Онлайн чтение книги Он в паленой Нью Эре He's in the burnt new era
курить и 2дохнуть

Весь замес начинается, когда благополучно высаживают вдову, молча расплатившуюся за проезд. Сначала ничего серьезного - так, приспичило поболтать таксисту и не пялиться втихомолку на женщину в грустном/нерешительном молчании. "Есть ли муж", и не отваливает на заявление об имеющемся у Лакшми женихе, с меньшим гораздо интересом спрашивает, где учится, работает, как ее родители одну и без мужа отпускают так ехать далеко (забивая чуток, что именно к ним она и едет), а там - училась, да, как и все (поучишься рядом с беломраморной мечетью), и имя у нее такое красивое, точно, жених должен мужем стать, и что это он не торопится, а? А?! А-ааа??!! И, когда Лакшми думает перелезть на переднее пассажирское и приставить таки нож под кадык, доходит, что вон те машинки обычные как-то чересчур долго за ними плетутся, но до прицельного выстрела из РПГ из кустов не доходит. До РПГшки Лакшми успевает перебраться вперед и крутануть руль, чтоб не попало, а вторым выстрелом нахуй взрывает потасканный серебристый фургон, но друзяшки успевают отъехать и дать взрыву дорогу да пространство.На нее орут с этим глупым "че, блять, происхо- че за хуйня", называют к чему то сукой/проституткой, и орут на диалекте малоприятном и малопонятном, будет она напрягаться чтобы изучить такую срань (да и уверена, он ей не понадобится). Вкрадчиво (что сложновато, от адреналина начинается не то смех, не то нервный тик) говорит "выметаться с водительского места", и пока даже не из тачки в дверь, а на пассажирское сидение, махнувшись с ней местами. Он в шоке от ножа, который мастерски держит у его сонной артерии Лакшми, подстраиваясь под каждую неровность дороги, лезвие едва касается кожи, не оставляя и самой тонкой царапины, идеально, блядь. У мужика прорезаются яйца, и он  снова начинает пиздеть, что да как, нож прижимается ближе, и Лакшми снисходит до ответа "погоня", советует поторопиться. Нож входит таки в плоть, и поток пиздежа не прекращается, но по ним начинают наконец стрелять, целясь в бензобак, колеса, непосредственно в них. Из открытого окна выглядывают чуваки не в форме, другие совсем. И авто как на подбор - серо-черное, неприметное - и их хоть жопой жуй (правда, благодаря Лакшми, попасть в цель не могут, и стреляют вбок, в РПГ среди пальм).

"На такое я, сука, не подписывался!" - не видит в ней больше скромную незамужнюю девушку, обзывает сукой на хинди обзывает, но Лакшми похуй, она рулит как может, вжимает в пол педаль, но их столько, что пули пропускает, громко бьется на ее стороне стекло, и выстрелом задевает многострадальное плечо. Нож держать теперь неудобно, и простреленной рукой теперь сжимает пистолет, целясь промеж глаз. Рука подрагивает, но это возымело эффект, поток матерных слов утихает, но мужик не знает, куда себя деть, и судя по индуистским богам в картинках, уже успел перемолиться всем и заодно себя проклясть за девчонку с которой с самого начало было не чисто, теперь не может сидеть на жопе ровно. Расстегивая ремень безопасности, Лакшми понимает, что придется совсем выходить из образа, не срабатывает уже промывание мозгов.Что придется из машины выпрыгивать и херачить по тропическому лесу с красивыми попугайчиками, становится ясно как божий день достаточно скоро, винтовки из окон как бы намекают - сообщает, крутанув руль четенько в джунгли. Наверняка зрелище еще то, покромсанное для удобства сари, растрепанная, с пистолетом, что-то не то со зрачками чувствуется (левый сужен ненормально, правый ненормально же расширен). Сворачивает с дороги. Не очень удачно в кусты. Впереди колючий лес, нихуя не пальмы с кокосами Открывает дверь прямо в плотно скрученные тонкие стволы. Ничего не взрывается сразу, но машина в хлам, и водила тоже прыгнул.

