Онлайн чтение книги Плохиш и босс мафии Bad Guy 'n' Mafia's Boss
Глава 1: Снова похищен

У меня были дела в России, поэтому Данте первым полетел в Таиланд. Я собирался вылететь третьим рейсом субботним вечером — мне нужно было экстерном защитить диплом, чтобы получить документ об окончании магистратуры в сфере IT. К тому же, я хотел прогуляться в последний раз под белыми ночами уютного Санкт-Петербурга. Друзья устроили мне пышные проводы, а парень с которым я встречался собирался порвать со мной отношения, когда мы сидели на бетонном ограждении возле реки.

— Я не хочу любить на расстоянии.

— Не переживай, в Таиланде много красивых парней. Кто-то позаботится о Демьяне, например, красавчик-мафиози как Кан из «Дурман».

— Он, что, уже вышел?

— В мире BL это самая обсуждаемая горячая новинка! Новеллу вчера начали переводить. Как ты мог пропустить это?

— Я заебался с дипломом. Я пытался сдержаться, чтоб не впихнуть доказательства взлома Пентагона туда. — я вздохнул. — Скинешь мне ссылку, Сашуль? — сказал я, отпив из бутылки. Она достала телефон из кармана кожанки. Ее пальцы двигались в стиле пьяного мастера — вот вроде человек нахуярился в стельку, но вроде еще соображает последними клетками мозга. Она зашла в телеграм, открыла первый чат — личный, в котором мы могли часами болтать о яое, гействе и т.д. Вставив ссылку из буфера обмена, она усмехнувшись, показала отправленное сообщение.

— Все сделано, босс. — в шутку произнесла бухая Саша, а потом, закатив глаза, упала лицом в тарелку с салатом.

Русские.

— Когда у тебя рейс?

— Сегодня вечером.

— Через пару часов, значит.

— Мг.

— Что ж, тогда что хочешь увидеть в последний раз перед отъездом?

— Давай расстанемся, когда я сяду в самолёт? Пока я ещё здесь, я бы хотел посмотреть на белую ночь с тобой.

Мой бывший согласился повременить с окончанием отношений, а подруга упорно рисовала зарисовку по нам для своего комикса, опустошая бутылку шампанского. Друг же, бухой в стельку, бормотал во сне, что не хочет меня отпускать.

Саша, истратив энергию и чистые листы скетчбука, присела за столик за которым дрых Юра и отрубилась. Лев и я, взявшись за руки, выпив по ещё одной бутылочке пива, направились в мотель напротив моря. Он заплатил за номер с красивым видом из окна.

Поднявшись по лестнице, я подождал пока он открыл дверь, протолкнув меня внутрь. Зайдя, заперев дверь, он поцеловал меня, затем разорвал рубашку и коснулся губами шеи. Впился в нее, словно пиявка. Обняв его, закусив губу, я сдерживал стон. Он спустился ниже, оставляя дорожку из поцелуев. Я хрипло простонал. Сняв с него футболку и шорты, я провел по накаченному в меру телу, затем спустился ниже и почувствовал, как отрубаюсь.

Перед глазами все плыло. Я размыто видел фигуру Льва.

— Прости. Моя мать в больнице, мне нужны деньги на ее лечение. Они обещали заплатить за тебя около пяти миллионов долларов. — Он поцеловал меня в щеку, затем в нос, а после в губы.

Я сжал ладонь в кулак. Я пытался поднять руку, чтобы ударить его, дать этому ублюдку смачного леща. Я хотел, чтобы сила удара была такой, что оставила бы на его щеке след.

— Ну ты и урод… — я плюнул ему в лицу.

Стерев плевок, нависнув сверху, он принялся душить меня. Усмехнувшись, я достал дрожащими руками нож из кармана штанов и приставив к его горлу, смотря в глаза, сказал:

— Данте найдет тебя и закопает живьём. — Забрав у меня нож, он отбросил его в сторону, поднял руки над моей головой и крепко связав, посмотрел на вошедших парней в дешёвых тряпичных масках. — Он ваш.

— Хорошая работа. Деньги уже переведены вам на карту. — один из рослых мужчин, взяв меня, перекинул через плечо.

Показав Льву фак, я окончательно отрубился. В детстве мое тело накачивали разными наркотиками и ядами, поэтому мое тело умело сопротивляться им, но эффект от полученной дозы все же сказывался на моем теле — я вырубался и через пару часов приходил в сознание, при этом мое подсознание работая в самозащите рефлекторно могло реагировать на внешние раздражители. Если меня хотят убить — я инстинктивно кидаю ножи или даю сдачи, смотря, насколько подсознание ещё в сознании.

