Онлайн чтение книги Спаси Save
Начало

Часть 1.1

"Личлейн II", 15 июня 2058 год
Это настоящее волшебство. Что-то тонкое и хрупкое. Даже протяжный скрип из-за сильного давления казался прекрасной мелодией. Живая музыка... Он слышал её и представлял себя маленькой юркой рыбкой, которая плыла в огромном океане, раскачиваясь из стороны в сторону только в ей понятном ритме.

Дарен Видмер, четыре года от роду, маленький человечек, который был одарен большим чувством. Пониманием, сопереживанием, силой и знанием. Чем-то блестящим и глубоким. Великим. 

Это так удивительно. Ребёнок, который совсем недавно встал на ноги, уже знал тайну любого человека, все самые нежелательные мысли, чувства и эмоции. И, к сожалению, первое, что он ощущал из богатого калейдоскопа, это страх. Уже за ним шло любопытство, зависть и презрение, но всё же первое - страх. 

Единственный человек, который окутывал Дарена мягкими, тёплыми и искрящимися чувствами - его отец. В подводной военной станции "Личлейн II" он был главным механиком, следил за исправной работой всех систем. Ведь буквально от него зависели жизни, находящиеся в этом месте уже многие годы. 

Сегодня, как и всегда, мистер Видмер делал обход всей станции, проверяя, всё ли работает исправно. Кое-где что-то закручивал, стучал, щёлкал, чем-то скрипел. Последний звук, всегда забавлял Дарена. Каждый раз, когда он его слышал, начинал смеяться. Это напоминало ему детёныша кита, который зовет свою маму. 

И вот снова звонкий смех Дарена раздался, ударяясь о толстые стены подводной станции. Его отец вновь создал этот звук, казалось бы, уже не случайно. 

— Ну что, малыш, голова больше не болит? — Мягко погладил мистер Видмер своего сына по голове, запуская пальцы в непослушные светлые кудряшки.

— Чуть-чуть, — вяло ответил Дарен.

— Ничего, скоро пройдёт, я тебе обещаю, — как-то тихо проговорил мистер Видмер. Он знал, что головные боли только усилятся, так как совсем недавно в лаборатории завезли новеньких и не успели пока всех распределить по изоляторам. Дарен и так ярко реагировал на каждого человека, находившегося рядом с ним. А тут еще и эксперименты. Снова. 

Все прибывшие были как один, эмпаты и телепаты. Точно такие же, как и Дарен. И поэтому всё, что они ощущали сейчас, отражалось на мальчике жуткими головными болями. Дарен и сам находился под наблюдением, но только под ним, ничего более. Такое условие стояло скалой. Шаткой, не смотря на внешний вид.

— Спать хочу...

Мистер Видмер вновь посмотрел на своего сына.

— Дойдёшь сам? Мы недалеко отошли от нашей каюты. 

Мальчик в ответ лишь устало кивнул, потирая зажмуренные глаза небольшим кулачком. А потом, чуть покачнувшись, развернулся на пятках, и медленно побрёл в сторону каюты. С отцом этот мир казался меньше, а как только Дарен оставался один, всё вновь вырастало на глазах. Он не доставал до иллюминаторов, кругленьких окошек, через которые пробивался вовнутрь какой-то даже густой, голубой свет, но будто бы знал, что там снаружи мир ещё больше. Их каюта находилась на нижнем ярусе "Личлейна II", поэтому здесь практически никто не ходил, кроме тех, кто здесь жил.

Головная боль была верным спутником мальчика, и, по правде говоря, она никогда не прекращалась, только иногда была какое-то время тише, а какое-то время... просто чудовищной. Из-за этого Дарен с раннего детства сидел на успокоительных, отчего много спал, чтобы хоть как-то забыться и расслабиться. 

И вот уже почти дойдя до коридора, где находились невысокие дверки, за которыми прятались тесные каюты рабочих, Дарен резко почувствовал... 

— Ничего... Нет, ничего. 

Голова будто сделана из ваты. Все посторонние гулкие мысли улетучились. Тишина. Дарен приложил холодные ладошки к щекам, провёл дальше вверх, похлопал по макушке. Закрыл полностью лицо руками, глаза. Слёзы медленно катились по щекам. Его маленькое сердце затопило страхом. Он закричал.

