Онлайн чтение книги Садальсууд Sadalsuud
Василёк

Когда война пришла в деревню, мне было тринадцать лет…. Я до сих пор помню трясущиеся руки матушки, прижимавшие меня к ней, когда в небе чёрными-пречёрными грачами появлялись вражеские самолёты. Они заслоняли собой солнце, сбрасывали на нас свои страшные тяжёлые «перья» – бомбы. Именно эти «перья» и убили папочку с мамочкой.

В тот день небо было серым-серым и таким тяжёлым, оно будто прощалось с нами. Мама сказала, что это дурной знак, и закрыла ставни.

Кушать в деревне было нечего уже давно, из-за этого у меня постоянно скручивало желудок, а внутри живота всё словно в узел связывалось. Мамочка постоянно твердила, что нужно терпеть – сейчас всем несладко – и я терпела. Но в тот день мама решила сходить поискать чего-нибудь съестного, хотя бы травинки какой. Матушка покрыла чёрную голову белой косынкой, как снег покрывает поля, и, сказав ждать её здесь, ушла. 

Я не хотела её опускать. Мне казалось, если мамочка уйдёт – больше не вернётся. Она же обещала мне, что будет со мной, когда небо посереет…. Она обещала, потому что в такой же день папу убило железным пером, упавшим с неба.

Мамы не было уже долго, но я продолжала ждать. «Я скоро вернусь, поэтому подожди меня немножечко. Хорошо, Танюш?», - в голове звучали мамины слова. Я ждала, ждала, но матушка не возвращалась, поэтому первый раз в жизни я нарушила своё обещание и вышла на улицу. Внезапно раздался страшный гул, небо засвистело, и на нём появились они – вражеские грачи. Вдалеке раздался первый взрыв, затем второй, третий. С каждой сброшенной бомбой взрывы всё приближались и приближались. Самолёты были уже над нашим домом. Земля тряслась.

-Танюша! - закричала мама. 

Я ещё ни разу не слышала, чтобы мамочка так кричала. Она бежала домой, платок слетел с её головы, в глазах стояли слёзы.

-Мамочка!

А потом целый мир вздрогнул. Огромная бомба упала прямо на маму. В воздух поднялся столб из земли и камней. Несколько комков полетело в наш дом. Прежде, чем всё потемнело, я услышала металлический визг, а потом наступила тишина…

Когда я открыла глаза, передо мной была дверь, ведущая в дом. Голова сильно болела и немного пульсировала, можно было подумать, что мне гвозди в голову вбивают. Я огляделась. Кругом стояла тишина, и только ветер завывал в пустых домах. Улетели…. Я попыталась встать, опираясь на дверь. Прямо перед домом была огромная яма, в которой лежала мама, точнее то, что от неё осталось: часть груди в выцветшем голубеньком платье и рука, сжимающая пастушью сумку…. Мне хотелось плакать, но слёзы не лились, внутри было пусто-пусто, и только несбыточное желание заплакать…

Я не знала, что делать. Ноги сами понесли меня. Куда я шла? Зачем? Без понятия…. Всё выглядело одинаковым: разрушенные дома, ошмётки одежды, валяющиеся на земле, выжженные деревья…. А ноги всё шли и шли, пока я обо что-то не споткнулась. Этим чем-то оказался бугорок из веток и земли, из которого торчала детская рука. Наверное, этого ребёнка, как и мамочку, бомбой убило. Но тут пальчик на руке шевельнулся, это привело меня в чувства, вывело из забвения и отчаянья. Я снова огляделась – окраина деревни. И тут из-под бугорка раздалось мычание.

Не помня себя, я начала раскапывать бугорок голыми руками. Камни и ветки царапали кожу до крови, а земля, попадая в ранки, вызывала едкую боль, но всё это того стоило. Грязный, босой, с чёрненькими лохмами и в разодранной одежде в земле лежал Василёк.

