Онлайн чтение книги Утро добрым не бывает... Morning can't be good
1 - 1

Утром обнаружилось, что кончились капли для носа. Такого гнусавого, злокачественного, великого и могучего русского мата я давненько от себя не слышала. Смирившись и попрощавшись со сном, я взглянула на часы, которые со злорадством продемонстрировали мне 8 утра. Вставать надо было в 9. Мысленно проклиная рыжий будильник по недоразумению названный домашним любимцем, чертыхаясь и натыкаясь на стены и углы, расставленные в самых неудачных местах, моя злостно разбуженная персона наконец добралась до заветного с древнейших времен места.

Утолив первый голод, я смогла-таки втянуть носом воздух, по причине жизненной необходимости наличия кислорода в легких. Посапывая, моя тушка поползла в ванную, каким-то чудом ухитрившись не угостить лоб стенкой. Приведя себя, наконец, в нестрого вертикальное положение, я решилась взглянуть в зеркало. Каждое утро вижу свое отражение. И каждое утро клянусь, никогда и ни при каких обстоятельствах не повторять этот подвиг, так и инфаркт себе заработать можно. Повторяя великий и могучий как молитву, я кое-как нацепила все и сразу и гордо объявила себя готовой к выходу.

Правда, когда я надевала ботинки, ко мне пришло осознание сразу двух вещей: первое - жесткой диеты мне не избежать, второе - джинсы все же придется купить. Скинув порванные штаны, я долго гипнотизировала взглядом кучу тряпок в тайной надежде, что оттуда выпрыгнут осенние штаны, но потом вспомнила, что они в диване и не глажены. Бурча: «Больным на голову можно», я влезла в летние штаны. Не буду описывать это дело, оно долгое, неинтересное и вообще, мне дышать трудно, а говорить и подавно.

Тем временем я тихонько порысила в аптеку. Нет, надо было в метро, в вуз, но капли в нос тоже нужны, иначе мою речь сегодня совсем никто не поймет. В аптеке меня встретила коробка, такая обычная, картонная. Ну, если быть точной, встретила она не меня, а мои ноги, они были не очень этому рады. Конкретно всю меня, от мозолей до хвоста, весьма гостеприимно встретил пол. Отскребали коврик, то есть меня, сразу две продавщицы, одна из которых еще и по телефону ухитрялась говорить.

С горем пополам купила я эти капли и лекарства. Метро… Обожаю метро утром, можно поднять ноги и отдыхать, пока мою сдавленную массой тушку унесет людским потоком. Унесло как обычно не в ту сторону, ну да это не беда, авось не заблужусь. Доползя до института без приключений (ну не считать же приключением взбесившуюся крысособаку, пролаявшую мне в ухо всю дорогу в метро?) я легким аллюром ускакала в уборную. Нет, вру, после пешего похода на пятый этаж был не аллюр, а переползание вдоль стенки с хрипом, одышкой и тихой нецензурной мольбой о целости штанов. Использовав капли по назначению, я снова разразилась тирадой, более длинной, чем все предыдущие, но и более культурной. Почему я освободила нос тогда, когда весь туалет наполнен ароматом убитых легких?

Впрочем мое мнение о курильщиках никого не интересовало, а потому, проклиная всех вышеупомянутых товарищей, я пошлепала на пару. Ученье - свет, а неученье - тьма! Преподаватель - лампочка Ильича, а я сова. Нет, учеба это, конечно, здорово, кто бы спорил, спать с открытыми глазами, рисовать на лице безмерный интерес и воспринимать одновременно информацию о статическом электричестве и слишком откровенной кофточке вон на той девице, которой и показывать-то нечего, - все это весьма увлекательно и полезно. Но в то утро самым лучшим для меня было, сесть прямо перед преподавателем и, глядя на него преданными глазами, счастливо хлюпать и заходиться в насквозь фальшивом кашле. Прикол старый, а реакция всякий раз новая.

За такими милыми и незамысловатыми развлечениями прошли две пары. Или три. И пришло лучшее время учебы – обеденное.

Я и мой обед сошлись в яростной схватке, усиленно портя своим видом аппетит окружающим. Разумеется, победа была за мной, но, выходя из неравномерно измазанной области вокруг своего места, я явственно услышала звук сверления, словно десяток отверстий пытались сделать в чем-то твердом, пуленепробиваемом, скорее всего во мне. Дикий звук мобильного происхождения заставил людей вокруг подпрыгнуть, а меня поседеть, ибо этот сигнал мог известить о желании пообщаться лишь одного человека. Спрятаться от своего телефона под столом мне не удалось, поэтому, скрипя зубами и успокоительными таблетками, я приникла к трубке…

Привет, как дела? – подозрительно довольный голос.

Плохо, ужасно и отвратительно.

О, вот и замечательно! Сегодня вечером свободна?

Нет, у меня пара до полуночи, - я готова сидеть в осажденном институте хоть до лета, лишь бы не попасться в кое-чьи цепкие лапки.

Классненько! Жду тебя в полседьмого!

Ира!

Наслушавшись гудков и выговорив им все, что я думаю и не думаю о моей лучшей подруге, ее замыслах и безумных идеях, я отключилась и впала в глубокую задумчивость, в принципе противную моей натуре. Идти или не идти? Чувствуя себя Гамлетом и представляя на месте телефона череп, я решала неимоверно сложный вопрос, от которого зависела моя дальнейшая судьба. С одной стороны – вечер в приятной компании Интернета, дивана и кучи сладостей. Но тогда лучше сразу бронировать место в бункере правительства – моя подруга страшна в гневе. Если бы она просто пробивала моей тушкой стены, стекла и тот же правительственный бункер, попутно используя все виды оружия, начиная от топоров каменного века и заканчивая ядерными бомбами, то я, может быть, рискнула не прийти, но нет. Ирка не станет делать ничего подобного. Все, что она сделает – переедет ко мне на недельку-другую. Вместе со всеми своими тараканами на тему здорового образа жизни, самообразования, повышения-развития своей культуры, облагораживания души и т.д. и т.п. В последний раз она переезжала 3 года назад, когда я жила с родителями. Первое, что пострадало от ее нашествия – это холодильник. Ей мало было облепить его лозунгами «Лучший друг человека – овощ», «Пока ты ешь сладкое, оно съедает твои зубы» и снабдить соответствующими картинками со стройными девушками с огурцами и колобками женского пола с бутербродами. Она выкинула 80% его содержимого! А на оставшихся написала, сколько в них калорий, сколько их надо потреблять в граммах и что будет с теми, кто превысит норму хотя бы на миллиграмм. Далее Ира переложила все эти продукты на нижнюю полку (догадываясь, что я ем лишь то, во что упирается линия взгляда) и занавесила еще более страшными картинками, просмотр которых вызывал стойкое внутреннее, а точнее желудочное желание пообниматься с унитазом. Свободное пространство кухонного алтаря недолго оставалось таковым: вскоре оно было забито чем-то кисло-молочным, зеленым и рассыпчатым. Проще говоря, кефиром, обезжиренным йогуртом и молоком, овощами типа сельдерея, брокколи, спаржи и, разумеется, различными крупами, специально обработанными, чтобы сохранить витамины и природный вкус.

Родители в тот вечер тихо обсуждали, а не стоило ли им придушить любимую дочурку еще в колыбели.

Утром эта тема стала обсуждаться еще активнее, так как моя любимая друга подняла всех в 6 утра и под бодрую музыку заставила изображать оздоровительную гимнастику, больше похожую на упражнения для бывалых акробатов. Под хруст костей я медленно прожигалась глазами любимых родственников, то и дело порывавшихся размять мне шею с летальным исходом. А уж когда все дружно сели завтракать, и их также дружно лишили кофе и пары бутербродов с колбасой, а подсунули кефир с овощами – тогда я поняла, что мне подписали смертный приговор.

Который был отложен в связи со звонком в дверь. Держа в одной руке стакан кефира, а в другой – сельдерей, я помчалась в коридор. На пороге, как и ожидалось, стояла наша соседка, Матрена Михайловна, очень милая пожилая леди с тремя пекинесами и вечно голодным внуком с потрясающей способностью – он делал такие глаза, что даже мой папа, налоговый инспектор, отдавал ему свой бутерброд. Ну и в этот раз по устоявшемуся обычаю мы дружно поделились тем, что ели сами: пекинесам подсунули чашки с кефиром, а Петеньке – пучок сельдерея и брокколи.

Пару минут слышно было только чавканье, они видимо толком еще не проснулись. Первыми почуяли подставу пекинесы: самый вредный из них, постоянно утаскивавший наш коврик, сел на хвост и отчаянно взвыл, к нему присоединились остальные, а затем добавился и мальчик, плачем оповещая, что ощутил наконец горечь здорового образа жизни.

