Онлайн чтение книги Очередная Золушка Another Cinderella
1 - 1

-       Золушка!– мачехин голос разнесся по поместью. Интересно, что стряслось на этот раз? Барт только фыркнул на предложение о коротенькой передышке. Да, зная Лиз, перерыв будет долгим…

-       Иду-иду,– еле выползла из-за стола, почему у меня всегда столько бумаг?! – Где пожар, кого спасать?

В сиреневой гостиной были обе мои сестры, Анастасия сидела с очень знакомым упрямым взглядом, Дризелла же, судя по подрагивающим губам, еле сдерживала смех. И как на сцене, перед ними выступала леди Лизетта, она же их мать, она же моя мачеха. Заламывая руки под немыслимыми углами, закатывая глаза и подвывая ну уж очень натурально, она стенала, что не для того растила свою кровиночку, свою доченьку, свое сокровище, чтобы она в пору сладкой юности ушла под сень монастыря, посвящая свою жизнь Единому.

Кажется, я тоже сейчас буду кусать губы и сдерживать смех. Анастасия собралась в монастырь. Восьмой раз за этот месяц.

Мои сестры те еще сумасбродки, впрочем,в этом мы все отличились, недаром нашу семью знают как "сумасшедших Филдингов". Барон Филдинг, мой покойный отец, был человеком незлым, но со своими странностями. Например, он мог встать в воскресенье в семь утра и пойти мыть люстры в бальном зале, потому что ему приснилось, что они недостаточно чистые и просят их помыть. Или после время ужина уйти чистить золу на кухне, пугая нашу добросердечную кухарку до полуобморочного состояния. Маниакальная чистоплотность во всем: пока он был жив, мы сами от чистоты едва не скрипели, и с самого детства мне приходилось убираться руками как минимум в своих покоях, когда как маме – во всем доме. Иногда я думаю, что она умерла именно от этих непривычных нагрузок, нормальные дворяне не убирают поместья самостоятельно. Но как бы то ни было, моя добрая матушка покинула этот свет, и отец женился повторно на леди Лизетте, у которой были две дочки, уже упомянутые Анастасия и Дризелла. Не желая для малознакомой, не сделавшей мне ничего плохого женщины той же судьбы, что и у матери, я на следующий же день после их свадьбы вызвала ту на откровенный разговор. Говорили мы много, Лизетта, хоть и прикидывалась той еще дурочкой, женщина умная, а первый, несчастливый брак сделал ее еще и мудрой. Выслушав мои подозрения, она со всей серьезностью отнеслась и ко мне, и к начавшемуся наступлению от отца. Война, правда, продолжалась совсем недолго: как со смехом потом рассказывала мачеха, мужчина, отлученный от семейного ложа, становится несколько менее упрямым ослом. Отец отменил трудовую повинность, нанял слуг, и его мания стала выражаться лишь в том, что он иногда убирался сам, вызывая панику среди прислуги – а как господин ими недоволен и собирается уволить? Я же вздохнула спокойно, и с головой ушла в отцовскую библиотеку, утянув туда же и сестренок. Называть вторую жену отца матерью я не стала, из уважения к родной матушке, и мы сошлись на милом "тетя, тетушка". Хотя с возрастом я начала периодически называть ее Лизеттой или просто Лиз, разница в возрасте у нас была, на мой взгляд, небольшая, и когда я подошла к 15летию, мой мачехе еще не было 30, к тому же после смерти отца нам с сестрами взрослеть пришлось очень быстро. Денег было мало, барон, как и многие дворяне, умел только тратить. Экономя мы, конечно, могли какое-то время прожить, но недолго и не очень счастливо. В нормальных знатных семьях такой вопрос обычно решается замужеством, но Лизетта не желала нам ранних браков, говоря что лучше остаться старыми девами, чем как она  - в 14 лет родить первого ребенка. Так в 11 лет мне пришлось напрячь все имеющиеся извилины и вытрясти весь потенциал дабы измыслить приличный способ заработка. Впрочем, не сказать, что я одна этим мучилась, Дризелла, как старшая тоже шерстила книги, вдруг найдет подсказку, а Анастасия не желала от нас отрываться, а мачеха упорно держала нас на плаву, надеясь не то на нас, не то на чудо.

