Онлайн чтение книги Минус Бесконечность Minus Infinity
1 - 1

Сехун не знал, который час. Он не знал, сколько времени провел в этой позе. Тело ныло, а кости скручивало в жгуты, словно они были сделаны из мягкого и податливого пластилина, только глаза предательски подводили и продолжали слезиться от клубящегося дыма, сколько бы парень не смаргивал и не щурился. Это отвлекало. Он не мог сосредоточиться на сгущающейся темноте, наблюдая уже несколько часов подряд за заходом солнца. 

Парень шевельнул пальцами руки, будто проверяя, могут ли они двигаться, а потом повернул голову в сторону выхода из комнаты, но получилось лишь уронить ее на другое плечо, подобно безвольной фарфоровой кукле, которую нерадивый коллекционер встряхнул, смахивая вековую пыль. 

- Ты тут.

Утверждение легко кольнуло слух, отвыкший уже от посторонних голосов. Парень постарался сфокусировать взгляд на фигуре в дверном проеме, но не вышло. Он уловил еле слышный аромат, такой знакомый, намекающий на личность своего хозяина, но мозг отказывался анализировать, позволяя тишине внутри звенеть на одной низкой ноте. 

Сехун отвернулся, снова уставившись в окно с поломанными жалюзи, и вздрогнул, когда рука нежданного гостя опустилась на спинку кресла, в котором он сидел. В этот момент предпоследний солнечный луч больно резанул глаза, заставив зажмуриться и простонать от неприятного жжения. Казалось, что зрение больше не вернется, но спустя несколько невыносимых минут Сехун понял, что отчетливо видит парня, который сидел напротив и внимательно смотрел на него, прищурив глаза. 

- Ты тут,- прошелестел снова голос где-то над ухом, заставив Сехуна поднять голову вверх и встретить усталый взгляд еще одного молодого человека. Его печальная полуулыбка полоснула по сердцу и ранее услышанный аромат связал картину воедино.

- Крис? Тао?- паренек заерзал в кресле, разминая онемевшие мышцы и переводя взгляд с одного друга на другого. Точно! Друзья. Как много было в этом слове…

Тао глубоко вдохнул, когда услышал свое имя и выдохнул сизый туман. Он стелился по полу, медленно скользя к озябшим ступням Сехуна, и тот не мог понять, когда один из его лучших друзей начал курить. Только потом он заметил, что руки Тао все еще покоились на его заостренных коленях так, что непривычно серая майка натягивалась и показывала в растянувшейся горловине сильно выделяющиеся косточки грудной клетки. 

Так сильно. Так неправильно. 

Сехун повернулся к Крису, который медленно оторвал руку от спинки кресла и уселся на диван недалеко от Тао, поставив локти на колени и сплетя пальцы вместе. Он спрятал подбородок в них и, пристально всматриваясь в одну точку, что-то повторял, пока Сехун не мог уловить сути происходящего. Воспоминания тусклыми шарами витали в воздухе, казалось, их можно было потрогать, но стоило протянуть Сехуну руку, как они меркли или вовсе лопались, не давая возможности узнать свое содержимое… 

Парень точно не мог сказать, но ему казалось, что что-то в Крисе изменилось. Его печальная улыбка продолжала бить в звонкий колокол, напоминая ему о чем-то важном, давно забытом, но Сехун не мог вспомнить. Он снова повернул голову в сторону окна, где сумерки с сумасшедшей скоростью поглощали город, давясь только яркими огнями и выплевывая их обратно, нервно морщась и следуя дальше. Ночь всегда позволяла легче вздохнуть и эта невидимая агония тишины комнаты прекращалась, переставая давить своим присутствием и долбаным туманом, который учтиво застилал глаза. Когда Сехун вновь повернулся к друзьям, вынырнув из забытья, ничего не изменилось ни в их позах, ни в выражениях лиц: Крис продолжал смотреть в одну точку, бормоча нечто нечленораздельное себе под нос, а Тао все так же курил. Курил воздух и выдыхал клубящееся марево, которое продолжало заполнять комнату, щекотать босые ступни Сехуна и клубиться, клубиться, ловя вспышки лопнувших воспоминаний…

Они сидели и просто смотрели друг на друга. Время потеряло свою ценность уже давно, поэтому никто из них, спроси кто-нибудь который час, не ответил бы на поставленный вопрос, но полотно пыли взметнулось в воздух, придавая ему движение, когда Тао поднялся с места и направился к Сехуну, который внимательно наблюдал за происходящим. Он видел маленькие крупинки, которыми друг посыпал его запястья, видел, как они прожигали его кожу, но не чувствовал боли, даже когда кровь тонкими струйками стекала на пол.

Тао уселся подле Сехуна и принялся водить своим неестественно тонким пальцем по алой лужице, рисуя странные узоры, он напевал не менее странную песню, а дышать Сехуну становилось все тяжелее, словно внутри сидел кто-то еще и ему было тесно там. Парень чувствовал, как этот кто-то тянет сердце вниз, стуча звонким фальцетом по ребрам, но внимание привлек блекло-белый шарик одного воспоминания, который Тао перехватил окровавленной рукой и с силой стукнул о лоб парня, измазав и его темнеющей жижей.

