Онлайн чтение книги Кольцо кардинала Сardinal's ring
Вся книга.

Глава 1

 

Иногда все рушится в одно мгновение…

Варя сидела около панорамного окна, перед ней взлетали и садились самолеты. Первый отпуск! Первый в жизни! В двадцать пять лет девушка не могла похвастаться особыми достижениями в карьере или личной жизни. Она работала учителем химии и биологии в колледже, снимала скромную однокомнатную квартиру на окраине Москвы и из родни имела только маму и брата. Они жили далеко от нее в селе Сосновском, там ее брат Павел занимался разведением породистых скакунов. Брат начал свое дело три года назад, пошло оно у него хорошо, поэтому он стремился помочь Варе финансово, но она лишь посмеивалась, отвечая на его предложение: «Послушай, мне совсем ничего не нужно, на ручки и тетрадки мне хватает!»

Финансы и правда пели романсы, но девушка считала, что брат ей ничего не должен, он был старше ее  на десять лет, и они были очень тесно связаны. В детстве он всегда за ней присматривал, помогал со школьными заданиями, сопровождал в кружки, выслушивал ее чаяния. По сути, он играл роль отца, которого у них никогда не было. Потом Павел уехал в Китай, а Варя, повзрослев, решила покорять столицу. С покорением у нее не задалось, и теперь она скромно коротала свои дни.

Несколько лет Варя копила на свою мечту — поездку в Италию. Накопив достаточно средств, девушка сама распланировала свою поездку.

Она составила график перемещений по стране на весь месяц по дням, рассчитала бюджет на транспортные расходы, посещение достопримечательностей, пропитание. Большую часть денег она оставила на карте, много ушло на аренду жилья, и одна треть суммы лежала в конверте в ее коричневом дорожном рюкзаке.

Ожидание — для многих пассажиров это не самое интересное время препровождения, а вот Варе все как раз очень нравилось. Широкие панорамные окна позволяли без проблем наблюдать за жизнью аэропорта. Она сравнивала работу этого транспортного кластера с театральным действом. Где-то там за кулисами сидел невидимый режиссер, и он четко отслеживал взлеты и посадки самолетов, работу погрузчиков, перемещения рабочих. Вместо музыки эту постановку сопровождал приглушенный шум самолетов и разговоры пассажиров. От созерцания увлекательной сцены ее отвлек тихий плач.

— У-у-у, — приглушенно провыл сиплый голос.

Варя повернула голову. На соседнем ряде кресел сидела женщина. Темное платье в горошек и куртка прикрывали ее уже довольно большой живот. Женщина была старше Вари на десяток лет, она была на сносях. Будущая мама осторожно вытерла глаза бумажным носовым платком и опять тихо заплакала:

– Ох, за что?

Кое-кто из ожидающих оборачивался на ее плачь, другие вставали с кресел и пересаживались. Варя поднялась со своего места, закинула рюкзак на плечи и подошла к страдалице. Она присела на корточки напротив женщины так, чтобы она ее видела, даже низко склонив голову.

— Привет. Что случилось? – спросила Варя спокойным голосом.

— Я сумочку потеряла, у-у-у, — сбивчиво объяснила женщина, подвывая в голос. — А там билет на самолет и деньги. Шестьдесят тысяч для малыша! На что же мы теперь все купим!

— Где потеряла?

— В туалете, повесила на крючок сумочку и забыла, а когда вернулась, ее там не было! Что же это за люди-то, а?

Варя вздохнула, она взяла руку женщины и крепко сжала ее.

— Обычные люди. Первое, перестань рыдать, второе, все будет хорошо. Паспорт у тебя?

— Да! – уже спокойнее ответила женщина, постучав по застегнутому на молнию карману куртки.

— Компанию-перевозчика помнишь?

— Так, конечно, помню! Только вылет через полчаса! — ответила она. В ее карих глазах появилась искорка надежды, она цеплялась за Варю взглядом, как утопающий хватается за соломинку.

— Идем, найдем стойку компании, там тебе восстановят билет. У нас полно времени, расслабься!

Варя повела свою случайную знакомую в сторону справочной службы. Там они узнали, где находится интересующая их стойка и, немного поплутав, быстро обнаружили свою цель. Вежливый молодой человек, сверив паспорт и базу данных, нашел пассажирку в списках на рейс Москва — Минск и тут же распечатал ей билет. Как раз в этот момент объявили о посадке. Варя взяла женщину за руку, и они быстро начали пробираться к нужному выходу. Она сосредоточенно обходила наибольшие скопления людей, маневрировала, стараясь сделать так, чтобы женщину случайно никто не толкнул. Около выхода к самолету уже столпилась небольшая очередь. Незнакомка повернулась к Варе.

— Спасибо, ты меня выручила.

Варя открыла рюкзак и достала белый конверт. Она взяла руку женщины и вложила конверт в ее ладонь.

— Держи, в этом конверте лежит семьдесят тысяч, — сказала она, смотря в ее глаза.

— А как же ты? Я не могу взять эти деньги! Ведь они тоже тебе на что-то нужны!

— О, я всего лишь хотела осмотреть достопримечательности Италии, – с легкостью призналась Варя и тихо, но очень убедительно добавила. – Ребенок важнее. С этого момента ты должна передать нервничать, просто иди вперед, у тебя все будет хорошо.

Женщина взяла конверт и положила его в тот же карман, что и паспорт.

— Дай мне твой номер телефона, я верну деньги, как только мы встанем на ноги.

— Не надо, не неси на себе этот груз. От добра добра не ищут.

Незнакомка смотрела на Варю ошарашенно, как на какое-то странное чудо, которое вдруг ни с того ни с сего явилось к ней посреди аэропорта.

— Ну, иди, удачи тебе.

Через пару минут они распрощались навсегда.

Варя задумчиво потеребила свои короткие волосы за ушком. Она глубоко вздохнула, не поднимая взгляда, сделала шаг назад, развернулась и тут же столкнулась с высоким мужчиной.

— Простите, — механически сказала Варя, упершись взглядом в бежевый свитер.

Свитер не собирался отходить в сторону, и Варя сама сделала шаг в бок, случайно задев руку мужчины. Девушка медленно побрела к креслам, опять села напротив большого панорамного окна. Теперь ей было о чем подумать, ведь денег на осмотр достопримечательностей у нее не осталось, надо было составить план на ближайшее будущее. Варя не обращала внимания на суету вокруг. Не замечала она и того, что за ней внимательно наблюдает тот самый мужчина в бежевом свитере. Он был высок, его лицо имело правильные черты и совершенно не выражало никаких эмоций. И только в зеленых глазах читался интерес. Такой взгляд возникает у ученых, когда они обнаруживают что-то крайне интересное и необычное. Наблюдателя звали Лев, и он в данные момент времени смотрел на девушку взглядом исследователя, обнаружившего исключительную тайну мироздания. «Серая взъерошенная мышь!» — так он описал первое впечатление от этого несуразного человечка в джинсах, белой футболке и серо-коричневом помятом коротком пиджаке. Опущенный взгляд, неуклюжесть в движениях, небрежность и торчащие из-под коротких волос маленькие ушки делали внешний вид девушки нелепым. Ее глаза были большими, голубыми и наивными, как у ребенка. Такую вокруг пальца обвести ничего не стоило. И, по мнению Льва, именно это только что и сделала женщина, улетевшая в Минск. Он стоял у соседней стойки и наблюдал за ними, когда они выправляли билет. Видел он и белый конверт.

— Почему ты ей заинтересовался? — спросила его сестра, протянув Льву стакан с кофе. Николь была очень на него похожа: правильные черты лица, глаза того же зеленого оттенка, пепельные прямые волосы  — все это делало внешность девушки холодной и неприступной.

Лев взял стакан и объяснил свой интерес:

— Спасибо. Она запускает цепи!

Николь присмотрелась к объекту наблюдения.

— Ты уверен? Как по мне, так она просто неудачница. Стоит ли обращать на нее столь пристальное внимание, — сказала девушка, случайно обобщив наблюдения Льва. Она села рядом с братом, поправила серый пиджак, стряхнула несколько невидимых пылинок с серой юбки.

— Не знаю, может, ты и права. Но тут что-то есть, она очень слабая, но при этом меняет линию судеб других людей, причем кардинально! Я хочу узнать, как она это делает.

Сестра скрестила руки на груди.

— Хорошо. Нашему делу это не помешает?

— Нет, как раз поможет. Сегодня я полечу экономом. Мне надо как можно скорее выяснить, что с ней не так.

Николь поморщилась. Брат собирался поменяться местом со случайным пассажиром. Это означало, что соседом у нее мог быть кто угодно.

— Похоже, у меня нет выбора. Только кольцо отдай мне.

— Не могу, оно лежит в кармане ее пиджака!

Николь резко повернулась всем корпусом к брату. Он всегда все делал с точным расчетом на успех или прибыль. Но подбросить кольцо в карман девушки, было нерациональным действием.

— Зачем ты это сделал? — выпалила она.

Лев традиционно не ответил на эмоциональный выпад сестры, его взгляд на события как всегда был очень спокойным.

— Она приведет нас к разгадке.

— Как?

Брат пожал плечами.

— Я просто знаю это и все.

Девушка напряженно выдохнула, ее ноздри напряглись, и она повернулась к Варе, безуспешно пытаясь понять, что такого необычного почувствовал в ней брат. Лев обладал способностью «видеть» людей. В детстве видения приходили к нему спонтанно. Они были похожи на очень короткие яркие сны и являлись отражением чувств человека. С годами он научился читать эти отражения. Достаточно было мимолетного соприкосновения, рукопожатия, и через минуту Лев знал все самые потаенные мысли человека. Каждый раз картина была разной, он мог увидеть взрослого человека, который как ребенок, прятался в шкафу. Тогда вся атмосфера была пропитана страхом, недоверием. Вот в коридоре скрипнули полы, и внутренний ребенок, поджав ноги, закачался вперед и назад, его зрачки расширились, губы беззвучно зашевелились, дыхание стало резким отрывистым. Перед ним лежат бумаги с квартальным отчетом. Его ждет неотвратимое, ему придется сдать этот провальный по показателям отчет сегодня днем, и тогда его ждет только увольнение.

Женщина вдруг выиграла в лотерею, ее настроение приподнято, она идет к холодильнику, открывает его, достает пачку пирожных. Ее маленький выигрыш — последняя упаковка на прилавке с отличной скидкой.

Он всегда был лишь наблюдателем, подсознание человека не реагировало на его присутствие. Этот дар помогал Льву в довольно крупном бизнесе – производстве высококачественной сантехники и мебели для кухонь и ванных комнат. Он всегда знал, как руководить своими сотрудниками, кого нанять, кто может работать в команде, а кого надо поставить порознь, кто является идеальным партнером и поставщиком для его компании. Со временем он научился приглушать свой дар, ведь иногда ему совсем не хотелось видеть эти миры. Вот и в этот раз, неожиданно столкнувшись с незнакомкой, он не успел закрыться от нее. И тут впервые с ним случилось то, чего не происходило ни разу за всю его жизнь! Образ был ярким. Белый мир, пустой мир, голубые глаза, короткая стрижка, слегка прикрывающая торчащие маленькие ушки, сухощавое тельце в белом коротком платье. «Мышиная душонка», — безразлично вынес он вердикт. И тут девушка посмотрела на него в упор. Она его видела! Хозяйка подсознания негодовала из-за того, что он вторгся в ее мир. Его изумлению не было предела. «Ты меня видишь?» — спросил он. И тут же Лев получил ответ. «Как ты посмел!» —  раздраженно сказала она, и ее голос сразу отразился от невидимых стен многократным эхом. В голове у мужчины зазвенело. Он потряс головой. В этот момент в его тело вонзились песок и соленая вода, он даже почувствовал ее вкус! Лев ощутил боль, его тело отреагировало на атаку физически, и он оказался в черной комнате. Она вышибла его восвояси. Сидя на полу, он посмотрел в бок. На черном полу поблескивала золотая оправа кольца и красный рубин, вокруг лежали яркие крупинки желтого песка и билет на самолет, ее билет. Лев взял кольцо, покрутил его перед собой. Это украшение принадлежало его отцу, после гибели родителей десять лет назад он, как старший член семьи, унаследовал дело отца и взял опеку над своей пятнадцатилетней сестрой. Каково же было его удивление, когда через десять лет из России к ним пришло письмо. В нем значилось, что четырнадцатого июля сего года они должны прибыть в Москву по приведенному адресу и забрать конверт, оставленный их родителями на сохранение. Это было чудо! Легкомоторный самолет их родителей пропал над Индийским океаном именно четырнадцатого июля, это совпадение не казалось случайным! Прибыв в Москву, они вскрыли конверт, сразу как получили и обнаружили внутри только это кольцо! Кольцо его отца, прозванное за форму «кольцом кардинала». Оно составляло нестандартный комплект с подвеской матери. Все украшения после гибели родителей бесследно исчезли. Теперь им предстояло разгадать загадку кольца, и ключом к этой тайне была эта девушка! Лев покрутил кольцо, посмотрел номер места в самолете, провел ладонью по крупинкам на полу. «Путь найден. Начнем! Ты сама меня позвала!»

Варя медленно привыкала к новым обстоятельствам путешествия. Денег оставалось только на еду, теперь о посещении платных достопримечательностей можно было только мечтать. Она облокотилась на соседнее кресло, подперла висок. В это время очередной самолет взмыл вверх, и Варя проводила его взглядом. «Так, проживание у меня оплачено, на еду есть. А вот на проезд и осмотр достопримечательностей денег не осталось. Значит, будем экономить на еде. В конце концов, либо сейчас, либо никогда!» Варя встала и уверенно пошла на посадку.

Найти нужный выход не составило труда, девушка просунула руку в карман пиджака, достала из него билет, и в этот момент рядом что-то со звоном упало на пол. Она не сразу поняла, что вещь выпала из ее кармана.

– Девушка, у вас колечко упало! — сказал седой мужчина с бородой, стоящий перед ней. Варя удивленно посмотрела вниз, медленно присела, двумя пальцами подняла кольцо и быстро убрала его в карман. В это время Николь, наблюдавшая за этой картиной, приложила ладонь ко лбу и осуждающе посмотрела на брата.

Оказавшись внутри самолета, Варя окончательно приободрилась. Пассажиры суетились, убирали ручную кладь. Девушка прошла мимо мужчины, который указал ей на кольцо, они приветливо друг другу кивнули. Приближаясь к своему месту, она заметила мужскую руку на подлокотнике. Девушка поравнялась с креслом и встретилась взглядом с зелеными глазами. Мужчина без интереса посмотрел на нее и отвернулся к иллюминатору. Варя открыла отсек для багажа и примерила свои силы. Рюкзак поставить она могла, придерживая его за дно. Однако в отсеке уже стояла сумка, а это усложняло задачу.

— Простите, вы мне не поможете поднять рюкзак? — вежливо обратилась она к блондину.

Мужчина даже внимания на нее не обратил. Нет, Лев, конечно, слышал ее просьбу, но считал, что это работа бортпроводников, и девушка должна обращаться к ним. Кроме того, это была небольшая месть за то, что она напесочила ему в подсознании. Девушка пожала плечами, она встала на носочки, подняла рюкзак и, Лев оценивающе прошелся взглядом по ее фигуре. «Серость во всем!» — вынес он вердикт худощавому тельцу. Он как раз заканчивал свою оценку на груди, которую обтянула футболка, когда ему на голову рухнул злополучный рюкзак! Он больно приложил его по макушке, растрепал его идеально забранные назад прямые волосы и закончил свой ошеломляющий путь у него на коленях.

Девушка суетливо схватила свою поклажу и обняла ее так, как будто там лежали золото и бриллианты.

— Простите, — пискнула Варя, смотря на мужчину, у которого идеальный зачес в момент превратился в прическу под названием «Торчу, куда хочу». Теперь его прическа больше смахивала на Варин ежедневный образ, ибо ее волосы всегда жили своей жизнью.

— Я случайно, – добавила Варя и слегка улыбнулась, смотря на торчащие волосы мужчины. Тот был совсем не рад ее извинению, взгляд его был крайне раздраженным.

Девушка опять подняла сумку, сосредоточилась, готовясь отправить рюкзак на место. «Бух!» Опять промах! На сей раз, злодейская сумка ударила Льва по плечу. Нервный пассажир вскочил с места, с нескрываемым раздражением посмотрел на девушку сверху, вырвал из ее рук рюкзак.

— Да вы это специально! — сдавленно сказал Лев.— Садитесь!

Варя покорно заняла свое место. Выполнив задачу, Лев сел в кресло. Он начал приглаживать ладонью волосы. Каждое его движение руки было очень напряженным.

— Простите! — еще раз спокойно извинилась Варя. Лев посмотрел на девушку с пренебрежением.

Дальше все пошло как обычно: инструктаж, рулежка, приглушенный свет. «Ш-ш-ш», — усиленно зашуршали турбины, и пассажиров вдавило в кресла, уши заложило. Варя посмотрела на удаляющийся аэропорт. Вот самолет накренился для выполнения разворота, и горизонт затопило огнем восходящего солнца. «Красотища!» — подумала Варя. Девушка слегка улыбнулась, а потом украдкой посмотрела в бок. Ей почему-то захотелось узнать, видит ли сосед эту величественную картину. Но тот смотрел перед собой и не замечал красот природы.

Странным он был, очень странным. Во внешности в целом не было ничего особенного. Варя осторожно окинула его взглядом. Было у нее хобби, она любила угадывать характер, социальный статус и профессию человека по его поведению и внешнему виду. Она сразу поняла, это был именно он, тот самый бежевый свитер. Именно с этим пассажиром она случайно столкнулась в зале ожидания. Мужчина был высок, его волосы  пепельного цвета были аккуратно зачесаны назад, а вот темно-зеленые глаза действительно смотрелись необычно. Человек этот, безусловно, нравился женщинам, и он это знал. Его идеальная внешность была дополнена дорогой одеждой и обувью. Вот мужчина подтянул рукава свитера до локтей, и Варя смогла рассмотреть дорогие часы на запястье незнакомца. Такой пассажир мог позволить себе билет в первом классе, но летел обычным экономом. «Обеспеченный, здесь явно случайно. Хотя, если он — промотавший деньги жигало, тогда и не случайно». Если бы Варя знала, что парень, который должен был лететь рядом с ней, сейчас пьет шампанское в первом классе, она бы еще больше удивилась.

Девушка встретилась с соседом взглядом на мгновение и отвернулась к иллюминатору. Прошло еще немного времени, самолет набрал высоту, теперь дороги казались тонкими серыми ниточками. Они петляли между холмов, полей, завязывались клубками в городах. Последний раз девушка летала в трехлетнем возрасте, она совершенно ничего не помнила из того полета. Самолет нырнул в облака, и Варя приготовилась увидеть рассвет над облаками. В этот момент на ее руку упала тяжелая большая ладонь. Варя вздрогнула и резко повернулась к блондину. Тот сидел, неестественно выпрямившись, его глаза стали темными, он не смотрел на девушку, вместо этого мужчина буравил взглядом спинку переднего кресла и до боли сжимал ее руку. «Боится летать?» — подумала Варя. Девушка осторожно провела кончиками пальцев по сильной руке. Все было бесполезно, Лев в это время безрезультатно боролся со стихией, его накрыло песчаной бурей, разрушительными морскими волнами и тьмой. В его волосы и глаза набился сырой песок, ноги вязли в песчаной каше, во тьме сверкали молнии, ослепляя его белым светом. Подсознание девушки боролось с вторжением. Ему стало плохо, он чувствовал, что сейчас она сотворит с ним что-то страшное. Вдруг из темноты появилась тонкая ручка и размытые очертания девушки.

— Возьми мою руку, закрой глаза, я выведу тебя отсюда.

И Лев вцепился в ее ладонь, сжал с силой, боясь увязнуть в этом песке. Пустота, полет, он все еще держит ее за руку, чувствует, как тонкие пальчики осторожно пробегают по запястью.

— Все нормально, — спокойно сказала Варя. — Вам ничего не угрожает. Самолет почти набрал высоту, успокойтесь.

Варя смотрела на мужчину, ожидая его ответную реакцию. Вот его губы приоткрылись, и он глубоко вдохнул, как будто вынырнув из воды, после затяжного погружения.

 «Что за ерунда? — возмутилась Варя про себя. — Ничего, сейчас я тебя приведу в чувства!»

Пилот дал разрешение пассажирам отстегнуть ремни. Девушка нахмурилась, она отстегнула ремень, развернулась к соседу.

— Послушайте, большинство авиакатастроф происходит при взлете и посадке. Мы уже взлетели, так что вы должны перестать паниковать.

Мужчина медленно расслабленно прикрыл глаза, потом открыл их.

— Вы не оставляете мне выбора, я сейчас ущипну вас. И вовсе не потому, что вы держите мою руку, просто так оставшуюся часть пути вы будете возмущаться и ругать меня, вместо того, чтобы бояться.

Блондин вздрогнул, он повернулся к Варе, раздраженно посмотрел в ее глаза и отнял свою руку.

— Я не боюсь летать, — холодно ответил он.

Варя с минуту смотрела на него. «Ну да, посмотрим, как ты запоешь, когда пойдем на посадку», — подумала она. Девушка скептически пожала плечами, повернулась, села прямо.

Пассажир перестал ее интересовать, и все ее мысли перешли на кольцо! Кольцо было мужским, очень изящным. Красный камень мастер заключил в широкую золотую оправу с гравировкой в виде виноградных лоз. Как оно оказалось в ее кармане, она не знала. Возможно, это кольцо той девушки? Ведь именно после расставания с ней оно появилось в ее кармане. Как же теперь ее найти?

Варя достала находку из кармана. Она склонилась над кольцом. Камень! Скорее всего, это был рубин. Девушка покрутила украшение на свету. Камень сиял словно бриллиант, что было отличительным признаком рубина. Если бы это был гранат, то он имел бы более тусклый блеск. Девушка приблизила украшение к глазам, любуясь нежным глубоким цветом.

Если бы Варя сейчас оказалась в своей лаборатории, то она без проблем могла бы подтвердить свою догадку. Для этого было бы достаточно найти несколько отличительных признаков. Например, с помощью микроскопа в рубине можно обнаружить небольшие включения рутила, в виде трубочек. Можно было бы также воспользоваться ультрафиолетовой лампой, ведь из-за люминесценции, свойственной рубинам, камень осветился бы изнутри оранжевым светом.

Осмотрев камень, Варя повернула кольцо боком. Сам металл был блеклым как по внешнему ободу, так и по внутреннему. Это означало, что его давно не полировали и не носили. Внутри девушка обнаружила номер пробы и символ в виде крошечной короны и буквы «В».

— Добрый день! — окликнули Варю. Девушка вздрогнула, резко повернулась, и кольцо упало на брюки соседа. Варя растерянно заморгала, в недоумении смотря на стюарда. Лев про себя посмеивался. Его соседка выглядела несколько комично. И ее повадки соответствовали ее образу, они действительно были мышиными. Она держала кольцо кончиками своих тоненьких пальчиков. Низко склонив голову, девушка хмурилась и иногда шевелила кончиком носа, а когда стюард окликнул ее, просто испугалась.

— У нас отличное итальянское меню! Вы можете ознакомиться с ним в буклете, он в кармашке сиденья, — обратился стюард сразу к ним двоим.

— Нет, нет, спасибо, я не хочу есть, — быстро отказалась Варя. На самом же деле ей очень хотелось попробовать итальянскую кухню, может, даже самую простую, но сейчас ее больше волновало кольцо, которое сосед зажал в руке.

— Благодарю, я тоже откажусь, — приятным мелодичным голосом ответил мужчина.

Когда стюард отошел, Варя посмотрела Льву в глаза. В них она вдруг увидела насмешку. Это немного разозлило ее, и она, протянув руку, напряженно сжала губы. Ее взгляд стал требовательным. Лев осторожно переложил колечко на ладонь Вари.

— Редкую вещицу вы нашли! — заметил он.

— Почему вы думаете, что я ее нашла, может, она моя! — вошла в оппозицию Варя.

Лев посмотрел на девушку. Она была напряжена, ее плечики вздернулись, руки сжались в кулачки. Мужчина понимал, что если он хочет получить кольцо обратно и разгадать его тайну, то должен заставить «мышку» чувствовать себя комфортно.

— Послушайте, я видел, как вы выронили его у стойки. Вы посмотрели на предмет и совершенно безразлично отнеслись к нему. И только указание на потерю заставило вас обратить на него внимание.

Варя, раздув ноздри, раздраженно вздохнула.

— Ну, хорошо, это действительно так. Я совершенно не понимаю, откуда оно взялось в моем кармане. Знаю только одно, его не было со мной до тех пор, пока я не помогла женщине в положении восстановить ее билет. Думаю, это ее кольцо! — выдвинула Варя свое предположение.

Лев все это время внимательно слушал Варю, облокотившись на подлокотник и подперев лицо кулаком.

— Исключено! — коротко сказал он, махнув ладонью. — Эта теория не выдерживает критики.

— Это еще почему?

Лев разжал ладонь.

— Дайте мне кольцо! Я объясню вам.

Варя несколько раз недоверчиво прошлась по мужчине взглядом, как будто оценивая его порядочность, и после этого все-таки осторожно положила кольцо ему на ладонь, быстро отдернув после этого руку.

Лев покрутил вещицу перед собой.

— Отлично, прекрасное исполнение, работа выполнена с исключительным профессионализмом. Это кольцо уникально, оно единственное в своем роде и стоит немалых денег. Не думаю, что вашей случайной знакомой когда-либо случалось держать в руках такую вещь!

— Почему? Может оно досталось ей от прадедушки?

— Нет, конечно. Это украшение принадлежало древнему итальянскому роду, именно об этом говорят небольшая корона и символ на внутренней части кольца. Думаю, вам придется хорошо потрудиться, чтобы найти его истинного хозяина.

— Вы знаете, чей это символ? Почему символ итальянский, а не французский или испанский? — спросила Варя.

— Очень просто, это кольцо выполнено в той технике, которую ювелиры использовали когда-то для изготовления колец кардиналов Италии. На вашем месте я бы начал поиски с ювелирных мастерских и библиотек. Многие мои знакомые занимаются ювелирным делом профессионально, они могли бы подсказать вам его происхождение.

Лев положил кольцо на ладонь девушки, и Варя сразу уцепилась за последнюю мысль, ее глаза загорелись энтузиазмом.

— Э-э-э, если бы вы дали мне контакты ваших знакомых ювелиров, возможно, я нашла бы хозяина.

Брови Льва взлетели вверх.

— Вы знаете итальянский?

Плечики Вари поникли, она как будто только сейчас осознала, что в Италии говорят на этом языке.

— К сожалению, совсем не знаю, — расстроилась Варя. — Но я должна хоть что-то предпринять!

Лев скрестил пальцы рук, задумчиво посмотрел в проход, как будто принимая важное решение.

— Хорошо, я помогу вам, отвезу к своему хорошему другу ювелиру и буду вашим переводчиком.

— Правда? — удивилась Варя, и ее голубые глаза стали еще больше. Лев доброжелательно улыбнулся, показав одну из своих самых обворожительных и добродушных улыбок. Оставалось захлопнуть мышеловку.

— Конечно, правда. Сегодня же вы можете переночевать на вилле, принадлежащей нашей семье. Моя сестра и служащие всегда рады гостям.

Варя посмотрела вперед. Предложение было очень заманчивым, да и ее новый знакомый казался не таким уж сухарем, может, слегка заносчивым и раздражительным. Одно ее смущало, в присутствии этого мужчины она ощущала какой-то внутренний трепет. Это состояние немного выводило ее из равновесия, он неким образом нарушал ее личную зону комфорта. Однако возможность была уникальной, ее путешествие становилось нестандартным и могло оставить более яркие впечатления в памяти, это для Вари было очень важно. Девушка посмотрела соседу в глаза.

— Хорошо, я буду благодарна вам за помощь! — серьезно сказала она. — Меня зовут Варя!

Девушка протянула руку для рукопожатия, и Лев осторожно дотронулся до ее ладони кончиками пальцев.

— Очень приятно, Лев.

Варя первая убрала свою руку.

— Вы можете рассказать мне об этом ювелире и о том, куда нам предстоит поехать?

— Да, конечно.

Варя очень внимательно слушала своего собеседника. Она задавала вопросы, попутно живо интересовалась историей. Льву очень нравился ее интерес, в общении девушка была очень искренней и любознательной. Он также рассказал Варе немного о своей работе, чтобы не казаться ей незнакомцем, расспросил о ее роде деятельности. Так прошли четыре часа полета. Когда всех попросили пристегнуть ремни на время посадки, Варя даже не думала этого сделать. Она с увлечением рассказывала о своей научной работе, и Лев понял, что когда девушка чем-то увлечена, то становится совсем рассеянной. Он сам разобрался с ее ремнем, а Варя лишь убрала руки, чтобы он мог это сделать.

После посадки девушка была взбудоражена. Они вышли из самолета, Варя шла чуть позади своего нового знакомого, на ходу закидывая рюкзак за спину. В этот момент ее обогнала девушка в строгом сером костюме. Она поравнялась со Львом.

— Машина на стоянке? — спросила блондинка.

— Да, стоит со вчерашнего вечера.

Лев обернулся к Варе и, немного сбавив темп, вывел ее за локоть вперед.

— Николь, познакомься, это Варя, она нашла кольцо, и я обещал помочь ей с поисками хозяина украшения. Сегодня она поедет с нами. Варя, это моя сестра Николь.

Варя протянула руку девушке, но та лишь хмыкнула, холодно посмотрев ей в лицо.

Николь первой прошла контроль, она поспешила за багажом, совершенно не понимая, почему брат решил втянуть столь несуразное существо в серьезное дело. Стоя возле ленты, вывозящей чемоданы к пассажирам, она наблюдала за Варей и братом, которые остановились напротив. Брат был очень галантен, он помог Варе снять ее чемодан, при этом ему пришлось напомнить девушке о том, что это надо сделать, ибо та о чем-то очень активно его расспрашивала.

Николь догадывалась, что Лев с трудом сдерживает свою негативную реакцию на нелепое поведение Вари. Это было видно по его подчеркнутой вежливости. Его взгляд был таким, как будто он смотрит на какого-то мелкого зверька, а тот мельтешит у него под ногами и тем очень ему досаждает. Николь улыбнулась. «Так тебе и надо, в следующий раз будешь советоваться со мной!» — подумала девушка, забрав свой чемодан.

Варя кое-как справилась с ручкой чемодана. Она все пыталась выяснить, что ей предпринять дальше, в том случае если разговор с ювелиром в поисках не поможет.

Лев предложил ей начать с библиотек, попытаться сначала найти подобный символ. Он подробно рассказал о тех местах, которые ей необходимо посетить. Мужчина шел быстро, он не привык медлить. А вот Варе хотелось рассмотреть аэропорт Фьюмичино более детально. Девушка постоянно озиралась по сторонам, пару раз она сталкивалась с людьми. В конце концов, Льву это надоело, и он, взяв девушку за запястье, завел ее руку под свой локоть.

Добравшись до стоянки, он уже с нескрываемым раздражением открыл перед Варей заднюю дверь машины. Сестра, скрестив руки на груди, смотрела на него с некоторой издевкой. Ее взгляд так и говорил: «Чего хотел, на то и напоролся. Разбирайся теперь сам!» Лев открыл перед сестрой дверь. Николь села и посмотрела в зеркало заднего вида. Брат укладывал их чемоданы в багажник. Она перевела взгляд на девушку, та опять озиралась по сторонам. Николь заметила, что белая изящная машина не вызвала у Вари восхищение, она совсем не разбиралась в автомобилях премиум класса.

Николь достала из сумочки бледно-розовый газовый шарф, аккуратно надела его на голову, забрав волосы под ткань.

Наконец Лев сел за руль, мотор «зверя» мягко зарычал. Крыша машины начала складываться, и глазки Вари удивленно округлились. «Ка-ка-кабриолет!» — удивилась она, чуть приоткрыв рот и задержав дыхание. Машина осторожно выехала за территорию стоянки и набрала скорость.

Девушка не верила в то, что происходило с ней сейчас. Ей хотелось прыгать от восторга и хлопать в ладоши. Лев, заметив ее реакцию, улыбнулся. «То ли еще будет!»

Аэропорт Фьюмичино находится между Римом и морем, Варя очень надеялась, что Лев поедет через город, тогда бы она могла хоть одним глазком взглянуть на архитектуру столицы. Именно Рим был ее первоначальной целью, и она немного расстроилась, когда поняла, что машина идет по окружной дороге. Тут повсеместно были только поля, промышленные здания, вдали виднелась современная застройка. Варя уже решила, что сегодня она ничего интересного не увидит, но все изменилось, когда они по развязке повернули на другую трассу и потом через Наццано ушли на север от Рима. Равнина сменилась холмами, поросшими разлапистыми деревьями. Узкая дорога была окаймлена каменными заграждениями, она петляла по местности, поднимаясь ввысь и предоставляя путникам возможность лицезреть прекрасные зеленые луга у подножья холмов и разбросанные по долине виллы. Еще мгновение, и они снова оказывались внизу.

Варя поднимала голову, смотрела на зеленую канву, мельтешащую перед ее глазами, и чувствовала успокоение. Именно это она хотела найти здесь в Италии. Она покрутила кольцо на большом пальце, положила руку на край дверцы, раскрыла ладонь, ощутила дуновение теплого ветра. Закрыв глаза, девушка вся ушла в ощущения, ее обоняние и слух обострились. Теперь она отчетливо слышала не только рев мотора и шуршание шин. Мир наполнился шумом листвы, пением птиц, она почувствовала, как ветер треплет ее волосы. Варя плавно опустила кисть, свесив ее вниз за машину. Она не думала о прошлом и будущем, все волнения и тревоги отпустили ее. И тут случилось несчастье! Кольцо, которое она надела на большой палец, дабы оно снова не выпало из кармана, под своей тяжестью соскользнуло. Варя попыталась его поймать, но было поздно.

— Стойте! Стойте! — закричала девушка.

Лев резко затомозил и съехал на обочину. Варя слегка стукнулась об спинку переднего кресла, потерла лоб.

 — Я кольцо потеряла, — монотонно произнесла она. Николь пару раз моргнула, не поверив тому, что услышала.

— Как? Где? Оно же было с тобой! — закричала она, повернувшись к Варе.

— На последнем повороте. Я выставила ладонь за салон, и оно соскользнуло с моего пальца.

Брат и сестра переглянулись. Теперь они оба окончательно уверились в том, что вручить Варе кольцо было неудачной идеей. Лев резко развернулся и поднялся вверх. Оставив машину на обочине, все трое стали осматривать асфальтовое полотно. Прошло полчаса, иногда мимо них проезжали машины, грузовики, и Николь уже потерял надежду на счастливый исход поиска.

Варя бродила по обочине, низко опустив голову. Лев прошел чуть ниже, предполагая, что кольцо могло быть снесено. Он медленно продвигался вниз, пропустил мотоцикл, посмотрев ему вслед, и вдруг заметил, что в воздух подскочил небольшой красный камушек.

— Я нашел камень! — крикнул Лев девушкам. Николь быстро спустилась к нему.

— Только камень? — уточнила Николь.

 — Да, оправу будет найти не проще.

Сестра тут же согласилась с ним.

— Согласна, с учетом того, что она могла врезаться в шину одной из десятка машин!

Лев посмотрел наверх. Варя стояла к ним спиной, низко склонив голову.

— Варя, идите сюда! — крикнул он. — Будем искать здесь.

Варя не откликнулась.

— Что с ней опять? — раздраженно спросила Николь.

— Может, расстроилась?

Николь и Лев стали подниматься. Добравшись до Вари, они окружили ее, с удивлением обнаружив, что она всматривается в золотую оправу.

— Долгота и широта, долгота и широта, — бормотала Варя.

— Вы нашли оправу! — воодушевился Лев.

Варя вздрогнула и подскочила на месте. Мужчине даже показалось, что у нее замерло дыхание от испуга.

— Да! Только тут под камнем на оправе цифры, – порывисто ответила Варя, придя в себя.

— Шифр? — предположил Лев.

— Нет, это больше похоже на географические координаты.

Лев взял кольцо, поднес его ближе к глазам. Надпись была еле различима, поэтому он достал телефон и увеличил ее.

— N40, E12 — задумчиво произнес он.

— Готова дать руку на отсечение, — прошептала Варя, — это координаты, и они приведут нас к разгадке тайны!

Николь уже искала местоположение точки.

— Ищешь? — спросил Лев, переведя взгляд на экран телефона сестры.

— Да.

По экрану забегала иконка в виде песочных часов. Варя обошла Николь и встала с другой стороны от девушки. Перед ними высветилось синее поле и красная точка.

— Что это?

Девушка уменьшила изображение и отпрянула от экрана.

— Тирренское море? — удивилась Николь.

— Может, там остров? А на острове – пальма, а под пальмой — клад! — предположила сразу Варя, вспоминая мультфильм о сокровищах.

Брови Льва взмыли вверх, и он посмотрел на Варю, как на ребенка.

— Вряд ли вы там найдете остров и сундук с сокровищами. Скорее нам предстоит погружение.

Лев пошел к машине.

— Я свяжусь с Антонио, пусть готовит «Глорию» к выходу в море. Отправимся туда завтра от Порта-Эрколе.

Николь в знак согласия кивнула брату.

— Хорошо, скажи ему, чтобы подготовил снаряжение.

Варя плелась позади.

— А мне можно с вами? Я тоже хочу спуститься вниз, в конце концов, пока я – хранитель этого кольца!

Лев открыл перед девушкой дверь, посмотрев с холма на расстилающуюся долину. Конечно, ему хотелось избавиться от Вари уже сейчас, но он пока не знал, насколько полно она сыграла свою роль в этом деле.

— Хорошо, вы идете! – коротко ответил он.

— Ура! — воскликнула Варя, не сдержав улыбки.

Лев захлопнул дверь и оперся на нее руками. Он навис над Варей, и ей пришлось поднять взгляд вверх.

— Одно условие, кольцо я вам не отдам, за эти несколько часов вы умудрились его дважды потерять и один раз сломать. Боюсь, с вашим подходом к делу, к владельцу оно вернется в виде золотой пыли.

Варя тут же потеряла весь свой энтузиазм.

— Ну и ладно, только вы сами его не потеряйте. Самоуверенность иногда боком выходит.

Лев посмотрел на Варю жестким раздраженным взглядом, и девушка прикусила язычок. Мужчина потерял свою добросердечность, проявленную в самолете, теперь он был холоден, серьезен. Этот человек занимал высокое социальное положение, он привык, что его приказы выполняются беспрекословно, говорят только тогда, когда он разрешит, а уж замечания по поводу его натуры в принципе были неуместны.

Лев резко отпрянул от машины и, крутя в руке ключи, обошел капот.

Оставшиеся полчаса пути они провели в молчании. Варя продолжила любоваться солнечной Италией, Николь размышляла о том, кто и когда сделал на кольце эту надпись, а Льву было интересно, куда приведут обнаруженные координаты.

Вот впереди показалось небольшое поселение Поджо-Катино, вместе с прилегающими территориями оно образовывало коммуну. Они проехали центр городка, минуя узкие улочки, плотно облепленные небольшими одно-двух этажными зданиями, а потом снова начали взбираться на холм. Опять вокруг запестрела зелень деревьев, среди которой то и дело встречались одиночно стоящие виллы. Когда они добрались почти до середины холма, Лев свернул на подъездную дорогу к дому.

Двухэтажный особняк утопал в пышной зелени деревьев. Здание прямоугольной формы имело светло-бежевый цвет, оно гармонично вписывалось в ландшафт. Перед домом была подъездная дорога, а между ней и низкой каменной оградой – небольшая зеленая лужайка. Варя как обычно оглядывалась по сторонам, она так и не увидела сегодня Рим, но у нее появилась возможность побывать в другой «домашней» Италии.

Двери распахнулись, и из дома вышла дородная женщина в светло-сером платье и белом фартуке. Она помахала им рукой, что-то сказав на певучем итальянском языке.

Лев сразу преобразился, его лицо на мгновение озарилось улыбкой, он ответил женщине с теплом. Пока итальянка спускалась вниз по ступенькам, Николь успела выбраться из машины. Она подошла к женщине и стала что-то очень быстро ей рассказывать. Лев тем временем выгружал их багаж. Он подхватил чемодан Вари и Николь и, подойдя к служащей, поставил их на землю, чтобы поприветствовать ее. Варя скромно стояла немного поодаль, ожидая, когда ее представят. Поцеловав харизматичную даму в щеку, он, наконец, позвал Варю.

— Это Роза, она работает домохозяйкой на нашей вилле уже много лет, — сказал Лев.

Варя кивнула головой в знак приветствия. После непродолжительного разговора домочадцев, Лев сказал, что Роза отведет Варю в гостевую комнату и покажет ей дом, ужин будет проходить в столовой в восемь.

Лев понес вещи наверх, а Роза, подхватив Варю под руку, повела ее в дом. Холл сразу оставил у девушки сильные впечатления. Это была не узкая прихожая, к которой она привыкла в своей квартире, а целая комната со своим характером. Высокие потолки были выделены по периметру выбеленными балками. Плитка на полу делила пространство на две зоны. Светло-бежевая часть отличалась ковровым орнаментом, она занимала центральную зону помещения. Этот каменный «ковер» обрамлял каймой зеленовато-бежевый камень. Стены, окрашенные в темно-серый цвет с небольшим добавлением фиолетового оттенка, нисколько не омрачили помещение. Еще бы, ведь все четыре дверных проема, ведущие в другие комнаты были белоснежными. Две закрытых двери располагались напротив входа. Между ними, подчеркивая симметричность, стоял столик с единственный предметом на нем – белоснежным бюстом мужчины. Над столом висели два карандашных наброска в простых рамках. Лев поставил свой чемодан справа от входной двери. Именно там стояли под небольшим углом друг к другу два бежевых кресла на тонких ножках. Они идеально сочетались по цвету с центральным бежевым полем. Варя прошла немного вперед и посмотрела на себя в широкое зеркало, которое висело на противоположной от кресел стене. Заметив, что волосы над ее торчащими ушками немного растрепались, она поставила сумочку на небольшую лавочку, обитую серым бархатом, и поправила прическу.

Роза снова взяла под руку Варю, у нее было много дел, поэтому она хотела поскорее разместить гостью. Женщина перешла на английский, объясняя Варе расположение комнат. Все бы ничего, только Варя все равно ничего не понимала. Иногда она, правда, улавливала слова со знакомым звучанием. Так девушка догадалась, что дверь справа от столика и бюста ведет в библиотеку, а в открытом дверном проеме сбоку она увидела длинный белый стол и изящные стулья вокруг – это была обеденная комната.

Они свернули к лестнице на второй этаж, именно там находились личные комнаты жильцов. Домохозяйка привела ее в небольшую спальню. Комната была наполнена уютом. Каждая мелочь имела свой смысл. Центральное место занимала кровать, покрытая темно-серым покрывалом, в изножье стояла небольшая, обитая бархатом скамья, которая по тону подходила к изголовью кровати. Стены были на несколько тонов светлее покрывала кровати и идеально сочетались с высокими белыми окнами и дверьми. Остальная меблировка, включающая небольшой платяной шкаф, резной комод напротив кровати, прикроватные тумбы, имела белый цвет. Варя с раскрытым ртом рассматривала небольшие картины в рамках. Все изображения были выполнены простым карандашом и показывали небольшие уличные сценки довоенной Италии. И все-таки гостевая комната отличала универсальность. Она была ориентирована как на мужчину, так и на даму, имела нейтральные оттенки.

Роза отвлекла девушку от созерцания прекрасного, домохозяйка открыла перед ней шкаф, демонстрируя то, что здесь она может хранить свои вещи. Потом женщина провела ее в ванную, которая была отдельным чудом. Ведь даже по размеру помещение было чуть больше единственной комнаты в квартире Вари. Итальянка показала на ванну стоящую посреди комнаты на изогнутых ножках. Задав вопрос, Роза ждала ответа. Варя закивала головой, решив, что ей предлагается освежиться после дороги.

Пока Роза хлопотала в ванной, гостья решила выйти на балкон. Открыв стеклянную створку, девушка попала на маленькую площадку. На ней стоял бежевый стул, а на резных изогнутых прутьях балкона висели продолговатые плетеные корзины с красными цветами. Варя посмотрела вдаль, она увидела долину, расположенную под холмом, ее плавные очертания резали неровные холсты полей. Кое-где возвышались высокие туи, обрамляя желтые здания вилл. Теплый ветер растрепал волосы девушки, и та слегка улыбнулась.

Роза позвала ее, Варе пришлось отвлечься от столь прекрасного вида. Женщина что-то коротко объяснила ей, показала на кран ванной и вышла из комнаты. Варя прошла по белому кафелю, воды набралось немного, поэтому девушка неспешно разделась и залезла в ванну. Сейчас она чувствовала себя как в сказке. Варя запрокинула голову, положила ее на холодный эмалированный край, прикрыла слегка глаза, наблюдая через прозрачный тюль за движением облаков в голубом небе. Вода стала подбираться к груди, и девушка вытянула ногу, чтобы по привычке закрыть кран. Ступня пару раз качнулась в воздухе, но так и не нашла опору. Варя открыла глаза в поисках рычага. Но его не было!

Девушка резко села, нахмурилась. Она переместилась к крану, однако никаких вентилей или рычагов около него не было. Взмахи рукой под и над краном не помогали, система не реагировала на ее действия!

— Черт! Как же это выключается!

Вода тем временем прибывала, она уже достигла краев и могла затопить и ванную комнату, и этаж ниже. У девушки началась паника. Варя выскочила из воды и попыталась нажать даже на сам кран, но ничего не вышло. Вода полилась через край. Девушка схватила полотенце и стала обматывать его вокруг крана, чтобы хоть как-то уменьшить напор, пока она ходит за помощью. Она предположила, что сенсорная система сломалась, и теперь поток можно остановить, только перекрыв воду. Варя со всех сил надавила на конструкцию, чтобы затянуть в узел полотенце, и в этот момент в комнате раздался предательский «хрясь». Кран остался в руке, а из трубы хлынула под большим напором вода. Варя, пару раз моргнув, посмотрела на серебристую трубку.

— Господи, за что! – простонала девушка.

Теперь счет шел на секунды. Она схватила мокрое полотенце, обернула им себя и, придерживая его за полы, побежала вниз. На лестнице ей повстречалась Роза, девушка схватила ее под локоть и потащила в комнату. Обе попеременно говорили, но совершенно не понимали друг друга. Увидев картину маленького апокалипсиса, лицо Розы сразу потеряло добродушное выражение и сменилось на крайне озабоченное. Женщина всплеснула руками, эмоционально прибавив какое-то крепкое выражение. Она сняла туфли и босиком поспешила по луже к ванной. То, что случилось потом, заставило Варю закрыть глаза ладонью.

Тело Розы летело медленно, подвернутая нога заняла неестественное положение, а брызги ушли в разные стороны, оставляя на белых стенах серые подтеки.

В этот момент на крик Розы подоспели все остальные: горничная, садовник, Николь и Лев. Последний ошарашенно смотрел на Розу, совершенно не понимаю, что тут происходит. В это время из Вариной руки выпал кран. Цвынк! Девушка низко опустила голову, придерживая руками полотенчико, она украдкой поглядывала на Льва, а тот резко повернул голову в ее сторону. Его ноздри раздувались, глаза горели яростью. И все же мужчине удалось собрать нервы в кулак.

Лев стал кротко раздавать приказы. Первым ушел садовник, и через некоторое время течь прекратилась, по-видимому, он перекрыл воду. Горничная принесла тряпку и ведро. Лев помог Розе встать, он говорил ей спокойные ободряющие слова. И женщина, не смотря на боль, успокоилась. Она прошла мимо Вари, даже не посмотрев в ее сторону, а потом, сидя на кровати, о чем-то долго сокрушалась. Варя чувствовала себя очень виноватой, прежде всего перед женщиной, но кроме «сорри», на которое Роза не обратила никакого внимания, сказать ничего не смогла. Скорая прибыла быстро, она забрала несчастную женщину в больницу на перевязку.

Через полчаса Варя стояла у стены с мокрыми взъерошенными волосами, полотенчико все еще было единственным предметом ее одеяния. Она смотрела на Льва большими голубыми глазами, немного опустив голову.

— Ты, вы, зачем вы все это сотворили? — спросил Лев. Мужчина говорил тихо сдержанно, но Варя догадывалась, что он не в лучшем расположении духа. Лев сцепил руки за спиной, и его взгляд буквально пригвоздил ее к стене.

— Я не знала, как выключить воду…

Лев перебил ее, ему не нужны были оправдания и объяснения, ведь результат был на лицо, а причиной тому была человеческая глупость.

— Боже, надо было всего лишь сказать на английском или итальянском: «Выключить воду». Вы можете регулировать включение, выключение, напор воды и температуру голосом на английском и итальянском языках!

Варя поежилась, ее ручки были прижаты к груди, и сейчас она еще больше напоминала загнанную в угол мышь.

— Вы хоть бы инструкцию рядом повесили или предупредили, я не знаю итальянский.

— А английский, Роза предупредила вас на английском.

— И его я тоже не знаю.

— Боже, это последняя разработка нашей фирмы. Почему вы сразу не позвали на помощь! — рыкнул Лев. — А вместо этого принялись за этот чертов кран!

Лев подошел совсем близко к девушке, буквально нависая над ней. Он не терпел хаоса, тем более в своем доме. Сейчас мужчина пытался выбить ее из колеи, заставить его бояться, но девушка лишь хлопала густыми ресничками, смотря на него наивными детскими глазами.

— Послушайте, я не понимаю, почему вы так переживаете. Ничего страшного не случилось. Просто теперь вы знаете, что разработка не очень удалась, она непонятная и не очень прочная. Я готова возместить вам поломку. Меня, если честно, расстроило только то, что Роза растянула сухожилие,— спокойно сказала Варя, в то время как хозяин дома кидал на нее гневные взгляды.

Не выдержав, он оперся рукой немного выше головы девушки и слегка оскалился, стараясь выбить ее из зоны комфорта.

— Конечно, вы заплатите мне за это сполна, — процедил он сквозь зубы.

— Отлично! — спокойно ответила Варя. — Распечатайте мне счет, я оплачу его не сразу, конечно, но постепенно.

Лев резко выдохнул. Эта серая взъерошенная мокрая мышь вообще ничего не боялась. Ему хотелось схватить ее за плечи и потрясти, а потом послать ее туда, откуда она появилась, в аэропорт в Москву! Теперь она была не нужна ему, кольцо вернулось к нему. Он прикрыл глаза и постарался вернуться в состояние равновесия.

— Вам плохо? — спросила Варя. — Вы какой-то бледный. Может, вам воды принести.

— Просто молчите.

Лев резко отступил от девушки, он открыл дверь и вышел из комнаты.

Варя же решила, что ей лучше не нервировать сегодня хозяев, она надела легкий белый сарафан, достала из рюкзака чистое тканое полотно, карандаш и вышла на балкон. По ее расчетам зарисовка пейзажа должна была занять у нее время до сна, и даже если завтра ей предложат покинуть этот дом, она сможет сделать вышивку. Варя с энтузиазмом стала рисовать на ткани, отмечая номер нити для каждого участка полотна. Время шло быстро, голубое небо порозовело, луга окрасились красным закатом, наступили сумерки. Варя вернулась в комнату, включила лампу на прикроватной тумбе. Она достала из чемодана свою старую пижаму, состоящую из широких штанов и бесформенной рубахи. Остальные вещи так и остались не распакованными. Девушка легла поверх одеяла, взяла свой набросок. В этот момент раздался звонок, и Варя схватила телефон. Ее лицо озарила улыбка, вышивка была мгновенно забыта.

— Привет, — тихо сказал она.

Ей ответил низкий горячо любимый голос брата:

— Привет, малыш. Как добралась?

— Отлично. Были небольшие приключения, но сейчас все позади. Я лежу в теплой кровати и занимаюсь своей вышивкой. Как сам, что мама делает? – спросила Варя, стараясь сразу перевести разговор в другое русло.

— Сам нормально. Мама уехала в город, решила развеяться. Расскажи, как прошел день?

В этот раз их обычный каждодневный разговор вышел более напряженным. Варя не хотела, чтобы брат знал о ее не очень приятных приключениях. Зато похвасталась тем, что ее пригласили пожить на настоящей итальянской вилле. Павел сразу стал расспрашивать о хозяевах дома, он хотел убедиться в том, что сестре ничего не угрожает.

— Послушай, не переживай, они все очень милые люди, – рассказывала ему Варя. – Хозяин дома занимается производством сантехники и мебели известного в мире бренда, его сестра с ним в бизнесе, кроме того тут полно служащих. Со мной все будет хорошо.

— Ты, сестренка, что-то недоговариваешь, — сразу почувствовал брат. — Что с ними не так?

— Да нет, все с ними так, они очень милы и приятны в общении.

— Так, значит, они уроды?

Брат явно хотел ее разговорить, делая провокационные заявления. Это была его обычная тактика, иногда она срабатывала, иногда нет.

Девушка рассмеялась.

— Вовсе нет, они очень симпатичные люди.

Минутная пауза, и вот уже шутливый тон:

— Ладно, буду считать, что они тупые!

Варя рассмеялась.

— О, боже, нет, конечно! Расскажи лучше, как идет работа?— спросила девушка. Она знала, что эта тема отвлечет брата. Они проговорили еще полчаса, и ее настроение значительно улучшилось. После разговора Варя опять взялась за вышивку. Она прикидывала в уме, какие ей понадобятся нити. Подсчет действовал на нее не хуже прыгающих овечек. Девушка быстро заснула, отложив рукоделие в сторону.

Прошло несколько часов, Лев немного остыл. Он ждал Варю к ужину, решив, что должен объяснить принцип работы поломанной системы. Время шло, а гостья так и не появилась. Под конец ужина он почувствовал что-то сродни разочарованию. Последняя новость окончательно сбила пламя негодования: у Розы нашли тромб, он шел по сосуду в той самой подвернутой ноге. Женщину срочно прооперировали, теперь она шла на поправку. Если бы Варя не вырвала этот кран, они могли бы вскоре лишиться дорогого друга. Ему не хотелось признавать то, что Варя спасла жизнь Розы, ведь ее действия принесли разрушения и хаос! Но девушка действовала без злого умысла, а это означало, что не стоило ее так ругать.

Лев поднялся на второй этаж, постучал в дверь, но ему не ответили. Он приоткрыл одну створку, обвел помещение взглядом. В комнате горел только светильник около кровати. Мужчина вошел в комнату и встал в изножье кровати, внимательно смотря на Варю. Девушка лежала поверх одеяла. Легкая просторная пижама подчеркивала ее худощавость. Она казалась ему хрупкой, словно фарфоровая марионетка. В ней не было ничего необычного: рост ниже среднего, худощавое тело. Лицо не выделялось резкими или милыми чертами. Большие голубые глаза казались наивными под стать характеру. И все-таки в ней была загадка, она умела завязывать цепи судьбы, и в то же время жизнь как будто обходила ее стороной.

Лев обогнул кровать, остановился около прикроватной тумбы, провел ладонью над лицом девушки, потом спустился вниз, и ее грудь поднялась вверх, а голова запрокинулась так, как будто душа ее выходила из тела. Он закрыл глаза, глубоко втянул воздух и почувствовал запах соли, к которому примешивался тонкий цветочный аромат. Перед его взором предстала пустыня и океан. Волны плавно набегали на берег, унося песок в свои пучины. Вдоль берега шла дорога шириной не больше двух метров, она была выложена серыми неровными мраморными плитами. Песок давно засыпал бы ее, если бы не каменный бордюр высотой с человеческую голень. Как километровые столбы на этой дороге стояли белые колонны. Некоторые из них разломились на части и упали. Подул ветер, и с барханов посыпался песок, он закружил воронкой, забился в светлые волосы мужчины.

Странное наполнение этого пространства отличалось от ранее виденных Львом миров. Обычно они мало чем отличались от обстановки реальности. Это были все те же дома, офисы, улицы привычные для объекта. А тут было так пусто! Лев пошел по дороге, которая плавно огибала подножия барханов. Он искал ее и ответы! Ему показалось, что он шел достаточно долго, не менее получаса. Сон растянулся, хотя в реальном времени прошло не больше секунды. Вот впереди появились два странных парящих предмета, они были больше пяти метров в поперечнике и занимали пространство между дорогой и морем. Лев перепрыгнул через бордюр и подошел к первому объекту. То была скала неправильной формы с уступами и сколами, она была покрыта кристаллами минералов разнообразных цветов, что, по-видимому, символизировало разнообразие идей, мыслей и в то же время жесткие принципы. Внутри скалы было много ниш, а в них книги, картины, фотографии.

— Разум, — прошептал Лев, рассматривая фотографии на стене.

Мужчина отправился к следующему предмету. На сей раз перед ним был прозрачный вытянутый кристалл, солнце отражалось от граней, и его лучи ласкали кожу мягким теплом.

— Душа!

И тут он увидел то, от чего в его жилах застыла кровь. Чуть дальше на песке проступило огромное красное пятно. Он бросился к нему, упал на колени и ударился обо что-то жесткое. Руками, нащупав предмет, Лев выдернул его из песка. Это была лопата, обычная лопата! Тут он поднял взор и увидел ее, Варя в простом белом платье стояла на полусгнившем деревянном мостике, на пять метров уходящем в море, и спокойно смотрела вдаль, сцепив руки за спиной.

Лев опустил лопату на горячий песок. Все внутри его заскрежетало от сильной боли. Это была ее боль, но каким-то образом она перетекла в его сознание.

— Скажи, кто это сделал? — рыкнул он, и его голос, словно гром, разорвал тишину на осколки. Девушка молчала!

— Скажи!

Варя повернула голову, безразлично посмотрела на него.

— Зачем? Ведь жизнь ушла! — прошептала девушка, и ее взор упал вниз. Проведя перед собой рукой, словно стирая влагу с невидимого стекла, она вытеснила его из своего сознания.

Лев быстро заморгал, привыкая к обстановке комнаты. Грудь девушки опала.

«Отказ, она отказалась от жизни? Почему? Она не больна, едет в отпуск! Что с ней не так? Зачем она сюда приехала?» Вопросы возникали в его голове один за другим.

— Что же с тобой случилось? — прошептал он.

Мужчине захотелось схватить ее, встряхнуть за плечи, приказать: «Расскажи! Расскажи мне все сейчас же!» Это была плохая идея, она никому не скажет, унесет все в могилу с собой! Ведь никто не знал! Нужен был другой подход. Он должен был докопаться до истины, это был вызов!

Лев спустился в библиотеку и сел на диван. Он стянул с себя свитер, расстегнул пуговицы на майке. «Завтра она опять примется за свое!» — подумал мужчина. Он подошел к стеллажу и, взяв с полки первую попавшуюся книгу, открыл ее. Ему надо было отвлечься от боли, с которой она жила каждый день, каждую минуту, беспечно улыбаясь миру вокруг!

Варя проснулась рано, прохладный утренний воздух проникал в комнату через открытый балкон. Кто-то здорово постарался, заворачивая ее в одеяла так, что из теплого пухового облака у нее выглядывали только нос и глаза. Сочетание тепла и свежего ночного воздуха сделали свое дело, она почувствовала себя Фениксом, восставшим из пепла. Варя готова была вновь проверять на прочность знаменитую на весь мир итальянскую сантехнику. Кое-как вытащив руку, она нащупала ладонью еще одно одеяло. «Ясно, они решили меня связать. Ничего не получится, наши не сдаются!». Девушка выбралась из одеял, подошла к чемодану, который на поверку оказался пуст. Все ее вещи были аккуратно разложены в шкафу. Она быстро умылась, переоделась, вышла на балкон, вдохнула свежий воздух.

— Сегодня будет отличный день! — пропела она.

Девушка спустилась вниз и, никого не обнаружив в обеденной комнате, зашла в библиотеку. В комнате стоял полумрак, тяжелые темно-зеленые шторы не давали утреннему солнцу прогнать ночь. Варя решила осмотреться. Центральное место помещения занимал камин, напротив него стояли два кресла. В стены были утоплены темно-коричные полки с книгами. Они высились до самого потолка и заканчивались резной аркой. Варя повернулась к высоким окнам. Крайняя фрамуга была открыта – это была дверь в сад. С другой стороны комнаты девушка заметила кушетку, на ней спал хозяин дома, освещённый мягким светом лампы. Свитер Льва был небрежно брошен на спинку стула. Пуговицы на майке расстегнуты. Он лежал на спине, закинув за голову руку. Другая его рука свисала вниз, а под ней на полу валялась книга.

Варя достала телефон из кармана шортов.

— Извини, я потом сразу удалю! – прошептала она.

Девушка выключила вспышку на камере, прищурилась, поймала фокус и сделала снимок. Фотографию она отправила сообщением брату, это было чистое озорство. Красивый мужчина, расстегнутые пуговицы на майке придавали образу интимность. Конечно, можно предположить, что Варя скачала фото модели из интернета, если бы не ее рука с победоносным большим пальцем, поднятым вверх, и подпись: «Это хозяин виллы. Такой сойдет?»

Варя еще раз оценила изображение. Снимок получился очень удачным. «Везет. Похоже, он хорошо выходит на фотографиях, а вот мне это не дано». Девушка вздохнула, понимая, что шедевр придется удалить.

— Ладно, раз обещала удалить, удаляю!