— Папа, моя голова испаряется!

Дарен испуганно огляделся, не услышав ответа. Наверное, его отец уже далеко. Он больше не хотел спать. Какое-то непонятное тревожное чувство гнало его обратно. Он побежал, иногда запинаясь о свои же ноги и чуть ли не падая на твёрдый холодный пол. Мальчик добрался до лестницы, по которой мистер Видмер не разрешал без него подниматься, но сейчас его это не волновало, хотелось уткнуться в тёплый живот отца и чувствовать его грубые, но такие родные руки в волосах. Как-то неумело и неуверенно он двигался вперёд. Бежал совсем в другую сторону, пытаясь уверить себя, что бежит именно в том направлении, в котором они обычно с отцом делают обход. Но это было не так. 

Остановился он лишь тогда, когда оказался в тёмном незнакомом ему ранее коридоре. Основной свет, который хоть как-то освещал помещение, исходил из чуть приоткрытой двери. Она сразу же привлекла внимание мальчика. И он вновь побежал.

Несколько дней назад произошло крушение однопилотного космического корабля. В основном такие использовались в целях разведки на близкие расстояния. Корабль камнем рухнул в море, быстро погружаясь и стремясь ко дну. Гидролокаторы "Личлейна II" сразу же засекли посторонний предмет, который тонул неподалёку от центра. После на станцию принесли пилота, который при обнаружении уже находился в коме. 

Дарен несмело толкнул дверь, шире открывая её. Абсолютно белый цвет стен и пола резанул глаза. Мальчик на секунду зажмурился, а потом вновь распахнул их, осматривая помещение. Это была обыкновенная палата, коих на "Личлейне II" было много. На узкой койке лежал молодой мужчина, на шее которого поблёскивал синий остроконечный кристалл. По сравнению с как будто бы светящейся изнутри алебастровой кожей медные волосы просто горели. 

Мальчик медленно на носочках, будто боясь разбудить незнакомца, подошёл к койке, пытаясь поближе рассмотреть синий камень. Острый конец кристалла упирался в ярёмную впадину, а сверху сквозь округленный конец был продет чёрный кожаный шнурок. И только Дарен хотел прикоснуться к приковавшему его внимание камню, как сзади послышались чьи-то быстрые шаги. 

Мальчик испугано дёрнулся назад, и не найдя место лучше, юркнул под койку, на которой лежал хозяин кристалла. Будет очень плохо, если его здесь заметят. Дарен не хотел, чтобы его забрали в лабораторию, в которую его водил отец каждое воскресенье. Двое мужчин стояли на месте возле входа, так и не решаясь зайти дальше. Они бурно спорили. Один говорил, что новый препарат опасно вводить, а другой пытался доказать, что без риска не будет результата вовсе. Мальчик весь сжался, ведь кроме громких слов он больше ничего не слышал. И эта новая тишина в голове пугала. 

Один из мужчин вдруг замолчал, прерывая этим спор. 

— Ты чего? — В недоумении спросил второй. 

Дарен в испуге зажмурил глаза. Его заметили?

— Дверь. 

— Что "дверь"? 

— Она была открыта нараспашку, когда мы зашли. 

— И что? — Не мог понять причину один из мужчин.

— Что значит "и что"? Кроме нас сюда никто не ходит и, уж извини, но сквозняка здесь тоже не может быть!

Мальчик запаниковал. Всё, его теперь точно обнаружат, нужно спрятаться в другое место. Дарен начал продвигаться назад, ища глазами, куда бы спрятаться. 

— Кто это тут у нас играет в прятки? — Как-то неестественно мягко спросил грубый голос. Мальчик дёрнулся, а на его голову приземлилась чья-то рука, перемещаясь затем на хрупкое плечо, — Дарен Видмер, очень интересно. 

Всё, теперь незачем прятаться. Его нашли.

Мальчик со страхом в последний раз оглянулся на лежащего незнакомца с красивым синим камнем, и вложил свою ладошку в предложенную руку нашедшего его мужчины. 

— Вот так, молодец, без глупостей. Что же ты здесь делаешь? 