Дождем из вен пишу немые руны,
На битых стеклах капли оседают,
С жадностью коррозий не съедает
Души моей нетронутые струны.**

*** 

Сехун бежит. 

Внутри все оборвалось еще на телефонном звонке, а уши заложило, когда голос в трубке поджег фитиль и взорвал бомбу, разрывая барабанные перепонки. Он не слышит, что Крис зовет его. Он не хочет сейчас останавливаться, потому что боится задохнуться. Он просто бежит…

Тао. Его лучший друг с самого детского сада, тот, кто стал настоящим братом, тот, кто помогал мечтать и поддерживал во всем, даже когда идея была действительно нереальной или сумасшедшей. Тот человек, который привел новенького Криса знакомиться со своим нареченным братишкой в средней школе. Тот, кто всегда улыбался, плакал и не скрывал своих эмоций… он лежит на холодном металлическом столе, прикрытый по шею белой материей и выглядит просто спящим. 

Но он не дышит.

*** 

Взрыв.

Новый солнечный луч пронзил голову Сехуна и он склонился, крича от боли в висках. Картинка сменяла одна другую и от этой круговерти стало невыносимо тяжело сдерживать подступившую тошноту. Боль прекратилась на минуту. Парень поднял взгляд на Тао, который продолжал сидеть перед ним, и не мог пошевелиться: друг, измазанный (своей?) кровью, протянул руку к нему, но никак не мог дотянуться, как бы ни старался,- солнце растворяло кончики пальцев Тао, рассыпая их пеплом на полог тумана, продолжая выжигать проклятое воспоминание серебряной нитью.

Секунда.

Сехун вспомнил, как бился в истерике, узнав, что его братишку не смогли спасти только из-за безразличия человеческого. Никто не подошел и не помог, увидев лежащего на асфальте парня, свернувшегося в клубок в темной-темной подворотне возле воняющего мусорного бака, когда он еще мог стонать от боли.

Минута.

Тао почти догорел. Его прищуренные в укоре глаза и усталая улыбка. Он так всегда делал, когда Сехун сдавался.

Парень вспомнил Криса. Его большие руки на своих плечах и юную сестру Тао рядом. Они пытались успокоить, помочь, но Сехун не слушал. Его маленький мир пошатнулся, потеряв одну опору и разбился вдребезги, потянув за собой в образовавшуюся черную дыру поломанного мироздания все общие мечты, устремления, планы. Все его личные мечты.

Час.

Солнце ярко освещало город. Тао больше не было, но его смех продолжал звенеть отголосками ночи в комнате, пока Крис все еще сидел на диване и не шевелился.

Они не хотели понимать, что все, к чему стремился Сехун в одночасье просто исчезло. Они не хотели слушать, что ему больно, что он хочет бросить учебу, что в принципе ему-то и жить сейчас незачем. Что делать, когда человек, с которым рос на протяжении практически всей жизни, умер? Когда они хотели организовать свой бизнес. Когда и Крис тоже был частью мира Сехуна, но отговаривал от дурных мыслей и говорил, что все будет хорошо. Когда он не понимал слов парня, что хорошо уже никогда не будет…

- Крис, нам пора,- девушка появилась на пороге, когда Сехун вновь откинулся на спинку кресла, наблюдая, как солнечный свет уничтожает краски в комнате и остатки воспоминаний.- Ты снова не спал?

- Нет. Не спалось.

- Пойдем, наш самолет скоро, можем опоздать.

Крис кивнул, назвав ее Вей, и Сехун подумал, что имя знакомое, да и лицо кого-то жутко напоминало. 

- Ты тут, друг мой,- молодой человек поднялся с дивана и снова положил руку на спинку кресла, но быстро переместил ладонь на свою грудь, сжав белую рубашку в кулаке.- И Тао тут.

Минус бесконечность.

Комната опустела. Воспоминания сгорели и день начался снова. Сехун отвернулся к окну с поломанными жалюзи, наблюдая за движением солнца. Тишину комнаты теперь нарушал только еле уловимый шорох паука, плетущего уже несколько лет в углу свою серебряную паутину забвения для одного навсегда семнадцатилетнего парня, который просто сдался.

Сехун сломался. Он не хотел выходить на улицу, не хотел выдумывать себе новую мечту и занимался самобичеванием, ведь мог в тот день проводить друга домой. Он не хотел замечать, что делает больно своим близким, своему оставшемуся единственному лучшему другу Крису, сестренке Тао, которой тоже было несладко. Парень опустил руки и пустил жизнь на самотек, потеряв всякое рвение к чему-либо и душевный баланс в тот день. 

Я вас не слышу и кричать не нужно,
Но из последних сил вы бьетесь лбами
Об стену слез с безмолвными мольбами
И Сон мой проклинаете натужно...***

Сехун потерял веру. И не хотел больше играть в этом театре лицемерия.

Белые таблетки. Серый туман. Худое лицо Тао и дурацкий паук, не дающий спокойно уснуть. А потом его персональный кошмар в бесконечности, когда вопросы о времени неактуальны и покоя не будет никогда его разорванной душе, ведь у самоубийц нет пути в Рай, а Уныние сплело слишком крепкую паутину и уже никуда не отпустит.

Никогда.

Примечания:

*

**

***

Otto Dix - Грех уныния