Онлайн чтение книги Не моя Not belonging to me
Часть 1

Курю — это тоже чувство. Это такое эксклюзивное выражение.

И никак это чувство иначе не выразишь.

Я по тебе курю. Много курю… (с)

У тебя всегда такие теплые, мягкие руки. Когда познакомились – не хотелось отпускать твою ладошку. Держала на доли секунды дольше, чем того требуют рамки приличия. Совсем чуть-чуть, но это рукопожатие впечаталось в память.

Дальше – по накатанному. Улыбки, ничего не значащие разговоры, попытки поймать взгляд... И, – о ужас – «прости мне надо бежать». «Увидимся».

Уже утром ты нашла меня в соц. сети. Бинго! Я выиграла.

Я спровоцировала встречу. Потом еще одну и еще. Очаровывала, заговаривала. А ты смеялась и называла чудно´й.

Мы много гуляли по вечернему мегаполису; сидели в тихих двориках... Или в шумных кафе. Бродили по бесконечным лабиринтам улиц, смеялись, дурачились. Забрели как-то на высокий холм, с которого открывался чудесный вид на ночной город. Пока я ловила ртом воздух, рассматривая панораму под ногами, ты беззаботно рассказывала о своем первом впечатлении от этого места. Радовалась, что смогла меня удивить. Забавно щурила свои нечеловеческие глаза – прозрачные, как кусочек благородной души. Совершено бесцветная радужка с точкой зрачка посередине – это даже немного жутко. Никаких крапинок, лучиков. Ни малейшего оттенка, даже серого или белого. Цвет появлялся только как отражение извне. На том холме в твоих глазах был весь многомиллионный город. Захватывающее зрелище.

В тот вечер мы долго бродили, пытаясь найти место. Везде сидели разнополые влюбленные парочки: кто-то целовался, кто-то просто задумчиво смотрел вдаль, обнявшись. Этот холм был укутан романтическим настроением как шалью, а на нас косо поглядывали, будто заподозрив в чем-то постыдном.

Мы нашли место – карниз, нависающий над обрывом. С трех сторон поросшая чахлым кустарником осыпь, с четвертой – старое городское кладбище. Ты тогда жутко испугалась. Только что смело шагала по едва заметной тропинке над обрывом, а увидев кресты на фоне темнеющего неба – съежилась, начала что-то бормотать про просмотренный накануне ужастик. Забавная. Живых надо бояться, а не мертвых. Я так и сказала, чем вызвала новую волну оправданий.

Так весело тебя дразнить.

Наверное, ты согласилась остановиться там, чтобы не показаться в моих глазах трусихой. Похвально. Мне это льстит.

Дальше – разговор «об этом». Мы познакомились в тематическом баре, потому не имело смысла скрывать свою ориентацию. Отвечала на твои вопросы, пытаясь не скомпрометировать себя, но и не врать.

На вопрос «Зачем пришла?» ответила честно: «Познакомиться.»

«Спала когда-нибудь с девушкой?»

«Нет. Хочу.»

Ты хмыкнула и попросила закурить.

Про себя рассказала на пару дней позже, когда сидели в заброшенном парке аттракционов. Старые «американские горки» - с облезлой штукатуркой, разломанными кабинами и жжеными сидениями. Ровным голосом, глядя куда-то сквозь меня, повествовала, что был любимый человек. Была романтика, жаркие ночи, звонки и смс-ки. Были скандалы, неудавшийся ка́минг-а́ут и угрозы родителей. Были слезы, попытки встречаться тайно, расставание.

«Перегорела?»

«Не знаю.»

«Ну, значит перегорела, раз пришла в бар с другой девушкой знакомиться.» - я попыталась свести все на шутку, но получилось грубо, по-хамски.

Извинилась. Хотелось обнять, согреть, но такое поведение показалось неправильным. Как будто пользуюсь моментом.

Достала сигарету, закурила.

Какие красивые у тебя губы. Мягкие, даже на вид, – хочется дотронуться. Совсем чуть-чуть, кончиками пальцев. Хотя бы поймать озябшей кожей рук твое дыхание.

Отвлекла себя; тебя развеселила. Все правильно – нельзя спешить.

Потом было еще несколько встреч.

Потом – признание, что все еще любишь свою бывшую. Что я хороший человек, но боишься не оправдать моих ожиданий. Что будем просто друзьями. Я на это начала рассуждать, что любовь – всего лишь самовнушение. Утопия, к которой люди стремятся, культивируя свои эмоции, насильно зацикливаясь на одном человеке. Зачем эту тему развила? Не знаю. Ты вопреки ожиданиям не обиделась, не разозлилась. Назвала меня маленькой и глупой. Я в шутку огрызнулась – «кто из нас старше?!» Ты улыбнулась и согласилась встретиться как-нибудь в другое время. Исключительно по-дружески.

Я рассказывала, что у меня есть парень – ты интересовалась как у него дела.