— Я потерялся, — Дарен действительно не представлял, как по-другому ответить. Он потерялся и не знал обратного пути. Где же его папа?

Мужчина некоторое время смотрел на мальчика, не отводя взгляда, и о чем-то думал. А потом, придя к какому-то решению, ответил. 

— Жан, отведи мальчишку в его палату в правом крыле, разберёмся с ним позже. Меня сейчас волнует больше, какого чёрта сегодня к нам перевели эту иноземную мерзость, лежала бы в главном центре и подыхала дальше, — проговорил он, подводя мальчика к своему напарнику. 

— Там мест нет. 

Дарен оглядывался то на одного, то на другого. Он не хотел в палату, он хотел к отцу!

— Отведите меня к папе, пожалуйста, — умоляюще попросил испуганный мальчик. 

На него тут же снова обратили внимание. Мужчина, что всё ещё держал его за руку, наклонился к нему и внимательно посмотрел в глаза. 

— Мы не знаем где твой папа, отведём тебя в палату, ты там посидишь и подождёшь его.

— В каюту хочу, — прохныкал Дарен. 

— Нет уж, вдруг ты опять решишь прогуляться и потеряешься. А там за тобой присмотрят. И ты же не думаешь, что это сойдет тебе с рук? Мистеру Видмеру придется за тебя ответить. — Мужчина резко выпрямился, оттолкнув от себя мальчика к своему напарнику. — Забирай его!

Жан безропотно кивнул, как бы то ни было, он был вторым в их команде. Посмотрев на Дарена, он положил свои руки на хрупкие плечи мальчика, разворачивая его к выходу. 

— Идём. 

Дарен опустил голову и медленно поплёлся по коридору за мужчиной. Ничего не поделаешь, с взрослыми лучше не спорить, особенно когда тебя поймали на месте, где ты не должен быть. Так хотелось всем рассказать о том, что голова его будто картонная, в которой гуляет ветер, но нельзя. У них с отцом было правило: со всеми даже незначительными изменениями в первую очередь Дарен должен делиться с мистером Видмером. Потому что о некотором стоило молчать. 

Мальчик знал, что его папа расстроится, когда узнает, что он оказался ярусом выше без его разрешения. Но идя сейчас по коридору, боясь снова оказаться в этой безобразно светлой, холодной и неуютной комнате, что пропахла насквозь медикаментами, Дарен постоянно оглядывался назад, думая о том, что с тем странным человеком ему было так же хорошо и спокойно, как и с его отцом.

Это было странно.

Как и то, что когда они переходили в другое крыло, головная боль с ненавистным роем мыслей потихоньку возвращались. Мальчик был обескуражен, и, увидев помощника отца, совершенно забыв, что он был пойман и его уже куда-то вели, просто побежал к знакомому человеку. Жан тут же среагировал и вовремя остановил его, наказав встретившемуся им механику передать отцу Дарена обо всех проделках его сына, и где искать мальчика. 

— Будешь себя так вести, и я, когда придём на место, сделаю тебе укол, — пригрозил младшему Вимдеру мужчина. Он взял его крепко за руку. Мальчик всхлипнул и попытался вырваться. Мужчина же в ответ еще крепче сжал его руку и быстрым шагом направился вперёд. Дарену пришлось бежать за ним. 

Такими темпами они быстрее добрались до блока с палатами, в которых лежали люди, находившиеся под наблюдением, так как возможно у них были те же способности, что так интересовали целые государства и этот военно-научный центр. 

Жан завёл мальчика в седьмую по счету палату, посадил его на койку, что находилась у стены облепленной детскими неказистыми рисунками, и, позвав медсестру, чтобы та приглядела за Дареном, отправился стучать начальству. 

Мальчик полностью с ногами забрался на кровать и забился в самый, по его мнению, тёмный угол, укрывшись с головой одеялом. Время тянулось медленно, и даже зашедшая медсестра не разрушила это тягучее и неприятное ожидание. Наконец, через какое-то время он выглянул из-под одеяла, и взглянул на молодую девушку, которая, включив небольшой прикрученный светильник на уже припаянной металлической столешнице, бездумно пялилась в тонкую панель флэтбука, изредка погружая палец в исходивший из него тусклый свет.

