Онлайн чтение книги Вершина Мира Top of the World
Зачем покорять Эверест?

«Думаю, существует ошибочное мнение, что если всё проанализировать до мельчайших деталей, люди перестанут гибнуть на Эвересте. Мечтать не вредно. Восхождение на Эверест всегда будет рискованным делом. Если вам нужна безопасность, просто не ходите в горы © Лене Гаммельгард, первая скандинавская женщина, успешно поднявшаяся на Эверест»

На Эверест, расположенный в Гималайском хребте, что с севера окаймляет Непал, тянутся к высоте люди большой души, так говорил Анатолий Букреев, советский и казахстанский высотный альпинист, посвятивший свою жизнь покорением заснеженных великанов, и им же её и отдал, трагически погибнув в 97 году под сходом лавины. Процентная смертность на Эвересте значительно мала, по сравнению с другими восьмитысячниками и составляет всего 5%. В то время, как Аннапурна, названная самой опасной вершиной мира, имеет 40 процентный уровень смертности. С учетом ледниковой шапки высота горы Джомолунгма (Эверест) составляет 8848 метров.

Я часто рассуждал о том, что же заставило меня вместе с небольшой группой других альпинистов совершить столь безумный поступок. Восхождение на самую верхушку земли, просто невероятно. Спрашивал себя: «Какой секрет таится на самом верху?»

А таят они только смерть. И прошлых альпинистов, кому не повезло вернуться назад. Все они здесь, брошенные, оставленные, замерзшие, похороненные под толщей снега. Люди платят от 25 до 60 тысяч долларов за подъём. Но ни за какие деньги ты не купишь удачу, погоду, снег и ветер.

                                                                                                       ◉◉◉

Сгрёб пальцами с маски лёд, стоя на вершине мира, у меня не осталось сил на эмоции. Вот он я! Стою на границе, между Непалом и Китаем, наблюдая поистине завораживающее зрелище. Впереди бескрайние красоты, покрытая снегом земля, клубящиеся вдали облака и чистое голубое небо. Знаете, говорят, успех покорения гор заключается в том, что подъём должен быть за вас. Погода решает одну из самых важных в этом деле ролей. Повернулся боком, дабы спастись от порывистого ветра. Год грезил желанием прийти сюда. В самых ярких красках представлял те эмоции, что я получу во время своей экспедиции. И этот миг настал, но тот взрыв чувств, который я должен был получить, полностью перекрыла непомерная усталость. Гора извела меня, и сейчас самым простым желанием было просто присесть и отдохнуть.

На высоте за отметкой 8000 метров уже не чувствуешь ничего, кроме жгучего холода и измора. Ощущения, будто болею гриппом, так сильно у меня драло горло от постоянного кашля, словно я пытаюсь побороть нахлынувшее утреннее похмелье или пробегаю марафон. Тут, на высоте, из-за недостатка кислорода мои умственные способности снизились до минимума. Сложность концентрации, частая невозможность оценивать формы, сложно писать.

При восхождении я пытался отвлечь себя от ноющих конечностей, что и дело проваливающихся в снег, на подъеме помогали кошки, позволяющие цепляться за лёд. Это специальные приспособления, крепящиеся на ботинки. Считал про себя, перечислял цифры, но и это давалось мне с трудом. С увеличением высоты для тебя становится в порядке вещей, что в голове то и знай, проносятся незаконченные слова, обрывки мыслей и странные образы…

                                                                                                       ◉◉◉

Шесть человек собралось в опасный поход. Среди них я, наш гид, 38 летний Алексей, мои старые школьные друзья, Саня и Олег, и их девушки, Лиза и Марина.

Мы преодолевали отрезки пути через длинные подвесные мосты, держались за натянутые по бокам канаты мёртвой хваткой. С высоты птичьего полёта я видел, как бурлит у подножья горная река, видел пушистую зелёную лесную чащу, видел диких оленей, бродящих меж деревьев. У подножья горы не холодно. Основной сезон восхождения приходился на весну и осень — в это время отсутствуют муссоны. Но поскольку мы хотели подняться по северному склону, то пришлось ждать до весны.

В поселении Шерпов, потомков тибетцев, живущему здесь народу, нам выдали разрешение на подъем и пожелали удачи.

— Увидимся на обратном пути, — улыбнулась мне молоденька шерпка, одетая в традиционное для их народа платье с длинными рукавами, сделанное из толстой шерсти и выкрашенное в глубокий синий цвет. Я почему-то хорошо её запомнил, но, к моему большому сожалению, у меня не было обратного пути.

Благодаря своей наследственной высотной адаптации, шерпы могут спокойно жить на высоте свыше 5000 метров. Это удивительно выносливые люди. И только благодаря способностям к альпинизму у шерпов ранние исследователи Гималаев смогли провести свои первые экспедиции и в дальнейшем покорить Джомолунгму. С 1920-х годов английские альпинисты называли шерпов-носильщиков «тиграми». Базовый лагерь, откуда мы должны были начать свои тренировки, располагался на высоте 17 000 футов.

Перед финальным покорением я и другие члены группы должны были провести в лагере целый месяц. С намерением подготовить организм к разряженному воздуху. Три коротких подъема я вынужден был совершить, дабы хоть немного акклиматизироваться. Ведь в первую очередь восхождение на пик — это вопрос кислорода, точнее его отсутствия.

Алексей разливал горячий чай по кружкам, пока наша компания мирно сидела вокруг круглого стола. В таких местах понимаешь, что простая чашка согревающего чая для замерзающего человека приобретает цену жизни. Леша сам из Питера, восемь лет занимался альпинизмом, и где он только не бывал. Я как-то поинтересовался у него, что же толкнуло учителя литературы в прошлом посвятить свою жизнь скалолазанию.

За что ты любишь альпинизм?

Он подумал минуту и ответил: «За ненадёжность каждого последующего шага, с которым открываются новые вершины».

Я сделал глоток, травяной напиток чуть не обжег мне язык. Но, невзирая на это, продолжил пить. В Обители снега, а именно так звучит дословный перевод Гималаев, в предгорьях шерпы собирают лекарственные травы. Сушат их, добавляют в чай, делают настойки, лечебные снадобья и продают в качестве сувениров всем желающим. Парочку чудодейственных наливок я прихватил с собой, так, на всякий случай, если не смогу заснуть в одну из особо холодных ночей.

Алексей усмехнулся, и, глядя на меня, спросил:— А ты, Жень, почему Ты здесь?

— Я могу это сделать… Я в состоянии покорить Эверест. Человеку в силах забраться так высоко и увидеть всю эту красоту, а её мало кто видел. То почему не попробовать?

Остальные ребята поддержали меня одобрительными: «Да!», «Красиво сказано!», «Точно».

— Алексей, вы, наверное, многое повидали за все свои приключения? А странности с вами случались? — любопытно спросила Марина, слегка прикусив губу. Несмотря на то, что девушка приехала сюда в компании Семёна, было видно, что наш гид ей нравился.

— Бывало всякое… Порой, совершаешь подъем и чувствуешь на спине чей-то прожигающий взгляд. А ты последний идёшь, и никаких больше групп за вами не следуют. Потом в лагере допоздна слушаешь истории о чёрном альпинисте, да так, что волосы дыбом встают даже у заядлого скептика.

— Чёрный альпинист? — засмеялся Санёк. — Ты серьезно? Небось страшилок переслушал, работая вожатым в детском лагере?

— Иногда некая правда сокрыта в местных легендах. В любом случае этот персонаж стал важной частью фольклора у альпинистов стран бывшего СССР. Может, и где бродит сейчас по горам, этот альпинист…

Отбросив Лёшины бредни, я устремился в палатку. Нужно хорошо выспаться и отдохнуть, уже завтра мы сделаем первые шаги к вершине.

Черные и глубокие — такие были трещины, через которые нам нужно было пройти по установленным скрипучим лестницам.