Варя удалила снимок и побрела к открытой двери. Через нее она вышла на задний двор. И если окна ее комнаты выходили на парадную часть дома, дверь в библиотеке была дорогой в тенистый сад. Деревья на участке сливались с лесом, который уходил вверх по склону ровным ковром. Варя прошла вдоль ограды, провела ладонью по серым необработанным камням, ощущая их холод, шершавую поверхность, мягкий зеленый мох, который заполонил каждую щелочку. Она вдохнула сырой чистый лесной воздух, почувствовала запах полусгнивших листьев под ногами и грибов. Ограда огибала дом, и поэтому, минуя сад, Варя вышла справа от дома. Там был бассейн.

Лев проснулся от звука булькающей воды. Он буквально вскочил и стал осматриваться по сторонам, ожидая, что на него хлынет поток сверху. Поняв, что звук идет снаружи, он подошел к окну, отодвинул тяжелую штору. Причиной шума была, конечно, Варя. Девушка сидела на краю бассейна в коротких шортиках и бултыхала ногами по воде, поднимая столб брызг. Ее волосы уже были влажными, майка намокла и прилипла к телу, очерчивая контуры небольшой груди. Лев усмехнулся, поняв, что Варя устроила себе шуточное испытание на самые высокие брызги. Смотреть на детские забавы можно было долго, однако дела не ждали. Мужчина взглянул на часы, минуло семь утра, а это означало, что ему необходимо спешить. В одиннадцать они должны были выехать из дома, но до этого ему еще предстояло проверить текущее положение дел на производстве, ответить на письма, сделать распоряжения. Лев взял свой легкий свитер и пошел наверх.

За делами утро пролетело незаметно, он еле успел справиться с задачами до завтрака. Ровно в десять хозяин дома занял свое место во главе стола, чтобы не спеша позавтракать. Утренний кофе неизменно сочетался со свежей выпечкой и ежедневным обзором «Экономического вестника». В обеденную комнату вошла Николь.

– С добрым утром! – сказал Лев, встав со своего места, чтобы отодвинуть стул для сестры.

– Прекрасно выглядишь! – добавил он свою обычную стандартную фразу.

Николь спокойно ответила на комплимент и заняла свое место напротив брата.

— Сегодня утром она взялась за тебя! – сказал Лев, опять развернув газету.

— Что? — Николь чуть не выронила чашку, которую только что взяла двумя пальчиками. — В чем подвох?

— Не знаю, я, наконец, смог увидеть один из ее миров, она четко уловила запах твоих цветочных духов. Думаю, это не случайно, цепь уже запущена.

— Когда она успела ее запустить? Все серьезно? — занервничала сестра.

— Да, все серьезно. Сегодня же твоя судьба сделает резкий и непредсказуемый поворот.

— Боже, надеюсь, итальянский сапожок не пострадает от ее нашествия.

— Будем надеяться, что не треснет.

Николь поежилась, ей хотелось, чтобы брат обратил сейчас внимание на нее, отвлек от гнетущих мыслей, но даже если бы она сейчас сказала, что ей не по себе, Лев лишь коротко кивнул бы в ответ. Он ушел с головой в чтение финансовой газеты. Этот ритуал существовал уже десять лет с того момента, как их родители пропали над Индийским океаном. И все это время у Николь складывалось ощущение, что она теряет брата, ведь по сути их связывало лишь деловое общение. Она уже отвыкла говорить с ним по душам, как в детстве, все их разговоры ограничивались бизнесом.

В комнату вошла Варя, Николь вздрогнула, и тут же подавила паническую атаку.

— Доброе утро! Что случилось? Почему на лицах траур? — поинтересовалась Варя.

— Ничего! — раздраженно ответила Николь.

Варя пожала плечами, она подумала, что хозяева дома все еще очень расстроены из-за крана и Розы.

— Ну, уж простите, не знала я, что вода выключается голосовой командой.

– Доброе утро, Варя! На вас никто не сердится, – мягко сказал Лев.

Он встал, отодвинул стул, пригласив девушку к столу. Тут же горничная принесла для нее ароматный кофе.

— Что вы делали у бассейна? – спросил он.

— Там хорошо, вода еще не нагрелась, я решила освежиться!

— Не умеете плавать? – предположил Лев.

— Умею, но погружение с аквалангом для меня ново.

— Ясно. Хотите остаться на суше?

— Ни в коем случае. Я хочу знать все о кольце! – твердо заявила Варя.

— Хорошо, вы вправе поступать так, как вам хочется, — сухим безразличным тоном ответил Лев.

— Вы мне поможете с погружением?

Мужчина нахмурился, опять углубившись в чтение газеты. Его больше не интересовала беседа, он как будто предлагал обойтись в этом деле без него.

– Вы не расскажете мне, как это делают хотя бы в теории? – уточнила просьбу Варя. Она подождала пять минут, но ответа так и не последовало. Варя посмотрела на Николь, девушка отвернулась к окну, она была спокойна, не пыталась поговорить с братом и не просила его обратить внимание на гостью, которая задала уже два вопроса в воздух. Девушка думала о своем, она привыкла проводить свои завтраки в молчании.

Варя посмотрела на мужчину, немного сузив глаза! Она заметила, что Лев общался с ней радушно лишь время от времени. При этом его отношение менялось от крайне заинтересованного до раздраженного или безразличного. Варя постаралась припомнить, когда изменилось его поведение, и поняла, что это произошло после обнаружения координат на кольце. Именно с этого момента она стала раздражать мужчину. Но вот вопрос, если ему нужно было кольцо, а он его заполучил то, что она до сих пор делает здесь? «Хотя, возможно, эта манера поведения свойственна ему в общении со всеми людьми, даже с сестрой, – размышляла Варя, смотря на них. – Похоже, он общается с ней только тогда, когда ему надо получить от нее какую-либо необходимую для дела информацию». Девушка вспомнила вчерашний теплый разговор с братом, она по-доброму сочувствовала Николь.

Лев перелистнул страницу, он протянул немного вперед руку.

— Передайте мне, пожалуйста, сахарницу, – обратился он к Варе, которая сидела справа от него.

Варя перевела взгляд на середину стола, где на подносе стояли соусники, а баночки с сахаром и солью составляли композицию с плетеной корзиночкой и салфеткой. Сахарница и солонка были выполнены из прекрасного тонкого фарфора и немного различались дизайном. Баночку с сахаром мастера расписали розовыми нежными цветами, а ручку на крышке выполнили в виде балерины. Солонка была по форме такой же, однако покрыта она была голубыми анютиными глазками и венчалась танцором. Варя осторожно поменяла крышки местами и пододвинула корзинку.

Лев не глядя поднял балерину вверх и поставил на стол. Серебряной ложкой мужчина положил в чашку две ложки белых кристаллов, потом он перелистнул газету и стал не спеша перемешивать чай. Варя уткнулась в свою тарелку, созерцая в ней круассан с золотистой корочкой и, лежащие рядом, ягоды ежевики, клубники, малины, она немного приподняла плечи и покосилась на хозяина.

Вот Лев элегантно поднял чашку, на мгновение задержав ее в воздухе, и, наконец, сделал глоток. Перемена в поведении была предсказуема, но все равно она была настолько резкой, что обе девушки удивленно посмотрели на него. Лев отбросил газету, его щеки надулись, он покраснел, тяжело задышал. Вскочив со стула, мужчина поспешно вышел из комнаты.

Варя опустила голову и виновато посмотрела на Николь. К ее удивлению, девушка спокойно намазывала на тост масло, слегка улыбаясь. Ее лицо преобразилось, холодная маска сменилась выражением некого превосходства и озорства.

— Верни крышки на свои места, пока он не вернулся, – посоветовала ей Николь.

Варя оставила все как есть, так как свое выступление она еще не закончила. И через минуту Лев вернулся. Мужчина был в ярости, наверное, впервые Николь видела, чтобы брата кто-то вывел из себя. Обычно свое раздражение он прятал за чопорность и холодностью, но тут его заслон прорвало.

— Ты, вы, у вас нет манер! – громко возмутился он.

— Ага, — с легкостью согласилась Варя.

— Зачем вы это сделали? Вы что, ребенок?

Варя отломила кусочек выпечки и с театральной элегантностью отправила его в рот.

— Я жду ответа, черт возьми! – уже не сдерживаясь, с рыком крикнул он.

Девушка приподняла пальчик вверх, указывая на то, что она не может ответить, пока не справится с булочкой. И мужчину не просто разозлило ее поведение, оно его взбесило! Она мнила себя хозяйкой положения, а он стоял перед ней оплеванный соленым чаем! Какая-то серая плоская девка с мышиными ушами нагло пыталась превратить его жизнь в хаос. «Ну, посмотрим еще, кто кого!» – решил про себя Лев.

Наконец девушка прожевала кусок. Она ждала, когда он сам себя окатит злостью и обидой. Решив, что Лев всецело ощутил безразличие на своей шкуре, она начала спокойно говорить так, как будто они беседовали о погоде.

— Вам следует больше внимания уделять тому, что твориться у вас под носом. В конце концов, это просто завтрак, стоит ли утопать в газетных листах, мы можем просто поговорить. К тому же я задала вам два вопроса, а вы меня проигнорировали, словно пустое место!

— Но это важно…

Варя сразу перебила его:

— Безусловно, тогда сразу второй вопрос. У вас большая семья?

— Нет, только сестра.

— Что и кто важнее? – Варя сделала паузу. – Вывод напрашивается сам собой.

Лев растерянно перевел взгляд на Николь. Сестра смотрела на него с сожалением, но думала она не о его испорченном костюме, а о всех тех завтраках, что они провели молча, ни говоря друг другу ни слова. Потом каждый из них занимался своей частью бизнеса, пересекались они только изредка вечером. Они жили в одном доме, но с каждым днем все больше и больше становились друг для друга чужими.

Лев отодвинул пальцем край воротничка.

— Какие у вас были вопросы?

— Вы поможете мне с погружением?

Лев подошел к столу, сел, подождал, пока горничная сменит его чашку.

— Хорошо, помогу, если вы обещаете не менять мой баллон с кислородом на баллон с сероводородом!

Варя улыбнулась!

— Обещаю, надеюсь, со временем вы простите меня.

Остаток утра прошел в спокойной обстановке. Лев рассказывал Варе о том, что ее сегодня ожидает, и девушка внимательно слушала его, задавала интересующие вопросы. Николь была немного настороже, для нее то, что происходило, было сродни снега летом. Только в конце беседы она добавила несколько своих замечаний по поводу предстоящей поездки, и Лев поддержал ее. Он видел, что сестра немного напугана, она уже боялась доверить ему свои обычные каждодневные заботы и мысли. Только сейчас он подумал о том, что сам был виноват в этом. Ведь пока она училась в школе и университете ему была важна только ее успеваемость. Николь всегда должна была показывать ему максимальный результат, собственно только этим он и интересовался. Ее внутренний мир всегда наполнялся хлопотами об учебе и работе. Лев считал, что у нее все хорошо. И только сейчас он подумал, что недаром в подсознании она всегда представлялась перед ним в образе маленькой девочки. Девочки, которая нуждается в защите, человеческом тепле, душевном разговоре, в том, что она потеряла с уходом родителей.

После завтрака Варя переоделась в джинсы и футболку, взяла рюкзак, дополнила его содержимое купальником и вышла из своей комнаты.

Девушка села в автомобиль, который стоял у крыльца. Николь в красном платье уже заняла место впереди. Ее соломенная шляпа с широкими полями вместе с платьем делали внешность девушки яркой, однако при этом она выглядела не вычурно, а элегантно.

Через минуту к ним присоединился Лев, и Варе стало почему-то стыдно. Эти двое были великолепны во всем: яркая внешность, изысканные манеры, дорогая одежда – все это идеально сочеталось в них. Ей показалось, что ее образ рядом с прекрасным тандемом неуместен.

Лев сел за руль, он был несколько озадачен.

— Что-то случилось? — поинтересовалась Николь.

— Звонил Антонио, они вчера выходили к месту, эхолокатор показал, что в том месте затоплен объект размером с машину.

— Катер?

Лев пожал плечами. Во время звонка он почувствовал сильный прилив эмоций, всплеск, что-то там, на дне, вызовет у него удивление, или даже больше того, шок! До завтрака он думал, что они втроем спустятся вниз. Но соленый чай изменил его мнение, теперь Лев хотел сначала сам пережить потрясение, а потом осторожно перенести ощущения на Николь.

Дорога до Порт-Эрколе заняла почти два с половиной часа. Это был небольшой городок на берегу моря. Он отличался довольно тесной застройкой трех-четырех этажными многоквартирными домами. Стены домов были повсеместно выкрещены бежевой краской, деревья и трава вокруг зданий практически отсутствовали. Миновав город, они выехали к небольшой бухте. Из нее невозможно было увидеть открытое море, только холмистые берега.

Лев припарковал машину и повел их к причалу. Они шли мимо шеренги белоснежных яхт, и Варя подумала, что люди, которые имеют возможность путешествовать по миру, пересекая океаны и моря, словно Колумб и Магеллан, несомненно, видели этот мир более полно. Девушка могла представить себе подводный мир, кораллы, порты больших городов только визуально, обрывочно, так, как она видела все это по телевизору. Теперь Варя расширила свой горизонт абсолютных знаний. Она впервые видела настоящие пальмы, яхты, белые паруса. Да, они были такими же, как на картинке, и все же это было другое мироощущение.

Они дошли практически до конца пристани. Тут Лев свернул на мостик одной из яхт, на которой уже суетились как минимум пять человек. Один из них, загорелый сухощавый мужчина в красной шапочке, жевал в зубах сигару. Ему на вид было около пятидесяти лет, он выглядел поджарым, закаленным солнцем и ветром моря.

– Это Антонио, – сказал Лев. – Он капитан судна. Если у вас появятся какие-либо вопросы, можете обращаться прямо к нему. Он поймет, что вы от него хотите, даже если вы заговорите с ним на китайском.

– Он знает много языков? – обрадовалась Варя.

– Нет, он объяснит вам все языком жестов, он в совершенстве им владеет!

Лев подошел к Антонио. Мужчина стоял подбоченившись и улыбался, показывая добродушную белоснежную улыбку. Капитан поздоровался со Львом.

– Привет Антонио! Это Варя, она наша гостья, позаботься о ней, пожалуйста! – сказал Лев на русском.

Антонио протянул обе ладони Варе, он очень бережно взял ее руку, и пожал ее. Моряк сказал ей несколько фраз на итальянском, и естественно Варя не поняла ни слова, но потому как капитан говорил, его выражению лица, жестам, она поняла, что понравилась ему. Варя улыбнулась в ответ.

– Можете пока пойти в каюту, переодеться. Мы выйдем в открытое море через час. До погружения у вас будет время, чтобы насладиться первым морским приключением.

Николь, стоявшая рядом, крепко обняла капитана. Он знал ее с пятнадцати лет, девушка часто выходила с ним в море, и тут уж утончённая леди превращалась в сноровистого юнгу.

Лев остался на палубе, а девушки спустились в каюту. Варя осмотрелась по сторонам, после истории с краном она очень боялась сломать что-нибудь еще. Комната была достаточно просторной. Около глухой стены стояла кровать, покрытая бежевым пушистым покрывалом, рядом – изысканный туалетный столик. Чуть подальше у стены заняли выгодное место небольшой книжный шкаф и старинный секретер. Комната была достаточно светлой, так как вдоль одной из стен проходил ряд тонированных окон.

Николь бросила сумочку на кровать.

– Я переоденусь в ванной, ты можешь сделать это за ширмой.

Девушка указала на небольшую складную ширму сбоку от входной двери.

– Хорошо, спасибо.

Варя поставила рюкзак на пол, достала из него синий слитный купальник. Собственно, она не планировала проводить время на пляже, ее целью было посещение исторических достопримечательностей, поэтому купальник девушка выбрала самый простой и дешевый. Облачившись в него, Варя встала напротив туалетного столика. Все было неплохо, купальник отлично сидел.

В этот момент из ванной комнаты вышла Николь, девушка великолепно смотрелась в розовом бикини: стройные ноги, тонкая талия, прекрасный силуэт, ничего лишнего. Варя снова посмотрела на себя в зеркало, теперь все казалось ей не таким радужным, как при первом осмотре. Ее отражение разительно отличалось от модельной внешности Николь: рост ниже среднего, узкие плечи, небольшая грудь, талия практически отсутствовала. Ее темно-синий слитный купальник на ее плоской фигуре больше напоминал детский.

Николь с превосходством поглядывала на гостью, которая, хмурясь, оценивала свое отражение. «Несуразное создание!» — подумала она и ухмыльнулась.

Вдруг «несуразное создание» повернулось к ней. И в глазах Вари Николь неожиданно для себя увидела не зависть, а восхищение.

— Боже, какая ты красивая! — воскликнула Варя. — Очень, очень красивая!

Николь смутилась, она взяла полотенце, перебросила его через шею.

— У тебя есть крем для загара? – спросила она, уже заранее зная ответ. Варя отрицательно замотала головой.

— Так я и думала. Иди сюда.

Николь достала из прикроватной тумбы белый пузырек и вручила его Варе.

— Держи, обработай открытые участки, а то обгоришь.

— Спасибо.

Николь быстро вышла из каюты. А Варя открыла тюбик и вернулась к зеркалу. Она втирала в кожу крем, смотря на туалетный столик. На нем стояла шкатулка, и сбоку от нее лежал золотистый тюбик губной помады. Варя положила крем, воровато обернулась по сторонам, осторожно взяла тюбик с помадой и открыла его. Это была красная матовая помада. Такой у девушки никогда не было, она изредка использовала лишь гигиеническую. Варя сглотнула.

— Сейчас или никогда! — прошептала она. Девушка наклонилась к зеркалу, немного раскрыла губы и провела помадой сначала по верхней, а потом по нижней губе. Она повторила эти движения несколько раз. Закрыв тюбик, Варя посмотрела на свое отражение и поморщилась. Вместо ожидаемого шика, она увидела неровную огненно-красную линию, пухленькие губы теперь больше напоминали пяточек поросенка. Варя разочарованно вздохнула. «Жесть, лучше это убрать, а то вся рыба всплывет кверху пузом от смеха!»

 Неожиданно открылась дверь, и Варя присела на корточки.

— Варя? — услышала она голос Льва. Кровать скрывала ее, поэтому Лев предположил, что девушка находится в ванной.

Варя же в этот момент яростно терла губы руками, пытаясь стереть помаду. Не то чтобы у нее это не получалось, просто часть помады осталась на руках, часть ушла на щеки. «Суперстойкая, собака!» — подумала Варя, вспоминая рекламу, в которой девушка с ярко накрашенными губами кусает пирожное, а потом промокает губы салфеткой, и на ткани ну совсем не остается следов.

— Варя? — позвал мужчина еще раз. Ответа не было. Сделав шаг от двери, он остановился, ибо в этот момент Варя резко поднялась из-за кровати. Она стояла к нему спиной и не поворачивалась.

— Что вы делали под кроватью? – вкрадчиво спросил он.

— Да так, кое-что потеряла! — сказала Варя, смотря в пол.

Лев помедлил, девушка явно о чем-то умалчивала.

«Опять сломала что-нибудь?» — подумал он, обводя комнату взглядом. Он потратил на проверку некоторое время, но подтверждений своей мысли не обнаружил. Мужчина остановил взгляд на Варе.

— Варя, вы ко мне не повернетесь?

— У-у-у, — отрицательно ответила девушка.

— Мне надо поговорить с вами о погружении. Я жду!

Варя тяжело вздохнула и медленно повернулась лицом к мужчине. Лев был в одних льняных брюках. Он был прекрасен, впрочем, похоже, у этого семейства совершенство в крови. Широкие плечи, рельефы тела были словно выточены из камня. Мощные руки мужчина скрестил на груди. С этого человека можно было ваять скульптуры, а потом выставлять в музеях рядом с шедеврами мировой классики. Даже ей, далекой от мира искусства, было понятно, что в нем все идеально.

Лицо мужчины преображалось медленно. Сначала поднялись брови, шея немного вытянулась вперед, уголки губ пошли вверх, он все еще сдерживался, но это не могло продолжаться вечно. Смех прорывался через плотно сжатые губы, и, в конце концов, он захохотал в голос. Перед ним стояло нечто: волосы девушки как обычно были немного взъерошены, из-за них торчали ушки, и по ее лицу, словно улыбка клоуна, была размазана красная губная помада. Варя была очень расстроена, поэтому бросала на него гневные взгляды и посапывала. Отсмеявшись, Лев сел на край кровати и закрыл лицо ладонями.

— Ну, хорошо, вы умеете всем устраивать приключения, и себе тоже.

— Ничего смешного! У меня просто никогда не было красной помады.

— Ладно, ладно, не стоит объяснять, я и так понял, что вы знаете толк в макияже. Я вам помогу, так и быть, несите тушь!

Николь скривила личико, а мужчина никак не мог прекратить улыбаться. Сжалившись над неудачливым экспериментатором, Лев сходил в ванную комнату, нашел среди косметики средство для снятия макияжа и ватные диски. Вернувшись, он застал Варю сидящей на кровати со скрещенными ногами, ее брови были нахмурены.

— Идите сюда, не дуйтесь, вам с таким веселым раскрасом совсем это не идет, — сказал он, безуспешно пытаясь не смеяться.

Варя придвинулась к краю, и Лев, придерживая ее лицо за подбородок, начал стирать помаду.

— Вам не пойдут такие яркие цвета, вам к лицу естественность, — говорил Лев, жалея Варю.

— Но мне тоже иногда хочется быть ближе к совершенству!

— Все не так, например, художественный шедевр не всегда включает в себя яркие кричащие краски, тут больше важны акценты, композиция, сочетание. В образе человека также важны нюансы, общий вид, сочетание с внутренним миром.

Варя помедлила с ответом.

— Я согласна с вами! — пробурчала она. — Только Николь и команде не говорите ничего о помаде и остальном!

Обычно, девушки, которых Лев приглашал провести время на яхту, бросали на него недвусмысленные взгляды. Они давали ему все, что он хотел в обмен за роскошь. Если девушка нравилась ему в постели, он мог пригласить ее еще пару раз, если нет, то на одном вечере все и заканчивалось. Лев хотел увидеть реакцию Вари на образ соблазнителя. Он заметил ее восхищенный взгляд в тот момент, когда она обернулась, однако похоти в нем не было. В данный момент Варя была больше обеспокоена конфузом с помадой, чем видом полуголого мужчины. 

Теперь он знал эту ее маленькую особенность. Весь ее вид в те моменты, когда с ней случались казусы так и говорил: «А что, я ничего, и вообще все вышло случайно!» Эта фраза воистину могла стать жизненным девизом девушки.

Лев, наконец, убрал последние красные мазки, и теперь перед ним были розовые губки. Он провел по ним большим пальцем. Они были мягкими, пухленькими и при этом совсем небольшими. Девушка немного приоткрыла их, и он, не удержавшись, опять прикоснулся к бледно-розовой коже. Легкое теплое дыхание Вари ветерком коснулось его, и Лев почувствовал, как кровь зашумела в его ушах. Мужчина медленно перевел взгляд на голубые глаза девушки. Она смотрела на него вопросительно.

— Удалось убрать? — спросила она.

— А? — задумчиво ответил Лев. — Да, все нормально! Теперь идите наверх, Антонио поможет вам надеть водолазный костюм, расскажет все о погружении. Опыта у вас мало, но и вылазка у нас тоже будет несложной. Вы готовы?

— Да, конечно! — серьезно ответила Варя. Подхватив полотенце, она вышла из каюты.

Лев сел на кровать. Он сминал пальцами ватные диски, задумчиво смотря перед собой. Ему только что открылся новый поражающий аспект их знакомства — Варя ему нравилась. Да, она была небрежна, постоянно натыкалась на все, чудила по пять раз на дню, переоценивала свои возможности, с ней невозможно было расслабиться, провести время с утонченной изысканностью. Такие люди обычно вызывают у окружающих пренебрежение, насмешку, раздражение. И все же под этой неказистой внешностью скрывался несколько иной человек. Он заметил это не сразу. Когда Варя отдала те деньги, она не сожалела о содеянном. Для нее важнее было отдать деньги нуждающемуся, чем получить заслуженное удовольствие, отпуск. Таким образом, она ставила в центр вселенной не свое я, а более высокую нравственную вершину. Она не восхваляла себя в мыслях за свой благородный поступок, ее рассуждения были направлены на планирование новой реальности. Когда она нашкодила с сахарницей и солонкой, то не стала отрицать свой поступок, приняв весь удар на себя. Да и случай с краном показал, что как бы не выглядели катастрофично события, она может разделить главное и второстепенное. Девушка совершенно не волновалась по поводу поломки и его негативной реакции, зато здоровьем Розы явно была обеспокоена.

Яркая косметика, вычурная одежда и обувь, все то, что он видел на своих однодневных пассиях совершенно не подходили Варе. Сидя перед ним в этом синем простом купальнике, она была прекрасна, просто потому, что это была она. Теперь он хотел получить то, что никогда не было его целью — душу человека, ее душу, раскопать это израненное сердце из-под слоя песка. Лев не мог понять, почему она влечет его, почему ему хочется всматриваться в эти глаза, снова прикасаться к ее лицу. Вдруг все ее несуразные черты стали естественны, и другой Вари в этом мире быть не могло, именно это он понял в тот момент, когда стер с ее лица эту красную помаду. Все было сложно. Возможно, найдя то, что недостает ему в ней, он, восполнив пробел, перестанет видеть в ней исключительность. Лев решил не спешить и сначала выяснить, что разрушает ее внутренний мир, почему он содержит лишь несколько простых, но скрытых идей. Задача была не из легких, ему нужен был план.

Мужчина встал, вышел из каюты и прошел на корму. Как он и ожидал, Варя уже веселила всю команду. Она надевала свой гидрокостюм.

– В нем невозможно дышать, – пожаловалась девушка Антонио.

Мужчина показал ей на воду, а потом знак «Ок», и она сразу поняла, что под водой все будет хорошо. Потом они подбирали ласты, и Варя как лягушка шлепала ими по палубе, выбирая наиболее удобную пару. Ее движения были очень широкими, комичными, поэтому хохотала вся команда.

Лев подошел к Варе, поднял с лавки компенсатор плавучести.

– Что это? – спросила Варя, удивленно взирая на нечто, напоминающее дутый жилет.

– Это компенсатор плавучести, – ответил Лев, помогая надеть жилет на плечи Вари. Ему еще предстояло отрегулировать застежки впереди, а Варя все не унималась с расспросами.

– Для чего он нужен?

– Это устройство позволит вам с легкостью погружаться на дно и всплывать на поверхность, оно же служит для крепления баллона со сжатым воздухом.

В этот момент Варя почувствовала, как кто-то из команды крепит к твердой спинке жилета баллон. Она потеряла равновесие под тяжестью груза и начала крениться назад. Лев вернул ее обратно, с легкостью поддернув вверх за ремни жилета.

Он продолжил свою небольшую лекцию:

– Посмотрите на жилет, на нем вы заметите тяжелые пластины, они образуют пояс. Именно этот груз помогает ныряльщику со спуском вниз. Так же в жилете есть камеры, они наполняются при необходимости воздухом из баллона за вашей спиной. Нажмите вот на эту кнопку.

Варя выполнила просьбу и почувствовала, как внутренние полости жилета наполняются воздухом.

– Отлично, при таком наполнении камер, если вы сейчас окажетесь в воде, то будете с легкостью держаться на поверхности. Груз тянет вас вниз, воздух в камерах наверх. Что нужно сделать, что бы начать погружение?

– Спустить воздух из жилета! – ответила Варя.

– Ответ на отлично, только спускать его надо не весь сразу, а постепенно, и тогда ваше погружение станет приятным неспешным путешествием в подводный мир. Как только мы начнем всплывать, вы снова наполните камеры жилета воздухом. Если вам понадобится экстренное скоростное всплытие необходимо выкинуть часть дополнительных грузов из карманов. Все ясно?

– Да!

– Сейчас мы остановимся на некоторое время, и вы отработаете погружение на небольшую глубину с Антонио!

– Я думала, мы сразу пойдем вниз!

Лев покачал головой.

– Это исключено!

Лев ушел, и Варя, закончив экипировку, приступила к тренировке. Делать вдох и выдох она могла только ртом. Иногда девушка забывалась и выдыхала носом, пузыри воздуха сразу выходили из-под очков, туда заливалась вода, из-за чего она пару раз чуть не захлебнулась. Антонио пробыл с ней в воде целый час. Только после отработки основных навыков, необходимых для погружения, капитан разрешил ей подняться на палубу. Варя села прямо на пол и, отстегнув от себя жилет, устало запрокинула голову на скамейку. К ней подошла Николь.

– Снимай свой костюм, идем загорать!

Варя медленно поднялась, она потерла ладонями голени, расстегнула молнию, и, почувствовав вкус свободы, немного ожила. Следующие два часа девушки провели праздно, просто загорая и наслаждаясь сильными порывами ветра. Варя расспрашивала Николь о том, где бывала эта яхта. С удивлением она обнаружила, что ее новая знакомая просто влюблена в море. Девушка знала все о яхте, разбиралась в морских терминах, она даже показала Варе, как завязываются несколько сложных узлов.

Николь все больше нравилась Варя. Ее интерес был неподдельным, ей чужды были зависть и злоба, она с легкостью признавала свои промахи и, наверное, могла бы стать для нее хорошим другом.

Время летело неумолимо. Достигнув места, они начали снова готовиться к спуску. Их экипировка дополнилась ломом и дротиками со сжатым углекислым газом. Антонио попросил Николь перевести его слова. Он объяснил Варе, что внизу она может встретить акул. Многие из тех видов, что обитают в Тирренском море, безопасны для человека. Однако зачастую акулы кусают из-за интереса, они просто хотят узнать, что перед ними плавает. Именно для самых любознательных особей и был предназначен дротик. Варя в ответ заверила Антонио, что она не боится акул, ввиду ее профессиональных интересов, связанных с биологией и животным миром. Она быстро описала голубых акул, которых наиболее часто встречают в этом море, потом сделал акцент на поведении ныряльщика в присутствии этих хищников. Антонио был доволен, Варя хорошо подготовилась к погружению. Капитан занимался снаряжением Вари, а Лев в это время, отвел Николь в сторону и сообщил ей, что с ними она сегодня не пойдет. И, наверное, впервые Лев постарался мягко объяснить сестре суть и причину своего решения.

Через полчаса они начали погружение. Вода была прозрачной и, спустившись на десять метров ниже поверхности, Лев смог разглядеть обломки, покрытые песком. Это был небольшой легкомоторный самолет, на его боку был изображен символ их компании. Самолет его родителей! Его не могло тут быть! Больше всего он боялся заглянуть внутрь, однако выбора не было. Лев остановился, подождал Варю, жестом показал ей, чтобы она оставалась на месте. Оставшийся путь он проделал один. Осмотрев целостностью воздушного судна, он обнаружил большую вмятину по правому борту самолета. С замирающим сердцем Лев провел рукой по стеклу и стер с него песок и почву. Внутри никого не было, мужчина закрыл глаза и облегчением выдохнул. Он попытался открыть дверь, но она не поддалась. Крепко ухватив лом, мужчина поддел им край двери и нажал на другой конец инструмента. Из щели между дверью и корпусом вырвалось несколько крупных пузырей воздуха. Лев переместил заточенный край чуть выше и надавил сильнее. На этот раз дверь открылась на пару сантиметров. Пловец схватился за край двери руками и, упершись ногами в корпус, подался назад. Дверь не поддалась. Он перехватился за край чуть ниже и хотел предпринять вторую попытку, однако в этот момент его ладонь резануло. Мужчина отдернул руку, посмотрел на ладонь. Из неглубокого пореза шла кровь. Она быстро смешивалась с водой, размытым вихрем уносясь вместе с легким течением. Лев решил, что до конца откроет дверь ломом.

В это время Варя озиралась по сторонам. Смотреть было особо не на что, рыбы вокруг практически не было, сверху тенью по воде скользила яхта. Девушка даже разочаровалась немного, ей хотелось спуститься вниз и вместе со Львом осмотреть самолет. Однако он, видимо, в силу джентельменского порыва оставил ее в более безопасном месте.

«Скукота!» — подумала Варя. Она стала медленно оборачиваться вокруг своей оси, один круг, второй, на третьем ей показалось, что впереди мелькнула маленькая серебристая рыбка. Девушка замерла, присмотрелась. Она осторожно повернулась, и тут ее глаза расширились от удивления. Прямо на нее надвигалась огромная серая туша. Это была акула! Варя замерла, она знала, что люди не являются основной добычей акул, поэтому лучше стараться не привлекать к себе внимание. Голова хищника была конусовидной, бока и тело серого цвета, лопасти хвостового плавника имели одинаковый размер. «Большая белая акула! Повстречать ее в Тирренском море большая удача!» — с восторгом подумала девушка. Рыба не менее четырех метров в длину проплыла на некотором удалении от Вари. Девушка проводила хищника заинтересованным взглядом, потом медленно повернулась, всматриваясь в удаляющийся темный силуэт.

Все бы ничего, но через минуту акула вернулась! Она сделала ходку в другую сторону и ниже Вари. Вот это уже было плохо. Что-то привлекло ее к ним, может, хищника гнал голод или интерес, но на каждом круге акула спускалась все ниже и ниже, а там был Лев! Он нырнул по пояс в самолет и не видел угрозы.

«Подвеска?» — удивился Лев, обнаружив обмотанное вокруг штурвала украшение его матери. Мужчина еще некоторое время осматривал сиденья, кабину, но больше ничего так и не нашел. Теперь можно было подниматься. Он поднял голову и увидел Варю, та интенсивно работала руками и ногами, оставаясь при этом на месте. Сначала он не понял, что происходит, но когда совсем рядом с девушкой проплыла большая белобрюхая рыбина, до него дошло, что им посчастливилось встретиться с белой акулой. Лев бросил лом, достал копье и начал подниматься. Он видел, что хищник готов к атаке, при этом Варя даже не пыталась защищаться или всплыть. Лев спешно сбросил два груза, чтобы увеличить скорость подъема.

Он успел вовремя. Затолкав девушку за спину, мужчина резко направил копье в жабры акулы и нажал на спусковой механизм. Хищник получил удар сжатым газом в жабры. Лев отвел тушу в бок тем же копьем. Теперь необходимо было поспешить. Мужчина знал, что при хорошем ударе акула всплывет, а вот при неудаче у них есть шанс стать ее ужином. Он повернулся к Варе, приобнял ее одной рукой за талию и начал подъем.

— Антонио, помоги мне! — крикнул он, стоило им оказаться на поверхности.

Лев выбрался на палубу по лестнице, в то время как двое мужчин  достали Варю из воды через борт. Антонио еще не снял с Вари маску, а Лев уже напал на нее с упреками.

— Ты, вы, что вы там творили, биолог-двоечник! Вы совсем рехнулись? Зачем вы трепыхались перед акулой, словно загнанная жертва, им таких только подавай! К черту, путешествуйте в одиночестве, вы — ходячая беда!

Лев никак не мог прийти в состояние равновесия, он обвинял Варю во всех грехах, и больше всех его бесило то, что девушка спокойно со всем соглашалась, просто кивая головой. Это могло продолжаться долго, однако в какой-то момент на поверхность всплыла причина раздора — четырех метровая акула. Антонио присвистнул и стянул с себя шапочку, как будто отдавая последнюю дань столь выдающемуся экземпляру. Варя безразлично посмотрела на белое брюхо, предупредив:

— Пойду в каюту, переоденусь.

Девушка спустилась вниз. Стоило ей только закрыть дверь, и все ее тело затрясло от крупной дрожи. Стало так холодно, как будто в комнату ворвался тридцатиградусный мороз, мысли Вари оцепенели. Она села на кровать, кое-как стянула с себя водолазный костюм.

— Мамочка, помоги, мамочка, помоги, — зашептала она. В этот момент ее сердце болезненно сжалось, и Варя потеряла сознание.

Антонио подгребал акулу к борту. Он хотел забрать улов с собой. Лев наблюдал за действиями команды, его самолюбию даже льстило, что ему удалось завалить такого хищника. Мужчина снял водолазный костюм, пластырем заклеил рану.

— Странно все это, — задумчиво сказал Антонио, смотря на белую полосу на руке Льва. — Ведь она знала, что перед акулой так вести себя нельзя. Сама же мне об этом и говорила перед погружением, Николь подтвердит.

— Паникерша, просто хорохорилась своими знаниями! — резко ответил Лев.

— Да? А может девочка хотела отвлечь ее от тебя? Акулы отлично чувствуют кровь, она их опьяняет, и там внизу ты больше привлекал внимание хищника. Выходит, она знала, что делает?

— Не думаю, за два дня, что мы знакомы, она поступает только согласно своим чувствам, зачастую очень импульсивно и необдуманно.

Антонио пожал плечами.

— Ну что же, тебе виднее.

Лев поморщился, он все-таки решил спуститься вниз в каюту, чтобы просто поинтересоваться самочувствием девушки. 

В комнате было темно, кто-то зашторил окна, пока они были под водой. Он включил свет и увидел Варю на постели. Она лежала на боку, при этом ее ноги были неестественно опущены вниз.

— Варя?

Ответа не последовало. Мужчина подошел к кровати, присел на край. Он потрогал ее руки, они были очень холодными, губы посинели.

— Варя, Варя — громко позвал он. — Вы меня слышите?

Лев слегка потряс девушку и, не получив ответа, понял, что его спасительница потеряла сознание.

Мужчина провел ладонью над лицом Вари, остановился на груди. Перед ним была все та же картина, только на сей раз море сковало льдом. Девушка сидела на причале, сжавшись в комочек. Ее трясло от холода, а на щеках замерзли слезы. Она смотрела на горизонт. В этот момент Лев увидел маленькую тусклую звездочку на небосводе. Только сейчас он понял, что девушка смотрит не на океан, а на нее. Она протянула руку, как будто пытаясь достать до звезды. Ее губы зашевелились, она что-то шептала.

— Варя, Варя! — окликнул ее Лев.

Девушка вздрогнула. Он хотел подойти к ней, но его ноги стали вязнуть в песке. Варя повернула голову, дрожащим голосом произнеся:

— Нельзя, лед растает, тогда она нападет на нас.

Она провела ладонью в воздухе.

 — Уходи, я сумею отвлечь ее, но защитить тебя не смогу! Разве ты не видишь, я слишком слаба!

Лев заморгал, он не мог поверить в то, что увидел. В одну секунду мужчина оказался наверху.

— Антонио, тащи все одеяла, какие есть на этой посудине.

Лев опять спустился вниз, положил голову девушки повыше, одну подушку поместил под ее ноги. Когда принесли одеяла, Варя начала согреваться. Ей стало лучше, и через полчаса она приоткрыла глаза.

— Варя, как вы?

Варя полностью распахнула веки и повернулась на спину, чтобы найти взглядом Льва. Он сидел на стуле возле кровати. Мужчина скрестил руки на груди, черты его лица были сглажены темнотой.

Девушка собралась с силами, чтобы ответить. Ее тело было наполнено невероятной усталостью.

— Нормально, я полежу тут немного, — прошептала она, закрыв глаза.

— Варя, вы ведь меня спасали, я прав?

Девушка не ответила, она лишь слегка приоткрыла глаза.

— Спасибо, я должен был сказать это сразу, а не нападать на вас с упреками.

Варя опять закрыла глаза, провела ладонью по шелковому белью. Приятно. Судно слегка покачивало, и это еще больше успокаивало ее. Вдруг руку, скользящую по морю шелка накрыла теплая ладонь. Дыхание Вари замерло, она напряглась всем телом, как будто только этим он загнал ее в угол. Он чувствовал эту панику, но руку не убирал.

— Варя, — сказал Лев и неожиданно перешел на «ты», — Варя, ты очень сильный человек, просто знай, что я вижу в тебе это!

Девушка вдруг расслабилась, она восприняла его слова как дружескую поддержку, и теперь его прикосновение несло простой определенный смысл, некое выражение сопереживания.

Когда яхта причалила к пристани, Антонио принес в каюту тарелку с едой. Поставив поднос на столик, он сказал несколько фраз и удалился.

— Антонио сказал, что маленькая смелая сеньорита должна поесть. Выпустит он нас только в том случае, если поднос будет пуст.

Варя улыбнулась.

— Похоже, выбора нет!

— Безусловно, капитана обижать нельзя!

Варя прислонилась к изголовью кровати. Лев поставил поднос ей на колени. Девушка сразу оценила старания Антонио. На подносе стояла огромная тарелка с пастой и чай.

— Это ужин всей команды?

Лев усмехнулся, смотря на поднос.

— Антонио думает, что теперь вам всё под силу! Не будем его разочаровывать.

Паста, и правда, выглядела замечательно. В ней было много морепродуктов: мидий, кальмаров, креветок. Блюдо дополнялось овощами и сливочным соусом в небольшом соуснике. Варя немедленно принялась за еду.

Лев смотрел на девушку, она была щуплой, плавный изгиб плеч переходил в тонкую шею. Увидев ее в купальнике, он сразу отметил, что внешность Вари не отличалась женственностью. Скорее это была фигура мальчишки лет тринадцати. Разве что узкие плечи и грудь придавали ее облику намек на принадлежность к слабому полу. Лев сглотнул, прошелся взглядом до маленького, торчащего из-под волос, ушка, спустился по шее до плеч, потом вернулся к губам.

— Хотите?

— Что, простите? — спросил Лев, не отрывая взгляд от мягких губ девушки.

— Хотите пасты? Вы смотрите на меня так, как будто голодны!

— А нет, нет! — Лев резко отвернулся. — Вам надо набираться сил, нам еще предстоит дорога домой.

Ужин вернул Варе силы, чай с мятой согрел и успокоил. Она вновь могла рассуждать спокойно.

— Что вы нашли внизу?

— Подвеску. Судя по всему, она из одного комплекта с кольцом.

Глаза Вари загорелись энтузиазмом.

— Где она, покажите.

Лев достал из кармана подвеску матери. Он отдал ее Варе.

– Смотрите, а я пока поднос отнесу.

Как только Лев оказался за дверью, Варя вылезла из-под одеял. Она быстро оделась, заправила кровать, потом села за туалетный столик и начала рассматривать украшение. Интересное оно было. Камень в виде граненой капли ювелир заключил в оправу из золота. И эта золотая кайма была настолько тонка, что на ней поместить какие-либо символы было просто негде!

Варя достала свой телефон и включала свет. Луч от фонаря она направила сначала на цепочку. Не найдя на ней чего-либо значимого, она заинтересовалась самим камнем. На вид он был самым обычным, даже гравировка в виде цветка, напоминающего мак, ей не показалась интересной. Девушка провела пальцем по внешней стороне камня, она оказала гладкой. Крепче обхватив оправу, Варя проверила обратную сторону, но и там камень тоже был идеально отполирован. «Значит, эта центральная часть состоит из двух кристаллов! Оправа соединяет этот «сэндвич» из двух камней, а гравировка находится внутри! А вот это уже очень необычно!»

В это время в каюту спустились Лев и Николь.

— Привет. Ты как? —  спросила девушка.

Варя даже не повернула голову в их сторону, все ее мысли сосредоточились на подвеске.

— Я нормально, — расплывчато ответила исследовательница.

— Что-то обнаружила?

— Не знаю.

Варя резко повернулась. Она сложила ладони и зажала их коленями, ее взгляд стал задумчивым.

— Я думаю, тут разгадка заключается в самом камне, в этой гравировке.

— Да какая тут тайна! — перебила ее Николь. — Просто часть линий цветка нанесены на одном камне, часть – на другом, вот и получился объемный цветок посреди камней.

Варя положила подвеску на ладонь, покрутила перед собой. Она понимала, что именно это странное сочетание таит в себе разгадку! «Что можно сделать с кристаллом? — рассуждала она. — Зачем он лежал в этом самолете? Почему этот самолет оказался здесь. Вывод один, самолет играл определенную роль. Конечно, найдешь ли подвеску на дне океана, да хоть бы и с точными координатами? Ответ очевиден - нет! А вот самолет — чем не ларь для сокровищ?»

Камень отразил лучи света падающие из окна, и Варя сощурилась.

— Может, нам стоит попросить ювелира извлечь камни из оправы? — предложил Лев.

Варя задумчиво посмотрела мужчине в глаза.

— А у вас есть транспортир и лазерная указка?

— Есть только лазерная указка, — ответил Лев.

— Хорошо, тогда мне нужен лист бумаги, ручка, линейка и ножницы.

Лев подошел к секретеру, достал все, что просила Варя. Вручив ей вещи, он сел на кровать.

 — Что вы задумали? Это будет урок оригами?

Варя положила подвеску на лист бумаги, села за туалетный столик. Этот эксперимент был сродни соломинки, за которую стоило ухватиться.

— Можно, я сначала сделаю, а потом вы надо мною посмеетесь? — на распев промурлыкала Варя себе под нос.

— Можно, только не ломайте вещь.

— Не буду!

Варя провела от острого края камня направляющие, соответствующие граням кристалла. Две полученные линии, исходящие от острого мыса капли, она удлинила. Образовавшийся угол был аккуратно вырезан ножницами, а открытый край закруглен. Девушка встала, медленно подошла к книжному шкафу. Остановившись перед ним, она задумчиво постучала указательным пальчиком по нижней губе, потом решительно попросила:

— Можно я возьму несколько книг?

Лев открыл стеклянную створку шкафа, жестом ладони показав на полки.

— Спасибо.

Варя выбирала книги, иногда оборачиваясь в сторону столика, на котором лежала подвеска и вырезанный угол. Собрав небольшую стопку, девушка посмотрела на Льва, который все это время за ней наблюдал.

— Этого достаточно, — пояснила она, слегка приподняв книги.

Все книги Варя положила пол, потом она взяла подвеску, лазер и угол.

— Я буду делать это на полу, — сказала она брату и сестре, которые с интересом за ней наблюдали.

Варя сложила стопку из книг, попросила у Николь жвачку, размяла ее. Теперь ей необходимо было установить подвеску как можно ровнее. Отклонение от вертикали на градусы могло испортить эксперимент. Именно для этого ей пригодилась жвачка. Она прилепила ее прямо на обложку книги, поймав при этом осуждающий взгляд Льва.

— Простите! — поспешила она извиниться перед вспыльчивым хозяином имущества. Конечно, Лев был не в восторге, ведь Варя без раздумий налепила белую массу на издание двухсотлетней давности. Воистину, незнание порождает невежество. Кое-как проглотив очередной промах девушки, он наблюдал за действом дальше.

Поверх жвачки Варя острым краем вниз закрепила подвеску. Она долго возилась с ней, пока не решила, что все сделано правильно. Теперь украшение стояло на краю книги в вертикальном положении. Девушка пригнулась, прижалась виском к полу, поставила угол напротив подвески. Придерживая лист рукой, она направила луч лазера согласно полученному углу. Луч прошел через кристалл в том месте, где ювелиром был выгравирован мак. Лев и Николь посмотрели на стену. Удивительно, но луч, разделившись на несколько составляющих, оставил четыре световых отпечатка. Это были странные непонятные символы, больше похожие на забытый или нераспространенный язык!

— А-а-а, как это?— только и вымолвила Николь.

— Что? Что-то есть? — поинтересовалась Варя, не рискуя пошевелиться.

— Есть!

Лев кинулся к секретеру. Он схватил лист бумаги, ручку и стал списывать символы со стены. Выводя линии, он гадал, что это за письменность? Может, язык давно исчезнувшего с лица древнего народа?

— Все!

 Варя отпустила кнопку указки и поднялась. Лев протянул ей лист.

— Я не знаю, что это, похоже, очередная загадка! — сказал он разочарованно.

Варя села на кровать, и Николь тут же оказалась рядом, заглядывая через ее плечо, девушка задала очевидный вопрос:

— А почему ты просветила кристалл с этой стороны, а не с противоположной.

Варя пожала плечами, задумчиво почесав висок, отчего волосы над ее ухом опять стали топорщиться.

— Пожалуй, ты права, надо рассмотреть все варианты. Проверим другую сторону, а потом перевернем кристалл широким концом вниз.

Экспериментировали они еще около часа, пока не поняли, что внятную картину дают только два варианта. Вторая сторона тоже передала им символы, однако на этот раз подвеска стояла на широком полукруге капли.

— Я думаю, из этого артефакта мы выжили все, что могли! — резюмировал Лев, смотря на лист бумаги. Завтра же съездим в Болонский университет, там есть несколько лингвистов, специализирующихся по забытым языкам. Если они нам не помогут, то, по крайней мере, подскажут, кто это может сделать.

Варя кивнула головой в знак согласия. Настроение у нее улучшалось с каждым мгновением. Дело продвигалось, а это означало, что впереди ее ждали новые впечатления и открытия.

— Я наверх. Мне надо дать распоряжение команде. Жду вас в машине.

Варя стала убирать книги на место, а Николь тем временем села на кровать.

— Знаешь, это было смело!

— Что?

Николь посмотрела на Варю с сочувствием. Девчонка была мозговитой в трудных вопросах, а вот в самых элементарных ситуациях проявляла простоту и неуклюжесть.

— Боже, да ты же эту акулу ото Льва отвлекала!

Варя пожала плечами.

— Так бы поступил каждый!

— Нет! Не каждый! — сказала громко Николь, и потом более спокойным смущенным голосом добавила. — В общем, спасибо тебе! Ты настоящий герой, хоть и бедовый.

— Пожалуйста, обращайтесь еще. Идем?

— Да, пожалуй!

Обратная дорога до виллы была замечательной. Солнце освещало холмы розовым светом. Ветер сбивал летнюю жару. Они быстро добрались до дома, и Варя сразу ушла в свою комнату. Там она приняла ванну, на которой теперь был установлен обычный кран. Вода расслабила ее, она даже немного окунулась в детство, пытаясь из пены соорудить замок. После водных процедур девушка обнаружила на кровати длинный шелковый халат и хлопковую ночную сорочку. «Николь постаралась» — подумала она, рассматривая тонкие кружева на подоле рубашки. Варя надела вещи, посмотрела на себя в зеркало. Халат был немного велик ей, так как Николь была выше ее на полголовы. Однако в этой одежде она чувствовала себя хорошо. Девушка взяла пяльцы, нити и пошла на балкон, она хотела дождаться времени, когда долина осветится мягким светом вилл, и желтые лучи выхватят из темноты насыщенную цветом зелень деревьев. Сев в кресло, она склонилась над рукоделием. Это был ее ритуал, что-то постоянное и незыблемое, то, что не менялось никогда. Спокойное течение мыслей приводило ее в равновесие, все события казались теперь не такими шокирующими. Варя старалась не вспоминать об акуле, страх внутри остался навсегда, и теперь вряд ли она зайдет в море так легко, как сделала это сегодня утром. Ее мысли спокойно плыли по событиям дня, наконец, сделав остановку на воспоминаниях о странных символах.

Варя просидела над шитьем до полуночи. Она вспоминала брата и его любовь к азиатским языкам. Его библиотека включала много литературы на китайском, японском, вьетнамском, монгольском языках. Путешествуя по Азии несколько лет, он изучил много местных наречий, знал культуру и быт этих народов. В конце своего пути, ему довелось поработать на перегоне лошадей в Монголии. Там он понял, что нашел свое признание. Большие сильные животные вызывали у него восхищение, а когда он чем-то увлекался, то отдавал делу всю душу целиком.

Варе все казалось, что она видела схожую письменность среди книг его библиотеки. Все ее мысли ушли в прошлое, она вспомнила, как перелистывала некоторые книги брата, расставляя их под его руководством на полки в деревенском доме. Она пыталась вспомнить иероглифы и символы из тех книг.

 — Нет, невозможно, надо что-то делать! До завтра я ждать не могу, а звонить брату сейчас бесполезно, — прошептала Варя, отложив шитье. Девушка выскользнула в коридор. Дом был погружен в полумрак, Варя тихо прошла по лестнице вниз и, приоткрыв щелку, проникла в библиотеку. В комнате горел лишь огонь в камине, он придавал помещению уют. Варя обвела библиотеку взглядом. Никого не обнаружив, она подошла к первому шкафу и стала водить по корешкам пальцами. На полках была в основном литература на итальянском, поэтому Варе было трудно определить содержимое книги.

— Один итальянский! — возмущенно прошептала Варя. — Мне надо найти книги хотя бы на английском. Китай, Монголия, что-то из истории этих стран, если бы тут были словари!

Девушка перешла к другой полке, вытянулась в полный рост.

— Почему Китай? — перепугал ее низкий голос.

Варя вздрогнула, и как воришка стала крутиться по сторонам, потом замерла и медленно повернулась к хозяину дома. Лев стоял около камина, прислонившись к его полке плечом, он держал в руке бокал с золотистым напитком. Огонь играл на хрустале, передавая все солнечные оттенки вина. Черная одежда скрывала мужчину в темном интерьере библиотеки. Не удивительно, что она не заметила его сразу.

— Мой брат любит историю Азии, изучает языки тех краев. У него много языковедческой литературы. И мне, кажется, что среди нее я видела что-то похожее. Однако ваша библиотека тяготеет к европейской культуре.

— Совершенно верно, тут нет книг на китайском, монгольском или хотя бы японском языках.

Лев подошел к небольшому ящику из темного дерева и достал оттуда второй бокал. Бутылка вина стояла на столике возле камина. Мужчина налил в пустой бокал вино и протянул его Варе.

— Выпейте, будете лучше спать.

— Спасибо.

 Варя пригубила вино, придерживая бокал двумя руками. В винах она не разбиралась, для нее этикетки на бутылках не значили ничего, как и содержимое.

— Это хорошее вино? — спросила она, немного приподняв бокал.

Лев ухмыльнулся.

— Неплохое, — сказал он, смотря на девушку в упор мягким взглядом. Это смутило Варю, она сделала еще глоток и села в кресло.

— Расскажите мне, пожалуйста, немного о нем. Я ничего не понимаю в винах, а вино это часть истории и культуры Италии.

Лев сел в соседнее кресло, расслабленно выдохнул, его глаза осветились огнем.

— Ну, хорошо, это вино «Гайа энд Рей» две тысячи шестого года.

— Две тысячи шестого? — переспросила Варя, сделав еще глоток.

— Да!

— Почему вы подчеркиваете год? — уточнила она.

— Все очень просто, каждый год из винограда, полученного с одного и того же участка, получается вино различного качества.

— От чего зависит качество вина? — продолжила тему Варя. Она решила досконально изучить вопрос, чтобы потом поразить своей эрудированностью брата.

— От многих факторов. Все исходит из земли, и, безусловно, от ее качества много чего зависит.

— Чем лучше земля, тем выше урожайность! — догадалась Варя, отпивая еще один глоток согревающего напитка.

— Нет, тут вы правы лишь отчасти. Кстати, именно виноделы фирмы «Гайа» заметили, что уменьшение урожайности приводит к улучшению качества вина. Как-то град побил половину урожая, и вино в этот год получилось изумительным. С тех пор они начали экспериментировать с зеленым сбором. То есть каждый год в середине лета виноделы снимали часть зеленых гроздей с целью улучшения качества оставшихся ягод. Потом они стали экспериментировать с ферментацией, научились поддерживать постоянную температуру процесса, в регионе появились новые сорта винограда родом из Франции.

Лев поднялся с кресла, подошел к Варе, взял ее бокал и опять наполнил его. Вернувшись к камину, он продолжил рассказ.

— Но вернемся к нашему вину! «Гайа энд Рей» — это первое белое вино фирмы Гайа. Оно было получено из винограда сорта Шардоне и произведено в Пьемонте. Этот регион граничит с Францией, и его климат идеально подходит для выращивания винограда.

— Я немного знаю о Пьемонте! — сказала Варя, и ее глаза заблестели. Так ей захотелось показать свою эрудированность.

— Интересно, расскажите! — поддержал ее энтузиазм Лев.

— Я знаю, что административный город этого района — город Турин.

— Так, отлично, что еще?

Варя смутилась, почесала лоб, смешно взъерошив волосы.

— Пожалуй, это все! — помедлив, ответила она.

Лев беззвучно рассмеялся, девушка была как всегда забавна и чересчур хорохорилась.

— Хорошо, я немного расширю ваши знания.

Лев углубился в историю региона. И в течение получаса Варя узнала, что жители Пьемонта относят себя к отдельной этнической группе. Язык пьемонтцев считается самостоятельным языком.

Местные жители преуспели во многих сферах бизнеса, начиная от сельского хозяйства, виноделия, и заканчивая автопромом. Именно в этом крае находятся основные производственные мощности концерна «Фиат». Прекрасные ландшафты региона вполне могут претендовать на звание одних из самых красивых в Италии. А прохладные зимы с заморозками по ночам и частые туманы благоприятны для роста белых трюфелей. Из алкогольных напитков, производимых в регионе, Лев упомянул чинзано и мартини и не стал подробнее рассказывать о других видах, памятуя о том, что Варя не разбирается в алкогольной продукции. Однако он не мог не упомянуть о том, что Пьемонт является родиной вермута — крепленого вина, ароматизированного полынью, травами, пряностями. Лев настоятельно советовал посетить Варе один из самых красивых замков мира Павоне в городе Павоне-Канавезе, собор Успения Девы Марии в Асти, средневековое аббатство Веццолано, кафедральный собор города Верчелли. Путешествие по Пьемонту не терпело спешки, нужно было проникнуться историей и традициями этого богатого края, прежде чем составить общую и исключительно красивую картину этих мест.

Варя все больше узнавала об Италии, и в конце рассказа она очень хотела отправиться в Пьемонт прямо с утра. Непреодолимая тяга к приключениям подсказала ей, что третий бокал вина был лишним. Кое-какие предметы начали расплываться, и она, потерев лоб ладонью, осторожно встала с кресла.

Лев смотрел на девушку сверху, он молчал. Цель была определенно достигнута, она была опьянена, а это значило, что ее оборона ослабла. Возможно, сегодня он узнает ее тайну.

Вот Варя опустила голову, ее задумчивый взгляд направлен на огонь, в руке она крутит пустой бокал. Девушка не весела, алкоголь не будоражит в ней чувства или похоть. Это взгляд в прошлое. Сейчас самое время, для того чтобы все осмыслить.

Девушка почувствовала, как Лев берет ее за плечи, но толи от выпитого спиртного, толи от усталости, у нее совсем не было желания выяснять, зачем он это делает.

 Мужчина взял из ее руки пустой бокал и поставил его на столик. Он хотел к ней прикоснуться и начал со скулы, осторожно проведя по ней кончиками пальцев. Его рука прочертила дорожку по белоснежной шее, слегка поддев воротник халата. Он почувствовал, как по спине девушки пробежали мурашки. Ее кожа была нежна, легкий аромат мяты и вина заставил обостриться обоняние. Лев слегка наклонил голову Вари на бок, осторожно прикоснулся губами к ее шее. Как он и ожидал, она не оказала сопротивления, теперь он мог окончательно сломить ее оборону. Он бросил взгляд на темно-бордовую кушетку, и его фантазия дорисовала нежный образ. Это видение заставило его поспешить. Когда он подобрался к чувствительному местечку под мочкой, Варя выдохнула с тихим призвуком, а потом ее дыхание замерло. В темно-зеленых глазах мужчины отразились желтые языки пламени! Она была в его власти: нежная, слабая, беззащитная. Ее руки безропотно лежали у него на груди. Лев осторожно приник к губам девушки. Медленно вбирая аромат терпкого вина, он не спешил, дожидаясь ответа. И вот худенькое тело в его руках совсем ослабло, и он еще сильнее прижал ее к себе. Варя осторожно нерешительно встретилась с его языком и тут же подчинилась ему. «Господи, она великолепна!» — подумал Лев, сминая халатик на плече девушки. В этот момент ее чувства, видения захватили все его существо. Сначала Варя была в сладкой дымке от вина, потом наступило смятение от чувственной страсти. И тут неожиданно из темноты появилась боль, душераздирающая боль, она поднялась в ней, придя волной из прошлого. Лев вдруг увидел Варю, стоящей на краю обрыва. На каменном плато был свет, зеленый лес, она смотрела на жизнь и улыбалась. Удивительно, но в этом видении она имела длинные волнистые волосы. Позади девушки, внизу лежала тьма, ее Варя как будто и не замечала. Вдруг прямо из воздуха появились руки, они резко толкнули ее назад. На лице Вари отразилось удивление, а когда ее тело устремилось вниз, удивление сменилось отчаянием. Она падала, и красные разводы разбегались паутиной по белому платью, ткань стала черной, и через некоторое время ее лицо стало спокойным и отчужденным. Теперь поцелуй имел солоноватый привкус. Руки девушки упали по сторонам, голова запрокинулась назад, дыхание стало тяжелым. Он оторвался от нее, обеспокоенно всматриваясь в ее лицо. Оно было таким же безразличным, как в видении, и он уже подумал, что ошибся. Но нет, вот в уголках глаз засеребрились на свету слезинки.

Лев осторожно развернул Варю к огню, прижав ее спиной к своей груди. Варя уронила бессильно висок на его руку, и рукав свитера впитал нежданные слезы. Эти слезы сейчас были нужны ей, нужны как воздух. Он мог подавить ее горе страстью, но это было бы неправильно, он не хотел заглушать ее истинные чувства.

— Я держу тебя, все хорошо, я не дам тебе упасть, я с тобой! — тихо произнес он. Лев знал, что Варя уже находится на самом дне своей пропасти, однако в данный момент она опять переживала ту боль, и он считал необходимым сказать ей именно эти слова. Одиночество, она падала одна в пустоте, рядом никого, кто бы мог ее поддержать. Только та тусклая звездочка теперь имела для нее смысл, она была так далека, недостижима, вечна. Остальной мир был безразличен ей, он опустел, соленая вода и пустыня вытеснили краски мира. Римские колоннады напоминали о мечте. Вот она и приехала в Италию, чтобы воплотить свою последнюю мечту в жизнь.

