Онлайн чтение книги Белая обезьянка. Повесть с привкусом лакорна White monkey
Часть 3

Я подожду

Нок с Вином бродили уже часа три по вечернему городу. Им было очень тепло в компании друг друга. Это была далеко не первая прогулка ребят за последний месяц. Сегодня сходили в кино и теперь просто гуляли, наслаждаясь компанией и желтеющим сумраком в верхушках деревьев. Иногда брали в ларьках мороженое, и Нок, дурачась, чуть-чуть пачкал нос Вину пломбиром. Тот не понимал своего состояния, но легко включался в чудачества Нока, тоже открыто улыбаясь, как никогда раньше.

Они много говорили. Точнее, Вин, как правило, молча слушал рассказы Нока. А тот, заполучив благодарного слушателя, трепался безостановочно. Рассказывал о своей родине — Таиланде. О Бангкоке и празднике тайского слона. О своей семье и кофейной плантации на севере в горах Таиланда. О семи чудесах света, типа кораллового острова в Паттайе или Изумрудного бассейна Краби…

Винки слушал, мечтая когда-нибудь туда попасть и всё увидеть. Иногда, задумавшись, брал Нока за руку. Пару минут они шли, сплетя пальцы, но потом Нок мягко убирал руку, словно стесняясь окружающих. Однако Вин чувствовал, что небезразличен этому парню. И это понимание немного путало мысли, заставляло алеть кончики ушей и толкало снова и снова ловить тёплые пальцы друга.

Когда ноги у обоих загудели, парни устроились на кованой лавочке небольшого сквера. Темнело быстро. Ребята устало сидели в тишине, наслаждаясь вечером. Винки, чуть посопев, повернулся всем телом к тайцу и выдавил еле слышным шёпотом:

— Нравишься… Очень…

Нок глянул искоса и чуть улыбнулся:

— Я знаю, Вин. Ты мне тоже нравишься!

Потом протянул руку и еле ощутимо провёл пальцами по скуле друга. У Винки дрогнули ресницы, но он не отдернулся, уже привыкая к прикосновениям тайца.

А Нок прикусил губу и добавил: 

— У нас не выйдет ничего, малыш. Если честно… Прости меня…

И отвернулся.

Вина словно выключили внутри — взгляд подростка потух, плечи обессиленно опустились. Он сжал губы, отвернулся и покивал своим мыслям:

— Я — стрёмный?

Таец тут же вскинулся и гневно блеснул глазами:

— Идиот, что ли?! Какой ты стрёмный? Ты очень красивый и замечательный парень. Не смей такое вообще о себе говорить и даже думать! Чушь какая! Не гневи богов!

Винки молча смотрел на друга, ожидая объяснений. В глазах висел немой вопрос: «Тогда почему?»

— Я не могу, Вин… — наконец выдавил Нок.

— Май? — неожиданно спросил Винки, имея в виду их давнюю историю.

— Не совсем так, дружище. Нет… Я два года готовился к тому, чтобы попасть в вашу команду. Вложено до хрена сил, и сейчас я просто не могу отвлекаться. Ты же знаешь, какой у нас с Маем бэкграунд? Два года назад я потерял лицо перед ним. Вёл себя позорно.

— Не позорно, — прошептал Вин, помотав головой. — А странно… Зачем следил?

Вот уж вспоминать то время Нок совсем не хотел. Но для смены темы, чтобы чуть загладить отказ, можно и потерпеть.

— Да не следил я, — горько поморщился Нок. — Просто был рядом. Очень хотелось быть рядом, понимаешь? Просто кости крутило, если не видел Мая. Потому держался неподалеку. Старался сильно не раздражать, не путаться под ногами. Но отказаться и не видеть его хотя бы издалека не мог.

Опять помолчали.

— Прости, — ещё раз выдавил смущенно таец. — Сейчас мне нужно заново добиться доверия Мая, доверия Бата, да и всех вас. Пойми, ладно? Всё это неуместно. Привязанности, отношения... Давай просто дружить, если не против? Может, в другое время я бы вцепился в тебя и не отпускал, но…

— Я подожду, — отозвался Вин, глядя на трещины в тёмном асфальте под ногами, — другое время.

И снова болезненная пауза в разговоре. Вин неожиданно встал и мягко поклонился Ноку:

— Прости за проблемы, — сказал подросток. Развернулся и потопал в полумрак, не попрощавшись.

— И ты меня прости, — тихо сказал ему в спину Нок. Потом задрал лицо вверх и часто заморгал, гася набегающие слёзы. 

Об этом стоило поговорить с самого начала, а не допускать сильной привязанности Винки. Но как же не хотелось уничтожать возникшую между ними связь. Нок просто купался в этих отношениях, в их теплоте и мальчишеской влюблённости. Очень уж давно он не испытывал ничего похожего. Однако… Винки явно хотел большего, а это тупик, потому что сейчас у Нока совсем другая цель и его личная жизнь табуирована. Возможно, ситуация когда-нибудь изменится. 

Дождётся ли Вин? Вряд ли. Мы любим кидаться громкими словами, но на деле всё проще и прозаичнее. Вин пока ещё наивный. В гей-среде никого не ждут долго. Тоскливая правда. Замешкался, хлопнул челюстью – и нет парня. Утащили более молодые, более пронырливые и беспардонные. И этого тёмного малыша утащат в момент.

Нок вскочил с лавочки и побежал. Побежал непонятно куда, лишь бы выгнать из тела ядовитую тоску и обиду на эту реальность, лишь бы отогнать слёзы. Он не даст себя больше втянуть в любовную истерику. Не сейчас.

***

К большому удивлению Андрея-Тинки, он всё чаще оставался в одиночестве, а Вин всё больше находился рядышком с Ноком. Таец в студии работал на полу, подтянув к себе скрещенные ноги и положив ноут на банкетку. Вин тоже устраивался рядом, иногда горестно покряхтывая от непривычной позы. 

Глядя на такую картину, парни улыбались, а Тинки недоумённо хмурился. Уже несколько лет этот мрачный черноволосый мальчишка был его и только его другом. Преданным, искренним и, по-своему, заботливым. А сейчас все мысли Винки заняты только узкоглазым. Даже когда парни вдвоём возвращались в общагу, Вин висел в смартфоне и перекидывался сообщениями с Ноком в чате.

