Онлайн чтение книги Во тьме In Darkness
Глава V. День седьмой. Пуля Эдди.

 Как только я освоился в квартире Эдди, и по осязанию выучил, что где находится, то тот сразу же стал оставлять меня одного в помещении. Я привык к своему положению, и даже будучи постоянно в темноте, с руками за спиной и с трензелем во рту, я мог позаботиться о себе самостоятельно. Поход в туалет, попить воды или запрыгнуть на диван – теперь не составляло труда.

 Единственно, я до сих пор не понимал, по какому адресу я нахожусь, и как выглядит здание, где меня удерживают. Мои мысли  о побеге с каждым днём ослабевали, и за это стоит отдать должное Эдди, который вкусно кормил и отлично манипулировал. 

 С каждым разом я слышал всё реже новые голоса, но основных личностей я уже выучил, и даже кое-что о них знал.

 Виктор – это главный человек по безопасности, который давно работает на Эдди. Я уверен в том, что он является для Эдди кем-то близким, но как зародилась эта близость, я не успел узнать.

 Тёмный и Светлый – настоящих имён я ни разу не слышал, но точно понял, что они вроде местных вышибал и им поручают не самую приятную работу. За ними чётко следит Виктор, ведь это его ребята.

 Дакота – эта женщина бывала у Эдди часто в гостях, и она что-то вроде его информатора. Дамочка специфичная, но ко мне она всегда относилась очень хорошо.

 Когда Дакота приходила к Эдди, дабы обсудить последние слухи, то всегда ласкала меня. Её нежные руки любили трогать моё тело, пока она вела переговоры. Это происходило так: она усаживалась на диван, закинув ногу на ногу, а я как идиот, желая женского внимания, запрыгивал к ней и ложился головой на её колени. Я чувствовал крой её одежды – она любила шубы и кожу. Она трогала мои волосы, мои руки и моё худое тело.

 Удивительно, но Эдди равнодушно относился к этому, хотя обычно, он всегда приходит в ярость, когда кто-то позволяет себе лишнего со мной. Особенно, его раздражало, когда ведёт переговоры он, а трогают меня другие. 

 Я лежал в прохладной темноте в замкнутом помещении на бархатном диване, рассуждая о тех людях, которые меня теперь окружают. Самое страшное то, что я не помню, как я выгляжу, как меня зовут, и, кем были мои близкие люди до того, как я стал жить у Эдди. Я помнил ровно то, что стало происходить с первого дня моего пребывания в заложниках, хотя учитывая, как Эдди обращается со мной, то даже заложником меня трудно назвать. Кто я?

 Наверное, у меня не возникло бы этого вопроса, если бы последние два дня, Эдди не пропадал на работе. Он стал рано уходить и приходить слишком поздно. Он даже не разговаривает со мной, хотя мне это нужно, как человеку, который сам не может ничего сказать. Я стал приведением, которое ошивается среди разных людей, посещавших эту квартиру.

 Вдруг, послышался лёгкий скрип входной двери. 

 Я мигом вскочил с дивана, и направился на звук.

- Господин, вы уверены, что с вами всё в порядке? – раздался голос Виктора.

- Да, всё нормально, - ответил, тяжело дыша Эдди, - О, малыш!

 Эдди наконец-то обратился ко мне. Он наконец-то впервые за два дня заметил меня. Я был чертовски рад. Правда, я не понимал почему, но рад.

- М-м-м! – завопил я в ответ, прижимаясь к его ноге.

 Эдди прошёл до бархатного дивана и упал на него. Виктор, по-видимому, помогал ему идти, так как шаги звучали синхронно. Я залез на диван и улёгся на колени Эдди, пытаясь сделать так, чтобы он со мной поговорил, но неприятный запах, который от него исходил, забивал мне нос.

- Может, вызвать врача, господин? – снова раздался голос Виктора.

- Там в ящике есть бутылка коньяка, - ответил Эдди, - Принеси её сюда.

 Что происходит? Зачем нужен врач? Я приподнял голову и прижался головой к мокрой рубашке Эдди, от которой, вроде, пахло кровью.

 Поскольку Эдди не хотел со мной разговаривать, а я ничего не знал на сто процентов, то решил попробовать – кровь ли это на самом деле?

- Что ты делаешь? – удивился Эдди, когда я лизнул его рубашку, - Эй, Виктор! Убери его от меня!

- Пойдём со мной, - Виктор схватил меня за ошейник и стал оттаскивать меня.

 Я стал сопротивляться. Я не понимал, почему Эдди, который трахал меня почти всю неделю, решил вдруг избавиться от меня… Стоп! Избавиться? Но ведь две недели ещё не прошло, или я надоел ему раньше?

