чтобы идти дальше и не оглядываться.
Рукия с нетерпение ждала, когда же она, в конце концов, сможет вернуться в свой отряд. Но, пока её реяцу не восстановится, об этом можно было и не мечтать. А значит, все эти дни ей придётся провести в поместье Кучики. Рукию это не радовало. Не любила она это место и даже не могла объяснить почему. А сегодня там даже брата не будет. Потому она и не торопилась возвращаться в поместье, просто медленно брела по улицам.
В это время уже почти никого не было. Поэтому Рукия немного удивилась, когда впереди мелькнуло капитанское хаори. Судя по росту — это капитан Хицугая. А в руках у него был очень странный оранжевый предмет, она такое только в мире живых видела и то лишь по телевизору, когда Ичиго смотрел свои странные передачи. Тоширо тоже заметил её и остановился, безуспешно пытаясь спрятать ЭТО за спиной.
— Здравствуйте, капитан Хицугая, — поздоровалась девушка.
— Кучики Рукия? А что ты здесь делаешь в такое время? — сказал Тоширо, как будто безразличным тоном.
Она и не заметила, что уже так поздно. Но все-таки интересно, что Хицугая делает здесь с этим предметом, и тем более, как он доставила это из мира живых. Это ведь запрещено.
— А можно вас спросить? — решилась Рукия. — Зачем вам бензопила?
— Э… ты всё не так поняла, — было необычно видеть смутившегося капитана, хотя он и пытался это скрыть. — Это не моё. Я просто… Момо сейчас она не нужна. Вот я и решил…
Хинамори? И бензопила? Зачем лейтенанту пятого отряда может понадобиться такая вещь? Это ведь даже в голове не укладывается.
— Как это? — Рукия недоуменно уставилась на Тоширо.
— Пойдем, — принял какое-то решение Хицугая. — Я всё объясню. Но не здесь.
Было как-то странно пробираться тайком на территорию десятого отряда в обществе Тоширо. Тем более что Рукия совсем его не знала, он недавно стал капитаном, и что ожидать от него было непонятно. Как оказалось, шли они в кабинет Хицугаи.
Тоширо положил бензопилу на стол. Он не смотрел на Рукию. Некоторое время он просто молчал и вглядывался в окно с отсутствующим видом.
— После того, что сделал Айзен… ты ведь знаешь, что Хинамори всё ещё не пришла в себя, — наконец заговорил капитан. — Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь обнаружил эту вещь случайно. У Момо и так достаточно неприятностей.
— Но простите, капитан Хицугая, а зачем лейтенанту Хинамори понадобилась бензопила? — решилась задать мучивший её вопрос Рукия.
— Хинамори как-то увлеклась созданием ледяных скульптур. А так как ей нравился сам процесс от начала до конца… В общем бензопила ей нужна была для выпиливания ледяных блоков. Единственное, о чём она меня всегда просила, это заморозить озеро, что тут неподалеку. Прошу не рассказывай об этом никому.
— Хорошо, — согласилась Рукия.
В конце концов, не её это дело чем занимаются лейтенанты в свободное время. Интересно, а как проводит время Ренджи? Они так толком и не поговорили с тех событий на холме Сокиоку. Абарай почти не выходит из палаты брата. Только капитан Унохана и способна его выгнать оттуда, на время.
— Я пойду тогда, — сказала Рукия, разворачиваясь к выходу.
Не успела. Дверь внезапно распахнулась и на пороге появилась лейтенант десятого отряда, уже почти трезвая.
— О! Капитан, что это? — спросила Рангику, указывая на бензопилу. — Кучики, неужели и ты решила создать ледяной портрет Ичиго? Мне кажется, ему не пойдёт. Он всё-таки не этот… хорошо-хорошо капитан Хицугая, просто Айзен.
Рукия надеялась, что никто не заметил, как она покраснела. Но о чём это говорила лейтенант? При чём тут Соуске?
— Мацумото! — нахмурился Тоширо.
Но Рангику только замахала руками и плюхнулась на диван.
— А вот Гин в ледяном исполнении вышел бы просто замечательным, — прошептала она грустно, но через мгновение усмехнулась и весело добавила: — Эх, капитан, неужели Вы думали, что я не знаю, чем вы там с Хинамори занимались?
— Мацумото! Ты что подглядывала? — прошипел Тоширо.
— Я? Как Вы могли обо мне такое подумать? Я бы никогда! Ведь никто меня ещё не застукал? Да? — Рангику на секунду замолчала. — А знаю я только потому, что помогала Ренджи пронести эту бензопилу через Сенкаймон. Ой! Но мы ведь больше никому об этом не скажем?
И Рангику умудрилась одновременно жалобно посмотреть и на Рукию, и на Тоширо.