Андрюха изо всех сил старался не подавать виду, оставаясь внешне таким же весёлым и дурашливым, но внутри всё чаще набухала обида. В итоге, все его шутки стали крутиться вокруг гомиков. Он безостановочно и довольно грубо подкалывал Винки, на что друг отвечал непонимающим взглядом.

Дошло до того, что дома, в общажной комнате, они совсем перестали общаться. Андрюха старался появляться дома поменьше, свободное время проводя с прикольными девчатами. Но даже это перестало радовать — в башке крутилось лицо мелкого. Тинки был уверен, что всё это время Вин сидит в чате и радостно треплется с Ноком, широко улыбаясь.

«Чёрт возьми, да за все эти годы Вин никогда столько не улыбался, сколько за последний месяц! И принесло этого Нока на мою голову? Китаёза недобитый… Или кто он там, бл*дь?!»

Однажды, вернувшись около полуночи в общагу, Андрей никого в комнате не обнаружил. Ну, второй сосед по комнате уехал на выходные к себе в деревню, а Винки-то куда подевался? Душевые уже закрыты. В туалете сидит? Покрутившись по комнате в странном нервном состоянии, он кинул смс-ку Вину:

«Куда пропал, мелкий?»

«Мы с Ноком в кино были. Еду домой!» — тут же прилетел ответ.

Андрей устало рухнул на свою койку и тупо уставился в окно, сжимая в кулаке смартфон. Тот жалобно поскрипывал, но хозяин не обращал на это внимания. Пытался себя успокоить — ну да, стоит признать — Вин увлёкся этим смазливым гейчиком. И братишка имеет на это полное право, да? Андрей же с Винки не парочка, а просто близкие друзья! Братаны! У них у каждого рано или поздно будет пара. Ну, вот у Вина такая…

«Мля! Никогда бы не подумал, что Винки такой. Хотя, а какой он?»

За эти годы рядом с ним всегда был только Андрей. И никаких девчонок в их компании, кроме Андреевых, не было. Они никогда не касались этих вопросов, почему-то. Андрей даже не знал, смотрит ли Вин простую порнуху? Вот их сосед по комнате смотрит — его кровать по ночам частенько ритмично поскрипывает. Просто такие разговоры с Вином были неуместны. Он бы лишь глянул своим фирменным взглядом «ты идиот?» и отвернулся.

Тинки выдохнул сквозь зубы, глубоко дыша. Он встречал в своей жизни много восхищения от девок, да и от пацанов, но вот такую молчаливую преданность и щенячью привязанность, не требующую ничего взамен, дарил только Винки. Потому его хотелось оберегать и защищать как младшего братишку. 

Андрюха вырос в полной счастливой семье, родители с юного возраста занимались его здоровьем, общим развитием. Много отдали сил ребёнку, чего уж говорить. А Винки рос немного заброшенным кутёнком. Хотя в однополых семьях, когда сына воспитывают мама с бабушкой, бывает иначе — пацаны замордованы излишней опекой. Винки же не повезло. Или наоборот?

Его и правда хотелось укрыть от всех невзгод — такого нескладного, замкнутого, зашуганного. И никому не отдавать, чтобы не обидели. А теперь появился Нок… 

«Я же не смогу его всю жизнь держать рядом, правильно? Правильно. Он тоже имеет право на личную жизнь, да? — убеждал сам себя Тинки, но от таких кислых вопросов хотелось рычать. — И я не должен докапываться до него, а то мы можем сильно поссориться, так? Если, по-чесноку, я должен помогать ему! Это моя обязанность, как старшего брата?.. Вот сука!»

Мутные размышления Тинки прервали шаги в коридоре. А потом в двери провернулся ключ и внутрь зашёл Вин в непривычно подавленном состоянии с красными глазами. Даже для себя непривычном… Вокруг него словно сгустилась тёмная аура. Подросток задумчиво кивнул Андрею и потопал к своей постели, бросив на старенький стул у окна рюкзак.

— Вин! — вскочил со своего месте Андрей. — Что это за пидовские истории, а? Чо ты с Ноком всё время шарахаешься? Бро, ну что за дерьмо творится? Ты головой ударился? 

Винки обернулся и с удивлением поглядел на кричащего друга. Старший же подскочил к нему и навис медведем, гневно сверкая глазами. Вин даже отступил на шаг, испугавшись.

— Ты от Мая с Батом заразился, что ли? Это так работает?! Может, я тоже заразился? Может, я не заметил и тоже педиком стал? — кричал глупости Тинки, заводясь всё больше.

Неожиданно Андрей притянул к себе друга и впился ему в губы крепким поцелуем. Вин только вытаращил глаза и замер. Попытался отпихнуть парня, но через пять секунд Андрюха и сам отскочил. Шокированный, он застыл, глядя на младшего. Затем медленно вытер губы и выдавил тихо, потупясь:

— Ты молоко, что ли… пил? 

— Пломбир, — произнёс шепотом Вин, прижав пальцы к губам. — Ел…

— Чёрт, бро, прости… — выдохнул Тинки, тяжело усевшись на свою кровать. — Нe, я вроде не гомик. Словно родственника чмокнул… Бл*… Вин… Я, короче…

Андрей что-то пытался сказать, но только больше запутывался в своих мыслях, краснея. И это он, который мог заболтать любого. Наконец парень выдохнул, собравшись с мыслями:

— Короче, я заревновал, бро! Словно ты ушёл! И дружба наша заканчивается к чертям. Я охренеть как испугался! Вот… Извини, ладно? Я тебя понимаю с Ноком. Ну, типа… Если б я такую девку встретил, то с ума бы сошёл. 

Вдруг Андрюха заржал:

— Вот будет стрёмно, если это твой первый поцелуй, а я его украл, да?

Вин нечитаемо посмотрел на друга.

— Да не гони?! — смеясь, отмахнулся Тинки. — Правда, что ли? Братишка… Извини меня! Ну прости-прости… Это не считается – это был не любовный поцелуй, а… такой! — он неопределённо помотал в воздухе ладонью.

Вин вдруг подошёл к Андрею, сел рядом на кровать. Вздохнул и, повернувшись к другу, крепко обнял его за плечи, с трудом обхватив их. Уткнулся лбом в висок. Теперь пришла очередь замереть старшему. Чтобы Винки так спокойно к кому-то прикасался? 