 Чёрт! Я совсем забыл, что здесь я временный гость, а не просто странный член большой семьи, несмотря на то, что голоса этих людей мне уже казались привычными, а их поведение – нормальным.

- М-м-м! – я стал брыкаться, пытаясь вырваться из рук Виктора.

 Понимая, что ничем хорошим это не кончится, я воспользовался случаем, когда Виктор оттягивал меня за ошейник, находясь позади меня.

 Тогда я резко дал назад, что тот упал на спину.

 Эдди рассмеялся со словами:

- Боже, Виктор, убери пистолет! Ах-ах-ах, мой мальчик тебя сделал!

- Вы это устроили, чтобы посмеяться надо мной? – досадно спросил Виктор, вставая с пола, поскольку я слышал скрип и чувствовал вибрацию.

- Нет, но это выглядело смешно, - начал рассуждать Эдди, - Учитывая, что мне прострелили азиаты плечевой сустав, то смех будет сейчас очень кстати.

- Я, всё-таки, вызову врача, - проговорил Виктор, - Коньяк не годится для того, чтобы им обрабатывали раны.

 Шаги Виктора устремились за дверь. Я сидел на полу возле кухонного гарнитура, слушая, как Эдди глотает коньяк и тяжело вздыхает.

- Ну, ладно, иди сюда, - по добродушному голосу Эдди можно было понять, что он улыбается.

 Я не двигался с места, ведь несколько минут назад он не хотел меня видеть. Эдди думает, что только он имеет здесь чувство гордости, но он ошибается, ибо я тоже имею её.

- Ты хорошо себя ведёшь, и мне это нравится, - снова заладил Эдди, - Жаль, что я сейчас не вижу твоих голубых глаз, но я не могу снять с тебя эту повязку, чтобы ты не опознал меня, если выберешься отсюда.

 Так у меня голубые глаза оказывается? Я этого не знал, точнее, не помнил.

- Ох, ну и угораздило же тебя, Эдди! – в квартиру вошёл док.

- Да, азиаты сначала согласились на поставку оружия, и даже подписали договор, но потом резко дали задний ход, - начал рассказывать Эдди, - Это притом, что я кое-как договорился об оружии с синдикатом из другой страны, и вот, что мне теперь делать с этим грузовиком железок?

- И поэтому, ты решил ввязаться с азиатами в перестрелку, верно?

- Да, вы же сами всё видите, док.

 Странно, но док единственный человек, к которому Эдди уважительно обращается, а тот в свою очередь не стесняется «тыкать» ему.

- А-а-а! – стал стонать Эдди.

- Терпи, я почти вытащил пулю.

- Чёрт! Чёрт! Чёрт! – завопил Эдди.

 Ему явно было больно. Его подстрелили, как собаку, а он даже не подумал вызвать врача. Если бы не Виктор, то он так бы и остался без должного внимания.

 Я стал сопереживать ему. Я помню тот вкус крови на его рубашке. Недолго думая, я решил подойти к Эдди, и встал у его ног, чтобы не мешать доку делать свою работу.

- Хороший мальчик, - проговорил Эдди, - Ай! Чёрт!

- Всё, я вытащил её, - радостно сообщил док, - Сейчас я перебинтую рану, выпишу антибиотики, и ты скоро будешь, как прежде.

 За входной дверью послышались голоса Виктора и ещё кого-то. 

 Я подошёл к входной двери и стал внимательно слушать, что там происходит.

- Как он? – спросил мерзкий голос незнакомца.

- Жить будет, но не думаю, что он хотел бы видеть сейчас кого-то, - ответил голос Виктора.

- Я его секретарь, и должен знать, что с ним!

- А я его безопасность, и ещё раз повторяю тебе, что он не хочет сейчас кого-либо видеть.

- А как, по-твоему, мы должны вести дела тогда?

- К твоему сведению, он даже сначала просил убрать свою шавку подальше от него, а ты рассчитываешь на приятное общение сейчас?

- Да пошёл ты! Я его сам сейчас наберу!

 В квартире послышался звонок мобильника Эдди. Он взял трубку со словами:

- Да, я знаю, что нужно что-то делать, ведь Вонг даст о себе знать, рано или поздно.

- Какой вы догадливый, господин, - послышалось из-за двери.

- Я расчётливый, и полагаю, что ты сейчас находишься за моей дверью.

- Вы услышали мой голос?

- Я нет, а вот, мой мальчик подозрительно подошёл к двери, что натолкнуло меня на эту мысль, ведь лишив человека зрения и голоса, у него обостряются другие полезные качества, такие как нюх или слух, например.

- Так я могу войти?

