Онлайн чтение книги Кровь на моих руках Blood on my Arms
Глава 2. В стенах Академии Магов. Часть 1

Глава 2

–  ...?

Мистер Джорги?

Профессор, довольно приятный человек, несмотря на то обстоятельство, благодаря которому мне выпала честь с ним познакомиться.

С небольшими поправками, он лучше меня, намного лучше меня, но я все равно его ненавижу, для начала он туп, незатейлив, его действия и мотивы озадачивают даже меня, он склонен считать себя умнее, чем есть на самом деле, но если ситуация принимает скверный оборот, выводя его из зоны комфорта, зоны своих обязанностей в стенах магической академии, то он теряется, как хлюпенький мальчик, отлученный от руки своей заботливой мамы.

Ахахахаха* (неприлично заливаюсь смехом)

Его можно понять, этот человек из тех людей, что не застал порыв юности и беззаботной порочности в свое время, а поимев залысину, которую, как он считает признаком своей неминуемой старости, и вовсе обнадежился узнать, что скрывают под юбками молодые и прелестные ученицы его ненаглядной академии.

Я четко вижу перед собой, как он сидит за дилетантскими рукописями и его гложет стыд перед самим собой, как он алчет заполучить в свои сети молоденькое тело, проглатывает слюну, читая рукопись молоденькой ученицы, где она, путаясь в названиях, перечисляет о том, какими свойствами обладают жидкие кристаллы, а перед его глазами, то и дело мелькает щелочка, та самая, между партами, которая открывает прекрасный вид, ничего такого, - ножек, для него этого достаточно, на неделю, вид прекрасных тоненьких ножек, точно выточенные из белого мрамора, что так прелестно оголяются, стоит им только присесть, задирая юбочку заметно выше колен, как он привык их видеть;

О, для него это сущее напряжение, капли пота обильно выступают на лбу, даже твидовый пиджак, сквозь намокшую льняную рубаху, становиться мокрым в районе подмышек, и здесь он чувствует, что ему не хватает чего-то, от чего он никак не может расслабиться.

И, этот самый, безропотный, вежливый профессор средних лет, отбившись от книжек и научных работ, принялся искать самого себя, так получилось, что его поиски могли привести только в одно место.

Вероятно, по какому-либо наставлению или же он услышал от того, кого считал осведомленным в этих вопросах, впрочем, я нисколько не сомневаюсь, что ему долгое время хотелось попробовать это, почувствовать себя молодым.

Что днями и ночами напролет, он сидел в своей каморке и мечтал, как сделает это. Описывал каждую деталь, может быть, рисовал себе, на использованных им черновиках с заумными терминами,

И даже воображение приводило его в то трепещущее чувство, мыслеобразами поднимаясь в его голове: приблудные дамы, игральные карты и кости, густой дым табака, вода жизни, ячменный самогон и, конечно же, опиум.

однако медленно и постепенно он решился на это, войти в ту сферу, жизнь, бьющую ключом, которую он раньше не трогал и не осязал.

Для него было бы лучше, ограничься бы он только воображением, но дверь позади него захлопнулась, он захватил с собой зонт тире трость и решился пройтись под проливным дождем, к тому самому месту, где околачивался ваш покорный слуга.

Для начала скажу тебе, что именно я, по заниженной цене, продавал ему опиум, чистейший, тестообразный, цвета светло-коричневого или, если повезет, желтого с рыжеватым оттенком, несомненно, высокого качества, несомненно... как ты меня и учил.

И вот, уже четвертую зиму я стоял на том самом месте, не привлекая к себе внимания, изображая осиротевшую попрошайку.

В то самое время, когда опиум чрезвычайно сложно было достать, и только с твоего благословения, ростки мака сумели прорости в той среде, где не водилось ни единой травинки, там, на сухой почве, без солнечного места, выросли окрепшие бутоны.

–  Ты говорил, что скоро мы с тобой встретимся, –  Ахх, я жду этого с нетерпением, было бы здорово увидеть тебя воочию и великодушно пожать твою руку, выражая свое почтение.

–  ...!

Да, да да. Всему свое время.

А сейчас подробнее о нашей с ним встрече, тогда, однажды зимой, в ясный и морозный вечер, некий мужчина в красном пальто и зонтиком тростью прогуливался по вымощенной камнем улице, куда обычно такие личности не заглядывают, между бедным и ремесленным кварталом, куда слуги выносят нечистоты своих хозяев из богатых особняков, архитектура коих, как известно, соревнуются в своей возвышенности.

У кельтских ворот, что стоят на безлюдной улице города Липс, остановился, значит, опрятный чернокожий мужчина, в чем загвоздка, здесь могли бы пережидать дождь грузчики, матросы, рыбаки и мельники, но только не он, зажиточный горожанин, вероятно судья или врач, подумал было я, а может быть даже ученый.

Истолковать то, почему данный персонаж околачивается в таком месте, не давалось мне затруднительным. Вероятно, он лишь мельком услышал о кельтских воротах, где торгуют опиумом, долго готовил себя к такому событию, и лишь по прошествии благоприятного сезона продаж, решился на этот нелегкий шаг за ворота, что граничат с кварталом ремесленников и бедняков, так никого и не встретив.

Сейчас то я понимаю, что если бы ему повезло не встретить меня, то он бы не мучился бессонными ночами и нервозными тиками, частично заглушая свои муки опиумом, но в этот самый момент он меня встретил.

Там где царила смерть, страх и нищета, две фигуры достигли между собой договоренности, относительно их дальнейших встреч.

Возле круглого столба с указателями, мы договорились встретиться снова, как уже говорилось мной ранее, мистер Джорги незатейлив, его простота и доверчивость дала мне прекрасную возможность выведать всё: род его деятельности, слабые стороны, увлечения и т. д. и т. п.

Ему не пришло в голову, уличить меня в том, что я сую нос не в свое дело, что я ещё слишком мал и прочее прочее.

Вероятно, он решил, что так оно принято, или же решил промолчать, показывая себя проинформированным передо мной и теми людьми, на которых я якобы работаю, теми, кто удачно вписался в мою старую легенду, с каждым рассказом обрастая все новыми и новыми подробностями.

Например, моряк Джо, любимый мой персонаж, недавно приобрел себе отталкивающий стеклянный глаз и перестал носить свою черную повязку, все чаще показываясь на людях; держатель мясной лавки, той, что сгорела в тесном переулке, потерял сына, а его старшего брата, что работал вместе с нами, забрали в конную армию.

Я так часто про них всем рассказывал, что если бы вы спросили прохожего, знают ли они старика Джо или беднягу лишившегося мясной лавки,  то, без всякого сомнения, они с уверенностью заявят, что знают о нем и, быть может, даже лицезрели его недавно, за каким-либо столиком или мимоходом на улице.

из чего можно заключить, что образ моих вымышленных людей обзавелся реальным пассажем, и, возможно, они даже куда более реальны, чем жизнь мистера Джорги, профессора затворника, что прячется в своей каморке за научными работами.

Таким образом, я мало-помалу втерся ему в доверие, он четко оговаривал нашу с ним встречу и редко справлялся о моих несуществующих нанимателей, но как-то раз он самолично разыскал меня в ужасно темных переулках и спросил;

Вид его был испуганный, хотя старался вести себя непринужденно.