— Ты — брат, — чётко сказал Вин прямо в самое ухо другу. — Я всегда рядом, понял? А Нок… Да. Нравится. Очень. Там сложно. Но ты. Важнее семи миллиардов людей! Понял?    

И замолчал, так же обнимая. Андрюха тоже затих, то ли ошалев от такой длинной речи мелкого, то ли от его слов…

— Так, — с неловким смешком прервал тишину Андрей чуть осипшим голосом, — это уж совсем какая-то гомосятина пошла.

Но даже не попытался освободится от рук Винки, чувствуя, как внутри что-то отпустило и пришло чувство странного покоя.

Мелкий зачинщик

Уже минут двадцать Батыр с нарастающей паникой наблюдал, как рисовал Май. Ровные, спокойные мазки изумрудно-зелёной акварели ложились уверено по всему холсту. Но Майка рисовал не то, что задумал для перформанса «Зелёная тишина». Что-то совсем другое! Похоже, что его любимый мальчишка сейчас находился «в потоке» и знал, что делает. Но как же это пугало. 

В огромном помещении почти не было света — лампы лишь над столами художников. Вокруг максимально тихо, только по мраморным плитам шаркала обувь посетителей, что молча бродили меж столов участников, да перешёптывались члены съемочных групп. Среди них и Андрей с камерой. Винки рядом с ним, помогал.

Они всей командой находились в Севастополе, на Арт-лайф-фестивале современного искусства. Май, как и ещё несколько художников из других регионов, получил личное приглашение автора перфоманса Кен Хонг Леунга из Китая. Май полгода готовился и к этому фестивалю, и к перформансу. А теперь вдруг решил поэкспериментировать?

«Что он рисует?» — в который раз мысленно вопрошал Бат, украдкой оглядываясь по сторонам. Вокруг художники творили каждый своё зелёное безумие. У столов на несколько секунд замирали посетители и с многозначительным видом, словно узрели истину, шли дальше. Андрей за камерой откровенно скучал, пряча зевок в кулаке.

А Май писал, словно создавал свою маленькую вселенную. Бат стоял сзади, охраняя друга. Рядом с ними сидел Нок, тоже не отрывая взгляда от кисти Мая. Иногда обновлял воду в стаканчике художника, подавал запасные кисти.

И тут Бат сообразил, что именно рисует Майка — две вывернутые ладонями вверх кисти. Изломанные пальцы и несколько зёрнышек в руке. Часть их просыпалась вниз.

Май неожиданно обернулся к Ноку и что-то прошептал. Тот нервно полез в пеналы, что лежали на коленях, и вытащил ручку для каллиграфии, с плоским пером, следом баночку зеленой туши. Май благодарно кивнул и под сохнущим рисунком побежали слегка пляшущие строки: 

«Крылатое счастье не против поклевать зерна с вашей руки. Не нужно ловить. Нужно просто не гнать».

«Выпендрёжник», — с облегчением улыбнулся Бат. 

Напряжение спало — Май почти закончил работу. Сейчас ещё обработает карандашами контуры, и можно идти домой.

Хотя, ещё же интервью с китайцем. 

Столы в павильоне расставлены полукругом, а по центру большой белоснежный стол хозяина «вечеринки» — мастера Кена. Пожилой мужчина с залысиной и в очках толстой оправы на носу. Одет совсем просто — в тёмную рубашку и строгие брюки. Он сейчас замер, держа в воздухе тонкую кисть. Отрешённый от всего мира… Ещё один маньяк искусства, как и Май.

Тихо подошёл Винки и, коротко кивнув Бату, взялся за ручки инвалидного кресла, в котором сидел Нок. Парни переглянулись, и Вин откатил тайца в сторону. Аккуратно развернулся на пятачке между столами и мольбертами художников и повёз друга на выход. Им пора готовить стенд для съёмки беседы. 

Бату тоже неплохо бы сходить с ними и проследить, но оставлять Майку одного он не решился, хотя тот уже отдыхал, откинувшись на стуле. Может, внесёт ещё пару штрихов, но это уже тюнинг для души. Бат смотрел на получившуюся работу, такую пронзительную и невесомо-лёгкую. Изломанные пальцы с острыми подушечками. Зёрна… 

Перформанс подошёл к концу, становилось всё шумней в павильоне. Батыр мягко положил руку на плечо Мая, поддерживая. Друг на автомате склонил голову к его пальцам и ласково потёрся щекой. Устал, бродяга. Всё же почти не спали сегодня ночью.

К художникам потянулись журналисты с операторами, обходя столы по очереди. К Маю тоже пробралась блондинка с длинными волосами, за спиной которой маячил полноватый мужчина с камерой на плече. 

После блондинки к ним пристал худощавый подросток-блогер с камерой на стэдикаме. 

О! Андрюха давно такую «шиштему» стабилизации камеры просит. Пришлось ему пообещать, а то этот большой мальчик надулся после ссоры с Ноком. 

Ещё в Москве было, перед отъездом.

Ох и устроили Тинки с Андреем разборки, когда делили «апельсин». Точнее квадрокоптер, который Бат купил для поездки в Крым. Таец резонно заявлял, что он единственный в команде, у кого в поездке почти нет никакой нагрузки и что с коптером справится. Андрей настаивал, что он тут главный оператор и со сложной техникой Обезьян ни в жисть не совладает — пусть возвращается на свою пальму. Нок же уверенно заявлял, что руками Тинки только трактором управлять. Почему он не фермер? Это его призвание! Пора принять себя! 

Короче, крики, обиды, хотя не на полном серьёзе — оба явно получали удовольствие от этой ругачки. Нок совсем не смущался грозным видом Андрея и спорил с ним на равных, просто закидывая Тинки язвительными аргументами пулемётной очередью — хороший конкурент для болтуна появился. 

Перепуганный Вин пытался втиснуться между друзьями. В итоге Тинки не сдержался и обозвал Нока узкоглазым гадом. За расизм моментально получил от Бата по шее. Спор тут же затих, и довольный Нок утащил добычу в свой уголок.

Андрюхе же пообещали стэдикам, если в крымской поездке всё пройдёт хорошо.