- Попробуй, - после этих слов Эдди положил трубку, а входная дверь открылась.

 От этого незнакомца с мерзким голосом, который прошёл в квартиру, пахло мерзким одеколоном – ромашкой.

 Я сразу вспомнил того придурка, который собирается сделать что-то плохое с Эдди, и рассказал мне о том, что таких, как я здесь не держат дольше двух недель.

- Держи рецепт, Эдди, и хорошей ночи! – раздался голос дока, а затем его уходящие шаги из квартиры, которые остановились возле меня, - Присматривай за ним, хорошо?

 Док похлопал меня по голове и дверь захлопнулась.

- Как вы себя чувствуете, господин Риччи? – спросил мерзкий голос, который доносился со стороны кухонного гарнитура, тот, что находился почти напротив дивана.

- Жить буду, - ответил Эдди, и снова запахло табаком, - Твои предложения, касаемо, господина Вонга?

- То, что вы дали о себе знать после того, как не был исполнен договор, это достойно уважения, - начал незнакомец с мерзким голосом, - Но Вонг не простит своего главного телохранителя, которого вы убили лично.

- Его телохранитель стоит дешевле, чем я вложил денег в оружие и в доставку.

- Он так не считает, поверьте мне, господин, - шаги незнакомца стали направляться к Эдди.

 Я мигом рванул к Эдди и встал между ним и этим типом.

- М-м-м! – завопил я, - М! М! М!

 Я пытался указать головой на незнакомца с мерзким голосом.

 Не знаю, почему на меня вдруг нашло геройство? Возможно, всё дело в инстинкте самосохранения – если не будет жив Эдди, то я тем более не буду жив. Этим типам я не интересен точно, и они избавятся от меня, как от ненужного свидетеля. Причем, сразу же.

- Спокойно, малыш, - Эдди схватил меня за ошейник и прижал мою голову к своей груди, - Так, что ты хотел сказать? Продолжай.

- Вонг не простит вам свою утрату, и нам нужно разработать план, как мы сможем от их налёта откупиться, ведь ждать он долго не будет, и обязательно напомнит о себе.

- Эту войну начал не я, и не мне её заканчивать, помни это, когда будешь думать, что нам делать.

- Кончено, господин.

 Шаги стали направляться к выходу. Я вырвался из рук Эдди, и догнал этого негодяя, который планирует его подставить. Я стал толкать незнакомца в ноги своим плечом, пытаясь сбить его с ног.

- Да, чтоб тебя! – выкрикнул мерзкий голос, - Господин, уберите его!

- Стоять! – схватил меня Эдди, - Что на тебя нашло?!

- Видимо, я ему по душе, - усмехнулся мерзкий голос.

- За такие шутки можно и по морде получить, - буркнул Эдди, - Твоя задача не развлекать меня, а решать поставленный вопрос.

- Услышал вас, господин, прошу прощения.

 Дверь захлопнулась, и мы с Эдди остались вдвоём. 

 Эдди силком стал тащить меня в спальню, что я стал задыхаться от давления ошейника, а язык невольно вывалился из моего рта.

 Зайдя в спальню, Эдди швырнул меня так, что я ударился о кровать.

- Значит, так, да?! – стал кричать Эдди, - Я тебя кормлю, одеваю и ласкаю, а ты жмёшься к моему секретарю?

- М-м-м, - я стал трясти головой в знак отрицания.

- Я думал, что мы уже поладили с тобой, а ты, как шлюха после моего длительного отсутствия стал прыгать на него, как Сивка-бурка!

 Он не хотел понимать меня, хотя обычно, у него это получается и без моих слов.

 Просто этот тип с мерзким голосом разозлил его своим высказыванием, и вот Эдди уже в бешенстве отключает свой умный мозг, поддаваясь эмоциям. 

 Я не стал обращать особого внимания на настроение Эдди, и просто залез на кровать и лёг. Эдди тяжело вздохнул и лёг рядом со мной. От него пахло спиртом, а точнее тем коньяком, что он просил принести Виктора.

 Я развернулся лицом к Эдди, и положил свою голову на его рельефный живот. От его тела, как всегда, приятно пахло. Я стал скулить и шмыгать носом.

 Мне было страшно, что после того, что со мной здесь произошло или произойдёт, я никому не буду нужен. Тем более, я не помню ничего из своей жизни, которая была у меня до Эдди.

 Услышав мой скулёж, а плачем мои звуки никак нельзя назвать, Эдди стал трепать мои волосы:

- Всё хорошо, малыш, - произнёс он, - Папочка сегодня погорячился, не бери в голову.

 В эту ночь Эдди меня не трогал. Это был третий день, когда у него не было сил уделять своё время мне, или же, ему просто надоело.