Онлайн чтение книги Песочница Sandbox
День второй

   Меня разбудил пронзительный детский крик, доносящийся из соседнего купе. Я посмотрел на часы и понял, что пора бы готовиться к прибытию.

   Взглянув на себя в зеркало, я был несколько удивлён. На меня смотрел бледный и мятый человек с круглым лицом и грязными волосами. Одежда моя была покрыта белыми катышками от постельного белья. Затхлый запах тела вынудил меня проделать некоторые лишние манипуляции, будучи в уборной.

   Буквально зажатый в тиски, я силился нанести как можно больше воды на своё вспотевшее тело. Сильного эффекта это не дало, зато всё вокруг было забрызгано водой. И пол, и зеркало, и даже бумажные салфетки. Но это было неважно, потому что ехать мне оставалось всего полчаса. Я томился в сладостном ожидании, предвкушая приятные сердцу сюжеты.    

   На вокзале меня никто не встречал. До дома я добрался на рейсовом автобусе. На одном из тех, которые имеют обыкновение ломаться в середине пути. В автобусе было жарко и пахло бензином. Меня укачало в первые пять минут езды. Весь оставшийся путь я мечтал только об одном – выйти на свежий воздух.    

   Чем тяжелее дорога, тем ярче впечатления по прибытию. Я ступил на родную землю, я вздохнул аромат своего дома полной грудью, я смотрел и не мог насмотреться.    

   Мне знакомо в этом месте всё, и я здесь не чужой. Вот то дерево, что раскинуло свои ветви у реки, я знаю, оно исправно хранит воспоминания обо мне. Нам с ним не нужно условностей. Не нужно столов, подарков и вычурных традиций. Оно видит меня и всё понимает. Мне не обмануть его, потому что оно видит моё сердце.    

– А люди? – спрашиваю я сам себя.    

– Да, люди здесь тоже знали меня. Они знали меня ребёнком. Я частенько пропадал беспечными летними днями за играми со своими друзьями.    

– А что же стало с ними сейчас?    

– Они разлетелись по свету. Им всегда было тесно здесь, они ринулись на поиски свободы.    

– А кто-то остался?    

– Да. Мой лучший друг. Он остался и теперь останется здесь навсегда, ведь я приехал, чтобы проводить его в последний путь.    

   Это так странно. Я не испытываю ничего. Больше всего я боялся, что все мои чувства замёрзнут, я буду холодным, как лёд. Так и случилось. А ведь мы так много общались. И после моего отъезда отсюда и даже после его развода с этой мерзкой женщиной… Он всегда был таким живым. Даже когда начал пить.    

   Придавшись размышлениям, я не заметил, как дошёл до дома. Перед самым входом я взял паузу в несколько секунд. На мгновение мне захотелось развернуться и уехать обратно, но я прогнал эти мысли. Я прошёл через ограду и зашёл во двор. Из летней кухни выбежала мама.

   Распахнув свои руки, она крепко обняла меня. На её глазах искрились слезинки. Я был под впечатлением и несуразно жестикулировал руками. Мы оба искренне радовались нашему воссоединению.    

   Мама расспрашивала меня обо всём, что происходит в моей жизни. Я с удовольствием делился с ней своими успехами, планами на будущее, сам не замечая, как сильно я оторвался от родного дома. Я проговаривал какую-то заученную, совершенно не свою жизнь, пытаясь оправдать её ожидания. Мама с трепетом и содроганием слушала каждое моё слово. Я был для неё всем. И она была для меня всем. И ничего другого в эту минуту не существовало.   

   Наступил полдень. Наговорившись со мной вдоволь, мама послала меня к нашей родственнице, что жила на другом конце посёлка. Я должен был оправдать образ инициативного и хозяйственного сына, поэтому покорно двинулся в путь.    

   Я шёл по главной дороге, любуясь открывающимися пейзажами. Солнце в этот день светило особенно ярко. А путь предстоял мне долгий. Я пытался сопротивляться своему немощному телу. Не хотел признавать своё бессилие. Но в конечном счёте сдался и решил присесть на берегу реки, чтобы восстановить силы. Я бездвижно просидел несколько минут, как вдруг ко мне обратился тоненький голос.    

– Дайте, пожалуйста, денег, – сказал он.    

   Я решил не отвечать, подумав, что это не мне, но голос всё не унимался.    

– У вас не найдётся немного монет? Мне на еду…    

   Во мне начало просыпаться раздражение. Попрошайки на дорогах часто одолевали меня, и я привык не реагировать на них. Но этот отчаянный явно напрашивался на диалог и я не сдержался.    

– Отстаньте от меня! У меня нет денег, – вспылил я.    