Мужчины кинули мое тело в багажник и повезли в аэропорт. Там меня упаковали в коробку, где после маркировки отправили в багажный отсек грузоперевозок.

Очнулся я уже в каком-то подвале, подвешенный на цепи. На полу стояла бутылка с водой. Достав ее пальцами ног и согнув левую ногу, я потянулся за ней рукой. Этот способ не сработал, поэтому я подбросил ее в воздух и поймав кое-как, открыв, я выпил всю бутылку разом.

Туман в сознании начал проявляться. Я помнил, что сделал Лев со мной. В сердце больно кольнуло. Даже, если он хотел расстаться, это не повод продавать меня вот так вот! Я не стою пять миллионов!

Мое тело бесценно! Оно реликвия! Такого второго в этом мире нет!

Как он посмел сделать это?! Если семья найдет его, я лично проделаю в нем дырки.

Осматриваясь, я заметил на столе связку ключей. Потянувшись пальцами ног, я попытался достать их, но связка ключей упала с громким звенящим звуком на бетонный пол. В голове загудело. Любой малейший звук в пять часов утра (судя по проникающему свету через небольшую решетку в верхнем левом углу) после выпитого количества алкоголя могло вызвать неприятные ощущения в голове. Да ещё и ужасно спать хочется, жрать и обнять своего сервала, которого я оторвав от сердца, отпустил с Данте. Надеюсь он хорошо заботится о моем коте, если нет, я планирую прибить его при первой же возможности.

Подцепив колечко связки ключей пальцами, я подбросил ее и поймал зубами.

Звук открывающейся решетки. Молодой парень, лет двадцати-двадцати пяти с зализанными назад волосами, подошел ко мне. В его яростном взгляде читалось нежелание причинять мне вред. Оценивающе посмотрев на инструменты, взяв в руки топор, он посмотрел на меня, спрашивая молчаливым взглядом этот ли инструмент подходит для пыток.

Я осознавал, что возможно, моя семья не в курсе где я сейчас нахожусь или что им наврал Лев. Позвонил и сказал, мол, так-то так-то, Демиан задержится в России на некоторое время.

Нас правда так легко спутать? Или он действительно нацелился на меня?

Положив топор обратно на стол, он протянул руку и вежливо попросил:— Ключи.

Я стиснул связку сильнее в зубах. Он повторно попросил. Я не отдал. Упрашивать было бесполезно, поэтому сперва он врезал мне кулаком с кольцами, оставив небольшой порез с левой стороне щеки, затем нанес удар по правой щеке и вырвал изо рта связку. Бросив ее на удобный диван, парень наклонился ко мне, сжав мои щеки руками.

— Я слышал о твоей непокорности. Что же делать? Мне сказали научить тебя манерам, чтобы ты был послушным домашним питомцем… — Он ухмыльнулся.

— Правда думаешь, что из меня получится покорный питомец? Я лучше сдохну, чем буду подчиняться кому-то! — я засмеялся.

Он сжал мои щеки сильнее. Отпустил их, когда я врезал ему ногой по ребрам.

— Я хотел по-хорошему, видимо придется преподать тебе урок другим способом. — Брюнет взял в руки ремень с шипами.

Он наносил яростные удары по моим ребрам, груди, члену, оставляя шрамы. Закусив губу, я сдерживал крик. Было больно. Настолько, что хотелось реветь, срывая голос на крик, но это означало бы, что я сдался. Я терпел. Этому я был прекрасно обучен. Тетя в детстве учила нас, что кричать перед врагом, означает показывать, что он может захватить над нами власть, но этот самообман можно использовать против врага. Нужно лишь умело отыграть жалость к себе.

Выгнувшись, я выдохнул. Я опустил голову, засмеявшись вновь.

— Думал, я закричу, как те шлюхи, которых ты здесь либо трахаешь, либо убиваешь? Милый, ты ошибся человеком. Я не дешёвая проститутка из борделя, я сын влиятельной семьи, причем младший. И эта семья относится к русской мафии.

Он сжал в своих руках плеть. Кинув ее в сторону, он принялся душить меня. Я улыбался, глядя на то, как он пытается сломить меня. В том месте, где я вырос было в тысячу раз хуже. Меня готовили ко всему, чтобы я не уступал ни в чем ни телохранителям, ни своим братьям, ни главе, ни побочной семье. Парень остановил процесс удушения, когда увидел, что я начинаю отключаться. Он провел ладонью от моей шеи до паховой области.