Лев посмотрел исподлобья в окно, в нем отражались мягко освещенные полки с книгами и камин. Маленькие плечики Вари подрагивали, и он казался себе темным демоном, захватившим в полете пораженного горем небесного ангела. Но привлекло его не отражение, совсем другое. Там за отражением огня таился дьявол, и сегодня ему предстоит совершить сделку с ним, а предметом этого договора будет Николь. Но сначала Варю надо было отнести в теплое спокойное место. Разговор предстоял напряженный, и Лев хотел, чтобы она в этом не участвовала, ей и так сегодня досталось.

Он поднял девушку на руки и пошел в спальню, там он тщательно закутал ее в одеяла, а потом еще долго, склонившись над ней, гладил бледное лицо, очерчивая нежный овал от маленького ушка до подбородка. Лев как можно дольше хотел оставаться в ее снах, где она впервые его не отталкивала, он был рядом, сидел немного позади на мостике, а Варя спокойно смотрела на море и свою звезду. Через несколько минут он исчез из ее сна, его образ, словно песок, развеял ветер.

Варя во сне нахмурилась. Чтобы скрасить ее одиночество, Лев поцеловал раскрытую ладошку девушки. Его брови взмыли вверх, когда она сонно вытащила из-под одеяла вторую руку, открыв ладонь. Даже в бессознательной нежности, она была в своем репертуаре, искренне выражая свои простые чувства.

— Намек понятен, вторую тоже надо целовать, — тихо сказал Лев, беззвучно смеясь. — Боже, откуда ты такая взялась!

В то время как Лев устраивал свою гостью под ворохом одеял, Николь плавала в бассейне. Она подплыла к бортику, поднялась на руках, села на край. Луна освещала небо. Тишина, покой. Девушка подняла голову вверх, прикрыла глаза и расслабленно вдохнула теплый воздух, поправляя бретельку на розовом купальнике. Несмотря на инцидент с акулой, с ней самой ничего страшного не случилось, брат преувеличил свое видение. Она хмыкнула.

Шуршание травы заставило ее обернуться. Девушка увидела рядом с собой человека в тяжелых ботинках и джинсах. Замирая от страха, она подняла взгляд.

— Мамочки, — только и успела она прошептать, прежде чем её за подмышки вздернули вверх.

 

Глава 2

 

Из гостевой комнаты Лев прошел в спальню Николь, там он взял ее махровый теплый халат. Быстро спустившись вниз, он поспешил к входной двери, но не успел открыть ее. Его ладонь зависла над ручкой, когда громкий настойчивый стук возвестил о прибытии нового визитера.

— Немного не успел, — произнес Лев, поспешив открыть дверь.

Картина была вполне для него предсказуемой. Перед ним стоял крепкий высокий мужчина, его голубые глаза были прищурены, русые волосы выцвели на солнце, а лицо не выражало ни одной доброжелательной эмоции. На плече его висела Николь, она пыталась приподняться, опираясь руками на спину мужчины, но крепкая хватка широкой жилистой руки не давала ей ни единого шанса на побег. Сестра не предпринимала попыток закричать. Она боялась своего похитителя до ужаса, страх подчинил ее, сделал покладистой. Гость, обведя холл взглядом, поднял свободную руку и, показав пальцем на плавки девушки, невозмутимо заявил:

— Меняю этот розовый зад на мою сестру!

Лев сделал шаг в сторону, хитро улыбнулся.

— Я подумаю над этим. Ты проходи, Павел, нам есть что обсудить. И поставь Николь на пол, думаю, ей все это не нравится.

Павел прошел в центр холла, но девушку не отпустил, она так и продолжила подметать волосами пол. В присутствии брата Николь почувствовала себя под защитой, поэтому попросту вспомнила все крепкие ругательства, которым учил ее Антонио. Одна бровь похитителя поднялась вверх, и он усмехнулся.

— Твоя сестра сейчас спит, не будем поднимать переполох, – предупредил Лев.

Павел намек понял, поэтому просто скинул девушку на кресло как ненужную вещь. Николь тут же подпрыгнула, метнув в сторону громилы испепеляющий взгляд. Однако ее обидчик никак на это не отреагировал, он вообще на нее больше не смотрел.

— Меня зовут Лев, с этих пор нам придется сотрудничать, хочешь ты этого или нет, – предупредил хозяин дома.

Лев помог надеть сестре халат, провел одобряюще по плечам девушки.

– Все хорошо! – попытался он приободрить сестру. – Я хочу, чтобы ты присутствовала при нашем разговоре!

Николь пошла на кухню, хотя ей очень хотелось подняться в свою комнату и больше никогда не видеть этого ужасного человека. В ночи у бассейна он показался ей настоящим монстром. Его лицо было сосредоточено, напряжено. Черные джинсы, футболка и ремень с шипами придавали мощной фигуре зловещий вид. Он грубо ее схватил, бросил на плечо, тихо прошептав:

— Твоя задача – молчать и не рыпаться!

Девушка думала, что сегодня ей придет конец. Она была сильно напугана, и вместо того, чтобы кричать, попросту ловила ртом воздух.

Лев проводил Павла на кухню. Он предложил ему сесть за высокую стойку, которая тянулась вдоль бежевого кухонного гарнитура в классическом стиле.

 — Присядь.

— Нам не о чем говорить. Я забираю свою сестру сейчас же!  — напомнил Павел.

Лев поставил на столешницу три кружки.

— Тут ты как раз ошибаешься, она должна остаться здесь, ведь только я могу помочь твоей сестре. Ты ведь прилетел спасать ее не от меня, а от самой себя.

Павел смотрел на блондина с подозрением, тот явно знал больше, чем просто случайный знакомый.

— В чем интересно ты ей поможешь?

— А в том, что вытащу ее из той эмоциональной ямы, в которой она оказалась! – уверенно заявил Лев.

— Ты о чем вообще сейчас говоришь? Во что ты ее втянул?

Павел начал медленно подниматься, считая, что мужику пора дать под дых. Однако Льва совсем не пугал крутой нрав гостя.

— Остынь, для начала я задам тебе один важный вопрос: как себя чувствует Арабелла и ее жеребенок? Да, и, кстати, то сено для Дашки  Обморок почитывает, не стоит его колошматить за бардак, он и так тебя боится.

Павел осел на стул, его лицо выражало немалую долю испытанного в этот момент удивления. Про Арабеллу, которая принесла жеребенка накануне ночью, знали трое: он, ветеринар и Обморок. Обморока звали Евгений, кличка не очень почетная среди деревенских, а все потому, что он, выпив пару стопок водки, в момент отключался. Как раз перед отъездом Павел нашел в стоге сена целую стопку журнальчиков с обнаженными представительницами прекрасного пола. Его коза Дашка решила, что глянец вкуснее травы и, почувствовав вкусняшку, вытащила сокровище из тайника. Павел убрал их в свою комнату, чтобы потом по приезду пустить на растопку.

— Как ты узнал?

Николь сидела с торца столешницы и смотрела на брата, широко распахнув глаза. Да, этот здоровый мужик напугал ее до смерти, но брат и его переплюнул. Ведь о даре знали только она и родители, и теперь Лев впервые за всю жизнь так просто раскрывает перед первым встречным свои карты.

— Да я много чего знаю о тебе! Знаю все твои потаенные мысли, текущее положение дел, планы на будущее. Твое подсознание довольно стандартно.

Гость скрестил руки на груди, нахмурился.

— Объясни.

Лев рассказал Павлу суть своих способностей, после чего тот устроил ему небольшую проверку, загадав число от нуля до бесконечности. Лев быстро справился с заданием. Всего лишь на секунду прикоснувшись к руке экзаменатора, он сразу выдал:

— Миллион двести семьдесят три тысячи.

После этого разговор стал уже более конструктивным. Николь налила всем кофе, разогрела лазанью, поставила ее перед Павлом. Она вела себя очень тихо, в разговор не вмешивалась, только по одной причине — Павел ее пугал, она чувствовала его напряжение, силу, агрессию во взгляде, движениях. А вот Льву, похоже, этот человек нравился. Он в подробностях рассказывал Павлу о том, что видел в мире Вари. Николь ее подсознание тоже показалось странным, оно было простым, в нем все имело смысл, не было пустого наполнения бытовыми предметами, людьми, событиями. Лев смог идентифицировать часть символов, но лишь последнее видение давало хоть какую-то подсказку. По мнению Льва, Варю предал человек, от которого она меньше всего этого ожидала. Он начал расспрашивать Павла, были ли у нее какие-либо драматические события в жизни.

— Что-то было. Пять лет назад. Я звоню ей через день обычно. Но тем осенним днем она не ответила, только смс прислала, что телефон сломался, и она будет вне доступа. Я был в Польше, своих лошадок показывал, и каждый день ей звонил, а она все не отвечала. Чуть не свихнулся за месяц! Как только она появилась в сети, я сразу к ней в Москву метнулся. Написал сообщение, что приехал, припер ее к стене. Нашел я ее на окраине города в захламленной квартирке. Полы сгнившие, в ванной зеленые стены, покрытые разводами олифы, все старьем закидано. Черт, она ведь отличная хозяйка, говорила, что живет в просторной квартире, фотографии присылала. Но больше всего она меня шокировала, а не эта квартира. Видел ты ее? Ведь худенькая она! А тогда передо мной дверь открыло совсем субтильное создание. Стоит передо мной полусогнувшись, улыбается так по-доброму, как старушонка. Волосы состригла, они торчат у нее в разные стороны, под глазами темно, и только глазки отчаяньем сквозят. Боже, кто с ней такое сотворил! Она же, как солнышко была, а тут из нее словно душу выбили! Я хотел домой ее вести, а она уперлась, ни в какую, говорит: «Приболела, с кем не бывает». Вижу, что врет, а расспрашивать страшно. И молчаливая такая стала, все обо мне говорит, о матери, а о себе ничего не рассказывает!

Павел замолчал, нахмурился, эти воспоминания до сих пор волновали его. Николь пересела на соседний стул, кончиками пальцев осторожно пододвинула ему чашку с кофе. Мужчина задумчиво посмотрел на нее невидящим взглядом, а потом взял чашку и быстро выпил содержимое. После этого он продолжил свой рассказ:

 — Месяц я у нее пробыл, сказал, что пока она не придет в себя, не отстану. Начала есть через силу. Вижу, что не хочет, но ест, чтобы меня отпустить. Пока был у нее, привел в порядок ее жилье. Вроде стала она лучше, на работу вышла, а все равно это была уже другая Варя. Спросил один раз: «Из-за мужика себя мучаешь?» А она засмеялась и говорит так легко: «Бог мой, да нет, конечно, не выдумывай ты!» Потом мать к ней ездила, ей Варя тоже ничего не рассказала. Через месяц мать домой вернулась, сказала, что Варя спокойно живет, и трогать ее с расспросами не надо, а потом добавила: «Загубили мою девочку, загубили!» Вот так и живем с тех пор.

Лев стоял напротив Павла, он слушал его эмоциональную речь очень внимательно, хмурился. Мужчина постарался сделать для себя некоторые обобщения и выводы. Его мнение не изменилось, Варю все же предали, однако было еще что-то, и это ранило ее намного сильнее. После этого события все проблемы в ее жизни потеряли значимость. Именно в этом состоянии ее застал Павел. К сожалению, ему нечем было его порадовать. Варя жила в относительно стабильном состоянии только ради них. На самом же деле у нее, кроме поездки в Италию, не было ни одной жизненной цели. Она не мечтала о карьере, семье, богатстве, ее не интересовали книги и новые фильмы, модная одежда. Это была чисто механическая жизнь — работа, еда, вышивка, сон и так до конца дней. Как будто прежнюю Варю стерли.

— Что ты собираешься делать? — задал ему вопрос Павел, и это вывело его из задумчивости.

Лев немного приподнял брови, совершенно спокойно ответив:

— Я хочу, чтобы сейчас ты уехал отсюда, оставив ее здесь со мной. Только так я смогу ее вернуть к нормальной жизни.

Павел оскалился.

— Исключено! Видел я, как ты возвращаешь ее к нормальной жизни! Сначала напоил ее, потом начал лапать!

— Я не могу трогать девушку, которая мне нравится? – перебил его Лев.

Николь удивленно вскинула брови, она не уловила тот момент, когда Варя перестала Льва раздражать и вдруг ни с того ни с сего начала ему нравиться.

— Эту не можешь!

Лев сощурился, он смотрел на Павла так, как обычно он это делал при заключении сделки с важным деловым партнером. Он просчитывал все «за» и «против» своего ключевого предложения:

— А вот теперь давай заключим сделку. Моя сестра уедет с тобой сегодня, в обмен на это, Варю ты оставишь тут. Если я ее обижу, у тебя будет возможность ответить симметрично. Моя сестра будет для тебя гарантом безопасности. Дай Варе шанс, только я ее вытащу из тьмы и удержу в этой жизни.

Павел смотрел, не отрываясь, в глаза Льва, это была игра двух стратегов, и Николь очень не нравилось, что в этой игре она и Варя являлись пешками.

— Хорошо, по рукам! – вдруг согласился Павел. – Сделка заключена!

Мужчины пожали руки, каждый был доволен своей частью договора. Лев оставлял Варю подле себя, Павел, наконец, мог узнать, что происходит с сестрой.

— Вы оба моего согласия не забыли спросить? Я никуда не поеду! — возмущенно заявила Николь, стукнув ладошкой по столу.

Павел повернулся к девушке, подперев пальцами голову и театрально изображая внимательного слушателя. Он всем видом показывал, что ее согласие, никого не интересует.

— Лев, ну подумай, он здоровый мужик, который голыми руками быка убьет. И ты хочешь, чтобы я с ним поехала?

Лев похлопал Николь по руке.

— Не переживай, он тебя и пальцем не тронет, все будет хорошо. Ты одна способна мне оказать помощь в этой ситуации.

Николь закрыла ладонями глаза и облокотилась на стол. Ей необходимо было хорошо обдумать сложившуюся ситуацию. Лев был прав. Варя была такой беззащитной, она не сможет выбраться из этого сама. И она ей очень нравилась, за какие-то два дня девушка прочно засела в душе у всего их семейства.

— Хорошо, согласна, но имей в виду, я делаю это не из-за того, что ты об этом просишь, я делаю это для нее.

— Я понял тебя. Спасибо. Тебе помочь со сборами?

Николь махнула рукой.

— Сама справлюсь.

Она встала с банкетки, настроение девушки упало ниже плинтуса, ей предстояло пробыть как минимум месяц с неотесанным мужиком.

Николь сделала только шаг, и в этот момент ее сгребли в охапку. Девушка только охнула, весь воздух вышел из ее легких, и через секунду она почувствовала соприкосновение с жесткой щетиной и легкий поцелуй в висок. Она поморщилась, ей были неприятны прикосновения чужого человека, более того, это было просто немыслимо.

— Это был не совсем симметричный ответ, — сказал Павел, смотря на Льва. Николь суетливо вырвалась из рук своего похитителя. Она улыбнулась самой доброй улыбкой обоим мужчинам, а потом с размаху залепила Павлу по лицу. Звук пощечины был звонким, рука Николь заныла, но она и виду не подала. Впрочем, как и Павел, хотя про себя он отметил, что рука у нее крепкая.

— Прекрасно! Они договорились! Постоять за себя я могу, так что советую держать руки при себе!

— Отлично, мы сработаемся, — прорычал Павел, улыбаясь во все зубы. — Собирай вещички, куколка.

Девушка брезгливо фыркнула и вышла из комнаты на время, покинув поле боя. Она была обижена на брата, он поставил на кон ее благополучие так просто, а ведь Павел не отличался добродушием, скорее он был просто самодуром. И если он на нее нападет, отпор она ему дать не сможет.

Николь медленно собирала вещи, она положила в сумку ту одежду, в которой ей было комфортно. Это были в основном платья, туфли, утепленный плащ на время холодов, несколько шарфов, шляпка, спортивный костюм и кроссовки. Ее настроение было на нуле. Слезы наворачивались сами собой. Она села на кровать, постаравшись представить свою жизнь в ближайший месяц. «У меня только один шанс на выживание, – размышляла она. – Если он живет с матерью, то я буду больше времени проводить с ней, а его постараться избегать».

Пока Николь размышляла о своей незавидной судьбе, мужчины переместились в библиотеку.

— Как ты с ней познакомился? — задал вопрос Павел. Ему вообще было интересно, почему Лев обратил внимание на его сестру, ведь несчастных людей на свете много.

— Мы случайно столкнулись в Москве, у нас один рейс был. Тогда я лишь заметил ее необычность. Нет, ее особенность не во внутренней опустошенности, а в том, что она может менять судьбы людей. Кроме того, ее подсознание чувствует меня. Именно этим я хотел воспользоваться, чтобы найти ответы на свои вопросы.

— То есть, ты ей хотел воспользоваться? Я тебя сейчас тебя к праотцам отправлю!

Павел уже начал подниматься с кресла, но Лев никак не отреагировал на его угрозу.

— Остынь. Нам всем до нее далеко. Мое подсознание — это темная комната, поглощающая чужие миры, твое — арена, вечная борьба. Она же другая, я видел ее душу, чистую, ничем не запятнанную. 

— И конечно, тебе нужна эта душа?

— И хрупкое тело, и разум, и душа, и израненное сердце, мне нужна она вся без остатка!

Павел осел в кресло.

— Ладно, рассказывай дальше. Я должен знать о тебе все.

— Хорошо, тогда начнем с того момента, когда самолет моих родителей потерпел крушение над Индийским океаном десять лет назад. Мне тогда досталась фирма отца с баснословными долгами, Николь училась, в общем, нам было чем заняться. Кое-как мы встали на ноги. Николь, окончив университет, стала моим верным союзником в делах. Все шло своим чередом, пока на наш адрес не пришло письмо из конторы в России. В нем сообщалось, что десять лет назад наши родители оставили нам конверт, содержимое которого мы можем забрать четырнадцатого июля сего года.

— Почему они оставили послание в России.

— Мама была русской. Именно поэтому мы свободно изъясняемся на русском, итальянском и английском. Мы отправились в Москву, встретились с ее поверенным, получили конверт и обнаружили в нем кольцо отца. Первая загадка — письмо по завещанию матери мы должны были получить именно четырнадцатого июля, а это день крушения самолета. Второй вопрос вытек из следующей находки. На кольце были географические координаты, они указывали на место в Тирренском море. Сегодня мы были там, и на дне я обнаружил ни больше, ни меньше, чем самолет, в котором разбились мои родители. И там внутри лежала подвеска матери.

— Зачем такие сложности?

Лев пожал плечами.

— Не знаю, эти украшения служат своего рода стрелками, которые ведут нас к разгадке тайны. Варе удалось обнаружить оптическую подсказку, скрытую в подвеске.

Лев достал лист бумаги, протянул его Павлу.

— Вот смотри.

Павел положил бумагу перед собой, перевернул ее.

— Тут все просто! Это язык дзонг-кэ на нем говорят в Стране Дракона. По сути это просто адрес. Вам надо попасть в Бумхтанг и найти некоего Пассанга.

Брови Льва взлетели вверх. Это было редкое совпадение. Сначала они нашли письмо на каком-то странном языке, а уже через несколько часов в их дом пришел человек, который смог его перевести.

— Что это за сказочная страна такая?

— Не сказочная, а вполне реальная, это королевство Бутан!

Мужчины говорили еще не меньше часа, они решили, что в Бутан они должны отправиться вместе. Во-первых, в эту страну не так просто попасть, пускают только группами, во-вторых, Павел уже был там, он путешествовал по стране нелегально несколько месяцев, изучая ее культуру и обычаи. Написав несколько статей о религии, народе и самых труднодоступных местах этой страны, он отправился дальше в Монголию.

Лев в свою очередь старался как можно больше узнать о Варе, он интересовался ее детством, привычками, хобби. Павел с удовольствием рассказывал о сестре, воспоминания позволяли ему почувствовать ее присутствие в жизни, ведь он скучал по ней. Когда Николь спустилась вниз, они оба хохотали над тем, как Варя в десять лет приготовила пирог, который даже голодная собака есть не стала.

— Знаешь, эта дворняга так жалобно на нее посмотрела! Ее взгляд так и говорил: «Я еще жить хочу!»

Николь поставила чемодан на входе в гостиную, бросила сверху сумочку. Ее волосы были забраны в высокий хвост, облегающее черное платье с высоким воротником и длинными рукавами подчеркивало стройность фигуры. «Сдружились, значит!» – подумала она, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Николь скрестила руки на груди.

— Я готова! Выезжаем?

Оба мужчины повернулись к ней, и она сразу почувствовала, как холодные голубые глаза пробежали по ее фигуре от носочков черных туфелек до макушки головы. Так неприкрыто ее оценивали впервые. Девушка насупилась, смотря в лицо Павла.

— Я хочу повидать сестру перед отъездом, — сказал он, поворачиваясь ко Льву.

— Хорошо, я провожу тебя в ее комнату.

Павел пошел вслед за Львом. Проходя мимо Николь, он остановился напротив нее, заметив:

— Знаешь, мой тебе совет, возьми другую одежду, эта – курам на смех.

Николь сощурила глаза, ее губы напряглись в уничижительной улыбке:

— Я тебе сейчас лицо расцарапаю! — сказала она холодным тоном.

Павел ответил такой же улыбкой, в его взгляде читалось раздражение.

После обмена любезностями, он поспешил за Львом наверх. Тот проводил его в гостевую комнату, где приглушенный свет лампы отбрасывал тени от предметов на серые стены. Балконная дверь была открыта и тюлевая занавеска надувалась пузырем от потока прохладного воздуха, проникающего в комнату.

Павел встал в изножье кровати и посмотрел на дорогого его сердцу человека. Варя лежала закутанная в одеяла словно ребенок. Она подложила ладонь под щеку, слегка приоткрыла рот, дыхание девушки было спокойным.

— Ей не жарко? — тихо спросил он.

Лев покачал головой.

— Нет, вторую ночь ее так укутываю, не жалуется пока.

Павел резко повернул голову:

— Имей в виду, у меня твоя сестра.

Лев утвердительно кивнул.

— Я тоже тебе помогу. День рождения Николь пятнадцатого августа.

— Мне зачем это знать?

Лев прищурился, задумчиво посмотрел на Павла и пошел к выходу.

— Ты просто запомни.

Прощание было недолгим. Лев подогнал к крыльцу машину, обнял Николь, сказал, что постарается ей звонить чаще. Павел в это время обходил кабриолет вокруг.

– Неплохо, как быстро берет сотню? – спросил он, пожимая Льву руку.

– За четыре секунды.

Павел присвистнул.

– Отлично, я за рулем!

Павел в отличие от сестры сразу оценил машину по достоинству, он гнал по серпантину, невзирая на ограничения. Николь, сжав зубы, терпела заносы на поворотах и бешеную скорость на шоссе. Когда они добрались до аэропорта, девушка про себя поблагодарила бога, что жива. На стоянке она быстро вылезла из машины, зло посмотрела на Павла, который провел по капоту рукой так, как будто это было самое великолепное создание рук человеческих. Взяв свой рюкзак, он кинул ключи Николь, и та едва успела поймать их. Павел не собирался помогать ей с увесистым чемоданом. Со второй попытки она вытащила его из багажника. А дальше? Дальше был марафон по территории и зданию аэропорта. На каждый шаг Павла у Николь приходилось два, она чуть ли не бежала за ним вприпрыжку.

— Можно помедленнее идти?

— Я нормально иду! — ответил Павел. — Это ты медлишь, слабовата!

Определившись с рейсом, они провели в зале ожидания полтора часа, им предстояло сделать две пересадки, общее время пути до Нижнего Новгорода составляло не меньше десяти часов. Летели они эконом классом, при этом Павел все время пути молчал. Николь попыталась расспросить его о том, где он живет. На что мужчина лишь буркнул:

— Увидишь!

Нижний встретил их густым туманом, день был промозглым, неприятным. Николь устала, она уже не спешила за Павлом, когда он бодро шел к своему джипу. Кое-как забросив чемодан в багажник, Николь села впереди, она решила, что до дома будет спать. Но не тут-то было, мужчина на всю машину врубил тяжелый рок.

— Можно тише! — крикнула Николь.

— Нет, нельзя, такую музыку надо слушать громко!

Они ехали около двух часов, перед глазами мелькали огромные желтые поля, перелески, старые бревенчатые домики тянулись вдоль дороги, обозначая населенные пункты. И все это время ее доводила до точки кипения адская музыка. А вот Павлу как раз все нравилось, он словно ожил, находясь в родных местах.

— Скажи мне одно, почему ты в Италии несся сломя голову, а тут едешь как нормальный человек?

Павел пожал плечами.

— Зачем мне штрафы? А там машина не моя была, можно и погонять!

Такого ответа следовало ожидать. «Хорошо хоть, что он никого не сбил!» — подумала Николь.

Они проехали очередную деревню, после которой свернули на грунтовую дорогу. И тут Павел опять прибавил скорость. Машина прыгала по кочкам, девушку бросало в разные стороны. Николь вдруг оказалась в «стиральной машине» в режиме «отжима», при этом эту пытку сопровождали рев электрогитар и рыки певцов. Павел был в своей колее, минут пять он гнал, не сбавляя скорости, а потом, резко затормозив, поднял кучу пыли.

— Вот мы и дома, деточка!

Николь с растрепанными волосами, запыхавшаяся, была в бешенстве.

— Я тебе не деточка, увалень деревенский!

Павел улыбнулся девушке широкой улыбкой! Выпрыгнув из машины, он открыл ворота гаража.

Николь выбралась наружу, тут же угодила своими бархатными туфельками в коричневую жижу. Она стала мельтешить ногами, стараясь найти менее грязный участок, однако от этого ее каблуки лишь ушли под основание в почву.

— Боже! Какая мерзость!

— Не ворчи, тебе тут жить, идем в дом.

Двор был большим. Дальше всех от ворот стоял жилой дом. Он был светлым, бревенчатым. Правее дома располагался амбар, чуть дальше конюшня. Левее были другие хозяйственные постройки непонятного назначения. Павел вытащил чемодан из машины.

— Я донесу, а то ты только грязь в дом натащишь!

— Очень мило, спасибо! — раздраженно бросила Николь.

Нижний этаж дома отличался неповторимым деревенским уютом. В передней части комнаты, справа от входной двери, располагались небольшая кухня и стол. С другой стороны стоял телевизор и диван. Пол комнаты был светлым дощатым, а поверх него лежало несколько пестрых тканых дорожек. У дальней стены шла винтовая лестница на второй этаж, и там же стояло замечательное широкое кресло и торшер, под ним корзина с клубками пряжи. В комнате чувствовалась женская рука.

— Я покажу комнату, в которой ты будешь жить.

Николь потащила чемодан за собой по узкой лестнице. На втором этаже было всего две двери. Павел открыл одну из них, и они попали в спальню. В ней была низкая кровать, открытая вешалка со штангой и прикроватная тумба. Вдоль длинной стены тянулся стеллаж, заполненный под завязку книгами. Николь сразу поняла, что это была его комната. На вешалке висели несколько футболок, джинсы, куртка. Одеяло на кровати было скомкано, рядом на тумбе валялись кучей журналы «PlayBoy». Николь покосилась на открытую страницу с девушкой в комбинации. «Все намного хуже, чем я думала. Он полный придурок».

— А другой комнаты у тебя нет?

— Не-а, напротив комната матери. Хотел сначала в амбаре тебя поселить, отличное место для нежданных гостей, но вы в Италии не привыкли жить в спартанских условиях, поэтому так и быть, живи тут.

Павел видел, что Николь кипятится, последняя фраза ее просто взбесила, но гневные взгляды не могли причинить ему вреда.

— Отлично! — бросила Николь. — Мне подходит эта берлога холостяка-извращенца. Где душ и туалет?

Павел приподнял римскую штору на окне.

— Вон, видишь там сарайчик, это и есть туалет. Душ рядом с амбаром под черной бочкой.

Николь, пораженная новыми открытиями, смотрела на Павла в изумлении.

— У вас нет нормальной ванной?

— Есть на первом этаже, только летом я ей не пользуюсь. Тем более она не нужна в берлоге холостяка-извращенца.

Николь и Павел улыбались друг другу. Девушка провела пальчиком по воздуху.

— Надеюсь, ты уберешь все это отсюда! — вкрадчиво спросила она.

Павел навис над ней, скрестив руки на груди.

— И не подумаю, перенесешь все сама вниз, у меня и так дел по горло.

Павел вышел из комнаты. Мужчина был крайне недоволен, теперь он подозревал, что Лев спихнул свою сестру-недотепу ему специально. Она вела себя как изнеженная барышня, привыкшая, что мужчины потакают каждой ее прихоти, прислуживают ей. Терпеть он этого не собирался, поэтому решил, что девушка будет иметь свой круг обязанностей.

Он отправился в конюшню. Здание стояло довольно близко от дома и содержалось в идеальном порядке. Тридцать чистокровных скаковых были основным источником его доходов. Пегий был на месте, завидев хозяина, он приветливо зафыркал, замотал головой.

— Евгений! — крикнул Павел. Из дальнего угла вышел поджарый парень в спортивных штанах с обвисшими коленками.

— Что?                                                                                                                             

— На выпас выводил?

Обморок почесал затылок, как будто вспоминая, что было утром.

— Ну да, водил, как обычно. Только тренировок не было.

— Понял.

Тут за воротами затренькал велосипедный звонок, и на лице Павла появилась улыбка. Он быстро вышел из конюшни и подошел к воротам, открыл их, в проеме появилась девушка с копной рыжих волос. Ее звали Поля. Она часто заезжала к нему, внося разнообразие в его холостятское существование.

— Где был? — спросила она, поставив велосипед у забора.

— В Италию ездил.

Поля засмеялась, махнула рукой.

— Врешь ты все!

— Да нет, не вру, дело было. А ты как тут?

— Я-то нормально, работы хоть отбавляй. В деревне говорят, у тебя гостья. Правда ли? — спросила девушка, заправляя волосы за ушко.

— Правда!

— Надолго?

Павел пожал плечами, прислонился к забору.

— На месяц или полтора.

Девушка приблизилась к нему вплотную, она начала чертить пальчиком по его груди линии, застенчиво прикрыв глаза.

— Приедешь вечером ко мне, с отцом помочь надо?

Павел улыбнулся.

— Конечно, приеду, коль зовешь.

Николь наблюдала сцену взаимных ухаживаний из окна своей комнаты. Она видела, как рыжая симпатичная девушка кокетливо смеется, мимолетно дотрагивается до Павла, а тому, судя по улыбке и поведению мартовского кота, все это очень нравилось.

Павел проводил Полину и вернулся в дом через час, он открыл входную дверь и посреди комнаты обнаружил кучу своих вещей. Одежда и постельное белье лежали вперемешку со скабрезными журнальчиками, сверху куча была обильно посыпана его черными носками. Картина говорила сама за себя — это был бунт! Павел влетел за секунду наверх, он распахнул дверь и замер. Николь стояла около вешалки в короткой шелковой кружевной сорочке и чулочках на подвязках, она вешала свои вещи. Павел молча смотрел на нее, вернее просто пожирал глазами, у него даже в горле запершило. Николь покосилась на него, отправилась к чемодану, взяла красное платье.

— Тебя стучать не учили? — задала она вопрос. Стучать Павла, конечно, учили, ведь все-таки он вырос, живя с сестрой в одной комнате. Уважение к личному пространству и интересам друг друга было приоритетом.

— Перестань пялиться и закрой дверь, — сказала Николь, делая вторую ходку к вешалке с халатом в руках. Прикрывать свою наготу она не собиралась. Очень уж ей хотелось показать мужчине, что он никак не тянет на воспитанного культурного человека, он просто грубое грязное животное.

Павел отошел в сторону и с силой хлопнул дверью. Николь повернулась в его сторону, с раздражением выдохнула.

— Боже, закрой дверь с обратной стороны! Я сейчас это имела в виду, ты что тупой?

Мужчина в одно мгновение оказался рядом с ней, схватил ее за локоть.

— Что ты устроила там внизу? — громко спросил он.

Николь с издевкой посмотрела в голубые холодные глаза:

— Ты сказал убрать, но не пояснил куда! Вот я и убрала! – прошипела она в ответ.

Девушка с раздражением вырвала свой локоть, подошла к тумбочке, нагнулась, положила в нее косметичку, расческу. Павел, не отрываясь, следил за ней.

— Ну же, вон отсюда! — сказала Николь, вернувшись в центр комнаты и указав на дверь.

То, что произошло дальше не входило в ее планы. Она хотела уязвить его, показать место, но вышло все по-другому. Павел встал напротив нее, схватил за талию и поднял высоко вверх. Он несколько раз встряхнул ее в воздухе, так что голова и руки Николь замотались, словно у марионетки в руках кукольника. Девушка растерянно захлопала веками.

— Запомни мои слова, глупая женщина. Никогда не провоцируй мужчину своим телом, словами и действиями. Сегодня тебе повезло, но может повстречаться и злой человек, вот тогда тебе несдобровать. Ты все поняла?

Николь покраснела до кончиков волос, ей захотелось поскорее надеть платье, но деться было некуда, она все еще висела в метре над полом. Он держал ее на вытянутых руках, а она упиралась ладошками в его плечи. Вначале его лицо выражало не самые добрые эмоции, но потом, когда Николь покраснела, Павел вдруг сжалился над ней.

— Ладно, на сегодня мир, вещи я сам уберу, но ужин за тобой, тут слуг нет.

Николь коротко кивнула. Мужчина поставил ее на пол и вышел из комнаты. Спустившись вниз, он остановился над кучей вещей. Вся одежда была перемята, а он беспорядок совсем не любил. Павел присел на корточки, стал откидывать в сторону журналы. Его взгляд задержался на изображении дамы в подвязках, и мысли Павла сразу наполнили воспоминания о девушке. Она была прекрасна, полуприкрытое тело вызывало все те мысли, что дамы называют непристойными, однако он не мог ее желать. Иначе и быть не могло, нет, не потому что он ставил под удар Варю. Просто Николь была другая, они были из разных миров, и даже если бы он начал за ней ухаживать, добился бы ее, все это ни к чему не привело бы. В этот момент на его футболке появилась капелька крови, за ней вторая, третья. Павел зажал нос и побежал к раковине.

— От этого прекрасного можно рехнуться, черт бы ее побрал вместе с ее подвязками и чулками, — гнусавил мужчина. Затолкав вату в нос, он быстро начал убирать вещи в гардеробную. Журналы были беспощадно затолканы в самый темный угол чулана.

С чувством выполненного долга Павел лег на диван, включил телевизор на новостном канале. Под монотонный политический обзор он мгновенно заснул.

Николь надела одно из своих самых любимых платьев, бледно-розовое с широкой юбкой, оно было более чем скромным. Спустившись вниз, она сразу заметила Павла, который спал на диване, закинув одну ногу на спинку. Девушка подошла к нему, осторожно взяла из его рук пульт, пощелкала им, выбрав канал о природе. Теперь она могла спокойно готовить. В холодильнике нашлось много продуктов, но из мясного была только курица. Перцы, морковь, свекла, картофель, капуста, зелень –  ряд овощей оказался широким. Николь начала раскрывать поочередно ящики кухонного гарнитура, изучая их содержимое. В одном она нашла крупы, привычную для нее пасту неплохого качества, несколько банок консервов, муку. В целом на кулинарный шедевр она не рассчитывала, но разгуляться возможность была. Николь начала готовить. Ее учили этому с детства. Несмотря на то, что она в основном познавала университетские науки, в их семье было принято уметь делать все необходимое для поддержания домашнего быта. Девушка могла хорошо готовить, умела вести счета семьи, делать необходимые закупки, поддерживать дом в порядке. Конечно, у них был обслуживающий персонал в доме, но быть неумелым человеком в домашних делах считалось в их семье ниже достоинства. Николь взялась за несколько блюд сразу. Готовила она быстро и с удовольствием, все четыре конфорки и духовка были заняты. Через два часа на столе появились салат, пицца, запеченный картофель с розмарином и курочка с острыми приправами в слоеном тесте. Николь убрала посуду, налила ароматный чай из листьев черной смородины и лимонника. Девушка выключила большой свет, оставив только подсветку на гарнитуре и телевизор. Она аккуратно положила себе на тарелку кусочек курочки и картошки. Наконец можно было спокойно поесть, так как она привыкла это делать дома в Италии.

На улице вечерело, солнце ушло за горизонт, окрасив небо в красно-розовые тона. Предметы обесцветились, превратились в темные силуэты. Среди них были дворовые постройки, трактор и одинокий высокий дуб посреди поля. Николь затосковала по дому, по своей уютной комнате, теплу, комфорту. Переведя взгляд на экран телевизора, девушка попыталась сосредоточить свое внимание на сюжете передачи.

В этот момент входная дверь распахнулась, и в комнату вошла женщина. Она была среднего роста ни худой и не полной с копной седых волос, забранных в пучок. Она не видела Николь, потому что, разуваясь и снимая плащ, стояла к девушке спиной. А вот ногу Павла женщина заметила сразу.

Подойдя к нему, она потрепала его за носок.

— Паш, а Паш, вставай. Хватит тут дрыхнуть, иди в свою комнату, спина болеть будет.

Павел потер нос об думку, сонно сказав:

— Не пойду мам, там Николь.

— Какой еще Коль? Ты совсем от работы вскипел? Где пульт? — строго спросила женщина. Николь догадалась, что это и есть мать Павла.

Хозяйка принялась крутить головой и тут уж наткнулась взглядом на гостью. Она замерла, прищурилась. Немного пригнувшись, женщина подошла к столу, обвела взглядом все, что стояло на нем.

— Здравствуйте, это я – Николь, Павел мне отдал на время свою комнату, а вы его мама?

— Ага. Валентина Михайловна – я.

Женщина осторожно села на стул, зажала рот ладонями.

 — Бог мой! Меня два дня всего не было, говорил, что у него дел невпроворот. Где ж он тебя нашел такую хорошенькую?

— Да проще простого, слетал в Италию и нашел!

— Вы по переписке через интернет что ли? Сейчас ведь модно это!

Николь махнула рукой.

— Да нет, что вы, мы знакомы всего два дня.

— Как же так вышло? — растерялась Валентина Михайловна, и тут же обрадовалась своей новой догадке. — А, так значит, вы приехали на лошадок посмотреть.

Николь покрутила головой.

— Валентина Михайловна, я здесь не по делам, и я не подружка вашего сына, между нами нейтральные отношения, и будем считать, что я его знакомая из Италии, которую он пригласил на время пожить в России.

— Не подружка значит? — переспросила Валентина Михайловна.

— Нет.

— Ну, ничего, в жизни все бывает, стерпится-слюбится еще, может быть. Я смотрю, ты наготовила всего тут?

— Ага.

— Ну и молодец, милая. Я сегодня полдня не ела. Сейчас переоденусь, накормишь меня?

— Так я все из ваших продуктов приготовила, моего тут ничего нет. Это вы меня угощаете.

Валентина Михайловна улыбнулась, встала, поставила сумку на кресло. Женщина сходила наверх, переоделась в домашнее платье. Сев за стол, она положила в тарелку всего понемногу.

— Я хотела сходить сегодня в душ еще, — сказала Николь, посмотрев на улицу.

Валентина Михайловна чуть не поперхнулась, провожая взгляд Николь до душа возле амбара.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что он заставил тебя идти на улицу посреди ночи?

Николь кивнула головой, отрезая еще один кусочек курицы.

— Вот сухарь.

Женщина отклонилась назад, показывая на дверь справа от кухни.

— Там ванная и туалет, пользуйся, когда хочешь. Он и в поле жить готов, а я уже старая, по ночам через огород мне бегать тяжело. Я живу сейчас на два дома, зимой больше в городе в квартире, летом здесь. Собственно говоря, ему, наверное, мое ворчание надоело слушать, вот он и сделал ванную, а сам до сих пор дикарем живет.

Николь исподлобья посмотрела на ногу Павла, с которой наполовину сполз носок. Вот ступня дернулась, из-за спинки дивана послышался зевок, потом появились две руки. Павел сел, ладонью провел по взъерошенным волосам.

— Паша, иди, поешь! Тут все так вкусно, я так готовить не умею, – позвала его Валентина Михайловна.

Павел нахмурился, натянул носок. Засунув руки в карманы, он прогулочным шагом подошел к столу.

— Что это? — спросил он, указывая кивком головы на курицу.

— Куриное филе с острым маринадом под слоеным тестом.

Мужчина поморщился так, как будто ему описывали что-то противное. Он взял большую тарелку, положил на нее всего. Сначала мужчина взялся за салат, он съел одну ложку и больше к нему не притронулся, следом в расход пошла курица, но и она ему почему-то не понравилась. Мужчина сосредоточился на картофеле. Съев большую порцию, он отодвинул тарелку. Николь никак не могла понять, почему из всего, что она приготовила, Павел ел только картофель. Странная у него была диета.

— Почему ты ешь только картошку? — спросила Николь.

— От остального воняет, еда приготовлена отвратно!

Николь пуще прежнего подивилась, от еды пахло довольно приятно, и на вкус все было очень прилично, она не употребила бы слова «воняет» и «отвратно» к своим блюдам!

Валентина Михайловна махнула в сторону сына рукой.

— Еда вкусная, не болтай ерунды!

— В ней один перец, он вонючий и на вкус отвратительный! — пробасил Павел. Выпив стакан воды, он пошел к выходу. Через некоторое время Николь услышала, как заводится мотор машины.

Николь и Валентина Михайловна начали убирать все со стола. Им было хорошо вместе. Женщина рассказывала о селе, о том, как они здесь оказались. Потом Николь не спеша приняла ванную, присоединилась к Валентине Михайловне и ее сериалу. Около двух часов ночи Павел зашел в темный дом. Мать сидела в кресле, смотрела старый фильм, Николь спала, свернувшись под пледом на диване. Он бросил свою куртку на спинку дивана, облокотился на него, смотря сверху на спящую красавицу.

— Может, отнесешь ее наверх?

Павел церемониться не стал, он сильно потряс Николь за плечо, изрядно напугав ее.

— Иди, спи в свою комнату! — строго сказал он.

Николь взяла плед и побрела к лестнице, там она врезалась в столбик поручня, споткнулась на первой ступеньке, потом, чтобы удержать равновесие, встала на одно колено.

— Ты даже ходить нормально не можешь, то плетёшься как черепаха, то падаешь на ровном месте! — проворчал сзади раздраженный голос.

Николь в момент проснулась, когда почувствовала, что поднимается вверх. Опять эта унизительное положение, он снова закинул ее на на плечо. Нормальный человек помог бы встать, но с Павлом ее жизнь превратилась в дикий экстрим за какие-то сутки.

Однако даже в расстроенных чувствах Николь заметила, что от его футболки пахнет дешевыми женскими духами, а на плече красуется отпечаток помады. Павел поднимался по лестнице быстро и, оказавшись в комнате, бросил Николь на кровать. Девушка тут же вскочила. Она хотела, чтобы он воспринимал ее как человека, с которым у него никогда не будет добрых отношений. Черты ее лица обострились, глаза почернели от злости, волосы разметались. Она стояла лицом к лицу со своим врагом.

— Своих деревенских девок ты можешь лапать сколько угодно, но попробуй только еще раз меня хоть пальцем тронуть и, я тебе устрою веселую жизнь.

Павел приподнял брови.

— Не за что! — спокойно ответил он.

— Что «не за что»?

— Не за что тебя лапать, зада нет, титек тоже, ну и мужика, поэтому тоже нет.

Николь пару раз моргнула, переваривая его последнюю фразу, ее лицо покраснело, руки задрожали. Так грубо с ней еще не разговаривали.

— У тебя есть минута на то, чтобы убраться из комнаты! — прошипела она.

— Бог мой, какие страсти! И что ты мне сделаешь, соплюха? — спросил мужчина расслабленным голосом.

В этот момент в дверном проеме появилась Валентина Михайловна.

— Я спать. Николь, поможешь мне с домашними делами завтра?

Девушка обрадовалась, что Валентина Михайловна подоспела вовремя. Чувствовала она, что все закончится плохо, если он останется тут хоть на минуту дольше. Павел вышел, и она услышала его громкие шаги по лестнице.

— Конечно! — ответила девушка, улыбнувшись. — Я могу приготовить еду, только скажите мне, что еще не любит Павел.

Николь узнала, что он не любит томаты, перец, гречу и свеклу. Ассортимент был достаточным, осталось только подобрать под эти продукты меню.

Утром Павел поднимался рано, в шесть уже был на ногах. Он позавтракал тем, что осталось от ужина — курицей и салатом. Тщательно выбирая перец из блюд, он отметил все же, что в целом все было очень необычно и вкусно. Девчонка явно знала толк в поварском деле. Убрав за собой, Павел вышел во двор. Утро было холодным, туман низко стелился над полем и рассеивал красные лучи восходящего солнца, накрывая округу розовой пеленой. Обычная картина, но все же что-то в жизни изменилось.

Николь и Валентина Михайловна поднялись, когда на улице уже стало припекать. Завтрак был скорым, а потом они полностью ушли в работу. Хозяйка показала Николь холодную кладовую с продуктами. Там в хранились мясо, рыба, масло, молоко, сметана, были даже кальмары. Рядом в тканых мешках стояли крупы. Такой запас продуктов они хранили неспроста. Рабочие экономили время и в деревню обедать не ездили. Именно поэтому к двенадцати женщины должны были приготовить еду на десятерых человек. Павел зашел в дом на минуту, он налил в стакан воды, прислонился к гарнитуру, наблюдая, как Николь с ошеломительной скоростью шинкует капусту. Девушка была сосредоточена, казалось, она ничего и никого не замечает. И Павел попросту засмотрелся на нее. Волосы, забранные под косынку, падали серебристым водопадом. Тонкую талию девушка обвязала фартуком, приминавшим платье к бедрам. Черты лица были прекрасны. Павел допил воду, встряхнул головой, прогоняя наваждение, и недовольный вышел из дома.

Обед прошел отлично. Николь познакомилась со всеми. Обморок не отводил от нее взгляда, сбивчиво хваля обед. Его теска Евгений, мужчина средних лет, отвечал за рацион лошадей, следил за их здоровьем. Двое парней из деревни занимались заготовкой сена, овса, доставкой необходимых для фермы продуктов. Оставшиеся люди готовили лошадей к скачкам. Все они были довольны обедом. Николь приготовила борщ, на второе пожарила рыбу в остром кляре, и, конечно, по центру стола стояла тарелка с идеально нарезанными колечками желтого, зеленого и красного перцев. Только Павел хмурился, из всего ассортимента он ел только рыбу и рис. Уходя, вместо спасибо он проворчал:

— В следующий раз приготовь что-нибудь другое.

Николь в ответ лишь улыбнулась. К вечеру девушка вышла из дома, она решила немного прогуляться по двору. Сначала она пошла к амбару, зайдя внутрь, почувствовала терпкий запах сена. На первом этаже стояли мешки с овсом, у стены лежали сельскохозяйственные инструменты. Николь поднялась по лестнице на чердак и там обнаружила сено. Его было совсем немного, возможно, это был остаток запасов с прошлого года.

Девушка вышла из амбара и направилась к конюшне. Здание имело вытянутую форму. Это место хозяин оборудовал по высшему разряду. Даже ей, непрофессионалу в этом деле, было это ясно. Она открыла широкую дверь и попала в просторное светлое помещение. На другом конце широкого коридора появился Евгений.

— Привет!

— Привет! На конюшню пришла посмотреть? – обрадовался он, спеша к ней на встречу.

— Да! Здесь очень светло!

— А то, шеф сам ее проектировал. И место выбрал подходящее, здесь пригорок, вода не застаивается, в помещении всегда сухо. Иди сюда, покажу, где наши лошади живут.

Николь прошла в загон размером примерно четыре на пять метров.

— Это место называется денник. Здесь Резвая отдыхает, набирается сил, получает пищу. Все тут сделано по уму. Вот смотри, например, тут прямых углов нет, стены обработаны специальным средством. Это все для того, чтобы грибки и плесень не плодились. Пол глинобитным сделан, идет немного под уклон. Все жидкие отходы уходят в наружный желоб. Самый большой плюс этой конюшни в том, что летом тут прохладно, а зимой — тепло, около десяти градусов даже в самый сильный мороз.

— И это тепло? — удивилась Николь.

— Конечно, для лошадей нормально. Если будет большой и резкий перепад температуры между улицей и конюшней, лошадь может заболеть, выходя на улицу.

Обморок открыл дверь наружу, и они оказали на огороженной территории, немного большей, чем сам денник. 

— Вот тут наш «квартирант» гуляет, если выход в поле не прогнозируется.

Обморок вернулся в конюшню и, девушка поспешила за ним.

– А сейчас я покажу тебе свою берлогу, это святая святых, там хранится вся информация о наших лошадях.

Берлогой оказалась небольшая комната. В ней стоял засаленный диван, старый облезлый стол и стул. Обморок сел за стол, достал ящик, в котором аккуратно лежали толстые тетради. Он достал одну из них и открыл на первой странице.

— Смотри, тут целое досье на каждого нашего воспитанника. Вот, например, Резвая. Восемь лет ей сейчас, набегала она нам под сто пятьдесят тысяч долларов. Кроме того, было у нее два жеребенка, один у нас остался и, переняв лучшие черты от матери, принес доход не меньше. Второй приплод продали мы за очень хорошие деньги.

— Прибыльное это, однако, дело!

— Прибыльное, — согласился Евгений, — но и хлопотное.

Пролистав тетрадь, он показал Николь листы, заполненные разными подчерками.

— Здесь мы записываем все о Резвой. Что она ела, как тренировалась, была ли ей оказана медицинская помощь. Все идет по графику. За каждым мы следим лучше, чем за собой.

— Здорово, ты покажешь мне место, где они тренируются.

– Конечно, но через час, я еще на работе.

Николь кивнула, она вышла из конюшни, решив пока осмотреть территорию с другой стороны от дома. По пути ей встретилась Валентина Михайловна, она шла поить кроликов. Николь перехватила ведро с водой из ее рук.

– Я донесу! – весело сказала она.

Пока они закладывали в клетки клевер и разливали воду, она узнала, что помимо лошадей и кроликов тут есть куры, две коровы и коза Дашка. Последняя забрела к ним год назад. Объев капусту на огороде, коза сделала вид, что она местная и прибилась к коровам. На привязи Дашка никогда не была, поэтому просто ходила по пятам за Валентиной Михайловной или Павлом наподобие дворовой собачонки, а к вечеру присоединялась к своим подругам коровам. Час за работой пролетел незаметно, Евгений перехватил ее на обратном пути к дому. Он повел Николь по грунтовой дороге за дом. Справа от них было поле, покрытое золотистыми колосьями. Они перекатывались волнами по взгорью, уходя в голубое небо и сливаясь с большими кучевыми облаками. Слева от дороги природа была дикой, необузданной человеком, тут пахло горькой полынью, ромашкой. Николь увидела вдалеке лошадей. Они были разделены на две группы, Одни тренировались на площадке, другие оставались на выпасе.

– Я поведу тех, что стоят на выпасе на водопой, не испугаешься без меня?

Николь замотала головой.

– Нет, спасибо.

Девушка приблизилась к изгороди. Она повисла на заборе, наблюдая за тренировками, эмоциональным разговором наставников. Павел сидел верхом на пегом коне. Он, не отрываясь, следил за работой своих подопечных, иногда выкрикивал короткие команды. Работа шла с полной отдачей, на девушку даже внимание никто не обратил.

Николь с полчаса наблюдала за лошадьми, а потом пошла обратно в дом. Ей предстояло еще приготовить ужин и помочь Валентине Михайловне с поливом огорода.

Так тянулись их дни, они не отличались один от другого, были списаны словно под копирку. За две недели Николь уже привыкла к своей вахте на кухне, к работе на участке. Она старалась изо всех сил, готовя кулинарные изыски, включая в меню необычные блюда. На участке она до последнего сорняка очищала грядки, рыхлила почву, и через десять дней совместными усилиями с Валентиной Михайловной они добились идеального порядка на каждой грядке. Павел все так же был ворчливым. Как бы идеально ни была сделана работа, он находил к чему придраться. Если Николь пачкалась, он говорил, что она неряшлива. Ее меню вызывало у него раздражение из-за частого использования тех продуктов, которые он не любил. Ему не нравилось, что она каждый день ходит смотреть на лошадей, тратя время на безделье. Он видел, что девушка старается, но признать ее работу, как отлично выполненную, не мог. Все в его душе противилось этому. Она казалась ему не искренней, показушницей.

Полина, так звали рыжеволосую девушку, появлялась в доме практический каждый день в обед. Она морщилась, пробуя еду, потом аккуратно отставляла в сторону тарелку, а после критики Павла в сторону Николь всегда звала его к себе на ужин.

Как-то за очередным таким обедом Валентина Михайловна предложила Николь совершить верховую прогулку. Павел заметил, что ему некогда заниматься ерундой. И тут же на просьбу откликнулся Обморок, он договорился встретиться с Николь на следующий день в пять утра возле конюшни. Девушка была рада, прогулка вносила разнообразие в ее жизнь.

Она плохо спала ночью, и утром, чтобы быть бодрой, выпила сразу две чашки кофе. Павла в доме уже не было. Николь, конечно, знала, что он поднимается рано, но не предполагала, что настолько. Выйдя во двор, она заметила двух лошадей. Их клички ей были уже известны — Пегий и Резвая. Похоже, Евгений готовил Резвую для нее, он стоял за лошадью ближе к ее голове и поправлял сбрую. Прогулка обещала быть отличной: бодрящий прохладный утренний воздух, трескотня птиц, роса под ногами, сильные красивые животные — все это в купе с приятной компанией предвещало начало очень хорошего дня. Она быстрым шагом пересекла двор и вдруг остановилась как вкопанная. Ее выражение лица резко изменилось с радостного на настороженное. Еще бы, ведь в этот момент из-за Резвой вышел вовсе не словохотливый и добродушный Евгений, а Павел. Мужчина как всегда был одет в джинсы и черную футболку, знакомый широкий ремень поблескивал шипами. Отступать было некуда.

— Готова? — спросил Павел, передавая ей поводья.

— Да, — под нос ответила Николь.

Мужчина запрыгнул на Пегого и потихоньку пошел в сторону ворот. Он не собирался помогать ей, предлагая разобраться со всем самой. Чего он не ожидал, так это того, что через считанные минуты Николь обгонит его за воротами. Девушка сидела в седле прямо, правильно держала поводья. Она не была новичком.

— Ты неплохо справляешься! — сказал он, поравнявшись с ней. — Держите лошадей?

Николь слегка улыбнулась. Это была первая похвала в ее адрес.

— Нет, не держим. Однако каждую неделю я езжу на ферму и там тренируюсь.

— Ясно.

Павел больше не говорил ничего, и Николь стало от этого неловко. Сначала она думала, что он хочет просто ее смутить, заставить почувствовать себя не в своей тарелке. Но потом, проанализировав его поведение в предыдущие дни, оценив спокойствие, расслабленность мужчины, она поняла, что этот человек по природе своей молчун, говорит он только по делу, и вытащить из него хотя бы пару фраз просто невозможно.

Около перелеска они повернули на восток.

— Проверим твои возможности в скачках, — сказал Павел. — Скачем наперегонки по этой дороге. Ты идешь по правой колее, я – по левой.

Павел поднял руку и показал направление.

— Доходим до оврага, около него дорога делает петлю. Там поворачиваем, потом возвращаемся к перелеску. Согласна или не уверенна в своих силах? Если откажешься, я пойму, не всем это дано.

Николь слегка приподняла голову, она считала, что ее навыки верховой езды отточены ничуть не хуже его. А при том, что она имеет небольшой вес, да и лошадь у нее не абы какая, победа была ей обеспечена.

— Согласна! — с вызовом ответила девушка и, пришпорив Резвую, она приподнялась в стременах. — Догоняй, если сможешь.

Резвая неслась по дороге, поднимая клубы желтой пыли, а Николь, пригнувшись к шее лошади, смотрела только вперед. Ветер бил в лицо, она чувствовала, как мышцы животного работают, словно отточенный механизм. Несколько раз дорога делала плавный изгиб, Николь в эти моменты сбавляла темп, боясь попросту выпасть из седла. Вот колея пошла на поворот, это и была та самая петля, о которой говорил Павел. Впереди обозначился рваным краем овраг. Участок без сомнения был опасным, поэтому Николь немного приструнила Резвую, стараясь войти в круг плавно. И тут она услышала топот копыт позади, Павел догонял ее. Повернув голову, она увидела коричневую голову Пегого. «Если он меня обгонит, то я проиграю, у него будет повод глумиться надо мной все оставшееся время. Не бывать этому!» — думала Николь, понимая, что еще мгновение, и она проиграет. У нее была только одна возможность, чтобы помешать, ему выиграть. Резко направив Резвую на соседнюю колею, она преградила Пегому путь. Маневр был неожиданным и очень рисковым, Павел сразу натянул поводья. Его конь резко остановился и встал на дыбы. Несколько шагов, и вот они летят с обрыва. Павел едва успел убрать ногу, когда Пегий упал на бок и поехал по песку вниз. Из песка торчали корни, они обдирали кожу его любимца.

Николь проскакала вперед еще пару сотен метров, но почувствовав неладное, обернулась. Позади никого не было. Девушка замедлила ход, обводя взглядом местность и, услышав жалобное ржание, сразу повернула обратно. Чем ближе она была к оврагу, тем больше заходилось ее сердце. Она знала, что совершила ошибку, и эта ошибка могла дорогого стоить. Николь приблизилась к обрывистому краю, сразу заметила Пегого. Он, отфыркиваясь от пыли, стоял на самом дне оврага. «Где он? Ну же, пусть с ним все будет хорошо!»

И тут она увидела Павла, он поднялся с земли и посмотрел в ее сторону. Лицо его почернело от злобы, футболка была разодрана на груди, и Николь могла видеть, как напряжены его мышцы. Он готовился к атаке! Девушка поняла, что если он ее достанет сейчас, то ничем хорошим это не закончится. Ей необходимо было скрыться, по крайней мере, до тех пор, пока он не остынет. Она развернула Резвую и помчалась к дому. Издали были слышен грозный раскатистый голос, но из-за топота копыт разобрать речь было невозможно. Около перелеска Николь обернулась и к своему ужасу увидела его совсем близко. Он приближался к ней стремительно, у нее не было ни единого шанса достигнуть цели первой. Прошептав молитву, она поскакала напрямую к дому по целине. Этот путь был в два раза короче. На середине поля Николь опять обернулась. Пегий с грозным седоком делал дугу по дороге, теперь у нее был шанс на спасение. Николь опередила его на две-три минуты, она уже слышала топот копыт позади, когда пулей влетала в дом. Пробежав мимо кухни, где Валентина Михайловна готовила завтрак, она быстро поднялась на второй этаж и захлопнула дверь в свою комнату. С отчаянием она подергала замок, понимая, что он сломан. Надо было что-то делать. Девушка начала быстро выгребать книги из шкафа, они с грохотом падали на пол, раскрывались, листы в них мялись, рвались. Наконец, когда секция стеллажа была пуста, она налегла на ее боковую плоскость, кое-как приподняла край, и от этого вся конструкция со страшным грохотом рухнула поперек двери. Николь принялась кидать книги к двери, потом стала крутиться вокруг себя в поисках других предметов. Ее била дрожь, она боялась сейчас Павла до ужаса! Вдруг позади ее послышался низкий зловещий, но чрезвычайно довольный голос:

— Отлично, теперь не уйдешь!

Николь вскрикнула, резко развернулась! Она посмотрела в лицо мужчины, оно было злое, вены на шее вздулись, взгляд исподлобья не говорил ни о чем хорошем. Николь простонала, она должна была выбраться отсюда, и теперь выход был один — через окно! Он перехватил ее взгляд и оскалился. Девушка пошла по стеночке, а потом вдруг рванула на него, пытаясь лягнуть его в пах. Перед ее глазами все завертелось. Только она стояла и вот теперь лежит на кровати, лицом прижатая к покрывалу, на нее навалилось тяжелое тело, вышибая из легких воздух, крик отчаяния сдержала шершавая ладонь. Он дышал ей в ухо, а она даже вздохнуть не могла.

— Я сейчас ладонь уберу, только ты не кричи! Договорились?

Вес ушел, и девушка поняла, что Павел стягивает с себя ремень. Ее голова в отчаянии заметалась по постели, слезы потекли из глаз ручьем.

— Боже, только не бей меня, что угодно, только не бей, пожалуйста, прошу тебя.

Павел стоял над девушкой на коленях, он склонил голову на бок и удивленно посмотрел на ее подрагивающие плечи. У Николь была истерика, она вся сжалась, спрятав руки у груди, хрупкое тело била крупная дрожь. Мужчина отложил пояс в сторону, он развернул девушку к себе лицом, сел на кровать, посадил ее на свои колени, придерживая руками под спину и ноги. Вид у Николь был такой, как будто она только что повстречалась с самим сатаной, и тот ее собирается затащить в ад. Она буквально побелела от ужаса, и в настоящий момент стучала зубами, смотря на него красными заплаканными глазами.

— Николь! Николь! Успокойся! Я в жизни женщин не бил! Тебе ничего сейчас не угрожает!

— Зачем тогда ремень снял? — проревела девушка, захлебываясь слезами.

— Так он весь в шипах, боялся ненароком тебя им поцарапать!

Николь провыла, ее личико было таким зареванным и несчастным, что Павел не удержался и большим пальцем начал стирать слезы. Она покосилась на ремень.

— Я думала, ты меня им изобьешь.

— Ну и глупая ты, да я до сих пор зол на тебя, с тобой трудно. Сначала ты преградила путь Пегому, и мы свалились с обрыва.

Павел нахмурился, он отвел волосы Николь назад.