Да, всё хорошо… Нок в инвалидном кресле, а у Андрюхи разбит нос и под глазами два жёлтых фингала. Всё хорошо! Ну и Вин чуток прихрамывает. С кем не бывает, правда? 

А так все отлично начиналось…

…Первый вечер в Крыму ребята долго ехали на арендованном минивэне из аэропорта Симферополя. Когда уже подъезжали к Севастополю, на очередном повороте перед ними неожиданно раскинулось Чёрное море, заставив Бата нажать на тормоза. Парни высыпали из машины и восхищённо замерли. 

Андрей с Винком впервые видели море «вживую». Андрюха радостно орал и скакал макакой. Винки завис в очередной раз, глядя с холма, где пролегла дорога, на глубокое синее небо в редких кучевых облаках, на солнце, стремящееся к закату. На тёмную зелень воды в мелких барашках волн, вдыхая всей грудью солёный ветер, что по-дружески встретил путешественников.

Нока эта картина сильно не впечатлила — он вырос на берегу Сиамского залива. Но почему-то сжало в груди от тоски по дому. Он уже больше года не был в Тае. Парень внезапно понял, что дико хочет туда свозить друзей. Чтобы Винки так же завис с блестящими от восхищения глазами, а Андрюха скакал от счастья. Очень хотелось Маю с Батыром показать Бангкок и Чиангмай, где живёт бабуля Нока. Их старинные города с монастырями. 

Парни остановились в частном отеле на Радиогорке, районе Севастополя, отделённом от центра города бухтой. Батыр с Маем в двухместном номере на втором этаже, а парни в номере на троих сразу под ними. Чтобы за машиной приглядывать, которая стояла во дворе у бассейна.

Отель, приютивший команду, оказался очень простым. Двухэтажная коробочка с хозяйской пристройкой и небольшой столовой для постояльцев. Всё так плотно увито виноградом, что во дворе постоянный полумрак. Двери номеров выходят сразу на улицу. На втором этаже — на длинный с кованой решёткой балкон вдоль дома, который тоже увит виноградными побегами и вьюнами с розовыми мелкими цветами.

 Сил после перелёта уже не было, но всё же двинулись в центр города, перебравшись через бухту на пассажирском катере.

Бродили по набережным и паркам до глубокой ночи. Позже перекусили в небольшом ресторанчике «Победа» и отправились отсыпаться. 

Следующий день прошёл в суете. Сначала смотались на место проведение фестиваля, изучили площадку и свой стенд, ставший штабом. После обеда двинулись в Херсонес, где убили на экскурсию несколько часов, изучая древние античные руины. 

Короче, нагулялись под яростным июльским солнцем до одурения и вечером потопали на пляж Толстяк, мечтая окунуться, наконец, в море. Там же до самых сумерек и бесились в прозрачных волнах, пока глаза у всех не стали красными, а губы не посинели. 

В итоге старшие вечером рухнули в своём номере без задних ног, а вот неугомонная троица младших подорвалась и отпросилась погулять в город.

Батыр до сих пор морщился, вспоминая звонок Нока около двенадцати ночи.

— Бат, мы тут вляпались в историю. 

Вляпались парни серьёзно. Эти три балбеса весело шлялись по центру, надуваясь пивом и скупая сувенирку в лавочках. Пытались закадрить девчонок. Ну, понятно, кто пытался. Андрей потом долго возмущался, что знакомиться с бабами в присутствии Нока — большая глупость. Они просто больше никого вокруг не замечают. 

— Я словно побывал в роли страшной подруги. Так сказать, чтобы оттенить красоту прынца, — сокрушался Тинки позже. — Что бы я ни говорил, эти курицы таращились на Обезьяна. Капец! И, что обидно, они ему нафиг не упали. Так не только девки липли, так ещё и пацаны…

И правда, Нок притягивал взгляды окружавшей их весёлой толпы отдыхающих. Проходящие мимо парни задевали плечами и шипели ему в спину гадости, намекая на ориентацию. После очередного такого выпада не вытерпел Винки. Неожиданно для друзей этот мелкий развернулся и кинулся на обидчика с кулаками. Малой настолько яростно атаковал врага, что тот споткнулся и грохнулся на землю. 

Грустно то, что потерпевший гулял с компанией друзей — кулаками пришлось поработать и Андрею, и даже Ноку, отбиваясь от группы полупьяных парней. 

Когда Май с Батом принеслись за своими «бойцами» в полицейский участок, то застали просто идиллическую картину — Нок в гипсе со сломанной лодыжкой, Тинки с фингалами в пол-лица, а между ними птенчик-зачинщик драки, прячущий ото всех глаза. Вин, к слову, остался без каких-либо видимых повреждений, лишь чуток прихрамывал потом.

— А вы этих уродов не видели! Мы им знаете, как настучали по башке, — воинственно заявил Андрюха и притих под колючими взглядами старших.

Чего стоило им утром отыскать инвалидное кресло, вспоминать не стоит, но на фестиваль Нок торжественно ехал впереди всей команды. Саму коляску толкал гордый Вин. Он сразу узурпировал эту обязанность, глянув на друзей недобрым взглядом. И то, что Андрей с Батом намного сильнее, его мало трогало.

Нок поначалу возмутился и заявил, что сам будет крутить колёса, но через пятнадцать минут он натёр на ладонях мозоли и выдохся. Чем тут же воспользовался довольный Винки.

Фестивалим 

Первый день фестиваля и перформанс «Зелёная тишина» подошёл к концу. Сейчас мастер Кен даст несколько интервью важным изданиям, а потом доберётся и до их стенда. Беседовать будет Майка, а переводить с китайского… А кто ещё? 

Кстати, его знанием китайского беспардонно пользовались устроители фестиваля. Китайская делегация оказалась большой, и переводчиков физически не хватало. Вот и сейчас Нока с Вином утащила говорливая девчушка с алыми волосами и огромным бюстом. Нок даже подвис, увидев такое чудо перед своим носом.

— Когда освободится мастер, узнали? — спросил подошедший Андрюха, разминая уставшие плечи.

— Час у нас точно есть, — ответил Май, собирая со стола свои инструменты и краску. Картину уже утащили помощники мастера — сейчас собирают выставочный павильон по итогам «Зелёной тишины».

— Всё готово?

