Онлайн чтение книги Плюшико Plushico
1 - 1

1 глава

Трехэтажное здание засасывало людей с заданной скоростью, в нем уже осветили окна холодным светом, стучали стулья о деревянный пол и шуршала бумага. На лицах спешащих мимо людей отсутствующий взгляд блуждал из стороны в сторону. одиноко стоящий молодой человек, почти не шевелясь медленно докуривал сигарету, его губы нашёптывали песни ушедшего лета, а кожа еще сохраняла теплый загар. конечно, встречались и те лица, которые вопреки всеобщей апатии, излучали легкие улыбки, но, конечно же, их было немного. А все потому что наступил новый учебный год.

Одна из старшеклассниц хранила на лице выражение тревоги, брови ее сошлись на переносице, нервно пережевывая нижнюю губу, она то и дело вытирала вспотевшие ладони о черную школьную юбку и кивала в ответ на все вопросы, которые задавала ей спутница.

- … К тому же он тугодум! Как-то раз девчонки ему вопрос задали: можно ли бросить курить, если заменить сигареты карамельками? Он, представь, думал весь день, ответил им вечером, когда они забыли уже про этот разговор. И это его лицо! когда он думает, просто сумасшедшее, словно у него из зада барсук лезет! Ты прости, Зум-Зум, но все равно не понимаю твоей страсти к нему.

Они остановились в аллее акаций, что вела от ворот школы к ее главному входу. Там, за пожухлыми кустами, у межкорпусного перехода шумели ребята из другого класса, среди которых взгляд Зум-Зум сразу выхватил нужный силуэт. В ее груди что-то колыхнулось. Недолго думая она протиснулась через акацию.

- Шелл! Шелл, можно тебя на минутку?! – замахала Зум-Зум.

Ростом выше среднего, худощавый и широкоплечий, сероглазый индивид, с белым ободком на голове, Шелл подошел к ней с видом совершенно неприступным. Как и большинство влюбленных девушек, Зум-Зум видела в нем только хорошее, ее не смущали покрытые прыщами щеки, и довольно оттопыренные уши, которые пытались скрыть длинные волосы. Слабости к Зум-Зум он не питал.

- Я сейчас, парни. – голова Шелла по-черепашьи немного вжалась в плечи.

 

Зум-Зум, как называли ее все вокруг, имела миловидную внешность, темные каштановые волосы, немного веснушек, невысокий рост, а еще почти 65 лишних килограммов. Школьную юбку, доходившую ей до колен, девушка застегивала на собственноручно пришитый бельевой крючок, кашемировый жилет и школьный пиджак не могли скрыть излишки тела, и его пуговицы давно не сходились спереди.

- Привет, чего тебе? – нетерпеливо сказал Шелл, не обращая внимания на Патрицию, нетерпеливо выглядывающую из кустов.

- Я хотела тебе сказать… Точнее, я хотела тебя спросить… - Зум-Зум покраснела словно только-только вышла из сауны.

- Резче давай! – он пальцем начертил окружность в воздухе.

-Шелл, у меня скоро появятся два билета… на гонки. Ты же любишь гонки? Приезжает команда…

Она не успела договорить, как Шелл схватил ее за плечо и с силой поволок в сторону под общее улюлюканье его друзей-шалопаев, толкнул ее к дверям перехода, потом скрючился так, будто опускал голую ногу в ледяную прорубь.

- Ты меня, типа, на свидание приглашаешь?! – он стал таким же красным, как она.

- Если поход вдвоем на мероприятие можно назвать свиданием, то да, наверно. Ты говорил, что ты любишь гонки…

- Да, я говорил такое, но не тебе, а им! Мне нравятся гонки. А ты нет! Если я с тобой пойду…

- Мы просто плохо знакомы! Ты убедишься, я просто душка! Если бы мы провели время вместе…

- Стой! Стой. Во-первых, если бы мы пошли туда вместе, то как раз из-за тебя я бы не увидел ни одной машины. – Шелл нарисовал в воздухе волнистый образ. - Во-вторых, с чего ты взяла…

- Это грубо! Не будь таким! – Зум-Зум поняла, что хочет сказать Шелл. К ее горлу подкатил тот упрямый комок, который не дает сделать вдох, слезы заполнили глаза.

- Таким? Таким засранцем? Я бы назвал это прямолинейностью, но плевать. Что ж, это тоже моя черта. Правильно я тебя понял: ты пригласила никого-то другого, а меня, получается, что я тебе нравлюсь, то с этой чертой ты тоже должна познакомиться. Я прав?

- Никто не говорил, что нравишься. – Зум-Зум так сильно мяла в кулаке край пиджака, что ладони ее пылали.

