Это плавание Амадео запомнил на всю жизнь.
Он не считал дни и ночи – чувство времени попросту стерлось, когда он то выныривал, то снова погружался в бездну ужаса. Его трясло в лихорадке, бросало то в жар, то в холод, зуб на зуб не попадал. Горло скребло наждачкой, душил жуткий кашель. Он все-таки заразился от Тео, и Цзинь был тысячу раз прав, когда не хотел отпускать его в эту чертову поездку. В глубине темного колодца клаустрофобии было тесно и нечем дышать, но на поверхности было еще хуже. В тусклом свете еле горящих лампочек всплывали лица, много лиц – уродливые, красивые, бородатые и гладкие, изрезанные морщинами и молодые, совсем мальчишеские. Все они склонялись над ним, кто-то – с выражением беспокойства, но большинство – равнодушно, а некоторые с ухмылкой.
- Когда ж ты сдохнешь, – выплюнуло одно лицо, молодое, перекошенное злобой. Во рту недоставало нескольких зубов.
- Ставку сделать хочешь? – спросило лицо постарше и расхохоталось.
Смех подхватили остальные. Никто к нему не прикасался – у всех руки были крепко связаны за спиной. Их освобождали только в одном случае: когда пленных по одному водили за переборку, где стояло большое эмалированное ведро. Затем узлы затягивались по новой. Дважды в день человек, одетый в матросский бушлат, оставлял посреди трюма поднос с хлебом и жбан с ржавой водой. Не проходило и нескольких минут, как на подносе не оставалось ни крошки, а вокруг жбана толпились заключенные. Они по очереди погружали рты в воду и пили, как звери на водопое. Никто никого не толкал, все терпеливо ждали своей очереди, зная, что это единственный шанс на выживание. Вот только и не помогали никому – каждый сам за себя.
Амадео и не пытался вставать – борьба с паникой, страхом и болезнью отнимала все силы. Вдобавок во время общей трапезы вокруг ненадолго образовывалось пустое пространство, и он использовал эту передышку, чтобы собраться с мыслями, хотя в голове все плыло из-за температуры, и накатывала тошнота. Из обрывков разговоров он понял, что похитившие его люди – работорговцы, но куда направляется корабль, никто не знал. В любом случае, сейчас он был бессилен что-либо предпринять – из трюма их не выпускали, и Амадео прилагал все усилия, чтобы не сойти с ума до того, как судно причалит в каком-нибудь порту.
- Жив еще?
Амадео очнулся от забытья и мутным взглядом уставился на тяжелые армейские ботинки перед носом. Рядом нацелилось в пол дуло автомата.
- Жив, ага. Шевелится. Хрена его припечатало, знал бы, что больной, не тащил бы сюда. Перезаражает всех.
- Да плевать, подумаешь, сдохнет парочка. Главное, чтобы этот выжил. Босс не простит, если такой красавчик скопытится.
Смех.
- Сунь ему аспирин, авось доживет.
Чья-то рука стиснула челюсть. Между зубов проскользнула таблетка, и рот наполнился горечью. Тюремщик, нижняя половина лица которого заросла кучерявой бородой, дал Амадео отпить пару глотков из фляжки.
- Хватит, тебе и так нехилая привилегия. Если бы не босс, выкинул бы тебя за борт, отброс, – он сжал лицо Амадео сильнее. – Не люблю красивых мужиков.
- Предпочитаешь страшных? – не удержался от колкости Амадео. Несколько глотков воды оживили злость, похороненную глубоко внутри, и теперь она рвалась наружу.
Глаза бородатого сузились.
- Шутить удумал? Видать, не сильно-то ты и болен, раз рискуешь мне хамить.
Амадео молча смотрел на него. На потрескавшихся губах заиграла легкая усмешка.
- Ты глянь, – присвистнул тюремщик. – Кто там говорил, что он подохнуть собирается? Да он меня сейчас своими прекрасными глазами сожжет на месте!
- Если предпочитаешь кремацию, так тому и быть.
- Ах ты…
Бородатый замахнулся, но второй перехватил его руку.
- Нельзя. Босс тебя за порчу товара по головке не погладит. Идем.
Амадео снова грохнулся на пол. Бородатый напоследок все же поддел его носком ботинка в бок, но боль отозвалась где-то на краю сознания и тут же замолкла.
Снова принесли еду, но Амадео даже не поднялся. Схватка с тюремщиком, пусть и словесная, полностью лишила его сил. Он не слышал шепотков вокруг, не видел, как узники поглядывают на него.
- Держи, – перед носом плюхнулся кусок хлеба. – Ты уже четвертый день ничего не ешь, так и подохнуть недолго.