Андрей коротко кивнул, поправив на носу чёрные солнцезащитные очки. 

— Тогда двинули в штаб. Только надо зайти кофе взять, — пробормотал Май, совершенно выжатый.

— Уже всё взяли для тебя, — улыбнулся Бат и забрал пакеты из рук Майки. А то ещё выронит.

С мастером позже поговорили хорошо — китаец оказался человеком открытым и разговорчивым. Немного озорной шкодливый взгляд и простые слова: 

— Мой любимый инструмент – это мой мозг! Хотя, если честно, я никогда не анализирую то, что делаю. Просто чувствую. Это как в музыке, вы можете часами изучать партитуру, но всё равно будете играть сердцем.

Было ощущение, что художник смотрел на окружающую пафосную публику с некой доброй насмешкой любящего дедушки.

Май явно на одной волне с ним, словно они с мастером давно знакомы и просто дружески болтали за чашкой чая. Сидевший чуть поодаль Нок в это время напряжённо работал, почти синхронно переводя слова собеседников друг другу.

Батыр был просто очарован скоростью перевода тайца. Он впервые видел работу парня как переводчика. Даже ощутил чувство гордости, что это их человек, часть их команды, это их друг. Нок с Маем замечательно работали в паре. А потом Батыр засёк просто обожающий взгляд Винки, которым тот смотрел на Нока — словно на одно из Чудес света, и хихикнул под нос: «Как всё запущено!»

В конце беседы мастер Кен вдруг сказал по-русски:

— Сапасиба за разагавор!

И Нок повернулся к Маю и на автомате перевёл на китайский:

— Сиасиа ни дэ тхау хуа-а! (Спасибо за беседу. – кит.)

На что Майка улыбнулся и глянул на Нока:

— Спасибо, родной! Я понял!

Тут уже окружающие рассмеялись — и зрители, и сами участники беседы. На прощание, когда все поднялись со своих мест, даже Нок встал, старый художник неожиданно обнял юного переводчика и что-то сказал на ухо. Таец покраснел до кончиков волос и отрицательно закрутил головой, смущённо бормоча в ответ. 

Как потом он признался ребятам, мастер Кен сердечно поблагодарил его за высокий профессионализм. 

— У меня волосы дыбом встали от такой похвалы.

Следующие дни на фестивале были поспокойнее. Нока безостановочно утаскивали куда-то на «срочно надо перевести всё пропало». Винки держался рядом, катая друга.

Но в этой суматохе парни всё же нашли время и погоняли квадрокоптер над выставочными павильонами, записывая пролёты на разной высоте для будущего влога. Винки набрасывал сценарный план ролика, а Нок воплощал его фантазии. 

Андрей же постоянно крутился с камерой внутри, записывая фрагменты лекций, воркшопов, выставочные залы и беседы Мая с разными известными человечками. Бат засел на их стенде, в штабе, и просто следил за командой, за перемещениями. Готовил бутеры для перекусить. Присматривал за оставленной техникой, иногда сгоняя парней в кучку на нормальный обед. И только по вечерам все собирались и катались на минивэне по ближайшим пляжам, купаясь часто уже в сумерках.

В таком режиме пролетело несколько дней фестиваля, и всё неожиданно закончилось. Но не для команды — они собирались ещё недельку помотаться по Крыму.

Из-за наличия «ранетого» товарища, список мест для посещения пришлось пересмотреть. Хотя Нок всех задолбал, предлагая оставить его дома. 

За дни фестиваля все ближайшие к Севастополю музейные точки и пляжи уже обнюхали, теперь захотелось забраться в глубь полуострова. Первым делом нацелились на водопады.

Минивэн ребят два часа летел по ялтинской трассе южного побережья Крыма. Ну как летел — иногда тормозил и вываливал пассажиров в особо красивых местах с потрясающими пейзажами.

— Я попал в мир валлпаперов! — заявил Андрюха, щёлкая камерой смартфона. А Майка в это время судорожно накидывал рисунки в скетчбуке.

Самым ярким впечатлением по дороге к водопаду Джур-Джур оказались «Уазики» посёлка Генеральское. Дальше этого посёлка нормальных дорог не было, и пришлось выползти из минивэна. Моментально налетели местные мальчишки с выгоревшими на солнце вихрами и обрадовали, что дальше только на «Уазике», тыщу двести за машину... Пришлось нанять две тарантайки очень заслуженного вида.

Нок оставил коляску в машине и вытащил костыли, которые взяли для особо сложных случаев.

Залезли в раздолбанные «Уазики» и под весёлые вопли водителей поскакали вверх по тропкам среди могучих деревьев. Машины реально прыгали по глубоким колдобинам, забирались на почти вертикальные склоны и, порыкивая и воняя, ныряли в каменные ямы. У Нока даже сердце заныло от страха — машинка могла в любой момент перевернуться. В его руку вцепился не менее напуганный Винки, а на переднем сиденье, рядом с водилой, радостно орал матом Андрюха, зажмуривая глаза в особо стрёмные моменты.

Это было настоящее дикое ралли. Ребят взбалтывало, словно в маслобойке. Они с ужасом и восторгом цеплялись за стенки машин, за любые ручки или перекладины корпуса.

Зелёный Май лишь повизгивал и бормотал себе под нос, нечто похожее на:

— Ещё четыре коляски потянем или нет? К чёрту же все переломаемся!

В этом посёлке чуть ли не единственный бизнес — ралли до водопада на таких «Уазиках». На три села в округе около пятисот машин. Хотя ребята подозревали, что это водители «свистят» немного. 

Сам водопад не обманул — полноводный, красивый, хоть и невысокий. Снизу выстроены деревянные помостки, где бродят глохнущие от шума воды туристы, выбирая ракурсы поинтереснее для фотосъёмки. Красивое место! Такими богат полуостров. Каждая фотка, как на магнитик. К слову, большое разнообразие сувениров там же и продавал, пристроившись рядом с деревянной лестницей, грустный подросток с перебинтованным пальцем. 

Винки всё время был рядом с Ноком, помогая ему передвигаться, придерживая и указывая дорогу. Бат искоса наблюдал за ними и улыбался. Но вот Нок что-то с сказал на ухо Винки. Что именно — не слышно за грохотом водопада. Вин кивнул и отошёл к Андрею, грустно глянув на тайца.

