Онлайн чтение книги Билет домой Ticket home
Глава 7. Последствия аварии.

Степан медленно падал в темноте. Бескрайняя бездна разразилась повсюду. Злобная тишина. Ни звука. Ему казалось, что это продолжается, целую вечность. Боли в поврежденной руке, как ни странно, не было. Было ощущение, что он опускается в киселе.

- «Это и есть смерть?» - подумалось Степану. – «В таком состоянии пребывают люди в небытии? Н-да. А хотелось еще столько переделать. Я хотел окончить университет, найти хорошую работу. Все, как у людей. Так сказать. Как быстро, я закончил свою жизнь. Всего лишь двадцать с хвостиком лет. Не густо.»

Падал он так долго. Думал о жизни. Разные философские вопросы юлились в его голове. Только в такие моменты у обывателя появляется время для таких размышлений. Вспомнились ему и зимние стужи, и летние теплые деньки. Вспомнился ему, и тот случай с пропажей Иры, он как раз был летом.

- «Тогда было тепло. Самый разгар лета. И во время всей этой радости я заболел. Страшной ангиной. Не надо было объедаться мороженным и сразу же идти купаться на ближайшую речку-вонючку. Горло щипало страшно. Благо к моменту их отъезда температура отступила. А до этого могла доходить и до 40. Он даже вышел их проводить в поездку, благо мы все жили в одном подъезде, так что было недалеко.

У отца Иры был хороший автомобиль - Жигули, зеленого цвета. Когда я был маленьким, всегда боялся ее желтых фар, постоянно хитро смотрящих на тебя. Ее папа считал этот автомобиль еще одним членом семьи. От избытка любви к ней мне казалось, словно в ней зародилась душа. В тот злополучный день он очень нервничал, проверил несколько раз внутренности машины, несколько раз просмотрел вещи особенно свою сумку на ремне. Все время до поездки держал дочку рядом, словно опасался чего-то. Теперь понятно чего. Змееуст похоже уже тогда пытался поймать Артема или Иру. А может кого-то из них? А может отца от этого он был как на иголках? Хотя сейчас уже трудно об этом говорить.

Когда я уже подошел к ним, они полностью загрузились. Ее отец спешил. И наши телячьи нежности, как он их называл, торопил. Его жена не понимала такой спешки. Если они не успеют, то поездку можно просто отложить, ничего страшного. Не последний день живем же. Как иронично. Юнона также была там. Она всегда бегала хвостиком за Артемом. Где Артем, там и она. В основном молчала, кривя при этом кислою рожу. Ее же тогда не взяли. Только под конец пожелала удачи только Артему, на Иру она лишь хмыкнула. Это выглядело комично.

Они отъехали. Я и Ирина мама дождались, пока они уедут за поворот. Больше Иру и ее отца я не видел. Как позже выяснилось, отец погиб в аварии, Юнона пропала, Артем в ненормальном состоянии.

Мама Иры впала в апатию. Через некоторое время она попыталась совершить суицид. Но брат упокоенного мужа, который хотел забрать кое-какие вещи брата, заметил эту попытку. И чуть ли не силком оттащил ее от окна. Она была сиротой, так что с потерей своих близких утратила смысл жизни. И вот. Пройдя долгий курс лечения, она смога перебороть позывы к самоубийству, однако стала жалкой тенью самой себя. Хотя стоит заметить, что она почему-то странно поглядывала на Артема. Бывало, заметив его фигуру вдали, могла на полном серьезе начать звать его как Иру. Это было страшно, мы списывали это на психологическое потрясение.

Сейчас я ничего не могу сделать. Я тоже стою на краю смерти, а может уже перешел через него. Артем несколько лет отходил от этого инцидента. О случае у него остались краткие обрывочные воспоминания. Теперь он не любит лишний раз садиться в личные автомобили. От этого у него часто начинает идти кровь и судороги.»