- Давай так… – Он поджал губы, вид его был очень серьезным. – У меня есть одно правило - я не встречаюсь с телками из нашей школы. Но! Я могу сделать для тебя исключение – наши родители, вроде как в хороших отношениях, не хочу потом выслушивать от матери по этому поводу. Скинь килограмм 50, и попробуй пригласить меня еще раз. Возможно я соглашусь. Ты притащила с собой секунданта, а я не отказываюсь от слов, сказанных при свидетелях.

Зум-Зум оглянулась, из-за угла выглядывала круглая голова Патриции. Шелл встряхнул шевелюрой, махнул костлявой рукой на прощанье и вернулся к своим друзьям. Не прошло и минуты, как гоготала вся их компания, поочередно оборачиваясь к переходу и тыча пальцами в ее сторону.

- Вот козел! – рычала Патриция. – Зум-Зум, ты как? Разревешься сейчас, да? На уроки пойдешь?

Зум-Зум стояла, не помня себя, голова ее кружилась.

- Цела. – с трудом выдохнула Зум-Зум.

- Даже не знаю, что нашло на тебя. Решиться на такой шаг ни с того ни с сего! О чем ты только думала - в начале учебного года! Тебе придется с ним сталкиваться в коридорах и на праздниках, до самого выпуска теперь он тебе покоя не даст! Надеюсь среди твоих оптимистичных вариантов был хоть один с подобным исходом, иначе я сочту тебя дурой и посоветую обратиться к врачу. Пошли.

- Стой, Зум-Зум. – Перед ними неожиданно возник их одноклассник Глен. – Мне надо с тобой переговорить. После торжественной линейки подожди меня в классе, хорошо?

Он умчался так же молниеносно, как и появился, девчонкам оставалось только наблюдать, как удаляется по лестнице его вытянутая фигура. Глен отучился с ними в одном классе полтора года, так как все социальные узлы к тому времени были сформированы, с ним они контактировали не часто, да и в целом он не был настроен на дружеский лад, чаще всего его можно было увидеть на стадионе или в спортзале. В классе Глен держался прохладно по отношению ко всем девчонкам, его единственным давним другом оказался неспокойный парень, чье появление предвещало лишь шум и драки. Эти двое были настолько разными, что их общение казалось ненатуральным, почти искусственным.

Торжественная часть прошла быстро и без сюрпризов: громкоголосая директор поздравила их с последним учебным годом, пригрозила одним, похвалила других. Затем учитель выдала некоторый материал для домашней работы. Все это время Зум-зум размышляла о том, что же предстоит ей обсудить с Гленом. предположения были разные, были и такие, что на экранах прикрывают цензурными маркерами. Сам он сидел через ряд от нее, и надо отметить, что поведение Глена не выдавало в нем суеты и тревоги. Обращения учителя к ученикам закончилось, все разбрелись, и класс опустел.

Патриция не находила себе места.

- Ты чего мечешься? Говорить он будет со мной, а не с тобой. – мычала Зум-Зум.

- Твоими вздохами паруса надувать! – ворчала Патриция. – Пока Глена не видно, я схожу к шкафчику.

Зум-Зум смотрела невидящим взглядом на улицу. В мыслях раз за разом повторялся ее диалог с Шеллом у дверей перехода, и каждый раз сердце пропускало удар, когда он произносил «гонки нравятся, а ты нет!».

Глен вошел в класс бесшумно, как кошка. Он сел за парту около Зум-Зум, вытянув перед собой длинные ноги. И только сейчас можно было заметить волнение на его лице – он часто моргал, поминутно обливал губы, барабанил подушечками пальцев по парте. Зум-зум положила перед собой телефон, словно дорожный разграничитель, медленно села на стул по-ковбойски, повиснув на его спинке. Они молчали.

- У меня к тебе разговор. – наконец, произнес Глен.

- Это понятно. Начинай. – кивнула Зум-Зум.

- Я случайно поприсутствовал при вашей грустной сценке с Шеллом. – Глен смотрел в сторону.

- Каким образом?

- Я шел в корпус, вы стояли на нижней площадке в самом проходе, беседа ваша уже началась, прервать ее, как мне показалось, было бы неправильно, поэтому выдать себя я не мог. Пришлось дождаться эпического конца за дверью.

В эту минуту к классу вернулась Патриция, которая моментально превратилась в белое полотно, как только заметила Глена в классе. Ее ноги предали ее, она не могла сделать и шага, шуршащий пакет, который она держала в руках, в оглушительной тишине коридора казалось нестерпимо шумел. Не отрываясь она смотрела на беседующую пару и теперь сомневалась, что ее присутствие необходимо.

Телефон Зум-Зум зашумел, она прочла сообщение.

- Патриция сообщила, что ушла домой одна, покинула меня. Сегодня это тренд! Говори, что у тебя там. – выдохнув сказала Зум-Зум и отложила телефон.

- Если хочешь, я помогу тебе сбросить вес. – Глен впервые посмотрел прямым взглядом.

- как это понимать?