И я осознал, что действительно самые крупные гребни и самые ужасные пропасти находятся на Эвересте, а все рассказы про лёгкие заснеженные склоны — миф писателей-романтиков.

                                                                                                       ◉◉◉

Стена Лходзе 7200 метров

Гора Лходзе находилась в трёх километрах к югу от Джомолунгмы.

День взбирания по склону каменной стены запомнился мне сильным ветром и собачим холодом. Я поднимался вверх по натянутой в несколько сотен метров верёвке из полиамида, что надежно выдерживала меня на этой высоте.

Казалось, подъему не будет конца, я всё лез и лез, поднимаясь выше, крепко держа в руке ледоруб, вскоре я стал двигаться медленнее. Подтянул рукой жумар и повис на перилах, желая перевести дух. Сделал несколько глубоких вздохов. Тяжелых и обжигающих. Мне нужно было подниматься ещё, как минимум, полчаса прежде чем я вылезу и смогу отдохнуть в палатке третьего лагеря.

Это был первый раз, когда я его заметил.

Альпиниста, поднимающегося поодаль от меня. Белая одежда, надетая на нём, делала человека почти незаметным на фоне заснеженной горы. Может, именно поэтому я и не обратил на него внимания раньше.

«Странно», — пронеслось в голове, я лез последним, за мной никого быть не должно. Пытаясь рассмотреть скалолаза, увидел, что он взбирался, не используя оборудования. Альпинист без явного дискомфорта спокойно карабкался по склону, цепляясь руками за скалы, и при этом достаточно быстро поднимался. Знаю таких, безрассудных экстремалов, что лезут в горы только ради поиска острых ощущений. Я пытался найти увиденному логичное объяснение, но с той необъяснимой лёгкостью, с которой вскарабкивался человек, с каждым его последующем движением мой скептицизм всё больше и больше рассеивался, оставляя за собой лишь новые вопросы. Вполне возможно, у меня начались галлюцинации, и мой мозг решил сыграть со мной в одну игру.

— Эй! — крикнул я, но он не откликнулся. — Вы слышите меня?

Прикрыл глаза, почувствовав лёгкое головокружение. Я же не подхватил случайно высокогорный отёк мозга…? Не хватало еще потерять сознание в самый ответственный момент и свалиться вниз, переломав кости. Открыв глаза, я не на шутку испугался, может, и правда с моим мозгом что-то не так, ведь одинокого скалолаза нигде не было.

Добравшись до привала, внезапно осознал, что все страдания были мной пережиты не зря. Вид отсюда на вздымающиеся внизу и накрывающие собой горы облака, заставил меня ощутить, что я действительно нахожусь на крыше мира. Свесив ноги в пустоту, сидел у края пропасти, пытаясь запечатлеть фотоаппаратом красоту природы.

Почти у цели.

— Мне кажется, я видел человека на подъеме… — неуверенно начал я, на что в ответ получит от своих друзей усмешки.

— Хэй, друг, ты себя хорошо чувствуешь? Никогда не поздно повернуть назад.

— Со мной всё хорошо, — твёрдо возразил Олегу. Вот ещё, возвращаться, знаешь, сколько бабла я отвалил за эту туристическую поездку?

— Галлюцинации на такой высоте — частое явление. В подтверждении напомню вам о Линкольне Холле — та ещё история.

— Чудом спасшийся альпинист?

— Да, в СМИ называли его: «Вернувшийся из мёртвых». Шерпы бросили его в горах, думая, что он умер, а он выжил. Никто так и не смог объяснить, как Холлу это удалось. Сутки он провёл в снегу на высоте 8700 метров, обмороженный, бредящий, страдающий от высотной болезни. Смотрел его интервью — мужчине казалось, что он находится не на Эвересте, а в Квинсленде, говорил, что чувствовал себя в безопасности, вполне счастливым быть там. Слышал голоса австралийцев, говорящих по-английски…

— Чего наш мозг в стрессовых ситуациях не учудит.

