Онлайн чтение книги Беседка Gazebo
Тигра 1.9

Заглушив двигатель скутера, Илья поднял затемнённое стекло и уставшими глазами пробежал по зелёной гриве старого дуба, что до сих пор упрямо оберегал частичку лета на своих ветвях. Редкие звёздочки вспыхивали в его подвижных кудрях, видимо, это ночная фея награждала его за стойкий характер. Лёгкий ветерок смог наконец сбросить со своих плеч надоедливого мокрого прилипалу, позволяя юноше после долгой дороги несколько минут побыть в приятной тишине.

Веломастерская прижималась железным бочком к заскорузлой коре могучего исполина, и её двери сейчас были закрыты. Илья вытянул из кармана куртки цепочку с ключами и, открыв двери, закатил двухколёсного друга в мастерскую. В железном гараже царил полумрак, и лишь в самом конце помещения мерцал в отгороженном закутке слабый свет.

Сбросив куртку на руль ближайшего велосипеда, что ждал терпеливо своей очереди на техническое обслуживание, Илья, сделав несколько приседаний и упражнений на растяжку, сильно оттолкнулся от пола и в высоком прыжке ухватился руками за приваренный к потолку обрезок трубы. Следующая трубка была закреплена на расстоянии вытянутой руки – их под потолком гаража было много. Привычно перебирая их руками, Илья перенёс своё тело в самый конец мастерской, потом развернулся и повторил несколько воздушных забегов.

– Я думал ты только в выходные появишься, – тягуче прозвучал в мастерской гулким басом мужской голос.

– Мне надоело бутерброды жевать целыми днями, захотелось чего-то домашнего. Я знаю, дядя Миша что-нибудь организует для заправки моего пустого бака, – ответил шутливо Илья, демонстративно дрыгая ногами в воздухе.

– Я же говорил, чтобы никакого дяди я не слышал, мы – братаны, и всё тут. Мне всего сорок, а после твоих слов сразу складывается ощущение, что уже далеко за шестьдесят.

– Михалыч, ну ты же меня вдвое старше. Я ведь для солидности стараюсь, сам понимаешь, – Илья спрыгнул на пол и громко похлопал себя по животу, показывая этим, как он проголодался.

– Ну-ка, подь сюда, смотрю совсем от рук отбился, – проговорил Михалыч, приподнимая подошедшего Илью крепкими руками и делая очевидный вывод: – Совсем тощий стал, одна кожа да кости.

– Картошку почистить – это я беру на себя, а всё остальное предоставляю брату, – крепко обнимая заляпанный краской фартук на животе Михалыча, заявил с улыбкой младший брат, зная заведомо, какую реакцию сейчас услышит в ответ.

– Ну... то-то. А то дядя да дядя. Тушёнки пару банок добавлю в картоху, осилишь? – уже улыбаясь, произнёс хозяин мастерской, снимая фартук.

– Хм... маловато будет. Но для начала пусть будет две, а там посмотрим.

– Вот, это ответ настоящего мужчины. А то бутерброды – это разве еда? Так, одно баловство.

Щёлкнул глухо рубильник, погружая мастерскую в темноту, а вскоре в доме, что расположился по соседству, в окнах, в которых время от времени появлялись силуэты людей, заструился свет.

– Значит, говоришь, сердце дрогнуло, – повторил за Ильёй хозяин дома, внимательно изучая расписную солонку на столе, и, чуть погодя, подперев голову рукой, произнёс: – Знаешь, это очень похоже на то чувство, когда я тебя десять лет назад в первый раз увидел здесь, в мастерской.

– Что? Серьёзно?! – Илья весь подался вперёд, с нетерпением ожидая подробного рассказа.

– Ты в тот день был таким... эх... вспомнил, и даже сердце защемило, – сказал протяжно Михалыч и, окунаясь в далёкие воспоминания, продолжил: – Так получилось, я в тот день впервые открыл двери своей веломастерской для посетителей. И первым посетителем у меня оказался ты – потрёпанный сорванец с бритой головой. Только ты зашёл не через открытые двери, а пролез через отверстие для вентиляции, я в тот момент ещё не успел поставить там решётку. А на крыше гаража был установлен большой макет велосипеда, и это, наверное, тебя привлекло.

– Да, так и было. Я удрал утром из детдома, оставив записку, что вечером вернусь. А когда залез в мастерскую, то мне очень понравились подшипники в коробке на стеллаже и тот сломанный мопед, который мы потом с тобой вместе починили, – Илья тоже старался освежить в памяти незабываемый день.

– Да, подшипники тебя и подвели: ты пожадничал, и один вывалился у тебя из руки. Когда я тебя увидел, помнишь, что я тебе сказал?

– Да, ты сказал, что я первый посетитель и за это мне полагается подарок. Я тогда так удивился, а ещё ты мне показал свой протез на ноге и попросил найти какой-то колокольчик, что ты обронил в мастерской.

– Да, а потом ко мне зашёл по делу Николай, он в твоём детдоме завхозом работал. Когда он тебя узнал, ты испугался и снова полез в вентиляционный проход. И тогда что-то во мне, как ты и сказал, "дрогнуло", и я подумал в тот момент, что надо приложить все свои силы, чтобы ты из моей мастерской вышел, как нормальный человек – через дверь. Я пообещал тебе, что поеду с тобой в детдом и буду договариваться с директором о том, чтобы тебя на выходные отпускали ко мне.

– Да, помню ты сказал, что я буду с этого дня для тебя младшим братом. Это я на всю жизнь запомнил.

– Я до сих пор удивляюсь тому, как ты доверился мне тогда, – выкладывая из кастрюли добавку в тарелку Ильи, произнёс хозяин дома, делая брови домиком.

– Ха, а я подумал тогда по-детски, что человек с протезом врать не будет, – Илья улыбнулся и добавил: – Получается протез был для меня главной причиной доверия.

Ночь выжигала новые созвездия за окном, а два собеседника вели неспешный разговор по душам, оставляя в памяти старого дома свои воспоминания.