Онлайн чтение книги Свет уходящего солнца: Горизонт событий Light of the Setting Sun: Event Horizon
Глава 14: Ночь души

Говорят, уверенность и безрассудство — две стороны одной медали. Я поняла это, когда на последнем издыхании доковыляла до порога своей квартиры, вымокшая не то что до нитки — до самых костей, в результате чего, под воздействием холодного воздуха, подхватила простуду.

«– Да уж, сюрприз удался на славу» — подумала я о купленной пицце, лёжа в кровати с температурой и сильнейшей головной болью.

На первый чих по приходу домой я не обратила внимания, решив что само пройдёт. Я рассуждала так: при активных физических нагрузках — как например, во время бега — кровь циркулирует быстрее, вследствие чего повышается и температура тела, а в тёплой среде болезнетворные бактерии, как правило, не выживают. Глядя на себя теперь, я не удивляюсь почему последний экзамен по естествознанию я сдала всего лишь на 70 балов.

— А ведь я могла вернуться в ТЦ и купить несчастный зонт. Могла ведь!

Но не сделала этого из-за своих предрассудков, о чём теперь жалею.

— Угораздило же заболеть прямо перед фестивалем, — запричитала я. — И как я им потом буду в глаза смотреть?

То ли от стыда, то ли от обиды, я разревелась, уткнувшись в подушку, чтобы не тревожить маму (время уже было позднее). В голове я прокручивала сценарии того, как буду извиняться перед одноклассниками по возвращению в школу, представляла себе взрывную реакцию Виктора, нотации Хотару, философствование Мидзутани и приободрение от Каори. Даже в мыслях мне было стыдно поднять на них взор, сложившись в три погибели на полу. Но больше всего меня пугало то, что они разочаруются во мне, потеряют ко мне доверие и отвернутся от меня, а я регрессирую к тому состоянию, которое у меня было в средней школе.

От этой тирады голова разболелась ещё сильнее, что заставило меня встать и выпить таблетку. Напившись воды, я успокоилась и с трезвой головой стала думать что же делать дальше. Начать я решила с оценки собственного состояния и дальнейшего прогноза по нему. В свойственной мне манере, все данные я записывала в заметках на телефоне, а выглядело всё это следующим образом:

wrote:Состояние на 21:19

• Температура — 37,9° C
• Головная боль — есть
• Озноб — периодический
• Насморк — отсутствует
• Кашель — отсутствует
• Тошнота — частично присутствует
• Ломота в теле — имеется
• Заторможенность — классификации не подлежит
• Принятые лекарства: жаропонижающее (час назад), противовирусное (три часа назад), от головной боли (только что).
Заключение: имеются первичные признаки простуды, без ярко выраженных осложнений.

«– Итак, вот что мы имеем в итоге. С учётом принятых лекарств, психосостояния и моего слабого иммунитета…»

wrote:Прогноз: плачевный. Сроки выздоровления: ~1,5 недели.

«– А ведь завтра мой день рождения; а ещё — фестиваль. Бывают же такие совпадения.»

— Да, а свой главный подарок я уже получила, ха-ха, — усмехнулась я.

Внезапно в дверь постучали:

— Аки, ты ещё не спишь? — еле слышно спросила мама.

— Почти. Что-то случилось?

— Можно мне войти?

— Да, конечно.

Дверь тихонько открылась и в мою комнату вошла знакомая фигура, с медицинской маской на лице. Я села в кровати и поинтересовалась:

— Как ты догадалась, что я заболела?

О своих болезнях я обычно умалчивала; до тех пор пока, это не становилось очевидным.

— Кто, как не мама догадается о болезни своего ребёнка?

— Я уже не ребёнок! — возразила я. — Мне завтра 17 лет исполняется.

— Знаю-знаю, — улыбнулась мама. — Но для меня ты навсегда останешься ребёнком. Что ж, довольно об этом. Как ты себя чувствуешь?

Вместо слов, я показала ей свои заметки. Она внимательно их перечитала и с умным видом сказала:

— С твоими навыками анализа тебе нужно стать экономистом. Или терапевтом. Мой тебе совет: задумайся над этим. Школьные годы пролетят — и глазом моргнуть не успеешь! По себе знаю.

Она замолчала; наверное, в ожидании моего ответа. Его не последовало, и мама продолжила:

— Больше ничего нигде не болит?

— Кроме головы — нет, — ответила я.

— Ясно. Ну, поправляйся! Чуть что — я рядом. Спокойной ночи!

Она взъерошила мне волосы и собралась уходить, как вдруг…

— Мам…

— Что?

— Посиди со мной, пожалуйста.

Мамино лицо было наполовину прикрыто, но улыбку выдали её глаза цвета морской волны, что едва виднелись в темноте. Она уселась рядом со мной на кровать и взяла меня за руку.

— Знаешь, говорят, что присутствие рядом близкого человека помогает выздороветь быстрее.

— Не знаю, где ты это услышала, но я очень надеюсь, что это действительно так.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая только нашим дыханием и шумом снаружи. За окном всё так же мерцали огни ночного города, которые я так любила созерцать, а тепло маминых рук согревало и умиротворяло лучше всякого котацу.

— Аки-тян, — ласково молвила мама.

— М? — отозвалась я в полудрёме.

— Знаю, ты уже большая девочка но… Хочешь, я спою тебе колыбельную?

— Как в старые-добрые, да?

В детстве я часто просила родителей спеть мне колыбельную. Папа пел на русском, мама — на японском, но и под те и другие я засыпала беспробудным сном аж до самого утра. Правда, у мамы всегда получалось немножко лучше. Наверное, это из-за того, что пела преимущественно она и я привыкла к её голосу. Однако, папины колыбельные всегда сопровождались аккомпанементом его гитары. Её звук был довольно громким, за что мама тайком отчитывала папу, мол, «разве можно уснуть под такой шум?» Но они никогда не ругались по этому поводу, напротив — папа часто играл для мамы в гостинной, а я слушала их с мамой дуэт и засыпала.

Сейчас, когда мама вновь запела, в моих ушах помимо её голоса звучала папина гитара. Я закрыла глаза и представила, как мы все вместе сидим в гостинной. Папа играет на гитаре, дедушка — на флейте, мама с бабушкой поют дуэтом, а я им изредка подпеваю. К нам приходит давний друг нашей семьи — Накамото Харуми-сан, со своей скрипкой, и наш «квартирник» продолжается до самого вечера.

Но в моём сне кого-то не хватало. Я не знала кого, но чувствовала, что этот человек очень важен для меня. Он почему-то ассоциировался у меня с фениксом. Я упорно пыталась понять, кто же не даёт мне покоя, но так ничего и не узнала — наступило утро.