— Вы отведёте меня в каюту? — Робко решился спросить Дарен.

Но от девушки не последовало никакой реакции. 

— Мисс медсестра, пожалуйста, я хочу к папе. — Ещё раз попытался мальчик.

В этот раз девушка вздрогнула, а потом раздражённо зыркнула на Дарена.

— Ты будешь сидеть здесь.

— Но я не хочу. — Начал вредничать мальчик, откидывая с себя одеяло. — Отведите меня в каюту!

— Нет! И хватит ныть. — Не выдержав, девушка с гулким стуком положила флэтбук на столешницу и скрестила руки на груди. — Будешь меня доставать, вколю слонячую дозу снотворного! 

— Я расскажу всем, что Вы крадёте лекарства! — Тут же наперебой кинул в ответ Дарен.

Медсестра поражённо замолчала и глупо захлопала ресницами.

— А ещё Вашей подруге про её друга и Вас. — Вошёл в раж мальчик, хотя он и знал, что это плохо, и рыться в чужих головах ему строго настрого запретил отец. Но увидев слабость сидевшей в палате девушки, он не хотел останавливаться, и был намерен добиться своего.

Девушка встревоженно встала со стула и подлетела к мальчику, тут же закрывая ему рот вспотевшей ладошкой.

— Вот же маленький поганец! Я!... — Она дышала тяжело, раздираемая паникой и злостью. — Ты доигрался.

Медсестра потянулась к карману белого халата, но её остановили шаги и голоса, которые раздались прямо возле двери палаты. Дарен и девушка замерли, вслушиваясь в разговор, который происходил недалеко от них. Каждый отметил для себя знакомый голос.

— Внимательно смотри за своим сыном, Стефан. Мы же оба не хотим, чтобы он увидел то, что ему не положено видеть. Да и ты, я думаю, также не хочешь, чтобы мы окончательно перевели его в этот блок, и виделся ты с ним только два, а может даже и один раз в неделю.

— Я все понял, Майкл.

Мальчик взволновано заёрзал, вырываясь из хватки испуганной девушки.

— Пусти меня! — Пропищал Дарен, и пока медсестра не спохватилась, сполз с кровати и побежал к двери, распахивая её.

— Да-да, это отлично. О, а вот и твой сынишка проснулся. 

Дарен уставился на говорившего мужчину, а затем перевёл взгляд на отца, виновато затем опуская голову. 

— Прости...

Мистер Видмер только по-доброму улыбнулся и, подойдя к своему сыну, взлохматил его смявшиеся пушистые волосы. 

— Ничего, всё хорошо. Идём в каюту, я заварю тебе твой любимый чай. 

Дарен облегчённо вздохнул, и уже улыбаясь от уха до уха, схватил своего отца за руку и пошёл с ним, даже не подозревая о том, что мужчина, который недавно разговаривал с его отцом, внимательно смотрел на него. 

Когда они скрылись за дверью, этот же мужчина перевёл взгляд на медсестру, что сидела с мальчиком, а сейчас мялась у двери. 

— Надо было сразу уходить, пока я тебя не заметил, а сейчас вернёшь на склад всё, что ты стащила, но не успела толкнуть, и составишь реестр того, что уже у тебя купили, и покупателей. А затем я жду тебя в своём кабинете. Ты поняла? — Спокойным тоном проговорил он. 

Девушка вся побледнела, а затем начала стремительно покрывать красными пятнами. Лучше бы этот мужчина кричал… 

— Хорошо, мистер Хейстингс. 

Мужчина удовлетворённо кивнул, и, завидев воркующего Жана с молодой медсестричкой, направился сразу же к нему.

— Завтра воскресенье, поведёшь мальчишку ты, и сразу же в палату к иноземцу. Не спрашивай. У меня появилась одна замечательная идея, — уже улыбаясь своим мыслям, весело отдал новый приказ мистер Хейстингс.

Жан на него странно посмотрел и молчаливо кивнул. Похоже, у профессора появилась новая безумная идея.