— В своей книге Линкольн писал, что в борьбе между жизнью и смертью сама смерть явилась перед ним в сером плаще. Некая сущность звала его, говорила, что он должен принять холод…

— Принять холод?

— Не помню дословно, писал он сумбурно и видения свои описывал крайне странно. «Знающий о том, что происходит, пытался снять плащ, чтобы рассказать мне, что за путешествие нам предстоит, кто-то знающий, что это главный выбор жизни…» — как-то так, примерно.

Темная ночь и вой пурги. Меня мучила бессонница. Проворочавшись, словно гусеница в спальном мешке, достал книгу и, включив фонарик, пытался отвлечь себя чтением. Но это давалось с трудом, я держал свет над раскрытой книгой лениво вглядываясь в напечатанные стоки. Читал, пропуская сюжет, затем возвращался на страницу назад и перечитывал заново.

Уже думал потянуться к настойке, как внезапно моя палатка покачнулась от налетевшего порыва ветра, и на нее кто-то навалился. Да с такой силой, что я увидел очертания человеческих рук, растягивающих ткань и тянущихся ко мне. В шоковом состоянии не соображал происходящего, я сплю или это очередные галлюцинации? Перевернувшись на спину, нащупал рукой фонарик, который от неожиданности упустил и направил луч света на возникший, словно из ниоткуда, силуэт. Чье-то лицо прижималось к ткани, как мне представилось, растягивая рот в безумной улыбке. А дальше я отключился.

Проснувшись, наспех собрал рюкзак и, прицепив кошки, поспешил к своей группе. Лиза посмотрела на меня и обеспокоено поинтересовалась о моём состоянии. Ответом ей послужила моя слабая улыбка и поднятый в знаке «отлично» большой палец вверх. Ночное происшествие я сознательно решил утаить, а всю дорогу к следующему лагерю панически оглядывался по сторонам. Представлял себе, как монстр хватает меня со спины, утаскивая в неизвестность.

8400 метров над уровнем моря — такую отметку показывал мой высотометр, когда мы забрались на балкон.

Преодолев отметку в 8000 метров, как её называют «мертвая» или «зона смерти», почувствовал себя хуже. Было ощущение, что я погружаюсь на дно.

В ожидании троих членов группы я скинул с себя рюкзак и, бросив его на камни, уселся сверху.

Ускоренные курсы альпинизма сделали меня худее на десять килограмм.

Олег повернул назад, он не смог продолжить подниматься из-за ухудшения состояния. Я нашел его сидящим на корточках и блюющим на снег, Лёша не разрешил ему продолжать подниматься.

Но в лагерь он так и не вернулся.

Мы продолжили путь спустя сорок минут уже впятером.

                                                                                                       ◉◉◉

Я упал на колени, вися на одном ледорубе, и в этот момент весь мир замер. Провел так несколько минут, возможно, больше, борясь с непреодолимым желанием присесть, уснуть и не проснуться.

Нужно идти, не встану, закончу, как печально известный Дэвид Шарп. Мимо замерзающего альпиниста безучастно прошли сорок человек, совершавших в этот день подъем. Даже один журналист «Discovery», телевизионщик взял у него интервью, сфотографировал и пошел дальше. Дэвид Шарп провел в одиночестве ночь, никто не захотел отменить своё восхождение, никто не хотел лишать себя шанса довести до конца поставленную цель. К утру он был ещё живой, но Шарп так и не дождался помощи.

Действительно, о какой морали можно говорить на высоте, за пределами мёртвой зоны. Тут каждый сам за себя, лишь бы выжить.

Что ж, покоряться это не в характере великих гор. Если я сейчас подверну лодыжку или собьюсь с маршрута — умру. Движение в горах — скорость залог безопасности.

А я не привык сдаваться. Поборов усталость и сконцентрировавшись на вершине, поднялся на ноги, упираясь на ледоруб.

Ступень Хиллори.

«То, что кажется концом дороги, на самом деле — начало следующей, более трудной и длинной» © Анатолий Букреев

В 2017 году 21 мая ступень Хиллори оказалась полностью уничтоженной, а на её месте теперь находятся нагромождения камней, сделавшие проход последнего участка пути более опасным.

В 11:00 я ступил ногами на вершину мира. Чтобы не возвращаться обратно в темноте, нам нужно было поворачивать назад не позже часа дня.

Вот она, могу дотянуться рукой до неба и поприветствовать в дружеском рукопожатии Бога. Но достичь вершины значило только пройти половину пути, и дальше нас ждал полный опасностей спуск.

Я развернулся к Алексею, он стоял на краю обрыва, в метре от меня, и безразлично смотрел в сторону.

— А где остальные?

— Идут на спуск, — он развернулся ко мне спиной и стал медленно идти по краю пропасти.

— Леша! — зову его, но мужчина меня не слышит. Пошел за ним.

Замечаю, как он судорожно поднес руки к куртке.

Господи…

Срываюсь с места в попытках добежать до него раньше, чем случится непоправимое.

Алексей срывал с себя одежду, скинул шапку, развязал шарф, сбросил куртку… Он бредил.

— Жарко! Почему так жарко?!

Горячая вспышка, что ощутил на себе Лёша, похожа на вазоконстрикцию, непроизвольное сужение кровеносных сосудов, позволяющее снизить потери тепла, и тогда наступает парадоксальное раздевание. Человеку мерещится жар, и в попытках остудить себя он сбрасывает одежду, но почему сейчас, ведь он никак не мог переохладиться?

Я почти схватил его за ворот свитера, но его нога соскользнула с камня, и он полетел вниз. Леша падал, его крутило, мужчина бился о склон.

Кричал… Я кричал, как идиот, не в силах соблюдать с эмоциями и в результате израсходовал оставшийся в баллоне кислород. Рука потянулась к рации. Нужно вызвать помощь… Рядом послышались шаги.

Одинокий альпинист стоял напротив меня. Лицо его закрывала плотная маска и очки. Встретившись с ним взглядом, я почувствовал внезапное облегчение. Ветер не бил в спину, мышцы не ныли, я смог нормально дышать и, дотронувшись до лица, почувствовал мягкость кожи, её не щипало от мороза.

Так хорошо и спокойно. Мне хотелось лечь на снег, укутать себя им, как одеялом, и закрыть глаза. Больше ничего не существовало, кроме умиротворения. Я забыл о том, что сейчас произошло с Алексеем, мне было всё равно.

Наверное, все было слишком прекрасно, раз я почувствовал подвох.

Нет! Фальшивка! Пытаешься обмануть меня? — пытался сосредоточиться и отвести взгляд, но ничего не получалось. Белый человек неспешно приближался, сокращая расстояние, смакуя момент моей скорой кончины, под его сапогами хрустел снег. Время для меня замедлилось, сколько он подходил ко мне, минуту, две или час?

Заметив мои жалкие попытки к сопротивлению, он поменял ход игры. И я стал замерзать. Резко стало холоднее, куда холоднее, чем раньше, будто я провел на вершине весь день. Не чувствовал ни рук, ни ног, болели лёгкие, пальцы стали чернеть. Отмирала кожа. Тело сантиметром за сантиметром покрывали маленькие ледяные кристаллы. Еще немного, и я сам стану часть горы.

Монстр ускорял процесс переохлаждения, доводя его до последней стадии.

Существо схватило меня за руку, сжимая ладонь в тисках, услышал хруст. Сначала не понял, что именно хрустнуло. Но потом до меня дошло. Он разом сломал мне несколько пальцев. Хотел закричать, закричать, что есть мочи, отпугнуть эту тварь от себя, как отпугивают криком диких зверей. Вместо крика я тихо прохрипел.

Тварь засмеялась, смотря на меня и как бы спрашивая: «Смеешь мне сопротивляться?».

И я вдруг вспомнил слова Леши:

«Знающий о том, что происходит, пытался снять плащ, чтобы рассказать мне, что за путешествие нам предстоит».