Это падение могло продолжаться вечно, но все закончилось огромной вспышкой. Все это происходило внизу. Степан перевернулся. От непривычки он зажмурился. Протер глаза. Вгляделся. Сначала он мог видеть лишь белые лучи, слепившие его и простирающиеся из бесконечности в бесконечность. Со временем он начал привыкать. Сначала он смог расслышать стук вагонных колес, доносившийся, словно из-под воды. Это был единственный звук, раздававшийся в этом измерении. Чем больше он смотрел туда, тем больше эти лучи становились похожими на поезда. Лучи-поезда иногда меняли траекторию. То, поднимаясь, то опускаясь. Бывало, они сворачивали на 90 градусов и так же уносились вдаль.

Один из них резко направился в его сторону. Парень резко забарахтался и запаниковал. Если умер, то повторять этого не хотелось. Внезапно раздался замогильный, властный голос. Казалось, что он исходил из ниоткуда, но в то же время отовсюду. Затем он почувствовал взгляд. Пронзительный и всеобъемлющий. Все и вся было в глазах наблюдавшего. Да и сам наблюдатель был всеобъемлющем. Парень уже сам себе казался никем, муравьем.

– Ты, Песочников Степан Петрович, слушай меня внимательно! Опасность для тебя и твоих родных близко! В ближайшее время опасность будет повсюду. Важность защиты необходима.

– Что за опасность? Змееуст или Юнона? Кто-то еще? – пулей выпалил Степан.

– Все представляет опасность. Все! Сейчас идет борьба, борьба в пустоте и борьба в реальности! Просыпайся и бейся за жизнь! - сказал голос. После этого луч влетел в него на всей скорости. Парень зажмурился.

***

Степан проснулся от сильной боли в руке. Он лежал на окне, на осколках. Ему повезло ни один из них не впился в него. Вагон, что очевидно, как и весь поезд, сошёл с рельс. Голова гудела. Всё тело было помятым, болело и зудело. Он с большим усилием приподнялся, делая над собой огромное усилие, а затем сёл.

В глазах потемнело. Он просидел в таком положении около минуты. Совсем не понимая, что происходит вокруг. Но когда его разум прояснился, осмотрелся. Был полдень. Солнце отлично освещало весь вагон. День выдался на удивление жарким. Вагон со временем начал превращаться в баню. Несколько окон было выбито. В некоторых местах были легкие порезы некоторые из них немного кровоточили. В горле пересохло. Двери тамбура вылетели и покорежились.

- Похоже все таки живой. – прохрипел Степан – Было ли это все сном? Вот в чем вопрос. Для сна я слишком хорошо все помню. Пусть я и получил предостережение заранее, но от этого легче не становится. Но в каком состоянии ребята?

Немного на отдалении на спине лежал Артем. А ещё дальше Юнона. Степан встрепенулся, попытался вскочить, но страшная мука сразу пронзила руку. Несмотря на это он все-таки встал. Приподняв лохмотья, оставшиеся после аварии, он увидел тёмно-синее пятно у руки ободком и на ребрах там же. Он сразу понял, что у него сломана пара костей. Но он всё равно прошёл к своему товарищу.

Аккуратно сел на колено, а потом здоровой рукой он попытался определить пульс. Сначала попробовал на руке. Не получилось. Затем аккуратно стал прощупывать у шеи, не сильно. Он не знал, что было сломано у него. Смог прощупать спустя несколько секунд. У Артема он прослеживался слабо, но все-таки был. Дыхание было более менее ровным. Степан облегченно вздохнул. Он не стал его хоть как-то еще трогать на всякий случай.

После этого он подошел к Юноне. Она лежала вся в саже. Грязная, раздраженная, красная кожа, волосы и разорванная одежда. У нее сердцебиение уже хорошо прослеживалось. Да и с виду она меньше пострадала. Если бы не несколько порезов на ногах и руках можно было подумать, что она просто мирно спит, скрутившись в позу младенца. Ей всегда везло. В какую бы ситуацию она бы не попадала, всегда выходила сухой из воды.