— Ты жалок. — прохрипел я.

— Посмотрим, как ты заговоришь после того, как я оттрахаю тебя, как тех шлюх. — произнес он.

Я попытался вырваться. Все, что я мог — дергать ногами и руками. Он поцеловал мою щеку. Его руки касались ноющих свежих ран. Прикасание вызывало жжение. Он выцеловывал каждый грёбаный миллиметр нанесенных ран. Я откинул голову назад.

Серый потолок казался лучом света во тьме. Я пытался сдержать слезы, но они бляди такие, предали меня. Они начали стекать по щекам. Беззвучно рыдая, я пытался вырваться. Я дёргался, пинал его, а он продолжал свои мерзкие действия.

Я жалок. Я никчемен. Я просто обуза. Лучше убей меня. Прикончи, чтобы этот кошмар закончился!

— Тебе понравится, я обещаю. — Прошептав, он развернул меня и стянув штаны, коснулся моего члена, продолжая целовать и ласкать тело.

Мерзко. На душе скребут кошки. Душащий все эти годы камень становится больше и тяжелее. Я мысленно зову Данте, упиваю снова на случай. Прикрываю глаза.

Выстрел. Выстрел.

Мое сердце замирает в ожидании. Я медленно открываю глаза. Сердце стучит. Я слышу его звук.

Тудум-тудум.

Перевожу взгляд со стрелявшего на труп парня, который хотел продать меня в рабство или оставить себе — я не знаю что было на уме этого больного ублюдка. Страх, что я испытывал и боль даже от нанесенных ран на секунды две перестали существовать.

Данте.

Он подошёл ко мне, выстрелил в ублюдка ещё несколько раз и опустив цепи, развязал. Посмотрев на мое измученное уставшее лицо, он ощущал вину.

Он уехал первым. Если бы не уехал, если бы остался — возможно смог бы предотвратить очередной удар по моей психике. Такие мысли сейчас таились в его веселости, легком шаге по жизни, в парении, в «быть в моменте».

Человек свободы, ее дитя и раб, отличающийся от моей замкнутости открытостью, сейчас был сжат, словно выжатый лимон в утреннем соке на завтрак.

— Ты долго. — Я искренне улыбнулся, пребывая в его теплых объятиях.

— Не нужно всегда быть таким сильным. — я пытался сдержать поток слез. — Если больно — кричи.

Я кричал. Внутри себя. Неистово, убийственно, мощно. Я и убивал себя внутри себя за нескольких версий себя, за себя настоящего, за просто себя. Мой брат-близнец мог ощущать это, но не чувствовать так, как это происходит внутри меня. Там царила анархия, там была смерть.

— Пойдем, тетя и Грей ждут нас. — сказал он, помогая мне подняться. Только ко мне он чувствовал сочувствие и огромное желание помочь: выбраться из дерьма, в котором я тону.

— Ты даже не спросишь, как я?

— Я итак знаю, что хуево. Мы же близнецы, я знаю все, что происходит с тобой. Это наша особенность.

Я остановился. Данте пошел вперёд, я же оглянулся. Кому из нас двоих не повезло больше? Тому, кто умер или тому, кто остался жив? Один будет жить дальше во тьме, созданной подкроватными монстрами, другой будет спать спокойным вечным сном.

Убей бы ты меня сегодня, все равно умер бы. Зато мы оба были бы свободны.

Потерев руки от следов наручников, я последовал за Данте. Надев на меня свой плащ, он потрогал меня за взмокшие прилипшие ко лбу волосы. Отодвинув их в стороны, он прикоснулся ко лбу, выдыхая струйку сигаретного дыма в ночное небо преступного Бангкока.

— У тебя температура, тебе нужен врач, Дами.

Данте был обеспокоен. Убрав его руку со своего лба, я притянул его к себе. Посмотрев на губы Данте, я улыбнулся так солнечно насколько смог. Невинно и уверенно, делая вид, что все в порядке. Переведя взгляд на его глаза, я похлопал его по плечу.

— Отвези меня домой, но прежде помоги обработать раны. И передай Грею, что я беру длительный отпуск. — я ненавидел табак.

Запах сигарет — отрава.

Блять! Блять! Блять!

Я ударил несколько раз в бетонную стену, стирая костяшки в кровь.

Я оперся о стену, сполз по ней. Я потерял сознание. Данте на несколько секунд отключился. Придя в себя, он поднял меня на руки и положив в машину на заднее сидение, оказав первую медицинскую помощь, сел на место водителя.