- Я состою в трех спортивных секциях, а еще мой отец врач, так что о здоровом теле я кое-что знаю. Во мне, как ты можешь убедиться позже, 2 процента жира. Я знаю с десяток способов согнать бока. И еще что-то мне подсказывает, что самостоятельно ты не справишься. Я предлагаю свою помощь. – на щеках Глена вспыхнул румянец.

- Ох, у меня нет денег, чтобы платить тебе за эту «помощь», и уроки я тебе делать не стану – сама еле как прошлый год закончила. - Зум-Зум отпрянула. – Стать объектом дерьмового розыгрыша меня тоже не манит. Если ты ответишь мне, что ничего не хочешь взамен, я насмешливо фыркну и уйду. Итак, что же ты попросишь взамен?

- Я действительно ничего не собирался просить.

- Пф! – всплеснула пухлыми руками девушка.

- Ты разве не хочешь покорить сердце Шелла? Не хочешь сходить с ним на свидание? Обниманцы, целованцы…

- Сходить на свидание с Шеллом – это все, что я хочу в жизни, и мне не стыдно признаться в этом. Это давно ни для кого не секрет. Это стало бы для меня лучшей мотивацией! А вот твоя мне не понятна.

- Я скажу, если ты обещаешь никому не говорить. – щеки Глена рдели, как свекла.

- Твой багряный цвет мне говорит, что тут замешена аморальщина. Неужели прешься по жировым складкам? Угадала?

- Нет. Дело в другом. Ты же знаешь моего друга Люка?

- Оу… - многозначно протянула Зум-Зум.

- Что за «оу», полоумная? – Глен подскочил. - У него есть Девушка Сидни…

- Ты втюрился в девушку друга? Шикарно! То есть сочувствую…

- Рот свой замолчи! - Глен запрокинул голову. – Кстати, легок на помине.

Там, куда махнул рукой Глен, под окнами школы стояла парочка: он неистово орал на нее, она топала ногами, трясла кулаками, вскоре их вопли донеслись до кабинета, где уединились Глен и Зум-Зум.

- С тех пор, как они сошлись, я все время наблюдаю эту картину. Они без конца орут и спорят, не помню и минуты, чтобы они не выясняли отношения. И все бы ничего, если бы они не втягивали в это меня. Я так устал их успокаивать и разнимать. Чертовы садисты!

Вокруг шумной парочки начал скапливаться народ. Наблюдать за этим происшествием становилось все неприятней. Глен молчал.

- Достаточно поговорить с ними, тебе не кажется? – спросила Зум-Зум.

- Достаточно поговорить с ними, тебе не кажется? – сгримасничал Глен. – Короче, я разработаю для тебя программу тренировок, питания и сна, и все допустимое время я провожу с тобой. Ты будешь моей основной отговоркой, чтобы не проводить время с ними… Чего так смотришь? Осуждаешь?

- Мне даже не обидно, что собираешься меня использовать. Однако, чувствую подвох.

- И да, будут сплетни и разные разговоры. Смеяться будут. Выдержишь?

- Привет, полудохлик двухпроцентный! Смеяться будут над тобой. Ты выдержишь?

- Ох и характер. – искривился Глен. – Решайся. По рукам?

Зум-Зум схватила жилистую ладонь Глена и от души ее потрясла.

 

                              2 глава

- Когда ты велел надеть спортивный костюм, я думала ты просто приколоться решил. - Зум-Зум кряхтела и сопела на все лады, как шотландская потрепанная волынка, в попытках дотянуться ладонями до носков кед.

- Я сделаю несколько заметок, а ты продолжай тянуться.

Вечер этого же дня был прохладным и безветренным. Многоквартирный дом, где проживала Зум-Зум стоял на берегу набережной, всего в четырех кварталах от нее проживал Глен. Осмотрев окрестности, они единогласно решили, что для тренировок лучше, чем дорожки вдоль реки, им не найти.

По началу Зум-Зум прибегала к тем обманным маневрам, которыми пользуются девушки с комплексами фигуры. Конечно же, раз ей предстояло занятие с Гленом, она выбрала самую свободную толстовку, которая была доступна, ею оказалась малиновая олимпийка от спортивного отцовского костюма. Мать купила его на распродаже, и уже тогда при примерке он был маловат, однако, как и любая женщина, мать Зум-Зум допустила оптимистичный вариант, что ее муж похудеет, и купила его. Казалось бы, толстовка должна была болтаться на ней, ведь она только в выпускном классе, а отец был человеком далеким от здорового образа жизни, однако, если не считать длинных рукавов, одежда неплохо на ней сидела.

Второй способ скрыть живот –хранить руки в карманах. Такая поза как бы говорит: это не жир! Мои руки в карманах, поэтому все что выпирает – это руки. Зум-Зум делала так постоянно, даже в школе она не вынимала рук из пиджака. В дополнение ко всем премудростям существовало еще одно тайное знание – втягивание живота. Чей-то светлый ум однажды просветил ее с экрана телевизора, что нужно ходить всегда и везде со втянутым животом, так и выглядишь лучше, и держишь мышцы в тонусе. Опробовав метод на себе, Зум-Зум сделала вывод, что применять его следует только в присутствии молодых людей, если же ходить так постоянно, то лицо приобретает зеленоватый оттенок.

Когда позвонил Глен и сообщил, что ждет ее у подъезда, Зум-Зум немного разволновалась, ей вдруг захотелось принарядиться и накраситься, спускаясь в лифте, она добросовестно втягивала живот до самого нижнего этажа, однако Зум-Зум не разобралась в тонкостях методики, и вместо напряжения мышц просто глубоко втягивала воздух и переставала дышать.

Внизу Глен предложил сразу же направиться к набережной быстрым шагом, и на половине пути в поту и с отдышкой Зум-Зум мысленно прокляла все методики и их создателей.

- Сколько ты сейчас весишь? – Глен с блокнотом в руках уселся на кирпичный парапет.

- Что?! Черт, к чему такие вопросы? – Зум-Зум резко выпрямилась. Ее тут же повело в сторону, она еле удержалась, чтобы не свалиться Глену под ноги.

- Не понимаю твоего удивления. Отныне я твой тренер, гуру, если хочешь. Не трать силы на споры. Я говорю – ты делаешь. Я спрашиваю – ты отвечаешь. Ясно? Повторим попытку: сколько ты весишь?

- 102.

В кармане зашевелился телефон. Пришло уже несколько гневных реплик от Патриции, которая никак не могла дозвониться до Зум-Зум.

- Хм, больше, чем я ожидал. Отложи телефон, если это не срочно… как давно ты в этом весе?

- Трудно сказать, наверно я прибавляю по килограмму в минуту, а иначе как бы я накопила столько! На прошлом медосмотре я весила 83 килограмма.

- Закончила растягивать икры? Приседай пока не остановлю. Надо узнать насколько все плохо… Получается 20 килограмм за полгода. Это очень много. Представь, что за шесть месяцев в тебе вырос ребенок, он родился, подрос, но с тебя так и не слез. Ты таскаешь на себе дополнительного человека. Подозреваю, кто тебе с трудом удается завязать шнурки на обуви.

- А без комментариев никак? У меня кеды на липучке… – Зум-Зум то и дело вытирала пот с лица.

Глен по-учительски сложил руки вместе, покачав головой, тихо добавил:

- Я вижу, что твой вес напрямую связан с самооценкой, и это понятно. Тебя убедили, что толстый человек – плохой человек. Каждый, как и ты, когда его называют толстым, обижается. Он чувствует себя страшным и не любимым. На мой взгляд, толстый человек – человек с проблемой, которую нужно решить. И все.

Более приятных слов Зум-Зум в жизни не слышала, даже когда ее поздравляют с днем рождения, или, когда добродушная тётушка треплет по щеке и зовет хорошенькой, не сравнятся с произнесенными сейчас. Ей захотелось отдать ему всё – и телефон, и карманные деньги, и орган для донорства, если понадобиться! Она почувствовала небывалый прилив сил и бодрости, от чего ей захотелось приседать до тех пор, пока не сотрется коленный сустав.

- Сколько ты хочешь весить?

- 45! - Выкрикнула Зум-Зум.

- Мечтать не вредно. Ты живешь в этой реальности, поэтому девушка твоего роста и возраста должна весить примерно 55 кг. Обопрись на перила и отожмись столько, сколько сможешь. Снова спрошу: сколько ты хочешь весить?

- Я недавно перебирала свой гардероб. – Зум-Зум оттягивала отжимание, повернулась к перилам, продолжая болтать. - Есть у меня один наряд, платье, в который я бы хотела влезть. Оно, мать его, приталенное. И о чем я только думала!

Глен нетерпеливо постучал ручкой по блокноту, его голова снова склонилась на бок:

- Давай я проясню один момент. Ты наивно предполагаешь, что поддержание тела в форме дается человеку от природы, одним повезло с генетикой – они подтянуты и румяны, другим лотерея не выгорела и они оказались рыхлыми, медлительными и не красивыми. Запомни раз и на всегда: внешний вид – это всегда работа! Это дисциплина, контроль. Это всегда труд! Как и любая профессия, это точность исполнения. Точность, подчеркну. Точность проявляется в цифрах. Если прояснить на примере, то выглядит это примерно так – чем больше вес пловца, тем больше калорий он сможет использовать. Человек массой 100 кг затрачивает больше энергии, чем пловец массой 60 кг. Энергозатратность около 600 ккал за час при правильном выполнении упражнений. Если ты не в курсе, то это много. Это до одури тяжело! И тебе придется это пройти. Через три дня тренировок ты захочешь все это бросить, пустить на самотек. Не спорь и не выделывайся, - Глен криво улыбнулся, глядя на застывшую Зум-Зум, - у тебя на лице написано, что ты сожалеешь о затеянном. Возможно лучше остановиться сейчас, пока ты меня не убила, потому как спуску я тебе не дам, и относиться к занятиям легкомысленно не позволю! Подытожим…

- Вот это тираду ты выдал! Что ж, я была бы счастлива, если бы мой вес снизился до 70. – Зум-зум сделала три отжима от ограждения, ее руки тряслись так, как если бы она упиралась на выжимающую стиральную машину.

