Онлайн чтение книги Талант Talent
1 - 1

Крохотная однокомнатная квартирка располагалась на третьем этаже, в старой, серой пятиэтажке. Когда-то такие дома называли хрущёвками. Почему? Кажется, когда-то он знал ответ, но увы, забыл. Стены дома сплошь были покрыты трещинами, местами штукатурка и вовсе отвалилась обнажив некогда белый, а теперь пожелтевший от времени, силикатный кирпич. Из восьмидесяти квартир расположенных в доме, теперь были заняты лишь три. В двух других доживали свой век глубокие старики, как и он, наотрез отказавшиеся покидать родное жилище. Как только кто-то из них умрёт, остальных уже не станут спрашивать, а просто расселят кого куда. Муниципалитет давно мечтает избавиться от этого пережитка прошлого, и построить на его месте что-то современное, вписывающееся в общую концепцию архитектуры района. Ещё совсем недавно, это беспокоило и даже пугало его. Но не теперь. Теперь всё это стало абсолютно пустым и не важным.

Иван Васильевич Молотобойцев сидел на диване и смотрел телевизор. Диван был сломан. Роль двух ножек выполняли стопки книг, ужасно продавленная сидушка почти касалась пола. При малейшем движении тела, диван не просто скрипел, а казалось кричал от боли. Частично оголившиеся пружины на спинке блестели отполированным металлом отражая блики телевизора.

Вечернее шоу было в самом разгаре. Тирада лилась не прекращаясь. Да и с чего бы ей прекращаться? Роботам ведь не нужен отдых. Роботы-телеведущие уже давно вытеснили человека с голубых экранов.

Взирающий на экран Иван Васильевич слегка поморщился от этих мыслей. В самом то деле! Если им уже доверили вести чёртовы ток-шоу, в которых один чёртов робот общается с другим чёртовым роботом. А люди смотрят! А людям нравится! Нравится когда их превозносят, нравится когда их сравнивают с великими деятелями культуры и искусства. Глупые человечки ужасно гордятся тем, что они наконец могут сидеть дома и "Развивать свой талант! Являть миру своё творческое начало!" Вот же глупцы!

Он засмеялся. Грузное, заплывшее жиром тело пошло волнами. Диван протестующе заскрипел, затем слегка затрещал и казалось захныкал.

Отсмеявшись и протерев слезящиеся глаза Молотобойцев вновь взглянул на экран. В студии теперь было уже три чёртовых железяки (так Иван Васильевич называл про себя роботов) двое псевдомужчин, одна псевдоженщина. Пока кто-то из них говорил, двое других усердно изображали заинтересованность на силиконовых лицах. Впрочем, это не как не мешало им демонстрировать свои чёртовы ослепительные улыбки. Кажется речь шла о добыче полезных ископаемых на Луне или Марсе. Иван Васильевич не слушал. Тупо тараща на экран мутные, выцвевшие глаза, он всё больше погружался в воспоминания.

Шёл две тысячи сорок седьмой год. Потребность в робототехнике всё возрастала. Новые модели разрабатывались и тестировались с чудовищной скоростью. Конвейеры по сборке росли как грибы. И всюду, на каждом таком конвейере необходим был контроль. Везде требовался обслуживающий персонал. На эту не завидную должность и устроился в то время ещё совсем молодой, и только закончивший учёбу Молотобойцев.

В начале своего трудового пути Иван Васильевич (в то время просто Ваня) клял судьбу-злодейку за незавидную долю свою. Нечего у него толком не выходило! Раз хотел смазать заскрипевший ролик, но не остановил ленту, как того требовала техника безопасности. Ворот куртки затянуло в транспортёр, его начало душить. Ещё секунда и голову расплющило бы конвейером. Спас, случайно оказавшийся рядом, начальник цеха. Остановил ленту, и убедившись что парень цел, принялся долго и упорно материть его, грозя увольнением, мордобоем, расправой и бог знает чем ещё. Дело тогда кончилось строгим выговором и лишением премии на три месяца.

Не успел срок наказания закончится, как Ваня зарядил в автомат не ту комплектующею, и наделал брака.