Часть 1.2

День за днем Дарен запоминал новую деталь на лице иноземца. Удивлялся тому, что он так похожий на всех остальных людей всё равно был другим. Он был точно высечен из камня. Слишком нереальный. Дарен хмурил брови вглядываясь в плотно закрытые глаза, его пожирало любопытство, он хотел знать какого они цвета. Мальчик водил тонким пальчиком по скулам, шее этого невозможного незнакомца, медленно спускался к ярко-синему камню и, как завороженный, замирал в руке с ним. В этой белой комнате иноземец, рядом с которым Дарен проводил времени больше, чем с отцом, был чем-то ненастоящим, он резко выделялся и притягивал к себе. 

Маленький мальчик боялся каждый раз, когда ранним утром возле каюты неизменно появлялся Жан. Но когда он видел медные волосы странного человека, оказавшись уже в палате, сразу же успокаивался. Это было единственной отдушиной за последнее время. 

Дарен так ничего и не рассказал своему папе. Никому. Но ему казалось, что тот человек, с кем постоянно ссорился его отец, всё уже знал, хоть он даже не пытался прочитать его мысли. А мистер Видмер медленно и неотвратимо исчезал из поля зрения сына. 

Это было тем, что так не хотел и боялся Стефан, когда он попросил о помощи своего старого товарища Майкла. Они служили вместе. И когда Стефан Видмер понял, что с его сыном что-то не так, первым на ум пришёл именно Майкл Хейстингс. Он и был единственным, с кем Стефан поддерживал связь. Прошло достаточно времени, и старый товарищ превратился в человека, которому в руки с боязнью и большой неохотой отдавал своего сына мистер Видмер каждое воскресенье. А затем и каждый день. На главного механика неожиданно свалилось много работы, и в каюте он появлялся только глубокой ночью и покидал её ранним утром, а бывало и вовсе, забывал, что стоит отдохнуть, и уже давно другой день недели. Майкл же вальяжно расхаживал по лабораториям, лениво задавал вопросы попадающемуся ему на пути персоналу, широко улыбаясь, делал пометки в своём планшете и с каким-то детским восторгом направлялся в чуть ли не родное крыло, где находился бокс с палатой иноземца. Пожалуй, там профессора можно было встретить чаще всего.

И эта ситуация ставшая рутиной продолжалась бы бесконечно, пока не очнулся иноземец.

***

Дарен не высыпался, Жан каждый раз всё раньше и раньше приходил. И теперь уже не дожидаясь возле двери в каюту, вламывался внутрь и буквально в пижаме волок мальчика за собой в небольшую самодельную лабораторию, которую устроил Майкл в палате. 

— Вставай и быстро собирайся, у меня нет времени ждать тебя, мелочь! - Нервно прикрикнул Жан, сдёргивая одеяло со светлой макушки мальчика. 

— Я спать ещё хочу, - сонно прохныкал Дарен. 

Жана всего перекосило, он не любил чужих детей, а этот мелкий поганец уже доконал его. Схватив одеяло, он швырнул его на пол, и вцепился в предплечье мальчика. 

— Меня это не волнует! — Мужчина с каким-то остервенением дёрнул малыша вверх так, что голова его со спутанными волосами со сна безвольно откинулась назад. 

— Ай! Больно! Мне больно! - Всхлипнул Дарен, мелко сотрясаясь от страха, — Я уже встаю.

— Вот и славно. — Жан быстро остыл и почувствовал, как ему казалось, ненужное сожаление. — Я жду тебя снаружи.

Мальчик быстро закивал головой, скатываясь с кровати. Он, глотая наворачивающиеся слёзы, потирал место на руке, где наверняка появился синяк. Неуклюже положил одеяло обратно на кровать и схватил первую попавшуюся одежду. Не расчесав спутанные кудряшки, вышел из каюты. Обида и злость на Жана нарастали, как снежный ком, становясь с огромной скоростью всё больше и больше. Дарен шёл за спиной мужчины и как-то дико поглядывал на его затылок. Все чувства смешались, и они, приправленные утренним страхом и болью, неожиданно вырвались наружу. 

— Я ненавижу тебя! Я всё расскажу папе! Он тебя убьет! — Мальчик толкнул в спину ничего не подозревающего мужчину и побежал вперед. 

Этот тычок для Жана был ничем, и, только успокоившись, он снова разозлился. 

— Только попадись мне, и я тебя придушу! — Мужчина, буквально краснея от накала, сжал кулаки и рванул за Дареном. 