   Голос затих. Я зачерпнул ладошкой мягкий прибрежный песок. Горячие песчинки так приятно просочились сквозь пальцы. Ещё через мгновение подул прохладный ветер, поигрывая с листьями деревьев, аккуратно обрамлявшими крону.    

– Я извиняюсь, мне не подойти ближе, – снова обратился голос.    

   Я обернулся. Передо мной стоял подросток. Двумя руками он опирался на костыли. Он был грязным и пыльным.    

– Встряхнуть бы его посильнее, – пронеслось в моей голове. – Да только рассыпется ведь.    

   Я взглянул на него своими мутными глазами ещё раз. Парень был невысокого роста, но с длинными и худыми руками. Жирные волосы,

растянутая кофта, поверх которой была накинута джинсовая безрукавка. И глаза. У него были достаточно выразительные серые глаза.    

– Сколько тебе нужно? – спросил я, немного смягчившись.    

– Чтобы хватило на … еду и на автобус до города. И у меня есть ещё одна просьба.    

   Меня позабавил такой искренний ответ.    

– О чём же ты хочешь ещё попросить меня?    

– Дело в том, что я не хожу дальше этого посёлка. Мне понадобится целая вечность, чтобы дойти даже до ближайшего лесхоза. А мне нужно в город. Сам я не смогу даже зайти в автобус.    

– Разве у тебя нет родителей? – перебил я его.    

   Мальчик задумчиво взглянул на реку, потом перевёл взгляд на меня. Солнце иссушило его волосы и кожу. Ноги его были покрыты ссадинами, как у любого другого уличного мальчишки. Но он не был любым, он был неполноценным и еле передвигался.    

– Нет, я живу с бабулей.    

   Я не ответил. Возможно, все его слова были ложью. В тот момент мне было всё равно. Наверняка я знал только одно: парень манипулирует мной. Он целенаправленно напал на меня, застав врасплох. И не ошибся. Между нами не было пропасти. Я отчётливо чувствовал это. Сердце моё ещё не зачерствело настолько, чтобы я не смог принять просьбу такого, как он. Мне хотелось помочь ему и разделить мучительную боль, что сковала его. Но я знал, что это ловушка. И мне очень не хотелось попадать в неё, но, кажется, я уже попал.    

– Я приехал сюда на пару дней и скоро уезжаю. Но думаю, я смогу посадить тебя в автобус и довезти до ближайшего населённого пункта,

поводив немного по нему, чтобы ты не потерялся. Идёт? Только обратно тебе придётся добираться самостоятельно! – с напускной грустью произнёс я.    

   Глаза сорванца загорелись. То и дело всхлипывая, он пытался произнести слова благодарности. Всё его тело судорожно потрясывало.

Вероятно, такой ответ стал для него неожиданностью.    

   Я попрощался с парнем, условившись встретиться завтра днём на этом же месте. А сам направился вглубь посёлка разыскивать дом родственницы. Признаться, задача эта была не из простых.  

   По своим размерам посёлок был сравнительно небольшой и располагался преимущественно вдоль главной дороги. Довольно крупные

домики с разноцветными крышами были окружены со всех сторон заборами. В палисадниках росли раскидистые яблони, стройные сливы и вишни. Кто-то засаживал всё пространство в саду цветами. Лилии, розы, гладиолусы и пионы создавали пёстрое разноцветие и оживляли обстановку.    

   Я стеснялся заходить в чужие дома и просить о чём-то. От одной мысли об этом у меня начинались судороги по всему телу. Мне было тошно и мерзко. Но, кажется, я справился.    

– Ой как возмужал, тебе и не узнать! Красивый стал, нарядный какой… А у нас тут давече дождик поливал, – сбивчиво прошептала старушка. – Вона как огурцы в палисаднике попёрли. Страстя как… А соседка моя, что думаешь? Каждый день в лес и катить, и катить. Сегодня снова две корзины припёрла. Я прям позавидовала на грибочки-то. Я б это…сама. Но ноги мои, гляди. Не ходють уж! Мне и тачанка-то эта ни к чему, забирай её. Тока до кладбища ехать, на тачанке-то этой! – и она сухо засмеялась, давясь от каждого глотка воздуха.    

   Пожилая женщина отвела меня на задний двор, где, среди кучи ненужного хлама, я обнаружил искомый предмет. К слову, такой же древний,как и всё остальное. По настоянию хозяйки, я попутно прихватил алюминиевый чугунок и молоточек с гвоздями.    

   Поблагодарив за щедрость, я быстрыми шагами направился к выходу. Время смелости и отваги истекало. Тревога и страх снова сковали меня. Мне стало так неудобно за свой визит. Я ощутил давящий ком в горле и вышел прочь, волоча за собой скрипящую тачанку.