— Это было очень опасно, каждый такой скакун стоит немало денег, к тому же много сил уходит на поддержание его здоровья, тренировки. И тем более лошадь — тоже живое существо, оно испытывает такую же боль, как и ты!

Николь начала краснеть.

— С ним все в порядке?

— Да с ним все в порядке! Потом ты рванула к дому, поле здесь не ровное, много рытвин, их скрывает трава, на каждой из них Резвая могла выбросить тебя с седла. Следующим на очереди был этот шкаф, который чуть не рухнул на тебя, и, между прочим, там есть редкие издания, в довершении всего, ты захотела выпрыгнуть из окна. Все это ты натворила за какие-то четверть часа! Ей богу, единственным способом остановить тебя, было завалить в эту постель.

— Но я испугалась! Ты такой страшный, когда злишься! — прошептала Николь.

— Что же мой гнев был праведным! Радоваться твоим поступкам я не мог.

Николь понурилась. «Облажалась по полной программе! Даже против ничего не скажешь!»

Николь тихонечко икнула, она перестала плакать.

— Из...извини, я не буду больше так делать.

Ее все еще потряхивало от пережитого шока. Она держала кулачки под подбородком, плотно прижав локти к груди.

— Тебе бы сейчас чего-нибудь попить, да только ты так лихо этот шкаф свалила, тут работы на два часа теперь хватит.

Николь положила щеку на плечо мужчины, посмотрела на шкаф.

— Он был такой тяжелый, я еле его подняла, — пожаловалась она, потерев ладонью поясницу, которая слегка ныла.

Павел провел рукой по спине девушке, и та, немного прогнувшись, прижалась к нему. Он был теплым, большим как медведь и теперь, когда не был сердитым, вдруг оказался таким хорошим.

Девушка расслабленно выдохнула, растеклась по груди и плечам мужчины, принимая его простую добрую ласку. Павел ждал, когда Николь успокоится, он осторожно прижимал ее к себе, растирая поясницу.

Безусловно, ее выходка не могла остаться без ответа, и он знал, как ее проучить.

— Послушай, я должен заняться Пегим и Резвой. Пегий содрал кожу на боку, одна подкова не выдержала нашего падения. Планы поменялись, сегодня ты – мой главный помощник. Согласна?

Николь кивнула.

— Во-первых, стеллаж я сейчас подниму, и ты расставишь книги, потом я разберу их так, как мне надо. Поняла?

— Да.

— Отлично. Затем ты выйдешь со двора и пойдешь по дороге в поле. Дойдешь до соснового леса и болота, там увидишь два стога сена. Твоя задача заключается в том, чтобы в обед переворошить скошенную траву и под вечер часов в семь собрать все в один стог. Если этого не сделать сено утром намокнет от росы и будет гнить. Около одного из стогов найдешь лестницу, грабли и вилы. Обычно я делаю это сам, но сегодня мне надо заняться Пегим. Все поняла?

— Да, я все поняла, расскажи только, как ворошат.

Павел подробно объяснял Николь несложную технику, он не спешил, ему нравилось прижимать к себе девушку, ощущать ее нежность, мягкость. Время хотелось растянуть, однако дела не ждали. Он заставил ее подняться, поставил стеллаж на место и, словно герой-любовник, удалился из комнаты через окно. Николь проводила его взглядом, а потом посмотрела на гору книг.

– Как же я так быстро его разгрузила?

Девушка принялась за работу, свои огрехи она привыкла исправлять трудом. На книги у нее ушло не меньше часа. После чего она быстро перекусила и, не дожидаясь обеда, вышла из дома. Она пошла по той дороге, которая петляла между полем ржи и лугом. Было немного жарко, но Николь привыкла к теплу Италии, поэтому местное лето не докучало ей зноем. К своему походу она подготовилась хорошо. Легкое короткое белое платье простого покроя и огородные резиновые шлепки не давали ей перегреться. На плечи девушка накинула газовый шарф, а на голову надела соломенную шляпку с цветами вокруг узких полей.

Она немного переживала из-за того, что заплутает и не сможет выполнить задание Павла, но увидев вдали сосновый лес приободрилась. «Я докажу ему, что могу справиться со всем!» — решила про себя она.

Добравшись до поля, Николь действительно увидела два стога. Только это были не маленькие стожки, которые обычно показывают в романтических фильмах. Это были огромные стога, широкие немного вытянутые высотой в три или четыре ее роста. Девушка нерешительно потопталась на месте, обошла стог и обвела поле взглядом. Оно было огромным! Все это выходило за рамки ее представлений, она думала, что на все задание у нее уйдет менее часа, но тут работы было на весь день. Николь недовольно съежилась.

— Так значит! — возмутилась она и, прошипев, добавила. — Ничего, я справлюсь, вот увидишь!

Девушка взяла вилы и начала работать. Солнце палило нещадно, гладкий на вид черенок натирал руки. Платье начало прилипать к телу. Николь сто раз пожалела, что не взяла с собой воду и солнцезащитный крем. Пот градом тек из-под шляпки, которая ни в коей мере не защищала ее от солнца. Когда она дошла до тени отбрасываемой лесом, то немного выдохнула, но счастье было недолгим. Укус в голень заставил ее вскрикнуть, она шлепнула ладонью по коже, и в траву упал большой слепень. Теперь помимо того, что натруженными руками она должна была переворачивать сено, ей еще приходилось отбиваться от слепней. Они садились на все открытые участки тела, кусали шею, ноги, руки, голову. В довершение всего она наступила на шмеля, который случайно залетел между подошвой шлепки и ступней, и ее ногу пронзила нестерпимая боль. Слезы сами собой потекли из глаз. Но девушка решила, что и это не сломает ее.

День шел к концу, и только к шести вечера она закончила переворачивать сено. Конечно, Николь могла присесть и передохнуть, но если бы она это сделала, то в момент отключилась бы.

Девушка начала собирать стог, сначала она сгребала граблями сено в небольшие кучки, потом сносила их вилами в одно место. Она радовалась одному, ее истязатели, оставившие на ней десятки синяков, с сумерками исчезли, воздух посвежел. Но перерыв был небольшим. Около восьми часов вечера над полем появились тучи. Тучи комаров! Они вились вокруг нее, кусая измученное тело. Николь прикрыла глаза.

— Я смогу, я смогу, я выдержу, — твердила она сама себе, ставя лестницу на стог. Заносить наверх сено становилось все сложнее, руки онемели, впрочем, как и все ее обгоревшее, искусанное тело. Николь все поняла — так он ее наказал. И это наказание было жестоким. Она знала, что никогда не простит его, утренняя ласка, прощение теперь казались ей насмешкой. Она поддалась ему, и он нанес ей удар! Когда последний клочок сена был убран, небо покрылось звездами. Девушка бросила вилы под величественный стог сена, безразлично посмотрела на него и побрела в сторону деревни. Нога к тому времени уже распухла, поэтому шлепки ей пришлось попросту снять. Она шла осторожно, прихрамывая. На середине пути ее накрыл ливень, и это было ее последнее истязание. Девушка с ненавистью крикнула небесам:

— За что! За что! Тебе-то что я сделала, черт бы вас всех побрал! А-а-а!

Небеса ответили усилением ливня, и Николь поняла, что как бы она не старалась, край этот для нее чужд, впрочем, как и люди. «Так зачем стараться? Зачем кому-либо что-то доказывать?» Ответ был для нее очевиден, теперь смысл своего существования она видела только в одном — дождаться звонка брата, дожить до этого светлого момента.

Впереди показался дом, в нем горел свет, но Николь решила, что больше она жить в нем не будет.

Павел ждал девушку с нетерпением, он знал, что ее ожидает в поле. Это и было его наказанием. Около десяти вечера он начал уже беспокоиться, обычно на укладку сена в стог у него уходило около часа, но ей он дал два часа. Тем более он удивился, когда девушка к расчетному времени не появилась. Прошел еще час, он ждал ее, предвкушая возмущение и проклятия, но Николь все не было. Нужно было уже за ней идти, однако самолюбие, желание учить уроком не давало ему признать одно — все было плохо!

В час ночи ворота тихо открылись, и Павел, который сидел на крыльце у раскрытой двери, увидел ее. Платье было порвано, руки весели словно плети, пальцы на руках избиты в кровь, все тело покрыто укусами и синяками. В довершении всего девушка волочила за собой правую ногу. Она не выкрикивала ему угроз, не метала злые взгляды, она вообще не смотрела в его сторону. Ее целью был амбар.

Добравшись до него, Николь открыла одну створку, как странно дернулась всем телом, зашла внутрь и захлопнула дверь. Там девушка поднялась по ступеням на чердак и рухнула в сено. Ее тело болело, ныла каждая клеточка, однако глаза сами собой закрывались от усталости. И не важно, что под ней была не мягкая кровать, что в помещении было прохладно. Это было убежище от дождя и ветра — вот что являлось главным.

Павел тем временем влетел в дом. Он схватил фонарик, аптечку, воду, поднялся наверх, сгреб в охапку несколько одеял и полотенец. С этим всем он буквально ворвался в амбар. Николь слышала какие-то звуки, но ее это мало волновало, потому что сил у нее совсем не осталось.

Павел нашел ее наверху, Николь лежала на животе, не двигаясь. Он бросил все вещи рядом и склонился над ней. В свете фонаря было видно, что девушка получила ожоги, повсеместно ее кожу покрывали волдыри и синяки от укусов. Из его груди вырвался стон, больше похожий на вой раненного зверя. Он осторожно перевернул ее на спину, отодвинул пряди волос. Поморщился, увидев покусанное, опухшее личико.

— Николь, Николь — осторожно позвал он ее, — Николь, я отнесу тебя в дом, тебе нужна помощь.

В этот момент глаза девушки открылись.

— Я останусь здесь, мне ничего не нужно, все нормально, — механически произнесла она и снова плавно прикрыла веки.

Через несколько минут Николь почувствовала, как Павел перекладывает ее на что-то мягкое. Он устроил ее на пружинном матрасе от кровати, снял с нее мокрое платье, осушил тело легкими прикосновениями полотенца. Девушка, может быть, и оказала бы сопротивление, но все ее тело онемело, мышцы отказывались слушаться. Он осторожно укрыл ее несколькими одеялами, под голову положил подушку. Засунув руки под одеяла, мужчина стянул с девушки белье. Еще одна ходка до дома и в углу появилась лампа, она осветила помещение мягким светом. Павел осторожно приподнял голову Николь.

— Николь, тебе надо попить, ну же, девочка!

Николь отпила глоток теплого сладкого чая, еще один.

— Не хочу больше.

Она положила голову обратно на полушку. А Павел, взяв мазь, отодвинул край одеяла и начал наносить ее на ноги, плечи, руки, лицо девушки. В последнюю очередь Павел занялся ее ногой. Жало он обнаружил под большим пальцем. В эту ночь он чувствовал себя исчадьем ада. Стараясь принизить ее, показать свой крутой нрав, он только и сделал, что вытащил всю черноту своей души наружу и окунул во все это невинного человека. Она так старалась ему угодить эти две недели, а в ответ только и слышала его недовольные ворчание.

Николь дернула ногой, когда он прижал к ее ноге ватку со спиртом.

— Больно, — пожаловалась сиплым голосом девушка.

— Знаю, милая, потерпи чуть-чуть.

Он остался на ночь с ней, ни разу не сомкнув глаз, всматривался в ее лицо, обвиняя себя в бездумности. Каждые полчаса он заставлял ее сделать хотя бы глоток воды.

Около десяти утра Николь проснулась. Она привстала, придерживая одеяло на себе, посмотрела на Павла, который дремал, сидя у нее в ногах. Вот мужчина приподнял голову, посмотрел на нее, в глазах появилось беспокойство.

— Николь!

Павел пододвинулся к ней, и девушка отпрянула. Он видел ее взгляд, который был наполнен обидой и недоверием.

— Николь! Ники, я прошу у тебя прощения. Это было жестоко поступить так с тобой. Ну же, девочка, скажи что-нибудь.

Николь замерла, она не знала, как реагировать на его слова.

— Мне нужны мои вещи! — произнесла девушка в ответ.

— Мне принести их сюда?

— Да, я останусь здесь до отъезда.

После того как Павел покинул чердак, девушка наконец смогла оценить масштаб своего бедствия. Она осторожно дотронулась до лица, поморщилась от боли, скинула с ног одеяло и простонала от того, что увидела. Кожа была красной, обгоревшей, места укусов слепней почернели, многочисленные красные пятнышки зудели, кожа на распухшей ноге была готова треснуть. Закрыв ноги, девушка рухнула на подушку. «Это неплохо, теперь я знаю, чего ожидать от этого человека, то есть я смогу защитить себя. Кроме того, самое страшное я уже пережила, а это значит, мне просто надо потихоньку поправляться и провести некоторое время в ожидании, избегая опасности. Единственное, о чем я должна позаботиться — это пропитание. Сегодня поход в магазин придется отложить, хотя можно попробовать заказать пиццу. Нет, сегодня я закажу себе две пиццы и лимонад!»

Николь улыбнулась, решив, что завтра же наладит быт в этом сарае, обязательно сходит в магазин и аптеку. Своего внешнего вида она не стеснялась, это была ее новая реальность, и в ней ей придется как-то выживать.

Девушка услышала звук шагов, потом скрип перекладин. Павел поставил сбоку от матраса чемодан.

— Вот, все принес.

— Спасибо.

— Николь, нам надо обработать твои раны.

Девушка покосилась на аптечку, она мало что помнила о ночи. Но не трудно было догадаться, что об ее одежде и лечении позаботился он.

— Я справлюсь.

Николь смотрела на мужчину выжидающе, он должен был уйти. Павел быстро спустился по лестнице, пошел к дому. На кухне он нашел мать, которая хлопотала по хозяйству. Она была в курсе событий и так разобиделась на сына, что целое утро с ним не разговаривала.

— Мам, помоги, мне она теперь не доверяет. Нужно, чтобы она поела.

Валентина Михайловна в этот момент вытирала стол, все ее движения были резкими. Она посмотрела на Павла.

— Вот не ожидала я от тебя такого! Всю жизнь был таким ответственным, во всем толк видел. Сколько лет тебя дома не было, и никогда я за тебя не переживала. Уж думала, что ты-то имеешь голову на плечах! Паш, что случилось-то, а?

Павел нахмурился, вот именно на этот вопрос он не хотел отвечать. А случилось то, что девушка до такой степени ему понравилась, что он просто безоглядно влюбился в нее за какие-то две недели. И вот тут-то  его стремление к свободе сыграло с ним злую шутку. Он сопротивлялся себе до последнего, он пытался найти недостатки в каждом ее действии. А ведь Николь все делала идеально. Ее извинений после случая с лошадьми было вполне достаточно. Павел сам себе вырыл яму, и сейчас, только потому, что она была там, ей было больно, ему хотелось на стену лезть! Он очень боялся, что Ники покинет его навсегда, не дав ни единого шанса.

Валентина Михайловна забросила полотенце на плечо, вытерла руки. Она подошла к нему, посмотрела на амбар через открытую дверь.

— Ладно, пока приготовь еду, а я заварю травы. Но имей в виду, если ты хочешь изменить свою жизнь, то должен отнестись к ней, прежде всего как к равному себе человеку, а не как к слабой женщине, которая будет терпеть твои заскоки. Ты сейчас слышал меня?

Павел посмотрел матери в глаза.

— Да.

— Отлично, будем считать, что совет этот и есть моя помощь тебе, а девушке я и так помогла бы.

Павел собрал еду в пакет, передал его матери, после чего она медленно пошла к амбару. Мужчина провожал ее взглядом, ему предстояло заняться повседневными делами, но сначала он должен был убедиться, что о Николь позаботились.

Валентина Михайловна осторожно взбиралась по лестнице. Увидев ее, Николь на четвереньках доползла до края кровати, потом допрыгала на одной ноге до лестницы. Она помогла женщине, подняв пакет.

— Доброе утро, — сказала Николь.

— Доброе, дочка, доброе. А я вот тебе поесть собрала.

Женщина села на матрас, начала доставать еду. Николь пристроилась рядом, она не собиралась жаловаться на Павла, но сейчас, когда рядом была его мать, слезы сами собой потекли из ее глаз. Девушка свесила голову, закрывая ширмой из волос свое лицо.

— Поплачь, дочка, поплачь, иногда надо. Люди они такие, иногда помогают просто так, а иногда и обидеть могут ни за что. Таков мир человеческий, грехов тут много, а до небес и рая далеко.

Николь повернулась к плечу женщины, обтянутому простым ситцем, и уткнулась в него лбом. Все, что копилось в ней эти две недели, все ее тревоги и опасения вдруг выплеснулись в одно мгновение. Она плакала взахлеб, пока слезы не иссякли, пока голова не стала тяжелой от мыслей.

– Что он сейчас делает? — спросила она тихим осипшим голосом.

— Дома пока.

— Что в конюшню не пошел?

Валентина Михайловна вручила девушке кружку с чаем и пирожок.

— Ну, мучается, конечно. Вот и не пошел.

— Что с ним?

— Да ничего особенного, влюбился он, вот и все.

Николь захлопала веками, нахмурилась. Она несколько минут соображала, что к чему. Теперь ситуация  прояснялась. Та девушка, Поля, с которой он так добродушно общался, имела для него большое значение. А она просто мешалась им под ногами. Ей надо уехать отсюда, возможно снять дом в Сосновском, тогда условия сделки будут соблюдены, но и мешаться она им не будет.

— Валентина Михайловна, боюсь, третий лишний, я мешаю им, мне необходимо снять жилье. Поможете подобрать?

Валентина Михайловна откусила пирог и запила чаем, налитым в крышку от термоса.

— Не поняла, кому это «им» ты мешаешь?

— Павлу и Полине, я ведь только сейчас поняла, что у них все только налаживается, и мое присутствие тут лишнее.

Валентина Михайловна рассмеялась, она никак не могла остановиться, пока не досмеялась до слез. Наконец она смахнула слезу.

— Да причем тут Полина, он в тебя втрескался. Сейчас ходит как индюк, сердитый, хмурый, а злится только на себя.

— Нет, вы тут точно ошибаетесь, он же все две недели мне спуску не давал.

Валентина Михайловна потерла колени, которые давно уже болели у нее, причиняя массу беспокойства.

— Послушай меня, дочка. Я два раза замужем была, знаю, что такое любовь, брак. Первый муж был ничего, хороший человек. Жить с ним можно было. Как каждый человек имел он свои положительные качества, но и недостатки присутствовали. Не пил он, все в дом нес, но придирчив был до ужаса. Бывает, уберешь все в доме, приготовишь еду с утра, Пашку в ясли, сама на работу, а вечером уж не до порядков мне было. Только все Толе не так было, все найдет к чему прицепиться. Все по мелочи, то пыль со шкафа не стерта, то обувь не мыта. Каждый день по капельки добавлял он в мои нервы яду. Только молода я была, и тогда отпор ему давала, он стал меняться, понемногу, по-чуть-чуть. Восемь лет жили, изменился он, и я к нему приспособилась. Прижились мы, так это называется. А потом его убили, просто убили, когда он с ночной смены возвращался. Прошло два года, стал за мной другой мужчина ухаживать, моложе он был на два года. На работе всегда показывал отличные результаты, передовиком казался. Был у него один недостаток — пил он. Тогда я думала, что если уж первого изменила, то и второго на путь истинный направлю.

Валентина Михайловна замолчала, она как будто опять назад ушла в прошлое.

— Варя родилась. И пошло поехало, ему было все равно на порядок в доме, он не смотрел на детей, работу начал пропускать. Господи, да у нас весь сарай до потолка был завален бутылками из-под водки, все уходило на эту отраву. И ничем его не свернуть было с этого пути. Как напьется все за мной ходил, умные речи толкал. А детей? Детей не любил он, ревновал к ним, швырял. Все закончилось в тот день, когда вернулась я домой пораньше. Он с ребятишками сидел, болели они. Варя суп пролила, что ей два года всего, ручонки неловкие. Вот тогда и озверел он, схватил топор и стал гоняться за Варей по квартире. Пашка взял сестру на руки, заперся в туалете. Вот сидят они там, а он дверь топором вышибает, только щепки летят. Забирала его милиция, развод быстро прошел, с тех пор я его и не видела. Это был мне урок, мужчина может измениться в лучшую сторону только в том случае, если он хочет этого сам. Толя хотел измениться, и он работал над этим. Думала тогда, что это я его меняю, но это было совсем не так. Только со вторым мужем я поняла, что не в силах никого изменить. Все, что есть у меня хорошего: правильные суждения, опыт, я могу передать только детям. А они долго отходили, Варя заикалась два года, Павел стал нелюдимым, очень боялся, что я снова мужчину в дом приведу. Сестра с того момента стала для Паши самым близким человеком на свете. Ты дочка, не думай, что я Пашу оправдываю. Просто, когда будешь себе спутника жизни выбирать, не выделяй в нем только положительные черты, посмотри на него как на цельную личность со всеми чертами характера, привычками, личными качествами. Сможешь ли ты мириться с ними? Сможет ли человек измениться, если ты укажешь ему на то, что тебе не нравится в нем? Сможешь ли ты сама измениться на благо вашего общего существования? Задай себе эти вопросы. Ведь любовь, она быстро от бедового житья уходит.

Николь задумалась, она вспоминала тех мужчин, которые ухаживали за ней. Все они были очень обеспеченными, воспитанными, но их истинная натура была скрыта. Сколько раз Лев раскрывал перед ней то, что лежало за галантностью и красивыми ухаживаниями. Обычно эти видения быстро отбивали у нее желание продолжать отношения.

Девушка обняла Валентину Михайловну.

— Спасибо. Я поняла вас.

— В дом не пойдешь?

— Нет.

— Ну, тогда здесь живи, только ешь дома. Ты у меня главный помощник по огороду и кухне, все мне подспорье на лето, да и не скучно с тобой.

— Хорошо.

Павел все утро пробыл в доме. Он иногда посматривал на амбар, с нетерпением ожидая, когда выйдет мать. Она вышла только через два часа с пустыми сумками. Только после этого он немного выдохнул, теперь можно было спокойно работать.

Обед Николь пропустила. Она приняла прохладный душ прямо на улице, после чего опять вся обмазалась кремом. Желая хоть как-то отвлечься от боли, она пошла к Валентине Михайловне. Женщина обрадовалась ее приходу, она предложила Николь остаться в доме и заняться готовкой. Девушка была благодарна за то, что на солнце ей быть не надо, она спокойно взялась за приготовление ужина, решив, что сегодня все блюда будут без перца. Ей надоели бесконечные препирательства с Павлом. «Если он хочет быть победителем, пусть будет. Я выхожу из этой дурацкой игры». День проходил хорошо, спокойно. Валентина Михайловна съездила на велосипеде в село, потом пошла в огород и работала там до самого вечера. Все было спокойно, однако к ужину Николь начала нервничать. Стол был накрыт идеально, но вспомнив замечания Павла, она поняла, что его грубых упреков она уже боится. Девушка быстро съела бутерброд с маслом и сыром и пошла в амбар. Только там она выдохнула, там ей было спокойно.

Павел вернулся в десять. Войдя в дом, он увидел накрытый стол. За ним сидела мать, она не спеша ела пасту с овощами.

— Где Николь? — спросил он, снимая обувь.

— В амбаре, — ответила женщина, не смотря на него.

Павел послонялся по дому, сел за стол, он ел молча, постоянно хмурясь, а все потому, что в этот день перцев в блюдах не было. Валентина Михайловна смотрела очередной сериал, все в их быту было как встарь.

После ужина мужчина взял плед и пошел в амбар. На первом этаже около лестницы он бросил ворох сена, лег на него и за секунду заснул.

Так они жили неделю. Павел целыми днями пропадал в поле или на тренировках, на обед не приходил. Николь помогала Валентине Михайловне и до прихода хозяина уходила к себе. Поля перестала навещать их, она поняла, что сейчас не лучшее время для построения отношений.

В конце концов, Павлу все это надоело, и он решил вернуть Николь в дом, во что бы то ни стало. В один из дней он вернулся с поля раньше и сразу пошел в амбар. Николь уже привыкла к тому, что мужчина приходит вечером и спит внизу. Она не пыталась с ним заговорить, узнать о том, как идут тренировки, так было ей спокойнее.

Скрипнула дверь, послышались знакомые тяжелые шаги, которые отчетливо выделись на фоне тишины. Шаги на мгновение затихли, как будто мужчина решал, подниматься ему наверх или нет. Вот первая ступенька лестницы отозвалась продолжительным скрипом под тяжестью тела, вторая. Николь смотрела на край навеса. Появилась макушка с выгоревшими на солнце русыми волосами. Павел поднял голову, обвел помещение взглядом, посмотрел на Николь, которая, сидя по центру матраса, читала книгу. Девушка слегка улыбнулась, наблюдая за ним исподтишка. «Изучает обстановку!» — подумала она, отложив книгу. Еще несколько шагов, и вот он наверху. В руке пакет.

Николь постаралась сохранить безразличное выражение лица, в то время как Павел был просто в ужасном настроении, его лицо не выражало ни одной положительной эмоции. Казалось, он был зол на весь мир вокруг. Одно Николь знала точно, извинившись один раз, он не будет делать это снова. Здесь он по другому поводу.

— Я ужин принес.

Николь кивнула головой.

— Спасибо.

Павел поставил пакет, он смотрел на девушку выжидающе, но она так больше ничего и не сказала. Став еще более хмурым, он добавил:

– Ты ужинай дома, я не буду ворчать попусту.

Николь еще раз кивнула головой. Мужчина спустился вниз и лег на свою лежанку. Снизу свет от лампы просачивался через доски. Он видел, как ступни девушки закрывают свет, она сходила в дальний угол чердака, потом вернулась к центру. Теперь сверху послышался скрежет, и Павел догадался, что Николь нашла в углу грабли и пытается открыть люк в крыше. Эта затея была точно провальной, он сам открывал его, налегая с силой. Мужчина встал, опять поднялся по лестнице. Николь вытянулась в полный рост, она со всех сил давила на люк.

— Открыть хочешь?

— Да!

— Жарко?

— Да нет, я хочу посмотреть на звезды.

Павел усмехнулся. Он и сам раньше был звездочетом. Когда Варя была совсем еще малышкой пяти лет, они часто искали созвездия, сверяясь с картой.

Мужчина ушел в тот угол, где стояли грабли, он вытянул руку и открыл второй люк.

— Иди сюда, здесь пониже! — сказал он, подзывая Николь. Девушка, прихрамывая, подошла к нему и тут же охнула, потому что больше сильные руки подняли ее вверх на крышу. Одна ее тапка слетела, вторую Павел сам снял, она осталась в одних носках. Через минуту на краю хода появилось одеяло и плед. Николь убрала ноги и дала возможность мужчине подняться на крышу. Он прошел в центр пологой части кровли, расстелил одеяло.

— Иди сюда, я покажу тебе созвездия. Спорим, ты не знаешь ни одного!

— Знаю, я знаю Большую Медведицу!

Мужчина пожал плечами и сел на одеяло.

— Я думал, тебе это интересно.

Николь присела рядом и тут же оказалась укутанной в плед. Она приготовилась слушать. В планетарии девушка была в далеком детстве, рассказ о звездах ей очень понравился тогда, но запомнить конфигурацию созвездий на небе она не смогла.

Павел лег, прочистил горло, вытянул палец и очертил в воздухе овал.

— Вон, видишь шесть звезд, они образуют вытянутый овал.

Николь пришлось облокотиться на крышу и приблизить висок к голове Павла, чтобы понять о каких звездах он говорит.

— Да, вижу.

— О-о-о, это созвездие Большого Тухлого Огурца, его хорошо видно в любое время года.

Николь посмотрела на Павла, лицо его было серьезным. Он перевел руку, показывая на звезды, расположенные ближе к горизонту.

— А вон там фигура из десяти звезд, запомни ее, это созвездие Черного Ворона.

Николь улыбнулась, она потихоньку начала хихикать.

— Ты совсем ничего не знаешь о созвездиях! — сказала она, подняв голову.

— Почему же, знаю, люди объединяли звёзды в группы для того, чтобы их было проще запоминать. Мне эта затея понравилась. Попробуй, придумай сама, это забавно.

Николь перевернулась на спину, посмотрела в небо.

— Так, сейчас, я думаю, что...— девушка прищурилась и посмотрела на млечный путь, она очертила пальчиком шесть ярких звездочек, – это Италия!

— Хорошо! Похоже, это она.

Они еще долго всматривались в ночное небо, находя все новые созвездия. Время летело быстро, занялась заря, Николь устало зевнула, ее глаза закрылись сами собой. Павел повернулся на бок, он смотрел на лицо девушки. Следы от укусов проходили, щечки и носик кое-где уже побелели, под правым глазом был синяк. Николь подняла руку, почесала лицо, шмыгнула носом и повернулась к нему спиной, скомкав плед перед собой и зажав его ногами.

Он осторожно потряс ее за плечо.

— Николь, Ники, надо спуститься вниз, на крыше спать нельзя.

Ответом было глубокий вздох. Девушка поднялась вместе с пледом и пошла к люку. Павел быстро спрыгнул вниз и поднял руки, чтобы помочь Николь. Когда в люке появились ноги, он подхватил ее, и, спустив, прижал к себе. Она была теплой, нежной, податливой. Павел не хотел отпускать ее, держал на весу.

— Я все еще не простила тебя, — сказала сонно девушка, выдохнув в его шею. На лице Павла появилась легкая улыбка.

— Хорошо.

Николь посмотрела в глаза своего мучителя, она видела, что он хочет ее поцеловать, его взгляд был направлен на ее губы, дыхание стало тяжелым. Слегка опустив голову, он хотел прикоснуться к ее губам, но девушка отвернулась, подставив ему щеку. Разочарованию не было предела, это сразу отразилось на его лице. Павел донес ее до кровати и  осторожно поставил на матрас. Пожелав доброй ночи, он спустился вниз.

В это утро он все проспал. В десять Обморок завел трактор, машина затарахтела на всю округу и выпустила черный столб дыма. Прицепив тележку, парень раскрыл дверцу и покатил в поле, забирать сено.

Павел вскочил, он схватил футболку и через двор понесся за машиной. Пару раз свистнув, мужчина с разбегу запрыгнул на нижнюю подножку.

— Что меня не дождался? – весело спросил он.

— Валентина Михайловна сказала, что у тебя теперь бессонница.

С тех пор каждый вечер Николь ждало новое небольшое приключение. Павел научил ее играть в дурака, в шашки, в морской бой. Это ребячество стирало между ними рамки. Девушка рассказывала ему о своем детстве, об учебе, очень тяжело ей было вспоминать потерю родителей. Павел по своей природе был молчун, поэтому его истории о тех странах, где он побывал, о людях, которые там жили, были более чем скупы. Зато его заметки о путешествиях оказались просто замечательными, они были опубликованы средним тиражом, и девушка  буквально зачитывалась ими. Перед сном мужчина желал ей спокойной ночи и целовал в щеку. У Николь даже рефлекс выработался. Стоило ему сказать «спокойной ночи», и она уже ждала прикосновения колючей щетины к своей коже. Она замечала, что кроме вечерних поцелуев, никаких других обычных способов ухаживания он не проявляет. Это был все тот же хмурый, деловитый человек, что и всегда. Однако его постоянные придирки и недовольство вдруг куда-то исчезли. Николь поняла, что Павел не хвалил ее, не потому что он не замечал выполненную работу, а просто его самого никто никогда не подбадривал. Он делал свою работу, полностью отдавая все свои силы. Вечером, возвращаясь в дом, с удовольствием ел то, что она приготовила, но услышать от него больше чем «спасибо» было не реально. Николь тут же решила поставить эксперимент. Как-то вечером, когда он в очередной раз пожелал ей спокойной ночи, она осторожно провела по его волосам пальцами, тихо прошептав:

— Ты хорошо сегодня поработал.

Она заметила, что Павел растерялся, он посмотрел в бок.

— Да, — согласился он, подумав.

— Ты – молодец.

Мужчина опять нахмурился, он не понимал, за что его только что похвалили. Работа шла в обычном режиме, она была напряженной, но приносила вполне ощутимые плоды. 

И так каждый вечер, она замечала то, что для него было обыденностью. Решив, что это какой-то странный женский ритуал, он все же решился сказать ей как-то за ужином, что запечённый картофель с грибами очень хорош, и вообще ее кухня очень разнообразна, ему это очень нравится. Николь ответила, что ей приятно слышать его похвалу. От таких эпитетов сына, произнесенных будничным тоном, Валентина Михайловна чуть не поперхнулась, она с минуту смотрела на него, потом вдруг примолкла и до конца ужина была очень задумчивой.

Их жизнь была нелегка, Павел лет с четырнадцати шел работать после школы. Работа была нелегальной, дохода приносила мало, но на что-то хватало. На нем лежали и заботы о Варе, пока она была на сутках. Как он при этом успевал еще и учиться на «отлично», Валентине Михайловне приходилось только догадываться. Она считала, что своими успехами он обязан исключительной памяти и целеустремленности. Они жили непросто, каждый день выбивал силы из них, на похвалы не хватало ни слов, ни эмоций. «Может, это было неправильно? Ведь заметила этот пробел эта девушка? — думала Валентина Михайловна, подперев щеку и смотря на сына. – Все-таки детства и родительской любви ему не хватило!»

С того случая Павел старался говорить Николь что-то приятное хотя бы один раз в день. Он совсем не умел придумывать комплименты, поэтому просто озвучивал свои истинные мысли. Николь видела это, и такие слова она ценила больше, чем все, что раньше ей доводилось слышать от других мужчин.

Наступил август, ее день рождения было через два дня. Николь не стремилась ставить Павла в известность, зато она с нетерпением ждала звонка брата. Обычно в этот день они устраивали вечеринку, приглашали друзей, знакомых, деловых партнеров. Ее комната была уставлена вазами с огромными букетами цветов, поздравления шли со всех сторон. В этом году ей исполнялось двадцать пять, цветы не дойдут до нее, но звонков она все же ждала. Как нарочно, за день до события Павел сказал, что на завтра он планирует небольшую вылазку в лес, и предложил Николь поучаствовать в походе. Он много рассказывал о змеях, и комарах, и слепнях, как будто проверяя Николь на прочность. И она ответила на этот вызов. В день ее рождения они поднялись рано. Рюкзак с провизией, палаткой, спальными мешками был собран заранее. У дома появился квадроцикл, который Павел одолжил у одного из жителей села. Девушка, зная особенности местной флоры и фауны, надела плотный спортивный костюм с капюшоном, походные ботинки, бейсболку, запаслась средствами от комаров и прочей «нечисти». В пять утра они въехали в сосновый лес, и тут же колеса квадроцикла глубоко зарылись в песок. Машину подбрасывало на корнях сосен, торчащих из песка, разворачивало. Николь вцепилась в куртку Павла, так как на каждой кочке ее кидало вверх и мотало из стороны в сторону. Как обычно ее ожидания разнились с реальным положением вещей. Она думала, что ее ждет неспешная прогулка по лесу, воздух наполненный запахом сосны и трав. На самом же деле перед ее глазами все мелькало, прыгало, скакало, взглядом невозможно было за что-то зацепиться. Не выдержав круговерти, Николь предпочла закрыть глаза. Когда машина остановилась, она выдохнула с облегчением.

Павел снял шлем, повернулся к ней.

— Прибыли, дальше пешком, — сообщил он воистину прекрасную новость. Мужчина начал собирать вещи, в то время как Николь просто пыталась прийти в себя. Она начала ходить из стороны в сторону по застеленной опавшей хвоей дорожке. Павел снял рюкзаки, один из них он забросил за спину Николь, и ноша тут же перетянула ее назад.

— Идем, тут недалеко.

Они пошли по лесной дороге, через тонкую поросль сосен справа стала мелькать водная гладь.

— Что там? — спросила Николь, и ее голос разнесся эхом по округе. Павел повернул голову.

– Это озеро Большое Унзово. Мы сейчас идем к нему, остановимся на песчаном пляже. Там у меня есть небольшая землянка и лодка. Сегодня вечером у нас будет на ужин уха.

Николь заметила, что берег у озера довольно крутой, и с каждым метром они поднимались все выше и выше. На вершине холма Павел остановился, он дожидался свою отстающую спутницу. Достигнув обрыва, Николь увидела то, что скрывал лес. Озеро было большим, вытянутым. Павел показал на противоположный берег, который был значительно ниже, чем тот на котором находились они.

— С той стороны турбаза, там берег пологий.

Николь кивнула головой.

— Мы идем туда?

— Нет, сейчас обогнем большой провал и по берегу немного вернемся назад.

Их путь продолжился, и вскоре Николь увидела перед собой огромную яму. В этом карстовом провале мог спокойно поместиться десятиэтажный дом. Сосны упавшие в него, казались тростиночками. Но самым удивительным было то, что провал и озеро разделяла лишь тонкая перемычка, в верхней точке она была шириной не больше метра. Именно по этой перемычке проходила тропа, ведущая к пляжу.

Павел спокойно пошел по дорожке, а вот Николь в своем везении очень сомневалась. «А вдруг это все рухнет прямо сейчас?» — думала она. Сжав зубы, она сделала шаг, второй, все перед глазами поплыло. Девушка схватилась за сосну, которая каким-то образом еще не рухнула вниз. Глубокий вдох, второй, отрыв, и она пошла вперед, стараясь не смотреть вниз.

Когда они оказались на золотистом пляже, место это показалось Николь удивительным. Тут было так спокойно. Чистый песок, прозрачная вода, и над всем этим шумел высокий лес. Землянку Павел сделал из насыпи в холме, в ней не было ничего кроме дощатой лавки и снастей для рыбной ловли. За землянкой, прикрытая молодыми соснами, лежала старая обшарпанная лодка. Мужчина предложил Николь разложить палатку, пока он будет спускать лодку на воду. Идея ей понравилась, ведь ночевать в землянке никак не хотелось. Занятие это оказалось интересным, так как было для нее в новинку. Девушка действовала по инструкции. Она сделала небольшой перерыв, когда часы показывали десять. Ей давно уже должны были позвонить, но телефон молчал. Николь достала его, включила.

— Здесь связи нет, — предупредил Павел.

Николь ошарашенно воззрилась на Павла, сейчас она была не просто в расстроенных чувствах, она вскипела за секунду. Ей хотелось услышать голоса дорогих ей людей: Антонио, домашних работников, друзей, брата. Теперь же все пропало!

— Все нормально?

Николь прикрыла глаза, глубоко вдохнула и медленно выдохнула. «Он не знает. Откуда ему знать? Мне надо просто смириться».

— Да, все нормально, — заторможено ответила она.

Девушка положила телефон в карман рюкзака и продолжила собирать палатку. Это монотонное дело отвлекло ее от гнетущих мыслей. Павел прошел мимо нее, когда она укладывала спальный мешок.

— Купальник взяла?

Николь отрицательно замотала головой. День обещал быть жарким, поэтому она сняла кофту.

— Идем рыбачить?

— Да!

Он шагнул в лодку, где уже лежали снасти для рыбалки, помог девушке разместиться на корме, а сам сел в центре у весел. Павел снял с себя футболку, бросил ее рядом. Один гребок, второй, и лодочка отчалила, рывком уходя вперед. Павел повернул голову в бок, определяя направление движения. Он смотрел на высокий остров позади. Николь же в это время не интересны были ни остров, ни озеро, ни лес, ничего из великолепия природы. Она, не отрываясь, смотрела на гребца, скользила по рельефу мышц, проходила взглядом от широких плеч к прессу. Николь и раньше видела хорошо сложенных мужчин, но только одно обстоятельство меняло все кардинально: это был он. Сейчас она больше всего хотела прикоснуться к нему, медленно провести ладонью по великолепным линиям тела, потереться об его щетину, зарыться пальчиками в золотистых волосах. Дыхание девушки задержалось, губы пересохли, в животе завязался тугой узел.

Они обогнули остров, и Павел остановился. Несмотря на глубину, песчаное дно в этом месте просматривалось идеально, рыбки сновали в толще воды, легкая рябь отображалась на песке тенями.

— Здесь глубина около трех метров. Тебе я выдам удочку, будешь ловить плотву, сам попробую поймать щуку!

Павел вытянул удочку, проверил грузило, поплавок, крючок. Он взял Николь за руку, поставил по центру лодки перед собой. Немного пригнув голову, он соприкоснулся грудью с ее спиной, его дыхание пробежало по ушку девушки. И она едва сдержала желание потереться затылком об его шею. Мысли ее оцепенели, она немного развернула голову, чтобы почувствовать его запах, и от этого сердце ее забилось с бешеной скоростью.

— Бери удочку. Я научу тебя насаживать хлебные шарики на крючок.

Николь молчала. Павел улыбнулся, видя полуприкрытый взгляд девушки, раскрытые губы, раскрасневшиеся щечки.

— Если будешь смотреть только на меня, ничего не поймаешь.

— Что? — растерянно спросила Николь.

Глаза девушки распахнулись, она в момент вспыхнула, а потом толкнула его назад, и Павел, потеряв равновесие, сел на скамью.

— Я не знаю, что ты себе надумал, но мне встречались мужчины и более симпатичные! Да и характер у тебя еще тот!

— Угу, ясно! Характер, значит! – сразу согласился он с ней.

Павел объяснил ей принцип ловли, он помог ей отрегулировать глубину погружения, показал, как насаживать наживку на крючок. Рыбы на этом месте было много, поэтому дело пошло хорошо. Николь смотрела на поплавок, не отрываясь, она видела, как стайки собираются вокруг наживки. Не проходило и пяти минут без того, чтобы на ее крючке не появлялась рыба. Процесс ее увлек, она чувствовала себя не просто рыбаком любителем, а настоящим профессионалом. Павлу повезло со щуренком и одной взрослой щукой.

После рыбалки они собрали костер, сварили уху, развесили засоленную мелочь на веревке. День шел к концу, небо окрасилось в розовые тона. Отдыхающие с пляжа на противоположном берегу ушли, и звуки радио сменились громыханием с танцпола. Николь осторожно пересыпала белый песок, смотря на розовые кучевые облака в небе. Павел куда-то ушел.

Время шло неспешно, вечер сменила темная августовская ночь. Николь взяла чистую рубашку мужчины из рюкзака и, обогнув косу, решила искупаться.

Она быстро сняла с себя всю одежду, а потом осторожно вошла в теплую воду. Ночь была темна, вода казалась просто чудесной, она  отплыла от пляжа на сотню метров. Там девушка перевернулась на спину и, лежа на воде, окунулась в звездное небо. Оно отражалось в темной глади, перенося величественность этой вселенной в земной мир. Николь чувствовала себя частью чего-то большего, и доселе значимые акценты ее жизни потеряли смысл. Одна, одна среди звезд, остальное неважно!

Девушка наслаждалась покоем около получаса. Потом, выйдя на берег, она спешно надела на себя белье, рубашку, и ткань быстро впитала влагу. Теперь ночь казалась прохладной. Николь обхватила себя руками и побрела в сторону их лагеря. Там она остановилась у кромки воды, посмотрела на другой берег. Маленький городок спал, и даже он казался ей цивилизацией, хоть в нем и горело лишь несколько фонарей, а тут в темноте было другое настроение. И вдруг из центра озера что-то тихо звякнуло. Николь прищурилась. Остров был далеко, но ей показалось, что звук шел оттуда. «Швых», раздался щелкающий звук, и в звездное небо пошел красный огонь. Он разлетелся на десяток звёзд и озвучил начало тожества. За ним пошли зеленый огонь, белый, золотистый. Залпы шли одни за другими и разом, они были разных форм, меняли цвета от желтого и фиолетового до зеленого.

Николь зажала ладонями уши, она повернулась в сторону палатки. Павел сидел на обломке дерева в джинсах и куртке и смотрел на нее.

— С днем рожденья, Ники!

Николь засмеялась. Это был самый необычный день рождения в ее жизни. Она встретила его без официальных поздравлений, напыщенных речей, цветов и, пожалуй, она впервые получала подарок без штанов.

Салют длился достаточно долго и закончился огненной феерией. Николь подошла к Павлу.

— Спасибо, это, это было просто замечательно и необычно!

— Не за что!

Павел смотрел на девушку выжидающе. Она повернула голову и постучала по щеке.

— Где мой вечерний поцелуй? — произнесла она с озорством.

Павел медленно прикрыл глаза, снова их открыл, и Николь чуть не захохотала от выражения его лица, он был растерян из-за того, что потерпел неудачу. Мужчина слегка наклонился, чтобы поцеловать Николь в щеку, и она тут же перехватила его, встретившись с ним губами. Ошарашенный в первый момент, он быстро перехватил инициативу, жадничая, спешил, срываясь на лицо, шею девушки, опять возвращался к губам. Потом поцелуй стал глубоким, ненасытным, бурю нельзя было укротить, можно было только полностью подчиниться. Николь осторожно ласкала его дрожащими руками, ее взгляд был опьянён, дыхание сбилось. Легкие призвуки, исходящие из ее горла, девушка даже не замечала, зато Павла они просто сводили с ума. Когда все тело Ники задрожало, а стройные ножки начали подгибаться, он усадил ее к себе на колено, на время сбавив обороты. Николь расслабилась, она начала осторожно перебирать волосы Павла, вглядываясь в его лицо. Ее пальчики скользили по широкой брови, осторожно очерчивали линию губ. Павел получал несказанное удовольствие от простых нежных прикосновений. Она, наконец, приняла его. Он становился для нее родным, с каждым днем заполняя душу своими заботами, низким голосом, сложным характером. Его большое сильное тело теперь не пугало ее. Николь уткнулась в шею мужчины, вдохнула его запах, прикрыла глаза от удовольствия.

— Хочешь спать?

— Нет, давай посидим еще немного так, пока огоньки на том берегу не погаснут.

Павел развернул девушку спиной к себе, устроив в своих объятиях, укрыл ее ноги своей курткой. Николь откинула голову ему на плечо, прижалась к груди. Огни домов отражались в ровной глади воды, вытягиваясь дорожками до середины озера.

— Я думаю, первым погаснет правый крайний! — предположила Николь.

— Вряд ли, там слишком шумно, это будет третий слева.

Они открыли счет, огни гасли один за другим. С первым повезло Павлу, потом очки все больше набирала Николь. Когда погас последний огонек в домике сторожа, Николь грустно заметила.

— Вот и все, погасли огни моего двадцати пятилетия. Ты пойдешь спать в землянку?

— Нет, конечно, я буду рядом. Как я оставлю тебя одну на пляже? У меня есть спальный мешок, на улице тепло.

Николь повернулась к нему, придерживая подол рубашки руками. 

— Просто спи в палатке и все, честно, я к тебе приставать не буду!

Павел от такого заявления тихо засмеялся.

— Честно?

— Да! Даже за попу ни разу не ущипну!

Павел отвел ее волосы назад. Его голос был добрым, мягким, как никогда раньше.

— Если так, то тебе лучше одеться!

Николь щелкнула пальцами.

— Точно! Отвернись!

Девушка надела спортивные штаны, носки, оставшись в его рубахе. Она нырнула в палатку. Павел осторожно залез внутрь. Он был настолько большим, что занял внутри почти все пространство, ноги остались снаружи. Николь свернулась клубком под его теплым боком. Пару раз зевнув и боднув его задком, она сразу заснула.

Утром Павел вылез из палатки с первыми лучами солнца. Он начал собрать вещи, убирать лодку, им предстояла обратная дорога. День начинался неплохо, Николь, пробудившись, была в приподнятом настроении. Первым делом она порывисто обняла Павла, и тут же почувствовала, как сильные руки сжимают ее в ответ. Потом они позавтракали и собрали оставшиеся вещи. В этот день время для Николь бежало быстрее обычного, дорога обратно показалась короче и не такой трудной.

Стоило им подъехать к дому, и из-за ворот к ним навстречу вышла Поля. Опустив взгляд, она сразу заметила то, что Павел придержал Николь за талию, когда та слезала с квадроцикла.

— Привет! — тонким ласковым голосочком пропела она. — На озеро ездили?

— Привет! Да, мне надо найти Валентину Михайловну, извините, — сказала Николь, направившись в дом.

Павел кивнул головой Полине. Он начал снимать вещи.

— Позовешь меня как-нибудь?

Павел посмотрел девушке в глаза. Полину знал он давно, девушка была веселая, красивая, мужчины на нее заглядывались. Знал он и то, что Полина давно смотрит в его сторону. Он держал ее на некотором расстоянии, мог заехать к ней в гости, помочь с больным отцом, словом не обижал, однако близко ее все же не подпускал, все из-за того же ненавистного ему постоянства в отношениях. Ему подходили холодные связи, именно такие он и находил себе в эти годы. Теперь все изменилось, он готов был сделать шаг в том направлении, куда никогда не ходил. И Поля должна была понять, что теперь встреч у них не будет, ей придется идти дальше, найти другой путь. Он дождался, когда Николь зайдет в дом, и посмотрел Полине в глаза.

— Поль, ты ведь все поняла?

Улыбка тут же плавно ушла с лица девушки.

— Ты прости меня, если сможешь! Я так чувствую, только так могу дальше идти.

Полина с минуту смотрела в лицо мужчины, в ее памяти промелькнули приятные моменты их дружбы. Павел видел, что девушке трудно, но жалеть ее, он не смел. Так бы он дал ей надежду.

— Я все поняла, — сказала она и вновь улыбнулась. — Вы сегодня оба приходите в три на праздник в деревню, весело будет.

— Тебе это нужно сейчас? — спросил Павел, боясь, что его присутствие только испортит настроение девушке.

— Да, мне это необходимо.

Павел улыбнулся, кивнул головой.

— Хорошо.

Полина села на велосипед и поехала по грунтовой дороге. Она не спешила, ей было о чем подумать. Девушка могла получить любого мужчину, однако они были для нее легкой мишенью. Все изменилось, когда появился он. Полина всегда добивалась поставленных целей любыми способами. Еще в школе она поняла, что победу не всегда можно получить честным путем, ложь и обман стали для нее отличными инструментами в борьбе. Однако цель зачастую была заманчива для нее только тогда, когда к ней стремились все, или когда она была труднодостижима. Павел стал для нее идеей фикс, она планомерно завоевывала позиции, ее задачей было влюбить его в себя. После этого она уже могла решить, нужен он ей или нет. То, что он помогал ей иногда с  отцом-инвалидом, доброжелательно относился к ней — все это она считала своим трудом, достижением. Николь свела все ее усилия на «нет», но для Поли это означало лишь то, что она заново начинает свой подъем. И сначала ей надо было устранить препятствие.

Павел разобрал вещи по местам и прошел в дом, он нашел Николь на кухне. Девушка ставила чайник на плиту.

— Поля зовет нас на деревенский праздник сегодня днем, пойдем? — спросил он, смотря на девушку. Впервые ему было как-то неловко, ведь Николь могла предположить, что у них была связь. Оправдываться за то, чего у него не было, он не мог.

Николь поставила на стол две чашки. Она видела все, влюбленный взгляд Поли, ее приветливость. И в тоже время вечерние загулы Павла говорили сами за себя. Видела она и ее поникшую рыжую голову всего минуту назад. Николь посмотрела в окно, в дали хрупкая девушка не спеша ехала на велосипеде к деревне. И Ники подумала о том, что, возможно, и ей придется когда-нибудь покинуть эти места. Павел начал за ней ухаживать, однако насколько он серьезен в своих намерениях, покажет только время. В любом случае обсуждать их разговор, их отношения она не собиралась.

— Хорошо, сходим.

После легкого перекуса каждый занялся своими делами. Павел ушел в конюшню, Николь нашла Валентину Михайловну и обсудила с ней дела на день. Работу на кухне никто не отменял, и чтобы успеть переделать все, они взялись за обед вместе.

После обычной трапезы Николь пошла в амбар. Она надела розовое элегантное платье, туфли без каблука, сделала легкий макияж, забрала волосы в высокий хвост. В два часа за ней пришел Павел. Она спустилась и сразу покружилась перед ним.

— Ну как?

Теплый взгляд прошелся по ее фигуре, от глаз разбежались морщинки.

— Ты прекрасно выглядишь!

Он осторожно обнял ее, задав свой главный вопрос:

— Можно я перенесу твои вещи обратно в дом?

Николь слегка улыбнулась и кивнула в знак согласия.

— После праздника, я помогу тебе.

Они пошли к машине, и мужчина открыл перед ней дверь. Николь удивленно посмотрела на него.

— Откуда появились манеры? — спросила она.

Павел пожал плечами, облокотившись на дверь.

— Я всегда был очень воспитанным, духовным человеком. Знаешь, я прожил целых два месяца в буддийском храме.

— Почему же ты сейчас не там? — поинтересовалась Николь.

— Выгнали.

Девушка захохотала.

— Из-за отсутствия манер?

— Нет, им не нравилась моя концепция ведения боя. Там боевые искусства тесно связаны с религией, они наполнены философией, смыслом, каждое движение имеет значение. Я немного подпортил им мировоззрение, поэтому меня вежливо попросили удалиться.

Павел сел за руль, он ехал по бездорожью не спеша. Дорога, на которую у него уходило не больше десяти минут, в этот раз заняла почти в два раза больше времени. На праздник никак его не тянуло.

На большой поляне, на окраине села собралось много людей. В центре была сооружена небольшая сцена, где местные коллективы показывали свою удаль в народном творчестве. Хозяйки накрыли столы, каждая принесла свое фирменное блюдо. Тут были и пирожки с различными начинками, и шашлык, и огромный запеченный лещ. Многое дала сама природа: изобилие варенья, меда, салатов из овощей — все это было приготовлено из того, что приносили людям домовые хозяйства.

Николь и Павел сели на лавочку возле сцены. Девушка с удовольствием слушала русские многоголосые напевы, веселые народные песни. Дети выступали ничуть не хуже взрослых, придавая празднику оживление заводными танцами. Когда концерт закончился все вышли на открытую площадку. Там затевались настоящие соревнования. Поля была в центре внимания, она вытаскивала парней и девушек из толпы наблюдателей. А парень с гармошкой сопровождал начало игры веселой музыкой. Увидев Николь, она направилась к ней и, улыбаясь, взяла ее за руку, вытягивая в центр.

Вот Поля махнула рукой, и гармонист прекратил играть.

— Итак, — громко сказала она, — мы начинаем соревнование за два главных приза нашего праздника. Победивший парень пойдет на свидание со мной.

 Из толпы раздался громкий возглас. Говорил мужчина лет сорока:

— Я тогда тоже хочу учавствовать!

По толпе прошла волна смеха.

— Сашка, у тебя пятеро детей, а ты все туда же!

Охотнику до молодых девиц тут же был отвешен подзатыльник от низкой пухленькой блондинки.

— Вторым призом сегодня будет Павел — редкий гость на наших праздниках. Поприветствуем!

Все захлопали. Николь же все это совсем не понравилось. Хоть Павел и глазом не моргнул, он даже не пытался отказаться. Зато у них появилась еще одна конкурсантка — та самая блондинка, отвесившая своему мужу подзатыльник. Никого не спрашивая, она вышла в центр поля и встала рядом с девушками. Новая участница скрестила руки на пышной груди и, поджав губки, с вызовом посмотрела на своего суженного.

— Все, Саня, упустил ты свою рыбку, она точно всех обставит! — крикнула сгорбленная бабка с лавки.

Полина начала объяснять правила первого соревнования. По сути, это были прыжки в мешках на скорость. Все было очень просто — стартовали все вместе, потом каждому зачислялись баллы в зависимости от того, в какой очередности пришел к финишу участник. Парни и девушки шли раздельно.

Николь залезла в свой мешок и, придерживая его за края, приготовилась к старту.

— Пошли! — крикнул гармонист. Заиграла музыка, и все рванули вперед. Николь была в неплохой физической форме, она знала, что не проиграет. Однако к середине забега стало ясно, ей быть лишь второй, вперед вырвалась блондинка, а в спину Николь дышала Полина. Остальные участники значительно отставали от них.

Второе соревнование было не менее динамичным. В больших корытах лежали вперемешку огурцы, яблоки, груши, кабачки, тыквы и даже один арбуз. За каждый плод давалось по очку, за арбуз сразу десять. За десять минут каждый участник должен был перенести плоды из полного таза в пустой, и за один заход можно было взять только одну ношу. Расстояние между тарами было небольшим, и Николь первым делом схватила из своего таза арбуз. Она еле донесла его до пустой тары, хотя тот так и норовил выпасть из рук. У некоторых девушек арбузы, падая, раскалывались, другие участницы даже и не брались за эту ношу. Но, несмотря на усердие, Николь опять оказалась второй, а вот Полина и замужняя дама поменялись местами. В мужской секции оба раза верх брал Обморок.

Третий этап был самым трудным. Молодые люди подтягивались на турнике, а вот девушкам предстояло испытание интереснее. Посреди поля был огорожен сеткой небольшой участок, на нем среди грязной жижи ходили размеренно куры. Вот этих кур они и должны были изловить и забросить в кольцо, висевшее в метре над землей. Чем больше бросков, тем больше очков. В этот раз у всех участниц были преимущества перед Николь, на ноги они надели резиновые сапоги с глубокими протектороми. Однако девушка не собиралась сдаваться, у нее все еще были шансы на победу.

Игра началась. Куры бежали в разные стороны, Николь сначала пыталась поймать тех, что были рядом с ней, однако у нее ничего получалось. Она постоянно поскальзывалась, теряла равновесие, падала. Остальные участницы на ногах держались отлично, их счет увеличивался практически ежесекундно. Особенно отличалась Полина, она буквально отталкивала своих соперниц, хватая иногда двух птиц сразу.

Николь избрала другую тактику, она решила встать на колени и опять ловить тех птиц, что пробегали мимо нее. Может быть, ей и помогло бы это, да только цели выскальзывали из грязных рук. Девушка встала на ноги, нашла взглядом бежевый комок пуха и, разогнавшись, побежала к нему. На каждом шаге Николь теряла равновесие. Стараясь его сохранить, она размахивала руками и ногами. Люди смеялись над ее комическими пируэтами, даже Павел слегка улыбался, наблюдая за ее неуклюжестью.

— Колян отстает! — крикнул кто-то в толпе.

— Слабовата девчонка, — согласился стариковский голос.

Николь готова была не согласиться со всеми. Пусть она не победитель, но хоть одну курицу нужно было поймать. Вот птица запуталась в сетке и глаза девушки загорелись. Она сделала рывок вперед, поскользнулась, пару раз взмахнула руками, но все-таки не удержалась и упала лицом в топкую грязь. Резко подняв голову, девушка вытянула руку вперед, она немного проскользнула к цели, и тут курица взмыла вверх. Николь проиграла. Девушка положила лицо на ладонь. Слезы сами собой покатились из ее глаз. Она чувствовала себя униженной, растоптанной, грязной. Полину восхваляли как победительницу, а ее жалели. Жалость со стороны — это признание того, что у тебя нет шансов. Николь закрыла глаза. Сейчас она радовалась одному, за слоем грязи никто не видит ее слезы. Она услышала чвакающие звук шагов по грязи, увидела тяжелые ботинки. Павел поднял ее с земли, и она даже не сопротивлялась этому. Николь уткнулась в его шею.

— Кажется, нам надо отмыться, — бодро сказал он. – Но к вечеру мы, может быть, вернемся.

— Давай сынок, и девочку приводи, веселая она.

— Паш, — послышался тоненький голосок. — С тебя свидание. Я выиграла.

Павел слегка улыбнулся Полине.

— Нет уж, ты сама эти игры затеяла, а я на участие в них не соглашался. Не было моего слова!

Павел пошел в сторону машины прочь от праздника и суеты. А вслед ему серьезно смотрели завистливые глаза другого победителя.

Николь постепенно успокаивалась, она крепко вцепилась в мощные плечи не потому, что боялась упасть, а просто так она не чувствовала себя  одинокой в этой беде.

После приезда домой, Павел занес ее в душ на улице, закрыл занавеску, включил воду. Николь стояла, опустив голову вниз, грязь спадала с ее платья комьями, по макушке бил поток. Павел смотрел на нее сверху, он снял свою грязную рубаху и бросил ее на пол. Он знал, что сейчас там под занавесью сырых волос она прячет раскрасневшиеся от слез глаза. Дотронувшись до ее подбородка, он поднял лицо девушки. Николь же все смотрела вниз.

— Посмотри на меня! — приказал ей Павел.

Девушка поморщилась, попыталась от него отвернуться. Меньше всего она хотела, чтобы он ее жалел.

— Николь…

Девушка разозлилась, она резко подняла взгляд:

— Ну что? Что? Да, я проиграла! Попробуй только сказать мне: «Бедная, ты несчастная!», — выкрикнула она со злостью последние слова.

Павел усмехнулся. Он прижал девушку к себе, и даже на попытки ее сопротивления никакого внимания не обратил.

— Николь, это всего лишь куры. Сейчас ты проигрываешь только себе. Тем, кто тебя любит, не нужны никакие доказательства того, что ты – сильный человек. И мне они не нужны!

Николь замерла, начала посапывать под струями воды. Она перестала его отталкивать и наоборот крепко обвила руками. Через минуту Павел отодвинул ее от себя.

— Я схожу за одеждой, вода в баке скоро закончится, у тебя есть около пяти минут.

—Угу.

Павел вышел из душевой и пошел к дому. Девушка скинула с себя грязное платье, нижнее белье. Вода уже стала намного прохладнее, а это означало, что времени у нее было совсем мало. Ее мысли, наконец, опять вошли в русло: «Это и, правда, только куры! Всего лишь куры! Ну и что? Вымазалась в грязи, повеселила народ! Много ли у них развлечений? А тут утонченная дама в нарядах от Гуччи кур с грязью мешает! Им будет, что вспомнить!» Николь хихикнула, выключила воду, и ей сразу стало холодно, даже зубы застучали.