Мальчик бежал, словно гонимый зверь оголодавшим хищником. Их силы были неравны. И в момент, когда Жан вот-вот был готов схватить за шиворот разозлившего его ребёнка, Дарен пользуясь своей миниатюрностью, подныривал под расставленными ногами мужчины и словно юркая рыбка петлял, удирая от злого мужчины. К сожалению, мальчик быстро выдохся и вскоре, когда они находились почти у палаты, был пойман. Он вырывался, кричал и кусался. Жан еле удерживал его, но Дарен ещё больше вырывался. 

— А ну тихо!

— Нет, нет, нет! Отпусти меня! Отпусти! 

— Ах ты…! - Еле придерживая дёргающегося мальчика одной рукой, мужчина открыл дверь в палату. — Я тебе сейчас к стулу привяжу, точно! 

Жан уверенно зашёл внутрь с вдруг безвольно повисшим ребёнком на руках. Он был обманут, и когда он сделал ещё несколько твёрдых шагов, Дарен резко встрепенулся и снова начал вырываться. Мужчина был слишком самоуверен и, совершенно не ожидая такого подвоха, не удержал равновесия, рухнув вперёд спиной вместе с мальчиком на аппаратуру, которая была подключена к иноземцу и предназначена поддерживать в нём искусственно жизнь.

Раздался грохот, треск и вопль одновременно. Жан шокировано выпучил глаза, медленно осознавая, что произошло. Дарен пытался вырваться из крепкой хватки мужчины. Рыжеволосый всё так же продолжал лежать, не двигаясь.

— Вот чёрт! — Мужчина в страхе подскочил, совершенно забывая про недавно бесившего его ребёнка. Он стал быстро поднимать дорогую аппаратуру, которую было уже не вернуть. Жан не мог поверить в произошедшее, как он, взрослый мужчина, смог поддаться какому-то ребенку и натворить такое. Он лихорадочно тыкал трубки и штекера в непредназначенные места, не принимая провала. 

— Что ты там делаешь, Жан? — В палате раздался мелодичный и спокойный голос Майкла. 

Мужчина в панике обернулся, постоянно глотая вязкую и ставшую почему-то горькой слюну. 

— Я... — В голове было абсолютно пусто. 

Пришедший вместе с Майклом Джейк, напарник Жана, быстро подскочил к нему, отодвигая онемевшего мужчину в сторону. 

— Вот же имбицил! 

Крики были фоновым звуком для Дарена, он не отрывал взгляд от незнакомца. Он не мог даже дёрнуться, ведь казавшийся всё это время ненастоящим, иноземец пристально смотрел на него. Никто вокруг не замечал этого, пожалуй, кроме самого мальчика и спокойного до сих пор Майкла.

— Господа! Попрошу вас прекратить. — Профессор был взбудоражен.

Джейк и Жан тут же обратили на него внимание. 

— Поглядите на это чудо. Наш замечательный гость открыл свои глаза. — Майкл ликовал. — Дарен, мальчик мой, ты просто волшебник, смотри, твой друг ожил. Разве это не чудесно? Прогресс! Я чувствую движение. Наконец-то я смогу заняться самым вкусным и интересным! Наконец-то! Я смогу получить новые ответы. Дарен, смотри! Твоя вторая половинка очнулась! Ха-ха! Это просто великолепно! Мальчик мой, ты долго болтался у меня без дела! И теперь новое, что-то новое. Ты же ничего не чувствуешь рядом с ним. Ты же ничего слышишь! О Боже, я должен обязательно, обязательно что-то сделать! Да! Да! 

Хейстингс трясся от раздирающего его смеха. Он словно в танце кружился по лаборатории, собирая различные инструменты и медикаменты, и складывая их на поднос. Профессор показал своё истинное лицо. Он отдавал приказы Жану и Джейку. Дарена усадил на стульчик рядом с очнувшимся иноземцем, а сам уверенно пристегнул его хрупкие руки к подлокотникам. 

— Мы скоро начнём, о, я не могу дождаться! Джейк, проверь все показатели очнувшегося. А я пока поработаю с мальцом. Ха-ха, как же хорошо!