Лакшми не очень, и плечо плохо выглядит, как и ноги под сари - в неудобной обуви, моментально промокают в хилом ручейке. С не-трупом расправляется на эмоциях быстро - сует надоедливую сумку с баблом, не до крови промывает мозги на тему "была девчонка, но, какая, совсем не помню", мажет рубашку кровью бессознательной тушке, оттаскивает от машины подальше и сваливает глубже в тропики. Но не так просто, обстреливают машину, и она взрывается оранжево-красным с черным дымом. Лакшми уносит ноги в прыжке, но спину знатно подпалило, и само сари, благо, здесь сыро, а она не может умереть от заражения крови, елозит ожогом по мокрой грязище (сезон дождей закончился совсем недавно) и бежит, бежит, бежит сломя голову еще глубже, под нехороший лай собак. "И откуда у них блядь собаки".

Собаки оказались у РПГшников. Так и бежит Лакшми под их лай, чувствуя каждый калаш, или что это у них там такое. Заканчивается все паршиво, кровь и мясо волнуют ее почему-то все больше, и простреленная голень, тоже, ее гонят дальше, будут стрелять на поражение, едва заметив движение впереди краем глаза, а в этом сочно-зеленом идет кругом голова, звери испуганные воют и кричат со всех сторон, на нее падает паук ядовитый, устало смахивает его рукой. Становится еще хуже - заслоненное зеленью небо крутится, затянутое дымкой, расплывается, она пробирается хуй знает куда, тянет блевать, за ней по пятам идут, прислоняется тяжело к первому попавшемуся дереву и сползает на мягкое и влажное, вокруг расплывается все сильнее, и она уже хватается за голову в исступлении, понимая - барахлит, барахлит чип в ее башке, не знает, где она, и в какую сторону граница, вой в ее голове - не собачий, текут слезы с соплями. Но нужно собраться - Лакшми и собирается - включает режим обычного человека и задыхается от боли, только ебанутость мешает заорать, привлекая разом всех своих "друзей".

"Как Мирон"

Укусил неизвестный паук и адски жжется рука.

У нее обезвоживание и хочется есть.

Не считая плеча, спины, ног...

Агония такая, что сознание размывается от адского уровня адреналина в крови и еще чего-то, и одно в голове - кто-нибудь, добейте, заберите кто-нибу... Но тишина, потому что режим-то не тот, и тишина, одна ебаная тишина, но, когда Лакшми не думает совсем, и нет отчаянию, придется остаться здесь и умира... убивать их, но...Он отвечает, он извиняется, он беспокоился?.. Он спрашивает координаты, он даже не хмурится, он посылает за ней совсем близко машину, он такой вовремя, поддерживающий такой свой парень, такой.