Много подобных случаем проплывало в тот вечер перед мысленным взором Ивана Васильевича. Что-то заставляло улыбнуться, что-то грустно вздохнуть. Не раз и не два его лишали премии, материли, оставляли после смены. Он терпел. Стиснув кулаки и сжав зубы, он терпел и учился. Всего себя отдавал работе. Для него казалось не существовало простых житейских радостей будь то холодное пиво перед телевизором, или поход с друзьями в кино. Собственно и самих друзей у него тоже не было. Немногочисленные близкие знакомые, оставшиеся со времён учёбы, постепенно отдалялись. Ваня этому не препятствовал, ему было всё равно. Медленно, не спеша, Иван Васильевич изучал свою работу. Набирался опыта и знаний.

Постепенно его усердие начало приносить плоды. Пусть и не сразу, но начальство заметило рвение молодого человека. Сначала его перевели из простых слесарей в наладчики, затем в бригадиры и наконец в мастера. Иван Васильевич был на седьмом небе от счастья! Теперь никто не смел угрожать ему. Нет! Теперь все лебезили и заискивали перед ним. Смена, где мастером значился Молотобойцев, не только выдавала план, но как правило и перевыполняла норму. Начальство отлично знало, если на производстве авария, нужно звонить Ивану Васильевичу. Стоило тому появится в цеху, как все проблемы решались словно по волшебству. Не раз и не два его портрет красовался на доске почёта, и каждый раз проходя мимо Иван Васильевич улыбался и ужасно гордился собой.

Рабочие так же любили его. Он всегда был готов помочь, научить, подменить или прикрыть. Не раз и не два выручал он ребят из своей смены в самых непростых ситуациях. Вышел на смену, а дома жена рожает? Иди конечно! Иван Васильевич выполнит и свою, и твою работу. Пришёл с перепоя и не смог выполнить план? Нет вопроса! Иван Васильевич всё сделает! И нечего, что придётся немного задержатся после работы. Всё равно дома делать нечего!

Так продолжалось много лет. Иван Васильевич был счастлив и спокоен. Работа приносила радость и душевный покой. Он был лучшим и знал это.

А потом вдруг всё закончилось... Технологии не стояли на месте. Искусственный интеллект стремительно развивался. Всё больше и больше функций в производстве брал он на себя. Всё меньше и меньше оставалось работы для человека.

И вот однажды, тёплым майским днём, Ивана Васильевича вызвали к начальству, где объявили что более производство в его услугах не нуждается. Все его обязанности отныне будет выполнять робот, а самого Ивана Васильевича досрочно отправляют на заслуженную пенсию, которая будет начисляться из фонда заработной платы, и составит два с половиной оклада в месяц.

Новость застала его врасплох. Нет, разумеется он что-то слышал о повсеместной экспансии ИИ, но почему-то даже представить себе не мог, что однажды, это случится и с ним. Язык отнялся, ноги отказались держать вдруг потяжелевшее тело. Иван Васильевич осел бесформенным кулем прямо там, где стоял. Его бросились поднимать, усаживать в кресло, предлагать воды или врача. Он не отвечал. Просто не мог вымолвить не слова. В голове, словно дикая птица в клетке, билась одна и та же мысль: Я БОЛЬШЕ НЕ НУЖЕН!

Конец того дня, как и почти всю последующую неделю он помнил плохо. Горе затмило разум. Он будто угодил в чёрный, бездонный водоворот безысходности и отчаяния. Всё было кончено, ничего больше не имело смысла.

Желая найти помощь, он обратился к своим некогда подчинённым. Но все как один, только и твердили ему, как это прекрасно, жить не работая, развивая свой талант. Разочаровавшись в людях, Иван Васильевич замкнулся в себе. Жизнь потеряла всякий смысл.