Кучики нахмурилась. Ренджи занимается контрабандой? Он что совсем идиот? А если брат узнает?
— Мацумото, ты ведь знаешь, что это запрещено! — наконец выдавил из себя Хицугая.
— Ага, — кивнула Рангику, косясь на бензопилу. — Но я больше не буду, честно-честно! Только, что вы капитан с этой штукой будете делать? Вы ведь не собирались это спрятать в шкаф?
— Я… э… нет, конечно! — замялся Тоширо. — Я как раз думаю над этим!
— А давайте спрячем штуковину в поместье Кучики, — предложила Мацумото. — Там её точно никто искать не будет!
В этот момент Рукия очень пожалела, что столкнулась с капитаном десятого отряда.
— Нет, нии-сама никогда на такое не согласится, — пыталась придумать хоть какую-то отговорку Рукия. — И почему кто-то, вообще, должен искать бензопилу?
— Ну, мало ли, — протянула Рангику. — А капитану Кучики мы ничего говорить не будем, всё равно Унохана его раньше, чем завтра, не отпустит.
— Но… — Рукия не знала, что ей ответить.
— Мацумото, ты думаешь, что говоришь? — хмуро спросил Тоширо.
— Вы представляете, что будет с бедной Хинамори, если найдут эту штуку? — обиженно заговорила Рангику. — И если узнают, что ей помогал Ренджи?
— А если ещё поймут, что тут и лейтенант Мацумото замешена, — сощурил глаза Тоширо.
— Не делайте так капитан! А то мне как-то не по себе становится, — вскочила с дивана Рангику. — Я вам помогу. И потом поместье Кучики такое большое, что там можно всем отрядом в прятки играть, а уж эту штуку куда-нибудь засунуть и подавно место найдётся. А после мы придумаем, как избавиться от неё, чтобы никто ничего не заподозрил.
Только попадись ты мне, Ренджи, думала Рукия, соглашаясь.
Всю оставшейся вечер и ночь они пытались придумать, в какую комнату спрятать бензопилу, чтобы её случайно не обнаружили слуги.
* * *
Вот и ушёл Ичиго. Он вернулся в мир живых. И это правильно. Его место там, а её здесь. Пусть она всегда будет благодарна Куросаки за то, что он пошёл за ней, чтобы спасти, она никогда ему об этом не скажет. Ичиго и сам всё прекрасно понимает. Ещё одна причина, из-за которой Рукия никогда не раскаивалась, что отдала ему свою силу, и была уверена, что не пожалеет об этом и в будущем.
И она обязательно станет сильнее. Потому что не зря же Ичиго её спасал. Потому что не зря же Ренджи так упорно пытался её защитить. И потому что не зря же брат закрыл её собой. Она сделает всё, чтобы им не пришлось больше так рисковать ради неё.
Вот только чем ей заняться сейчас? Ренджи сейчас в шестом отряде вместе с братом, а она в поместье одна. Конечно, Рукия была рада, что у Абарая и Бьякуи всё в порядке. Но они сейчас заняты делом, а ей приходиться здесь изнывать от скуки. Рукия не могла дождаться, когда сможет вернуться в тринадцатый отряд.
А что это за бумаги у неё на столе? Черт! Это же инструкция к бензопиле. Вчера они как-то о ней забыли, пока размышляли куда лучше спрятать эту оранжевую штуковину, как называет её Мацумото. Хорошо, что никто не заметил. Потому что если брат узнает, то страшно даже подумать о последствиях. Надо отнести инструкцию к бензопиле.
Но вместо этого Рукия присела и стала вчитываться в документ. Делать всё равно нечего, а положить его на место она всегда успеет.
* * *
Уже вечерело, когда Бьякуя возвращался к себе домой. Поместье как всегда встретило его своей пустотой. Ничего нового. Он давно заметил, что Рукия предпочитает оставаться в тринадцатом отряде, а сюда заглядывала лишь по необходимости. Он не возражал. Так было проще. Хотя сегодня она должна была быть здесь.
Но Рукии не было в её комнате, и слуги тоже не знали, куда она подевалась. Пошла прогуляться? В такое время? Какие-то бумаги с крупной надписью «Hitachi» на столе сестры привлекли его внимание. Что же это может быть?
— Рукия… — обречённо произнёс Бьякуя, когда понял, что это такое.
Надо поскорее её найти. Но как? Её реяцу только начала восстанавливаться. Но он должен.
Это оказалось проще, чем он думал. Это бензопила, чего только не придумают люди, издавала ужасающие звуки. Хорошо хоть Рукии хватило ума уйти подальше от Сейретея. Бьякуя не раздумывая, направился на шум, и вскоре перед ним открылась странная картина. Миниатюрная Рукия держала в руках оранжевую бензопилу и пыталась спилить дерево. Это у неё не очень хорошо получалось. Как у шинигами ей должно было хватать сил, скорее всего, просто недоставало опыта.
