Онлайн чтение книги Плывущий по течению Floating with the flow
Последствия

Рей до последнего надеялся, что его отсутствие останется незаметным, или что его прикроют друзья, например, скажут, что ему в кусты приспичило. Но эти надежды  оказались напрасны, капитан Хадуур Бардам, когда вышел ночью из шатра, вдалеке увидел спины «глупой мамаши и длинноволосого недомерка», бегущие в сторону леса и теперь, с мстительной злобой, он ждал, когда солдат вернётся в гарнизон. Он надеялся, что тот не погибнет в лесу и у него хватит глупости вернуться.

Капитан был очень расстроен и чертовски зол, вчера ему пришёл приказ от генерала Ариуна,  и теперь его жизнь стремительно летела вниз. Он злился на этот проклятый девятый отряд, который во всём виноват, и тут ему подвернулась возможность, как следует отомстить. Он провёл ночную перекличку и, обнаружив отсутствие одного бойца, организовал поиски по лагерю, заранее зная об их неэффективности,  после чего объявил Рея дезертиром, сказав, что начнут погоню за преступником к полудню.

Появившегося на рассвете Рея встретили хмурые товарищи по взводу:

- Рей, капитан приказал схватить тебя и немедленно привести к нему. – По лицам сослуживцев, солдат понял, что им это совсем не нравится.

- Всё в порядке, - ответил он, - я не собираюсь бежать. Ведите к капитану. – Он старался казаться спокойным, а у самого поджилки тряслись.

Конвой повёл его к самому большому шатру, выделенному сто седьмому взводу. Узнав, что Рей нашёлся, там собрались почти все его сослуживцы, в центре стоял, сложив  руки на груди, хмурый капитан. Друзья по тренировочному лагерю тоже были там и смотрели тревожно. За такой проступок полагалось суровое наказание. 

Рей остановился перед капитаном Хадууром и смело посмотрел в его злые и довольные глаза, в них читалась радость и предвкушение расплаты.  Беглец понимал, что сейчас последует, и хоть ему было жутко страшно за свою шкуру, он не жалел о содеянном, так как поступил по долгу совести. 

- Рядовой Рей Рус, - с презрением начал капитан, - сегодня ночью ты самовольно покинул свою часть, не получив на это разрешение у своего командира и не поставив в известность своего капитана. В связи со сложившейся ситуацией, и согласно Армейскому уставу, за грубое нарушение дисциплины и дезертирство, я приговариваю тебя… - и он сделал издевательскую паузу, - к тысяче ударам плетью.

Взвод охнул от суровости наказания, а внутри у Рея всё похолодело. Магия не поможет, он не выдержит столько ударов – это верная смерть. А командир меж тем продолжил.

- Даю тебе последнее слово, - капитан надеялся, что напоследок, этот выскочка будет на коленях умолять его о милости и предвкушал, с каким презрением на него посмотрят солдаты, а он, милостивый и справедливый капитан, пожалев несчастного, уменьшит число ударов, скажем…до ста. 

Но Рей был вылеплен совсем из другого теста, чувство собственного достоинства и уверенность в собственной правоте не позволили ему унизиться до мольбы о пощаде. Он холодно посмотрел в лицо капитана и, раз терять уже нечего, зло сказал.

- Я не жалею о своём поступке, в отличие от вас, я следовал клятве, которую дал, когда стал солдатом. Та женщина умоляла вас спасти её ребёнка, но вы проигнорировали её просьбу! Я же попытался хоть что-то сделать….

- Ну и как? – презрительно спросил Хадуур Бардам, - Получилось? Спас её сопляка?

Рей подумал, опустил голову и отрицательно покачал головой. Капитан расплылся в улыбке.

- Теперь понимаешь, почему я отказал, в заведомо проигранном деле? Я не давал бедной женщине глупых надежд, в отличие от тебя! Не заставил её ещё больше страдать, обнадёжив, а потом, растоптав! – и он снова погано улыбнулся, - но за благородный, хоть и глупый порыв, я уменьшу число ударов до девяти ста. 