Амадео приподнял голову с холодного жестяного пола. Темноволосый человек лет сорока, лицо заросло жесткой щетиной. Рубашка разорвана в нескольких местах, обнажая худое бледное тело. Амадео припомнил, что видел его пару раз, склонившегося над ним. Он никогда не смеялся, но глаза смотрели отнюдь не сочувствующе. Так почему он сейчас…
- Жри давай, – буркнул мужчина. – Мы все должны выжить назло этим гнидам. А у тебя, сдается мне, это лучше других должно получиться.
- Почему? – прохрипел Амадео. Горло совершенно пересохло, пара глотков воды только раздразнила жажду.
Мужчина на мгновение отвернулся.
- Ты в бреду все время какого-то Тео звал. Повторял: малыш, Тео, малыш… Я так понял, сынок это твой. У многих тут ни семьи, никого не осталось, а тебе есть, к кому вернуться. Считай это услугой, хотя вряд ли ты когда за нее отплатишь. Хватит пыриться! – прикрикнул он. – Жри, а потом я отведу тебя попить. Сам ты ни в жисть не встанешь.
Амадео не стал более задавать вопросов.
От Лоренцо – так звали этого мужчину – Амадео узнал, что плывут они уже четыре дня, пункт назначения неизвестен. Охрана никогда об этом не говорила между собой, да и услышать здесь что-то было сложно – рядом с трюмом находилось машинное отделение. Многих из пленников, подобно Амадео, схватили прямо на улице. Кого-то сманили предложением работы по объявлению в местных газетах. Редкозубый молодой тип напился до беспамятства в ночном клубе, а проснулся уже здесь. Разные истории, но итог один – все плывут в неизвестность, и вряд ли получат обещанные гонорары.
- Это еще что, – Лоренцо хмуро пытался растереть затекшие запястья. – Тут одни мужики, заметил? Я слышал, в ту же ночь отчалило еще одно судно, на этот раз с женщинами. Что с ними будет, думаю, сам догадаешься.
Лоренцо поговорил с остальными, и те теперь не приближались к Амадео, обеспечивая ему максимум свободного пространства. От злобы не осталось и следа, ее сменила отупляющая усталость. Даже юноша, пожелавший Амадео сдохнуть, и тот угрюмо молчал, уткнувшись в переборку. Если поначалу злость помогала людям держаться, то сейчас многие ждали своей участи с безнадежным смирением.
Через шесть дней, незадолго до того, как они причалили, Лоренцо подсел к Амадео, только-только пришедшему в себя после очередного приступа, и завел странный разговор.
- Слышал, что эти ублюдки про тебя сказали? – он кивнул на лестницу, ведущую наверх. – Что ты для босса. Это мы – чернь, которую скорей всего распродадут по сто долларов за штуку, а вот у тебя появится нехилый шанс этот гадючник разворошить.
- И получить укус ядовитой твари? – Амадео слабо улыбнулся. – Я не знаю, куда нас везут, не знаю, удастся ли мне выбраться оттуда и вернуться домой, а ты предлагаешь мне войну?
Лоренцо пожал плечами.
- По крайней мере, подберешься достаточно близко. Когда мангусту некуда бежать, ничего не остается, кроме как драться. И в конце концов он перекусывает шею змеи. Парни в тебя верят, неужто ты их подведешь?
Амадео же подумал, что все эти люди зря питают ложные надежды о чудесном спасении. Скорей всего, по прибытии их просто раскидают по грузовикам и развезут по разным концам страны, а кого-то и вовсе продадут за границу. Очень нужна им эта эфемерная сказка о мире во всем мире.
- Хочешь сказать, они избрали меня спасителем? – он криво усмехнулся, пытаясь справиться с тошнотой. – Брось. Какой нормальный человек в такой ситуации будет размышлять в широких масштабах? Все они беспокоятся только о своей шкуре, ни о чем больше. Вон тот, редкозубый, так и мечтает удушить меня во сне. Хотят, чтобы я сокрушил большого босса? Не смеши.
Лоренцо рассмеялся.
- Мозги не совсем отключились, соображаешь! Твоя правда, я соврал. Зато ты вон как взбодрился! Держись, ты и правда редкий экземпляр. От души надеюсь, что твой сын еще тебя увидит.
Разговор прервал скрежет двери. В проеме стоял тюремщик, направив на них автомат. Лица из-за бьющего в глаза света было не разглядеть, но Амадео и так знал, что это тот самый бородатый, желавший начистить ему личико несколько дней назад.
- Ну что, крысы! – радостно рявкнул он. – Bienvenido a Mexico!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления