Онлайн чтение книги Гвардия Хаоса Guard of Chaos
Глава 37. Учителя и ученики

Просперо стало неловко. По взгляду Кенсэя бы видно, что он очень рад видеть Дженази, но тот отреагировал на его появление очень холодно, недружелюбно. Было похоже на то, что Акаяма в чем-то провинился перед старым знакомым, и теперь пытался понять, чем именно обидел его.

– Я узнал о твоем возвращении ее вчера, – осторожно ответил дедушка Юрики, – когда ты устроил то светопреставление.

Дженази неохотно повернулся, скрывая внезапное любопытство.

– А ты думал, никто не заметит, как ты законы мироздания нарушаешь? – Кенсэй улыбнулся наивности друга. – К твоему сведению, сейчас все чародеи мира на ушах стоят, пытаясь понять, что именно произошло. Но можешь не беспокоиться – только я, Сигурд и Раббен знаем, что это твоя работа.

– Меня это мало волнует, – ответил Дженази. – Так откуда ты здесь взялся?

Кенсэй задумался, словно решая, с чего именно следует начать. Потом его взгляд снова наткнулся на Просперо.

– Ты – его ученик? – задал он свой вопрос. Инспектору пришла в голову мысль, что Акаяме сложно долго концентрировать свое внимание на чем-то одном. – Дженази учит тебя подключаться к энергии Сердца Мира?

– Э-э... Да.

– Спорим, что он сейчас не знает, что делать дальше?

– Я знаю, что делать дальше! – резко ответил г'ата. – У меня уже были ученики.

– Смею заметить, что в обучении Чинкуэдо и Винсенты я тоже принимал участие... Кстати, – Кенсэй по-заговорщицки подмигнул Просперо, – ты знаешь, что Дженази – тоже мой ученик? Я обучил его всему, что он знает.

– Я перестал быть твоим учеником почти двести лет назад... И если бы я не был г'ата, погиб бы еще на островах Внешнего Архипелага – учитель из тебя был так себе.

– Между прочим, у меня сейчас своя школа и сто учеников, каждый из которых способнее тебя! – настала очередь Кенсэя проявлять вспыльчивость характера.

– Уверен, ни один из них Ичиро и в подметки не годится...

Дженази тяжело вздохнул. И в этом вздохе было слишком много горечи.

– Просперо, – он обратился к инспектору, – прежде чем слушать советы этого человека, вам следует знать, что его предыдущий ученик принес этому миру очень много боли. Его стремление изменить мир к лучшему настолько разрушительно, что его впору записать в величайшие враги человечества.

– Ты такой же, – ответил Кенсэй, отведя взгляд. – Но в плане обучения я все же лучше.

– Кенсэй...

– Нужны факты? – спросил Акаяма, странным образом торжественно улыбаясь. – Получайте. Для начала ответь, почему врата, которые закрывают от Просперо Сердце Мира, непохожи на другие. Чаще всего встречают врата из бронзы, намного реже – железные. А у него каменные. Почему?

– Железные врата Сердца Мира встречаются только у тех, у кого с самого рождения было очень много мистической энергии, – ответил Дженази. – Они наиболее талантливы в ее освоении. Бронзовые – у всех остальных. Врата Просперо каменные, потому что он... – Дженази пристально всмотрелся в искрящиеся весельем глаза Кенсэя. – Чародей?

– Вот именно! – воскликнул Акаяма. – А ты знаешь, как обучать чародея, а не просто обладателя мистической способности?

– Нет, – Дженази признал свое поражение.

– А ты знаешь, почему вообще врата Сердца Мира бывают трех типов? – Кенсэй решил добить бывшего ученика.

– Нет. Но только потому, что мой бывшей учитель не соизволил рассказать мне об этом, – Дженази ответил ему тем же.

Кенсэй отмахнулся от него, словно от надоедливой мухи:

– Потому что это старая и почти забытая история. Она уже никому не интересна...

– Тогда какого черты ты... – терпение Дженази начало подходить к концу. А Просперо подумал о том, что эти двое в прошлом действительно хорошо ладили друг с другом. Он еще не видел дядю Юрики настолько эмоциональным. И обычным.

– Кроме чародеев, – добавил Кенсэй. – С этими вратами связана древняя история нашего мира, и все уроки из нее уже были извлечены. Хм... Начну с того, что укажу на очевидный факт – они были созданы. Рукотворны, то есть. Дело в том, что десятки тысяч лет назад у человечества был страшный и непобедимый враг – существа, которых теперь именуют Неназываемыми. Это были монстры размером с гору, и они очень любили человечину. Противостоять им могли только сильнейшие обладатели мистических способностей, которые в те времена были гораздо сильнее, чем в нашу эру. Но победить Неназываемых даже они не могли, потому что сколько бы монстров не истребляли, те появлялись снова.

– Что-то мне это напоминает, – пробормотал Дженази.

Кенсэй покачал головой.