И он обратился к взводу: «Подготовить осужденного к экзекуции», но тут вперед выступил Оргилун. 

- Капитан, разрешите обратиться, - начал он, - согласно Армейскому уставу, я имею право взять на себя часть наказания своего товарища. 

Вслед за ним, со словами: «Я тоже»,  вперёд вышли сначала Аянг, Томуур, Ирвес, Салбар и Айгуй, а затем к ним присоединились и остальные солдаты, находившиеся в шатре, за него заступились без малого двадцать шесть человек. Они уважали и ценили Рея, а это наказание казалось им ужасно несправедливым и все решили вмешаться. От такой поддержки у Рея потеплело на сердце. А капитан побагровел от ярости. 

- Что ж, пусть будет так, - подсчитав количество заступников, и что-то прикинув в уме, он протянул Рею тяжёлую кожаную плеть и холодно сказал, - тридцать ударов каждому, исполняй. 

Осужденный, вмиг превратившийся в палача, тупо смотрел на страшный инструмент, а его товарищи, не проронив ни слова, обнажили спины. Первым к толстому деревянному столбу, стоявшему в центре шатра и служащего для него опорой, подошёл Оргилун. Он спокойно стоял и ждал первого удара. 

В душе у Рея бушевала буря, он должен был своими руками выпороть своих друзей за его проступок, заступившихся за него и столько добра ему сделавших. Рука не поднималась, а капитан тем временем терпеливо ждал, наслаждаясь его терзаниями. 

Сжав зубы, он решился, подумав: «Это их выбор и их благородный поступок, жест любви, в попытке спасти меня. Я не в праве им отказать в этой жертве. Пусть для меня это и невыносимо, лучше бы меня до смерти забили, чем такое…». 

Он до этого не держал в руках плеть – не приходилось, и поэтому первый удар у него не получился, он слабо замахнулся и длинное тонкое кнутовище даже не попало по телу, зато следующий удар заставил Гила вздрогнуть и оставил на спине тонкую красную полосу. А командир издевательски сказал: «Один». 

Утихомирив эмоции, и включив голову, Рей прикинул силу замаха, что б выглядело внушительно, но на деле сильно не травмировало. В результате, его удары оставляли в основном ссадины и редко когда рассекали кожу до крови. Друзья героически терпели, ни звука не произнёс каждый из них, пока лучший друг, сжав зубы, сыпал на их спины удар за ударом. 

Каждый, получив свою порцию плетей,  отходил в сторону самостоятельно и тайком морщился. По щекам Рея текли слёзы, а командир стоял рядом и довольно смотрел на это. Когда эта часть экзекуции закончилась, у невольного палача от таких усилий отнималась рука. Но тут пришла и его очередь. Он снял кафтан и обе рубашки, оставшись в одних шароварах, и подошёл к столбу. Капитан приказал: «Привязать» и удрученные солдаты связали руки своего товарища и привязали к столбу. 

Капитан бил со всей злости. Первый удар заставил Рея охнуть от боли и выгнуться дугой. Плеть рассекла кожу, оставив длинный кровавый след. Глядя на это, всем стало ясно, как аккуратно работал предыдущий палач.  Следом за первым последовал второй, не менее жестокий удар. Волна резкой боли прошла по всему телу, от макушек до пяток. Рей сжимал зубы, чтоб не закричать - он не доставит этой твари такого удовольствия, только тихо стонал, когда тонкое кнутовище рассекало кожу.

Так продолжалось ещё шестьдесят ударов, на спину несчастного было больно смотреть, кровью пропитался пояс шаровар, но истязуемый всё ещё был в сознании. Капитан подошёл к нему, взял за волосы и, запрокинув бледное лицо, посмотрел в мутные от боли глаза и тихо сказал:

- Умоляй меня прекратить, и я перестану. 

Обессиленным от страданий голосом Рей ответил:

- Да пошёл, ты…

Слышавшие это солдаты в шоке переглянулись, а злой и униженный капитан продолжил избивать своего подчиненного, пока тот от боли не потерял сознания, получив сто двадцать ударов плетью, но так и не закричав.