— Держи! — услышала девушка голос Павла. На краю ширмы появилось белая махровая простыня. Николь завернулась в нее, отдернула штору. Павел уже был в сухих джинсах и футболке.

— Перекусим? — предложил он.

— Да! Я сейчас слона съем! Подожди, оденусь!

Девушка забралась в свое убежище, разыскала шорты и топ, которые еще ни разу не надевала.

— Я тебе захватил туфли Вари, — услышала она голос Павла.

— Закинь их наверх!

Николь стояла спиной к лестнице, когда услышала скрип перекладин. Она не спешила полностью одеться.

— Поста…

Павел замер на полуслове, именно в этот момент Николь развернулась к нему, рукой прикрывая грудь. Мужчина сделал неловкий шаг назад, и, оступившись, рухнул с грохотом на пол амбара, поднимая столб пыли. Снизу послышался тихий стон.

— Ой, мамочки, ты как там! — воскликнула девушка. Совершенно забыв о соблазнении, она быстро надела топ и подбежала к краю навеса, чтобы посмотреть вниз. Падение с такой высоты могло закончиться печально. Но, похоже, все было в порядке, ведь прямо с лестницы на нее налетел Павел. Он подхватил ее за талию, поднял вверх, и девушке пришлось придержаться ладонями за его плечи. Мужчина сжал до боли челюсти:

— Только скажи, что ты это сделала не нарочно! Одно слово, и меня тут не будет!

Николь улыбнулась.

— Прости, я тебя разочарую, наверное, но я это сделала нарочно!

— Нарочно?

— Нарочно, специально, с умыслом! — выпалила Николь, смотря в голубые глаза. — Только что я соблазняла тебя!

— Черт, — провыл Павел. Он опрокинул девушку на смятое одеяло, скинул свою футболку, чтобы уже через мгновение поднять ее топ и найти губами нежную грудь. И Николь тут же прижала его голову руками к себе, она резко судорожно выдохнула. Ее пальчики запутались в его волосах на затылке.

Он ласкал ее долго, стараясь не упустить ни одного обнаженного участка тела. Ее шортики раздражали, впрочем, как и его собственная одежда. Каждое следующее движение было нетерпеливее предыдущего, он устремлялся к тонкой шее, потом жадно целовал ее губы. Павел расстегнул ремень и застежку, и изящные ступни стянули его джинсы вниз. Следом за джинсами на дощатый пол полетела остальная одежда.

Теперь ощущения были ярче. Николь отвечала на каждое прикосновение и возвращала все с лихвой. Она льнула к нему, целовала шею, ее ноготки пробегали по его спине, не оставляя ни одной царапины. В каждой ее ласке чувствовалась искренность, страстное желание и отчаяние. Сердце трепетало, болезненно сжималось, все существо наполняла эйфория от близости с человеком, которого она полюбила. Николь стремилась к нему навстречу, принимая и подхлестывая его животные инстинкты и необузданную страсть.

— Николь, не отпускай меня! — чуть слышно прошептал он. После этих слов тонкие ручки обвили его шею. Он перевалился на спину и увлек девушку за собой. Страсть нашла свой исход, разум заполнили чувства. В этот момент мир существовал только для них двоих.

Вечером маечка была возвращена на место, одеялом прикрыта нагота. Павел смотрел через открытый люк на облака, бегущие по голубому небу. Николь благоговела от тепла сильного тела, она забросила свои ступни на ноги Павла, прижалась к его боку. Сейчас они ощущали покой и усталость. И природа вторила их настроению. В вечернем затишье можно было услышать только стрекот цикад, да гул турбовинтового самолета, скрывающегося над облаками. Девушка уткнулась лбом в шею Павла и быстро уснула, оставив его наедине со своими мыслями.

Через полчаса их уединение нарушил звонок. Павел нащупал на полу джинсы, вытащил из кармана телефон и поморщился.

— Привет, чем занят?

Павел перевел взгляд на Николь, осторожно приподнял одеяло до плеч девушки.

— Не твое дело, попробуй только прочитать мои мысли, и я тебя урою, – низким осипшим голосом предупредил его Павел.

— Не беспокойся, через телефон я не могу тебя видеть! Однако настроение все-таки чувствую.

— Говори по делу!

— Отлично, через двенадцать часов вы должны быть в Нижнем, мы вылетаем в Трашиганг. Так что буди Николь, вам придется поспешить.

 

Глава 3

 

Варя открыла глаза и резко села. С минуту она смотрела на белый комод, стоящий у противоположной стены. В голове ее возник образ библиотеки, пламени в камине, приглушенный свет, озаряющий бликами высокие полки с книгами. Потом образы стали размытыми, взгляд девушки замер.

— Что же я натворила! — пробормотала она, зарывшись пальцами во взъерошенных волосах.

Варя начала спешно выбираться из одеяльного плена. Это ей удалось далеко не с первого раза. Ворча, она на четвереньках поползла к изножью кровати и спрыгнула на пол. Девушка не стала тратить время на то, чтобы переодеться или найти обувь, и сразу устремилась вниз, в обеденную комнату. Белые ступеньки лестницы мелькали перед глазами, вот, наконец, комната с изящно накрытым столом к завтраку. Варя вылетела на середину помещения и, резко затормозив, проехала босыми ногами по скользкому полированному паркету.

Лев в момент ее стремительного появления размеренно завтракал. Он мельком взглянул на нее из-за газеты.

— Доброе утро! Похоже, вы встали не стой ноги, — произнес он.

Варя вдруг почувствовала себя неловко. Она начала наспех приводить волосы в порядок, суетливо приглаживая их руками. Но этого было явно недостаточно. Полы халата оставались под поясом, однако за ночь они разошлись по сторонам. Красивая сорочка поднялась вверх и, прижатая все тем же поясом, обратилась в обвисший пузырь. Пока Варя занималась одеждой, Лев переставил свой стул так, чтобы при разговоре быть как можно ближе к Варе. Пригласив девушку к столу, он без церемоний поцеловал ее в щеку.

— Вы, вы ухаживаете за мной? – удивленно спросила Варя, осев на стул. Лев сел рядом, положил одну руку на спинку ее стула, другую на край стола.

— Совершенно верно.

— Зачем?

Лев легко объяснил свой мотив:

— Все очень просто, вы мне нравитесь, я за вами ухаживаю.

Варя посмотрела перед собой на высокое окно и белую воздушную вуаль на нем. Сегодня было ветрено, листья шумели за окном, предвещая изменение погоды, нагнетая тревогу. И Варе тоже стало тревожно. Одного она не понимала, как такое вообще могло произойти? Логика говорила ей, что они являются полной противоположностью друг друга, скорее она должна раздражать Льва, но уж никак не нравиться ему.

— Вы не понимаете! — сказала Варя, облокотившись на стол и положив лоб на ладонь. — Я совершенно уверена, что вам это не нужно.

— Это еще почему?

— Просто поверте мне на слово. Не знаю, что вам во мне понравилось, но даже так, вы рано или поздно разочаруетесь в своем решении. Как бы это не начиналось, все закончится в одно мгновение.

Лев повернулся и спокойно принялся за кофе.

— Однако я все равно рискну. Начнем с того, что мы перейдем на «ты»? Это не сильно тебя смущает?

— Совсем не смущает, — разочарованно произнесла Варя, махнув рукой. — Ты должен понять, я тебе не пара, я вообще никому не пара!

Лев кивнул головой.

— Ясно, что ничего не ясно. Давай позавтракаем и обсудим планы на сегодня. Согласна?

— Да,— обреченно ответила Варя. Подняв голову с руки, она осмотрелась по сторонам.

  — А где Николь? – удивилась девушка, понимая, что Николь явно припозднилась к завтраку.

— Она уехала по делам, вернется не раньше, чем через месяц.

Лев наблюдал. Варя была немного расстроена из-за происходящего, но все-таки ночь придала ей сил, и она справилась с небольшими потрясениями. Его же ночь была практически бессонной. После отъезда сестры, он долго сидел в библиотеке около камина. Тем для размышления было много, и все они так или иначе были связаны с Варей. Наблюдая за ее миром в критической ситуации, он все же отметил, что самые сильные впечатления находят отражение в странном мире моря и песка. Тот же инцидент с акулой заморозил море. Мужчина решил, что Варю он сможет растормошить только некоторыми сильными впечатляющими событиями. Кроме того, девушка подпустила его к себе, он встал на путь к доверительным отношениям. И на этом пути лжи быть не может. Это означало лишь одно — Варя должна знать о нем все! Для нее не должно быть ни одной запретной темы.

— Мы поедем сегодня к переводчику?

— Нет, текст уже переведен, это язык королевства Бутан, и своего рода адрес, он указывает на дзонгхат Бунтханг, в котором нам необходимо найти Пассанга.

Варя наклонила голову набок, она задумчиво переворачивала ложку вокруг оси, делая упор на ее кончик. Девушка задала следующий вопрос:

— Ты хотел меня познакомить с ювелиром, который поможет нам определить владельца кольца.

Лев кивнул.

— В этом нет смысла. Кольцо мое! — спокойно признался он.

Варя медленно закрыла и открыла глаза, удивленно посмотрев на Льва.

— Как твое кольцо оказалось в моем кармане?

— Все просто. Я его тебе подбросил, когда мы столкнулись впервые.

Варя совсем запуталась и в одно мгновение потеряла аппетит. Вокруг нее происходило что-то странное и, похоже, многое от нее скрывалось. Это раздражало.

— Зачем ты подкинул мне кольцо?

— Все расскажу после завтрака. Не съешь завтрак, ничего не узнаешь. Я серьезно.

Варя в ответ лишь фыркнула. Поняв, что Лев серьезен, начала быстро есть.

Но и после завтрака Лев не спешил раскрывать карты. Он предложил Варе прогуляться в лесу. Девушка поднялась наверх. Наспех умывшись, она выбрала свое единственное легкое платье. Голубое однотонное, оно делало ее глаза еще более яркими. Легкая пышная юбка до колен скрывала недостатки фигуры и делала ее более женственной. Дополнив образ белыми босоножками, Варя спешно спустилась вниз. Она прошла мимо Льва, не замечая его изумленного взгляда, и направилась в библиотеку.

— Идем, я готова, — сказала она, пройдя через комнату в парк.

Дорога от дома вела их к уже знакомой каменной ограде. Там же была небольшая калитка, сколоченная из крепких досок. В прошлом Лев часто ходил через нее в лес с родителями и сестрой. Николь тогда была сущим ребенком, она все время болтала, постоянно, показывая матери разные находки: то это были гусеницы, то грибы, растущие на деревьях. Отец говорил с ним об учебе, это был начитанный и добрый человек, который на все имел свое мнение. Таким он его запомнил. А потом их жизнь изменилась, и лесная дорожка была забыта, прогулки вытеснены заботами.

Петли протяжно скрипнули, облетел с торца двери мох. Тропа пошла сразу вверх, ведя на холм. Варя шла впереди.

— Ты хотел мне рассказать о кольце! — напомнила она, не оборачиваясь.

— Да. Это кольцо моего отца, буква «В» — первая буква фамилии, корона – символ нашей фирмы, – сказал он, очнувшись от воспоминаний. – Десять лет назад мои родители летели из Дели на острова. Отец был отличным пилотом, и все же авиакатастрофа редко дает шанс на жизнь. Четырнадцатого июля самолет родителей пропал с радаров. Поиски продолжались месяц, однако нам не удалось обнаружить ни обломков самолета, ни тел наших родителей. Все изменилось вчера. Догадайся, что мы нашли на дне Тирренского моря?

— Пропавший самолет! — воскликнула Варя, остановившись на тропинке.

— Вот именно, и как он там оказался, я не представляю. Но вернемся к кольцу.

Они продолжили путь, обогнув большое дерево.

— Оно пролежало нетронутым десять лет, после чего четырнадцатого июля сего года адвокатская контора вручила его наследникам в Москве, то есть мне и Николь. В тот день, когда мы возвращались домой, я встретил тебя.

Варя нахмурилась, пока картина была не совсем ей ясна. Вопросов было больше, чем ответов.

— И тогда ты подбросил мне в карман кольцо, дабы это была причина для знакомства! – саркастично предположила она, сразу исключив эту идею. – Не верю! Я не могла тебе нравиться, в этом нет смысла даже сейчас!

— Ну, ты лишь отчасти права. Я действительно хотел с тобой познакомиться! Ведь ты другая, и тогда мне просто интересно было узнать, что с тобой не так!

Варя совсем не нравились эти загадки, история с каждой минутой становилась все более запутанной.

Подъем стал крутым. Девушка остановилась около дерева, прислонилась к нему спиной, попыталась восстановить дыхание. Силовые нагрузки были не ее стезей.

— Какая другая? — спросила Варя, подув на свою челку. — Что со мной не так?

Лев встал напротив, оперся рукой на ствол выше головы девушки.

— Сейчас объясню. Я недавно опробовал это на одном человеке, который отчасти похож на тебя. Загадай число от нуля до бесконечности, любое, и дай свою руку.

Варя посмотрела вверх, потом прищурилась, словно стрелок на дуэли.

— Все, готово.

 Лев прикоснулся к ее руке, выждал минуту, смотря пристально в голубые глаза, и вдруг засмеялся.

— Как обычно, оригиналка. Хорошо, минус одна тысяча двести семьдесят три целых и двадцать пять сотых.

То, что Варя была удивлена, ничего не сказать. У нее даже рот раскрылся от изумления.

— Я это вслух сказала? — спросила она, смотря ему в глаза. Лев замотал головой.

— Хорошо, еще раз! — серьезно сказала Варя. Девушка прислонила указательный палец к губам, посмотрела в бок, стараясь придумать задачу сложнее. Эксперимент повторился, а результат был тот же — Лев угадал и дробное число.

— Только не говори, что ты читаешь мысли людей!

Лев пожал плечами.

— Скорее я считываю общее психоэмоциональное состояние, вижу потаенные подсознательные миры человека, слышу мысли, но это происходит только при соприкосновении с объектом.

Варя нахмурилось.

— Ты сказал, что я другая, со мной что-то не так?

Лев кивнул головой, теперь он мог объяснить ей суть наблюдений.

— Обычно я вижу человека в привычной для него атмосфере, то есть улицы, дома, работа, даже люди находят отражение в мире подсознания. И да, я знаю, где живут сотрудники моей фирмы, их чаяния, и даже могу сказать каков цвет занавесок на окнах их комнат.

— У меня занавесок нет в комнате, Павел жалюзи повесил. В этом все дело?

Лев засмеялся!

— Да нет, конечно, дело в том, что в твоем мире практически ничего нет! Я вижу море, горы песка, каменистую дорогу с римскими колоннадами, тебя…

Варя осторожно убрала руки за спину.

— Наверное, я просто скучный человек?

Лев осторожно подтолкнул девушку, и они пошли дальше. Тропа становилась широкой, а подъем – пологим. Впереди виднелся прогал.

— Нет, определенно нет. Ты – первая, кто увидел меня. Обычно в подсознании люди меня не видят, я всего лишь наблюдатель. Ты же сразу заметила чужого, все силы твоего мира пытались уничтожить меня, закручивая воронки песка, бросая волны. В первый раз ты вышибла меня из своего мира за несколько секунд, во второй, как следует напесочила. Это произошло в то время, когда мы летели на самолете. Последующие контакты были другими, менее агрессивными, иногда ты даже пыталась меня защитить, и только сегодня ночью не прогнала.

Варя задумчиво посмотрела под ноги. Она знала, о чем он говорит. Ведь этой ночью Лев был рядом с ней посреди ее песков и моря. Этот мир девушка видела каждую ночь в своих снах, медленно бродя по пустому песчаному берегу, она всматривалась в розовеющее небо, тусклую звезду над горизонтом и искала покой. Лев был с ней, а потом ушел.

— Почему тогда ты ушел? — неожиданно для самой себя спросила она и тут же смутилась, потому что мужчина мог понять ее вопрос неправильно.

— Таковы были обстоятельства, но обещаю, в следующий раз я не уйду, останусь с тобой на этом старом деревянном мостике до тех пор, пока ты не развеешь меня ветром.

Это обещание он произнес именно в тот момент, когда лес остался позади, они вышли на поляну. Варя зажмурилась и, приложив ладонь ко лбу, прикрыла глаза от солнца.

Посреди высоких зрелых трав она заметила деревянную беседку. По-видимому, основание старой постройкой сгнило, и вся конструкция накренилась. Варя посмотрела на Льва. Его взгляд стал тяжелым, он с напряжением смотрел на белые столбы и крышу.

— Десять лет я тут не был! — медленно произнес он. — Но, возможно, именно сейчас стоит повернуть время вспять.

Лев начал пробираться через высокую траву, Варя следовала за ним. Он смело поднялся по проломленным ступеням и вступил на дощатый пол, через щели в котором пробивалась трава. Проходя по периметру беседки, он надавливал на столбы, оценивая их прочность. Варя остановилась в центре круга.

— Ты говорил, что видишь миры других людей, каков же тогда твой мир?

Лев отряхнул руки от древесной щепы.

— Вот тут все как раз скучно. Это черная комната без предметов, в ней ничего обычно не происходит. Однако, когда в моей жизни появилась ты, там возникли кольцо, твой билет на самолет и песок. Так я узнал, где ты сидишь, и поменялся местами с твоим соседом.

Варя скрестила руки на груди. Она обдумывала полученную информацию.

— Хорошо, допустим, у меня с мозгами что-то не так, и все равно, зачем было подбрасывать кольцо?

— Тут была более прагматичная причина, и она связана с твоим даром.

Варя перешла из центра к парапету, облокотилась на него.

— Я не замечала за собой сверхъестественных способностей.

Лев встал рядом, и девушке пришлось высоко поднять голову.

— Ты умеешь менять судьбы людей, – пояснил мужчина.

— Как это?

— Я до сих пор не понимаю, как это происходит. Попытаюсь объяснить. Начнем с того, что именно ты раскрыла нам тайну кольца, сломав его.

— Лев, вот тут я хочу тебя разочаровать, – перебила его Варя. – Я просто часто все теряю и ломаю. Это случайность! Я ничего не могу изменить!

Лев достал телефон. Включив его, он нашел страницу со статьей из газеты.

— Хорошо! Я готов тебе доказать обратное! Ты отдала женщине в аэропорту деньги.

Варя усмехнулась:

— Вряд ли я изменила ее судьбу этим! Ну, разве что просто улучшила настроение.

Лев открыл сайт новостной газеты.

— Вот, читай!

Варя взяла телефон, сосредоточившись на тексте. В статье говорилось о женщине, которая забыла сумочку с деньгами в аэропорту Москвы. Эти деньги нашла уборщица, она передала находку в службу безопасности, по банковским картам из сумочки была найдена владелица. Женщина родила сутки назад одного малыша, однако из больницы она собиралась забрать сразу двоих детей. Один из них должен был стать приемным. Многие удивились ее поступку. «Я как увидела ее, сразу поняла, что без нее не уйду. Ничего, мы потянем, лишь бы людьми выросли хорошими. Для сына все есть, а вот принцессе гардероб заказали только сегодня» — сказала она. Дальше шло описание встречи ее и Вари, женщина была уверена, что им был послан ангел хранитель девочки в образе девушки с большими голубыми глазами. Таково было ее мнение.

Варя удивилась, выходит, она в некоторой степени укрепила решимость приемных родителей.

— Это случайность.

— Хорошо! Тогда случай с Розой, – напомнил Лев о ее провале.

Варя подняла одну бровь, искоса взглянув на собеседника.

— Я сломала кран, а она повредила из-за этого ногу. Вот уж я совсем не рада такому дару в кавычках.

— Да, — согласился Лев, — и в то же время у Розы нашли тромб. Не будь этого обследования, все закончилось бы печально.

Варя вдруг вспомнила, как изменилось поведение Льва после того как обнаружилась надпись на кольце. Да он попросту потерял к ней интерес, потому что она исполнила свое предназначение. Девушка поникла.

— Хорошо, допустим, все так, как ты говоришь. Тебе я помогла с кольцом, в голове у меня пусто, я что-то, оказывается, меняю, хотя до сих пор это сомнительно. Но, по сути, я не могу быть чем-либо полезной тебе сейчас, так может нам стоит на этом расстаться?

Лев оперся ладонями на парапет по обе стороны от Вари. Он слегка отступил и наклонился так, чтобы смотреть ей в глаза.

— Послушай, я знаю, что для себя ты поставила крест на любого рода отношениях, да что там, ты даже в собственной жизни не видишь смысла, я хочу вытащить тебя из этого ада. Ты же сама его закопала, своими руками погрузила сердце в черноту, испепеляя горячим песком. Дай мне хоть один шанс за него побороться!

Варя смотрела на Льва, не моргая. Она вдруг прерывисто задышала, ее глаза наполнились слезами. Неожиданно начал накрапывать теплый дождь, крупные капли застучали по листьям и крыше, резкий порыв ветра сбил юбку платья вперед. Лев всматривался в ее лицо, ожидая ответа.

— Варя...

— Хорошо, у меня есть месяц, я проведу его с тобой. Одно пообещай мне, как только я тебе надоем, то ты сразу скажешь мне об этом. Не жалей меня, не держи меня...

— Все будет хорошо, — услышала Варя мягкий ответ. Теплая рука прошла от локтя до запястья. Девушка медленно опустила голову. Она вдруг поняла, что этот малознакомый человек действительно переживает за нее. «Пусть будет так! – подумала она. – Может быть, он просто поймет, что я скучна, и благородный порыв пройдет. Так будет лучше».

— Так куда мы сегодня поедем? – спросила Варя.

Лев улыбнулся!

— Проведем день у воды.

Варя кивнула.

– Согласна, только акул не надо.

Они покинули беседку, спустились вниз. Варя захватила сумочку, и через полчаса машина Льва, плавно огибая холмы, ехала к шоссе. Дорога заняла не меньше полутора часов, холмы сменились равнинной местностью. Они добрались до небольшого городка, и там Лев остановился у желтого строения. Это был католический храм. Он был совсем не таким, как представляла себе Варя. Она видела в своих мечтах об Италии белоснежные колоннады, прекрасные статуи и фрески, каждая из которых ни больше, ни меньше, чем произведение искусства. Это же здание было более чем скромным.

Они зашли внутрь. Стены и сводчатый потолок в помещении были совершенно белыми, лучи света проходили через окна и падали на темный пол. Деревянные скамьи располагались по обе стороны от прохода.

 Воздух тут оставался прохладным, прозрачным, чистым даже в жару. Тишина, нет людей, это было место для размышлений и умиротворения. Девушка прикрыла глаза, расслабилась, вслушиваясь в безмолвие. Нет, тут Варя не была ошеломлена впечатлениями, не осматривалась по сторонам в поисках творений знаменитых скульпторов и художников, она слышала себя, и у нее было чувство, что именно здесь ее услышат на небесах. «Боже, помоги мне».

– Тебе нравится тут?

Варя открыла глаза, улыбнулась Льву.

– Да! Очень! – ответила она шепотом.

Девушка села на одну из скамей, немного ссутулилась, облокотившись на спинку переднего ряда. Она задумчиво смотрела на алтарь и думала о тех местах, куда бы ей хотелось вернуться. Дом! Где бы она ни жила, мамина квартира для нее была тем местом, где она выросла. Там пахло нафталином из сундука с тканями, белье было накрахмаленным, на кухне – голубой кафель и часы под потолком. Темная гостиная освещалась вечером настольной лампой. Павел сидел за столом, низко склонив голову над тетрадями.

— Я часто ходил сюда после исчезновения родителей, — сказал Лев, смотря на алтарь.

— Тебе было тяжело?

— Да, когда они пропали, я учился в аспирантуре. Моя жизнь была достаточно контрастной. Днями я ответственно выполнял свою работу, а потом гулял ночи напролет, — Лев усмехнулся, вспоминая свою бесшабашную жизнь, гонки на спорткаре по ночным дорогам, бесконечную череду авантюрных затей.

— Я нес ответственность только за свою жизнь. После исчезновения родителей все изменилось, дело отца перешло ко мне. И оказалось, что все не так хорошо, как виделось мне. Фирма погрязла в долгах, а качество продукции желало лучшего. Николь еще не достигла совершеннолетия, она нуждалась в опеке. Я пересмотрел приоритеты, университет и праздное гуляние отошли в прошлое. Пришлось восстанавливать наш бизнес по крупицам. Нервное напряжение было сильным, я не мог оставить нас без ничего, и Николь должна была получить хорошее образование. В тот момент моя педантичность сыграла со мной злую шутку, я стал перфекционистом. Это было полезно для работы, но вот в жизни мешало. Например, если я видел несимметрично задернутые занавески, то не мог пройти мимо и поправлял их. Небрежно написанные строки в тетрадях Николь раздражали меня, и я требовал переписать конспекты. В конце концов, я заметил, что окружающие стали бояться меня, так как, смотря на людей, я видел в них только недочеты. Я понял, что наведение порядка приводит к сбросу напряжения, и это нужно только мне, это не несет какой-то исключительной важности. По сути, мне просто не хватало отдыха. Роза тогда постоянно повторяла мне: «Не борись с тьмой, стремись к свету». И я стал приезжать сюда, просто сидел, закрыв глаза, вслушивался пение хора, даже иногда засыпал. В настоящее время я все еще чрезмерно педантичен в некоторых вопросах. И я стараюсь сбрасывать свое напряжение, например, выходя в море.

Варя с беспокойством смотрела на своего собеседника. Ее мысли вернулись в прошлое. Тишина, окна занавешены грязными серыми занавесками, на сгнивших полах разбросаны вещи. Она сидит в углу между батареей и столом и смотрит через грязное окно в голубое небо. Ничего в этом мире больше не существует, нет никаких желаний. День сменяет ночь, потом опять смена суток, жизнь идет и ничего не меняется для нее. Сначала сообщение, потом настойчивый звонок заставляет ее через боль идти к двери. Брат, именно он тогда не дал ей пропасть в этой грязной квартире. Еще день-два и жизнь ушла бы из ее ущербного тела.

— Теперь тебе лучше? — спросила девушка, смотря Льву в глаза.

— Да, намного лучше, расскажи о себе.

Варя нахмурилась, ведь ее жизнь и была этой самой тьмой. Свет остался в прошлом, а впереди его не было, ей не к чему стремиться.

— А что именно тебя интересует? — спросила она, свесив расслаблено голову на бок и задумчиво посмотрев вперед.

— Что угодно, начни с чего хочешь.

— Хорошо, я попробую. Я, мама и брат жили в городе, в обычной двухкомнатной квартире на шестом этаже. Окна выходили на проспект. Там было очень уютно, в нашей комнате стояли две кровати, стол около окна и книжный шкаф. В зале была большая  стенка светло-желтого цвета, диван и тумба с телевизором, который просто отвратно показывал. Мама застилала кровати, подушки складывала в виде горки и сверху накрывала их ажурной накидушкой. И там был запах, запах дома, ни с чем несравнимый, родной. Вечером, втроем, мы выходили на балкон. На нем в углу стоял сундук, я садилась на него рядом с мамой, Павел устраивался на стуле. В одиннадцать вечера в те времена по проспекту не ездило столько машин, сколько сейчас. Дорога освещалась лампами, она была пустынна, и те машины, которые появлялись на ней ночью, были слышны издалека. Я все спрашивала о планетах, солнце и звездах. Мама рассказывала мне обо всем, показывала большую медведицу. Других созвездий она не знала, поэтому я и Павел сами придумали им названия. Как-то она показала нам на две звездочки, они были чуть различимы и находились рядом. Она сказала, что это — я и Павел. И даже если мы уедем когда-нибудь от нее за тысячи верст, она будет смотреть на них и думать о нас так, как будто мы рядом. Потом мы действительно разъехались кто куда. Павел закончил учебу и уехал в Азию, я поступила в университет и тоже покинула маму. Однако я запомнила эти ее слова, а когда возвращалась домой на каникулы, часто видела, как она сидела на балконе, покачиваясь, терла ладонями больные колени и смотрела на две тусклых звездочки.

— Ты скучаешь по ней?

Варя ответила сразу:

— Конечно!

— Если скучаешь, почему не вернешься домой?

Девушка провела пальцами по локтю, обхватила себя руками.

— Паша, я думаю, что он женится рано или поздно, и тогда я буду только мешаться им. Поэтому я решила остаться в Москве.

Варя замолчала.

— Все будет хорошо, — сказал Лев так, как будто эта фраза была для него заклинанием. – Идем дальше?

Лев встал, подал ей руку, Варя взяла его ладонь, ведь приличия у этого мужчины в крови. Однако он не отпустил ее руку и после. Девушке было неуютно от этого, ей показалось, что так они похожи на двух людей, которые встречаются. Они гуляли по городу, потом прошлись по набережной озера Браччано. Лев рассказывал ей об истории городка, а Варя любовалась высокими пиниями, спокойной водой и холмами на другом берегу озера.

Ближе к вечеру они зашли в небольшое уютное кафе на берегу. С его веранды можно было спокойно наблюдать закат. Солнце красным шаром ушло за горизонт, и оттенки неба сменили один другой от розового до фиолетового. Их разговор становился все более личным, однако Лев заметил, что Варя ничего не рассказывает о своей жизни за последние семь лет.

Свет от окон падал на воду, от чего по ней шли желтые блики. Тихий разговор посетителей на веранде стал смолкать, люди расходились. Варе никуда не хотелось идти, что-то особенное было в этом дне, ведь после все это превратится лишь в воспоминания. Но время неумолимо бежало вперед. Варя и Лев пошли к машине. Улочки уже опустели, ночной воздух сбил жару. Лев много расспрашивал Варю о ее детстве, в этих воспоминаниях девушка находила некоторую радость.

— Знаешь, у нас телевизор транслировал всего два канала, — рассказывала она. — Тогда практически не показывали мультфильмов, поэтому мы любили смотреть диафильмы.

— Диафильмы?

— Да! Через проектор прокручивалась пленка, на каждом кадре была картинка с текстом. У нас были пленки с замечательными сказками. А еще иногда мы просто светили на стену и изображали разных животных с помощью теней от рук.

Лев обернулся назад. Улица, по которой они шли, была узкой, она освещалась неравномерно, и ему показалось, что тень около забора, загораживающего небольшую аллею, изменила форму.

— Чем ты любил заниматься в детстве? — спросила Варя, заметив, что Лев обеспокоенно смотрит по сторонам.

— Я любил заниматься моделированием парусников. Создавал небольшие макеты, восстанавливая каждую деталь оригинала в мельчайших подробностях.

— Они сохранились?

Лев улыбнулся. Он опять осмотрел улицу. Предчувствие его не обмануло. Их вели от самой набережной. Четкий расчет был во всем: наблюдатели были расставлены в затененных переулках, а аллея у административного здания представляла собой идеальное место для засады. Сначала Лев хотел подхватить Варю на руки и рвануть вперед. Однако в этом случае риски увеличивались, так как скорость бега даже с самой легкой ношей не высока. Еще один минус этого плана – он будет к врагу спиной, ответить не сможет, руки будут заняты. Пауза затянулась, и Лев поспешил ответить на вопрос:

— Только один, остальные я продал, в трудные времена все средства хороши для выживания, поэтому в расход пошло все, кроме дома.

Лев посмотрел Варе в глаза.

— У меня есть не очень хорошая новость.

Он опять обернулся назад, потом взял Варю за руку и начал очень тихо говорить:

— Варя, слушай меня сейчас очень внимательно. Если пройти до конца этой улицы, а потом свернуть направо, то можно добраться до полицейского участка. Боюсь, мы встретили отчаянных и не очень хороших людей. Твоя задача — бежать до участка так быстро, как ты можешь. Не оборачивайся и не жди меня, ты должна обезопасить вперед себя. Поняла?

Варя смотрела на Льва, не моргая. Все это могло сойти за шутку, только проблема была в одном — Лев очень редко шутил.

— Хорошо, я позову на помощь.

Варя кивнула и тут же рванула вперед. Звуки от ее босоножек звонко разносились по улице. Она не оборачивалась, однако практически сразу услышала позади топот и крики мужчин. Это прибавило ей сил, она бежала, не замечая ничего вокруг. Дорога вышла на оживленную площадь. Тут, не смотря на ночь, иногда проезжали машины, поэтому ее паника немного улеглась. Она быстро нашла участок во втором доме от перекрестка. Забежав внутрь, девушка схватила за локоть первого попавшегося полицейского.

— Хелп ми, – выпалила она на английском всем известную фразу.

После спешных объяснений с помощью переводчика на телефоне, Варя оставалось только ждать. Полицейский патруль выехал сразу, но для Вари эти минуты казались бесконечностью. Она сидела на стуле, нервно теребя угол сумочки, и периодически смотрела на вход. Ее удивляло то, что люди здесь вели себя так, как будто-то ничего особенного не происходит, и нападения на людей ну совсем обыденная вещь. Через полчаса в участок стали заводить крепких парней. Их руки были скованы наручниками за спиной, однако Варя, смотря на них, сомневалась, что они куда-либо смогут убежать. Все были изрядно побиты. Один из них — высокий парень с карими горящими глазами шмыгал носом, и по его подбородку стекала на футболку кровь. Варя отвела взгляд, но тут же встрепенулась, когда услышала знакомый голос.

Лев говорил с полицейским. Девушка подняла взгляд и вскочила, прижав ладошку ко рту. Конечно, он не мог уйти из этой заварухи целым. Одежда была вся в пыли, местами разорвана, но больше всего Варю напугала кровь, которая окрасила белую футболку на боку мужчины в красный цвет.

— Ты как? — обеспокоенно спросила девушка, подскочив ко Льву. Он озорно подмигнул ей.

— Все нормально, за исключением того, что нам придется задержаться в этом городе для того, чтобы наложить швы. У них были ножи, парни хорошо подготовились.

— Их было пятеро? – спросила Варя.

— Восемь. Трое сбежали.

Варя резко повернула голову, хмурясь, посмотрела на нападавших. Теперь, когда опасность миновала, страх вытеснил гнев. Она испепелила их взглядом.

— Составишь мне компанию?

— Конечно.

Пока Лев заполнял документы, приехала скорая помощь. Врачи, осмотрев участников нападения, забрали двоих с собой. В больницу всех довезли быстро, там Льву зашили порез на боку. Во время всей процедуры он безмятежно беседовал с врачом о происшествии. Варя же, вцепившись в его запястье двумя руками, при каждом проколе кожи хмурилась, бледнела и с беспокойством спрашивала: «Ты как? Очень больно?» Больно ему не было, местная анестезия давно подействовала. В молодости он, гуляя в компании таких же безбашенных парней, дрался много и с удовольствием. Сейчас Лев чувствовал себя так, как будто ему дали любимых конфет, которых он давно не ел. Стараясь сдерживать свой веселый, приподнятый настрой, мужчина пытался не часто улыбаться, смотря на малышку, вцепившуюся в его руку.

— Все нормально! Мне совсем не больно, ну разве совсем чуть-чуть, — добавлял он, и от его глаз лучиками разбегались морщинки.

После подобных фраз, Варя осторожно гладила его руку, смотря на пострадавшего своими добрыми голубыми глазами.

Домой они вернулись только под утро. Варя расстелила постель, в то время как Лев смывал с себя пыль. Убирая темно-коричневое покрывало, она рассматривала светлую комнату, которая отражала главную черту ее обитателя – сверхаккуратность. Лишних предметов здесь не было, к слову, совсем. Кровать занимала центральное место, напротив нее стояла тумба с телевизором. Дверь в гардеробную была справа от изголовья кровати, с другой стороны, ближе к окнам располагался открытый проход в небольшой вытянутый кабинет. Там около окна стоял красивый резной рабочий стол, в торце комнаты шкаф для бумаг.

Выйдя из ванны, Лев увидел девушку, которая суетливо поправляла простынь. При его появлении она выпрямилась и сложила ладони замком перед собой.

— Останешься со мной сегодня? – спросил он, осторожно садясь на край кровати.

Варя подумала, что, возможно, она ему еще понадобится, ведь после того как анестезия перестанет действовать, бок будет болеть.

— Конечно, останусь! — сразу ответила она.

Лев забрался под одеяло.

— Иди сюда, ведь устала.

Варя потопталась на месте.

— Напомню, я ранен, а анестезия уже начинает отходить.

Девушка скромно присела на кровать, спиной прижавшись к изголовью.

— Скажешь, если тебе, что-нибудь понадобится?

— Да.

Лев взял ладонь девушки, начал осторожно гладить ее большим пальцем. Он смотрел в потолок, размышляя о сегодняшнем происшествии. У него складывалось ощущение того, что нападение было спланировано заранее. К сожалению, ему пришлось отключить свои сверхчувства, так как малейшее погружение в подсознание выбивало его из реальности, а в бою даже секунда отключки может стоить жизни. Он готов был признать, что в деле появилось третье лицо. Николь была далеко под защитой Павла, а вот Варя оказалась в эпицентре. Придя домой, Лев сидел полчаса в ее комнате, ожидая пока девушка примет ванную. «Завтра же найму охрану, пусть следят за домом. Сегодня и на шаг ее не отпущу!» – размышлял он, оберегая свою подопечную.

Лев повернул голову, посмотрел на Варю. Девушка, свесив голову на бок, спала сидя.

— Отлично, вот и спи здесь, так мне спокойнее! – прошептал он, и этот шёпот унес его в страну песков.

Лев увидел ее мир. Пустыня и море, как обычно, сражались друг с другом, барханы за колоннадами стали выше, ветер сдувал с них песок. И все же прогресс был, посреди песков, скособочившись, стояла старая беседка. «Удивительно, из всех событий дня для себя она выделила эту беседку! Почему?» – задался он вопросом.

Варя сидела в этот раз не на мостике, а на ступеньках беседки. Девушка быстро поднялась и, подойдя к нему, взяла за руку.

— К тебе гости, — спокойно сказала она.

Лев осмотрелся по сторонам, даже не представляя, о ком может идти речь.

Когда он повернул голову вправо, то увидел вдалеке силуэты двух людей. Это был высокий мужчина и женщина с длинными белыми волосами, они шли по каменной дороге посреди колоннад. Лев резко выдохнул, кровь зашумела в его ушах. Это были его родители. Он слышал, как они переговариваются между собой. Таким спокойным ровным тоном мать и отец обычно говорили утром, обсуждая планы на день.

— Как ты это сделала? — взволнованно спросил он, и все его существо наполнила радость. Ведь они не могли прийти к нему во снах, его черная комната поглощала все, сновидений у него никогда не было. Многие люди во снах могут видеть близких такими, какие они были живыми. Ему же судьба вручила дар, отняв необходимое.

— Я ничего не делала, они сами пришли. Это все – твои образы.

Сильное волнение вышибло его в реальность. Он ошарашенно посмотрел на Варю и рухнул спиной на кровать. Проведя по лицу дрожащими ладонями, Лев пытался хоть как-то осмыслить произошедшее: «Первое, она не знает, как они выглядели, второе, тем более она никогда не слышала их голоса. Как такое возможно? Я думал, беседка — это ее проекция, но сейчас получается, что я привношу свои проекции в ее мир».

Лев приподнялся на локте, осторожно провел пальцами по нежной розоватой щеке. «Бедная моя девочка, меня-то тебе и не хватало с моими проекциями».

На сегодня экспериментов было достаточно. Через минуту Варя была по традиции завернута в одеяло и прихвачена крепкой рукой. Так, на всякий случай, чтобы не убежала до утра.

Две недели Лев вел дела из дома. Варя находилась рядом, она старалась помочь ему в любой мелочи. Он сразу отметил, что девушка с легкостью предугадывает его желания. Например, на второй день, он попросил ее принести из кабинета его любимую ручку, блокнот и ноутбук для работы. На выполнение задания у нее ушла пара минут. При этом она даже не уточняла, где лежит и как выглядит его любимая ручка, подаренная когда-то отцом на совершеннолетие. Когда Лев попросил дать ему что-нибудь попить, девушка принесла чашку черного чая с листочками мяты без сахара. Именно такой чай заваривали ему, однако домработница, замещающая временно Розу, не могла этого знать. Он понимал, что это прямое следствие того, что в подсознании Вари появляется все больше проекций его мира. Его стало пугать то, что он попросту использует ее сознание для себя, и Лев закрылся, предпочитая сначала разобраться в ситуации.

Дело с нападением оказалось стандартным. Парни просто заигрались в банду, но напали не на того человека. Однако Лев все же перестраховался, наняв охранное агентство. Мысль о том, что их ведут, не отпускала его. Вокруг дома были установлены камеры видеонаблюдения, охрана следила за окрестностями в режиме реального времени. Только после этого Лев мог гарантировать безопасность обитателям виллы.

Дела шли своим чередом, Варя была до того домашним, спокойным и рассудительным человеком, что все быстро привыкли к ней. Вскоре в дом вернулась Роза, она сразу занялась кухней. Варя очень стеснялась того, что натворила при первой их встрече, поэтому при домохозяйке всегда была очень тихой. Но крепкая характерная женщина не собиралась давить ее своим авторитетом, а попросту вручила ей доску и нож. Варя помогала ей на кухне, заодно осваивая итальянскую кухню. Для нее это был гастрономический туризм. Так они и сдружились, интуитивно воспринимая слова, интонацию и жесты друг друга.

Через полторы недели швы были сняты, и Лев с утра уехал в Рим, ему необходимо было на время вернуться к работе. Варя нисколько не смущала пассивность ее отдыха. Свежий воздух, тепло, добрые люди, хорошее питание сделали свое дело. Она действительно чувствовала себя отдохнувшей.

В один из дней она решила, наконец, заняться своей вышивкой. Ища прохлады, девушка спустилась вниз к бассейну и, устроившись в плетеном кресле, принялась работу. В ее арсенале было много нитей зеленых оттенков, поэтому вышивание она начала с густой зеленой растительности. Склонившись над пяльцами, девушка следовала своей цветовой схеме. Ближе к обеду, вышив лишь небольшой кусочек полотна, она поняла, что это будет лучшая ее работа. Варя улыбнулась, она решила повесить пейзаж на стене своей комнаты, чтобы вспоминать о зеленых склонах, высоких кронах деревьев и «теплых» душевных людях.

После обеда от работы ее отвлек телефонный звонок. Это был Лев.

— Привет, красавица.

Варя улыбнулась.

— Ты точно мне звонишь?

— Да. Мой главный помощник по бизнесу покинул меня, поэтому тебе придется меня выручить. Готова к ответственному заданию?

Варя кивнула головой.

— Да.

— Итак, сейчас иди в мою комнату, в рабочем столе в выдвижном ящике ты найдешь флешку. Нужно переслать содержимое флешки на мой почтовый ящик, адрес я отправлю тебе сообщением. Справишься?

Варя отложила вышивку.

— Конечно!

Девушка поднялась на второй этаж. Открыв дверь, она не спеша вошла в комнату, прошла в кабинет, нашла флешку, ноутбук. На все задание у нее ушло не больше десяти минут. Выполнив его, она решила продолжить работу у бассейна. Варя уже подошла к выходу, но около двери замерла.

— Занавески! — прошептала девушка, медленно повернувшись к окну. Только сейчас она обратила внимание на некоторые нюансы обстановки: постель была скомкана, шторы – в беспорядке, дверь в ванную открыта, и там горел свет. В ванной что-то тихо звякнуло. Сердце Вари пустилась в пляс, она осторожно вышла из комнаты, а потом опрометью бросилась вниз на кухню. Параллельно она звонила Льву.

— Лев, ты ведь сегодня утром навел в своей комнате исключительный порядок, как обычно?

— Да, а что?

— Не знаю, может это сделал кто-то из слуг, но сейчас там далеко не все идеально. Шторы закрыты наполовину, кровать в беспорядке, дверь в ванную открыта. Там что-то звякнуло.

– Где?

– В ванной, когда я выходила.

Лев понял, что злоумышленник нашел способ проникнуть в дом незамеченным.

– Варя, сейчас иди на кухню, дай телефон Розе.

Варя так и сделала. Когда Лев услышал голос Розы, он быстро начал говорить:

– Роза, милая, похоже, к нам в дом проник посторонний, собери всех служащих сейчас на кухне, после этого закройтесь там.

Роза, подбоченись, выглянула в коридор и настороженно посмотрела на лестницу.

– Хочешь, я схожу наверх, – предложила она.

– Ни в коем случае. Собери всех на кухне и запри дверь! Я вызову полицию, сам буду через час.

Роза отдала телефон, достала из кармана фартука свой. Варя села за стойку, наблюдая за женщиной. Та быстро говорила по телефону, одновременно выключая плиту. Практически сразу пришел садовник Жак, потом появилась горничная. Когда все домашние собрались, Роза заперла дверь. Женщина, несмотря на чрезвычайную ситуацию, чувствовала себя очень уверенно. Она спокойно говорила со взволнованной Лучией, налила в чашку кофе для Жака. Сев за стойку, Роза бросила полотенце на столешницу и подперла щеку ладонью. Языковой барьер не позволял Варе понять в полной мере то, что происходит. Она чувствовала себя как ребенок, которого держат в неведении. Девушка скромно смотрела на свои руки, лежащие на столешнице, когда ее ладонь накрыла мягкая морщинистая рука. Варя подняла взгляд. Роза сказала ей какие-то одобряющие слова, а потом встала и пошла к окну. Около дома остановилась полицейская машина. Домработница открыла окно, громко позвав полицейских. Входная дверь, по-видимому, была открыта, так как служители закона вошли в дом беспрепятственно, Роза встретила их уже на кухне. Она объяснила им ситуацию, и мужчины в форме ушли наверх. Вернулись они минут через двадцать, проверив весь этаж. Пока они говорили, Роза постоянно оборачивалась в сторону Вари. Пожав плечами, она жестом предложила подняться всем на второй этаж. В это время вернулся Лев, он кивнул головой Варе и заговорил с полицией. Теперь на Варю вопросительно смотрели уже все, а она совсем ничего не понимала.

– Лев, что происходит? – спросила она, обводя всех присутствующих взглядом.

Мужчина вздохнул, взял ее за руку и повел по лестнице. Все остальные последовали за ними. Чем ближе они подходили к двери в злополучную комнату, тем больше ей все это не нравилось. Открыв дверь, Лев зашел первым, а Варя, вынырнув из-за его спины, застыла на месте. В комнате был идеальный порядок! Нет, это был не случайный порядок, а структурированный: подушки на кровати лежали именно в том порядке, в котором Лев располагал их сам, занавески были открыты именно так, как делал это обычно хозяин комнаты. На прикроватном столике аккуратно были расставлены фотографии, которые до этого лежали валом друг на друге.

– Что тут произошло? – воскликнула Варя. – Здесь все было по-другому!

Девушка начала описывать заново то, что видела в комнате. Полицейские смотрели на нее как на ненормальную. Остальные стали молчаливыми.

Лев прошел в ванную комнату, проверил ящики с полотенцами и моющими средствами. В своей комнате он сам соблюдал порядок, доводя каждую мелочь до идеала. Завершив проверку, он что-то сказал полицейским, и те вышли вместе с Розой.

Варя зарылась пальчиками в волосах, расстроенно посмотрела на входную дверь.

– Мне никто не верит! – сказала она, поникнув.

– Вот тут ты ошибаешься, тебе верят все за исключением, конечно, полиции! – заверил ее Лев. Он перевел ее слова Лучие и Жаку, которые ждали, когда им дадут возможность заняться своими делами. Жак возвел театрально глаза к небу, они с Лучией засмеялись, потом мужчина строго погрозил Варе пальцем, судя по интонации, он попутно чему-то поучал ее.

– Жак говорит, что ты не должна сомневаться в том, что они верят тебе. И в следующий раз предлагает тебе сразу идти к нему. У него много всяких инструментов, он мигом скрутит бандитов. А еще он говорит, что ты подвергла себя опасности, проведя в комнате минимум четверть часа. Я согласен с ним. Неужели ты не заметила беспорядок сразу?

Варя пожала плечами.

– Понимаешь, я, когда на работу в спешке собираюсь, тоже иногда оставляю дома похожий беспорядок. Я бы и тут не стала на это внимание обращать, если бы не твой перфекционизм и тот странный звук в ванной.

Лев прошел в кабинет. Варя последовала за ним. Сев за стол он открыл выдвижной ящик. Эта широкая секция была разбита на небольшие ниши, в каждой из которой лежали определенные канцелярские принадлежности. Тут тоже все было в полном порядке: три одинаковых ручки, рядом в отдельной секции, два простых карандаша, стикеры для заметок чуть дальше. Лев взял лист почтовой бумаги, одну ручку и провел по ней аккуратную красную линию.

— Он ошибся!

— Что? – не поняла Варя.

— Тут много предметов, и они все лежат на своих местах. Однако промах все же он допустил, промах по незнанию.

— Какой?

— Ручки, они лежат в этой секции, – Лев указал на секцию с ручками. – Я всегда их кладу в определенном порядке. Начиная справа: черная, синяя, красная, такова их очередность. Сейчас первая в ряду красная.

Лев проверил остальные ручки, все цвета были перепутаны.

– Что он тут делал? Что искал? – задалась вопросом Варя.

— Что он искал? Конечно, информацию, которую мы раздобыли. Однако лист с надписями я ношу с собой, да и украшения лежат в сейфе. Другой вопрос заключается в том, откуда они вообще узнали, что мы занимаемся этим странным делом. Ведь во всех подробностях об этом знают только три человека: я, ты и Николь. В любом случае ставки, похоже, очень высоки.

— Лев, тебе нужно написать заявление в полицию, – сказала Варя, скрестив руки на груди.

— Зачем? Мне никто не поверит! В доме ничего не пропало, нет погрома, который обычно бывает при ограблении или нападении. Кроме того, я не хочу, чтобы дело, которым мы занимаемся, оглашалось.

— Тогда найми охрану! – настояла Варя. – Знаешь, это уже слишком. Сначала нападение на побережье, теперь еще это. Тебе не кажется, что все это не является случайностью.

Лев все раскладывал по местам, комментируя ситуацию.

— Я с тобой полностью согласен. После нападения, я так и сделал. Дом находится под круглосуточным наблюдением. Однако это не помогло, охрана говорит, что у дома посторонних не было. Будем надеяться, что этот человек больше сюда не вернется.

Варя нахмурилась, сделала к нему шаг, облокотилась на стол рукой. Она посмотрела на него сверху, смена ее настроения была необычна, в голосе появились интонации, свойственные раздражительности.

— Ты о чем сейчас говоришь! Нельзя стоять к опасности спиной, если есть хоть малейшая вероятность того, что на тебя нападут, ты должен защитить себя. Решай сам, или я буду у тебя всю ночь под дверью сидеть.

— Зачем? – удивился Лев.

— Со сковородкой чугунной.

Лев усмехнулся, а вот Варе было не до смеха. Беспечность могла стоить ему жизни.

— Защищать меня собралась? – уточнил Лев.

— Да, если ты не сделаешь этого сам, то мне придется.

Лев поднялся с места.

— Хорошо, сделаем проще, сегодня я переночую в твоей комнате.

Варя удивленно посмотрела на него.

— На кушетке! — уточнил Лев.

Варя развернулась и пошла к выходу.

— Ты куда? — окликнул он ее.

— За сковородой, конечно!

Лев засмеялся, однако стоило Варе исчезнуть за дверью, улыбка сползла с его лица. Он вышел из комнаты, зашел в кладовку в конце коридора и через минут десять вышел из нее. Вернувшись обратно, Лев открыл узкий ящик стола, приподнял секции с канцтоварами и бархатную подложку. Туда он переложил содержимое внутреннего кармана пиджака, а именно аккуратно свернутый листок с надписями на языке королевства Бутан, а так же билет на самолет на свое имя. Аккуратно вернув подложку и канцтовары обратно, он закрыл ящик. Ему предстояло сделать еще много дел, поэтому он спешно спустился вниз к машине. В этот день до вечера его никто не видел, вилла продолжила жить своей жизнью.

Вернувшись, Лев перенес кушетку из библиотеки в комнату Вари. И захохотал в голос, когда увидел в кровати девушку, а рядом с ней — большую чугунную сковороду.

— Можно мне тебя поцеловать на ночь? — спросил он, постучав пальцем по щеке.

Варя нахмурилась, подтянула к себе сковороду, скрестила руки на груди.

— Это исключено! — сказала она строго. — Я должна быть собрана.

Ночью Лев как обычно проснулся, чтобы проверить ее. Варя лежала посреди кровати на боку, поджав руки и ноги к груди. Одеяло валялось кучей рядом, из него торчала ручка сковороды. Уже по отработанной схеме, так, как происходило это все прошедшие недели, он расправил одеяло и завернул в него девушку. После этого она выпрямилась, уткнулась в край одеяла, подложила под щеку ладошку. Лев подхватил сковороду, покрутил ее в руке и пошел возвращать оружие на кухню. Выйдя в коридор, он сделал лишь два-три шага в сторону лестницы, и тут из его комнаты послышался шаркающий звук. Мужчина замер, медленно повернулся. Осторожно подойдя к двери, он посмотрел на сковороду, повернул ее светло-серым металлическим дном от себя. Он приготовился, потом резко открыл дверь так, что створка громко стукнула по стене. Вытащив сковороду в проем на высоте своего лица, он сразу поймал ей три пули, выпущенные из пистолета с глушителем. Они ударили в металл, и, уйдя рикошетом в коридор, отбросили его руку назад. Он услышал в комнате возню. Лев на секунду заглянул в помещение, увидел как человек в черном, запутавшись в занавесках, спешит выбраться через балкон. Он уже открыл дверь и перебросил ногу через перила, когда Лев, вбежав в комнату, прицельно метнул сковороду. Злоумышленник вскрикнул и, завалившись вперед, мешком упал вниз. «Есть!» — подумал Лев, щелкнув пальцами. Не тратя времени, он спустился вниз и выбежал через библиотеку во двор. Осмотревшись, мужчина поспешил к предположительному месту падения. Лужайка, к его великому огорчению, была пуста. Несколько выдранных клочьев газона и окровавленная сковорода свидетельствовали о том, что человеку в черном крепко досталось. Лев провел пальцами по траве, достал телефон.

— Проверьте камеры, вам показывают кино. Еще мне нужны ваши эксперты и живая охрана возле дома сейчас, сию минуту.

Лев вернулся в дом, зашел в свою комнату, включил свет. Следующие полчаса он потратил на театральное разведение тотального беспорядка. Все вещи из шкафов были выброшены на пол, туда же отправились матрас и постель, подойдя к выдвижному ящику, он проверил наличие записки. Она была на месте, только лежала повернутой на другую сторону. «Отлично, теперь я на шаг впереди!» — подумал он, усмехнувшись. Отправившись к вытяжке, Лев снял решетку и, изобразив крайнее недовольство, выдрал оттуда камеру наблюдения. Это же он проделал в спальне и ванной. Через полчаса в дом вошли три человека с сумками, они начали тщательную проверку дома на наличие прослушки и скрытого наблюдения.

— Наблюдение в библиотеке, две камеры, в вашем кабинете только те, что нашли вы, — тихо отчитался один из охраны. — Они взломали нашу систему и изменяли в некоторых случаях картинку с камер. Сейчас все в порядке. Люди расставлены по периметру дома.

Лев кивнул.

— Оставьте одного, больше не нужно, они сюда не вернутся.

Оставив людей работать, он отправился досыпать ночь. Как только дверь за ним закрылась, охранник взял в руку чугунную сковороду, покрутил ее вокруг оси, осмотрел вмятины от пуль и растертую по металлу кровь.

— На войне все средства хороши.

Варя проснулась рано, она недовольно поморщила носик, понимая, что снова заботливо завернута в кокон, а ее оружия нет рядом. За окном послышался радостный лай собаки и уверенная команда ее хозяина. Сев вместе с одеялом, девушка уже умело выбралась из плена и на носочках пробежала к балкону, там она увидела охранника и овчарку, они обходили дом вокруг. Улыбнувшись, Варя вернулась обратно. Проходя мимо кушетки, она случайно посмотрела в бок и тут же остановилась. Лев лежал, как обычно закинув одну руку за голову. Отсутствие рубашки теперь воспринималось не так как в первый раз, когда она нашла его спящим в библиотеке. Взгляд невозможно было оторвать и от четкой линии подбородка, и от широких плеч, и от груди, медленно понимающейся и опускающейся вниз, и главное, от этих маленьких пуговичек, которые спускались вниз от выреза горловины на майке. Варя чуть приоткрыла рот, ее взгляд наполнился негой. Она даже не заметила, как Лев открыл глаза и посмотрел на нее в упор.

Девушка стояла, безвольно опустив руки, ее глаза были чуть прикрыты, взгляд остановился, дыхание замерло. Лев решил, что она задумалась. В один момент он вскочил и, крепко обхватив Варю, прижал к себе.

— Вот ты и попалась мышка! Я все же тебе нравлюсь! — громко воскликнул он.

Он хотел ее лишь немного смутить. Однако что-то пошло не так. Варя вздрогнула, прижав руки к груди, начала ртом ловить воздух, в ее больших голубых глазах он увидел ужас. Варя испугалась его резкого, непредсказуемого поступка. Настроение тут же изменилось, от веселья не осталось и следа.

— Варя, глубоко вдохни и медленно выдохни, — жестко приказал Лев. — Ну же, давай, приходи в себя!

Девушка вдохнула, как он велел, и медленно выдохнула.

— Отлично, еще раз!

Варя повторила упражнение несколько раз, страх начинал уходить.

— Я тебя никогда не обижу, запомни это, — сказал он, сжав ее в объятьях. – У тебя есть страхи, расскажи мне о них.

Она вдруг поняла, что Лев гладит ее теплой ладонью по спине, тихо нашептывая ласковые слова. Ей трудно было откинуть страх сразу, списать все на мимолетный испуг. С некоторых пор она боялась резких движений людей и личных контактов. Предложение Льва было вполне логичным.

— Я боюсь резких движений, боюсь, когда ко мне резко подскакивают, особенно со спины, — сказала она уже спокойным ровным голосом.

— Хорошо, я постараюсь не делать резких движений. Поехали сегодня в Рим?

– Ох, хорошо.

Рим не может быть осмотрен за день, месяц или год. Каждое строение, мельчайшая деталь скульптур, фонтанов имеет смысл, свою историю. Если, например, мимолетно взглянуть на архитектуру собора святого Петра, то он, несомненно, оставит ощущение величественности, красоты, эстетики. А если прийти туда не раз и не два, но несколько раз, то можно отметить такие детали, которые ранее были незаметны глазу в первом сильном впечатлении, они терялись в общей картине. Несколько дней они посвятили Ватикану, иногда возвращаясь в те места, которые Варе хотелось рассмотреть подробнее. Девушка могла около часа провести около одной картины, рассматривая каждую ее деталь. После этого, она, как будто поняв суть этого места, его настроение, пришедшее из прошлого, устремлялась к новым впечатлениям.

Лев как-то спросил Варю, почему она возвращается в некоторые места снова?

— Это просто! – объясняла девушка. – Вот, например, люблю я фильм «Римские каникулы». Посмотрев его один раз, я могу сказать, что он мне нравится, описать последовательность событий, чувства героев, смысл. И только возвращаясь к нему снова, я начинаю обращать внимание на красоту в деталях. Я вижу другими глазами лепнину на потолке, когда ее рассматривает героиня, замечаю элементы костюмов, красоту интерьеров. Все эти мелочи создают общую картину, настроение, и я еще больше влюбляюсь в этот фильм.

Посещение дворцов, соборов и храмов они перемежали с посещением парков. Тут можно было отдохнуть от жары и впечатлений. Как-то Варя читала, что парфюмеры, оценивая прелесть ароматов ряда духов, иногда делают перерыв на кофе, который позволяет отдохнуть их обонятельным рецепторам. Для нее прогулки под широкими тенистыми пиниями были сродни этому кофе. Когда впечатления немного сглаживались, девушка вновь была готова к «вкушению» прекрасного.

Месяц подходил к концу, Варя знала, что ей пора вернуться в Москву к работе, к повседневной жизни. И, наверное, впервые за долгие годы, она испытала сильные чувства. Ей не хотелось уезжать, опять проводить вечера в одиночестве. Вдохнув полной грудью, она не желала снова погружаться в темноту. Все больше времени она проводила со Львом, ловя каждое его слово, получая несказанное удовольствие от простого разговора. Вернувшись вечером, они не расставались до самой поздней ночи. Варя смотрела фильм, сидя по-турецки на его кровати, он работал, прислонившись к изголовью. Как будто так могло быть вечно. Вернувшись из очередного похода, они пошли в его комнату как обычно, девушка встала у двери на балкон, посмотрела на небо. Она не хотела включать свет, чтобы скрыть свое волнение.

— Я скоро уеду, три дня осталось, — сказала Варя. — Я просто хотела сейчас тебе сказать, что все было очень хорошо.

Девушка почувствовала мягкое прикосновение к своей руке.

— Останься…

Варя опустила голову и закачала головой.

— Я не могу, у меня работа, да и виза заканчивается через десять дней.

— Ну, хорошо, останься хотя бы на неделю, можешь?

Голос мужчины звучал умоляюще. Он приблизился к ней на столько, что Варя, подняв взгляд, в темноте могла четко различить черты его лица. Она видела, что расстроит его своим отказом, и ей почему-то очень не хотелось этого делать.

— Хорошо, на неделю я могу остаться, не больше.