Майкл был в глубокой эйфории. Он снова мог рисковать чужими жизнями. Ему снова было плевать на былые рамки. Его ничто не могло остановить. 

— Что здесь происходит?!

***

У Стефана всё валилось из рук, какое-то непонятно откуда взявшееся тревожное чувство поселилось в нём и никак не хотело отпускать. Он работал целую ночью. И когда был готов уже спать стоя, пришло новое оповещение о поломке, мужчина тут же раздражённо набрал код вызова на прикреплённом браслете к его ноге, и стал ждать, когда ответит его помощник. 

Через пару секунд в наушнике раздался такой же усталый, как и у самого Стефана, голос:

— Слушаю.

— Когда новая смена будет? Что-то они припозднились.

В наушнике тяжело вздохнули:

— Сам жду их, как сквозь землю провалились. Дилан сказал, что у них там что-то с рычагами давления.

— К чёрту эти рычаги! Там есть закреплённая команда быстрого реагирования, пусть они займутся, а эти пусть тащат свои задницы к нам и, наконец, принимают их вызовы. Ты тоже заканчивай, кстати. 

— Есть, босс. Пора нам отоспаться, — уже чуть повеселев, ответил помощник.

— Всё, я отключаюсь.

Мистер Видмер устало потёр переносицу. Неладно всё как-то, что-то в последнее время они сильно гнут свои спины. 

Мужчина медленным шагом направился в их с сыном каюту, надеясь застать его ещё спящего, ведь его часы показывали только четыре утра, и вообще он хотел сегодня уговорить Майкла не забирать Дарена в лабораторию, пусть мальчик хоть денёк отдохнёт.

Воодушевлённый этой идеей, мужчина отворил дверь, а затем тупо уставился на разворошённую кровать. 

— Они что совсем одурели?! — Сквозь зубы прошипел механик. 

Сон отменяется. 

Стефан вылетел из каюты, направляясь в ту проклятую палату, где постоянно пропадал его сын. Всё это, уже ни в какие рамки не лезет. Мужчина не давал своего согласия эксплуатировать сына круглые сутки! Это нужно кончать. 

Он взлетел по лестнице, ведущей на ярус выше, и ломанулся в сторону импровизированной лаборатории. И то, что его там ждало, подтвердило зудящую тревогу. 

***

Дарен всё видел, слышал настолько всё четко, что кружилась голова, а все цвета становились слишком яркими, и они ослепляли – он бежал вперёд времени. Ничего не понимал, не осознавал. Просто бежал. И гнал его вперёд животный страх, он не давал ему сделать выбор, он просто гнал и не позволял остановиться. А когда его сердце было готово выпрыгнуть из груди, он резко затормозил и перестал бежать, а время, которое не поспевало за ним, остановилось вместе с ним. И он всё понял, пошатнулся, увидел пропитанную насквозь горячей густой кровью кофту, а также дрожащие багровые руки и странного человека рядом с собой. Из его глаз хлынули крокодильи слёзы, воздуха в лёгких не хватало. Дарен сильно закричал, но его никто не слышал за всем этим шумом, паникой и чужими криками. Всё было кончено, так просто, будто всё вокруг было не многотонной станцией с высокими технологиями, с кучей военных и высшими умами учёных, а просто карточным домиком вместе с зубочистками вместо людей. 

Его папы, его дорогого папы больше нет. 

Всего лишь миг – и Стефан уже лежал на полу, его грудь зияла дырами, а мятая потертая рубашка намокла и потемнела. Когда мужчина попытался помешать Майклу, воплотить его безумную идею, профессор, словно обезумев, выхватил из кобуры пистолет, что покоился под халатом, и выстрелил несколько раз в своего бывшего сослуживца. Мистеру Хейстингсу было плевать, он не терпел, когда кто-то вмешивается в его дела, особенно такие важные. 