— Рукия, — произнёс он довольно тихо, но, несмотря на ужасный шум, она услышала.
* * *
Она так увлеклась процессом, что не почувствовала, как подошёл брат. И только странное ощущение знакомой реяцу заставило её обернуться. Бьякуя стоял на противоположном конце поляны и удивлённо смотрел на неё. Попалась. Девушка уронила бензопилу. А ведь ей просто было любопытно, что такого находила Хинамори в том, чтобы создавать ледяные статуи… гада Айзена. Нет, конечно, Соуске она бы ваять не стала бы, даже если бы от этого зависела её жизнь. О нём она и думать не могла без содрогания. Хотя с удовольствием посмотрела бы, как он медленно тает на солнце в пустыне. Но всё-таки если попробовать сделать что-то другое? Но так как в это время года достать лёд было невозможно, не просить же капитана Хицугаю, девушка решила попробовать спилить дерево. О том, что она делала, если бы у неё это получилась, она как-то не задумывалась.
— Рукия, чем это ты тут занимаешься? — тем временем задал вопрос Бьякуя, быстро пересекая поляну.
Девушка побледнела и испуганно взглянула на брата.
— Я? Просто пытаюсь спилить дерево, — пролепетала она.
Вот уже Бьякуя совсем рядом, а в глазах всё тот же холод, что и раньше. Хотя он, по крайней мере, смотрит, что не так уж и часто случалось. Но разве так должна вести себя девушка из клана Кучики?
— Простите меня, нии-сама, — выпалила она, понимая, что ещё чуть-чуть и всякая смелость её покинет. — Я знаю, что я недостойна…
— Я запрещаю тебе так говорить! — резко перебил её брат. — Я запрещаю тебе даже так думать!
Он? Почему? Рукия удивлённо взглянула на него и встретилась с ним взглядом. Невероятно. Словно серое небо, затянутое тучами, когда кажется, что вот-вот пойдёт дождь, но вместо этого падает снег, холодный.
— Откуда у тебя этот предмет? — продолжил допрос Бьякуя.
Рукия опустила глаза. Что же с неё такое твориться? И отчего так сильно вдруг стало биться сердце?
— Простите меня, но я не могу сказать. Я обещала, — твёрдо выговорила она.
— Это ведь Ренджи, да? — Бьякуя решил не ходить вокруг да около.
Рукия молчит. Только взгляд стал более испуганным и удивлённым. Значит, он верно угадал. Но кого же ещё она могла так упорно защищать?
— Я только не понимаю, чем тебе это несчастное дерево помешало? — продолжал задавать вопросы Бьякуя, пытаясь понять, что же сейчас ему делать.
— Ничем, — прошептала Рукия.
И что теперь будет с Ренджи? Это всё она виновата. Если бы не её дурацкое любопытство, ничего бы не случилось.
Рукия опять посмотрела на брата.
— Пожалуйста, нии-сама, не наказывайте Ренджи. Ничего не говорите ему. Если он узнает, что я… — девушка замолчала, понимая, что всё бесполезно.
Бьякуя замер в нерешительности. Что же она с ним делает? Как тяжело видеть отражение страха на её лице и понимать, что причина этого он. Особенно сейчас, после всего того, что случилось. Как трудно смотреть в эти аметистовые глаза и утопать в них, зная, что Рукия никогда не будет его. Между ними расстояние всего в один шаг и целые своды законов, которые он никогда не нарушит.
Девушка стояла, затаив дыхание, боясь спугнуть это мгновение. Такого взгляда у Бьякуи она никогда не видела. Наверное, так он смотрел только на Хисану. А она просто похожа на свою сестру. Почему-то от осознания этого стало больно.
— Не надо так… — прошептал Бьякуя, делая шаг ей навстречу, понимая, что нельзя.
Рукия закрыла глаза. Пусть он сейчас принимает её за Хисану. Неважно.
Бьякуя взял её лицо в свои ладони. Нельзя, твердил он себе. И поцеловал. Жадно, так, как никогда не осмеливался с Хисаной, она бы не вынесла, если бы он хоть немного потерял контроль над своей реяцу. Но с Рукией можно. Она выдержит. И ещё… она отвечает ему, не менее страстно. Дурманяще. Бьякуя с трудом оторвался от губ девушки. Все ещё прижимая её к себе, он вдохнул запах её волос, понимая, что больше никогда не позволит этому случиться. Но как же не хочется её отпускать, зная, что это мгновение, это всё, что у него есть. В конце концов, он всё же разжал объятия.