Деревня наша была небольшой, поэтому все в ней друг друга знали. И Василька мы знали, он вместе со старшим братом и мамой жил на окраине. Отца его года два назад в грозу молнией в полях убило, с тех пор жили они втроём, пока война не пришла. Когда сказали, что началась война, старший брат Василька, Илья, ушёл добровольцем на фронт, а семилетний Василий и его мама остались здесь. Да только пять дней назад, во время очередной бомбёжки, маму Василёчка бомбой убило, а он в подвале прятаться стал – дом то разбомбили.

При виде Василька мне стало так больно, в носу защипало. Я вспомнила матушку и слёзы покатились по щекам. Василёк пришёл в себя, а я всё плакала и плакала, не в силах остановиться. Осознание того, что я больше никогда не увижу папу и маму, упало на меня, как снег с ветки. Мне было уже больно от плача, но остановиться не получалось. Всё, что я чувствовала -  холодные ручки Василька на моих коленях.

Василёк…. После того дня мы стали жить вместе в моём доме. Кроме нас в деревне выжили ещё бабушка Вера, да три-четыре девушки. Девки собрались в кучку и стали вместе жить на окраине, а бабушка Вера, жившая от нас в пяти домах, каждый день молилась, пока однажды прямо во время молитвы и не умерла.

На какое-то время обстрелы прекратились. В деревне было тихо-тихо и одиноко, только холодный могильный ветер был нашим гостем. Солнце больше не появлялась, всё было серым, и только глаза Василька, такие голубые-голубые, приносили в этот мир немного красок.

Однажды мы с Васильком пошли поискать какой-нибудь травы, чтобы пожевать её перед сном, но ничего не нашли и были вынуждены вернуться. До дома оставалось рукой подать, когда сзади раздался взрыв. Вдалеке появились первые немецкие самолёты. Мы с Васильком побежали, что есть силы, но тут над нами пронеслась огромная тень от самолёта, и рядом упала бомба. Меня вместе с землёй отбросило в сторону, а Василька швырнуло в дом. Во рту появился противный металлический привкус, в глазах начало рябить. И тут до меня донёсся мужской голос: «Смотри! Там девочка лежит». Чьи-то руки подхватили меня и понесли в сторону от дома и Василька. Только оказавшись в машине под навесом, я немного оклемалась. 

-Все здесь? – спросил мужчина с бородой.

-Вроде… Да… - ответила одна из девушек.

-Нет! Нет! Нет! – мой язык словно заело. Все уставились на меня. – Василёк! Василёк остался! 

-Что?

На меня посмотрел высокий юноша с такими же голубыми глазами, как и у Василька. Этот человек схватил меня за плечи и стал трясти, спрашивая, где Василёк. Мой язык заплетался, но кое-как у меня получилось объяснить, где мой дом. Отпустив меня, юноша побежал обратно в деревню. Мужчина, видимо водитель, кричал ему вслед, что они будут ждать на выезде. 

Мы выехали из деревни и остановились. Отсюда было хорошо видно мой дом.  Вдруг на земле показалась огромная тень, единственный немецкий самолёт летел в деревню, он летел-летел, а потом раздался взрыв. Бомба упала на наш дом. «Мы больше не можем ждать, скорее всего, он уже не вернётся,» - произнёс водитель и завёл мотор. Машина стремительно удалялась от деревни, а я вспомнила того юношу. Это был Илья, старший брат Василька.

Со временем деревня превратилась в маленькую точку на горизонте, а потом и вовсе исчезла. Я посмотрела на дорогу. Среди пепла и грязи на обочине рос один единственный василёк. Его синие цветки смотрели в серое небо и верили, что скоро всё закончится.

Нас увезли в Орехово-Зуево, где меня к себе забрала тётя, мамина сестра. А про судьбы Василька и Ильи мне неизвестно и по сей день. Погибли они от бомбы или остались в живых…