– В общем, люди осознали свое бессилие и призвали могущественные сущности из высших планов бытия – Забытых Богов. Правда, это сейчас их так называют, а раньше их за богов и принимали. Так вот, Забытые обнаружили причину непобедимости Неназываемых – монстры приходили из Сердца Мира, – Кенсэй указал на врата. – Они проникали в сознания людей со слабой мистической энергией и изменяли их тела до неузнаваемости, принимая чудовищные формы. И чтобы остановить это, один из Забытых, Бог-Кузнец, выковал Врата Бронзы, которые защитили обладающих слабыми мистическими способностями людей от влияния Неназываемых. Правда, оказалось, что Неназываемые все равно сохранили возможность захватывать тела и души людей – но только если те были совсем больны на голову. Психопаты там, маньяки... Они уже не были так сильны, и с ними было легко справиться.

– Однажды мне пришлось преследовать серийного убийцу, – произнес Просперо, как только Акаяма сделал паузу. – Я ранил его в плечо, а он превратился в покрытое слизью существо и едва не отгрыз мне нос. Я убил его.

– Это был Неназываемый, – ответил Кенсэй. – Мистических способностей, изменяющих тела таким образом, не бывает. Хотя, в каком-то смысле, это тоже мистическая способность, только использует ее не человек, а захвативший его разум монстр.

– Я не раз встречал таких, – добавил Дженази, – но никогда не придавал их существованию большого значения... Я думал так же, как и Просперо.

– Пока Врата Бронзы целы, Неназываемым ни за что не вернуть былой мощи, – Кенсэй словно успокаивал их. – Кстати, они и были выкованы из бронзы по той причине, что Неназываемые над ней не властны – этот сплав создан человеком и в природе не встречается. А вот Железные Врата были выкованы Забытыми для того, чтобы сдержать мощь истинных обладателей мистической энергии. Видите ли, новоявленные боги решили прибрать наш мир к рукам и не хотели, чтобы среди людей были равные им по силе. И у них это получилось. А в качестве компенсации они предложили некоторым из представителей человечества право одалживать их собственную мощь. Так появились чародеи. Началась их эпоха, которая закончилась только тогда, когда научно-технический прогресс позволил людям выходить в космос. Недовольные Забытыми Богами обратились за помощью к чему-то под именем Шик'чи'зо.

Дженази уставился на Кенсэя широко открытыми, изумленными глазами. Он был потрясен.

– Никто, кроме Забытых, уже не знает, сколько их было и куда они делись потом, но их сил хватило, чтобы создать Врата Обсидиана, – Кенсэй снова указал на резные каменные створки. – Забытые оказались запечатаны и отрезаны от мира. С тех пор только чародеи, такие как я, Сигурд, Раббен и Просперо, могут общаться с ними. И началась эпоха цивилизации Чи-Зо. Потом был катаклизм, который уничтожил и ее, и наступила уже наша эра. Вот так.

– И как же мы общаемся с Забытыми? – спросил Просперо. – И что стало причиной Катаклизма? В наших учебниках описано только то, что было после, история до него относится к разряду легенд и мифов.

– Не знаю, – развел руками Кенсэй. – Кто-то или что-то стерло целую цивилизацию с лица планеты, оставив от нее только Небесные Города. Правду можно найти в их архивах – если они уцелели, конечно. Если да, то Сигурд должен знать, спросишь у него при случае.

– И как ты себе это представляешь? – Дженази отвлекся от глубоких раздумий, в которые оказался погружен после упоминания шик'чи'зо. – Благодаря его стараниям Просперо потерял руку. Да ты и сам знаешь, насколько он недружелюбный тип.

– А вот здесь мы подходим к вопросу общения чародеев и Забытых, а также тому, как я здесь оказался, – Кенсэй заложил руки за спину и подошел к вратам вплотную. – Дело в том, что нас очень мало – чуть больше тысячи, поэтому нам проще связываться друг с другом через общие для чародеев Врата Обсидиана. Мы чувствуем, когда кто-то из нас умирает или появляется новичок. И любой из нас может прийти поприветствовать его.

– Но ты здесь один.

– Ага, – Кенсэй продемонстрировал им свой довольный оскал. – Потому что ты здесь, Дженази. Если бы тебя не было, я и Сигурд уже сражались бы за потенциального ученика-чародея, а так он не рискнул. Мы так уже больше ста лет воюем возле этих Врат. Побеждает тот, чье убеждение оказывается более действенным.

– Хотелось бы на это посмотреть... – улыбнулся Дженази.

Кенсэй ответил категорическим жестом, подразумевающим отказ, и ответил:

– Ничего интересного. Под конец мы всегда пытаемся проверить друг друга на прочность, а так как здесь магия и мистические способности не работают, и оружие не принесешь, все скатывается до банального мордобоя. Обычно побеждаю я, но что-то толковое из этого редко получается – новичок чаще всего просто сваливает и больше не желает с нами встречаться.

– Так как общаться с Забытыми? – на этот раз терпение закончилось уже у Просперо. – Что я для этого должен сделать?