Прослушав концерт до середины, Матрена Михайловна переорала всех:

А-а-а, отравили! Что же делается люди добрые! Средь бела дня потравили мальчонку, изверги. Петенька, соколик мой яхонтовый, кровиночка моя ненаглядная! Загублен в отрочестве светлом!

На эти завывания выскочил весь дом. С начала первого акта наша сторона сцены выглядела довольно неприметно на фоне уже общих завываний: мама отсчитывала валерьянку, брат, как обычно, стоял весь погруженный в планшет, папа недоуменно взирал на ситуацию с суммарной высоты полки для обуви и своих ботинок. И тут выскочила Ирка:

А-а-а, что же творится-то! Средь бела дня поклеп наводят!

Второй акт: все те же, народ смолк, мама сбилась со счета, брат вынырнул из виртуальной реальности, а моя скромная персона присоединилась к отцу в "партере".

Какой-такой поклеп? – очнулась Матрена Михайловна, подбоченясь. – Своими глазами видела, как они потравили его!

Вой возобновился, но соседи не торопились к нему присоединяться, разумно посчитав, что в данном случае смотреть на представление куда интереснее, чем принимать участие. Петенька, жертва подлого отравления, уже не плакал, а лишь тихонько поскуливал в углу в обнимку с пекинесами.

Сельдереюшка! – с устрашающим воплем Ира бросилась к ребенку. Выдрав из его оцепеневших рук овощи, она заголосила так, что можно было заслушаться. – Милый мой, зелененький! Как они тебя бедного обижают, ядом кличут! А ведь всего полкило сельдерея повышает иммунитет, укрепляет организм…

Хм, всю фразу я не вспомню и сейчас, но посыл – овощи спасут мир – еще долго не забуду. От Матрены Михайловны они нас уже спасли. И в придачу меня, ибо родня постановила: терпеть избавительницу от обожаемых соседей сколь возможно долго.

Правда, они явно пожалели о своем решении вечером, когда после зелено-жидкого ужина наша "спасительница" заявила, что теперь мы займемся духовным самосовершенствованием. В чем оно выражалось? В том, что мы обалдевшими мартышками занимались всем и сразу: рифмоплетством в духе "начальник – ельник", призванное освободить наши души от дурных чувств, которые их оскверняют; массовое уничтожение гуашевой краски, путем использования оной для выражения наших душевных порывов; и, разумеется, анализ всех вышеупомянутых манипуляций.

Усевшись чинно в кружок и вспомнив все, что слышали и не слышали о Зигмунде Фрейде, мы демонстрировали свои души. Не помню, что нам выдала Ира от имени ученого, но меня откровенно озадачила буро-зеленая клякса на весь лист от брата, мечтающего вселиться в компьютер. А вообще было весело. Это уже ложась спать, мама заметила, что тряпкой, о которую мы вытирали руки, кисти и пол в гостиной, была ее новая кофточка. Естественно, ее принес папа. И, конечно же, именно он полночи пытался вернуть ей первозданный вид. Его никто не заставлял, просто мама показала ему чек.

И в таком темпе всю неделю. Когда она подошла к концу, я, быстро собрав свои вещи, смылась из дома к тете, дожидаясь, пока у обожаемых и обожающих меня родных не пропадет подозрительный огонек предвкушения в глазах, и они перестанут по ночам собираться и обсуждать планы мести мне любимой. И в итоге в течение месяца с лишним у меня регулярно не получалось с ними встретиться. Разумеется, случайно.

*      *      *

Вынырнув из прекрасных воспоминаний, я снова задумалась: пойти сегодня вечером или нет? Решить эту дилемму мне явно было не дано, поэтому провожаемая озадаченными взглядами окружающих, явно сомневающихся в сохранности моей психики, я поплелась на пару.

Ну что вы товарищи, графики чертить не умеете? Смотрите сюда: берете ручку и рисуете карандашом!

Понятно, что загрузившись такими знаниями, студент обыкновенный может согласиться на очень многое, включая как всегда сомнительные мероприятия моей подруги. Только выйдя из метро, я ощутила ее горящий энтузиазмом взор от кончиков волос и до подошв ботинок.

Наконец-то! – и даже не взглянув на мое самое жалостливое выражение лица, она целеустремленно ломанулась куда-то против течения толпы.