Батыр уже не первый раз наблюдал эту сцену, когда Нок чуть отстранялся от Вина, держал дистанцию. Не отталкивал, не рычал на него… Нет, мягко с улыбкой что-то шептал – и Вин отходил со вздохом.

Старший осмотрелся вокруг — Майка уже сидел со своим боевым скетчбуком, набрасывая эскизы водопада. Глянул в ответ с белозубой улыбкой и снова уткнулся в блокнот. «Ну, это надолго». Андрей потащил Винки вглубь леса, вдоль русла реки, что убегала вниз от водопада. Только бы ноги не переломали.

Ещё раз оглянувшись, Бат подошёл к Ноку, стоявшему у деревянных перил помостка, и спросил на ухо:

— Что ты ему сказал? Надеюсь, не грубил, а?

Нок обернулся к Бату с удивлённо вскинутыми бровями:

— Грубил? Нонгу? Ба-а-ат, ну я не настолько плохой человек. Я сказал, чтобы он не забывал об Андрее. Тот скучает в одиночку.

Таец обаятельно улыбнулся.

Вообще, Бат не планировал влезать в чужие отношения, но всё же хотелось разобраться. Он чувствовал страх за ребят. И непонятно за кого больше — за Винки или за Нока. Со стороны Винки всё было прозрачно — мелкий пропал с потрохами. А вот тайский красавчик пока ещё плохо читался:

— Прости, дружище, за прямоту, но ты знаешь, что у нас как-то не любят восточной деликатности. Что у вас с Вином?  — спросил Бат, разглядывая серебрящийся водяной пылью порог водопада. — Просто уже не первый месяц он ходит за тобой хвостиком и преданно поглядывает, а вот с твоей стороны… Ты неожиданно стал держать дистанцию. Что у вас случилось? 

— Ничего не случилось, Пи, — серьёзно ответил Нок. — Да, мы хорошо дружим, но сейчас не время для развития отношений. Это абсолютно лишнее. Мы с ним уже всё решили — мы просто дружим. Пожалуйста, не нервничай — я не создам проблем. Сейчас важнее всего наш проект. Я это знаю и помню.

— Ну-ну-у, — протянул Бат. — Это ваше личное дело, но… Мир не состоит из одной работы. Без фанатизма, бро…. Не обижай Вина, лады? Он самый младший. Деликатнее, хорошо? 

Нок покивал, прижав ладонь к груди. А Бат протянул руку и уже привычно взлохматил ему волосы. Но, поймав прищуренный взгляд Мая, отдёрнул руку. Показал художнику язык. «Глазастый засранец — всё видит и замечает».

Как только старший отошёл, у Нока пропала улыбка на лице. Он уставился на струи Джур-Джура и повторял про себя, как мантру: «Я справлюсь! Всё это и правда совсем неуместно. Я справлюсь».

Но, надо признать, справляться с каждым днём было всё сложнее и сложнее. Парень чувствовал, что стенка между его чувствами и привязанностью Винки тает. Его до слёз трогала молчаливая забота подростка, его внимательность, его тихое обожание. Всегда затянутый в эмоциональный кокон, Вин, подобно невзрачному цветку, раскрывался навстречу восходящему солнцу, превращаясь в лучистый жёлтый одуванчик. 

«Я справлюсь, — бормотал Нок, глядя на водопад. — Справлюсь!»

Пока они были в Москве, держаться было легче, но сейчас, когда ребята двадцать четыре часа в сутки проводили вместе, стало на порядок сложнее. Они уже неделю жили в одном номере. И утром, рассматривая просыпающегося Винки в метре от себя, Нок просто внутренне плакал от волны нежности к этому черноволосому мальчишке. Безумно хотелось его обнять, потискать, уткнувшись носом в тощенькую шею. Чмокнуть в ухо, розовеющее сквозь спутанные со сна волосы.

Нок с трудом заставлял себя отводить взгляд, когда подросток брёл утром в уборную, неловко оттягивая вниз подол футболки, чтобы прикрыть утреннее неспокойное состояние в боксёрах.

А когда Вин выходил из моря, ковыляя от усталости, усыпанный бисером капель по уже загоревшему телу, усаживался рядом, вея прохладой с запахом соли и тины, закапывал растопыренные пальцы ног в тёплый песок с ракушками и откидывал голову назад, подставляя лицо солнечным лучам, — оторвать взгляд от его плеч и острого кадыка стоило отдельных мучений. Нок прятал глаза за тёмными очками, чтобы не было заметно, куда он смотрит.

«Я же справлюсь! — мысленно уговаривал себя Нок, закусив губу. — Точно справлюсь?!»

Mне пора

Вечером всей командой устроились в комнате младших (она побольше) и обсуждали маршрут на следующие дни, лопая персики.

— Ну как без дайвинга, а? — ныл Тинки басом, швыряя массивную косточку в мусорный пакет. — Ну пусть Нок посидит в катере, за нас порадуется. Бли-ин…

Май закатил глаза, не отвечая воплям здорового балбеса. Всё прекрасно понимает, но как же не поныть? Места нужно подбирать по возможностям коляски. Максимум костыли. К примеру, в Красную пещеру не пойдут — там долго нужно подниматься вверх по крутому склону. Даже на костылях не пройдешь. Как и Ай-Петри, и Тропа Голицына, куда лучше не соваться — такое обилие ступенек Нок не потянет.

— Я и правда могу просто посидеть в машине или на катере, пока вы ныряете, — негромко сказал Нок. — Пожалуйста, не надо на меня обращаться внимания. Не хочу создавать проблем.

Бат, сидевший напротив, чётко подытожил:

— Мы или всей командой отдыхаем, либо нет. 

На что Май с Вином синхронно закивали. Теперь настала очередь Андрея закатывать глаза.

Ближе к полуночи, когда Май с Батом ушли к себе, Нок вдруг засуетился. Взял рюкзак и костыли.

— Куда? —коротко спросил Вин. 

Андрей тоже оторвался от смартфона и с удивлением глянул на тайца.

— Прогуляюсь. Ложитесь спать, ок? — отозвался Нок, выходя из номера.

— Давай с тобой? — воскликнул Винки, вскакивая с кровати. — Темно.