Не такой, как все, видится ей, тот самый Норимиско и...Она пробыла в лесочке даже меньше суток, в голове одна красная на карте точка и ничего. Боль она уже благополучно отключила, снизила чувствительность почти до нуля - оставила хиленькую, чтобы не напороться на какой-нибудь ядовитый шип, но ей хватило, из ручья пила, едва не съела лже-манго, думала выпарить воду из мочи (но в чем?), прошлась по всем неядовитым колючкам в округе, пару раз в начале едва не попалась, но за десять часов от нее благополучно отстали. А до красной точки еще...Пилить и пилить.Это Лакшми так быстро пилит, или точка перед глазами пилит ей навстречу?А когда доходит наконец до красной точки и видит черный тонированный джип с выключенными фарами, сомневается - а не ловушка ли это случаем, уж очень подозрительно выглядит, и инстинкт самосохранения включается, но ей, если честно, до пизды (медлит уже пять минут как).И тут вспоминает Норимиско, посылавшего ей тачку, и, матерясь, выходит, даже руки поднимает - с миром пришла - водитель ей навстречу, и он тоже мужик, как ей на них везет, и тихо охуевает от вида Лакшми. Открывает ей дверь и обещает врача зачем-то, она, разумеется, говорит, что все заебись, невозмутимо пытаясь улыбаться, но выходит не как у Норимиско, только салон пачкает (и отрубается, наконец себе это позволяя). Они едут, надеется Лакшми, куда ей нужно, из леса, главное - из поганого леса с попугайчиками и какой-то большой кошкой (хуй разберешь, на нее выпрыгнуло из кустов, прямо на убитую спину, но умудрилась и в таком состоянии зарезать, правда не так ловко, как обычно).Норимиско пишет часто, в отличие от Лакшми - спрашивает, как дела на пересечение границы, когда она в отрубе, но ему отвечает, пишет, когда она в такси с вдовой, и Лакшми долго пялится с подергивающимся нервным тиком глазом не знаю что на такое дружелюбие ответить (вспоминает, правда, она это много позже, чем произошло, еще раз осознавая что это хуев Норимиско спрашивает, как дела, и отвечает в дружеском чатике, что она скорее принцессса, чем террористка и Руд-сука-Бой называет ее группис, а Нори все отрицает. Но больше минуты в чате, заваленная сообщениями от САМИХ, Лакшми благополучно не выдерживает и закрывает у себя в голове филиал гугла/фейсбука/телеграма, спасибо, что не голосовых, а просто текст перед глазами.Просыпается она, когда ее пытаются вытащить из машины и затащить в хуевый отель, единственный около какой-то деревни перевалочный для туристов пункт. Крайне недовольная, вытаскивается сама, шатаясь, идет, куда скажут, сжимает через остатки сари нож, отшатываясь нешуточно от помощи со стороны. На рецепшне некого нет, и ей очевидно, на второй этаж, и встречает ее доктор, очевидно.Второе пробуждение - вся в бинтах, и даже в псевдогипсе на ноге, смахивающий на эластичный бинт страстно полюбивший экзоскелет, лежит, не тревожа спину и плечо, грозя задохнуться в подушке, одна в комнате, ни врача, ни того чувака. Легкого на помине, встает, не мутит, с отличным самочувствием, появляется водила охуевающий  нельзя вставать ужоснах гипсозаменитель и сожженная спина. Лакшми не особо ебет ничего кроме "довези до границы дальше я сама", и Норимиско снова слышит на фоне, тот выказывает недовольство ее "самостоятельностью", такой весь из себя "как хочешь", водила не бычит, и даже представляется "Анил", но, видя, как она отлично ходит, что-то для себя решает и соглашается, дает ей 10 минут на одеться, эта снисходительность Лакшми немножко не нравится, и она показывает уходящему средний палец, тот, сука, никак не реагирует, ему вовремя приходит смска не возникать и до границы (нет, не от Мирона), уходит и закрывает за собой черную дверь. Лакшми одевается, смотрит из окна - на потрепанную природу за окном, домики привычные из чего попало, в комнате - на кровать, тумбочку, облезлый кондиционер и древний теливизор, осознавая, что если сейчас свяжется с Норимискоом - сдохнет прямо тут или сблюет кровью. Джинсы, простая красная футболка и новая сумка через плечо, как у нее была, куда сложены деньги, ее оружие, о, еще салфетки и паспорт. Паспорт 30.17 с ее нечеткой фоткой, ебаный паспорт 30.17! Пластиковая карта ебаного 30.17...Сумку она берет с собой и спускается мимо пустого скромненького рецепшена, выходит к курящему Анилу и садится назад, громко хлопнув дверцей. Едут они в тишине, докурив, водитель к ней не лезет, и она пялится беспросветно в окно, думая, как бы хорошо было бы с телефоном и со Славой, еще курить и сдохнуть, курить и сдохнуть... Едут далеко не по трассе, по сомнительному бездорожью пыльному, снова однообразно зеленый пейзаж.