Он уже труп, но от этого легче не стало. Ты пострадал. Я нахуй земной шар переверну вверх дном, но этого ебаного ублюдка найду. Достану и заставлю задыхаться от боли.

Заведя машину, он направился в поместье основной семьи.

***

— На Демьяна напали. Сейчас он лежит в своей комнате, под присмотром врача.

— Выяснил, кто его похитил?

— Наши люди работают над этим.В кабинет ворвался двоюродный брат — Алекс.

— Опаздывать — дурной тон. — произнес Грей.

— Простите, нужно было закончить одно срочное дело. Я слышал, что Дами пострадал, как он? — сев за круглый стол переговоров, поинтересовался брюнет.

— Сейчас отдыхает.

— Насколько серьезны его травмы?

— Врач сказал, что при правильном уходе через месяца два-три его тело восстановится.

— Я думаю, ему нужно отойти от дел. Новость о его состоянии дошла до меня, не факт, что другие не в курсе. В таком состоянии, он ничем не сможет помочь, а значит, ему нужно обеспечить безопасное место и надежную охрану. Я готов поехать с ним.

— А дела на кого оставишь?

— Есть Ён А и Юрий. Кто-то из них может взять временные обязанности побочной семьи на себя.

— Окей. Я согласен. Ты увезешь отсюда Деми, но если с его головы упадет хотя бы один волос, я не оставлю тебя в живых даже после смерти.

— Не бойся, я не настолько жестокий, чтобы убивать любимого человека.

— Любовь убьет тебя прежде, чем ты осознаешь, что яд проник в твое тело. С любовью можно играть в карты, пытаться обмануть судьбу, пытаться игнорировать чувства, но в итоге она возьмёт вверх. Любовь — королева, алая и кровавая, поэтому красный — цвет страсти женщинам, вроде меня, приносит удачу в делах. Я использую любовь правильно. Пока тебя заметят пройдет ни один год, поэтому воспользуйся полученным шансом, только не делай резких движений, Александр. Они повлекут за собой неприятный осадок. Что ж, мои мальчики, мне пора на встречу с господином Порчэем. Попытайтесь не убить друг друга до моего возвращения. Ах, чуть не забыла. Это тебе, Сашуль, мой подарок и надеюсь, выигрышный билет в отношениях с тем, кто тебе нравится. — Вытащив из сумки BL-новеллу с названием «В объятиях мафии», она улыбнулась. Встав из-за стола, женщина подмигнула им и пафосно ушла на двенадцатисантиметровых каблуках, будто бы прекрасно танцующий журавль.

Так и знал, что она причастна к его увлечению мужской любовью… — Данте бросил взгляд на книгу.

Эта книга… я видел ее уже однажды. Дами читал ее в саду… тетя фигни, конечно же, не скажет. Но если я последую ее совету, смогу ли я приблизится к нему? И стоит ли мне вообще познавать скрытый смысл её мудрости?

Алекс не врал. И тетя знала об этом — все было видно по его глазам. Он был влюблен в меня, по-настоящему влюблен. Но знал, что эти чувства не могут быть явью, поэтому он их подавлял. Он пытался не переступать границы, уважая мои интересы и личное пространство. Однако, если рядом со мной крутились такие мудаки, как Лев и Данте, и Алекс делали все, чтобы они свалили в первые же секунды общения со мной. Со стороны могло показаться, что они портят мне жизнь, но это лишь был способ показать им, что я действительно кому-то дорог настолько сильно.

Я был благодарен им обоим.

Тетя устала смотреть на его вздохи отчаянной любви — вроде хочется притронуться, а вроде и нельзя. Он ограничивал себя, загонял в рамки и не мог спокойно общаться со мной, поэтому она решила, оторвав от сердца, дать ему подсказку — новеллу, которая была моим первым путешествием в мир BL литературы. Тетя решила воспитать достойного себе соперника, а получила в итоге, товарища по увлечению. Ситуация с похищением, раны на моем теле, информация о попытке изнасилования, грубое обращение и вызов, брошенный столь небрежно ее семье, зажег в ее сердце фитиль.

Данте последовал за ней, выкуривая сигарету. Он испытывал чувства, которые превосходили ее внутреннее состояние в тысячу раз.

— Я думаю, среди наших людей есть предатель. — заявила тетя.

— Почему они всегда выбирают Деми?

— Демьян кажется им лёгкой мишенью, но в этот раз, тот, кто организовал похищение и причинил ему боль, перешёл все границы. Он оскорбил его и унизил. Воспользовался им, назвал товаром, что за ненасытный ублюдок… — Тетя пыталась сдержать свой гнев.