В попытке отвлечься, он начал пить. Сначала понемногу, потом всё чаще и больше. Необходимости поддерживать здоровье больше не было. Уже не важно было, как он выглядит, как себя чувствует. Тело, некогда спортивного сложения, начало толстеть. Мозг ранее работавший как часы, всё чаще давал сбои, сознание всё чаще уплывало в невиданные дали. Теперь он целыми днями просиживал перед телевизором, на своём старом, поломанном диване, просто бесцельно пялясь в пространство бесцветными глазами дохлой рыбы. Алкоголь и фастфуд быстро делали своё дело. Спустя пол года он поправился на двадцать с лишним кило, постоянно болела печень, начались проблемы с давлением. Однако, это уже не имело никакого значения.

Очнувшись от вереницы воспоминаний, Иван Васильевич вдруг понял что плачет. Спутанная, грязная борода была мокра от слёз. Грязная, в пятнах горчицы и кетчупа майка прилипла к огромному животу. Удивившись, как такое могло произойти? Молотобойцев потянулся к журнальному стольку, что стоял перед диваном. Там, дожидаясь своего часа, стояла початая бутылка водки, а рядом кусок гамбургера.

Внезапно он застыл глядя на свою руку. Кисть раздулась словно подушка и сильно тряслась.

- Когда я стал таким? - Звук собственного голоса показался ему чужим и страшным.

Со стоном Иван Васильевич поднялся (диван вновь выразил протест громким скрипом) и подошёл к маленькому окошку. На улице вечерело. Солнце уже зашло, но тьма ещё не полностью скрыла внешний мир. Невдалеке, шла стройка. Не то новый торговый центр, не то жилой дом. Ни одного огонька. Лишь неясные тени, беспорядочно мельтешащие в сумраке. Чёртовым железякам не нужен свет - их чёртовы сенсоры видят в темноте лучше грёбаной кошки. Им не нужен отдых, еда, сон. Они идеальные рабочие. А он, Иван Васильевич Молотобойцев увы, нет.

Мысль показалась очень логичной и правильной. Она помогла наконец принять решение.

Резко отвернувшись от окна, Иван Васильевич поспешил на кухню. И пусть весь путь занял не больше минуты, его начала мучить одышка, в голове натужно загрохотал паровой молот.

На верхней полке кухонного шкафа, за рядами консервов, лежал его старый револьвер, сорок пятого калибра.

Бережно достав его с полки Иван Васильевич счастливо улыбнулся, будто приветствуя старого друга. Откинув барабан, убедился что тот заряжен, и поднёс дуло к виску. Палец на курке побелел от напряжения, ещё миг и...

Инстинкт самосохранения неожиданно взял верх. Рука безвольно упала, ствол уставился в грязный, давно не мытый пол.

Не в силах стоять, Иван Васильевич сел на табурет пытаясь усмирить бешено стучащее сердце.

- Какого чёрта я творю? - Задал он вопрос пустой кухне. - Неужели я и правда этого хочу? Нет! Определённо нет! Я не хочу умирать! Мне страшно! Я... Я ещё могу! Могу развить свой талант! Я могу стать великим писателем! Или художником! Да! Да...

- Успокойся, друг. Ты уже умер. - Мягкий успокаивающий шёпот в голове струился словно песок. - Ты уже раскрыл свой талант, явил его миру! Так что незачем и дальше с этим тянуть. Просто закончи то, что начал.

Иван Васильевич посмотрел полными слёз глазами на своего старого друга. Револьвер лежал на столе, тускло поблёскивая металлом.

Телевизор продолжал работать. Ток-шоу сменилось сначала рекламой, затем сериалом. После окончания очередной серии, началась авторская программа известного психиатра и доктора наук профессора Звягинцева. На этот раз темой передачи являлось обсуждение проблемы возросшего числа самоубийств среди одиноких людей. Преимущественно тех, кого досрочно отправили на пенсию. Именитый учёный утверждал и доказывал, что вся проблема сводится лишь к одному. К неумению человека раскрыть свой внутренний потенциал.

- Если вы одиноки, - вещал с экрана врач - не замыкайтесь в себе! Это лишь навредит! Просто позвоните, и мы вам поможем! Цифры вы видите на экране. Не мучьте себя! Просто звоните, и мы вместе явим ваш талант миру! Может быть, именно вы напишите роман, который затмит самого Льва Николаевича Толстого!