Поцелуй не удивил ее, он был мягким, Лев не хотел пугать девушку настойчивостью. Тем более что Варя была очень покладиста. Она нежно прижималась к нему, скромно сложив ручки на его груди. Немного позже мужчина решился на эксперимент, поцелуями проложив дорожку до маленького торчащего ушка. Он сосредоточил внимание на ложбинке под мочкой, и начал нашептывать нежные слова. Его импровизация дала неожиданный результат. Варя схватила его за грудки и толкнула к стене. Теперь от мягкой покладистой мышки не осталось и следа. Она нашла его губы, и от ее настойчивого поцелуя у него впервые в жизни подогнулись ноги. Тонкие пальчики суетливо расстегнули пуговицы, после чего рубашка была спущена с его плеч до локтей. Девушка начала целовать его шею, спускаясь вниз, она ласкала его торс руками. Лев замер, откинул голову назад, весь отдавшись ощущениям. Время и пространство потеряли значимость, Лев бормотал слова нежности, побуждая девушку к более откровенным ласкам, говоря, что ему наиболее приятно. Однако в этом дуэте она была хозяйкой положения, прислушиваясь только приемлемым для себя просьбам. Она ласкала его, целовала до умопомрачения и не оставляла ни единого шанса на отступление. Для него выход был только один, вернуть ей все стократно. Лев подхватил девушку на руки и понес к кровати, он положил ее на коричневое покрывало.

— Подожди, мы должны быть осторожны.

Мужчина направился в ванную, чтобы через минуту вернуться. Открыв дверь в комнату, он замер в изумлении. Там никого не было! Лев рухнул на косяк плечом, с размахом стукнулся лбом об дерево.

– Идиот!

Варя влетела в свою комнату пулей, ее лицо было красным. Девушка дрожащими руками закрыла дверь на ключ, тяжело дыша, попыталась успокоиться, но ничего не получалось, поэтому она попросту заплакала. Некоторое время она смотрела на ручку двери, боясь, что та повернется. Ее сердце неслось галопом, ей вдруг стало страшно, что Лев сейчас придет в ее комнату. Но ничего не происходило. Пережив пик болезненного возбуждения за час, она, наконец, остыла.

Варя как обычно задала Льву загадку. Конечно, он понял, что девушка испытывает к нему неподдельные сильные чувства, ведь этой ночью каждая ее ласка была на грани отчаяния. Однако она практически не давала ему прикасаться к себе.

Когда он на следующий день спустился к завтраку, Варя уже сидела за столом и без аппетита ковыряла пасту. Настроение девушки было на нуле. Она практически не разговаривала с ним, отвечая на все вопросы односложно. В конце концов, он предложил ей прогуляться у бассейна. Именно там Лев хотел поговорить с ней о том, что произошло.

— Варя, я думаю, что мы должны поговорить о вчерашнем вечере, – сказал он, отставив одно из плетеных кресел от края бассейна.

Варя предсказуемо залилась краской. Девушка знала, что разговор пойдет о ее побеге, поэтому, как провинившаяся, она скромно кивнула головой, отведя взгляд.

— Скажи мне, ты чувствуешь себя неуютно, когда ситуация выходит из-под твоего контроля, как это произошло вчера?

Варя опять кивнула.

— Но я все же тебе нравлюсь?

Варя вдруг погрустнела, посмотрела на воду в бассейне.

— Да, — ответила она.

— Отлично, — заключил Лев. — Посмотри на меня, пожалуйста, я хочу видеть, правильно ли ты воспринимаешь мои слова.

Варя медленно повернулась, при этом она еще больше покраснела.

— Я не всегда могу угадать твои чувства, и поэтому иногда делаю что-то не так. Намного проще было бы, если ты говорила бы мне, когда тебе неуютно, неловко, страшно. Я постараюсь исправиться, — сказал он, смотря ей в глаза.

Варя выдохнула, неловкий момент был обойден.

— Да! — ответила повеселевшая девушка.

— Могу я поцеловать тебя. Ведь ты не боишься обычных поцелуев?

Варя радостно закивала, подставляя щеку.

Лев слегка наклонился, легко прикоснулся к ушку девушки. По спине Вари пробежали мурашки, и она тут же подчинилась ему. Через несколько минут она поняла, что сидит на коленях Льва и с упоением целует его лицо и губы. Мужчина скромно держал ее за талию, при этом нельзя было сказать, что Варя придерживалась его линии поведения, ведь белая футболка уже была задрана чуть ли не до шеи, а ее руки гуляли вдоль ремня.

— Ну же, девочка, давай! — услышала она обрывок фразы.

Варя осознала происходящее, резко отпрянула и выпрямилась. Она скрестила руки на груди и искоса посмотрела на Льва. Тот провел ладонью по волосам, опустил майку вниз. Он бессовестно широко улыбался.

— У тебя вид, как у кота, который дорвался до сметаны! — вдруг выпалила Варя.

— Еще не дорвался, милая, но я работаю над этим! Поехали сегодня в город? Я знаю еще пару замечательных мест, тебе понравится.

Немного сбросив напряжение, отдалив расставание, они вернулись в город. Пара дней прошла спокойно, однако третий день, проведенный в старом Риме с узкими улочками и плотной застройкой, изменил их судьбы. И как всегда Варя способствовала этому всецело. Все началось с того, что она заметила в толпе мальчика. На вид ему было лет восемь, и он суетливо оборачивался по сторонам.

— Стой! — Варя придержала Льва за локоть. — Тому ребенку нужна помощь.

Лев оглянулся в сторону восьмилетнего мальчугана. Взгляд его был растерян, как у любого потерявшегося ребенка, при этом он не спешил подойти к полицейскому, который стоял буквально в десяти метрах от него.

— Я думаю, мы должны ему помочь! — настояла девушка, посмотрев Льву в глаза. Мужчина пожал плечами. Все это ему не очень нравилось, ведь это была не его работа — спасать потерявшихся мальчишек.

Они подошли к мальчику, и Варя толкнула Льва в бок.

— Ты потерялся? — спросил он на итальянском.

Мальчик молчал, он явно не понимал, чего он от него хочет. Потом, переступая с одной ноги на ногу, он все-таки спросил:

— Вы не видели мою маму, блондинку в цветочном платье.

Речь, произнесенная на чистом русском языке, заставила Варю выдохнуть. Она присела на корточки и, улыбаясь, сказала:

— Привет. Я – Варя. Ты потерялся?

Саша, так звали мальчугана, был очень рад встречи с соотечественниками. Он начал быстро рассказывать им о том, что его семейство сегодня вышло в центр на прогулку, все было нормально, пока он не засмотрелся на витрину с картинами.

Лев одобрительно потрепал мальчика по голове. На мгновение он отключился, погрузившись в мир ребенка. Почерпнув оттуда необходимую информацию, мужчина двинулся через толпу вперед. Его перемещения были хаотичны, он шел то по одной улочке, то по другой, иногда сталкивался случайно с прохожими. Сейчас он напоминал очень неуклюжего человека. Однако эта неуклюжесть была его методом поиска. Соприкасаясь на мгновение с людьми, он видел их миры. Не менее двадцати контактов ему понадобилось, чтобы увидеть образ женщины в цветочном платье и высокого мужчину. Женщина сидела на стуле в кафе и была очень взволнована, она активно жестикулировала руками, отчаянно всматривалась толпу. Лев знал это место, он повернулся к своим спутникам.

— Тут недалеко, поспешим.

Несколько десятков метров, и они оказались на пересечении двух улиц, здесь в открытом кафе родители Саши уже расплачивались за кофе.

— Мама! — воскликнул Саша, ринувшись к родителям. Женщина резко обернулось, и ее лицо осветилось радостью. Варя была очень довольна, она взяла руку Льва, сжала ее.

— Спасибо.

На этом история могла быть закончена, но Лев не спешил уходить. Он нахмурился и стал продвигаться вперед. Оказавшись у стола, мужчина поздоровался с родителями Саши. Последовал стандартный обмен любезностями и благодарности. Варя была удивлена, она не понимала, что происходит. Однако, похоже, Льву было важно еще что-то сказать родителям мальчика, поэтому он попросил отца Саши отойти с ним ненадолго. Все трое зашли во внутренний зал кафе. Варя села у окна, Лев напротив мужчины.

— Итак, я хочу поговорить о вашем сыне.

Мужчина посмотрел на Льва, не понимая, о чем может идти речь.

— Слушаю, — неуверенно ответил он.

— Я сейчас говорить буду, а вы запоминайте и ничему не удивляйтесь. Ваша задача — принять меры. Есть в школе Саши некий Борис Андреевич, по прозвищу Чих-Пых, он сторож. Так вот, организовал он банду малолеток, в составе старшеклассники, но есть и другие ребята, мельче.

Варя наблюдала за мужчиной. Чих-Пых явно был ему знаком, так как при его упоминании он весь обратился в слух.

— Сашу они хотят привлечь этой осенью в качестве наблюдателя. Один раз они уже пытались взять его в оборот, но он сбежал, ему тогда крепко досталось. Теперь ему дали время до осени. Дам подсказку, деньги награбленные сторож хранит в подвале, вторая комната от входа, у стены под окном кирпич выбит. За ним тайник. Там же лежит тетрадь, в которой он ведет записи о том, кто, сколько ему должен, сколько он выдал на руки. Этот подлец настолько уверен в своей безнаказанности, что занимался планированием дела при вашем ребенке. Вы все поняли?

— Так вот, что с ним не так...

Вспотевший родитель, выпучив глаза, провел по лбу ладонью и интенсивно закивал головой. Варя почему-то не сомневалась — он верит Льву.

— Хорошо, на этом все, прощайте.

Лев пожал мужчине руку, и они спокойно вышли из кафе.

— Ты очень помог этому мальчику. Это было благородно.

— Дело не в благородстве. Когда у меня будут дети, а они у меня обязательно будут, я хотел бы, чтобы на своем пути они встречали больше таких людей, которые помогали бы им ступать на верные дороги жизни.

Варя задумалась.

— Да, это было бы здорово! — произнесла она, смотря на голубое безоблачное небо.

Назад они вернулись к обеду. Лев заметил, что Варя была в приподнятом настроении, она говорила с ним больше чем обычно, постоянно смотрела на него. Он списал это на хорошее настроение и чувство удовлетворенности от того, что она сделала хорошее дело. После обеда он ушел в свой кабинет, ему необходимо было проверить почту. Расстались они в коридоре, Лев спешил и, поцеловав девушку в щеку, зашел свою комнату. Варя еще несколько минут смотрела на закрытую дверь. «Конец!» — подумала она и, медленно повернувшись, прошла к себе.

Варя села на кровать и попыталась осмыслить свой отпуск. Эти недели были прекрасны, однако сказка не могла продолжаться вечно, она решила, что Лев должен узнать правду. И сегодняшний день говорил лишь об одном — теперь ей надо спешить со своим признанием, пока все не зашло слишком далеко. Он должен быть счастливым, иметь семью.

Варя слезла с кровати, достала из сумочки блокнот и карандаш. Девушка села на стул, стоящий на балконе. Она посмотрела невидящим взглядом вперед, снова окунувшись в прошлое. Самое сложное было начать. Она нажала карандашом на лист бумаги и с силой выдохнула из себя воздух. «Боже, помоги мне сделать это». После этих слов, мысли плавно перешли в строки, она писала свою историю.

«Лев, это мое прощальное письмо. Извини, что я уезжаю, ничего не сказав тебе и не попрощавшись лично. Эти недели были замечательными, я буду бережно хранить воспоминания о них в памяти и сердце. Чтобы успокоить твои мысли, я расскажу тебе свою историю.

Когда-то я была очень счастливым человеком. В восемнадцать переехала в Москву, поступила в университет и встретила мужчину, которого полюбила. Наши отношения развивались, мы стали жить вместе, снимали квартиру. Он работал вахтой, три недели был на работе, одну или две недели проводил со мной. Вскоре в наш дом пришла радость, у нас должен был появиться ребенок. Все шло хорошо, одна треть срока пролетела, не успела я и глазом моргнуть. Я уже чувствовала первые легкие прикосновения малыша. Это был мой человечек, моя звездочка на небосклоне жизни.

 Мой мужчина все дольше оставался на вахте. Он решил, что перед рождением ребенка нам надо подкопить. Я же уже начала практику в колледже, поэтому немного денег у меня всегда было. Однако моей жизни не суждено было состояться в полной мере. Была весна, погода отличная, я решила прогулять по крупному торговому центру на окраине. Не знаю, что уж понесло меня туда, я не люблю крупные скопления людей, а тут пошла, хотела прикупить несколько вещичек для малыша. Помню, стою я у стеллажа, перебираю распашонки, планирую покупки. Вдруг мальчуган мимо пробегает лет пяти, за ним второй. Мама их просит успокоиться и вести себя в магазине прилично. Я поворачиваюсь и вижу его. Он окликнул своих детей, поймал младшего пятилетку, отчитал. Женщина вытерла лицо ребенку платком. «Сводим их в развлекательный центр? — спросила она. — Давно не водили. После того, как тебе урезали зарплату, приходится экономить. А им так хочется порезвиться!» И только тут он заметил меня, я так и стояла, замерев с кофточкой в руках. Мой мужчина, тот, кого я любила, развернулся, взял за руку жену и поспешил увести свою семью. В тот момент он защищал то, что было для него самым важным — жену и детей. А я была тем монстром, который за одно мгновение мог разрушить всю его жизнь. Как я выбралась оттуда, не помню, пока ехала все думала, что же будет дальше с нами. А потом поняла, что теперь нет «нас», есть только я и малыш. Это заставило меня собраться с мыслями. Надо было что-то делать. И вот тут я совершила ошибку — я вернулась домой. Помню, удивилась, что дверь заперта изнутри. Он приехал раньше. И тогда я много узнала о высоких чувствах и о мимолетных связях, о том, что я сама виновата в том, что поддержала его глупую влюбленность. На самом же деле он был давно женат, детей своих любил очень. С женой в какой-то момент вышел разлад, вот он и нашел меня на замену. А потом все изменилось, ребенок не входил в его планы, ведь он давно хотел со мной расстаться. Я заверила его, что справлюсь, мне совершенно от него ничего не нужно. Казалось, такое обещание должно было снять груз с его плеч. Я решила, что мне надо ехать к маме и брату, только они могли мне помочь в такое нелегкое время. Начала собирать вещи, он помогал мне. Я вышла из квартиры с чемоданом, подошла к лифту. Он стоял рядом, спросил меня о том, куда я собираюсь теперь? Я ответила, что еду к маме и брату. И вдруг все изменилось. Не знаю, что было в его голове тогда. Он схватил меня за одежду и поволок к лестнице, первый пролет, и я оказалась внизу, все еще в сознании, прикрывала живот. Потом последовал второй пролет, третий, когда я отключилась, не помню. А потом я очнулась в больнице, уже одна, я потеряла ребенка. Я не могу больше иметь детей, и у меня никогда не будет полноценной семьи. Это мой путь, и я не могу просить тебя быть моим спутником в жизни, так как это – дорога одиночества, она предначертана только мне. Теперь ты знаешь все. Я покидаю тебя навсегда. Прощай!»

Варя положила листок на кровать. Взяв документы, деньги, она вышла из комнаты без вещей. Такси было вызвано заранее, девушка дошла до ворот. Ее ноги были тяжелыми, сердце в груди сжималось до боли, все вокруг стало расплывчатым. Машина подоспела вовремя, Варя села на заднее сидение, откинула голову на кресло. Все было кончено. Ее не интересовал пейзаж за окном, прекрасные здания, мягкие повороты дороги, пропали все звуки, перед глазами был только он, и она очень боялась, что когда-нибудь потеряет его образ навсегда, ведь у нее не было ни одной его фотографии.

Водитель взглянул на свою пассажирку. Девушка полулежала, не шелохнувшись на сидении. Ее лицо было бледным как снег, глаза закрыты, по щекам текли слезы. «Может, умер кто? Быстрее до места ее довести бы».

Лев занимался бумагами до обеда. Его настроение было приподнятым. Закончив дела, он постучал в дверь Вари.

— Варя?

Ему никто не ответил. Выждав пять минут, мужчина медленно открыл дверь. Лев знал, что Варя иногда вышивает на балконе, а там стук не слышен отчетливо. Но комната была пуста, подойдя к кровати, он заметил на покрывале лист бумаги, покрытый аккуратными строчками. Лев медленно взял письмо, открыл его, и тут ее горе захлестнуло его с головой.

Прочитав письмо, он все понял. Предательство, смерть, потеря, боязнь резких звуков, движений, одинокая звезда, опустошенная, но светлая душа и убитое сердце – все это слилось в одну картину и наполнилось смыслом. Варя ничего не сделала бы подлецу, но он испугался другого человека. И этим человеком был Павел, он вытащил бы его из-под земли, дал бы сдачу за свою сестру. Целью убийцы была гибель двух невинных душ.

Лицо мужчины исказил гнев. Комнату наполнили проклятия и ругательства. Он хотел свернуть ему шею, убить голыми руками. Но сейчас надо было подумать, прежде всего, о Варе. Спустившись вниз, он узнал у Розы, что Варя уехала на такси буквально десять минут назад.

Лев гнал по серпантину как ненормальный, он должен был ее остановить. Вот перед ним появилась белая машина, водитель не спешил, он явно был новичком в этой местности. Лев поравнялся с машиной, заметил девушку на заднем сидении. Ее взгляд был остановившимся, отрешенным, она не заметила его.

Он обогнал такси, начал аккуратно тормозить, подав предупреждающий сигнал. Водитель понял его и припарковался позади.

Лев выскочил из машины, подбежал к такси, открыл дверь и вытащил Варю. Девушка висела на его руках, совершенно потеряв связь с реальностью.

— Я люблю тебя, люблю. Не уходи, не покидай меня даже на мгновение, — говорил он, прижимая ее голову к себе и целуя макушку. — Варя, все закончилось, я с тобой!

Он отнес девушку в машину. С души его словно камень упал. Теперь он знал, что с ней происходит и мог ее спасти.

Всю обратную дорогу Варя, откинув голову, смотрела на голубое небо и молчала. Ей казалось, что это сон, это все ей кажется и, наверное, она просто сходит с ума. Лев привез ее домой. Все домашние переполошились, видя ее висящей на руках хозяина. Роза влетела наверх с поразительной скоростью, расстелила кровать, прикрыла шторы, принесла горячий чай с мятой. После этого Лев попросил всех уйти.

Варя все еще была в шоке, она лежала на кровати, смотря в одну точку. Казалось, девушка находится в другом мире, в далеком прошлом, с ней не могло уже произойти ничего хорошего, она не понимала, зачем ее вернули, зачем все так суетятся, в чем смысл происходящего. Лев лег рядом, прижал ее спиной к себе, осторожно поцеловал взъерошенную голову.

— Что ты чувствуешь сейчас? — шепотом спросил он.

Варя молчала, потом расплывчатым голосом произнесла.

— Я боюсь поверить в то, что со мной происходит.

Лев сжал свое сокровище еще сильнее.

— Тогда я повторю еще раз: я люблю тебя.

— Мамочки, — испуганно прошептала Варя.

— Ты разве меня не любишь?

— Конечно, люблю! — вдруг деловитым тоном заявила Варя. Этот факт для нее был самим собой разумеющимся, по-другому для нее и быть не могло.

— Тогда проблем нет. Завтра же отнесем бумаги в муниципалитет, съездим в посольство, продлим визу, поженимся через месяц-полтора. Теперь я тебя и на шаг не отпущу.

Варя раскрыла рот от изумления

— Ты же все знаешь, зачем?

— Я люблю тебя.

Варя зажмурилась.

— Разве этого достаточно? — спросила она, повернув голову к нему.

— Да, достаточно. Ну, так ты согласна?

Варя ответила, запинаясь:

— Хо-хо-ро-шо...

Лев улыбнулся, осторожно прикоснулся к мягким губам девушки, не спеша, сливаясь с ней чувствами и сознанием. Воздух стал другим, мужчина поднял голову, осмотрелся. Повсюду была ярко зеленая молодая трава, вдали холмы повторяли очертания Италии, он увидел свой дом и дорогу, ведущую к нему. Не было больше моря и песка, только одинокая звезда все так же оставалась на небосводе. Она останется тут навсегда. Лев обернулся. Разум и душа парили над зеленым лугом, не было только сердца, в этом месте была пустота.

— Неужели я проиграл? — задал он сам себе вопрос.

Легкое прикосновение к руке, он резко обернулся, это была Варя. Она молча потянула его за собой и провела в центр круга с пожухлой травой. Девушка показала на центр, там из-под почвы пробился росток, он был совсем небольшой, всего с ладонь. Лев присел, дотронулся до молодых нежных листочков, и тут же растение потянулось вверх, тонкий прутик превратился в молодое дерево, на его ветвях появились нежные зеленые листья.

— Это теперь и твой мир! — тихо сказала девушка, смотря ему в глаза.

Лев вернулся обратно. Его руки бродили по желанному телу, и Варя чувствовала его стремления. Лев не спешил, целуя лицо, шею, веки девушки. Она любила его слушать, поэтому слова нежности не заставили себя ждать. Эти тихие нашептывания погружали ее в негу. Варя принялась тереться головой об его грудь, ее глаза были закрыты, щеки немного порозовели. Он улыбнулся, но не от того, что девушка щекотала его челкой. Всему виной были ее ручки, в данный момент острые ноготки скребли его застежку на джинсах. Раздевали его много раз, но скреблись, пожалуй, впервые.

Он расстегнул застежку, и Варя замерла. Перевернувшись на спину, она подняла руки и закрыла ими лицо. Ее ушки в один момент стали красными. Реакция более чем предсказуемая! Лев осторожно поднял ее футболку. Там он нашел несколько шрамов, один из них шел поперек живота. Легкое прикосновение кончиками пальцев к красной линии, разделившей жизнь на «до» и «после», изменило его настроение. Он осторожно обозначил красную линию, потом прикоснулся к ней губами. Положив голову на живот Вари, Лев обнял любимую, практически сразу почувствовав, как тонкие пальчики зарываются в его волосах. Впервые за долгое время Варе вдруг стало так спокойно на душе.

Следующие два дня прошли как во сне. Они ездили в муниципалитет, потом в посольство, заполняли много бумаг. Свадьба была назначена на ноябрь.

Кроме того, теперь Варя собиралась последовать за Львом и совершить путешествие в Страну Дракона. Они сделали много всевозможных покупок для их похода. Некоторые изменения претерпел и гардероб Вари. Старые джинсы остались доживать свой век на полке, в то время как их хозяйка облачалась в легкие летние платья. Теперь перед Варей стояло много новых задач, и прежде всего она не хотела терять свои навыки. Они вместе попытались выработать план ее адаптации к новым реалиям. Для начала ей нужно было выучить язык, потом предстояла учеба, и только после этого она могла заняться работой в столь привычной для нее сфере биологии и преподавания. За неделю до отъезда, она не могла решить все вопросы, но все же начать уже стоило. Она приступила к изучению итальянского, и это обернулось для всех домочадцев полным погружением в образовательный процесс. Днем Варя занималась с репетитором, потом шла оттачивать произношение к Розе на кухню. Когда урок был отработан, а обед приготовлен, она искала компании Лучии, а та была не против, так как с Варей уборка, глажка белья продвигались в два раза быстрее. Вечером девушка встречала Льва, уставшая и сонная, она иногда попросту путала итальянские и русские слова в предложениях. Но настоящим счастьем для нее было засыпать и просыпаться в объятьях любимого. Их души и тела соединились. Он очень хотел, чтобы Варя обо всем навсегда забыла, о боли, о прошлом, о пустоте, и его старания не проходили зря. Она, наконец, почувствовала, что нашла свою тихую гавань, место рядом со любимым человеком, где ее уважали, защищали, желали. «Человек не может найти счастье во всех аспектах своей жизни, — размышляла она. — Но хоть в чем-то, даже в мелочах, это счастье, полнота бытия быть должна. Если не замечать этих моментов, жизнь опустошается».

Варя собиралась с духом целую неделю и потом все же позвонила маме. Валентина Михайловна сразу заподозрила, что дочь хочет сообщить ей какую-то важную новость. Она как обычно больше расспрашивала, чем рассказывала, однако голос у нее был очень взволнованным. И потом все-таки последовало признание:

— Мам, я замуж выхожу!

На другом конце трубки возникла пауза. Валентина Михайловна в это время нервно теребила нашейный платок.

— Он рядом?

Варя посмотрела на Льва, который собирал вещи для поездки.

— Да!

— Дай-ка мне его дочка! — собравшись с мыслями, сказала Валентина Михайловна.

Варя протянула телефон.

— Это мама, она хочет поговорить с тобой.

Этот разговор длился не меньше двух часов. Варя сначала выжидающе смотрела на Льва, но потом все же решила заняться делами. За время разговора она успела принять ванную, разобрать покупки, сделанные для поездки и разыскать свой чемодан. Лев был по природе более открытым человеком, и за время разговора Валентина Михайловна узнала все подробности о дочери, включая то, как она ест, хорошо ли себя чувствует, как проводит время, что они собираются делать дальше. Впервые у матери за пять лет отлегло от сердца, и она услышала больше чем «все нормально». Итог был один. Мама собиралась впервые покинуть родные края, чтобы провести некоторое время в Италии.

Отдельным вопросом для Вари встало ее прошлое. Ей было тяжело говорить о трагичных событиях, но она считала, что брат, мама и Николь должны знать все. Мысли о предстоящих объяснениях ее очень волновали, и тогда Лев предложил написать письма. Одно письмо останется в Италии, его получит по прибытию Валентина Михайловна. Второе Варя должна будет вручить Павлу, и третье получит Николь. Такой вариант был приемлем, и она, наконец, смогла сбросить груз со своей души. Письма были написаны за один вечер. Лев был рядом, и это в значительной степени помогло ей справиться с нахлынувшими воспоминаниями. Словами горечи и строками отчаяния она переворачивала страницу своей прошлой жизни.

 

Глава 4

 

Лев поручил свои рабочие дела помощникам. Неделя перед отлетом вообще была для него непростой. Он тщательно спланировал поездку, составил списки всего необходимого, проконтролировал закупки и отправку груза. Благодаря тщательной проработке маршрута и заблаговременной отправке рюкзаков со снаряжением, они могли проделать путь до места назначения налегке, захватив только личные вещи.

Их путь начинался из Рима, и им предстояло сделать пересадку в Гонконге. Именно оттуда единственная в мире компания совершает регулярные рейсы в высокогорный аэропорт Паро. После этого легкомоторный самолет должен был перенести их Трашиганг.

Служащие провожали их суетно. Роза поднялась рано утром в пять, чтобы приготовить завтрак, потом женщина вышла с ними на крыльцо. Она была недовольна тем, что в дорогу Варя надела джинсы, футболку, совсем не позаботившись о теплых вещах. И хотя девушка показала ей, что в рюкзаке у нее лежит теплый свитер, это мало успокаивало женщину. Каждый раз, когда уезжали надолго Лев или Николь, она отпускала их с большими нервами. Первое время, когда она только начинала работать в этом доме, ей приходилось снимать небольшую квартиру в Поджо-Катино. Потом Лев предложил ей перебраться в дом, и вот уже на протяжении многих лет она присматривала и за домом и за их обитателями. Лев и Николь были для нее словно родные дети. С не меньшим трепетом к ней относились и они. Между ними не было каких-либо договоренностей, однако никто не сомневался в том, что Роза останется с ними и в более почтенном возрасте. Варя казалась Розе доброй, искренней, доброжелательной, и при том, что девушка была вполне самостоятельным человеком, она тоже нуждалась в заботе. Первым делом деятельная домохозяйка стала следить за правильным питанием девушки. Потом стала чаще отправлять ее к садовнику. Там, помогая с уходом за цветником и садом, Варя узнала названия всех цветов и растений на итальянском. Однако основной целью Розы были не заботы о цветнике и образовании, а долгие каждодневные прогулки. После дня по распорядку, Варя спала спокойным здоровым сном. Без сомнения это все повлияло на нее, она чувствовала в своем теле силу, настроение было великолепным.

И вот теперь они уезжали. Прощальные объятья, и машина Льва спустилась вниз к городку у подножья холма. Роза проводила их тяжелым взглядом. Теперь ей оставалось только ждать.

Когда окончился долгий перелет до Гонконга, Варя и Лев спешили в одно из кафе аэропорта. Именно там уже час их дожидались Николь и Павел.

Варя как обычно вертела головой, осматриваясь по сторонам. Она держалась как можно ближе ко Льву. И в этот раз это у него не вызывало никакого раздражения. Наоборот, он с удовольствием придерживал девушку за руку. Но вот она увидела брата. Он сидел около барной стойки на высоком стуле, повернувшись к ним в пол-оборота. Его лицо было спокойным, Павел всматривался в какую-то бумагу. Вдруг брат поднял взгляд и улыбнулся. К нему подошла Николь, он осторожно провел по спине девушки ладонью. Та что-то показала пальчиком на бумаге, и они тихо заговорили.

Варя остановилась, резко повернулась ко Льву, который наигранно удивленно поднял брови.

— Что-то случилось, милая?

Девушка помялась, переступая с одной ноги на другую, потом посмотрела в зеленые глаза исподлобья.

— Я вижу сейчас то, чего быть не может в принципе. Ты ничего необычного не замечаешь за моей спиной, — вкрадчиво спросила Варя шепотом, положив указательный пальчик на свое плечо.

Лев посмотрел поверх Вари.

— Ну, там твой брат.

Варя кивнула головой.

— И Николь!

Варя опять кивнула, добавив:

— Мне показалось, что они, э-э-э…

— Что они встречаются?

Варя интенсивно закивала головой.

— Да!

— Это вполне вероятно. По крайней мере, они именно так себя ведут.

Варя яростно зашептала:

— Как такое могло произойти, ведь они не знакомы. Вероятность случайной встречи один на сколько-то там миллиардов?

Лев уже начал посмеиваться. Он достал телефон, включил его.

— Вот, не ты ли переслала ему эту фотографию?

— Ну, я, это было озорство, не больше! — быстро согласилась Варя.

— Он прилетел на следующий день за тобой, а я обменял тебя на Николь. Похоже, они неплохо ладят.

— Обменял? Как это? Николь на это согласилась?

— Да.

— И ты на это согласился? – спросила Варя, закрыв ладошкой рот.

— Почему бы и нет, – ответил Лев, пожав плечами. – Не поверишь, но при первой встрече он пытался защитить ее от меня! Я был для него злодеем, готовым отдать свою сестру первому встречному ради собственных интересов. В его подсознании я увидел свой образ в виде безобразного льва. Павел спрятал Николь за свою спину и был готов биться за нее. Ей богу, он тот еще выдумщик, меня представить в виде хищника.

Варя покосилась на брата, она не раз говорила с ним за прошедший месяц, но он словом не обмолвился ей о сделке и Николь. Сейчас эти двое напоминали сладкую парочку в прямом смысле этой фразы. Если бы на них посмотрел посторонний человек, он бы ни за что не увидел в них пару. Однако Варю брат не мог провести. Николь что-то говорила, показывая на бумагу, а Павел внимательно слушал. Но вот от глаз мужчины разбежались морщинки, появилась едва заметная улыбка, и взгляд стал другим. Так смотрят на любимого, обожаемого человека только от того, что он рядом. В этот момент его голос приятнее музыки, а прикосновения необходимы как воздух. Мир меняется, иначе быть уже не может.

— Почему он ничего мне не сказал? – задала очередной вопрос Варя.

— Если бы сказал, то ты сразу уехала бы обратно в Москву. Трудно жить, когда видишь, что с твоим близким человеком происходит что-то плохое и при этом не знать причину. Павел хотел тебе помочь любым способом, можно сказать, он ухватился за соломинку.

Варя поникла, и Лев кончиками пальцев приподнял ее голову.

— Ты что расстраиваешься?

— Я немного нервничаю, мне надо как-то сказать, что мы скоро поженимся. Он не очень любил, когда за мной ухаживали мальчики в школе.

— Хм, теперь я понимаю, почему ты никогда не рассказывала Павлу про свои отношения. Ничего, он не стеклянный, не разобьется. Да и я уже не мальчик. К тому же твоя мама уже знает о предстоящем событии, а значит, и он в курсе.

Лев взял Варю за руку и направился к барной стойке. Первым их заметил Павел, он сначала посмотрел на Варю и не узнал ее. Но через секунду его взгляд к ней вернулся, и на лице мужчины отразилось удивление. Это была та же Варя, но все же другая. Ее короткие волосы немного отросли, и она забрала их заколками. Не было больше бледного личика, опущенного взгляда, морщинки между бровей. Ее черты лица перестали быть заостренными, щеки приобрели здоровый румянец, который подчеркивал короткий бледно-розовый свитер. Боль ушла из нее.

— Ты совсем другая! Это хорошо, очень хорошо! — воскликнула Николь, заметив свою подругу.

— Да, кажется, Италия вернула мне силы.

Варя улыбнулась, она крепко обняла брата, положив голову на его широкое плечо.

— Как ты, сестренка?

— Нормально. Замуж выхожу, вот,— девушка решила уточнить мысль, показав на Льва пальчиком. — М-м-м, за него.

Павел прищурился. Новость эту он уже знал, так как мать перед отъездом об этом говорила. Да и по голосу Льва он понял, что ему все удалось.

— Ладно, этот сойдет, — смирился Павел. — Когда гуляем?

— Осенью, в конце ноября.

Лев тем временем приобнял сестру за плечи. Он сразу увидел ее мир. Теперь образы Италии смешались с деревенскими мотивами. Знойное лето, поле и лошади на выпасе отражали основу ее нынешней жизни. Большой деревенский дом на фоне закатного неба стал ее очагом, а Павел придавал мыслям и чувствам особый глубокий смысл. Воспоминания сестры были волнительными, сильными, иногда болезненными.

— Все нормально? — спросила Николь, заметив отразившееся на его лице недовольство. Лев поморщился, увидев искусанное тело сестры, дождливую ночь и отчаяние.

— С ним было непросто! — тихо сказал он, нахмурившись. — Но для тебя это простой выбор. В этот раз я тебя поддержу!

Николь улыбнулась, сжала его руку.

— Да.

Лев предложил переместиться им от стойки за столик.

— Итак, хочу сообщить всем вам не очень приятную новость. Мы будем не одни в этом путешествии. И эту компанию нельзя назвать приятной.

— Что это значит? — уточнил Павел.

Лев скрестил пальцы, соображая, как бы мягче преподнести неприятную новость. Ведь Варя и Николь уже смотрели на него с некоторым беспокойством, и только Павлу было абсолютно плевать на непредвиденные обстоятельства.

— Все это началось после вашего отъезда, — начал Лев. — Сначала на меня и Варю напали на улице. Мы шли от кафе к машине, было поздно, в это время на периферийных улочках достаточно безлюдно. Идеальное место для нападения. Вот в таком тихом местечке нам и устроили засаду. Как вы догадались, все закончилось благополучно. Самые резвые сбежали, остальных повязала полиция. Как потом выяснилось, охоту вела группа, которая промышляла мелким грабежом совсем в другом районе. Обычно они ходили по ночным улицам парами, а заприметив одинокого прохожего, обчищали его. На допросе они все как один утверждали, что вылазка в другой город была сродни небольшому отдыху от рутины. Однако случайности не случайны. После этого случая на дом была установлена охранная система, видеокамеры. И что самое интересное, это не принесло никаких результатов. Злоумышленник проник в дом среди дня, Варя чуть не столкнулась с ним нос к носу. Возникла у меня тогда идея, что они тоже следят за домом. Ведь их действия были более чем уверенными. Сначала они провели тщательный обыск моей комнаты, сотворив беспорядок, а потом, когда их планы были сорваны, все вернули на свои места. Точность расположения предметов была зафиксирована камерами, им оставалось только расположить их согласно записанным кадрам. Они надеялись, что Варя примет беспорядок в комнате за небрежность ее обитателя. В целом ребята справились, но ошибки все же были. Заподозрив наличие камер в комнатах, я начал играть в свою игру. Выбрав на карте другой дзонгхаг Бутана, я написал его на листе бумаги и вместе с билетом на самолет до аэропорта Паро положил в стол. Этой же ночью нас посетил визитер. Очень я хотел изловить этого человека, и даже удачно метнул в него сковороду…

— Прости, сковороду? — уточнила Николь.

— Да.

— Почему не взял нож? — поинтересовался Павел, предположив, что Лев был на кухне.

— Ну, тут простое стечение обстоятельств. В ту ночь мы ночевали в комнате Вари, мой ангел решил, что мне нужна защита, поэтому не преминул захватить с собой сковороду с кухни. Так, на всякий случай. И сковорода действительно пригодилась.

Николь захохотала, Павел улыбнулся, а Варя удивленно воззрилась на своего будущего мужа, понимая, что он действительно подвергался смертельной опасности.

— В любом случае выбор был удачным, сковорода прикрыла меня от пуль и была моим оружием. Нападавший вывалился в окно, и пока я спускался вниз, успел скрыться. Но самое главное, он нашел лист с надписями и билет. После этого я устроил театральный обыск в комнате, нашел их камеры, вызвал охрану, которая проверила дом. Теперь наши преследователи знают город и рейс, на котором мы летим. Этого было не скрыть. Однако есть нюанс: поселение на бумаге написано не то, да и летим мы тремя днями ранее первоначального рейса.

— Это все у меня под носом творилось? — поинтересовалась Варя.

— Прости дорогая, я не хотел опережать события.

Павел скрестил руки на груди, он начал делать выводы из ситуации.

— Если в тебя стреляли, то это говорит лишь об одном – наши преследователи пойдут до конца. И вряд ли они пребудут той датой, что была указана в том билете. На день раньше — оптимальный срок. Так они не вызовут подозрений у местных, находясь в одном и том же месте, но не посещая достопримечательностей. В лучшем случае у нас есть трое или четверо суток на то, чтобы уйти вперед. К тому же Бутан — не самое удачное место, чтобы запутывать следы. Страна покрыта высокими холмами, поросшими лесом. Дорог там не так много. Из одного населенного пункта в другой мы сможем попасть только по одному пути, при этом наше появление непременно будут отмечать местные.

— Совершенно верно, именно поэтому мы не будем останавливаться в Тхимпху, а сразу совершим перелет в Трашиганг. Там мы сделаем небольшой перерыв, заберем наше снаряжение, и потом на машине двинемся дальше в Бумхтанг. Наши преследователи отправятся из Паро в другую сторону.

До отлета был еще час ожидания, поэтому они успели спокойно перекусить. Варя осторожно передала Павлу конверт, попросив его прочитать содержимое по прибытию. Николь была вручена с запоздалыми поздравлениями небольшая плоская коробка, перевязанная лентой. Варя не могла себе позволить что-то дорогое, но хотела, чтобы подарок был именно от нее. Единственное, что было у нее под рукой — это ее вышивка. Она закончила ее перед поездкой, потратив на исполнение сюжета немало времени. Положив свой подарок в красивую коробку, девушка дополнила ее открыткой. Свое письмо она поместила под обертку коробки так, чтобы оно было лишь дополнением.

Самолет до Паро никогда не идет полным, пассажиры занимают не все посадочные места и распределены в салоне равномерно. А всему виной сложная посадка в условиях высокогорья и разреженности воздуха.

Стюарты рассадили пассажиров по местам, напомнив, что они не должны пересаживаться. Варя сидела достаточно далеко от своих товарищей. Девушка была одна в ряду кресел, поэтому она воспользовалась прекрасной возможностью для того, чтобы немного позаниматься итальянским. За час она повторила несколько основных правил грамматики, потом начала шепотом отрабатывать произношение.

В отличие от путешественников из Италии, Павел и Николь только начали приходить в себя от гонки со временем. После звонка Льва, Павлу пришлось за три часа раздать всем работникам распоряжения, дать наставления Евгению, которого он оставлял за главного, собрать документы, распечатать билеты. И только после всего этого он разбудил Николь. Девушка была в шоке от выходки своего брата. Ведь у нее совсем не было вещей для столь серьезного похода. Да, большая часть запасов была собрана на всех четверых Львом. Четыре рюкзака были укомплектованы провизией, палатками и всем необходимым для похода, однако ее личный гардероб включал практически одни платья. Надев шорты и вскочив с матраса, она так растерялась, что, запутавшись ногами в одеяле, со всего размаху плашмя упала на пол. Она привыкла выполнять поручения брата быстро и четко, однако такого аврала раньше не было. Другого мнения придерживался Павел. Он усадил ее обратно на матрас, поставив перед ней поднос с плотным ужином.

— У нас еще полно времени! — спокойно сказал он. — В Нижнем купим все, чего нам не достает. А сейчас ешь, иначе не возьму тебя с собой.

Николь тут же схватила картофелину и затолкала ее в рот целиком. Из-за этого ее щеки раздулись как у хомяка. Жуя, она зло посапывала. Павел усмехнулся. Он ел спокойно, не отрываясь, смотря на свое счастье. Даже с надутыми щеками, спутанными волосами и сердитая, Николь для него была самой красивой женщиной на свете.

Потом была суета. Николь взяла с собой лишь некоторые вещи. Платья и туфли в такой поездке были не к месту. Распрощавшись с Валентиной Михайловной на крыльце, девушка села в машину, а потом, когда они уже ехали по грунтовой дороге через поле, Николь еще долго смотрела на большой деревенский дом, желтый огонь в окне и одинокий силуэт женщины в белом платке и простом ситцевом платье.

До Нижнего они добрались за два часа. Там Павел отвез ее в большой торговый центр. Кое-как собравшись с мыслями, Николь не стала заморачиваться со стилем, сосредоточив свое внимание на спортивной одежде. Павел решил дополнить несколько вещей к экипировке, собранной Львом. Для ускорения закупок они разделились. Потом был долгий девятичасовой перелет в Гонконг, который позволил им хоть в какой-то мере восполнить силы.

Через час после взлета Варя посмотрела в проход, там было пусто. Встав с кресла, она пошла в сторону санузла. Пройдя четыре ряда кресел, она увидела Николь. Та, уткнувшись в рукава своего серого свитера, вся дрожала. На ее коленях лежала вышивка, а поверх нее письмо. Варя протяжно выдохнула, она села рядом, встретилась взглядом с Николь. И та осторожно обняла ее, до боли зажмурив глаза.

— Прости, — сказала она. — Тебе было так больно.

— Ничего, ничего, все прошло.

Николь еще крепче обняла Варю.

— Ты только знай, я вас поддержу во всем.

— Спасибо, давай-ка вытрем твое личико, ты совсем зареванная. Не очень у меня удался подарок.

Варя достала носовой платок, она стала аккуратно вытирать лицо своей подруги. У Николь остался один вопрос:

– Павел знает?

Варя осторожно убрала тушь от краешка глаза.

– Нет, первым, кому мне довелось об этом рассказать, был Лев. Мне хотелось показать ему, что он зря обратил на меня внимание. Однако мой любимый решил иначе. Раньше я очень боялась того, что Павел начнет мстить. Он мог себя подставить, потом за это сесть в тюрьму. Нет, уже не вернешь ничего назад, благополучием брата и здоровьем мамы я рисковать не могла. Теперь все немного иначе, сейчас у меня есть силы, чтобы удержать Павла от опрометчивых поступков.

Николь больше не стала расспрашивать Варю о тяжелых моментах жизни, она сложила письмо и положила его в свой рюкзак. После этого она аккуратно разгладила вышивку на своих коленях. Ники с удовольствием рассматривала вид, детально повторяющий пейзажи вокруг их дома.

Девушки прекрасно провели время, однако вскоре объявили о посадке, и Варе пришлось вернуться на свое место.

Самолет шел между холмами. Даже на низкой высоте он имел приличный крен и только перед самой взлетно-посадочной полосой пилот выровнял машину. Их группа спешила. Стоило им получить багаж, и они сразу переместили его в небольшой шестиместный самолет. Очередной полет, и перед ними, как на ладони, раскрылась вся красота Бутана. Они видели высокие, поросшие густыми лесами холмы, узкие петляющие дороги. Поселений было мало, плотно заселенные городки отсутствовали вовсе. Дома в селениях располагались разреженно, в основном на пологих склонах. Около них были разбиты огороды, и это говорило о том, что население здесь живет больше натуральным хозяйством.

Перелет был коротким, через час они уже приземлились на запыленную взлетно-посадочную полосу. К самолету практически сразу подъехал джип. За рулем был человек, которому Лев заплатил за наем внедорожника и сохранность вещей. Перенеся все сумки в машину, они отправились дальше, на сей раз в гостиницу.

Лев выбрал не самый лучший вариант для ночевки. Однако у него имелись веские причины для такого выбора. Здание гостиницы располагалось на окраине поселения, и он очень рассчитывал на то, что большого внимания их группа не привлечет. Гостиница представляла собой некое сочетание лавки и дома. На первом этаже была широкая крытая веранда. На ней стояло несколько коробок с овощами, мешки с белым и красным рисом, валом лежали лепешки. За торговым прилавком следил худощавый мужчина.

— Я два номера заказывал, — сказал ему Лев на английском.

Мужчина кивнул головой, достал ключи.

— Я провожу вас.

На первом этаже, по-видимому, жили хозяева. Владелец заведения обогнул здание, и они начали подниматься по деревянной лестнице. За дверью был узкий коридор со стенами горчичного цвета и темно-коричневые двери. Всего Варя насчитала шесть комнат.

Управляющий остановился напротив одной из дверей, отпер ее.

— Это лучшая комната в гостинице, напротив другой ваш номер.

Лев зашел в лучший номер первым, за ним подтянулись остальные. Комната была проста. В центре стояла большая двуспальная кровать. На полу лежал цветастый тканый ковер. Из мебели были только шкаф и два кресла со столиком посередине. И, конечно, не могло идти речи ни о каком душе или ванной. В углу сияла белизной фарфоровая раковина.

– Туалет в конце коридора.

Лев сразу распределил их жилищный фонд:

— Так, девочки, вы тут остаетесь сегодня, а мы в другом номере переночуем.

Николь бросила свою сумочку на кровать, села и сразу порадовалась двум приятным вещам – матрас был мягким, а постельное белье чистым.

— Главное, что здесь можно выспаться. Все нормально! Отличный номер! — заключила она.

Мужчины вернулись к машине, они подняли наверх личные вещи. Их комната была зеркальным отражением номера девушек. Однако мебель тут была старой обшарпанной, а функцию ножки у кровати выполняла стеклянная бутылка из-под кока-колы. Павел стащил с себя свитер, начал умываться. Покончив с этим, он решил узнать, как обстоят в гостинице с интернетом. Ему хотелось проверить работу на ферме. Лев же отправился вниз за ужином. Выбор был небольшим. Он заказал овощи и мясо, две бутылки дешевого вина. Один поднос мужчина отнес девушкам, которые его дальше порога не пустили. Совершив вторую ходку за едой на кухню, Лев устроился в кресле, чтобы отведать блюда местной кухни.

— Руку даю на отсечение, тот, кто охотится за нами, входит в твое окружение. Может быть это деловой партнер, служащий? — предположил Павел, откусывая мясо. Лев открыл вино, разлил спиртное по стаканам. Он придерживался той же точки зрения.

— Вполне вероятно! Однако я не понимаю, каким образом они разведали про наше дело. Об этом знала только наша четверка. Я предполагаю, что этот человек был ближе к моим родителям, чем ко мне.

Павел встал, подошел к кровати, присел на корточки около края. Бутылка-ножка стояла как влитая, однако вряд ли она выдержит вес хоть одного из них.

— Я человек добрый, кровать уступаю тебе. Посплю на полу.

Отряхнув руки, Павел вернулся к креслу и принялся за ужин. Но вот в кармане мужчины захрустела бумага, он похлопал по джинсам и вспомнил о письме. Его внимание сразу переключилось на него. Павел подошел к окну, открыл конверт.

Настал момент истины. Лев занял позицию у двери, поднял рукава свитера и приготовился. Через минуту началось светопреставление. Павел крушил все, что попадалось ему под руку. В стены летели тумбы, кресла, тарелки. Шкаф был размолот в щепу. После этого Павел направился к двери, но на своем пути наткнулся на живое препятствие.

— Остынь вперед! — крикнул Лев.

Павел как не слышал, он замахнулся, желая попасть по лицу будущему родственнику. Кулак пролетел мимо и обрушился на дверь. Лев, увернувшись, словно игрок регби оттеснил нападающего в центр комнаты, повалил его на пол.

— Я должен знать, кто он такой! — взревел Павел, треснув Льву в бок. — Я убью его!

— Оставь ее в покое! Мы отомстим! Потом!

Девушки в это время в прямом смысле точили ноготки. Посреди кровати Николь вывалила содержимое косметички и сосредоточенно красила розовым лаком ноготок Вари.

— А потом мы поехали к озеру, — рассказывала Варя. — Там было здорово…

Из коридора раздался звериный вой, послышались грохот, ругань, что-то билось и летело в стены. Обе девушки подпрыгнули от испуга и, широко раскрыв глаза, переглянулись. Николь схватила бутылку, надеясь воспользоваться ей как оружием.

Они одновременно вскочили с кровати и побежали к выходу, именно в этот момент дверь распахнулась. На пороге стоял Павел. Он был растрепан, рукав на футболке порван, глаза горели злобой.

— Что случилось? — испуганно спросила Варя, держа перед собой ладошки веером.— На нас напали?

Вместо ответа Павел подхватил сестру. Он сжал ее так сильно, что Варя лишь сдавленно прошептала, болтая ножками в воздухе.

— Мои ноготки…

Из соседней комнаты вышел полусогнувшийся и всклоченный Лев. Он оперся ладонью об косяк, тяжело выдохнув.

— Силен, как черт! Как не держал, и мне надавал, и всю комнату разворотил.

«Письмо прочитал!» — подумала Варя. Теперь уж ей было не до ноготков. Вытянув руки, она обняла брата.

— Паша, Паш, все нормально! — сказала глухо девушка, гладя бунтаря по плечу. Вместо ответа из его горла послышался нечленораздельный звук.

— Ну же, Паша, сейчас все хорошо, ты же видишь. У меня есть любимый, есть мама, ты, Николь!

Павел осторожно поставил сестру на пол. Перед его глазами снова стояла та Варя, которая открыла ему дверь пять лет назад: бледная, иссохшая, согнувшаяся от физической боли.

— Тебе сейчас не больно?

Варя улыбнулась, замотав в разные стороны головой.

— Нет! Ну же, Паша, ты уже меня спас, когда приехал тогда в Москву. Сейчас все позади, я живу с тем, что имею, и, исходя из этого, все не так уж и плохо. Мне совсем не хочется вспоминать то время, ведь сейчас я очень счастлива.

Павел поник.

— Хорошо. Я понял тебя.

Он посмотрел на Николь. Та стояла в каком-то странном пушистом комбинезоне-пижаме, с головы ее низко свисали заячьи уши, а нижняя губка слегка выпятилась и подрагивала. Не трудно было догадаться, что она все уже знала и тоже по-своему переживала эту ситуацию. Павел перевел взгляд на Варю, только сейчас он понял, что ее наряд смахивает на поросячий.

Мужчина оставил сестру, взял Николь за руку и вывел ее из комнаты в коридор.

— Зайца забираю до утра, — бросил он через плечо Льву.

Тот слегка поклонился и захлопнул дверь, как будто обозначая конец театрального действа.

— Ты знал, что так будет? — спросила Варя, убирая косметику на кресло.

— Да, я сам чуть все в доме не разворотил, когда прочитал письмо. Конечно, мне сегодня остаться с тобой хотелось. Однако представь, как он напугал бы Николь, начав крушить все вокруг. А тут парень выпустил пар, немного размялся.

Варя подошла к своему избраннику, по-деловому подняла край свитера, рассмотрела раскрасневшийся шрам на боку.

— Да, сильно он тебя тут задел.

— К сожалению, не мог ответить тем же брату своей жены. Оставалось только уклоняться, и это не всегда выходило. Мне срочно нужна психологическая помощь, меня побили не за что.

Варя мягко улыбнулась.

— Про костюмы знал?

Лев пожал плечами, посмотрел в потолок.

— Конечно, знал. Я вообще много чего знаю. Николь купила их перед вылетом из Нижнего Новгорода, без умысла, костюмы ей просто понравились. Твой братец на зайку сразу слюни пустил, хотя это было предсказуемо, никакого самообладания. По мне так это просто забавно.

Варя кивнула, смотря в сторону, улыбнулась.

— Забавно и правда, мне особенно понравились эти три пуговички сзади.

Лев опустил взгляд, прищурился.

— Какие еще пуговички? — вкрадчиво спросил он.

Варя повернулась к нему спиной, указывая на карман.

— Бутафория, наверное? — поинтересовался он, неотрывно следя розовым кармашком.

Девушка закачала головой. Она встала на одно колено на постель, потянулась к краю покрывала, чтобы снять его. Лев тем временем поднял вверх руки, буквально вцепился в свои волосы, надул щеки и тут же выпустил шумно воздух. «Вот это я упустил». Нападение было молниеносным и предсказуемым.

Эта была последняя их ночевка в комфортных условиях. И не для всех эта ночь обещала быть спокойной и нежной.

Павел остановился на пороге номера, оценивая результаты погрома. Пол был устлан щепой, стеклом и разбитой фанерой.

— Посиди пока на кровати! — предложил он, перенося девушку за бока в безопасную зону.

Пока он убирался, Николь, прислонившись к изголовью кровати, молча следила за ним. Она устала, к тому же из-за выпитого вина ее тянуло в сон. Время шло, на улице стемнело.

Павел уже потерял счет ведрам, которые он вынес на свалку. Однако это помогло ему немного прийти в себя и поразмыслить над сложившейся ситуацией.

Контроль. Пока он жил в семье, то во многом помогал Варе, но и повсеместно контролировал ее. Он принимал решения за нее, хотя не имел на то права. Ему вспомнились времена, когда сестра училась в музыкальной и художественной школах. Тогда она перестала справляться с основной учебной программой, нагрузка была слишком большой. У нее прекрасно получалось рисовать, однако в музыкальной школе сестра уже проучилась четыре года, а в художественной — только один. Для Павла выбор был очевиден, и он дал ей совет: заканчивать то, чем она занялась раньше. Выбор был неудачным, слуха у сестры не было, она не преуспела в музыке, а по рисованию скучала. Потом за ней принялся ухаживать одноклассник. Его обхождение с Варей было нелепым, к тому же это могло сказаться на успеваемости, поэтому Павел настойчиво порекомендовал ей сосредоточиться на учебе. Сестра следовала его советам. И все это аукнулось, Варя скрыла от него самые значимые аспекты своей жизни. Сейчас он чувствовал себя виноватым, а еще ему совершенно не ясно было, что же делать дальше. «Может уже и ничего? Если ей понадобится помощь, она позовет его!» Павел вздохнул, загружая очередное ведро битым стеклом. Какими будут его отношения с сестрой, он не знал. И только на Льва и была у него сейчас вся надежда. Судя по тому, что Варя стала более открытой, тот смог сделать то, что ему было неподвластно — он вернул ей смысл жизни!

Когда хозяин гостиницы протер полы в их номере, Николь уже сползла на кровать. Длинные заячьи уши закрыли ее лицо, дыхание девушки стало спокойным. Павел посмотрел сверху на распластанную «шкурку» зайца, хвостик, задиристо торчащий вверх, серые пуговицы на попе.

— Ладно, признаю, затея интересная!

Николь поднялась рано утром, она села, обвела чистую комнату взглядом. В ее планы входило добыть свою сумку из соседнего номера, вся одежда была в ней. Бодро поднявшись, она вдруг услышала треск рвущейся ткани позади. На пол с шумом посыпались пуговицы. Глаза девушки расширились, а потом сузились. Она нащупала хвост и с трудом выдернула его из цепкой руки.

Когда Николь постучала в дверь соседнего номера, Варя только открыла глаза. Она лежала на животе, лицом зарывшись в подушку. Воздух в комнате был холодным, но ей было жарко. И виной тому был Лев, который одним боком навалился на нее сверху. Стук в дверь повторился. Варя начала было выбирать, да только вместо того, чтобы выпустить, он сгреб ее в охапку, вместе с руками.

— Там в дверь стучат, кто-то должен открыть.

— М-м-м, холодно, лапонька, замерзнешь! — недовольно проворчал Лев. Варя упала лицом в подушку, обреченно вздохнула. Стук в дверь заставил ее снова поднять голову.

— Ну же, дай я открою! — настояла Варя.

Лев перевалился на другой бок. И девушка выбралась из кровати. Она спешно надела халат, по пути к двери, обнадежив визитера:

— Уже иду.

В коридоре стояла Николь, она прекрасно свежо выглядела, однако вместо пижамы на ней была мужская рубашка. Оценив вид Вари, она засмеялась.

— У тебя челка торчит вверх.

Варя попыталась примять волосы, но те заняли прежнее положение.

— Я заснула лицом в подушку! Все плохо?

– Ничего, нормально, я жду тебя! Мы все поправим!

— Ага, через пять минут буду готова.

Варя закрыла дверь. Лев любил поспать утром, особенно в те редкие дни, когда ему не надо было спешить в офис. Девушка подошла к кровати, проведя тыльной стороной ладони по его виску, она тихо спросила:

— Эй, соня, завтракать пойдешь?

На лице мужчины отобразилась легкая улыбка, но глаза он так и не открыл.

— Минут пять еще, милая.

— Хорошо.

Сегодняшний день обещал быть по настоящему походным, поэтому Варя нашла среди вещей крепкие ботинки, бриджи, майку и теплую фланелевую рубашку в серую клетку. Одевшись, она занялась сборами. Вещи Николь были аккуратно возвращены в сумку, после чего Варя с сумкой вышла за дверь.

Зайдя в соседний номер, девушка ужаснулась чистоте в помещении. Из мебели уцелели только кровать и кресло, остального просто не было.

— Вот сумка, — произнесла заторможено Варя, сбросив ношу с плеча.

— Вот спасибо! — обрадовалась Николь. — А то мне даже умыться нечем.

Николь достала свою косметичку, вытащила оттуда несколько тюбиков. Даже некомфортные условия и отсутствие горячей воды не были для нее поводом для отказа от тщательного ухода за собой. Она приводила себя в порядок минут двадцать. От косметики девушка решила отказаться, воспользовавшись лишь кремом. Облачившись в обычный спортивный костюм, она предложила Варе завершить начатое. Девушки сели на кровать, перед ними опять появился розовый тюбик. Слой лака на ногтях Вари был свезен, поэтому Николь начала аккуратно его снимать.

Завтрак подоспел вовремя. Павел занес поднос, на котором горой лежала еда. Его он поставил на кровать рядом с девушками.

— Привет. Налетаем на завтрак, девочки.

— Спасибо, сейчас кофе как нельзя кстати! — ответила Варя, приподняв свободной рукой чашку.

Мужчина взял тарелку, чашку и сел в кресло. Ему нравилось смотреть на двух девушек, которые занимались совсем обыденными делами. В этом был какой-то уют, не хотелось никакого экстрима, лишь бы они больше не знали лишений, а их заботы не омрачались потрясениями жизни.

Вошел Лев, он был как всегда очень аккуратен. На нем были брюки с нашивными карманами, белая футболка. Вроде ничего особенного, но ему как всегда все очень шло.

— С добрым утром, дамы, — произнес он, целуя в щеку по очереди Варю и Николь.

Взяв кофе, Лев прислонился к стене между двух окон.

— Хорошо, — сказал он, смотря на девушек.

— Неплохо! — согласился в ответ Павел.

После завтрака они начали спускать вещи вниз, крепить их. Приготовления заняли не более получаса. Павел сел за руль. Особенность местных дорог он уже знал. Тут нельзя было гнать так, как он делал это на серпантине в Италии. Дорога была узкой, первое время им то и дело попадались мужчины, гнавшие навьюченных ослов. Женщины в цветастых кирах шли группами по три четыре человека. Миновав Трашиганг через Монган, они двигались к Джакару.

Варя сидела впереди рядом с братом. Для нее Бутан был удивительной страной. В эти утренние часы облака низко стелись над землей, они заполняли низины, и от того казалось, что зеленые верхушки холмов — это острова в белесом море спокойствия. Варя прищурилась и представила, как она в лодке переплывает с одного парящего зеленого острова на другой.

Павел миновал несколько поселений. Все они находились в таких местах, где склоны холмов были пологи. Дома стояли вдоль дороги, однако они не облепляли ее ровным строем, как это бывает в русских деревнях, а располагались разреженно. Тут важно было использовать каждый клочок земли равнинной местности под посадки. Каждый двор включал в себя обширное хозяйство. И если в наших краях люди на участках зачастую сажаю плодовые деревья, то тут земля предназначалась под корнеплоды и рис, который издревле в этих краях звался белым золотом.

Семь часов они пробирались по пыльным дорогам вглубь страны и, наконец, достигли Джакара. Это поселение было большим по местным меркам, дома выглядели богаче, чем те, что встречались им до этого на пути. Павел не спешил, он низко наклонился над рулем, оценивая обстановку. Им надо было узнать, где живет этот самый Пассанг. Дзонгхаг включал несколько поселений. И только истинный коренной житель этих мест знал всех местных. Выбор пал на небольшую лавку, у которой сидел старик в халате гхо. Другой мужчина, по-видимому, его молодой родственник раскладывал овощи на прилавке.

Павел резко повернул вправо и затормозил около лавки, подняв кучу пыли. Он достал деньги, решив, что если они купят немного риса и приправ, это сделает продавцов более общительными.

— Добрый день! — поздоровался Павел, когда все вышли из машины.

— Добрый! — ответил старик, а молодой лишь кивнул.

— Нам бы риса и немного кари.

Продавец сразу заторопился:

— Красного или белого?

— Белого.

Павел замолчал, следя за тем, как продавец насыпает рис в пакет.

— А куда путь держите? — поинтересовался старик.

— Мы ищем Пассанга.

Продавец уточнил:

— Из какого поселения?

— Вот с этим сложнее. Около десяти лет назад отец вот этого человека, — Павел указал на Льва, — посещал эти места и гостил у Пассанга некоторое время.

Мужчина сощурился, он посмотрел на пакет с рисом, который был полон под завязку и посчитал такую покупку достойной поощрения.