Степан попытался ее разбудить, похлопав несколько раз ее по лицу. Та же в свою очередь просто пробормотала что-то невнятное, почесала себя по щеке и продолжила спать. Он попытался уже серьезнее ее потревожить. Он ее потряс за белоснежное плечо, а потом Довольно больно вцепившись в него. Такая же реакция. Может даже еще более умиротворенная. Он уже хотел ее пнуть с досады. Он весь больной и поломанный помощь ищет, а она мирно спит. Он уже замахнулся, но потом сменил гнев на милость, если это вообще можно было так назвать. Он заметил, что ее уши были залеплены черной субстанцией. Степан хотел прочистить ей уши и протянул руку, как нечто попыталось уколоть его. Это нечто было живой сажей. Только он придвинул к ней руку, как из нее вылез острый штырь. Степан одернул руку. Штырь вернулся, слившись с остальной массой. Видно виновнику торжества не хотелось ее будить.

Он хмыкнул и отшатнулся. Каким-то странным образом его потянуло на размышления. Может подсознание понимало, что шансов выжить, по крайней мере, у него мало, может ему просто было не по себе от этой ситуации. Он не знал.

- «Когда мы познакомились с Юноной? Да не помнит уже никто или почти не помнит. Примерно нам было по 5-6 лет. В детском саду. Песочница. Мы сделали песочный замок. Красивый такой. Простой и от этого прекрасный. Она хотела его украсить мы отказались. А потом она его просто взяла и сломала. Было обидно. Но как ни странно это нас не разругало. Как забавно дети могут моментально сдружиться только-только поссорившись.

После этого настырная девчонка была всегда. Бесила она меня тоже всегда. Маленькая блестяшка носящаяся под ногами. Она никогда не слушала и не замечала проблем. Постоянно носила розовые очки, перед этим всегда надежно их приклеивая. Всегда добивалась своих целей. Тупая и инфальтивная. Видно Змееуст этим и воспользовался, играя ей как марионеткой. Это был самый простой способ и возможно самый действенный.»

Было шумно. Из других вагонов слышались крики, которые перемешивались в один неприятный вопль. Он очень болезненно отдавался в голове контуженого парня. Было очевидно, что на помощь в ближайшее время никто не придет или, по крайней мере, не должен. Пусть авария и произошла неподалеку от населенного пункта. Небольшой поселок. Когда-то это был процветающий поселок, но излишняя свобода 90-х привела его в упадок. Теперь он настолько небольшой, что там даже не всегда останавливались электрички.

Он решил поискать телефон, чтобы позвонить и позвать на помощь. Свой телефон он обнаружил полностью сломанным и превращенным чуть ли не в труху. Целых пять лет прожил без царапин и так бесславно был уничтожен. Он положил его обратно в карман. Он посмотрел у Артема. Его телефон куда-то пропал. Степан удивился, но делать было нечего. Потом он подошел к девушке. Юнонин он даже искать не стал. Лишний раз ее лучше не трогать. Он не мог знать, где еще остались наросты. Кошка тоже куда-то подевалась, но на нее ему было плевать.

– Есть кто-нибудь живой? Ответьте. – Раздался по-змеиному хриплый голос из другого вагона. Он был на удивление четкий и хорошо выделялся на фоне всего остального шума.

Степан, стоявший у Юноны, вздрогнул. Отчасти он был рад, что кто-то мог помочь хоть как-то, но на всякий случай он нашел кусок от сломанной биты. Этот кусок никак бы ему не помог, он его взял для уверенности. Чтобы не тратить на крики силы он медленно проковылял к дверям. Холодок пробежал по его спине. Словно шестое чувство пыталось его насторожить, дать сигнал. Проход был забаррикадирован сломанными дверьми. Он не мог разглядеть говорившего, хотя можно было просмотреть большую часть другого вагона. Единственное, что он увидел, это пара человек, лежащих на полу. Разглядеть их получше он не мог.

- Я! Помогите, пожалуйста! - прокряхтел что есть мо́чи юноша. Повисло недолгое молчание. - Эй! Вы меня слышите! Еще здесь двое моих друзей! Они без сознания! У меня сломана рука, а телефон сломан. – Несмотря на проступки девушки, он не мог ее ненавидеть. Ей просто манипулировали, а она возможно и не догадывалась об этом. Пусть когда они выберутся, если выберутся из всей этой передряги, за легкомысленность она еще поплатится.

Тишина. Собеседник молчал. У Степана начали трястись коленки. Его нынешнее состояние, что очевидно, давало о себе знать. Одновременно с этим в воздухе витало что-то зловещее.

– А еще кто-нибудь есть? А девушка, которая за вами гналась с вами? Она была очень взволнована, – раздался еще один вопрос от голоса.

Степан тут же напрягся. Его насторожил этот вопрос. Человек говорил так спокойно, словно ничего и не произошло, словно они на прогулке в летнем парке. Да и там, скорее всего напряженности в голосе было бы больше. Да даже не это разные люди бывают. Разношерстные психи. Вопрос про Юнону стал камнем проникновения. Во время погони она была монстром. Возможно, она кого-нибудь даже убила. Кровь на ее руках явно об этом говорила. Она стала горгульеподобной ее нельзя было назвать «девушкой». Кое-какая идея пришла в его воспаленный разум.

Но только он хотел сказать себе эту идею вслух, как в другом вагоне разбилось окно. Шаги послышались на «потолке». Вновь возникло давление. Оно было сильнее, чем раньше. По крайней мере ему, так казалось. Враг медленной походкой направлялся к Артему, просто издеваясь над Степаном. Монстр чувствовал свое превосходство. Степану было тяжело, но он направился в туже сторону.

– Не смей! – хотелось вырваться из груди. Но сил хватало только на движение. Он лишь беспомощно прохрипел что-то невнятное.

Он подошел к Артему раньше враг не особо спешил и посмотрел вверх. Некто все также шел легкой походкой. Монстр подошел к окну и слегка наклонился, как хищник над своей добычей.

Над ним стояло нечто, лишь отдаленно напоминавшее человека, словно существо, пришедшее из ночных кошмаров. Волосы были до самых колен. Жесткие больше напоминающие корабельные канаты. Черные когти на руках и ногах. Все тело покрывали черные наросты, как у Юноны только еще больше, образуя блестящий и гладкий панцирь. Из одежды остались только синие потертые брюки и те были на чудище как на барабане и были готовы разорваться в любую минуту. Черная пасть с зубами, созданными из того же материала, что и все остальные наросты. Желтые глаза, смотрящие прямо в душу. Настоящий зверь.

– «Вот во что могла превратиться Юнона? Не завидная участь.» - пришло в голову Степану.

Существо застыло над ним, словно наслаждаясь беспомощностью парня. Оно никуда не спешило. Степан бесился от своего бессилия. Он не мог защитить своего друга находящегося в таком трудном положении, да и себя он так же не мог. Он проклинал богиню удачи.

Нечто внезапно проломило окно кулаком. Осколки полетели на парня, который попытался закрыться здоровой рукой. Монстр потихоньку начал спускаться, потихоньку смакуя каждый момент. Степан отряхнулся и выпучил глаза. Выставил вперед кусок биты. Чудище лишь ухмыльнулось.

Выстрел. Звук выстрела раздался и через секунду голову чудовища пробило насквозь. Пуля на большой скорости полетела дальше, и врезалась в колесо вагона. Лик чудища застыл в досаде и в недоумении. В последние секунды своей жизни противник не ожидал такой подставы. Выпучив глаза, чудище проскрежетало что-то невнятное и обмякло. Мертвое бездыханное тело хотело упасть на героя, но оно застряло в окне. Черная кровь, больше похожая на жидкую сажу, капала на лоб Степана. Панцирь стал рассыпаться и медленно падать на лицо Степана и Артема. Со временем оголилась грудь противника. В ней зияло идеально круглое отверстие в области сердца.

Ему стало нехорошо и чтобы не упасть, он аккуратно облокотился на стену, затем сел на пол. Его начало трясти, словно каждая мышца его тела сокращалась и опять расслаблялась. Он тяжело дышал. Пробыв в этом состоянии некоторое время, он отключился для него было слишком много потрясений. Спустя несколько минут на улице раздалась сирена спасателей, полицейских, скорых. Всех. Помощь была близко.