Рукия отступила от него на шаг. В её глазах ещё больший страх, чем раньше. А потом она повернулась и убежала.
Вот и всё.
— Прости меня Хисана, — произнёс Бьякуя в пустоту. — Знаю, я не должен был себе этого позволять. Рукия должна остаться для меня только лишь сестрой, не более.
Мужчина взглянул на валяющуюся под недопилинным деревом бензопилу. Ему совсем не везёт на оранжевое, сначала этот Куросаки Ичиго, а потом это извращение человеческого ума. Они вот так запросто разрушили тщательно возводимую стену между ним и Рукией. Теперь не будет как раньше. Но только бы у него хватило выдержки. Он и так уже пересёк черту дозволенного.
* * *
Рукия сидела в своей комнате и пыталась осознать произошедшее.
Девушка совсем не удивилась, что Бьякуя её поцеловал. Понятно ведь почему он это сделал. И так всем известно, что брат до сих пор любит Хисану. Он просто забылся. А вот её реакция на всё это поразила младшую Кучики. Она ведь ответила на его поцелуй. Ей совсем не хотелось, что бы это прекращалось и даже потом, когда Бьякуя просто прижимал её к себе, а она слушала биение его сердца, ощущала на себе его дыхание, хотелось чтобы это продолжалось вечно. А когда он всё-таки разжал объятья, ощущение внезапно возникшей пустоты удивило её, и появилось почти непреодолимое желание вновь шагнуть к нему и сказать, чтобы он больше никогда её не отпускал. Потому она и убежала, знала, что он ответит. Но сейчас это было бы слишком больно слышать.
Знакомая реяцу прервала её размышления. Брат. Что ж, рано или поздно им придётся поговорить об этом.
Сёдзи медленно разъехались, слишком долго, целых два удара сердца. И в комнату, наконец, вошёл он, Бьякуя. Безразличное выражение лица, а в руках бензопила. И ещё заходящее солнце слегка отсвечивает его хаори красным. Слишком невероятное зрелище.
— Рукия, я не хочу, чтобы этот предмет находился в моём доме, — произнёс Бьякуя совсем не то, что ожидала девушка.
— Да, нии-сама, — ответила она, стараясь сохранить спокойное выражение лица, она сегодня и так наделала слишком много глупостей. — Но бензопила не моя. Я завтра верну её… владельцу.
— Хорошо, — ответил он.
И всё? Сейчас просто уйдёт? Нет, стоит. Только, кажется, сильнее сжал злосчастную бензопилу.
— Прости меня, Рукия, — наконец произнёс Бьякуя. — Этого больше не повториться. Никогда.
Почти обещание.
— Я понимаю, — заставила себя улыбнуться Рукия.
Он сказал то, что она и ожидала услышать. Но почему же ей так хотелось совсем других слов. Каких? Этого она ещё и сама не знала.
* * *
Рукия стояла перед раскрытыми вратами Сенкаймона. Сейчас она уйдёт вместе с Ренджи, Тоширо, Рангику, а ещё Иккаку и Юмичикой. Потому что…
В мире живых объявились арранкары. Зачем? Она не знала, главное — это то, что она была выбрана, чтобы отправиться в мир живых. Это не могло её не радовать. Во-первых, это был прекрасный шанс показать себя. И, во-вторых, может, там, где всё по-другому, она наконец-то сумеет себе признаться в том, что она действительно чувствует к Бьякуе. Здесь это слишком сложно, а в мире живых она всегда чувствовала себя свободнее.
Рукия как раз шла за Мацумото и Тоширо, а потому услышала, как Рангику прошептала:
— Ну, держитесь, магазины и бутики, к вам идут главные контрабандисты Сейретея.
— Мацумото! — прошипел Хицугая.
Рукия не смогла сдержать улыбки. И обернулась, чтобы ещё раз взглянуть на её серое небо, Бьякуя всё-таки пришёл её проводить.
* * *
Он отпустил её, сам не понимая, как на это решился. Теперь Рукия уходит. А ему хочется её остановить, потому что там слишком опасно. А ещё в мире живых есть наглый риока, Ичиго Куросаки. И она идёт к нему.
Бьякуя почти не смотрел на Рукию, чтобы опять ненароком не утонуть в её аметистовых омутах. Но все-таки он увидел, что перед тем, как она вступила в Сенкаймон, Рукия обернулась и подарила ему прощальную улыбку. Словно лучик солнца полоснул по душе.
«Ичиго Куросаки, я отпускаю к тебе свою сестру, оберегай её. Но если не сможешь… Тогда я приду и сам защищу её. Потому что люблю тебя, Рукия».
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления
закрыть