— Был такой визитер. В те времена чужаки здесь появлялись редко, и потому этот человек мне запомнился. Он, кстати, не один был, с женщиной.

Мужчина показал пальцем на Николь.

— Она на ту женщину похожа, очень похожа.

Павел перевел суть разговора. Николь и Лев переглянулись, они поняли, что напали на верный след. Теперь разгадка тайны гибели их родителей — дело времени.

— Только зря вы проделали такой путь, умер он полтора года назад. Родственников у него много осталось, зайдите к его племяннице, она рядом с ним жила. Может она чего вам расскажет.

Он объяснил им, как проехать к домам, которые располагались на севере дзонгхата. Павел щедро расплатился за товар, и путники отправились дальше.

До места назначения они добрались за час. Тот самый дом, который нужен был им, располагался на небольшой равнине. Хозяйство казалось достаточно обширным, на большую семью. Павел оставил машину прямо посредине дороги. Миновав огород, он постучал в низкую дверь. Остальные встали позади. К сожалению, только он понимал местный язык, поэтому никто кроме него в беседе участвовать не мог. Вот послышались шаги, и дверь открыла женщина лет сорока. Она окинула их взглядом, однако необычность ситуации не вызвала у нее ровным счетом никаких эмоций. Только в тот момент, когда позади послышались крики детей, она повернулась и приказала им идти в свою комнату.

— Здравствуйте. Мы ищем Пассанга. Несколько лет назад он встречался с человеком из Италии по делу. Знаю, Пассанг умер, но, может, он что-нибудь оставил вам для нас?

Женщина как будто задумалась.

— Ничего он не оставлял, кроме обузы в виде племянника, его тоже Пассанг зовут. Тот еще огородный вредитель. Кстати живет он в его доме, — женщина указала на дом с покосившейся крышей в отдалении. — У него спросите. Но скажу сразу, там вы точно ничего не найдете.

Павел посмотрел на дом Пассанга, а женщина тем временем медленно закрыла дверь.

— Ладно, попробуем. Итак, у нас на горизонте появился еще один Пассанг, — объяснял Павел, идя обратно к машине.

— Кто такой? — спросила Николь.

— Племянник умершего. В соседнем доме живет.

Дом Пассанга выглядел заброшенным. Вокруг никаких посадок, стекла в окнах выбиты, а в покосившейся крыше зияли дыры. Павел постучал в дверь, покрытую облупившейся темно-коричневой краской. Он ожидал, что ему откроет местный забулдыга, однако вместо отекшего лица появился мальчик. На вид ему было пять лет. Его поношенный серый халат был, безусловно, мал ему, а обувь и вовсе отсутствовала. Волосы ребенка свисали спутанными сосульками, они были серыми от пыли и засохшей грязи.

— Здорово, малец. Взрослые дома есть? Нам нужен Пассанг, — сказал Павел, поморщившись от крепкого запаха, который исходил от встречающего.

Мальчик склонил голову и посмотрел на их группу. Он протиснулся между Павлом и дверным косяком, совсем уже не обращая внимания на гостя. Подойдя ко Льву, он взял его за руку и сказал:

— Я знаю тебя, ты — Лев, а она, — мальчик показал пальцем на Николь, — твоя сестра. Я ждал вас.

Лев посмотрел Павлу в глаза, и тот перевел слова мальчика, сразу уточнив важный вопрос:

— Где взрослые, мелкий, где Пассанг?

— Я тут один. Я и есть Пассанг.

Павел нахмурился, мальчишка явно придумал лишнего, шутка затянулась. Тот, кто за ним следил, относился к своим обязанностям наплевательски.

— Ты, я погляжу, врун еще тот. Где взрослые? Я поговорю с ними и на эту тему!

Мальчишка сощурился, шмыгнул, вытер под носом грязным пальцем. «Мелкий? Врун?» Такого он простить не мог. Подойдя к Павлу, он посмотрел на него злыми глазами. А тот оскалился в ответ. «Такое чувство, что он хочет со мной подраться, — думал Павел, смотря в злые черные глаз. — Не выйдет, не дорос!» Через минуту мужчина изменил свое мнение. Он орал от возмущения и боли, вспоминая все крепкие ругательства местных. Чего он не ожидал, так это того, что мальчишка вцепится ему зубами в ладонь. Хватка была крепкой, маленькие зубки сжали его кожу, пытаясь ее содрать и добраться до мяса. Павел хотел отодрать его от себя, но это было не так-то просто. Мелкий тем временем прокусил его кожу до крови.

— Да сделайте уже что-нибудь! — взревел Павел, оттягивая Пассанга от себя за ворот.

Варя подскочила к брату, она подхватила мальчика, который болтался в метре над землей на руке. Все было непросто, Пассанг стал извиваться.

— Павел, сядь! Я не смогу его удержать!

Павел так и сделал. Мальчик оказался на коленях Вари. Он пытался ее оттолкнуть, однако девушка не сдавалась.

— Тебя никто не обидит. Все будет хорошо! — говорила она, смотря в настороженные глаза. Она стала отодвигать от его лица спутанные черные волосы, потом прижала пыльную голову к себе.

— Все хорошо, хорошо, — тихо говорила она.

Мальчик вдруг отпустил руку Павла и, обняв Варю, уткнулся в ее шею.

— Сопляк! — тут же выдал Павел.

Мальчик посмотрел на соперника исподлобья и злобно зарычал!

— Паша, хватит! — возмутилась Варя.

Пассанг выглядел злым и обиженным. Он посапывал, обводя взглядом незваных гостей. Лев присел рядом с Варей на корточки. Он потрепал малыша по грязной голове и посмотрел вдаль. Перед ним возник другой мир. Это был мир выживания, препятствий и лишений.

Пассанг рос со своим дядей. Дядя мальчика был уважаемым человеком, однако полтора года назад он умер. С тех пор Пассанг жил сам по себе. Сначала ему немного помогали родственники, давая поношенную одежду, еду и одновременно вынося ценные вещи из его дома. Потом и они исчезли. И мальчик начал кормиться тем, что давал ему лес, не гнушаясь воровством овощей с огорода. За это его непременно шпыняли взрослые и били дети. Он был изгоем в своем обществе.

— Давайте пройдем внутрь, – предложил Лев. — Думаю, мальчик живет один.

Войдя в дом, взрослые увидели совсем безрадостную картину. Комната была пуста, на окнах вместо стекол висели тряпки, а в дальнем углу лежала куча грязного барахла. Рядом с грудой валялись несколько морковин и какие-то коренья. Павел обернулся в сторону двери, и Пассанг тут же показал ему язык.

— Что делать будем? — задала вопрос Николь.

— Пока не знаю, но вопрос этот надо решать однозначно! — ответил Лев.

Пассанг прошел в дом, он взял морковку из кучи, отряхнул ее от земли и откусил самый кончик.

Павел сбросил рюкзак, отнял у мальчика грязную морковь.

— Заночуем здесь. Начнем с проблем местного масштаба.

В этот вечер у них было много дел. Девушки вымели пол в комнате, мужчины развели на участке костер, сварив в котле рис с мясом. Когда все было готово, около костра были постелены яркие салатовые резиновые коврики. Однако Пассанг не спешил к ним присоединяться. Он сидел на крыльце, настороженно смотря на взрослых. От котла шел просто умопомрачительный запах, мальчик вдыхал аромат мяса, риса и овощей и представлял, как перед ним стоит большая тарелка с едой. Подойти он не смел, ибо за это его могли хорошо побить, а это не входило в его планы. Вот женщины начали раскладывать еду по тарелкам. У каждого была своя. Тот, которого звали Львом, взял свою порцию и поставил ее около коврика.

Пассанг положил голову на колени и закрыл глаза. Над головой уже светила луна. Она низко кралась вдоль холма, иногда утопая в белой дымке. Потрескивал костер, подмешивая к темным краскам ночи оранжевые цвета. Пассанг постарался очистить свой разум от искушения, повторяя про себя мантру «Ом». Так учил его дядя.

Вдруг его потрясли за плечо. Мальчик поднял взгляд вверх, это был Лев.

— Идем, еда готова, — сказал мужчина.

Мальчик вопросительно смотрел на него. Он не понимал речи, поэтому не сдвинулся с места.

— Иди, ешь! — перевел Павел.

Пассанг почесал голову. Ему очень хотелось поесть риса и мяса, однако отплатить ему было нечем. Денег у него вовсе не водилось.

Мальчик встал и ушел в дом. Через минуту он явился с охапкой овощей. Все свое богатство он высыпал перед костром.

— Это за еду!

Когда он это сказал, а угрюмый громила перевел слова, взрослые замолчали. Пассанг видел, что люди не очень довольны, поэтому лишь добавил.

— Больше ничего нет, но завтра я могу принести еще кореньев из леса.

Павел взглянул на Льва. Девушка с белыми волосами почему-то очень расстроилась, а вот другая, наоборот, заговорила очень спокойно. Один ее голос успокаивал Пассанга. Мальчик посмотрел на коврик, и, решив, что может его запачкать, а потом еще и получить за это, сел прямо на землю.

К нему подошел Лев. Он подал ему свою тарелку.

— Ты можешь есть столько, сколько захочешь, обмен не требуется! — проворчал Павел.

Мальчик начал есть медленно, но с каждой ложкой все быстрее и быстрее. Пассангу казалось, что ему дали самую вкусную еду на свете. Даже дядя так не готовил. Через три минуты тарелка была пуста. Лев положил еще порцию и протянул ее мальчику. Тот вопросительно посмотрел на него и осторожно взял в руку ложку. Одолев половину, он сорвал у забора лист, аккуратно переложил остатки в него и завернул. «Завтра, несмотря ни на что, у меня будет вкусный ужин».

— Я думаю, пришло нам время познакомиться, — предложил Лев. — Павел, побудь нашим переводчиком.

Павел сидел на своем коврике, он, прищурившись, посмотрел на мальчика.

— Итак, Пассанг. — Лев кивнул головой в сторону Павла. — Это – Павел.

Мужчина перевел взгляд в сторону Вари.

— А это Варя. Меня и Николь ты уже знаешь, хотя даже представить не могу откуда. Я думаю, что у тебя для нас есть некая информация.

Мальчик кивнул головой, выслушав перевод.

— Да, но сказать ее я могу только тебе или Николь.

Павел хмыкнул, подняв в небо взгляд. А Лев поспешил успокоить осторожного информатора:

— Ничего страшного не случится, если они услышат. Варя моя будущая жена, а Павел ее брат, поэтому они и так все узнают.

Мальчик задумался. Если все так, как говорил этот белый человек, то смысла в утайке не было.

— Сейчас, ждите.

Пассанг встал, пошел в дом и через минуту уже вернулся, держа в руках карточку. Он передал ее Льву. Фотография была сделана за месяц до исчезновения родителей на крыльце дома. Он помнил как Николь, тогда еще совсем юная девушка, надела специально для этого снимка легкое платье с мелкими красными бантиками. На фотографии она широко улыбалась, убрав руки за спину. Отец был как всегда спокоен, мать в светлых брюках и блузке положила руки на его плечи. Лев отдал фотографию сестре.

— Эту фотографию передали моему дяде. Он велел ждать девушку и молодого мужчину с этой фотографии. Как только вы появитесь, необходимо передать это.

Пассанг разровнял землю перед собой и написал символы. Это были две цифры.

— Если придут другие люди, то информацию дядя раскрывать не велел.

Павел обрадовался. Перед ним на серой сухой земляной крошке были написаны координаты их следующего места назначения.

— Молодец, ты отлично выполнил поручение своего дяди. Думаю, за это тебе положено вознаграждение.

Пассанг не разделял мнение Павла, о чем тут же и сообщил:

— За эту работу дядя получил хорошие деньги. На них он купил эту землю и построил дом. Эта работа уже оплачена, мне ничего не нужно.

В свои шесть лет Пассанг считал себя достаточно взрослым, чтобы принимать взвешенные решения, и совсем маленьким, прекрасно осознавая, что все дарованное у него отнимут.

Пока они искали на бумажной карте координаты точки, Варя налила Пассангу чашку чая. Она присела около него, осторожно вложив стакан в его маленькие ладони. Мальчик завороженно смотрел в ее большие голубые глаза. Они были добрыми, очень добрыми, словно у ангела, и ее совсем не отталкивало то, что он оборванный и грязный. Пассанг выпил чай, поставил его на коврик, боясь испачкать Варю.

— Спасибо, — сказал мальчик, вытерев рот рукавом. — Я спать пошел.

Пассанг поднялся и побрел к дому. День удался, можно сказать, у него сегодня был праздник. Его вкусно накормили и даже дали немного про запас.

Мальчик зашел в комнату и лег на кучу серых от грязи вещей.

— Ты будешь спать тут? — услышал он низкий голос, исходящий от черной тени в двери.

— Да, это мой дом. Где мне еще спать?

Тут появились остальные. Пассанг сел. Чувствовала его душа, что вечер еще не закончился.

— Павел, вода за тобой, — сказал Лев. — Сходи к его тетке, возьми у нее лампу, раскладушку, одеяло, тазы. Если будет артачится, денег дай. Девочки, доставайте ваши шампуньки. Сегодня будет мокрое дело.

В течение часа в комнате появились ведра с водой, тазы, лампа. Часть воды было нагрето на костре. Откуда-то взялись полотенца. Мальчик поежился, увидев в руке Павла ножницы и расческу. Вскоре из дома раздался дикий крик. Мужчина, зажав мальца между ног, состригал его длинные, скатанные до култыков волосы. При этом Пассанг кричал так, как будто его резали по живому. Потом в ход пошла машинка для стрижки, которую мальчик еще больше испугался. Павел пыхтел, периодически сухо говоря:

— Не ори! Не ори! Сиди смирно, иначе уши отстрегу!

Когда на голове мальчика остался короткий ершик, к процессу присоединился Лев. Засучив рукава, он усердно оттирал Пассанга от грязи в тазу с водой. Все это малышу не нравилось. Ему было попросту щекотно от грубой мочалки. Девушки в это время подогревали новые партии воды на улице. Сопротивление было подавлено на корню, грязь сползала с мальчика чулком. Под конец он расслабился и уже спокойно сам перешел в таз с чистой водой. Вместо грязных личных вещей, его облачили в чистую рубашку и свитер Льва. Когда Варя и Николь зашли в дом, Пассанг лежал на раскладушке, завернутым в спальный мешок, укрытый поверх теплым одеялом.

— Теперь напои его теплым чаем! — сказал Лев Варе, убирая тазы.

Мальчик уже не сопротивлялся, он просто пил чай с ложечки и ел крекер, который давала ему Варя.

— Я, правда, больше не могу, спать хочу, — сказал он, откинув голову на раскладушку.

— Тогда спи! — скомандовал Павел.

Мальчик покосился на кучу серого белья, которая служила ему постелью, и мужчина перехватил его взгляд.

— На раскладушке! — уточнил Павел.

— А вы уйдете?

— Нет.

— А если уйдете.

— Нет.

— А вдруг…

— Боже, Лев, сделай с ним что-нибудь, он меня с ума сведет!

Мальчик выжидающе смотрел на Павла, пока он объяснял ситуацию остальным.

Лев сел на раскладушку, положил руку на плечо мальчика. И только после этого Пассанг стал засыпать. Он видел через ресницы, как взрослые расстилают коврики, спальные мешки. Павел выносит ведра с водой. Люди тихо переговаривались так, как будто старались ему не мешать. Теплая ладонь осторожно гладила его по плечу. Впервые за эти полтора года о нем кто-то заботился. В буддизме нет рая и ада. Но сейчас ему так хотелось вцепиться в футболку Льва, сделать все, чтобы он, да и все они никуда не исчезли. Завтра, завтра он опять спустится на дно.

Утро, оно пришло в этот день неспешно. Пассанг медленно открыл глаза. Рядом, повернувшись к нему спиной, лежала маленькая девушка со смешными ушами и очень добрыми глазами. «Хорошо, что она не живет в нашем поселении. Ее бы точно начали обзывать», — подумал мальчик, считая, что Варя от таких нападок отбиться не способна.

Девушка почувствовала движение позади себя. Она отложила телефон и повернулась к Пассангу.

— Ну, как настроение? — спросила она, не ожидая от мальчугана ответа. Тот посмотрел в ее глаза и сказал лишь одно короткое, непонятное для нее слово.

— Думаю, нам пора вставать. Сегодня у нас много дел, поэтому придется поспешить.

Варя поднялась, она поправила взъерошенные волосы и достала из-под раскладушки черный пакет.

Пассанг наблюдал, как из пакета появляются добротные штаны, трусы, футболка и толстовка на молнии. Все выглядело если не новым, то очень чистым.

— Павел сегодня обходил деревню, ему удалось кое-что купить для тебя взамен старых вещей, — говорила Варя, совершенно не обращая внимания на языковой барьер.

— Давай одеваться!

Она надела на мальчика футболку, потом помогла справиться с молнией на толстовке. С остальным он разделался сам. Еще больший сюрприз его ждал впереди. На полу стояли кроссовки с зелеными полосками по бокам. Он нацепил их за минуту, а потом еще долго разглядывал, крутя по сторонам. Выйдя из дома, Пассанг важно прошел к костру. На жерди в котелке уже кипела вода. Лев улыбнулся, заметив мальчика. Тот подошел к мужчине и осторожно присел рядом, теперь уже на коврике.

— Не переживай, Пассанг. Мы не оставим тебя в беде! — сказал Лев, придержав мальчика за плечи. Он вручил ему чашку с какао и лепешку, поверх которой лежал кусок сыра.

— Спасибо! — сказал Пассанг, уже понимая, что от него большего не ждут.

С бутербродом он справился минуты за две, а вот какао решил растянуть. Этот напиток он пил раньше лишь один раз в жизни, и ему очень запомнился яркий, но при этом мягкий вкус.

— Короче, малец, после завтрака мы отведем тебя к твоей тете. Она обещала присмотреть за тобой до нашего возвращения. Жить будешь в тепле и сытым.

Пока Павел это говорил, глаза Пассанга округлялись. Мальчик вскочил, и бокал с какао опрокинулся на землю.

— Я никуда не пойду! — закричал он. — Я остаюсь тут, в своем доме!

Павел, сидя на корточках возле костра, подкидывал сухие поленца в огонь.

— Это не обсуждается! Поверь, так будет лучше.

— Будь ты проклят. Это все ты, ты! Ненавижу!

Мальчик бросился в дом, он залез на гору своих вещей и уткнулся в колени. Его монотонные раскачивания говорили о том, что он очень сильно нервничает. Варя, собиравшая вещи в доме, тут же кинулась к нему.

— Пассанг, Пас, что случилось?

— Он хочет отвести меня к тете! Они меня там все ненавидят! Я никому не нужен! — вдруг заплакав, сказал ребенок.

Варя обернулась. Она не понимала его речи, однако чувство отчаяния было ей близко.

Лев пожал плечами в ответ на ее молчаливый вопрос. Выбора у них не было, с собой в поход брать такого маленького ребенка они не могли, и через полчаса понурого Пассанга Варя и Лев отвели к тете. Варя хотела сказать мальчику, что они вернуться за ним, однако сухая на эмоции женщина быстро закрыла дверь.

Оставшееся до отъезда время Варя молчала. Она посматривала на дом, где остался Пассанг. «Плохо ему там будет!» — думала девушка, относя вещи в багажник.

Когда все было сложено, Павел собрал их около костра. Он развернул карту, показав точку назначения. Проведя пальцем по черной извилистой линии, он обозначил их путь.

— Будем двигаться на север до тех пор, пока дороги будут пригодны для этого. Потом пойдем пешком. С учетом того, что нам придется пробираться через густые леса, то поднимаясь, то опускаясь, вся дорога займет неделю.

— Может, наймём вертолет? — предложила Николь.

— Нет, ничего не получится. В тех краях находится закрытый монастырь. В нем готовят охрану для королевской четы. Место это особой важности, туда вертолет не полетит.

— Хорошо! — согласился Лев. — Значит, едем!

И опять в дорогу. Варя напоследок проводила взглядом дом. Она надеялась, что Пассанг выйдет для того, чтобы помахать им рукой. Но его не было.

Ехали они несколько часов к ряду. Сначала дорога была приличной, но потом все чаще и чаще им стали попадаться грунтовые участки пути, иногда приходилось пересекать каменистые горные речушки. Они продвигались в леса заповедника. И вот перед ними оказалось первое препятствие — поваленное на дорогу дерево.

— Может, уберем? — предложил Лев.

— Нет смысла, через сто метров ситуация повторится, дальше идем пешком.

Лев вылез из машины, он встал на подножку и начал снимать груз с верхнего багажника. Рюкзаки были перепроверены и дополнены личными вещами еще утром, сейчас дополнительной подготовки не требовалось.

— Не забудь тесаки, — напомнил Лев Павлу, передавая вещи девушкам.

Павел отрыл багажник, вдруг как-то странно повел вбок шею и закашлялся.

— Твою мать, ты-то как тут оказался?

Привлеченные его необычным поведением, все подошли к багажнику. Из-за кучи вещей и двух запасок на них смотрели знакомые черные глаза!

Мальчик, предчувствуя, что его будут ругать, решил опередить события. Он протянул ручонки Льву, и тот сразу подхватил его. Сидя на руке своего защитника, Пассанг спокойно объяснял, что он тут по делу, и без него они заблудятся и совсем пропадут. На предложение Павла вернуться в деревню Пассанг огрызнулся:

— Где хочу там и хожу. Дядя умер, и теперь я сам по себе!

— Ну, так и иди сам по себе! Тебя пристроили! Чем ты не доволен?! И где твоя обувь? — начал возмущаться Павел, указывая на ноги мальчика, где красовались подранные шлепки. Он понимал, что назад они теперь не повернут. Некоторые речушки и болотистые места машина прошла только чудом. Шаг назад и у них есть все шансы завязнуть в какой-нибудь луже.

— Потерял!

Ноздри Пассанга раздулись, щеки раскраснелись, а глаза расширились от злости.

— За полчаса?

— О чем вы говорите? — спросил Лев.

Павел пересказал суть их разговора, не забыв и про кроссовки упомянуть. Ему стоило немалых усилий купить обувь для мальчика. Он нашел подходящую пару чуть ли не в соседнем поселении.

— Он хоть и маленький, но никогда не признает слабость, тем более что обувь у него попросту отняли!

— Кто отнял? — поинтересовалась Варя.

— Так хозяйка и отняла, предварительно отвесив подзатыльник. Это мы ошиблись, его вины тут нет.

Павел перевел взгляд на Пассанга.

— Хорошо. Я знаю такое место, где плохих людей нет. Но нам придется сделать крюк.

Взгромоздив тяжелые рюкзаки на плечи, они пошли дальше. До захода солнца было еще далеко, поэтому сегодня Павел планировал идти до самого заката. Несмотря на тяготы похода Пассанг не жаловался. Он шел рядом со взрослыми молча, смотря под ноги. Обычно дети трещат без умолку, но мальчик молчал. Он не говорил с Павлом, не шумел, как будто стараясь не мешать взрослым.

К вечеру мальчик совсем вымотался и поначалу отказался есть. Тогда Лев вручил ему тарелку и сказал, что если он все съест, то получит кое-что интересное. «Интересным» оказалась шоколадная конфета в яркой обертке. Конфету мальчик съел за секунду, а фантик аккуратно припрятал за пазуху. Это была самая красивая вещь, которую он когда-либо видел.

Перед тем как лечь спать стоило подумать о безопасности. Мужчины решили дежурить по очереди, а ночевать на улице. Девушкам и Пассангу была собрана палатка.

Первым дежурил Лев, он устроился возле костра с книгой и чашкой чая. Павел, разостлав коврик, разместился между костром и палаткой.

Пассанг же все это время сидел у костра, скрестив ноги, и смотрел на оранжевое пламя. Лес был полон звуков. Но он его не пугал, так как именно в нем он все это время находил пропитание. Вот послышался шорох — это кабан рыл землю, а позади на ветках кричала обезьяна. Когда время суток сменится, шорохи затихнут, и в округе проснутся тысячи птиц. Они наполнят влажный утренний лес суетливым гомоном. Нет, Пассанг не боялся леса, он боялся людей. Обведя взглядом собравшихся у костра, он заметил, что Павел и Лев тоже не обращают внимания на звуки ночи. А вот в Николь он чувствовал страх. Она иногда оглядывалась назад, вглядывалась в темноту леса. Мальчик поднялся и, подойдя к ней, сел рядом. Только так он мог помочь ей.

Николь действительно было не по себе. Казалось, что за каждым деревом скрывается хищник. Она устало потерла виски, понимая, что должна расслабиться, отдохнуть. Ее удивляла Варя, та бродила вокруг костра, ковыряясь в листве. Все ей было интересно: то жучка какого-нибудь найдет, то растение. Многие виды она знала по энциклопедии, а вот в живую не видела. Найдя новый интересный предмет изучения, она непременно показывала его Льву. Каждая ее находка сопровождалась фразами, начинающимися со слов: «кажется это...», «похоже, я нашла...», «о, это очень интересное...». Варя озвучивала только самые интересные сведения о своих находках, иногда она просила Павла уточнить у Пассанга ту или иную информацию. Это было сравни небольшого экскурса в мир природы Бутана.

Но, в конце концов, и она устала. Устроившись перед Львом, девушка зевнула и прильнула спиной к его груди. Она устало крутила перед собой широкий листок, в то время как Лев аккуратно поправлял ее волосы, кончикам пальцев отводя их назад.

— Вот, держи, — отвлек Николь Павел, протянув чашку с чаем.

— Спасибо.

Николь взяла чашку, осторожно пригубила горячий напиток. Ей стало намного легче справиться с нервозностью. Павел начал ломать большие ветви, он готовил дрова для ночного дежурства, одновременно подбрасывая мелкие щепы в огонь. От сухой древесины языки пламени вздымались вверх, они плясали бликами по деревьям, палатке и людям. Очертания леса были размыты, его скрыла тьма, а вот все, что было ближе к костру, наоборот приобрело резкость в очертаниях.

Николь засмотрелась на Павла. Сильный человек, бесстрашный! Человек, который противостоит судьбе и всегда смотрит вперед. В отражении чая Николь рассмотрела себя. За ней всегда присматривали, заботились, она встречала на своем пути трудности, но всегда знала, что позади нее есть Лев. Именно поэтому ей всегда хотелось проявить лидерские качества, показать, что она способна справится со всем сама. «Может, я не так уж и хороша для него? Попросту слабовата!» — думала Николь, посматривая на Павла.

Варя зевнула, и это прервало поток негативных мыслей.

— Николь, может на боковую?

Николь почесала веко, поставила чашку.

— Пожалуй.

— Малец, быстро в мешок, — резко скомандовал Павел, кивнув на палатку. Мальчик поднялся с коврика и побрел к палатке, Варя нырнула под полог за ним. Изнутри послышался ее разговор. Она уговаривала Пассанга снять пыльные толстовку и штаны. Мальчик ныл, но подчинялся.

— Все теперь спать! — сказала Варя.

— А ты никуда не уйдешь!

— Я буду рядом, — ответила мягко Варя.

— Всю ночь?

— Пока ты не проснешься!

«Интересно, как они друг друга понимают, разговаривая на разных языках?» — подумал Павел.

Николь хотела переползти в палатку, но ее остановил Павел.

— Николь!

Она посмотрела в его сторону. Мужчина все так же занимался своим делом, его лицо было спокойным, вдумчивым.

— Подойди ко мне!

Девушка аккуратно передвинулась к нему!

— Что?

— Боишься? — тихо спросил он.

Николь пожала плечами, она не любила признавать слабости, однако Павлу не могла солгать.

— Немного. Тут за каждым кустом кто-то рыскает, ползает, фыркает, — тихо поделилась она своими опасениями.

— Можешь спать рядом со мной.

— Нет, не могу! Там Варя и Пас, что будет с ними, если что-то пойдет не так!

— Страх всегда играет на стороне противника. Перенаправь энергию страха, которая выводит тебя из равновесия, в действия!

— Это как?

— Просто. Ты будешь дежурить первой! Это позволит тебе немного привыкнуть к новой необычной ситуации. Ты поймешь, чего стоит бояться, а чего нет.

Николь задумалась.

— Ладно, давай попробуем.

Павел улыбнулся.

— Я буду спать тут, так что ты сможешь меня сразу разбудить, если того потребует ситуация.

Лев был отправлен в палатку, его дежурство переносилось. Павел заснул быстро, и Николь стала прислушиваться к шуму леса. Страшные чудовища опять вылезли из своих подземелий. Девушка нервно посмотрела на наручные часы, до конца ее смены оставалось еще три часа. «Так, у меня есть дело! Я охраняю лагерь!»

— Угу, угу! — согласился кто-то совсем рядом, и Николь резко повернула голову на этот звук.

 — Тррррре, тррреееее! — ответил не менее громкий голос с другой стороны.

Так, среди чудовищ прошел первый час. Николь вздрагивала от каждого шороха и резкого звука. Однако оказалось, что это было только начало всех ужасов. Справа вдруг заколыхались кусты. Складывалось впечатление, что к лагерю пробивается большое животное. Николь знала, что в этих краях можно встретить крупных хищников, поэтому все ее тело затряслось от страха. Она побледнела и повернулась к Павлу. Тот спал так крепко, как будто находится у себя дома, а не посреди леса, нашпигованного всякой живностью. «Разбудить? И что тогда? Он будет решать мои проблемы? — задалась она вопросами. — Нет уж, сама как-нибудь справлюсь!»

Девушка схватила палку из костра и подошла ближе к краю освещенной зоны. Вытянув перед собой симпровизированный факел, она осветила лес. Шорохи прекратились, животное затихло, однако Николь знала, что оно все еще там. «Сначала проверю! — решила девушка. — Если это что-то опасное, я разбужу Павла, остальные проснуться сами!». Один шаг, второй, вот под ногой хрустнула ветка, справа громко заквакала лягушка, и Николь вздрогнула, обернувшись на этот звук. Еще несколько шагов, кусты около большого дерева опять зашевелились! Кровь зашумела в ушах девушки, дыхание перехватило. Последние два метра до дерева она преодолела крадучись. Ее фантазия рисовала ей ужасающие картины: она отодвигает листву, и на нее бросается тигр, его пасть открыта, и из нее исходит тихий клокочущий звук. Дальше даже представлять было страшно.

Кусты еще интенсивнее зашевелились. Девушка протянула руку и аккуратно отодвинула две ветки. Раздался визг! Николь отпрыгнула, и чтобы не закричать, закрыла ладонью рот. Из кустов опрометью в лес метнулась мелкая лесная свинья. Она унеслась с таким шумом, как будто по лесу бежала стадо слонов.

— Черт! — прошептала девушка. — Черт! Черт! — расходилась она. Страх преобразился в злость. Николь была раздосадована, ведь она думала, что такие звуки может издавать только крупное и очень опасное животное. Пнув дерево, она больно ударилась носком и, уронив факел на влажную рыхлую землю, начала скакать на одной ноге.

— Пусть! Пусть все приходят! — зло шептала она, жмурясь от боли. — Я устрою им сладкую жизнь!

Выпустив пары, девушка уже спокойно вернулась в лагерь, бросила палку обратно в костер. Страх сам по себе куда-то делся. Она села рядом с Павлом, оперлась на его живот, взяла книгу Льва и свой недопитый чай. Все осталось как прежде: в темноте за ширмой листвы кто-то бегал, кричал, шуршал, но теперь Николь это мало волновало. Она обращала внимание только на те тени, что появлялись в поле ее видимости. За оставшееся время в освещенное поле заползла только одна змея. Николь взяла длинную палку и, подцепив пеструю ленту, откинула ее подальше в лес.

Дежурство прошло спокойно, в час ночи она дернула Льва за ногу.

— Иди, твой черед! — сказала она, заползая в палатку.

— Все в порядке? — спросил Лев, удивленный резкостью сестры.

— Все нормально, я всем нафигачила, теперь к лагерю ни одна свинья не подойдет, — сказала Николь, позаимствовав у Обморока крепкое словцо.

От таких эпитетов глаза Льва сами собой распахнулись. Он удивленно воззрился на свою сестру – обладателя завидной выдержки и любительнице всего изящного и прекрасного. «Нафигачила?»

 Выпихнув братца без церемоний наружу, Николь устроилась поверх его спального мешка и сразу отключилась. А Павел лишь улыбнулся, смотря через прищуренные глаза на Льва, который озабоченно чесал макушку.

На следующий день после завтрака они продолжили свой путь, и уже через час их группа вышла на широкую тропу. Судя по следам на земле, по этой дороге часто проходили ослы, груженные баулами. Дорога забирала вверх на холм. И, несмотря на крутизну, сверху верхушка горы была словно срезана. На этом плато, окруженный ступенчатыми белыми стенами, расположился монастырь.

Павел улыбнулся, обводя взглядом знакомые места.

— Я жил здесь около полугода. В этом месте нет суеты, тут люди живут в гармонии с окружающим миром. Монастырь достаточно большой. В нем проживает около шестидесяти учеников, два десятка учителей и настоятель.

Павел похлопал Пассанга по плечу.

— Это место теперь будет твоим домом, малыш.

Их заметил монах в желто-красных одеяниях. Он быстро спускался от ворот по пологому склону. Его лицо было очень доброжелательным. Мужчина слегка поклонился всем и пожал руку Павла.

— Здравствуй, давно ты не был в наших краях.

— Да. Но дорога жизни опять привела меня к вам. На этот раз я не один.

Павел придержал Варю за локоть.

— Это моя сестра Варя. Лев и Николь, наши друзья родом из Италии. А вот этого молодого человека мы нашли здесь, его зовут Пассанг.

Павел и учитель, не спеша пошли к храму. Остальные потянулись за ними.

— Родни у него много, — продолжал Павел разговор о Пассанге, — и, не смотря на это, желающих приютить его людей не нашлось. Мальчик он хороший, сообразительный. К сожалению, мы не можем взять его с собой, наше путешествие имеет определенные риски.

— Ты хочешь поговорить об этом с настоятелем? — поинтересовался монах.

— Да!

Чем ближе к храму они подходили, тем больше людей их окружало. Они были рады гостям. Павел вдруг из ворчливого молчуна превратился в общительного доброжелательного человека. С каждым обитателем монастыря он говорил так, как будто они очень давно знакомы.

— А он популярен! — заметил Лев, скинув свой рюкзак у одного из красных столбов, окружающих молитвенный барабан. Девушки последовали его примеру. Варя потерла уставшие плечи.

— Про это место Павел рассказывал мне лишь один раз. Не знала, что он жил тут так долго.

— Идите сюда! — громко позвал их Павел. — Мы сначала зайдем в храм, а потом пройдем к настоятелю.

Перед входом Павел разулся, и все последовали его примеру. Внутри помещения цветовая гамма сочетала три краски: золотую, красную и белую. Однако к главным цветам добавились еще и пестрые разноцветные флажки, окружающие большую позолоченную статую человека, сидящего в позе лотоса. Николь приподнялась на носочки и, придержавшись за плечо Павла, прошептала ему на ухо.

— Это Будда?

Монах повернулся, неодобрительно посмотрел на нее. Николь поняла, что она делает что-то не так.

— В храме женщины не должны касаться мужчин, а тем более монахов. Это запрещено.

Николь тут же отдернула руку.

— Прости, я не знала! — стушевалась девушка, отведя взгляд.

— Это не Будда, — пояснил Павел. — Буддизм широко распространился в Бутане после прихода в эту страну в восьмом веке Падмасамбхавы или Гуру Ринпоче, как все его тут называют. Гуру Ринпоче можно перевести как Драгоценнейший учитель. Именно его сейчас мы видим перед собой.

— А зачем эти флажки? — поинтересовалась Варя. — Я видела такие же за воротами.

— У каждой религии есть свои символы. Здесь это молитвенные флажки, барабан, Гуру Ринпоче, драконы и национальные цвета. Молитвенные флажки отличаются между собой не только цветом, но и формой, нанесенными на них текстом и рисунками. Считается, что ветер и дождь разносят добрые слова, написанные на них по миру, передавая их содержание и смысл всему.

Поклонившись Гуру Ринпоче, они перешли в другое здание.

— Здесь живут учителя. На трех человек выделяется одна комната. Настоятель живет в самом конце коридора.

Монах постучал и, дождавшись ответа, открыл дверь.

— Павел заходи, остальные пусть подождут.

Павел перевел просьбу и скрылся за дверью. Друзья остались в темном коридоре, а монах пошел к выходу, обозначенному ярким дневным светом. Стены здания были толстыми, но через дверь они слышали разговор. Смысл его понимал только Пассанг. Мальчик прижался боком и головой к стене, весь вид его говорил о том, что суть беседы его не радует.

Павел вышел к ним через четверть часа.

— Ну что? — с беспокойством в голосе спросила Варя.

— Его возьмут в ученики. Днем будет учиться, вечером работать наравне со всеми.

Варя поникла, она взяла Пассанга за руку, и они пошли к выходу. Павел смотрел сестре в спину. Все ему казалось, что она не хотела расставаться с мальчиком. В любом случае безопасность ребенка была важнее их желаний. «Позже мы обязательно вернемся сюда, и тогда спросим его о том, чего он желает сам!» — решил Павел.

Лев отвлек его от тяжелых мыслей:

— Ты прав, им мы рисковать не можем! Тем более, что мальчик должен сам определить свою судьбу!

Николь покачала головой.

— Как? Он еще так мал?

Лев усмехнулся:

— Поверь, каждое его действие имеет смысл, а все решения продуманы.

— Ладно, Пассангу все покажут здесь сегодня же, а мы сможем передохнуть до завтра.

Они вышли во двор и увидели как Варя и Пассанг крутят молитвенный барабан.

— Надо убрать вещи, — заметил Павел. — Нас разместят в левом крыле, поэтому пойдем сразу туда.

Подойдя к двум затейникам, они решили задержаться. Николь села на рюкзак, а Павел и Лев встали по сторонам прохода у столбов навеса.

— Ему тут будет нелегко. Пассанг не привык к дисциплине, — заметил Лев.

Павел усмехнулся.

— Согласен. Но все же здесь он будет среди людей, получит образование, возможно, найдет себя. Мы не имеем права подвергать его опасности!

Лев поморщился, он слышал позади разговор Вари и мальчика. Они говорили каждый на своем языке, однако это их совершенно не заботило. Обоим было весело.

И тут что-то пошло не так. «Цвяньк! Швык!» — послышалось позади. Лев спокойно обернулся, и после этого на его лице сразу отразилась крайняя степень удивления. Он отпрыгнул в сторону, а Павел, заметив реакцию друга, решил тут же последовать его примеру. И он вовремя успел, так как в этот момент между ними, подпрыгивая на лестнице и позвякивая, прокатился барабан с мантрами. Красный цилиндр с позолочеными надписями катился с пригорка, а за ним вдогонку понеслась толпа молодых послушников. Все они кричали и размахивали руками.

Лев повернулся и посмотрел на Варю. Девушка ловила ртом воздух, широко раскрыв глаза. В этот момент из класса выбежал учитель танцев. Его лицо стало красным, оно дрожало от напряжения. Мужчина метнул на Варю раздраженный взгляд и поспешил на помощь своим ученикам.

Варя буквально провыла. Лев поспешил к ней. Она смотрела на барабан, не понимая, как такое вообще могло случиться.

— Я, я не специально, он сам отвалился. Мы лишь решили его, как следует раскрутить! — оправдывалась она.

Лев развернул девушку к себе, сжал в своих объятьях.

— Варя!

Варя не смотрела на него, она все пыталась обернуться, чтобы выяснить, чем же закончится погоня за барабаном. Любознательный человечек находился на грани панической атаки.

— Варя! — мягко позвал ее Лев.

— Что?

— Все хорошо, не бойся! Никто не пострадал, просто барабану суждено было сломаться именно в этот день!

Варя сразу успокоилась, она перестала нервничать, расслабленно прижалась к груди Льва.

— Спасибо.

Пассанг между тем присел около оси, которую буквально вырвало из потолка.

— Тут что-то есть!

Это уже было интересно, Павел присел на корточки, перенес вес на одно колено и, просунув руку внутрь, достал из полости желтый тубус. Он передал свою находку одному из монахов, а тот осторожно открыл тайник. Оттуда он извлек листы крепкой исписанной бумаги. Проведя пальцами по строкам, монах вдруг забеспокоился. Он стал что-то очень эмоционально говорить своим товарищам, его голос буквально дрожал от волнения. Суетливо собрав бумаги, он ринулся вглубь здания, по пути выкрикивая отрывистые фразы. Начался переполох. Кто-то уже бежал к той группе, которая догнала барабан, застрявший в деревьях, другие прощупывали ось.

— Что происходит? — спросила Николь.

— Мы нашли рукописи, оставленные основателем храма. Бумаги очень ценные, они были составлены около пяти веков назад. В них первый учитель оставляет потомкам свои заветы и наставления. Однако этот человек был еще тем затейником. Рукописи он спрятал, а своим ученикам сказал, что только многократное повторение мантры «Ом» у храма и душевный покой позволит им найти их. С тех пор они этот душевный покой и потеряли. Каждый новый настоятель объявляет новый поиск, и каждый раз после безуспешного его окончания, они считают, что среди монахов нет того человека, который достиг просветления, ибо только человеку с чистой душой откроется тайна.

Николь начала посмеиваться в ладоши, смотря на Варю. Ей до этих рукописей вообще дела никакого не было. Она просто хотела ради эксперимента посмотреть, насколько быстро ей удастся раскрутить барабан. Сейчас девушка уткнулась в грудь Льва, а он целовал ее взъерошенную макушку, прибавляя к каждому прикосновению ласковое слово.

Вечером был праздник. На площади среди огней люди в масках животных танцевали традиционный танец Драметце. Этот танец богов и демонов монахи исполняли в масках и пестрых нарядах. Одни персонажи действа были похожи на животных, другие на демонических сущностей. Люди кружили, отбивая в барабаны ритм танца. Воспитанники радовались празднику, а гости восседали рядом с настоятелем. Перед Варей стояло большое блюдо с рисом, мясом и овощами. Учителя уважительно кланялись ей, настоятель интересовался ее жизнью. Девушка была скромна, она отвечала на вопросы просто, без утайки. Уделом ее было навсегда остаться легендой этого монастыря, а возможно и всего Бутана.

Поздно вечером им выделили веранду на четверых. Постелей не было, поэтому они расстелили в ряд коврики и спальные мешки. Раздвижные двери не закрывали, и через них можно было наблюдать, как лес в низине затапливает белый туман. Измученные путешествием, они быстро заснули. Когда луна обогнула дом, около двери мелькнула тень, она осторожно проникла внутрь помещения, скользя по полу. Это был Пассанг. Не мог он спать среди чужих, поэтому бросив одеяло между Львом и Варей, мальчик по привычке расположился между ними.

 Солнце едва показало желтый край из-за горизонта, а в монастыре уже кипела жизнь. Учителя открывали классы, ученики заполняли их с гомоном обычных школьников. На площади вовсю шли тренировки. Крики бойцов разбудили путешественников. Пассанг потянулся и только тогда понял, что лежит на коврике в спальном мешке. К его удивлению он спал на самом краю, а вот Лев пристроился ближе к Варе, и та накрыла его плечи своим спальником, прижалась к широкой спине, согревая любимого теплом своего тела.

На веранде появился монах, он слегка поклонился, сложив перед собой ладони. Его речь была сказана взволнованным тоном, при этом он постоянно улыбался. Павел коротко ответил, после чего служитель удалился.

— Не избежать мне этого.

— Чего? — спросила Николь, доставая расчёску из рюкзака.

— Тренировки, боя с его подопечными.

После такой новости Николь полчаса отговаривала Павла от этой затеи. Да, он, безусловно, отличался силой, достаточно было взглянуть на его великолепно развитую мускулатуру. Однако одно дело – быть в хорошей физической форме, другое — владеть техникой боя.

— Я не могу им отказать, — ответил он ей. — Они мои давние друзья, в таких случаях не принято отклонять приемлемые просьбы.

До завтрака все жители монастыря высыпали на главную площадь, они расположились по периметру территории, с волнением ожидая боя.

Павел неспешно снял футболку и вышел в центр, другой боец взял палку и бросил ему ее. Однако по какой-то причине мужчина решил отложить оружие в сторону. Этот факт еще больше заставил Николь нервничать. Ее руки буквально дрожали от напряжения.

Боец в широких белых одеяниях ходил из стороны в сторону, оценивающе смотря на Павла, а тот стоял на месте, неотрывно следя за противником. Вот наставник поднял руку и плавно опустил ее. Начался бой. Техника монаха была отточена до совершенства. Он двигался быстро, каждое движение, выпад были идеальны. А вот Павел имел совсем другую, не похожую ни на что философию боя. Складывалось впечатление, что он смешал много разных видов боевых искусств и, выбрав из них самые эффективные приемы, привнес что-то свое. Павел скорее отражал удары, чем нападал сам. Палка, вместо того чтобы ударить, плавно обходила его тело. Все было бесполезно. Наигравшись в кошки мышки, Павел засадил нападающему одну единственную мощную оплеуху. Боец сел на землю, прихватил ладонью щеку и в недоумении посмотрел на оппонента.

Лев приподнял брови, скрестив руки на груди.

— Очень интересно, в этом однозначно что-то есть.

Если бы язык боя можно было бы сравнить с обычным языком, то получалось, что ученики монастыря говорят на местном диалекте. Как и в любом другом языке, тут были свои правила, которым четко подчинялось каждое движение бойца. А вот Павел, и правда, по натуре был полиглот. Путешествуя по Азии, он изучил многие техники ведения боя, смешав их, придумал нечто новое. Тут не было правил, это была дикая мешанина языков, в которой разбирался лишь он сам. Каждый прием противника Павел как будто предсказывал, зная местную технику в совершенстве, а вот его ответчик был полностью сбит с толку, не понимая с чем столкнулся, как этому противостоять. Растерявшись, он получил оплеуху. Она была жирной точкой в их диалоге.

Последовал следующий бой, а за ним еще один и еще. Настоятель как будто хотел дать всем своим подопечным этот запоминающийся опыт. Через час Павел уже был раздражен, ему казалось, что он делает рутинную неинтересную работу. Николь же теперь была спокойна, она начинала понимать, по какой причине Павла отсюда попросили: он рушил их систему, ронял авторитет учителя. А вот юный Пассанг был в полном восторге. Наконец, наставник провел в воздухе черту, и испытание закончилось. Дюжина бойцов сидела в ряд, и у каждого была красной левая щека.

— Я заметил, что у тебя обе руки равны в бою, однако ты всем зарядил по левой щеке, почему? — задал вопрос Лев, протянув Павлу его футболку.

Павел пожал плечами.

— Для эстетики.

Пассанг тут же добавил свою ложку дегтя в бочку меда.

— Ты дерешься как девчонка. Только девчонки дают оплеухи.

— А ты кусаешься как собака, и больше вообще не умеешь ничего! Но теперь хоть кто-то за тебя возьмется.

Мужчина оскалился на мальчика, после раздражающего боя, его нетрудно было вывести из равновесия.

И все же им опять предстояло расстаться. На этот раз Пассанг их проводил, он следовал за ними до самой кромки леса. Там Варя поцеловала его в щеку и пообещала, что они обязательно еще встретятся. Теперь расставание далось им еще тяжелее. Они чувствовали себя так, как будто самое ценное осталось тут, а впереди их ожидала лишь призрачная тайна. Трое из их группы были подавлены, и только Павел был в прекрасном расположении духа. Однако через шесть часов пути и его позитивный настрой сменил полярность. Он шел позади и постоянно оборачивался, а иногда и вовсе останавливался, чтобы прислушаться к звукам леса. В три часа, миновав небольшую речку, они решили сделать привал.

— Предлагаю остановиться тут! — сказал Павел.

— Ты же хотел идти до заката? — удивилась Варя, скидывая тяжелый рюкзак.

— Я-то хотел, да обувь плохая.

Лев нахмурился, смотря на ботинки Павла. Обувь была добротной, однако и с ней беда может быть.

— Другая есть?

Павел усмехнулся.

— У него так точно нет.

— У кого?

Павел повернулся в том направлении, откуда они пришли и громко крикнул:

— Выходи уже! Маскировка твоя ни к черту!

Словно по волшебству ближайшие кусты зашевелились, и оттуда появилось личико Пассанга. Варя всполошилась. Она закрыла рот двумя ладошками, изображая удивление. Однако ей было не провести остальных, девушка радовалась хвосту. Мальчик вышел к ним.

— Я думаю, что вы без меня не справитесь!

— Ну конечно, не справимся. Ты просто любитель лентяйничать! — подколол его Павел, наблюдая, как Варя достает из рюкзака для мальчика свои носки и кроссовки.

— Я вовсе не лентяй, я готов учиться всему.

— Вот и посмотрим, сегодня же вечером начнем с английского!

Пассанг гордо задрал голову:

— Отлично! Я буду знать его лучше, чем ты, уже через месяц!

Павел засмеялся, протянув ему руку:

— Тот, кто проиграет, будет кукарекать!

— Заметано! — ответил Пассанг, закрепив уговор рукопожатием.

Пояснив всем суть разговора, Павел принялся разбирать палатку.

Лев лишь погладил мальчика по голове, он не осуждал его за скоропалительное решение. Позвав его с собой, мужчина стал собирать сухие ветви для костра.

Девушки быстро распределили обязанности между собой. Варя искала гречку, тушёнку и соль в рюкзаке, а Николь отправилась к реке за водой.

Горная речушка была не полноводной. Вода в ней струилась поверх круглых камней, иногда приподнимаясь на уступах. Вокруг стеною стояли сосны. Николь осторожно переступила на ближний к кромке воды камень, и зачерпнула котелком чистую прозрачную воду.

— Ники!

Девушка обернулась. Это был Павел. Николь аккуратно поставила котелок на землю и поспешила к нему. Прижавшись щекой к его груди, она обхватила его талию.

— Соскучилась?

Мужчина почувствовал, как девушка еще сильнее сжала его талию, таким образом, отвечая на его вопрос. Она закрыла глаза и расслабленно протяжно выдохнула. «Стоять бы так вечно! Так спокойно!»

— Ники!

Николь подняла голову, не открывая глаз, она ждала поцелуя. И он последовал: мягкий, завораживающий, теплый. Размеренные движения приводили Николь в трепет. Этой мягкой силе хотелось только подчиняться.

Все время их путешествия Павел практически не прикасался к ней, и уж тем более не услышать от него было ласковых слов. Николь совсем запуталась. Перед ее глазами был другой пример. Лев и Варя, при различии в интересах, знаниях, опыте, были созданы друг для друга. Каждый день для Вари находилось ласковое слово: милая, дорогая, любимая. Ненавязчивые легкие прикосновения присутствовали в их жизни повсеместно. Интересы этих двух людей вращались вокруг друг друга, они как будто имели одну душу на двоих.

В ее же отношениях с Павлом не было ничего этого. Были ли у них вообще отношения? Или она просто очередное развлечение для него, которое уже приелось?

Николь опустила голову и уперлась в его грудь лбом. Она была уверена в себе и своих чувствах, ничего не изменится, даже если он никогда не прикоснется к ней, если уйдет безвозвратно навсегда. Ее жизнь с ним в деревне вначале была болезненной, но сейчас она стала по-настоящему мучительной, ибо Николь знала, что любит его, и это навсегда.

— Я люблю тебя, — вдруг тихо прошептала девушка. Она почувствовала, как все тело Павла словно окаменело.

Николь подняла голову, она хотела повторить эти слова глядя ему в глаза. По выражению его лица, она поняла, что он не готов к ее признанию. Николь твердым голосом повторила:

— Я люблю тебя!

В ответ тишина, резанувшая сердце девушки отчаянием. Она осторожно приподнялась на носочки и прикоснулась к его губам. Лишь одно прикосновение, легкое, нежное, ее сердце замерло и понеслось с бешеной скоростью.

— Вам не стыдно делать это при детях? — услышала Николь тонкий голосок.

Она резко отпрянула и обернулась к Пассангу. Тот сидя на корточках у реки, тер ладони мылом.

— Нечего следить за нами! — рыкнул Павел.

— Я и не следил. Река-то общая, я умываться пришел, идиот.

Мальчик смотрел на Павла с вызовом, хоть он был и мелким, но постоять за себя мог.

А Николь просто развернулась и пошла к лагерю, она решила дать возможность двум вечным задирам разобраться между собой самим. Кроме того, ей надо было остыть. Ей было сложно противостоять мужчине, которого она любила. Страсть и любовь не всегда идут рука об руку. Она вспомнила рыжую девушку, пересекающую поле по извилистой дороге. Пока он молчал, ее любовь оставалась безответной.

Стоило ей достигнуть лагеря, и от реки послышались крики. Без перевода всем было понятно, что в ход пошел дурной лексикон.

Через полчаса к ним вернулись сразу двое, оба были вымокшие и взъерошенные. У Николь волосы на голове зашевелились от их вида.

— Вы что, подрались! — возмутилась она.

Задиры посмотрели друг на друга и захохотали в голос. Пассанг выбросил перед собой большую рыбину.

— Мужчины были на охоте, теперь мы хотим быть обогретыми и накормленными, женщина! — произнес Павел.

Николь хлопнула себя по лбу и провела ладонью по лицу. «Боже, даже не знаю что лучше, когда они дружны, или когда ворчат друг на друга и хоть немного дистанцируются». Девушки были недовольны. У Павла сменная одежда была, а вот Пассанг имел только то, во что был одет. Варя достала полотенце, начала быстро переодевать мальчика. Одев на него свои вещи, она долго подворачивала рукава на кофте. Обувь поставили для просушки ближе к костру. Пассанг же был вынужден провести остаток дня, сидя на коврике. Без дела он страдал, а потому попросил кого-нибудь позаниматься с ним английским. К этому делу с удовольствием подключился Лев.

Николь взялась за приготовление ухи. Это был не совсем привычный суп, ведь обычных ингредиентов за тысячу верст не сыскать. Заправкой к нему были коренья, собранные в лесу и рис.

Пока варился суп, Николь передумала все на свете, окончательно решив, что она проиграла. Это было так унизительно, признаться самой и не услышать ответа.

В лагере тем временем продолжался мозговой штурм. Пассанг усердно повторял за Львом английские слова. Отработав произношение, он смотрел написание слова. Павел помогал с переводом. Варя усердно училась, участвуя в процессе наравне с Пассангом. Одна Николь все молчала, что можно было списать на усталость. Она не вслушивалась в то, что говорили окружающие. Сидя у ствола большого старого дуба, девушка задумчиво смотрела на костер.

Только Павел понимал, с чем связано изменение в ее настроении. Можно было терзать Николь до бесконечности молчанием, превратив все в борьбу, уложив своего партнера на лопатки, придушив его сомнениями. Однако у Павла совсем не было желания заниматься этим. До отбоя ждать было долго, за это время она могла довести себя до болезненного состояния.

— Давай дальше! — напомнил о себе Пассанг. — Без перевода я не понимаю сути.

— Продолжим! Лев, следующее слово!

— Из простых, «сан» — солнце, — предложил Лев.

Павел от костра перешел к дереву, у которого сидела Николь. Он перевел Пассангу слово, и мальчик склонил голову над словарем, изучая его написание. Как бы между дела мужчина сел около дуба, без малейшего смущения притянул Николь спиной к своему боку.

— Пожалуй, перейдем к глаголам, — предложил Лев.

Николь медленно взяла кружку с чаем, она выглядела расстроенной, и ей хотелось замаскировать свои чувства простыми действиями. Павел обнял ее. Эта несвойственная ему ласка была сродни кости брошенной дворняге. Ее вроде как не любили, но из жалости подкармливали.

Чтобы не расплакаться от обиды, Николь попыталась перевести свое внимание на обучающий процесс. Варя как примерный ученик муштровала английский, склонившись над книгой, она и Пас пытали запомнить основные неправильные глаголы. Все было вполне обычно.

Но вот Павел наклонился и прошептал на ухо Николь несколько слов, еще пара фраз, и выражение лица девушки изменилось. Ее глаза расширились, спина выпрямилась. Она как будто узнала что-то очень важное и удивительное для себя. Лицо Ники порозовело, она повернула голову в бок, слегка приподняла ее, незаметно провела виском по колючей щетине. Павел откликнулся, он осторожно прикоснулся губами к ее затылку. Все было тихо и мирно, Павел все так же переводил английские слова для Пассанга, Лев ставил произношение своих учеников, а те, безусловно, старались, и никто не знал, что у одного человека из этой компании только что произошло экстраординарное событие. Всего за одну минуту Павел перевернул все с ног на голову, волна светлых эмоций захлестнули Николь с головой, ей стало очень легко на душе, все сомнения и страхи исчезли, словно их и не было. И все же эта радость была тихой, скрытой, на двоих.

Время шло, и ночь вступила в свои права. Николь дежурила первой. Однако, несмотря на столь позднее время, у костра никого не было. Пламя освещало только деревья, роняя тени вглубь темного леса. И среди этой игры света и тени скрылись двое. Вот по освещенной части дерева по коре прошла мужская ладонь и снова скрылась в тени. Огонь выхватил резкие очертания широкой спины. Мышцы мужчины были напряжены, рука сжимала тонкое запястье, и бледная девичья кожа ярко контрастировала с темной шершавой корой. Павел был начеку, ясно слыша все звуки леса, к которым примешивалось тихое прерывистое дыхание. Его кожа похолодела от влажного лесного воздуха, и те места, к которым прикасались теплые мягкие руки, обжигало огнем. Он вытащил рубашку Николь из-за пояса. Проникнув под ткань ладонью, Павел ласкал девушку, сберегая от прохлады леса. Он не мог говорить ей нежные слова прилюдно, не мог приобнять или приласкать при всех. Даже самые легкие намеки на нежные чувства шли из души его, и он хотел отдать все это только ей без свидетелей. Признание у реки далось Николь легко, а ведь для них обоих именно с него начиналась другая веха в жизни. Все ли просто в любви? Нет. Любовь невозможно описать словами, нельзя сказать, за что ты любишь человека. Просто любишь и все, и не нужно никаких обоснований этому чувству.

 Павел понимал, что кроме общей привязанности, чувств, их индивидуальность, заботы, интересы пока оставались прежними. Он готов был изменить свою жизнь так, чтобы оставаться с Николь, но готова ли она была к этому? В признании девушки не было пустоты, она осознала свое чувство и приняла решение связать его судьбу со своей. Ответ последовал, пусть несвоевременный, без помпы, скрытый ото всех. Это признание стало отправной точкой их общего пути, в котором смешается все: любовь, быт, повседневные заботы, горе и радость.

Когда дыхание Николь в поцелуе стало сбивчивым, редким, он отстранился и посмотрел в опьяненные зеленые глаза. Девушка зажмурилась, ее голова безвольно упала ему на грудь.

— Ш-ш-ш, любимая, сейчас все пройдет.

Павел подхватил Ники словно пушинку и вынес на свет. Все свои силы и эмоции она отдала сегодня всецело ему. Не удивительно, что заснула девушка в его руках буквально за минуту.

— Мороженку хочу… — тихо прошептала она во сне, подложив кулачек под щеку.

Павел от такого заявления беззвучно рассмеялся, и вдруг улыбка сползла с его лица. Он осторожно прикоснулся щекой к макушке Николь. Сегодня дежурство Льва отменялось.

Утром их команда была особо деятельна. Им оставалось преодолеть еще половину пути к цели. У всех были свои задачи. Варя как обычно занималась Пассангом. Он никак не хотел есть «черную кашу». Именно так мальчик называл обычную гречку. Она была для него непривычна. Однако Лев давно раскусил его. Тут во главе стояла логика. Стоило ему объяснить вопрос с точки зрения логики, а не догмы, и мальчик становился покладистым. Лев на простом английском прочитал ему лекцию о пользе гречи, и Пас быстро съел все, что было в тарелке.

Следующие пять дней пути прошли довольно спокойно. Они шли до обеда, потом делали привал на пару часов, и дальше уже не останавливались до сумерек. Большую часть времени группа двигалась по ложбинам между холмов, однако пару раз им приходилось взбираться по крутым склонам, а потом с большой осторожностью спускаться вниз по мокрой траве. Не избежать было и падений. Каждый вечер девушки рассматривали новые синяки на своих ногах.

Пассанг безусловно все время похода был центром их внимания. К Павлу он стремился тогда, когда ему хотелось приключений, Лев наоборот давал ему знания, основательность, заботу. С ним он никогда не спорил. Набесячившись с Павлом, мальчик стремился ко Льву и засыпал, закинув ноги на его грудь.

Конечной точки назначения они достигли вечером на пятый день пути. Идя вдоль узкой глубокой реки, они остановились там, где лес встречается со скалами. Перед ними возвысилась отвесная скала.

— Странно? Что мы вообще можем найти тут? — спросила Варя.

— Постараемся осмотреться! — предложил Павел. — Я и Николь пойдем в одну сторону, остальные в другую.

Лев достал свой тесак, он стал медленно продвигаться вдоль скалы, очищая дорогу перед собой, а Варя и Пассанг внимательно смотрели по сторонам. Местность тут была непримечательной. Все те же заросли, густая лестная подстилка и ничего более. Целый час они потратили на поиски и вернулись обратно ни с чем. Николь и Павел тоже ничего не нашли. Устав, они разместились на валунах у подножья горы. Павел провел по лицу рукой.

— Не понимаю я. Мы что-то упускаем, однако в чем подвох не вижу.

Варя начала от скуки поднимать камешки с земли и кидать их в скалу. Это повторяющееся действие напоминало ей мантры. Она смотрела на то, как они отскакивают от серой стены, ей стало даже интересно подгадывать силу удара так, чтобы камешки падали на одинаковом расстоянии от скалы. Один из камешков оказался немного другим, это был голыш черного цвета. Она взвесила его в руке и резко бросила в стену. Бросок получился не очень удачным, камешек отлетел и пролетел мимо уха Льва.