— Я выясню его имя и отправлю в Ад. — Данте выдохнул струйку дыма.

— Будь осторожен.

В этой семье все дети сокровища, а я несу за них ответственность. Мой долг как их тети, матери и женщины сделать так, чтобы они ни в чем не нуждались: не знали ни горя, ни слез, ни бедности. За эти годы жизни в этом бизнесе, я поняла одну вещь — как бы я не старалась, это все напрасно. Найдутся уроды, которые захотят отнять мои сокровища. И мне ничего не остается, кроме как отсечь им всем либо головы, либо половые органы. Пожалуй, займусь-ка я тем, что звучит интереснее.

Тетя вышла из дома, села в машину и взяв в руки планшет снова посмотрела видео на котором меня пытались изнасиловать.

— Виктор, ты уже нашел того, кто прислал это?

— Да, госпожа.

— Отвези меня к этому человеку. — ее взгляд говорил сам за себя.

Он труп.

***

Пробудившись ото сна через три часа, я почувствовал запах вкусной еды. Выйдя из комнаты, еле поднявшись с кровати (ребра сломаны, а еще глубокие раны, ограничивающие работу мышц). В моей комнате была кухня. Пройдя на кухню, опираясь о стену, я удивился, увидев готовящего Алекса. Он готовил борщ. Пахло вкусно. Но сам факт того, что Алекс готовил не сочетался с его натурой.

— Что происходит?

— Ты же просил длительный отпуск. Так получилось, что я сейчас единственный, кто свободен и может присмотреть за тобой. Врач сказал, что нужно следить за приемом лекарств и делать ежедневные перевязки. Думаешь, сможешь сам обрабатывать раны? Ты вон еле встал с кровати. — Закончив готовить суп, он налил его в тарелку и поставил на стол, подготовив измельченный чеснок, укроп, соль и сметану.

— А вещи мои… ты уже упаковал?

— Угу.

Он же не видел «алтарь», посвященный Сяо?!

— Кстати, у меня есть для тебя подарок. — он достал из кармана рваных джинс два билета на концерт Сяо. Я аж подавился борщем.

— Откуда? Их же все раскупили!

— Это ещё не всё. В доме, в котором мы проведем отпуск есть комната с новеллами, записью серий лакорнов и дорам, которые ты пропустил и новое законное оборудование для твоих темных делишек. — он выдержал паузу.

— И стена для стрит-арта.

Я ущипнул его, чтобы проверить не сон ли это. Он улыбался, стерпев боль. Я больно щипаюсь. Данте как-то ляпнул, что я щипаю за руку так, будто жалит пчела.

Значит не сон. Стоит ли мне соглашаться? А вдруг это ловушка?!

— Что ты решил? Поедешь?

Я автоматически закивал головой, не успев даже толком подумать своим вторым я (голосом разума). Несколько раз покивав головой в положительную сторону, я вернулся к святому — к употреблению пищи. Улыбнувшись шире, он взъерошил мои волосы.

Милый. Как мало ему нужно для счастья.

— Ешь давай, а то остынет.

— Не знал, что ты умеешь готовить.

— Ён А научила меня готовить. Когда родители умерли, она взяла ответственность за нас и дела семьи на свои плечи. Грей сделал тоже самое для вас.

Он сел напротив со стаканом коньяка. Съев суп, я посмотрел на фотографию родителей, стоявшую в рамке на кофейном столике. Я скучал по ним. Очень сильно скучал.

— Это… — Алекс протянул руку, чтобы погладить меня по волосам, но убрал ее. — Я вспомнил, что у меня осталось незаконченное важное дело. Проверь, все ли я положил в чемодан. Через полчаса встретимся возле главного входа. — Он встал из-за стола и вышел из комнаты.

Мне нужно было побыть одному.

Мама, папа… я… хочу снова… оказаться в ваших теплых объятиях… я скучаю… хоть я больше и не ребенок, я бы хотел снова услышать ваши голоса…

Я устало прикрыл глаза, шмыгнув носом. Я не хотел вспоминать тот ужас, что был запечатлен перед глазами пятилетнего ребенка. Застывшая картинка, пусть и размазанная, была отпечатком — клеймом, кричащим о том, что мне никогда не освободиться, не сбежать.

Не остановить призраков, идущих в кромешной тьме по горячим следам, оставленным в болотной грязи.Сколько не прячься — тебя все равно найдут и тот человек не единственный.

Лучший выход для меня сейчас — просто отвлечься. Сделать вид, что я в порядке.

Сделать вид, что я стал сильнее, иначе выжить будет сложно.