-Это ближе к нам, но я бы пока назвал 80. Полагаю, что ты неисправимый оптимист. – Глен делал записи, высунув язык. – Абонемент в спортзал или бассейн есть?

- Неа. – Хрипела девушка.

- Сейчас еще пробежка, и закончим на этом. Во сколько ты обычно встаешь?

- В 7:15. – Зум-Зум уже догадалась, что Глен вот-вот покуситься на ее святыню – сон, лицо ее скривилось от негодования.

- С завтрашнего дня ты встаешь в 6 часов.

- Для чего?! До школы два с половиной часа! Только не говори «тренироваться».

- Именно. – Внешне Глен не изменил свою пресную мину, но в душе он получал странное удовольствие от ужаса и сопротивления Зум-Зум, чем больше он требовал от нее, тем больше она жалела об их договоре, Глен это понял в первую же секунду их занятия. Зум-Зум с трудом шла на уступки, он видел ее сжатые кулаки, дышать она начинала шумно, словно старый мопс, это его только подначивало.

- Я не встану. – Зум-Зум опустила голову.

- Конечно, не встанешь, потому что я зайду за тобой. Будь готова.

- Какого?…

- Побежали, не стой! – он двинулся вперед, она на непослушных ногах нехотя поплелась за ним. – На сегодняшний день мы имеем вес 102 кг! У тебя повышенное потоотделение…

- Иди к черту!

- Прыщи на лбу и висках говорят о неправильной работе кишечника и желудка. Кожа тусклая…

- Да что за хрень! Я тебя сейчас ударю! Если догоню, обязательно ударю!

- Отеки рук и ног! Вялость мышц, отдышка! – кричал он из далека. – А еще присутствуют вспышки гнева. С этим я точно не справлюсь, а остальное беру на себя. Если будешь меня слушаться, то еще до конца этой недели на весах будет двузначная цифра.

- Что? Правда? – она остолбенела.

- Даю слово!

Зум-зум из последних сил переставляла свои колоннообразные ноги, короткие хрипящие вдохи сменялись быстрыми хрипящими выдохами, будто ее легкие располагались где-то в горле, однако после такого обещания спорить с ним уже не хотелось. Теплый спортивный костюм промок насквозь даже на манжетах, лодыжки ныли, во рту скопился липкий комок слюней, который не проглатывался и выплюнуть его она стеснялась. В сумерках осени не видно было насколько красное ее лицо. В то же время Глен порхал, как бабочка, его тонкая фигура словно парила в невесомости.

Он дождался ее под фонарем:

- Завтра я должен был идти с Люком на игру, разумеется он потащит и Сид. Я скажу, что я с тобой, но с тобой меня тоже не будет. Он тебе обязательно напишет или позвонит, поэтому для убедительности ты отошлешь ему наше селфи, которое сделаешь сейчас. Действуй, как прошу, хорошо?

Зум-Зум медленно достала телефон. Перед ее глазами предстала картина, где он убивает проститутку в отеле, полиция нападает на его след, ей приходится показать эту фотографию и у Глена появляется твердое алиби, а она фигурирует в запутанном деле, участвует в программе защиты свидетелей, на нее охотятся и жестоко убивают, как ту проститутку!

- Хорошо. А где ты будешь на самом деле? – щурясь, спросила она.

- Не твое дело. Извини за грубость. Просто делай, как прошу.

                        

                              3 глава

Ученые договорились, что самый крепкий сон наступает у человека с перерывами на неглубокий поверхностный сон, но давайте посмотрим правде в глаза и согласимся, что самый крепкий сон - перед будильником. Зум-зум была из тех людей, кого немцы называют моргенмуфелем. Даже если такой человек проснется отдохнувшим, он будет ворчать по мелочам, либо злобно отмалчиваться. В случае с Зум-Зум это было два из двух.

- Дочь, проснись. Милая, там к тебе молодой человек пришел. – мать трясла Зум-Зум за плечо.

- Настоящий? – Зум-Зум открыла глаза. Лакированный шкаф мерзко отражал свет из коридора, в комнате было темно и холодно, тиканье будильника казалось чудовищным.

- Вроде… Ты меня не предупредила вчера, поэтому я бы послушала твое объяснение. – Мать протянула дочери халат.

- Черт! Все же приперся, мудло недобитое. Что б его собаки покусали. – тихо ругалась Зум-Зум и потянулась за спортивными штанами.