Тут же, как по команде иноземец подскочил. И откуда только силы взялись?! Он схватил пару штук блестящих медицинских ножниц, метнул ими в Жана и Джейка, они тут же упали бездыханные, точное попадание. Затем он свернул шею Майклу. И начал лихорадочного рыскать по небольшой лаборатории. А в это время маленький ни в чем не повинный мальчик, единственной мечтой которого на веки вечные быть рядом с отцом, неуверенными шагами приближался к телу. Он тихо осел рядом с папой, не веря, глядел на бледное лицо мистера Видмера, у которого до сих пор были открыты глаза. Они смотрели в никуда, в них не было жизни. Дарен прижался к груди отца, крепко его обнимая тоненькими детскими ручками, он хотел услышать ровное сердцебиение. Но в ответ была тишина. Может, он делал что-то не так? Почему было всё так неправильно?

Спустя какое-то время иноземец буквально подлетел к мальчику. Малыш весь дрожал.

— Твое имя? Какое оно? 

Мальчик испуганно обернулся. Полное равнодушие на лице и в голосе. Так с ним разговаривали медсёстры и другой медицинский персонал. 

— Я... Меня зовут Дарен.

— Мое имя Энлиль. Ты поможешь мне? 

— Мой папа, он не просыпается! Я не знаю что делать. Это плохо. Почему он меня не видит? — затараторил Дарен, приближаясь к истерике. 

Энлиль коснулся холодными длинными пальцами лба мальчика, и снова повторил:

— Ты поможешь мне уйти?

Дарен, словно заворожённый, резко перестал плакать:

— Да, я знаю отсюда выход, папа водил меня часто по разным коридорам. Я всё помню. Только одному мне нельзя. Без папы нельзя...

Энлиль молча кивнул. Поднял малыша на руки и вышел в тёмный коридор. Мальчик продолжал молчать, он не вырывался, не пытался вернуться, спокойно сидел на руках, пальчиком указывая путь. Когда на пути им попались люди, он крепче прижался к Энлилю. Вскоре забили тревогу, и когда началась настоящая паника и беготня, когда его опустили на землю, и Энлиль безжалостно расправлялся со всеми, Дарен наблюдал за всем. Он видел, как падают люди, он видел тот же цвет и тот же взгляд, как и у его отца. Он потихоньку осознавал, что такое смерть. Он бежал за человеком, с которым ему не было больно, он не боялся его, он боялся тел, которые оставались за их спинами. То, как они превращались в сломанных кукол, то, как их белая одежда окрашивалась в бурый цвет за считанные секунды... И запах, стойкий запах железа, который раздражал обоняние, назойливо пропитывая все... 

Энлиль не бросал мальчика, иногда поднимал его и бежал вместе с ним, иногда опускал его, веря, что он не отстанет. Для Дарена всё смазалось. Он выходил из оцепенения. А когда он закричал, они были почти на свободе. Впереди маячила группка небольших батискафов, а позади оставался мёртвый отец. Мальчик смотрел на свои руки, и не видел их, только одна кровь и ничего больше.

— Я не хочу уходить! — Сквозь слёзы прокричал малыш. 

Но иноземец опять его не слушал. Он схватил мальца и буквально затолкал его в один из батискафов.

— Ты уйдешь отсюда, — спокойно проговорил странный человек, — Возьми это и никогда не снимай. 

И Энлиль снял с себя синий камень на чёрном шнурке, надевая его на шею Дарена.

— Запомни это, мою благодарность тебе.

Иноземец в последний раз посмотрел в заплаканные глаза мальчика, снова коснулся его лба, закрыв глаза на мгновение (у Дарена в голове было много нужного для Энлиля), и затем набрал комбинацию на пульте управления батискафа. 

— Когда дверь закроется, нажми на эту кнопку.

Дарен не мог ослушаться его. Он сделал всё так, как велел ему Энлиль, невозможный человек, не похожий на всех остальных, завораживающий и успокаивающий. Он рванул с "Личлейна II". Улетел, а не уплыл, крепко держался за камень и плакал. И чем дальше он был, тем всё больше казалось, что всё было сном. 

Где-то далеко под водной гладью разрушался монстр, его уродливое сердце разлеталось вдребезги – последнее, как считал Энлиль, что он мог сделать сейчас. От чудовища смогли убежать только двое: странный человек, который не должен был там находиться, и маленький мальчик, который вырос, не видя неба.

Они летели в разные стороны. Энлиль давал себе обещание, что вернётся, а Дарен хотел всё забыть. Последние слова и последние мысли отпечатались, а потом показался свет. Резкий и неприятный.