И чудо пришло, когда, стараясь скрыть нищету, на один из приемов мелкого дворянства тетушка надела вдовье платье, сшитое руками Дризеллы и Анастасии, я же обеспечивала их всем необходимым. Так как денег было мало, пришлось отказаться от жесткого корсета и пышных нижних юбок, а из-за траура – и от множества украшений, которые мы с упорством мула хранили, не продавая и не сдавая в ломбарды. Леди Лизетта произвела фурор, раньше никому и в голову не приходило, что даже в трауре женщина может выглядеть красиво, элегантно и утонченно. С этого приема и началось становление нашего семейного модного дома. Мачеха взялась за привлечение покупателей, Дризелла и Анастасия – за сами платья, а я со всем усердием бросилась в бой с поставщиками всех мастей. Разумеется, мы наняли приказчика, но кто-то же должен держать его на коротком поводке, не давая много воровать, и заставлять пахать на благо дела. Этим я и занималась. Конечно, старик Барт Остин сначала был более чем недоволен контролем мелкой пигалицы, хоть и не смел это показывать, но со временем, когда наше дело расцвело, даже зауважал, продолжая тем не менее пререкаться по любому вопросу, который ему кажется спорным, сомнительным и так далее. А уж когда я заявила, что модный дом должен работать для всех слоев населения, начиная от зажиточного крестьянства и заканчивая высшей знатью, он в буквальном смысле бился головой о стены, и до сих пор ворчит, что большей дерзости свет не видывал. Само собой, расширение аудитории привело к созданию нескольких ателье в разных частях города, благо в столице можно найти место для покупателей любого толка. Каждая лавка-ателье охранялись крепко сбитыми мужчинами, одетыми в наши костюмы, – нововведение тетушки, которое пришлось по вкусу во всем: и демонстрация, и престиж, и надежность. А уж когда к нам пришел королевский заказ на парадную униформу для гвардейцев Его Величества, стало ясно – жизнь удалась. И начались проблемы иного рода.

Дризелле шел шестнадцатый год, когда пришло первое брачное предложение. Так мы и узнали, что несмотря на наши странности (работающие женщины, куда мир катится!), мы считаемся денежными невестами. И все бы ничего, но как-то много нашлось желающих "оказать мужское покровительство". Все эти обнищавшие дворяне-стервятники начали осаждать баронессу Филдинг, напоказ сокрушаясь, какие же мы несчастные, беззащитные и как нам оказывается нужно мужское плечо! Честно говоря, сначала это казалось смешным. Потом стало раздражать. Но когда какой-то наглец посмел утверждать, что покойный батюшка пообещал ему руку одной из дочерей – нашей ярости не было предела. Я даже предлагала послать ему муляж наших рук, подчеркивая что, бароны Филдинг всегда держат слово. И именно тогда мачеха приняла волевое решение начать выводить нас в свет, но не для поиска женихов, а с целью создать впечатление, что мы ищем женихов исключительно из высшего сословия, причем весьма обеспеченных, молодых и красивых. В итоге, под наши требования попадали именно те люди, которым мы были не нужны. Конечно, над нами смеялись за спиной, но уж лучше так, чем осаждать впустую и лгать, рассказывая басни про отца.

Примерно в это время Анастасии взбрело в голову уйти в монастырь. В первый раз мы напугались всем домом: семья, слуги, рабочие дружно убеждали ее одуматься. Одумалась, сказала, что это творческий кризис. Через два месяца концерт повторился. А теперь она собирается в монастырь раза два-три в неделю. За столько времени успели к этому привыкнуть, мачеха же с удовольствием всякий раз начинает причитать, отговаривать, заламывать руки и всячески драматизировать ситуацию – это уже почти семейный обряд. И моя роль в нем – тихо сидеть рядом с Зели и поддакивать тете, одновременно шепотом обсуждая с сестрой новые модели, конкурентов и клиентов.

-       Слушай, Зали, я тут такую ткань интересную нашла, хочу ее на костюмы для верховой езды пустить, что думаешь?