Погода сжалилась над горожанами, черное небо, хранило молчание, ветер лениво накатывал холодными редкими волнами, лужи почти высохли и листва снова похрустывала под ногами.

Зум-Зум посмотрела на Глена:

- Хэй! А ты тоже не огурчик! Я думала ты всегда… ну, знаешь… такой.

-Какой?

- Любитель парикмахерских – вот какой! Ты себя со стороны видел? Всегда причесан, отглажен, а шлейф твоего парфюма тянет на триста баксов. Сейчас в твои мешочки под глазами можно бисер собирать.

- Вот это язык! – Глен натянул белую шапочку до самого носа. – Идем на набережную, тебе очень повезло, что рядом есть река, иначе пришлось бы наматывать круги во дворе, таращились бы люди из всех окон. Во дворе заниматься отстойно. Надеюсь и завтра дождя не будет.

- Погоди, мы будем так делать каждое утро?! Ты предполагаешь, что я свою тушу смогу выкатывать на пробежку каждое утро?! Да мне скорее менеджер в супермаркете отлижет у холодильников, чем я начну бегать в такой холод каждый день! – Зум-Зум еще не начала бежать, а ее лицо уже было пурпурным.

- За вас с менеджером я, конечно же, рад. А ты как хотела?!

- Как я хотела?! Хочу, чтобы прилетела фея в серебряных башмачках, турнула меня своим жезлом, и бикини на мне село, как на манекене! Еще я не против такого варианта, где ко мне прилепили бы адскую липосакцию, чтобы трубка-сосалка выпила из меня весь жир за десять минут, и мне осталось бы только примерять те джинсы с огромными дырами на жопе. Что за прикол в этих ранних пытках?

- Сделаем так: я расскажу тебе плюсы утренних пробежек, а ты все это время будешь бежать. Как я закончу, можешь переходить на шаг. Погнали. – Глен махнул рукой в сторону реки. Зум-Зум с прищуром вспоминала серию одного сериала, где полиция искала труп парня на пляже. К чему бы? Она глубоко вздохнула и побежала.

- Кардио-занятия считаются самыми эффективными для похудения, улучшается метаболизм, тренируется выносливость, что не маловажно, если учесть, что бега твоего хватает на полминуты. Потом, пробежки гарантируют бодрость на весь день. Укрепляется иммунитет! Представь себе, я не болел уже очень давно.

- Это… ни о чем… не говорит… Есть мнение… что сволочи… не болеют… - задыхалась Зум-Зум.

Глен наблюдал, как нервно подергивалось лицо его подопечной. Бежала она маленькими шагами, так что продвигалась в пути не быстро, подошвы ее кед громко шлепали по брусчатке и звуки эти напоминали шлепки пощечин.

- Я не закончил! Дальше! Любые пробежки, не только утренние, расправляют легкие. И, конечно же, утренние пробежки дисциплинируют…

- Конечно, встать в такую рань – это мечта! – Бухтела Зум-Зум вполголоса.

- У девушек вырабатывается дофамин – гормон счастья, поэтому целый день они заряжены положительным настроением, и готовы к любой умственной деятельности. И кстати, пробежка уменьшит тягу к сладкому.

- В моем организме нет такого гормона! У моей бабки были усы! Если ее нарядить в камзол, то и за кавалериста бы сошла. Тестостерон – вот гормон нашей семьи. Долго там еще?!

- Придать телу формы, упругость, но не сделать фигуру мужественной – очень важно. В отличие от силовых тренировок, кардио-тренировки дают общий тонус мышцам, равномерно распределяя нагрузку.

- Ну, за мужика меня не принимали еще. – Она подняла скрещенные пальцы. - За тумбу, покрытую чехлом- было дело. И тебе пора заканчивать.

- Переходи на шаг, ты справилась. – Глен остановился и лениво потянулся.

- Если бы ты не остановился, я бы скинула тебя в реку.

- Ладно, шутки в сторону.

- А кто шутил? – Прервала его Зум-Зум. По раздувшемуся лицу девушки нельзя было сказать, что она шутит.

- Сейчас быстрая ходьба до станции и обратно. Дыши равномерней, работай руками, сохраняй ритм. Двигаем. – ретивым оленем Глен ускорился вперед, его виляющие бедра в свете восходящего солнца за секунду пробудили в ней неподдельный интерес к спортивной ходьбе.

- Мы отзанимались минут 15, стоило ли вставать в такую рань?

Зум-Зум деловито прошлепала по асфальту мимо своего одноклассника. Теперь она поняла выражение «открылось второе дыхание», испытывая прилив сил в груди и ногах. По набережной до станции было около трехсот метров, путь туда и обратно не набирал и километра, эта иллюзия расстояния сыграло с Зум-Зум злую шутку, потому как через полтора часа вместе с тем же Гленом они стояли на пороге класса с виноватым видом.

- Извините, мы опоздали. – хором сказали они.