Собравшись с духом, я пошлепала за ней, пару раз меня сносило людским потоком, несколько раз я совершенно случайно возвращалась к метро, но всякий раз меня ловили и вели в нужном не мне направлении. И, когда я уже посмела надеяться, что Ира заблудилась, и сейчас мы просто вернемся домой, меня поставили перед фактом, вернее перед дверью в какой-то подвал. Для особо недоверчивых значилась табличка "Живопись Китая". Еще ниже значилось "Громко постучите – вам ответят". Мысль о побеге спешно сбежала из головы в пятки, прихватив с собой душу и сердце, когда на громкий стук нам открыл дверь преприятный пожилой мужчина с непередаваемым бумагой амбре и сногсшибательной улыбкой во все пятнадцать зубов.

Мы пришли на пробное занятие по китайской живописи! – Если Ира ставит перед собой цель, ее ничто не остановит. Хотя, если подумать, еще никто не сбрасывал на нее самолет…

Нас пропустили, предварительно рыкнув куда-то вглубь комнаты. Получив какой-то непереводимый звук в ответ, мужчина жестом указал, куда мы можем пойти, разместиться. По стеночке, тишком я прокралась к миленькому коврику с кровавыми черепами. Уже устроившись в позу «буратино в позе лотоса», то есть, скрючившись, по максимуму прилепить к себе пятки и под судорожный скрип суставов опустить колени хотя бы на уровень печени, я осознала, что зря села так далеко от выхода. Видимо, такая же мысль посетила Иру, так как она, так и не выбрав места, выпучила глаза столь неожиданно и сильно, что стала похожа на брата, когда мама требует его дневник.

Надо сесть поближе! А то сейчас набегут, и нам будет не видно!

Убеждать ее, что я нигде не вижу очереди из желающих заниматься живописью, мне было лень. По этой же причине я не двинулась с места, хотя следовало бы сесть подальше от Иры, ибо я уже заметила давно знакомый безумный огонек в ее глазах. В такие минуты ее мозг выключается в целях самосохранения, а всем окружающим рекомендуется ретироваться. Тоже по соображениям безопасности.

Добрый вечер! – протяжное приветствие мгновенно притянуло внимание к молодой женщине с полуприкрытыми глазами, в ярко-алой юбке в пол и черной шали. Видимо три пары оценивающих глаз не показывали достаточный уровень потрясения, так что для пущего эффекта она позвенела браслетами (ограбила табор цыган, не иначе) и поблестела цепочками (ладно, два табора).

Китай, - с придыханием она закатила глаза. – Одна из самых загадочных стран Востока. Его живопись полна чувств…

Приблизительно в этот момент я заснула. Чистым, невинным сном младенца. Или нет, не думаю, что младенцам снятся графики, на которых качаются преподаватели за-пенсионного возраста и цитируют высокоинтеллектуальные надписи с заборов. Пробуждение было нестандартным – один из преподавателей не удержался на фигуре «седло», где изображал лихого ковбоя на родео, и свалился мне на голову. В реальности он оказался куском штукатурки.

К различным мелким неприятностям нужно относиться мудро и спокойно. Вот и в вашем случае, - женщина усиленно пыталась вложить мне в голову какую-то мысль, но так как изначально моя черепушка была забита различным хламом, преподавательнице это не удалось.

Нащупав на моей голове шишку, моя подруга сначала окаменела, а после разразилась такими выражениями, что я пожалела, что не успеваю записать особо заковыристые высказывания, до которых бы никогда сама не додумалась. Разумеется, эта речь произвела впечатление не только на меня: и мужчина, и женщина впали в столбнячное состояние и даже не попрощались, когда Ира вылетела из подвала, утаскивая меня за шкирку. Никогда не замечала, до чего интересно смотреть на мир с одного метра высоты, пусть все и сливается в единый поток красок. В общем, в метро я попала настолько быстро, что не сразу сообразила, что за поток людей тащит меня. Махнув рукой Ире – ее уносило в другом направлении – я облегченно вздохнула, осознав, что вечер с Интернетом и сладостями становится реальным.

Но, как всегда по закону подлости, стоило мне переступить порог дома, как раздалась трель смс-ки. "Через два дня медосмотр". Остаток вечера я усиленно рылась в великом и могучем Интернете, разыскивая, где бы сделать дешевую флюорографию.