— Хочу проветриться, нонг,  — обернулся к нему таец и прикрыл за собой стеклянную дверь. Улыбнулся сквозь стекло с теплотой и махнул ладонью: — Пока-пока!

Винки сел на кровать, не понимая, что происходит. Что это вдруг Нока понесло в ночь?

— Да пусть погуляет, — пробурчал Андрюха, что-то набирая в мобиле. — Не вечно же толпой ходить. Человеку нужно побыть одному. Ты слишком липнешь! Выдыхай, бобёр. И спи уже, беспокойная душа.

Но Вин так и не мог заснуть, ворочаясь в постели. 

«Там где-то на костылях в темноте бродит Нок, а он тут валяется. А если Нок сорвется в пропасть? Хотя тут поблизости пропастей нет. А если уже сорвался?!»

Винки в сотый раз глянул на часы смартфона. Почти два ночи. «Сколько можно гулять? Может, пойти поискать? Может, что случилось?»

В это время дилинькнуло уведомление Ватцапа. Пришло сообщение в их общую группу:

«Парни, простите меня! Но дома случились неприятности, и мне нужно вернуться в Москву. Я уже около аэропорта. Подробности при встрече, ладно? Отдыхайте спокойно!»

— Чо? — громко воскликнул Вин.

Андрей, давно дрыхнущий, заворочался в постели и что-то пробурчал матерное в подушку.

Винки резко откинул простыню и стал судорожно вызывать по смартфону Нока, но тот сбрасывал вызов. После третьей попытки прилетело в личку Ватцапа: 

«Солнце, да всё нормально! Спи давай! Завтра поболтаем! Не бери в голову!»

— Да щаз, — выдал Вин, влез в шлёпки и вылетел из номера. Через секунду он уже стучался в номер старших. Спустя минут пять долбежа, дверь открылась, и выглянул заспанный Бат:

— Боже, что случилось? Все живы? — встревоженно спросил парень, разглядывая чуть не подпрыгивающего мелкого в одних труселях и футболке.

— Нок! — ответил Винки и подсунул Бату под нос включённый смартфон с окошком общего чата и сообщением тайца.

Батыр некоторое время щурился от яркого экрана, пытаясь разобрать текст. Потом просто выдал:

— Вот засранец!

Парень вернулся в комнату за своим телефоном и сразу вышел из номера, чтобы не беспокоить Мая, хотя тот уже завозился в постели.

Он набрал Нока, и тот, слава богу, сбрасывать вызов не посмел. 

— Ну, рассказывай, зараза. Что за придурь?

Что отвечал Нок, Винки не слышал, но по мрачному лицу и скептически поджатым губам Бата читалось, что тот не верит ни одному слову тайца. Хотя и покачивал головой, типа соглашаясь.

— Как знаешь, удачи, — спокойно сказал Батыр и отключился. Глянул на Винки, всем свои видом превратившегося в вопрос. — Мигом одеваться! Едем в аэропорт — стучать по башке одному балбесу! У него ближайший самолёт в пять утра. Должны успеть.

Поехать решили вдвоём, чтобы не дергать ещё и Мая с Андреем — пусть парни выспятся. Но сообщить им пришлось. Май долго бурчал, но оставаться один дома не захотел. Выполз из номера снулой рыбой и побрёл к машине, шаркая шлёпками.

Андрюха тоже выскочил из номера, активно матерясь на одного Обезьяна, но на предложение Бата идти спать, вытаращился:

— Приключения и без меня?! Да щаз-з-з!

Потому двинулись все вместе. Минут через десять Андрей с Маем сладко дрыхли в салоне, а Винки сидел на переднем пассажирском и нервно смотрел в густую темноту впереди, с трудом разрываемую фарами.

*** 

«Я не справляюсь», — констатировал Нок, закусив губу. Находиться рядом с Вином становится подобно пытке. Нужна пауза.

Он уже около часа торчал в зале ожидания аэропорта, и голова немного проветрилась. Яркое желание обнимать и тискать младшего друга выдуло дорогой и нервами от совершённого поступка. 

Сегодня, когда обсуждали маршрут путешествия на следующие дни, таец не мог ни о чём думать, кроме как о Винки, что привалился к его правому плечу. Аккуратно, даже невесомо, но прижался всем тёплым боком. Эта близость разбегалась по телу щекотливыми мурашками. Винки дышал размеренно и тихо, но с каждым вдохом Нок чувствовал его рёбра, тихо млея от нежности.  

Они оба слушали размышления друзей, что-то добавляли сами, словно и не было ничего странного в том, что парни сидят так близко. Это получилось так естественно. Тут Винки уронил на покрывало руку ладонью вверх, аккуратно между ними. Нок даже не понял как, но тут же опустил сверху свою кисть. Подросток замер, а потом осторожно сжал пальцы Нока. Видя, что таец не дёргается, мягко погладил его верхнюю сторону кисти большим пальцем. Нок сжал его руку и глубоко вздохнул, понимая, что проигрывает этот раунд. Винки занимал его мысли всё больше и больше.

И сейчас, в аэропорту, убежав от парня подальше, он с горечью осознал, что вновь влип в сложную ситуацию из-за своей привязанности и влюблённости. Вот зачем он, даун, сорвался и умотал в аэропорт? Что за детский сад? 

«Но я не справляюсь!»

Нок всеми нервами понимал, что его работа в команде повисла на волоске. Простят ли его ребята за такой взбрык? Неизвестно! Конечно, он потом всё расскажет Бату с Маем и, может быть… Может быть, его поймут?

«Как знаешь. Удачи», — сказал Бат спокойно, словно закрывая дверь за собой. И, возможно, закрыл её. Наглухо.

Нок тихо застонал сквозь зубы и взъерошил волосы. А те уже грязные — так и не сходил вечером в душ. Вот такой реальной обезьяной да на костылях он и прилетит в Москву. «Дратути, приехали!» — зло пошутил про себя парень.

И неожиданно для себя зашмыгал носом, положив лоб на рюкзак. Все эти мысли на репите уже давно крутились в голове, пока он ждал объявления о начале посадки. Болела голова, но спать не хотелось, несмотря на глубокую ночь. Усталость внутри звенела натянутым канатом, заставляя перебирать пальцами лямки рюкзака. Разнылась больная нога под гипсом.

Неожиданно к нему подошли люди. Ну, мало ли кто тут ходит — зал ожидания всё-таки. Но они сели по обе стороны от Нока прямо на соседние места. Тот, что справа, даже прислонённые костыли Нока отодвинул. 

Парень вскинулся от такой наглости и уткнулся в хмурый взгляд Бата.

— Доброе утро, — сказал старший и наклонил голову к плечу, разглядывая вымотанного пацана. Красные глаза, взлохмаченная чёлка. Обнять и плакать.

Таец покосился налево и увидел сидящего рядом такого же угрюмого Винки. Нок дёрнулся, чтобы вскочить и убежать от ребят подальше, но друзья среагировали быстрее — на плечи надавила тяжёлая рука Батыра, а в локоть левой вцепился Вин.

— Не майся дурью, — тихо произнёс Бат. — Так что у нас случилось? Только честно…

— Ну, в Москве… — начал Нок, низко наклоняя голову.

— Родной, мы поссоримся… — негромко прервал его старший.

Нок развернулся к нему и честно признался, моргая мокрыми ресницами:

— Я не справляюсь, Бат. Совсем не справляюсь! Сейчас важнее всего наша работа — канал и онлайн-школа, а у меня… А у меня в башке сидит… вот этот гад.

И Нок бесцеремонно ткнул большим пальцем в Винки, который с грустной мордочкой слушал друзей.

— Я не справляюсь… Мне лучше вернуться в Москву и прийти в себя. Пожалуйста! Вы пока отдохнёте спокойно… 

А до Винки, наконец, дошли слова тайца, и он стал расплываться в улыбке, хотя изо всех сил сдерживался, но не получалось…

Нок покосился на его улыбку, повернулся к Бату и со вздохом развёл руками, словно говоря: «Вот как-то так».

— И это всё? М-да… Знаешь… Близкие отношения не бывают простыми, — наконец сказал Бат, глядя перед собой. — Если они настоящие, конечно. Меня удивляет, что ты так яростно фиксируешься на работе. Ты же вроде из Таиланда, а не из задротных Китая и Японии? Выдыхай. КПД намного выше у людей с отдохнувшей головой и телом. Почему ты решил, что твоя личная жизнь кого-то касается, кроме тебя и твоего друга? Это вообще не наше дело — вы взрослые и адекватные, — тут Бат с усмешкой оглядел парней, — временами адекватные люди. Тем более…

Старший вздохнул и с улыбкой взлохматил голову тайцу:

— Тем более ты уже хорошо вписался в нашу команду, понимаешь? И так просто от нас не избавишься!

У Нока от его слов стало горячо внутри и защипало в носу. Если честно, он уже тихо млел от счастья, когда увидел, что друзья приехали за ним. В сердце зарождалась глубокая благодарность, что не бросили одного, не отмахнулись. Он так устал быть в одиночестве.

— Знаешь, — продолжил Батыр, пожевав губами. — Что у вас происходит с Винки, вы уж разберитесь сами, хорошо? А то гонки по ночным дорогам мне, старику, тяжело даются.

— Но у нас ниче… — запротестовал таец. 

Однако Бат одним взглядом заставил его замолчать и заговорил рассерженно:

— Да от вас искры летят настолько яркие, что даже Андрей перестал скрипеть зубами и смирился. Ну и что за хрень вы теперь устроили? Разбирайтесь прямо здесь и сейчас! И не разбрасывайся людьми, Нок. Очень и очень редко можно встретить в жизни взаимность. Думаю, ты хорошо знаешь, о чём я.

В это время заорали динамики под потолком, объявляя посаду на рейс до Москвы.

Батыр встал и закончил, глядя на парней по очереди:

— Жду в машине. Обоих. 

Покачал головой и ушёл. Нок повернулся к Винки:

— Прости, что сорвал вас с Батом в ночь. Я не хотел… Ну хоть Мая с Андреем…

— Они в минивэне спят, — буркнул Вин, пристально глядя на Нока.

Друзья молча смотрели друга на друга.

— Вин, ты же понимаешь из-за чего всё это? И что бы ни говорил Бат, это всё предельно несвоевременно. Прости, нонг, мне лучше вернуться в Москву…

Винки не мигая хмуро смотрел на тайца. Прямо, пристально, словно гипнотизируя чёрными глазами.

Повисла мутная пауза, во время которой снова загрохотало по пустому аэропорту объявление о московском рейсе.

— Ну, я пойду. Мне пора…  — кинул в воздух Нок и встал, подбирая костыли.

— Охренел, что ли?! — вдруг рявкнул Вин вскакивая: — Я тебе сейчас вторую ногу сломаю, собака бешеная!

И резко притянул к себе Нока, крепко обнимая. Уткнулся носом в плечо. Засопел, вжимаясь, и пробурчал:

— Давай вместе… Попробуем… Ну не прогоняй, а?!

Таец от неожиданности выронил один костыль, и тот с грохотом упал на каменный пол, шуганув из-под соседнего ряда кресел бродячую кошку.

***

Минивэн спокойно нёсся в сторону Севастополя. Бат придерживал руль и вполголоса с Маем, сидевшим рядом. Андрюха тихо спал на третьем ряду сидений. Тот ещё приключенец.

Нок тоже дрых, полулёжа сразу на трёх сиденьях, и вытянув натруженную ногу в гипсе. Голову он устроил на коленях Винки. Наконец-то ему было спокойно и уютно. 

А Вин нежно перебирал пальцами его волосы и смотрел в окно, где уже разгорался рассвет. Между мелькавших пирамидальных тополей, стоявших вдоль трассы, морзянкой подмигивало от горизонта яркое солнце, иногда стреляя внутрь машины оранжевыми лучами.

Винки глянул на своего любимого человечка, что затылком порядочно отдавил ему ногу. Но даже мысли не было шелохнуться и разбудить вредную Белую обезьянку. Вспомнив прозвище друга, Винки улыбнулся. Наклонившись к лицу Нока, сдул его чёлку и осторожно поцеловал в лоб. Впервые поцеловал.

Друг шевельнулся, в полудрёме поймал руку Винки холодными пальцами и прижал к груди, удовлетворённо засопев.

— Спи, Обезьянка. Вымотался… Всё будет хорошо, дурень.

Москва, июнь 2020