Учитель математики облокотился на учительский стол, поглядел на парочку поверх очков и добавил:

- Доисторические динозавры не были так удивлены, глядя на приближающийся метеорит, как удивлен я, глядя на вас. Вы запыхались? Сегодня до самого окончания этого осеннего дня я буду тешить себя мыслями, что вы очень спешили на математику от любви к логарифмам. А возможно ли, что вы не желали расстроить меня?! Я буду размышлять об этом. Садитесь.

Пока они добирались до своих мест по классу прокатилась волна смешков и шёпота. Зум-Зум еще не успела достать учебники, как ее телефон затрясло. Патриция не унималась. Она сидела перед преподавателем и не могла свободно обернуться, но даже по ее затылку Зум-Зум поняла, как та ошеломлена. Глен сидел в правом ряду за первой партой, приняв непринужденную позу Патриция почти не сводила с него глаз, пытаясь уловить хоть намек на происходящее.

До последнего урока Зум-Зум вытирала взмокший лоб, ее сердце выделывало странные кульбиты в груди, распухшие пальцы пульсировали, будто их перетянули невидимыми нитями. Она извела три пачки салфеток. «Сколько может выйти жидкости из женского тела?!» - думала про себя Зум-Зум. На первой же перемене она рассказала обо всем Патриции в подробностях, упустив лишь тот момент, что утром при любой возможности таращилась на круглые ягодицы Глена. Патриция не была в восторге от задумки Зум-Зум, разумеется, она поторопилась высказать это подруге.

- Гравитация сильнее обычного? Ты сидишь, не поднимаясь весь день. – Учебный день закончился, можно было уже собираться.

- Глен велел остаться после уроков. – Зум-Зум распласталась на парте. Все занятия ее рот сводило судорогой от зевоты, глаза предательски слипались, своими тряпочными кедами она натерла себе несколько мозолей, которые не давали ей покоя весь день.

- Что, мать вашу, происходит?

- Я тебе все разжевала, какую часть объяснения ты не поняла?

- Ты упустила ту часть, где говориться, что он теперь твой начальник. Как много времени он собирается у тебя отнять?...

В этот момент в класс вошли Глен, Люк и Сидни. Глен уселся рядом с Зум-Зум, Люк встал напротив них, скрестив на груди руки, а Сидни, всегда перебарщивавшая косметикой, по традиции была за правым плечом своего парня, и больше походила на телохранителя.

- Ладно, Зум-Зум, я пойду. – Патриция уставилась на свою сумку, будто та неожиданно покрылась золотом.

- Я ей явно не по нраву! – Довольно громко произнес Глен, косясь на удалявшуюся Патрицию. – Как только я появляюсь в поле зрения, она пулей убегает, вот как сейчас. Надеюсь не блевать.

- Итак, Зум-Зум. Глен поведал мне ваш милый план по сокращению числа жировых складок на твоих боках. – Не совсем вежливо начал Люк. - Я не могу даже представить ту ситуацию, которая свела вас в одной точке, и которая заставила вас сделать такой вывод. Очевидно, что ты теперь будешь часто проводить время в нашей компании…

- Хрена с два! - Зум-Зум неопределенно взмахнула рукой.

- В смысле? – Люк, словно вратарь расставил руки в стороны. Никто не заметил, как плечи Глена затряслись от бесшумного смеха.

- Мне нужен только он. – равнодушно сказала Зум-Зум, махнув на Глена. – Ваша чета может и дальше криками вызывать сердечные приступы пенсионеров, не к чему менять вашу привычную среду обитания. Так что, вы как-нибудь уж без меня.

- Ты груба. Мне это неприятно! – Сид выступила вперед.

Надо сказать, что Сидни была любопытным персонажем. Среднего роста, светловолосая, стройная и подтянутая, если познакомиться с ней поближе, то можно отметить ее аккуратность и излишнюю чистоплотность. Одним из ее достоинств был голос, такой сильный и звонкий, в тоже время мягкий и певучий, а так как ее речи была свойственна излишняя эмоциональность, то за время только одного разговора у нее менялось несколько тональностей. Но этого мало кто замечал, потому как большую часть времени она проводила с Люком, что означало поток криков и воплей.

- Неприятно тем, кто находится в радиусе поражения во время ваших выяснения отношений. – Зум-Зум не постеснялась их передразнить. – Сидни! Прости! - Зум-Зум сложила ладони в мольбе. – Люк, ты опять за старое!? – Погрозила Зум-Зум в сторону.

Что тут сказать, Люк и Сид были ошарашены, до этого момента их никто не тыкал носом в их недостатки.

- Да у нас тут цирк приехал! – Люк угрожающе навис над Зум-Зум.

- Зум-Зум, давай полегче. Не обижай моих друзей. – Глен посмотрел на нее таким милостивым взглядом, от чего лицо его стало немного детским.