Отрубает ее в который раз, то ли с непривычки от медикаментов, накопленных травм и зашитых порезов, то ли еще с чего, но всю дорогу лежит в отрубе, изредка очухиваясь посмотреть на те же же тропические леса и разбитые совсем деревушки, едут они окольными путями, даже мимо городка-призрака, через ту еще жопу, с постоянной тряской. Шесть тихих часов и что-то невразумительное во сне про Гнойного (пыталась его лицо представить вместе со всем остальным прилагающимся, но выходило смазанно), а водитель тихонько ведет и лишних вопросов не задает. Бдительность, однако - размывает ее лицо, как у Гнойного во сне, не вспомнит он, как она выглядит (приехав на место, она еще раз промоет ему мозги понадежнее, чуть не перестарается, вспоминает понимающего ее паранойю Нори). Будит он ее так же деликатно за здоровое плечо, и Лакшми не хватается за нож (никто все дорогу не стрелял, и это благодаря Лакшми или...) Приезжают в пограничный городок для туристов, отбросивший бытие непрезентабельной деревушки, высаживает ее в центре, и, когда спрашивает, все ли есть у Лакшми, она и воздействует на его мозг. Мужик от такого нежданчика опирается о капот своего черного внедорожника двадцатилетнего, и ей приходится нажать еще сильнее и на окружающих, отводя память от странной привлекающей внимание сцены. Как он на автомате садится на водительское и уезжает, не помнит и сама Лакшми, у нее кровь.Оказавшись посреди шумного для своего размера перевалочного пункта, высматривает белых и индусов побогаче, не теряется. Она может себе позволить не украсть - купить поесть, и найти себе авто через границу, и тут мечетей новых меньше гораздо, чем там. Собравшись, она идет в местную кафешку с белыми официантками и заказывает себе мясо - похуй, что, просто мясо, никакой больничной еды - восседая на белом стульчике у круглого маленького столика, тоже белого, с лежащем на нем листом меню, подоспевшая официантка в ярко-голубом сари считает, что не выказывает ни грамма расизма, не интересуется же, кого ждет тут Лакшми, но она знает, она-то видит неуверенность и растерянность под вышколенностью, не проведешь.Курица с карри съедобна черт ее эту карму, выглядит аппетитно и пигмент зелени плесневелой не насытил, она чувствует вкус пряный, ест вилкой, да что там прося - приказывая у все той же недомуштрованной официантке - раздроженее ей маскировать удается лучше - вилку пристраивает на серые разводы стола, какруками ешь! Счет оплачивает, терпила Лакшми, купюры у нее пропитались грязью с пушек похлеще стола, кровью с людишек - кошельков не держит, мозги правда подпровляет основательно, тратя секунды без приставки "мили", и нечего и некогда не разубидит женщину в новых, чистых, смятых неуверенной детской рукой бумажки. Ждет сдачу - все как у людей. Как у людей, покупает солнцезащитные, как у людей, торгуется с таксистами, а виза у вас есть, а паспорт, а... Зомбирует и дает, сколько не жалко. Опыт общения ей совсем не в кайф, и красные разводы на красной футболке, и плевать, что хромает, и гипса в кедах не видно, и легкая дорога пятидесятиминутная до границы, и отлично с помощью ее чипа вместо карточки 30.17 видят местный паспорт с визой, окупится вдоволь ее полетом на вертолете, еще как окупится.Пограничники в другой форме быстро отваливают, и вот она на территории Норимискоа, в городе индуистских храмов и старых мечетей (там они тоже были, но Лакшми пропустила),  пряном, с тем же запашком канализации, а вот оригинальный мурал, с которого все и срисовывали остальные граффити, где Нори пристально глазами навыкат смотрит тебе в душу и велит думать мозгами / ебать их без оглядки. Гигантское ебло Нори с пальцем у виска, и художник заебался, прописывая его взгляд, такое нужно увидеть, раз пропустила в тот раз. И она тащится первым делом к нему, через лабиринт узких улиц, находя искомое за толпой туристов с фотоаппаратами, наблюдает за всем со стороны, замечая футболку с Норилого на некоторых туристах. Скорее всего, они проживают на границе с 30.17, ведь для остального мира он опасный террорист / мудак / дутая фигура, прямо как Лакшми, но футболку с Норилого она зарекается торжественно некогда не надевать, салютуя муралу, и через черное стекло ей отлично видно.Координаты приводят ее к банку, стеклянному небоскребу, дырявящему небо, и это заставляет усомниться, что это всего лишь банк.