Делала комплименты – ты отшучивалась.

Признавалась, что нравишься – ты извинялась. Сообщала, что я не в твоем вкусе.

Не в твоем вкусе?! Так какого лешего вообще все это начинала?!

С чего эти встречи, разговоры, объятия? Почему не ушла сразу, как только я дала понять, что пришла в тот бар для знакомства с девушкой?

Я не могу не нравиться. На меня засматриваются как парни, так и девушки. Как мужественные буч, так и нежные фем. Даже геи, черт возьми, пялятся на мою, обтянутую кожаными штанами, задницу, пеняя, что я не родилась парнем. Я любого могу заполучить, почему же ты идешь в отказ? Я не претендую на «любовь до гроба», всего-то кусочек человеческого тепла!

Нет, только друзья.

После того мы долго не виделись. У меня начался сезон отчаянного блядства. Не важно, что на улице конец лета, для меня – вечный март.

Как правило – девушки. Симпатичные и не очень, активные и скромные. Восхищающиеся моей внешностью, умом, чувством юмора. И, обязательно, «для необременительных отношений».

Пересытилась, надоело. Стала противна сама себе.

Если раньше только по парням ходила, задрав хвост, то сейчас – пустилась во все тяжкие. Парень? Девушка? Вместе? Пофиг.

Актеры, неформалы, автостопщики, «приличные замужние дамы».

Алкоголь, трава, табак. Секс.

Отвратительно.

Ощущение чужих рук на теле не смоешь ни одной мочалкой. Хочется содрать кожу, вывернуться наизнанку и мыться, с хлоркой, изнутри. До самой души выдраить грязь.

Пережила, переболела. Устроила себе бессрочный целибат. Пила таблетки и молоко, выводя отраву из организма; отмокала в ванной часами. Ушла в работу с головой. Сидела перед монитором до цветных кругов перед глазами. Никого не очаровывала. Говорила резко, отрывками. Отвечала односложно. Не красилась. Носила закрытую, свободную одежду. Курила.

Много по тебе курила. Ведь все это время мы с тобой общались в сети.

«Привет, как дела?»

«Нормально, работаю. А ты как?»

И опять по новой: «Привет, как дела?»

Дружеский треп или соблюдение рамок приличия?

Разговор немого и глухого. Абсурд. Крайняя степень маразма.

Втянулась, перестала беситься от каждого твоего «Привет!». Отвечала с улыбкой. Спровоцировала встречу.

Картина маслом: «Мазохист и грабли. Часть вторая – улучшенная, дополненная.»

Опять лавочка в парке, но ты укутана шарфом – холодно. Опять эти нечеловеческие глаза, в которых теперь отражается насыщенно-голубое осеннее небо и золотая опавшая листва. Пухлые губы и пар дыхания, когда ты разговариваешь. Мягкие руки, – я уверенна – теплые даже сейчас.

Ты все еще одна, и этим даришь надежду. Глупую, бессмысленную для меня. Но такую желанную.

Что-то рассказываешь, яростно жестикулируя и постоянно меняя положение тела. Перемещаешься вдоль лавочки. Улыбаешься. Как всегда: робко, но с непоколебимой уверенностью в своей правоте.

Сижу без движения и ем тебя глазами.

Поймать за руку, отвесить пощечину, чтобы перестала метаться, как шарик ртути. Чтобы обжечь, ошеломить, выбить из колеи.

Запустить пальцы в волосы на затылке и сжать их в кулак. Чтобы не убрала лицо. Держать до боли крепко, и целовать-целовать-целовать. Изнасиловать языком твой рот, кусать, клеймить поцелуем. Смять эти дурацкие, по-детски припухшие губы на виду у всех, и пусть только кто вякнет что-то против. Убью. Порву. За то, что осуждали тебя раньше. За прошлые слезы.

Ни за что убью. Просто чтобы выпустить пар, чтобы не навредить тебе.

А потом – в тепло. Укутать в одеяло, отпаивать какао или чаем масала. Целовать нежно, трепетно. Каждый пальчик на этих восхитительно-мягких руках. Каждую ресницу прикрытых веками нечеловеческих глаз. Гладить кончиками пальцев твои губы и… Любоваться. Просто смотреть как ты спишь. Не трогать – нет, нельзя. Я грязная, сколько бы ни мылась. А ты – кусочек солнца.

Я бы не выдержала. Сложно не касаться человека, к которому хочется залезть под кожу. Раствориться в нем или заставить раствориться в себе. Подчинить, присвоить. Заставить прочувствовать свои эмоции. Отдать всю себя.

А ты все улыбаешься, что-то рассказываешь – не знаешь, что в моей голове творится. Ты постоянно в движении, как долбанный шарик ртути. И такая же опасная для моей пошатнувшейся психики, как жидкий металл для человеческого здоровья.

Отвожу взгляд, достаю сигарету.

Я много по тебе курю, моя - не моя - девочка. Много курю.