- Хорошо. – Вдруг покраснела Зум-Зум, ей не хотелось расстраивать Глена. Она собрала в кулак всю ненависть к этой парочке, и продолжила самым сладким голосом, на какой была способна. – Извините, ребята, я перегнула палку. Надеюсь, мы сможем поладить.

- Вот и славно! Вот и познакомились! – Вскочил Глен. - Сейчас я заберу свою подопечную на тренировку, а с вами увидимся завтра!

Глен схватил Зум-Зум за плечо, потянул на себя. Ткань на рукаве глухо надтреснула. Озадаченная Зум-Зум в тщетных попытках разглядеть дыру на рубашке, закрутилась на месте как волчок.

- Стой! – скомандовал Люк. – Это что же, ты не придешь сегодня ко мне на тусовку?

- Если успеем – обязательно! - Глен кричал уже из коридора.

Что тут сказать? Даже если не исключать того факта, что Глен творит мутные дела на стороне, ей было чертовски приятно, что он предпочел ее остальным. Она вдруг поняла, что у нее появился друг-мальчик, о котором она давно мечтала. И так случается, что, если этот друг идет впереди тебя, при этом вы поддерживаете дружелюбную беседу, случается уйти туда, куда идти не собирался. Глен, взявший на себя функции капитана, рулил вниз по лестнице в противоположную сторону от центрального выхода. Шагал он легко, какой-то странной походкой, носки его туфель при ходьбе смотрели в стороны друг от друга, как если бы он собирался танцевать. Зум-Зум не стала заострять на этом внимание, ее больше беспокоил разорвавшийся рукав.

- Почему мы тут? Стадион свободен. – Очнулась Зум-Зум у заднего школьного хода, который вел к хозяйственным помещениям. Здесь Зум-Зум бывала в дни субботников, а вообще это было одно из тех мест, которое ученики использовали для тайного курения, игр в карты и разных нарушающих устав дел.

- Я только что записал тебя добровольцем по уходу за школьной территорией. Три следующие недели после уроков ты будешь работать тут помимо различных субботников. Я, разумеется, записал нас обоих, но, разумеется, ты будешь отдуваться за двоих. Эта нагрузка сопоставима с твоими возможностями. Тебе надо больше шевелиться, в тебе, как и во всех полных людях, много лишней жидкости, которая наполняет жировые клетки. Активно потеем! Метла вон там.

Зум-Зум затрясло:

- Ты не боишься, что эти волны смоют тебя?! А меня спросить? Может у меня планы?! Меня, может быть, люди ждут! Я могу и на кружок торопиться!

- А ты записана хоть на один кружок? – спокойно спросил Глен.

- Нет! Но могла бы!

- А я мог бы родиться вомбатом. Но как видишь я не вомбат. Ты обещала слушаться. Это надо тебе в большей мере, чем мне. И чтобы было эффективней, ускорься!

- В большей мере, чем мне! Бе-бе-бе. - Передразнила его она самым некрасивым лицом. – Тебя в детстве учебником литературы били что ли? Разговаривать нормально не можешь…

Уже по привычке Зум-Зум рисовала в воображении как она наносит не совместимые с жизнью раны на теле Глена. Понятно, что голыми руками проучить его не удастся, поэтому в мыслях она применяла все орудия труда, стоящие в сарае по очереди.

- А ты чем будешь занят?

- Домашку сделаю, пока дождь не пошел.

Когда ее ярость прошла, то Зум-Зум заметила, что в итоге получился неплохой тандем: Глен читал вслух заданных по литературе зарубежных классиков, Зум-Зум подметала площадку, каждый раз испепеляя Глена взглядом, когда он тыкал пальцем со словами «вот там мусор пропустила!».

На следующий день повторилась точно такая же история. И на второй день тоже. Фоном к ее работе звучал усталый голос Глена, что сидел на разбитой скамейке у кладовки. В ход пошла биология, физика, иногда астрономия, они обсудили механику и оптику, много спорили о современном искусстве, а дебаты по обществознанию чуть было не переросли в драку. Глен рассказал Зум-Зум о самых странных видах диет, удивительных экзотических продуктах, невероятных блюдах, которые ему доводилось пробовать. Зум-Зум, которая никогда никуда не ездила, слушала его заворожено, ловя каждое его слово, и сама не заметила, как стала считать минуты до их внеклассных занятий.

По окончании их первой трудовой недели накопилась масса впечатлений. И, конечно же, их занятия не могли не отметить педагоги. Охая и ахая, они нахваливали странную парочку, преждевременно выдали им по грамоте за проявленное трудолюбие, и уж совсем переборщили, когда начали ставить Глена и Зум-Зум в пример другим ребятам. Убедиться в правдивости разговоров торопились даже самые ленивые, как только Глен приступал к домашке, а Зум-Зум принималась за работу, в окнах появлялись и исчезали любопытные лица. Пришла нежданная слава.

 

 

Продолжение следует