Кондиционеры, водичка в кулерах уловимо по белкам стекает хлоркой, пьют из бассейнов персонал_без_сари_ как_Лакшми_подозревалаУслужливый персонал невозмутимо проводит к нужной ячейке, после того, как показывает свой паспорт, промывает мозги - а потом узнает, что им и нужен был ее настоящий, с 30.17. И это нормально. На минус пятом этаже не для всех? Ей дают ключ карту, и симпатичный улыбчивый индус в синем пиджаке, с галстуком, галантно отваливает к лифту с потайной панелью этажей со знаком минус. Стекла в этом недоскребе избыток - вонь хлорки усиливается, забивает ноздри, ползет по дыхательным путям вниз, опутывая тентаклями легкие - они выходят на непрозрачном, белесом кубе, подходит к выделяющийся панели, услужливывый персонал отходит на пару шагов назад и - раз и нет ее этой хлорке, упущен приход, вяяло ползут к темно коричневой окантовочке зрачки... Даже с ебанным чипом она сука пропускает момент как оказывается в прозрачной комнате смотреть как другая Лакшми спокойно вытаскивает банкноты 30.17, россыпь фальшивых паспортов, и черную компактную коробку, фантастического вида револьвер, запечатаный конверт...будь она в бутылке из под пива - углы скосились и одинокого плазменного экрана непрязательно просящего предьявить паспорт не довезли бы

паспорт рукой нелепо поднимает опять-снова кривится на вязкий в черепушке туман - бесит-бесит-беситщелчок чипа пронзает ее и стеклянный взгляд крошится песком о черный простой сейф как в обычном банкеей засыпают в рот разьедающие кристалы х л о р к ивоздух липкий и вязкий разливается по коже масала, жевачкой разьеденной этанолом хлорки липнетк просаленном потом ткани и кожи, не давит он когда она идет, не давит, слово не то слово не то

правельное - утопает

  

Там открытый черный сейф, там черный айфон, еще бабло, кредитная карта на ее имя (снова 30.17), и все, разберется она с этим потом, а пока ей немножко не по себе, и кажется что время ограничено в этом месте, и ее вот-вот выкинет.резину не толкает себе в глотку, пока она таки не чувствует на жаре подгнивающий мусор, и хуй знает что еще. 