-       А смысл? Мужские костюмы продаются плохо, некому тон задать, а женские вообще скоро запретят. Какой-то лекарь выдвинул гипотезу, что от верховой езды женщины рожают слабых детей или вообще становятся бесплодными. Нет беды хуже идиотов. -       Дризелла, Азалия! – о, тетушка заметила наши шушуканья. – Как вы можете говорить про посторонние темы, когда речь идет о судьбе вашей сестры! Бессердечные, я вас так не воспитывала! – и мгновенно меняя тон, – и что еще за глупости про верховую езду? Это одно из немногих активных удовольствий, его нельзя запрещать!

-       Вот-вот, тетя, – тут же закивала я. – Вот бы кто всем это популярно объяснил, да и лекарю в голове порядок навел.

-      Неженатый,вот и мается ерундой, – кто о чем, а Анастасия о браке. Сестра абсолютно убеждена, что все глупости мужчины творят исключительно ввиду отсутствия крепкой женской руки. Пять семейных пар в нашей обслуге – ее рук дело. И она что-то говорит о монастыре. Начинаю раздумывать о брачной конторе, такой талант не должен пропадать. Вот только кому оно может пригодиться?

-      Азалия! Опять ты витаешь в облаках! Золушка! – я опять уплыла в раздумьях, но нелюбимое прозвище, данное отцом, мгновенно вернуло меня в реальность, заставив концентрировать внимание на диалоге. – Значит, поступим так. Я буду усиленно продвигать мысль о полезности активного образа жизни на свежем воздухе. Зели и Стейси, вы займетесь набросками для новой коллекции, весна на носу. А ты, Зали, разберись с гильдией сапожников, они жалуются, что мы их, несчастных, совсем загоняли.

Баронесса Филдинг – гениальный полководец, раздала всем именно те указания, которые выполняли бы и без ее команд. И так как семейный сбор был окончен, я вернулась в кабинет. Пыхтеть под грудой бумаг, искренне желая их все сжечь. Новый договор с гильдией, оплата поставщикам тканей из соседнего государства, открытие еще одного магазина для купеческих семей – на кой черт им столько тряпок?! – и все на мне маленькой. Старик Барт только хихикал на мои возмущения, подсовывая очередную стопку бумаг. Наконец я доползла до проверки счетов – это дело святое! Но сначала надо было немного отдохнуть, ибо сверять книги и счета в моем полу-отупевшем состоянии – рискованное дело, чреватое ошибками из-за банальной невнимательности. И раздавшийся стук в дверь оказался более чем удачным способом отвлечься, ибо новости, принесенные старшей горничной, были более чем важными – грядет большой королевский бал! Младшая сестра горничной работала не где-то там, а во дворце, по этой же причине, все важные новости мы узнавали первыми. И это было крайне важно, так что, поблагодарив служанок небольшой, но весьма приятной для них суммой, я помчалась к сестрам ускорять все процессы, ибо большой бал – это невероятные возможности, огромное количество заказов и вообще прорва работы. Королевский бал!

Единый, дай нам сил! Три выжатых насухо лимона в платьях – вот на что больше походило наше трио. Три недели до официального объявления пролетели как ласточки, и мы пахали как крестьянские лошади, дабы обскакать другие ателье и маленькие швейные. Конечно, наш модный дом первое и пока единственное предприятие такого масштаба в отрасли в стране, но это налагает определенную ответственность – мы должны быть лучшими. Иначе когда появятся другие, нам нечего будет им противопоставить, так что не ноем, не жалуемся и работаем до потери сознания! Благодаря такой установке, когда остальные только-только впрягаются в работу по подготовке к балу, мы уже демонстрируем новые модели, от сделанных под старину, для дам старшего поколения, до современных костюмов из облегченного камзола и юбок-брюк, которые никто не рискнет купить, пока мы сами не появимся в них в обществе. Про разнообразие шляпок и прочих аксессуаров и говорить не стоит! Шляпы всех размеров от скромных крошек до шляпы больше головы раза в три, все как одна украшенные искусно сделанными ягодами – тренд этого светского сезона. Перчатки пестрели ягодными рисунками и узорами, швеи постарались на славу! Работы гильдии башмачников, с теми же ягодами – ох и намучилась я тогда с этими мужланами, доказывая, что практичная обувь может быть красивой! Каждый год одно и то же!

-       Зали! – как всегда без стука в кабинет ворвалась младшая сестра. – Ты сейчас упадешь! Знаешь, где мы будем юбку-брюки демонстрировать?! На королевском балу!

-       Что?! – я аж подпрыгнула вместе с креслом. – Так, спокойствие, Стейс, в чем дело? Каким образом мы на бал попадем, хотелось бы знать?

-       Пришло приглашение! Приглашают все дворянство, от герцогов до мелких баронов вроде нас! Мало того - пригласительные получили и богатейшие торговцы!

Приглашают все дворянство? И даже купечество?! Неужели это значит…

-       Грядет представление младшего принца, –  полчаса спустя мачеха подтвердила мои подозрения. – Насколько известно, младшему сыну Его Величества исполнился 21 год, он совершеннолетний, а значит, пора представить его ко двору, как герцога. А заодно познакомить с невестой.

-       У него уже есть невеста? – ахнула Анастасия. – И кто она?

-       Стейс, ты как не здесь родилась, – вздохнула Дризелла. – Он не наследник, значит невеста будет из нашей страны. Специальный комитет уже отобрал несколько кандидаток, но дабы избежать… несчастных случаев, их имена держатся в секрете. На этом балу принц только знакомится с кандидатками. Несколько приемов и балов - и определившись с выбором, он сделает предложение, от которого бедняжка не сможет отказаться.

Дружный вздох – породниться с королевской семьей, конечно, крайне почетно и даже выгодно, но долго жить в таком случае весьма трудная задача, что там счастливо. Слава Единому, что нам это не грозит – безумие передается по крови, так что к "сумасшедшим женщинам Филдинг" юного принца не подпустят и на пушечный выстрел. Но как бы то ни было, это действительно уникальная возможность продемонстрировать нововведения Зели, на которых она настаивала с тех пор, как какие-то выпившие недоумки напали на нее недалеко от нашего ателье для крестьян. Ей удалось добежать до лавки, откуда навстречу преследователям вышла разозленная охрана и очень толково объяснила, почему на их работодателей нападать не стоит. А Дризелла разрыдалась в истерике – в платье бегать крайне неудобно, она несколько раз падала, рискуя в итоге не добежать, так что ввести что-то более удобное в моду стало для нее вопросом выживания и делом чести. Леди Лизетта, конечно, была категорически против, говорила, что порядочные девушки не ходят по улицам одни. Но ответить на логичный вопрос "А что изменилось бы, будь там мы все вместе?" мачеха не смогла. Так что идея в итоге была принята к разработке, и на этом балу мы собирались ее продемонстрировать, пусть и рисковали быть раз и навсегда отлученными от общества. Пан или пропал, девиз нашей жизни после смерти отца.

-       Я не надену это! Мне это не нравится! – уже битых полчаса Зели и Стейс ругались из-за бального костюма. Анастасия обожала яркие цвета вроде желтого и оранжевого, но они совершенно ей не шли. Зато оттенки винного, темно-вишневого и даже фиолетового были буквально созданы для нее. Вот и этот наряд должен был идеально подойти младшенькой, но нет, надо упереться рогами и устроить истерику. Монашка будущая, как же.

Я же в это время примеряла самую смелую из юбок-брюк, глубокого синего цвета, с белоснежной туникой и камзолом одного с юбкой цвета. Максимально закрытое, не показывая ни одного кусочка кожи, оно в тоже время было парадоксально откровенным. Глядя на себя в зеркало, я трижды прокляла пресловутую семейную смелость и гордость, ибо хоть и выглядело отражение потрясающе, вероятность того, что дорога в свет навсегда будет для нас закрыта все возрастала. Тетя все еще раздумывала, может ли она себе позволить появиться на балу в наших смелых нововведениях или лучше поизображать примерную матрону средних лет. Пока выигрывал второй вариант, но бросить дочек на растерзание почтенного сообщества спесивых аристократов? Никогда. Так что дилемма стояла нешуточная, ибо определенная логика в действиях Дризеллы была, будь то просто каприз, и речи бы не шло о таких новшествах. Тем временем, Анастасию, наконец, уговорили примерить наряд, и теперь она вертелась перед зеркалами, явно сожалея об отсутствии глаз на затылке. Лизетта, глядя на нас троих, тоже решилась примерить свой вариант, наиболее благочестивый, хотя тоже революционный в некоторой степени. Да уж, мы определенно произведем фурор. Даже страшно представить какими глазами на нас будут смотреть…