– Прикоснуться к вратам и назвать имя Забытого, – ответил Кенсэй без каких-либо эмоциональных проявлений на своей физиономии.

– А если я не знаю имени Забытого? – вкрадчиво поинтересовался инспектор.

Кенсэй задумчиво потер подбородок большим и указательным пальцами.

– Ну, если у тебя нет никакой возможности узнать имена Забытых, то остается только ждать, пока кто-нибудь из них не почувствует твое существование и не попытается выйти на связь. Но так делают только самые слабые и отчаявшиеся Забытые, у которых веками не было последователей. Если чародей не туп, как пробка, то попытается выведать у своего Забытого имя более могущественного бога, но здесь есть свои риски. Например, постучался к тебе во сне Забытый бог, повелевающий пылью, а ты услышал от него имя Забытого бога огня и поспешил к тому на поклон. Может статься так, что огненному ты придешься не по душе и он откажется с тобой разговаривать, а пылевой обидится на предательство и не простит. И останешься ты вообще без силы Забытых навеки вечные, потому что если пройдет меж ними слушок о твоем коварстве, никто из них вообще не захочет дела с тобой иметь. У них там своя большая политика, в которую ты окажешься втянут, если заключишь с одним из них союз. Редкий чародей умудряется пользоваться силами двух и более Забытых, а один Забытый редко заводит больше одного чародея. На большее количество у них сил может не хватить.

– Мне кажется, Просперо будет проще и надежнее вообще забыть о магии и учится пользоваться одной своей мистической способностью, – высказал свою точку зрения Дженази. – И теперь я понимаю, почему мне так редко встречались достойные противники-чародеи.

– Глашатай тоже был чародеем, – напомнил своему бывшему ученику Кенсэй.

– Я же говорю, достойные встречались редко... Так что делать Просперо? Имя своего Забытого, я так понимаю, ты не скажешь, – уверенно предположил г'ата. – И даже знаю, почему: ему ведь тогда придется помогать обоим, и ты станешь слабее. Предполагаю, что это один из методов вашего с Сигурдом противостояния – вы знаете имена Забытых друг друга и сообщаете их чародеям-новичкам в расчете на то, что те станут их последователями и будут черпать предназначенную только для вас энергию.

– Ничего от тебя не скроешь, – Кенсэй поднял руки, признавая свою капитуляцию. – Только удавалось это редко, и мы быстро избавлялись от конкурента. Именно поэтому я не стану сообщать Просперо имя Забытого, силой которого пользуется Сигурд – он сделает все, чтобы убить его. По моей вине уже погибло три чародея, а сам я избавился от семерых. Забытый тьмы более разборчив, чем мой, – объяснил он Просперо, удивленному разницей в количестве. – Еще я знаю имя Забытого бога войны, но тот вообще ни с кем не хочет идти на контакт. Хотя ты можешь попробовать... Запоминай: Кан-Лу-Бо.

Просперо повторил это имя вслух и про себя, но когда попробовал сделать то же, прикоснувшись к вратам, Дженази остановил его.

– Кенсэй, – объяснил он, не сводя с бывшего учителя подозрительный взгляд, – большой шутник, только шутки у него всегда неудачные. Уверен, он знает больше имен Забытых, и даже выбрал того, кто точно станет с тобой сотрудничать. И это точно не Кан-Лу-Бо. Верно, Кенсэй?

– Сдаюсь, сдаюсь, – Акаяма снова развел руками. – Есть еще один очень сильный Забытый, с тяжелым характером и крайне тщательной избирательностью в вопросе выбора чародеев-последователей. Один из семи богов грома и молнии, Дзаа-Тхон-Кгар.

– Молния – это хорошо, – ответил Дженази. Просперо был с ним полностью согласен. – Но ты попробуешь связаться с ним в следующий раз, – г'ата к чему-то встревоженно прислушался. – В нашем лагере неприятности. До скорой встречи, Кенсэй!

– Эй, постойте, а что там насчет моей внучки?! – запоздало опомнился Акаяма, когда Дженази и Просперо были уже в одном шаге от возвращения в обычную реальность. Инспектор хотел было сказать, что Юрика сейчас с ними, но не успел: заполненное светом пространство и черные врата исчезли, и он снова оказался стоящим возле костра. Ранмаро и Виктория все еще не вернулись, снятая с костра походная каша не выглядела остывшей, и вообще в лагере ничего не изменилось, как-будто прошла всего пара минут. Только из палатки Юрики доносился подозрительный шум, больше всего походивший на стоны. Дженази осторожно приблизился к ней, а потом резко отшатнулся – палатка взорвалась изнутри крупными синими лоскутами.

– Юрика? – Просперо с облегчением увидел, что девушка осталась цела и невредима. Она неподвижно стояла среди обрывков ткани, не обращая внимание на то, что один из них свисал с ее головы и полностью закрывал лицо.

– Осторожнее, инспектор, – предупредил его Дженази, медленно приближаясь к девушке. – Наша Юрика тоже умеет громить все вокруг, не приходя в сознание.