самипейтиблядьбассейны.inТут чувствует себя лучше, по привычке забиваясь в угол в сомнительном райончике, разбирает свои новые приблуды, баксы, рубли, рупии, последняя модель айфона с забитым туда номером Норимискоа и беседой всего Норитабора, вот Норимискоу она и пишет важное - что он, простой компанейский тридцатичетырехлетний жид, знает о ее способностях?"И тебе привет!" - а знает он дохуя, и начинает открыто ей гнать про древние ништяки и один особый ништяк. Чип Иисуса, который дает и суперсилу, и суперскорость, и в инете всегда и с любой техникой, и не только, сделанной по его образу и подобию (практически все на этой земле), материей управлять, делать из всяких лабораторных штук свои хуевы самолетомобили, и работу мозга отлично имитирует... Вот только он одноразовый, и, если вживил его кому, то он сливается с носителем, а если носитель слабоват и подходит плоховато - долго они не живут. Лакшми начинает выспрашивать, откуда он это знает, и имеет ли он такую же приблуду - в ответ приходит, что чип такой один, а у Мирона кое-что другое, но тоже клевое, как понимает Лакшми. И тут опа, а Лакшми-то, сестренка, мертва, оказывается, а чип жизнь имитирует, так хорошо они сошлись, суперспособности и она, резонно. Кто за ней охотится? Да все, хоть чуть-чуть знающие истину, и имеющие примитивные устройства считывания всяких "неизвестных" науке волн и тонны предположений. И ждет ее он в 30.17, и, ах, какая неожиданность, добираться ей своим ходом, Лакшми проглатывает это и просит добавки, о великий Норимиско! "Кто такой Дима из твиттера?" - ляпает она и получает в ответ, что подслушивать плохо, и лаконичное "друг, с которым они сейчас не общаются", Мирон говорит быстро, и язык у него не заплетается, но Лакшми схватывает, накачан чем-то.- Бамберг, что ли? - многое становится сразу ясно, а интернет зло, вон как кривит Мирона от ника да фамилии дружбана, еле заметно, но меня-яется он в лице, отчетливо это видно, и говорит, что кровь от перегрузок, так как управляется все чипом и давлением внутричерепным, он перебарщивает (то, о чем и сама знает, больше суперсил - больше крови и полопавшихся сосудов в самых неожиданных местах). На этом разговор у них заканчивается, но Нори она продолжает расплывчато видеть еще какое-то время, и как к нему подходит мужик с закрытым капюшоном лицом, татуированный, судя по всему, из чуть поднятого рукава просматривается. Перед аэропортом ее привлекает знакомое ощущение наблюдения, и она пускается в бег резко стартанув, вытаскивает из сумки пистолет с прикрученным еще утром в отеле глушителем, еще одно ощущение гонит ее в порт, тяжело дышит между делом, проклиная новомодный гипс, без которого она быстрее, пусть и с переломанной ногой. А порт - это море, а выхода к нему Лакшми не видела давненько, и бежит она глядя на темно-синее, ни хуя не лазурное море и отсутствие пляжа с белым песочком, глаз оторвать не может от волн, разбивающихся белым. Добегает до грузового порта, заставленного лабиринтами из разноцветных, но вместе с тем скучных кубиков, чувствует - вот он, темно-зеленый неприметный контейнер с замком странным, с той стороны ощущающимся, как мобилы у террористов, но в несколько раз сильнее, такая электроника у него одного. Взломать его - дело принципа и яркого желания, а раз что то такое яркое. Нужно. Его. Открыть.Кровь, кровушка, кровища, закрыт он на промывающий мозги всяким неофитам (как и Лакшми) замок, и она внутри, себя закрывает в нем, и разом оказывается в темноте, еще и в темных очках (вешает их на футболку, включает на айфоне фонарик и видит - упакованный плотно кокаин с Норилого - и это такой сука сюр - кокаин в месте выращевания опиума - что Лакшми радостно и смешно). Опирается в темном сухом контейнере на брикеты (Норимиско категорически не поставляет опиаты, разве что сразу крэк).Как в голову ей приходит отведать (как Норииирон!), не знает, но легенько и ладненько, (все побежали, и я побежал), не привыкла Лакшми отказывть себе в таких четеньких мечтах, достает нож и надрезает тот, на который опиралась, втирает в десна белый порошок, ждет, пока вставит отдаленно и отключается.Ее воротит, агонию скрашивает приступ ненормального веселья и желание идти трахнуть этот мир, тра-аахнуть и как хорошо, сухо, нигде не капает, и она все все видит... так, гипсовую повязку вот сюда, фотку в Норитаборную беседку, как кокс сыплется тоненькой струйкой на пол, и встать поближе, чтоб кадр был что надо, щелк! - и скидывает, радостная... А как включается активненько, так никакого кайфа, одна заледеневшая десна, и как ее брат упарывается, наверное жертвует хуевой чувствительностью и ходит как человек , пиздит ей......что здесь так же можно найти транспорт любой, куда угодно, и аэропорт - стеклянный монстр с бетоном, трехэтажный, красивым названием, внутри междугородного терминала шумно и туристов дохуища, но Лакшми не теряется, и сразу туда, где ей красивая индианка в форме советует поискать машину или вертолет, частный самолёт там, без стеснения и в полный голос, как узнала, куда ей надо, мол, рейсы их туда, к сожалению, не летают (продолжая играть в "мы не террористы!") Приводит ее от таксистов, которые не могут от слова совсем, к одному, советующего ей одного чувака с вертушкой, который как раз отправляется в ту сторону, и цену не задирает, и ваще чувак, что надо, только взлетает он с какого то стремного пустыря на отшибе, а так, да - отличный. Лакшми подходит, и она спрашивает адресок. До него переть мимо Нориграффити, и вглубь совсем-не-трущоб, мимо уебанов всех сортов и расцветок, так что она ебет им мозги первой, вокруг воняет ночным горшком все сильнее, и мусор тут везде, не его фантомная вонь, в нем копаются женщины в ненормально ярких для такой работы одеждах, блужданья становятся квестом - и вуаля, пустырь, четыре мужика, один из них белый, на что-то активно уговаривает молодую женщину, а Лакшми уже купила себе коктейль из алоэ, сделанный дедом с длинными ногтями, под которыми вся грязь этого Нориуголка. У нее дохуя бабла, и она может снять этот вертолет только для себя, но когда она упорото чуток с мерзкой улыбкой, опять же, упоротой, подходит к чуваку, ее прерывает женщина лет сорока, со светлыми выгоревшими на солнце волосами, и в европейской одежде, и платит аж 500 баксов, сначала говорит на хинди, потом переходят на английский - язык мудакомедиков - но вылет сейчас же. Лакшми готова возразить, ведь здесь она террористка и диктует правила, но еще одно "но" - она видит Гнойного со спины короткой вспышкой фраза отойди-ка, Лакшми, и дай тетеньки побыть героиней, это приведет тебя к профиту на фоне ее обожаемого Гнойного - значит, сделает как просит чип. И отходит на второй план, а на первом женщина дает уже тысячу баксов, и они садятся в вертолет, и тут выходит Лакшми, у которой уже лопаются капилляры в глазах, чтобы поговорить один на один с пилотом вертолета, предлагает ему последние свои 500 баксов до границы с 30.17. Мужик сам выглядит на хорошие тридцать пять, светлоглазый, не видно седины, правда, заводит - куда такой девочке в 30.17 - но пятисотку он хочет больше. Второй раз Славина спина, и на сей раз о покупке невзрачной околоисламской одежды, да с чего бы вдруг, какие террористы в наше время! И идет все так гладенько. Она отлучается за покупкой, они думают, это была попытка развода, но торговые ряды с исламской одеждой рядом (тут носить ее - свободный выбор, все дела), и быстро возвращается с темно-синей, почти черной штукой.Сидят они в тесноте и без разговорчиков первые несколько часов, там зелень, птички поют, мобильный интернет ловит, а Лакшми шпионит за ними через мобилки, и вот что узнает. Блондинка и вправду журналистка, и вряд ли понравится Нори, даже несмотря на то что мужчины любят бисексуалок, и плевать, что ее ждет жена дома (и она против Норимискоа статейку пишет, о его военных преступлениях, промывке мозгов тупым подросткам, особенно девочкам, и про педофилию, и "послушайте бамберга" и бог знает что еще, пиздец как так можно, и против Лакшми, презренной террористки, скольких она там убила солдафонов за свою короткую жизнь?), мужик на переднем связан с наркотраффиком и, очевидно, тоже не понравится Бриджет, ее же Бриджет зовут, а метис с ними скучно летит к семье со стороны матери (семья, правда, по соседству, можно сказать, с 30.17, на прилегающих территориях, но не в самом 30.17)! А у водилы-летчика телефон чище крови Лакшми... к чему бы это хорошему... Птички поют и не попадают под винт, вид в маленьком иллюминаторе завораживает, с обзором для летчика, в него Лакшми еще удобнее со своего места смотреть, и неловкие разговоры в их вертолете без узнанной Лакшми ПРАВДЫ.Веселье начинается с нехорошей зоны - 1000 километров от террористов, для нее это скорее оранжевая зона, в вертолете все кажется слишком близким, и ее план поспать под птичий щебет накрывается, она банально так близко не заснет, и пялится на кресло пилота с самим пилотом, телефон у него по прежнему чист, а мысли она читать не умеет, только переписки и разговоры.Сообщение, о счастье, приходит по радиосвязи, молчавшей до этого момента, и содержит миленькие координаты любимого Лакшми места и соглашайтесь или собьем вас ракетой три два один и не скроетесь ваш жалкий дружок из фбр у нас в заложниках, и он столько интересного про вас рассказывал (и на его мобилку приходят смски) что и предатель им сойдет для допроса, предал-то он недавно. Складывается паззл в картинку, но хер с ней, есть дела поважнее, Слава куда-то уходит, и с ним уходит что-то очень важное, уносит с собой и Лакшми расстроена, она пытается взломать запуск ракеты, остановить запуск, но не выходит, все расплывается и четкое одновременно. Понимает, что не сможет, как бы ни хотела, она не может, как бы она ни понимала, все равно она не может ничего изменить, и киллер, никаких мыслей кроме как отпустить ситуацию - она отпускает.Безымянный летчик ерепенится и отжигает, но теряет часть запала на друге и сжимает сильнее в пальцах, и не сломал бы он, Лакшми то отпускает и переодевается в нормальную скромную одежду, складывая Нори одежду и салфетки в сумку, прячет ее, надеясь, что силы на ее размытие на расстоянии у нее хватит. Остальное время проводят с пользой.