Я приму холод, приму твой дар! — в отчаянных попытка старался мысленно докричаться до твари. Я не хочу умирать… Не здесь… Не сейчас…

Скалолаз положил на мою голову руку, и в моём сознании, тысячами пронеслись отвратительные образы. Они пазлом собирались в страшные картины. Замёрших, покалеченных, убитых им людей. Вижу последние секунды их жизни. Они страдали, умирая в холодной агонии. Некоторые разлагались у меня на глазах, гнили, мумифицировались, точно пролежав там десятки, а то и сотни лет, ему стоило только прикоснуться, и необратимые процессы запускались.Люди обнимают руками землю, лица их серые, покрытые льдом, устремленные в бескрайнее небо.

Я уже пожалел о том, что попросил его милосердия и увидел весь этот ужас.

Он показал мне человека, умирающего в затерянности на Южной вершине, там, где я недавно ждал своих друзей, мужчина лежал на боку, лицом к востоку, голова и плечи его были засыпаны снегом. Показал последние минуты его жизни. Понял, кто это. Роберт Холл, погибший в 1996 году. Я не мог не узнать его, уж достаточно времени потратил на изучение Джомолунгмы.

Существо стоит рядом с ним, оно ждёт, оно знает, что ему не спастись. А Роберт в это время последний раз говорит со своей женой по рации, воспользовавшись спутниковой связью. Во время последнего звонка он уверил её, что чувствует себя неплохо, а на прощанье пожелал:«Спокойной ночи, родная. Ни о чём не беспокойся». 

Почему? Зачем всё это?

Он перенес меня к другим, как много человек похоронено здесь под слоем снега. Среди них был и первый человек, поднявшийся на Эверест. Мужчина лежал на животе, вмороженный в склон.

Потому что он есть! 

                                                                                                        ◉◉◉

Рация на моём ремне затряслась.

— Женя! — на обратном конце связи звала меня Алиса, связная из базового лагеря. — Почему вы ещё не спустились, я не могу связаться с… — не расслышал её, мешали помехи. — Лёша с тобой?

— Он… Упал…

— Что? Ты пропадаешь…

— Алиса, он погиб, разбился!

— Где ты сейчас?

— Ниже ступени, пришли помощь!

— Мы пришлем, но погода портится, ты должен продолжать спускаться сам.

— Я постараюсь!

Сбросив с себя кислородную маску, я вдохнул полной грудью. Наполняя легкие разряженным воздухом. Да и нужен мне кислород?

Первые альпинисты, поднимающиеся на гору, не догадывались, что она уже была кем-то покорена. Не знали, кто ждал их наверху.

Пришла моя очередь показать вам главный выбор жизни.

Я посмотрел вниз, замечая две фигуры, девочки спешили спуститься вниз, полагаю, что успею догнать их.

Мне не холодно, моё сердце не стучит, оставил оборудование там же. Оно мне больше не понадобиться.

Они такие тёплые, такие живые.

Жумар — механический зажим кулачкового типа для подъёма по верёвке.
Квинсленд — штат на северо-востоке материковой части Австралии
Балкон — часть, так называемой «зоны смерти» — места, где из-за холода и недостатка кислорода человек не может долго находиться, а любая задержка может стать роковой.
Джордж Меллори — первый альпинист, покоривший Эверест, отсылка к его ответу на вопрос «Зачем покорять Эверест?»«Помимо этого, в отличие от большинства моих товарищей, мне не нужно было восхождения любой ценой. Конечно, я хотел покорить вершину. Боже мой, как я об этом мечтал! Но… Я живу в Детройте. Я бы вернулся в Детройт и сказал: «Я покорил Эверест». Мне бы ответили: «Эверест, да? Здорово. Кстати, ты слышал, как вчера наши сыграли с «Питтсбург Пингвинз»?» Там никому нет дела до этих гор, они даже не знают, где они находятся»
Анатолий Букреев (Эверест. Смертельное восхождение)