— Почти в цель! — без энтузиазма заметил Павел.

— Прости, я не задела тебя?

Лев помотал головой.

— Нет, миллиметра не хватило.

На этой фразе Лев посмотрел на скалу, в то место, куда Варя камешки кидала.

— Ну-ка Павел скажи, где мы сейчас находимся? Координаты?

Павел посмотрел на GPS навигатор и точно назвал координаты.

— Замечательно, мы чуть-чуть не попали в цель. Это скала! Чтобы мы не искали, оно там наверху! По долготе мы попали в координаты, а вот с широтой промахнулись.

Павел понял их оплошность. Им предстоял подъем по практически отвесной стене без страховки.

Тут команде пришлось разделиться. Девушки не имели опыта в скалолазании, а оставлять их внизу одних тоже не было вариантом, поэтому вверх пошел только Лев. Он осторожно подбирал уступы, вбивая в подходящие трещины скальные крючья. Обеспечивая страховку, мужчина продвигался вверх. Варя видела, как тяжело идет подъем по практически отвесной стене. Иногда Лев висел на уступе на одной руке, или ему приходилось делать резкие выпады, чтобы достать следующую точку опоры. От всех этих пируэтов сердце Вари замирало, и она тихо охала в ладошку. Тем не менее Лев поднялся достаточно высоко, он шел точно к цели. И вдруг мужчина исчез!

— Ты издеваешься? — воскликнул Павел.

Дальше было еще интереснее. Из скалы появилась голова Льва. Он смотрел на них сверху.

— Тут я!

— Что там?

— Тут лаз, он уходит вглубь скалы. Над ним наш символ, корона. Все хитро сделано. Выступ закрывает лаз от наблюдателей снизу. Ждите, я сейчас.

Голова мужчины снова исчезла. Прошло минут двадцать.

— Принимайте груз! — крикнул Лев, оставаясь все еще скрытым скалой.

Варя стояла под ходом, она поспешила отойти в сторону. На краю уступа появился продолговатый деревянный ящик. Он был обвязан веревкой. Постепенно Лев сталкивал его ногой с уступа, а когда груз повис, он осторожно стал спускать его, перехватывая в руках веревку. Задача была не из простых, он лежал на спине, упираясь ногами в стены прохода.

Павел быстро взобрался на ближайший булыжник и принял ящик. Тот оказался настолько тяжелым, что он поспешил поставить его на землю. Достав альпинистский молоток, мужчина выбил одну доску из ящика. Перед ними на свету засияли золотые слитки.

— Ну что? — раздался вопрос сверху.

— Золото. Это все?

— Нет, там еще три таких ящика.

Павел присвистнул.

— Хороший улов.

Спуск ящиков занял два часа. После этого Лев дюльфером спустился вниз. Он сел на камень, своей же рубашкой стер пот со спины и стал с жадностью пить из бутылки воду.

Павел поставил ногу на один из ящиков.

— Кажется, вашим родителям было что скрывать. Не удивительно, что за этим добром идет охота.

Лев отстранил бутылку, расправил натруженные плечи.

— Одного я не пойму, — сказал он. — Откуда у них все это. Когда родители исчезли, фирма находилась на грани разорения. Имея такие богатства, отец с легкостью мог поправить наши дела. Однако по какой-то причине он делать этого не стал.

Павел покачал головой, как бы взвешивая его мысль.

— Возможно, это золото как-то связано с криминалом. Он успел его спрятать, но обезопасить себя у него не получилось. Видя бедственное положение фирмы, крестные отцы не стали трогать вас, правда, до поры до времени.

При этих словах Николь поникла. Ей все это золото вообще не нужно было. Жизни родителей были не сопоставимы со всеми сокровищами мира.

— Похоже, мы так и не узнаем правды.

Лев покачал указательным пальцем руки, в которой еще была бутылка.

— Это не наша конечная цель. Под короной я нашел следующую точку. Две координаты должны привести нас к чему-то более важному.

Варя подняла один слиток, взвесила его в руке и предложила здравую идею:

— Золото мы сами не унесем. Предлагаю, закопать его тут, а потом взять ослов у монахов, и с помощью их перевезти груз. Мы должны дойти до конца!

Идея всем понравилась. Они решили разбить лагерь около реки. Там был ровный участок и несколько больших камней. Около них было уговорено закопать их находку.

Пока девушки собирали костер и готовили ужин, Павел и Лев работали саперными лопатками. Пассанг просто отдыхал. Он, в жизни не видевший столько золота, но уже понимающий его ценность, с интересом расспрашивал, что можно купить за эти четыре ящика.

— Можно купить дворец Деченчолинг в Тхимпху! — предположила Варя.

Мальчик, сидящий на коврике, положил подбородок на ладонь и задумчиво сказал:

— А я бы еду купил, много еды, и отдал бы ее тем, кому она нужна, или купил бы лекарства больным. Когда есть хочется или что-то болит, никакие дворцы не нужны.

Лев и Павел переглянулись, на время оставив копку. Лев подошел к мальчику и поднял его на руки.

— Знаешь Пассанг, ты мудрый человек. Это золото я поделю на пятерых! И свою часть отдам тем, кто нуждается в деньгах больше, чем я.

— Можешь не делить, — проворчал Павел. — Если уж в дело, так путь все это золото поработает на благо людей.

— Мне тоже не нужны эти блестящие кирпичи, — сказал Пассанг, обрадовавшись, что его поддержали. Он чувствовал себя сейчас очень взрослым, и все никак не мог понять, почему его так хвалят. Хотя очень было приятно ему, когда Лев его держал на руках, Варя обнимала, а Николь назвала «замечательным мальчиком». А они просто радовались тому, что он умный, и у него доброе сердце, и что сейчас с ним все хорошо, он рядом, а не у своей тетушки или монастыре.

Вечером у костра они опять занимались английским. Пассанг усваивал материал значительно быстрее Вари. Он начал использовать самые простые фразы, правильно строил предложения. Николь по привычке сидела, привалившись боком к Павлу, а тот по карте прорабатывал их дальнейший маршрут. Они должны были пройти вниз по течению реки сорок километров, потом повернуть на юг и углубиться в лес, повернув к горному хребту. По его расчетам путь должен был занять четыре дня. Все зависело от того, насколько трудной будет дорога.

Ночь прошла тихо и спокойно. И на следующее утро Павел выдал гениальную идею.

— У нас есть крепкие веревки и топор. Предлагаю, соорудить плот и спуститься вниз по реке. Мы должны преодолеть большую часть пути без проблем. Если сделаем так, послезавтра к обеду будем на месте, — сказал он, отпивая кофе.

Лев осмотрелся по сторонам. Участок между ответной стеной и рекой был покрыт ровными молодыми деревьями. Они были идеальным материалом для постройки плав средства.

— Неплохая идея. Думаю, стоит ее отработать. Сначала соорудим плот, а к вечеру, когда устанем, закопаем золото.

Они разделились на две команды. Лев и Николь подыскивали в лесу подходящие деревья. Мужчина валил их, обрубал сучья, после чего стройматериал доставлялся на берег реки. Там Варя и Павел связывали стволы веревкой. Работа шла хорошо, в очередную ходку со Львом увязался Пассанг. Он шел, держа Николь за руку и отрывочно говоря фразы на английском. Мальчик хотел быть полезным, поэтому перечислял то, что умел делать.

— Стоп! — сказал Лев. — Вот это валим!

Он занес топор, и тут его остановил оглушающий эхом звук. Это был выстрел! Все замерли, посмотрев в сторону лагеря. Лев перехватил топор в правую руку и двинулся обратно к реке. Николь и Пассанг, перепрыгивая коряги, поспешили за ним. За несколько метров до лагеря лес стал редеть, и они увидели людей и ослов. Лев упал на землю, заставил Николь тоже лечь. Пассанг прижался к девушке.

Из укрытия они видели, как нападающие разбили ящики. Два десятка людей старательно разбирали золото по мешкам, а потом крепили их на боках животных. Лев напряг слух, пытаясь разобрать то, о чем они говорят. Все было бесполезно, они общались на местном диалекте. Потом последовал галдеж, похоже, кто-то заставлял наемников осмотреть лес. Льва очень беспокоило то, что он не слышал Павла и Варю. Однако им попросту могли заткнуть рты.

Лев показал пальцем назад, и они начали осторожно отступать. Когда они оказались у стены с лазом, Лев заставил Пассанга обхватить его плечи и по страховочным крючьям начал подъем наверх. Николь шла следом, ее страховала лишь веревка, привязанная одним концом к ее талии, а вторым к поясу Льва. Девушка очень боялась упасть и утянуть впереди идущих за собой, именно поэтому она не спешила. Когда Лев скрылся за уступом, она выдохнула. Брат начал поднимать и ее. И в тот момент, когда под ними оказался один из поисковиков, Николь оказалась в пещере Девушка закрыла ладонью рот. Ее грудь болела от волнения. Все ей не верилось в то, что за ними следовали. Ведь все дни их путешествия проходили довольно спокойно.

Снаружи послышались крики, люди бродили по лесу, но их найти не могли. Слишком много было следов, слишком часто они ходили в лес за бревнами. После трех часов поисков, звуки голосов стали стихать. Грабители покидали их стоянку.

Как только голоса затихли, все трое спустились вниз и сразу бросились к лагерю. Все их вещи исчезли. Лев в сумерках заметил валяющийся на берегу около недоделанного плота котелок. Он спустился вниз, наклонился и, подняв взгляд, вдруг замер. Его руки разжались, котелок полетел с грохотом на камни. Несколько шагов до кромки воды он проделал так, как будто на нем висел тяжелый груз. Присев, мужчина провел по камням ладонью и поднял окровавленную руку вверх. Он выглядел удивленным, не веря, что судьба отняла у него ее. Его голова замоталась в знак отрицания простого факта.

Николь зажала рот ладонью, чтобы сдержать крик. Только сейчас она заметила, что камни на берегу глубокой речки пропитаны темной кровью. Вода уносила ее красными разводами, заводила вихрями, возвращая то, что дано человеку при рождении, обратно Земле.

Мальчик схватил Николь за руку. Ребенок не может сдержать сильные эмоции в шесть лет. Он выражает их плачем, криком, словами. Но Пассанг молча смотрел на кровь на камнях, на темную воду в бурной реке, принимая очередной удар судьбы наравне со взрослыми. 

 

Глава 5

 

Горе — это когда хочется кричать от бессилия, и в то же время ты не желаешь никого видеть и слышать, обсуждать свое несчастье. В таком состоянии пребывали все трое. Обнаружив страшную находку, они сразу принялись за поиски. В попытке найти хоть какие-то следы Павла и Вари, их небольшая группа двигалась вдоль реки несколько часов к ряду.

Когда солнце стало уходить за горизонт, продолжать поиски не было смысла. Лев сел на поваленное дерево, положил локти на колени, свесив кисти вниз. Он смотрел перед собой в одну точку. Рядом с ним пристроился Пассанг. Стоило мальчику прислониться к боку Льва, и его глаза сами собой закрылись.

— Знаешь, я думаю, что Павел и Варя не стали бы выбираться из воды сразу после падения, — предположила Николь, осматривая противоположный берег реки. — Возможно, они даже переплыли реку и теперь идут по другому берегу. Сами мы их не найдем, надо объявлять крупномасштабные поиски.

Николь взяла палку, расчистила клочок земли подошвой. Она нарисовала изогнутую линию и ткнула кончиком палки рядом с внутренним краем петли.

— Вот смотри, через два дня мы дойдем до того места, где река делает петлю. Тут можно срезать. Дорога по лесу будет для Пассанга тяжелее, чем по берегу, но так мы выиграем сутки пути.

— Где близлежащее поселение? — вяло спросил брат.

— За петлей, нужно пройти по ложбине между холмов, и потом обогнуть один из них.

 В то время пока Лев и его способные ученики изучали по вечерам язык, сестра присматривалась к карте, по которой Павел по обыкновению прорабатывал маршрут на следующий день. Теперь ее наблюдения выручали их.

— Да, ты права. Самые трудные переходы я могу нести Пассанга на спине, так мы сможем двигаться быстрее и делать меньше остановок.

Николь опустила взгляд на мальчика, подперев подбородок кулаком, она задумалась о том, как бы устроить его на ночь поудобнее.

— Бедняга, он совсем вымотался. Ты пока так посиди, а я соберу траву для подстилки. Мое дежурство первое! — напомнила Ники, бодро поднимаясь.

— Может, поменяемся? Ты устала.

— Нет, — ответила девушка, сгребая сухую траву и палки для костра в кучу. — Я уже привыкла бодрствовать в это время.

Когда лежак был готов, Лев перенес мальчика на сухие листья. Обычно Пассанг долго возился перед сном. Он мог играть фонариком или рассматривать содержимое рюкзака, устроившись между ним и Варей. Лев вспомнил, как мальчик впервые увидел очки. Он долго крутил их перед собой, примеряя предмет на голову Вари. Потом Пас нашел ее крем и весь в нем перемазался. Лизнув зубную пасту, он поморщился, а обычная гигиеническая помада восхитила его тем, что могла выдвигаться из тюбика. Наигравшись, Пас счастливый засыпал во всем этом бардаке за минуту.

Когда Лев понял, что Варя попала в беду, а исход мог быть любым, рассудок стал покидать его. Тьма захватывала сознание, мир и все вокруг погружалось в черноту, жизнь теряла смысл, и только испуганное лицо мальчика не позволило ему сойти с ума. Этот ребенок мог найти опору в жизни только в нем. Если он сейчас сдаться, что же станет с Пассангом? Мальчик опять останется один? Он слишком мал, чтобы быть одиноким. Лев собрал все свои оставшиеся силы. Всю дорогу, он не отпускал руку ребенка, пытаясь подавить свой и его страх.

Их вечера, тихие спокойные остались в прошлом, возможно, навсегда. Лев осторожно снял с Пассанга обувь, завернул его в свою рубашку, закрыв его ноги и спину. Он лег спиной к мальчику, согревая его своим теплом, и провалился в сон.

Эта ночь была темна. Только костер давал хоть какое-то тепло, но не приносил уюта и покоя как раньше. Николь разбирала сухие ветви, мелкие она подбрасывала в уже теплящийся очаг, более крупные рубила топором. Эта работа заняла у нее не меньше двух часов. И все это время она думала об их завтрашней дороге, вспоминая карту. Когда поленница была готова, ее руки дрожали от напряжения, но она не дала себе расслабиться, решив обойти лагерь вокруг. Со стороны леса все было тихо, и она присмотрелась к реке, подойдя к ее темным быстрым водам.

Николь всматривалась во тьму на противоположной стороне реки и прислушивалась к звукам леса. Мысли ее стремились к Варе и Павлу. Она запретила себе думать о плохом. Для себя она решила, что двое дорогих ее сердцу людей живы, им тяжело, и поэтому, без сомнения, они должны спешить им на помощь.

Подняв взгляд, она принялась рассматривать яркое звездное небо, пытаясь найти созвездия, которые придумывал Павел. Как же мал человек, как коротка его жизнь по сравнению с временными масштабами вселенной. Его чувства и трагедии вряд ли важны для космоса, и все же если подумать, что материя вселенной, упорядочиваясь в нас, пытается познать саму себя, существование человека разумного не кажется бессмысленной случайностью. Мы придумываем название созвездий, открываем законы мироздания, мы ищем причину существования этого мира и его законов, но и у человека должна быть отдушина. Чувства, память, любовь, привязанность, интерес ко всему окружающему — это держит нас в этом мире, заставляет цепляться за жизнь. «Лишь бы у них хватило сил! Боже, помоги!» Николь обхватила себя руками и склонила голову. Ей вдруг стало холодно, так холодно, как будто вокруг были не влажные теплые джунгли, а заснеженная пустыня. И только в груди все болело и жгло.

Когда она вернулась обратно к костру, время ее дежурства давно подошло к концу. Да только не собиралась она будить Льва. Расчет девушки был прост. Брат превосходил ее в силе, а потому только он мог преодолеть те трудности, где действительно нужна хорошая физическая форма и выносливость.

Горизонт стал розоветь, и Лев проснулся сам. Он резко сел, начал растерянно оглядываться. Николь решила, что он почувствовал опасность.

— Лев! — позвала она брата.

Лев посмотрел на сестру и поник.

— Мне снился сон!

— Сон? — удивилась Николь, зная, что брату сны никогда не снятся.

— Да, можно и так сказать. Я слышал голос Вари, она звала меня, ей было очень больно.

Лев обхватил голову руками, ему хотелось забрать эту боль, поэтому он сосредоточился, пытаясь хоть что-то рассмотреть в черноте. Тишина! Пустота! Он терял ее.

Пассанг был прав, когда сказал, что без него они не справятся. Он один мог найти для них пропитание. Этим мальчик и занялся сразу после пробуждения. Целый час он бродил со Львом по округе в поисках съестного. В основном им попадались съедобные корнеплоды. Промыв коренья и травы в реке, Николь порубила их топором на мелкие куски. Покончив с нехитрым завтраком, они продолжили путь.

Три дня они шли вдоль реки, останавливаясь среди дня лишь на то, чтобы перекусить. Их пища была очень скудна, поэтому есть хотелось постоянно. Пассанг быстро слабел, на второй день он еле шел. Когда силы его заканчивались, Лев нес его на своей спине. Дорога вдоль реки была достаточно простой, но потом, когда они, наконец, вошли в лес, чтобы пройти отрезок, соединяющий два края петли, все изменилось. Участок на карте был прямым без холмов. Первую его половину они прошли быстро, как и планировали, однако потом на их пути все чаше стали попадаться валуны. Они преграждали их путь ровной грядой. Льву приходилось сначала поднимать вверх Николь, потом он передавал ей Пассанга. Таких препятствий было множество, поэтому вместо суток, им удалось сократить только четверть от планируемого времени. Опять выйдя к реке, они, полностью изможденные, опять сделали привал. Ники дежурила первой, а после смены отключилась не в силах пошевелить ни одним членом тела.

Ее покой был нарушен грубым вмешательством. Николь открыла глаза после того как ее резко вздернули вверх. Она испуганно сжалась, удивилась тому, что увидела лицо хорошо знакомого ей человека. Антонио! Он держал ее за горло, душа крепкой хваткой. В следующий момент на Николь обрушился страшный удар. Девушка покатилась к дереву кубарем, и там, свернувшись калачиком, схватилась за голову. В ее ушах стоял звон, она глухо простонала, боясь пошевелиться. Но ее не оставили в покое. Двое наемников подняли девушку с земли, и она повисла на руках, низко склонив голову.

Удивилась ли Николь предательству друга? Безусловно. Работая на них не один десяток лет мужчина никогда не вызывал никаких подозрений. Он был для нее практически родным человеком. Именно ему она доверяла свои чаяния и мысли.

— Отлично, очнулась, – сказал Антонио, потирая руки. – Я уже связал и брата твоего, и мальчишку, а ты все еще спишь. Что сказать, в глухих лесах не место растяпам.

Николь приподняла голову. Все перед ее глазами двоилось. Через полуприкрытые веки она рассмотрела Льва, связанного цепями, и Пассанга, сидящего под деревом. Вокруг стояли до зубов вооруженные наемники. Среди них в халате гхо прохаживался Антонио. Голова девушки опять упала. «С ними все в порядке. Слава богу».

— Итак, хочу сообщить вам, дети мои, что на этот раз вы просчитались. Признаюсь, это было очень умно — отправить нас в другую сторону. Однако и я в этих краях не новичок. У меня есть связи и знакомые. Так что вашу тактику я понял практически сразу. К тому же маленький ребенок не самый лучший попутчик. Скорость вашего хода была просто катастрофически низка. Вы шли все это время по длинному пути, принимая во внимание физические возможности самого слабого участника вашей группы. Но честно, я рад, что мы вновь встретились. Копайте три ямы, — резко приказал Антонио наемникам. — Можете делать их неглубокими, тела мы завалим камнями.

Пассанг, уже понимающий смысл некоторых английских слов, занервничал.

— Пусть мальчишка тоже копает.

Паса толкнули и, указав на место, приказали рыть яму.

Антонио присел под разлапистым дубом, напротив Льва. Он достал трубку, набил ее табаком, посматривая на рабочих. Мальчик копал медленно, он даже не мог воткнуть лопату в жесткую землю.

Антонио аккуратно положил трубку, резко приблизился к Николь и, достав складной нож, расправил лезвие.

— Ты что задумал, гад? — взревел Лев.

— Это расплата, мой мальчик. Я шел к золоту слишком долго, десять лет. И в живых я оставить вас не могу. С вашими спутниками я уже расправился, теперь ваш черед. Обещаю, ты умрешь быстро, а вот сестра твоя помучается, твоя же участь смотреть на ее медленную смерть.

Лезвие шло от плеча локтю. Вслед за ним лилась алая кровь. Порез получился глубоким, рваным. Однако Антонио был разочарован. Николь молчала, она все так же висела на руках, не произнеся ни звука. Ее лицо закрывали волосы.

— Хм, ты без сознания что ли?

Антонио схватил волосы девушки и поднял ее лицо вверх. Он ожидал увидеть что угодно, только не спокойный взгляд. Последнее совсем ему не понравилось, и он опять ударил ее по лицу. Молчание! Взбесившись, он с силой сжал руку девушки и, воткнув нож в рану, медленно повернул лезвие. Он смотрел в ее глаза и не видел ответной реакции. Лицо и тело Николь было спокойными, расслабленными. Она как будто ничего не чувствовала. Это не нравилось ему.

— Ладно, парни, она ваша развлекайтесь, — небрежно бросил он.

Николь бросили на землю.

— Подожди! — крикнул Лев. — Сначала расскажи, как ты узнал о золот.

— Просто! Твой отец перевозил его в отдельном контейнере из Европы. Он сопровождал груз лично, что не практикуется во время перевозок. Я сразу понял — груз непростой. Улучив момент, во время шторма я вскрыл пломбу на контейнере и проник внутрь. Какого же было мое удивления, когда внутри я увидел только четыре ящика. Содержимое меня порадовало, однако забрать золото на корабле я не мог. В Италии я проследил за твоим отцом до дома. Ну а потом мне пришлось обратиться к наемникам. Они следили за домом неделю, потом обыскали все комнаты дома от подвала до чердака, но так ничего и не нашли. В конце концов, я сам чуть не погиб от рук тех же самых гангстеров. Они решили, что я упустил добычу в самом начале, золото ушло в банк. Но я-то знал, что эти сокровища будут спрятаны совсем в другом месте. Я начал подбрасывать письма с угрозами, потом испортил тормозную систему в машине, устроил поджог на производстве. И тут новый, неожиданный поворот событий, – твои родители погибли. Судя по тому, что приходилось вам туго, золота у вас не было, вы остались ни с чем. И мне пришлось ждать!

Призрачная цель стала для Антонио навязчивой. Он притворялся долгие годы, выказывал наигранный интерес к их семье, и это сводило его с ума. Лев низко склонил голову и сосредоточил все свои силы на черноте, которая не отпускала его всю жизнь. Он существовал с ней вечность, был за гранью, в темноте, которая забирает жизни людей. Теперь пришла ее очередь послужить ему.

Антонио приблизился ко Льву, ему показалось, что пленник, склонив голову, тихо шепчет. Он хотел, чтобы Лев видел страдания сестры. Изверг схватил мужчину за волосы, поднял его голову и, смотря ему в глаза, рассмеялся. И вдруг его смех резко оборвался, дыхание Антонио перехватило. Он слышал тихие слова Льва и проваливался в черноту. Слова утратили значение, мысли – связь. Его сознание рвалось на кусочки. Николь, приоткрыв опухшие веки, сразу увидела то, что другие не замечали. Глаза Льва почернели.

— Развяжите его! — приказал спокойно Антонио.

Наемники переглянулись, но не спешили исполнять приказ.

— Ну же развязывайте, я сам его убью.

Двое кинулись к цепям. Антонио не всегда был адекватен, поэтому его попросту боялись.

Как только Лев освободился, на его лице появился оскал. На просеке воцарилась тишина. Никто не пытался стрелять в него. Люди опустили оружие, все они смотрели на него не в силах пошевелиться.

— Николь, Пас, закройте ваши глаза и уши и не открывайте их до тех пор, пока я вас не коснусь.

Николь, сжавшись клубком на земле, обхватила голову руками, в то время как Пассанг, зажав пальцами уши, крепко зажмурился. Когда его близкие обезопасили себя, Лев обвел наемников взглядом.

— Вы украли то, что принадлежало мне, и взамен я заберу ваши души! — прошептал он. Зловещая тишина стояла в лесу. Ни зверь, ни птица не издавали даже шороха. Тихий шепот проникал в сознание людей, разносился по ветру. Казалось, что все живое вокруг, впитывая зло, умирало. Пассанг и Николь ничего не слышали и не видели, однако, и они чувствовали надвигающуюся тьму. Все закончилось через полчаса.

Брат отнял руки Николь от ушей. Девушка осмотрелась. На дороге стояли только ослы и Антонио, а все вокруг было залито кровью.

Лицо капитана изменилось. Оно вдруг стало глупым и каким-то по-детски наивным. Он выронил складной нож и пошел в лес. Ему не интересовало происходящее, не нужны были ему и сокровища. В его глазах больше не было разума и жизненных целей.

Лев медленно упал на колени, а потом завалился на спину. Николь осторожно похлопала его по щекам. Ей важно было, чтобы брат очнулся.

— Лев! Лев! Ну же, очнись.

Мужчина приоткрыл глаза, и Николь поморщилась. Один его глаз стал прежним, а вот второй так и остался черным.

— Ники, все нормально, мне надо поспать.

Лев пребывал в бессознательном состоянии сутки. А после того, как открыл глаза, был очень слаб. Они провели на стоянке еще одну ночь. За это время Николь и Пассанг разгрузили золото и спрятали его за валуном в кустах. Они набрали достаточно кореньев для того, чтобы обеспечить их недолгий путь до цивилизации. Ни словом, ни движением Николь не выдавала боль. Через повязку, скрученную ею из рукавов рубашки, проступала кровь, и по вечерам, когда Пассанг засыпал, девушка около реки промывала рану. Ее лицо заплыло отеком и покрылось синими пятнами.

— Как ты? — спросил Лев, наблюдая за сестрой.

Ники криво улыбнулась.

— Все хорошо, это мелочи, главное ты поправляйся.

Последний день они шли вдоль реки, намереваясь к вечеру взобраться на холм – их последнее препятствие на пути к цивилизации. Для себя оба решили, что они перевернут все здесь вверх дном, но Варю и Павла найдут. Вечером третьего дня их группа вышла к песчаной косе на реке, и тут они увидели странную картину: на золотом песке сидел мужчина в красном халате гхо. Рядом перевернутыми лежали лодки. При их приближении он встал и протянул им одну единственную вещь — крестик Вари.

— Где они? — спросил Лев, и Пас перевел его простой вопрос.

Махнув головой в сторону леса, мужчина позвал их за собой. По тропе они шли около двух часов. Лес стал редеть, и перед ними раскинулась равнина. На ней стояло в разброс около двух десятков хижин. Крыши из темно-серой соломы, покрывали небольшие серые домики – прибежище индусов-перебежчиков. Эти люди нелегально находились в стране, и потому скрывались в лесах. Вырубив часть деревьев, перебежчики затопили поля для посадки риса. Урожай они отвозили по реке на рынок.

Николь замерла, ее дыхание участилось, стало вдруг хриплым. Девушка сделала шаг, второй, а потом побежала к близлежащему рисовому полю. Она влетела на затопленный участок, где среди низкорослых фигур выделялся высокий мужчина, тянущий за собой плуг.

Павел сбросил поперечную палку вниз, и в этот же момент Николь потянулась к нему. Ее исхудавшее тело обвили сильные руки, они подняли ее вверх. Крепко обняв девушку, он закрыл глаза, чтобы закрыться с ней от всего мира. Все эти дни он не находил себе места. Ему нужно было заботиться о сестре, помогать с работой в поле, и все же его душа была с ней. За эти дни Николь стала совсем худенькой, но больше его беспокоила ее рука, да и глаз девушки совсем заплыл. Без слов было понятно, что ей пришлось очень трудно.

— Слава богу, вы нашли нас! Варя уже потеряла надежду, — тихо произнесла женщина, появившаяся рядом со Львом.

Лев медленно повернулся и посмотрел на человека, по которуму он безумно скучал все эти годы.

— Отец?

Александра подняла голову. Лев не мог отвести взгляда от дорогого лица. Мать постарела, морщинки покрыли ее кожу, однако во взгляде было все тоже жизнелюбие.

— Умер три года назад.

Лев поник, и тонкая рука обвила его талию.

— Люди уходят, сын. Главное, чтобы дети не уходили раньше своих родителей. Ты должен двигаться вперед, у тебя есть его дар, в твоих силах сделать так, чтобы у всего этого был смысл.

— Как это произошло?

Мать покачала головой и кивнула в сторону ближней хижины.

— Все это потом. Сначала иди к ней. Она уже третий день практически ничего не ест, а для выздоровления нужны силы! Да и о Николь надо позаботиться.

— Идем, Пассанг!

Пассанг опередил его и буквально влетел внутрь.

Варя сидела на стуле возле грубого дощатого стола. Одна ее нога была до колена загипсована. Пассанг прижался к девушке, и она, несмотря на боль, подняла мальчика на колени. Целуя измазанное личико, она крепко прижимала его к себе.

— Я же говорил, без меня вы пропадете! Я еду искал, а еще мы сражались с пиратами. Мы победили их, а золото спрятали! — рассказывал быстро Пассанг, спеша сообщить все самое интересное.

— Ты очень храбрый мальчик! — поддержала его Варя.

Девушка подняла взгляд и протянула руку Льву. Осторожно взяв ее, он оказался вдруг в их комнате в Италии. Варя стояла у окна, наблюдая за тем, как на улице идет ливень, а сильный ветер раскачивает деревья. Она спряталась от непогоды там, где всегда находила покой и любовь. Стоило ему появиться, и она кончиками пальцев прикоснулась к его лицу, провела по щеке.

— Я каждый день звала тебя.

Лев осторожно взял ее ладонь, прикоснулся к ней губами.

— Я знаю, я слышал тебя.

— Павел сейчас нагреет воды, — сказала Александра, вернув их к обыденным житейским делам. — У вас будет возможность помыться и сменить одежду.

— Опять мыться? — с беспокойством спросил Пассанг.

— Конечно, молодой человек. Вы первый в очереди.

Мальчик резко повернул голову к Варе.

— Стричь будут? — с беспокойством в голосе спросил он.

— Нет, не будут, — ответила Варя, гладя его по голове.

— Честно?

— Я тебе обещаю!

Пассанг решил на сей раз сдаться без боя. Он подошел к кровати, которая стояла в углу комнаты, и принялся снимать с себя коричневые от грязи штаны и футболку.

— Вообще-то я не боюсь стричься, я только машинки для стрижки опасаюсь.

Александра ждала голыша у двери. Она видела, что Павел уже поставил большой котел на огонь.

Варя попросила Льва перенести ее на веранду. Устроившись в кресле, она с улыбкой наблюдала, как Пассанг бомбочкой прыгнул в бочку.

— Щекотно! — хохотал мальчик, когда Александра терла его ступни, бока или живот мочалкой.

— Везде тебе щекотно! Сейчас нос намылю! — наигранно строго сказала Александра.

— Ой, не надо!

Павел подлил горячей воды в бочку, в которой отмыкал Лев.

— Знаешь, друг, думаю, своим черным глазом ты напугаешь еще изрядное количество народу. Жутковатый у тебя вид.

Павел повесил на веревку большое тканое покрывало. За занавеской он установил еще одну бочку.

— Сдается мне, что в твоем арсенале есть запрещенные приемы. Как вам удалось их обезоружить?

— Скажем так, я обнаружил еще одну грань своего дара. Но начнем сначала, с нападения бандитов. Что тогда произошло?

Павел рассказывал и осторожно снимал с Николь рубашку.

— Банда появились внезапно. Сначала вышли разведчики. Они были до зубов вооружены, и сопротивление казалось бесполезным. Я надеялся, что нас возьмут в плен. Даже пообещал им хороший выкуп за нас. Однако тот человек, который всем этим заправлял, имел свои планы.

Павел медленно проскользил взглядом по обнаженному телу Ники, и его зубы заскрежетали. Бледная кожа была покрыта багровыми синяками, руки и ноги  девушки стали совсем тоненькими, живот ввалился, а ребра можно было пересчитать пальцами. Очень осторожно Николь опустилась в низкую бочку. От теплой воды все ссадины разом заныли, тело наполнилось усталостью. Павел развернул руки ладонями вверх, предупредив девушку:

— Я буду осторожен.

Николь кивнула головой и повернулась к нему спиной, свесив раненную руку через край. Павел вылил ковш воды на белокурую голову, и очень осторожно провел рукой вдоль узкой спины.

— Что было дальше?

— Главарь заставил нас встать у реки, его люди направили на нас ружья. Без разговоров, он резко отдал приказ стрелять в нас. И если бы не Варя, сейчас мы не говорили бы с вами

Павел намыливал белоснежные волосы, заметив при этом, что плечи Николь начали подрагивать.

— За секунду до залпа Варя поскользнулась, и мы полетели в реку. Красная шапочка был недоволен таким поворотом событий, он успел задеть сестру еще на берегу. Дальше мы ушли под воду и выплыли ближе к другому берегу. Плыть по течению пришлось долго, нам необходимо было уйти от места нападения как можно дальше. Только через несколько часов, мы вышли на берег. Варя была очень слаба. Еще в воде я перевязал ее ногу, но только к ночи кровотечение прекратилось. У нее поднялся жар. Я спешил, понимая, что до цивилизации еще несколько дней ходу. И тут на берегу реки я увидел человека. Сначала я думал, что это галлюцинация.

Александра улыбнулась, закутывая чистого Пассанга в простынь.

— Это был Бу, он каждый день сидит у реки, пытается достигнуть просветления, — сказала она, занося мальчика в дом, чтобы поскорее положить его в постель под одеяло.

Лев вылез из бочки, повернулся к дому спиной и начал вытирать полотенцем голову.

— Варя, предположила, что это был Будда, она даже видела свечение вокруг него. Помнишь? Ты об этом мне говорила.

Павел посмотрел на сестру, но та не слушала его. Прикрыв ладонями глаза, девушка через щелочку между пальцев смотрела перед собой. Ее личико было красным, как помидорка. Павел приоткрыл штору и, фыркнув, швырнул в затылок Льва полотенце.

— Прикройся, бес! — сказал он.

После того как Александра одела Пассанга, она вынесла Николь свое простое длинное платье. Льву же достались вещи его отца. Они были просторными, на высокого крепкого человека. Дотрагиваясь до грубой ткани, он видел его живым. Казалось, он вот-вот выйдет из этого серого домика.

Люди живут и уходят. Они существуют, пока кто-то из живущих в миру помнит о них. Даже самые известные личности теряются во времени. Все помнят труды и биографию героя, однако истинного человека с чертами характера, привычками знают только те, кто общался с ним лично. Время стирает человека, оставляя лишь его набросок в истории. Лев надел рубашку, засучил рукава до локтя и провел рукой по волосам, отводя их назад. Он вошел в дом, чтобы проверить Пассанга и дать сестре без стеснения одеться. 

— Дочка, сейчас придет наш местный знахарь. Он обработает твою рану! — услышал он предупреждение матери. Лев знал, что с этим у Ники будут большие проблемы. Увидев ее внутренний мир, он заметил, что сестра в нем пытается спрятаться от угрозы. Она боялась того, кто хотел ее истязать и убить. Антонио стал ее ночным кошмаром.

— Пас, пойдем к Варе, — сказал Лев Пассангу. — Она совсем без тебя заскучала.

Мальчик с энтузиазмом кивнул головой и, выбравшись из одеяла, забрался на руки ко Льву. Он крепко прижался к нему, сжав слабенькими тонкими ручонками его шею.

— Мой Пас, мой хороший мальчик. Все будет хорошо, ты больше не будешь одинок! — заверил Лев ребенка.

Обняв малыша, он вынес его на крыльцо, но не спешил расстаться со своей драгоценной ношей. Ему было важно, чтобы Пасс знал, что и к нему, так же как и к Варе, он может прийти в момент, когда ему понадобится совет, доброе слово или просто молчаливое объятие.

Павел сливал воду из бочек под большие кусты, отделявшие дорогу от придомовой территории. Именно в этот момент к дому свернул с дороги человек. Он был невысокого роста, полный, и в руках держал довольно увесистый потертый саквояж. Александра встретила его, тепло поприветствовав, объяснила суть дела, указав на руку Николь.

Глаза Николь забегали из стороны в сторону. Она напряглась, отвела взгляд от доктора, глядя на кусты.

— Дочка, доктор промоет и зашьет твою рану. Он будет очень осторожен! — сказала Александра, провожая доктора в дом. — Я освобожу стол, иди сюда.

— Хорошо! Паша, посидишь рядом. Я…— Николь замолчала, а потом быстро закончила фразу, — я не хочу, чтобы видели мою рану.

Девушка не спеша зашла в дом, а Павел посмотрел на Льва. Тот определенно знал причину ранения, однако до сих пор молчал. Стоило двери закрыться, и от уверенности девушки и следа не осталось. Инструменты у врача были современные, а условия походные. Скальпели и ножницы он держал в стерильной банке. От вида посверкивающего металла, Николь затрясло.

— По...по...по… — девушка несчастно выдохнула и посмотрела с мольбой на Павла. Она хотела попросить его, подержать ее за руку, но от страха все слова вылетели из головы.

Сев на табурет, Павел притянул девушку к себе, устроив ее на одном колене. Она так сильно дрожала, зажмурив глаза, что врач казался ему истинным садистом, а не спасителем. Целитель развязывал ткань, открывая длинный глубокий разрез. Николь хотела повернуть голову, но Павел не дал ей посмотреть на рану.

— Ники, сейчас тебе сделают укол, а потом ты ничего не будешь чувствовать. Боли не будет, — уверенным голосом сказал он.

Слова были успокаивающими, но Николь до того боялась теперь всего колющего и режущего, что обычный укол вызвал у нее истерику. Она зарыдала в голос.

— Держи ей руку! — посоветовал доктор Павлу. — Мне надо промыть рану.

Стоило врачу вколоть обезболивающее, и Николь забилась в руках Павла.

— Не надо, пожалуйста, не надо! — умоляла она.

— Ники! Ники! Все закончилось!

— Ничего не закончилось! Он там! А вдруг он придет сюда!

Николь уткнулась Павлу в шею. Вскоре ее рука онемела, но смотреть на то, как игла проходит через плоть она не могла. Воспоминания о боли, которую ей пришлось испытать, опять вернулись. Она плакала навзрыд, рассказывая о своих испытаниях, о минутах отчаяния и борьбы. Поняв, что Николь попросту пытали, а она не проронила при этом ни слова и готова была умереть в мучениях, но молча, чтобы отомстить за своих родителей, за него и Варю, Павел взбесился. Он даже слышал, как скрипят его зубы. Ему хотелось найти в лесу изверга и уж наверняка придушить его. После того как врач закончил штопать рану, Николь сделали еще два укола, а потом обработали ссадины и синяки, все это окончательно добило ее нервы.

Врач вышел через полчаса, он провел рукой по лицу, стирая пот. Все стояли у двери. Даже маленький Пассанг не желал уходить. Мальчик прижался к Варе, с ужасом вспоминая мгновения отчаяния, в которые он бесконечно сожалел о том, что мал и бессилен.

— Мама, страшно, — сказал он на своем родном языке.

Варя спрятала Пассага в пледе. Она прижала его к себе и стала гладить.

— Как она? — спросила Александра у врача.

Мужчина покачал головой.

— Рану я вычистил, зашил. Проблема в другом, ей надо делать уколы каждый день, а она совершенно не переносит их. Похоже, здесь нужна работа психолога, ей сильно досталось. Вы подождите немного, она придет в себя.

Врач попрощался и побрел по тропе.

Александра вопрошающе посмотрела на Льва. Он же перешел на итальянский, так как его Пассанг еще не понимал.

— Я не мог говорить об этом при ней. Когда нас схватили, Антонио придумал изощренную пытку. Меня и Пассанга он не тронул, заставив смотреть на мучения Николь. Он избивал и резал ее, потом бросил на растерзание своим наемникам, а она все молчала. Так Николь боролась с ним, и так она его победила. Дар помог мне справиться с бандитами. Все погибли, кроме одного. Того, кто стоял за всеми этим – Антонио. Именно этот человек вел охоту за нашей семьей и золотом долгие десять лет. Мучитель потерял рассудок и ушел в лес. После того как я отключился, Николь целые сутки не отходила от меня. Я думаю, что она очень боялась, да и сейчас боится, что Антонио вернется. Мы больше не говорили о произошедшем, но каждую последующую ночь она лишь дремала, постоянно вглядываясь в темноту леса.

— Боже, это уже слишком, зря мы оставили вам это кольцо, — с болью произнесла мать.

Лев облокотился на столб.

— Есть еще письмо. Оно касается Вари. Ты должна его прочитать, когда мы вернем домой.

Александра посмотрела на Варю, гладившую мальчика по спине.

— Думаю, домой мы вернемся не скоро. На Пассанга придется долго оформлять бумаги, с этим тут не все так просто.

Лев улыбнулся, пусть его мать и не знала всего, но она умела читать между строк.

Когда Лев открыл перед Александрой с котлом вареного риса дверь, он нисколько не удивился представшей перед ним картине. Николь сидела на коленях Павла, положив голову на его плечо, она искала успокоения в его объятиях. Ее плечи подрагивали, а тело до сих пор трясло.

— Как ты, дочка?

Николь всхлипнула, повернулась к матери.

— Все нормально, мам, — сказала она, пересаживаясь на соседний стул. Несмотря на ответ, Павел смотрел на Ники выжидающе. Александра накинула на плечи дочери плед. Для нее дочь до сих пор была той малышкой, что спешила к ней на руки при любом огорчении. Только теперь защиты она искала не у нее, а у Павла.

— Все, все нормально, сейчас уже лучше, – тихо сказала Ники, посмотрев Павлу в глаза.

Только после этой фразы он повернулся к столу.

— Девушки будут спать в доме, для остальных спальные места организуем снаружи, на гамаках, — рассуждала хозяйка.

— Ура! Гамаки! — обрадовался Пассанг.

— Нет, нет, и нет, молодой человек, для вас уже зарезервировано специальное место.

— Это где?

— Рядом с Варей и Николь, конечно. Кто же будет их охранять?

Мальчик вдруг стал серьезным.

— Логично, я остаюсь.

К рису в большой чаше присоединились овощи и натертый специями рулет из курицы. Александра старалась сделать меню более сытным и калорийным. Если мужская часть их общества чувствовала себя хорошо, то Николь и Варя были плохи.

Варя никак не могла найти удобное положение, от боли спасали настои местных трав, однако от них же ее тянуло постоянно в сон. Лев перенес девушку с веранды на кровать, он осторожно подложил под больную ногу подушки.

Ники и через час после визита доктора дрожала, как листочек на ветру. Наклонившись низко над столом, она лишь слегка приподняла кружку, и чай сразу расплескался по столу. Раненая рука не слушались ее, все было бесполезно. Девушка надула щеки, выпустила воздух и нахмурилась, смотря на цель. 

— Александра, предлагаю начать с ужина, — сказал Павел.

— Да, пожалуй.

Ники была другого мнения. Когда перед ней появилась тарелка с едой, она скромно предложила:

— Может потом?

Павел явно был недоволен таким ответом. Он смотрел на нее в упор, его взгляд горел от злости и ненависти к истязателям, которые хотели погубить его женщин и невинного ребенка.

Ники поникла, упершись руками в край стула и смотря на тарелку с рисом и овощами. Девушка хотела быть сильной, однако разум и тело подвели ее. Тишину нарушил Пассанг. Он слез с кровати и, шумно передвинув табурет, сел рядом.

— Я тебе сейчас помогу!

Взяв ложку, мальчик молча набрал в нее рис и с размаху засунул ее в рот Николь.

— Ты мне чуть зубы ложкой не выбил! — возмутилась Николь, забыв о страхе.

— Это ничего! Если ты есть не будешь, они у тебя все сами выпадут! — сказал мальчик, набирая целую ложку риса.

— Ладно, сдаюсь! Только ты тоже ешь! Где твоя ложка?

После сытного ужина настроение Николь улучшилось, она спокойно пила чай, опершись спиной на грудь Павла. Пассанг забрался на кровать и начал рассматривать ракушки, которые Александра хранила в память об Италии. Мальчик показывал самые интересные экземпляры Льву, и тот рассказывал, где на побережье можно их найти.

Хозяйка села ужинать последней. Она зажгла три свечи, которые озарили помещение мягким желтым светом.

— Мам, расскажи о папе. Что с ним случилось? — спросила Ники, неотрывно смотря на пламя свечи.

— Заражение крови. Он поранился в лесу, потом была лихорадка. Всего три дня прошло, и его не стало! — монотонно закончила Александра.

— Вам было тяжело здесь?

Мать улыбнулась.

— Поначалу. Юджин был домашним человеком, привыкшим к благам цивилизации. Однако тут все было иначе. Нам пришлось строить дом без каких-либо знаний в этом деле. Мы начали охотиться, сажать рис, мы учились заново жить. Это было трудное время для нас обоих. Но не в этом была тяжесть бремяни, а в том, что вы были далеко от нас. Не проходило и дня, чтобы мы не вспоминали наш дом. Все наше существование освещала лишь надежда на то, что так мы спасем вас, и рано или поздно вы придете сюда. Отец буквально отсчитывал дни до встречи, и каждый день, смотря на других ребятишек в деревне, вспоминал ваши детские проказы.

Александра поникла, подперев свою щеку ладонью. Она вспоминала того веселого, неунывающего авантюриста, которого так сильно любила. Из задумчивости ее вывел Лев. Он сел рядом.

— Мам, все будет хорошо! — повторил он любимую фразу отца.

Александра улыбнулась, обняв сына.

— Конечно, дорогой, обязательно.

— А откуда взялось это золото? — спросил Павел.

Александра небрежно махнула.

— Тут совсем все просто. Когда дела стали совсем плохи, Юджин поехал в Америку и, используя свой дар, выиграл крупные куши в нескольких казино. Он тогда хорошо потряс Лас-Вегас. Это не могло остаться незамеченным. Нам начали приходить письма с угрозами, были попытки убийства. Именно тогда мы решили исчезнуть. Да, мы понимали, что оставляем вас ни с чем, однако только так вы могли иметь хоть какой-то шанс на нормальную жизнь.

Закончив свое короткое объяснение, Александра начала убирать посуду. Когда-то, будучи молодой, она находила, в чем обвинить свою мать. Например, в том, что она не давала ей двигаться вперед, переживая из-за каждой мелочи, или в том, что она не захотела ехать к ней в Италию. Только потом с возрастом Александра поняла, что у нее могли быть на все свои причины. Когда у Александры появились дети, она старалась быть идеальной матерью, но даже в мелочах не всегда все получалось. Все десять лет она думала, что совершила самую страшную ошибку — она покинула своих детей, оставила их одних в патовой ситуации, и теперь они будут упрекать ее в этом.

— Знаешь, дела на фирме идут очень хорошо, – сказал Лев. – Николь руководит целым отделом, она раскрутила наш бренд и сделала его узнаваемым по всему миру. Нам удалось возродить дело отца. Думаю, он был бы доволен.

Александра провела ладонью по плечу сына. Он без сомнения хотел подбодрить ее.

— Конечно, ты прав. Он всегда очень гордился всеми вашими успехами.

После ужина два гамака были подвешены Павлом и Львом на деревьях во дворе. Стоило появиться забаве и стайка местной ребятни налетела на симпровизированные качели. Некоторые жители подтянулись за озорниками. Ребятня висла на ногах Павла, желая, чтобы белый гигант подсадил их на гамак и раскачал. Когда на небе взошла луна, взрослые начали разводить детей по домам, ребят постарше звали окриком.

Пас залез на кровать. Он прижался к Варе и крепко обнял ее, произнеся единственное слово на сон грядущий. Небольшое поселение быстро погружалось в сон, чтобы на следующий день пробудить с первыми лучами солнца. Гасли тусклые огоньки от свечей, со скрипом закрывались двери. Звуки цивилизации угасали, уступая место шуму леса. Варя осторожно встала и, придерживаясь за стену, подошла к двери. Она знала, что если полностью ее открыть, то верхняя петля скрипнет. Приоткрыв слегка створку, девушка осторожно выскользнула наружу.

Лев лежал лицом к двери. Он не спал, в отличие от Павла.

— Варя?

Лев быстро поднялся, присматриваясь к фигурке в белом платье.

— Ты как себя чувствуешь?

— Все хорошо! Я хочу с тобой поговорить наедине.

Лев снял одеяла с гамака, и, подхватив Варю, пошел к полям.

Дорога петляла по насыпи, справа и слева от нее были залитые рисовые поля, вдали чуть темнее неба обозначались холмы. Лев прошел по колее и остановился у дерева на пересечении дорог. Немного спустившись вниз к рисовому полю, он расстелил на траве одно одеяло и помог девушке сесть на него.

Варя молчала. Она задумчиво смотрела на луну крадущуюся по темной воде. Она знала, что Льву не надо объяснять причину их поздней встречи. Мужчина тем временем нашел на берегу голыш, он резко замахнулся, и камушек скачками пробежал по водной глади.

Пассанг, он стал родным для них с первого дня. Как будто именно его они и искали в этих джунглях. Лев давно заметил, что мальчик повторяет вечером перед сном одно и тоже слово. Он попросил Павла перевести его, и с удивлением узнал, что мальчик называет Варю мамой. Именно тогда Лев понял, что он согласится стать частью их семьи.

— Александра права, — произнес он, повернувшись к Варе. — Нам придется здесь задержаться. Я хочу попросить Николь заняться делами фирмы на время процедуры усыновления. Пассангу сейчас нужны оба родителя.

Перистое облако наползало на луну. Лев смотрел на Варю в упор. Девушка улыбалась, и ее глаза в белом свете сияли. Сейчас она была счастлива, несмотря на боль.

— Болит?

Варя коротко кивнула головой. И ее отросшие волосы упали на лоб.

— Немного, скорее ноет. И чешется под гипсом. 

Девушка почесала колено.

— Как ты думаешь, ему понравится Италия? — спросил Лев, сев рядом.

— Если честно, я больше переживаю за перелет и за твою сантехнику! — ответила Варя, упершись локтем в колено.

Лев засмеялся, вспоминая свое прошлое негодование. Сейчас все это ему казалось ерундой. Девушка потеребила волосы за ушком, при этом слегка наклонив шею. Это простое движение завораживало. Мужчина просто мечтал добраться до этой белоснежной шейки.

— Расскажи мне, что там случилось? — отвлекла его Варя.— Я должна знать.

Лев медленно перевел взгляд на луну, потом на землю перед собой. Этой темы невозможно было избежать. Рано или поздно проекции из прошлого появятся в ее снах, или, точнее, в их снах.

Лев пересадил Варю к себе на колени, а та, поерзав, уютно устроилась в его объятьях. Сложив аккуратно ладошки на его груди, она приготовилась слушать.

— Я постараюсь объяснить, – Лев на минуту задумался. Он решал, с чего лучше начать.

– Знаешь, с некоторых пор ты стала частью меня самого. Постепенно наши проекции реальности смешивались, твое сознание наполнялось моими воспоминаниями и образами. Однако многие проекции появляются в твоем мире помимо моей воли. То, что ты увидишь, тебе совсем не понравится.

Лев замолчал, он смотрел вперед невидящим взглядом, полностью погрузившись в воспоминания. Варя осторожно погладила его по щеке, очень мягко она попросила его:

— Продолжай...

— Пока наемники Антонио, связывали меня, я не оказывал сопротивления, сосредоточившись на их мирах. Всех больше меня удивил Антонио. Ты не поверишь, но здороваясь с ним за руку, я часто видел золото, зарытое под землей. Он казался мне мечтателем и искателем приключений. Николь уходила с ним в длительные плавания на лето. И, конечно, она часто вспоминала родителей, ведь этот человек умел слушать. Именно поэтому я не удивлялся проявлению образов Александры и Юджина в его мире. Но вернемся к сути вопроса. Встретив тебя, я понял, что могу быть не только наблюдателем, но изменять сознание людей. В твоем мире сначала появились мои родители, беседка, потом наши образы начали смешиваться. Теперь я уже не различаю, где мои проекции, а где твои. В это же время мой голос действует на тебя зачастую гипнотически. И этим я в некоторой степени часто злоупотреблял.

Его злоупотребление она прекрасно осознавала, особенно поутру. Ночью во тьме демон шептал ей свои желания, а она и рада была воплотить все реальность. Единственное что ей хотелось, так это подчиниться мыслям, возникающим в ее голове. Все вокруг исчезало, испепеляющее желание делало ее нетерпеливой. Наваждение направляло, доводило до отчаяния и усиливало жажду обладания.

— Так вот, они меня связывали, а я захватывал их миры своей тьмой. В то время как они пытали Николь, а Антонио рассказывал о поисках сокровищ, их сознание уже разрушалось. Когда они стали достаточно слабы и подчинялись моему голосу, я приказал им освободить меня, а потом заставил забыть навсегда слова и жизнь человеческую. Их разум и подсознание разом опустели, личности больше не было, осталась только оболочка. Некоторые из них утонули в реке, но большинство, к моему удивлению, накинулись друг на друга, словно дикие звери. Оружие валялось на земле, а люди царапали шей и вырывали друг другу зубами куски мяса. Нет, это была не ненависть, даже этого чувства в них не осталось. Каждый из них старался уничтожить себе подобного. Последний выживший оставался вне конкуренции за право на еду и ресурсы. На нас же они не обращали ровно никакого внимания, для них мы были другими. Когда все закончилось, я сбросил мертвых в воду. И только Антонио стоял посреди поляны, он остался последним. Я не смог его убить, теперь он до сих пор бродит где-то там в лесу. Возможно, ему повезет, и он выйдет к людям, однако разум к нему уже никогда не вернется.

Лев замолчал, сейчас он проклинал свой дар, и то, что его воспоминания и образы теперь будут мучить не только его, но и Варю тоже.

Легкое прикосновение заставило его очнуться от задумчивости.

— Мне жалко тех людей, они шли неверной дорогой и погибли. Если бы ты не смог защитить Николь и Пассанга тогда, сейчас их не было бы на этом свете! Ради них мы переживем и это.

Мужчина улыбнулся любимой. Он осторожно провел по ее щеке тыльной стороной ладони, и по телу Вари пробежала волна блаженства, боль быстро уходила. В черных глазах, которые влекли ее, мерцал завораживающий огонь.

Лев подчинял себе, мог убить, любил искушать. Его стоило бояться как огня, но она не испугалась и не оттолкнула его, отдав то единственное, что было у нее демону, заблудшему в земной мир, она отдала ему свою душу. Душу, которой у него никогда не было. Теперь у них была одна судьба на двоих, черное и белое, инь и янь слились воедино. В дни разлуки, когда неизвестность терзала Варю слезами отчаяния, боль физическая казалась ее ерундой по сравнению со страданиями душевными. Где-то там, в лесу были трое дорогих ее сердцу людей. И она молилась только о том, чтобы их не постигла злая участь. Опустошение чуть не убило ее, Варя больше не видела Льва в своих снах. Его как будто больше не было в этом мире. Вместе с ним исчезала и она сама.

Когда занималась заря, страсть погасла. Волна сна и покоя нахлынула на девушку, заставив ее закрыть глаза и отбросить все волнения. Лев сидел, положив локти на колени и сцепив руки замком, он смотрел на розовеющее небо. Холмы вдали окрасились розовым и фиолетовым. Поднялся ветер, и от него трава перетекала волной по склонам поля, натыкаясь на серые валуны. В глазах демона был покой и тяжесть греха.

Вот первые лучи окрасили все вокруг золотистым цветом, и чернота растворилась в зелени, губы Льва изогнулись в легкой улыбке. Он опустил взгляд. Маленькая соблазнительница спала на животе, слегка согнув колено. Сморщив носик, она чихнула и тут же потерлась носом об одеяло, на котором лежала.

Варя ночью немного замерзла, но зато утром ей было жарко, Лев, как обычно, накрыл ее собой.

— Лев, мне жарко! — проворчала она, пытаясь разжать руки, которые при каждой попытке освободиться сжимали ее еще сильнее. Фыркнув, Варя попыталась приподняться.

— Не стоит так рваться, дорогая, рабочие уже вышли в поле, а ты у меня голенькая.

— Где мое платье? — замерев, испуганно спросила девушка.

— Ты бросила его вниз, и, кажется, оно утонуло.

Варя упала лицом в одеяло. Сейчас ей хотелось спрятаться и не вылезать из своего убежища хотя бы денек другой.

— Мы что-нибудь придумаем! Есть запасной вариант, — тут же ответил Лев.

Запасным вариантом оказалась рубаха Льва. Она была Варе чуть выше колена. Обнаружив белье на кустах, и выловив платье, они отправились домой. По дороге им встречались жители деревни всех возрастов. Здесь лень была спутником голода, а потому всем кто мог работать, всегда находилось занятие в поле. Только их семья в это утро никуда не спешила. Варя повесила платье на ветку и ушла в дом досыпать.

Чуть позже ее разбудила Александра. Лицо женщины было крайне взволнованным.

– Я не могу найти Пассанга!

Варя чисто автоматически начала шарить рукой рядом с собой. Удивленно воззрившись на пустое место, она чуть не задохнулась от волнения и страха. Ее паника сразу передалась Ники.

– Боже, а если он забрал его. Что же будет!

Девушка быстро слезла с кровати и, отодвигая спутавшиеся волосы назад, бросилась к двери.

— Паша, Лев! – крикнула она, обводя взглядом пустой двор.

— Они уже ищут его! – сказала Александра, и Ники резко повернулась к ней.

С окраины деревни послышались крики людей, они звали мальчика, надеясь, что он не успел отойти от деревни далеко.

Женщины перебрались на крыльцо, они с нетерпением ждали хоть каких-то новостей. Павел и Лев расспрашивали каждого жителя деревни. Многие видели мальчика утром с местными ребятами. Но только через час им удалось выведать у одного маленького ворчуна, что Пассанг ушел с торговцами к реке. Теперь у них была одна надежда — люди с грузом не могли двигаться быстро, а вот Лев бежал по тропе, не сбавляя хода.

Пока он, задыхаясь, преодолел только половину пути, торговцы уже готовили лодку. Бу суетился рядом, сегодня он был неуклюж, поэтому попросту мешал, задерживая отплытие. Пассанг сидел в середине лодки. Мальчик сожалел о том, что все закончилось, и в то же время радовался за дорогих людей. Этот отрезок жизни запомнится ему навсегда, однако на сей раз расставание его пугало. Он решил уйти сам. У него осталось несколько напоминаний о дорогих людях: фотография Льва и Николь, обертка от конфеты, кроссовки Вари. Все это он решил бережно хранить как воспоминание о том, что в этом мире у него есть люди, которых он очень любит. Он подумал о доме, куда ему предстояло вернуться, о холоде, о серой одежде. В его голове уже зрел план по выживанию на неделю. Лодочка дернулась и поплыла. Пассанг обернулся, посмотрел на тропу, выходящую из леса. Взглядом он цеплялся за берег и надежду. Минута, две, они уходили с отмели. Именно в этот момент на береге появился Лев. Он, не сбавляя ход, забежал в воду по пояс и вынул Пассанга из лодки. В очередной раз он гнался за своим счастьем.

Торговцы были возмущены. Лодка потеряла равновесие, и им едва удалось избежать катастрофы. Они поплыли дальше, а мальчик, ухватившись за футболку Льва, впервые в жизни заплакал.

— Это не твоя дорога. Тебе нужен отец, и я готов им стать.

— Где мама? Я хочу к маме.

— Она идет, сейчас мама будет.

В лесу послышался шумный разговор. Варя, сидя на спине Павла, очень переживала, что они не успеют.

— Все нормально, сегодня Лев мог обогнать мою Изабеллу, он точно успел, – подбадривал ее брат.

Пассанга пришли возвращать все. Варя перенервничала не меньше, чем ее ребенок. Она прижала мальчика к себе, не зная, то ли плакать, то ли смеяться, поэтому делала все и разом.

— У тебя есть семья и теперь тебе запрещается покидать своих родителей без спроса, понял? — строго сказал Павел.

— Понял! — проворчал Пассанг на манер Павла.

— Ну, раз понял, иди сюда!

Павел поднял мальчика и посадил к себе на плечи.

— Высоко! Куда! — воскликнула Николь.

— Здорово! — обрадовался Пассанг, новой затее Павла.

— Женщина не мешай мужчинам развлекаться, — сказал Павел, направляясь к деревне. Девушка от возмущения стукнула ладонью по лбу, понимая, что с этими двумя спорить просто бесполезно.

— Идем домой, скоро нас заберут!

Все потянулись к деревне, а Александра подошла к сидящему у берега Бу и низко поклонилась ему. Удаляясь, Варя через плечо Льва смотрела на золотистый берег и фигуру человека, сидящего в позе лотоса. Он замер словно статуя, и в этот момент ей показалось, что от него исходит желтый мерцающий свет. Девушка зажмурилась и сильнее прижалась ко Льву, который уносил ее от темной бурлящей реки и человека, который видел больше, чем другие.

Две недели они провели в Тхимпху. Там Александра начала восстанавливать свои документы. Пока бюрократическая машина медленно крутила свои колеса, она и Пассанг обошли все достопримечательности города. Варя могла лишь из окна смотреть на проходящих мимо людей и город, ей, наконец, оказали профессиональную помощь, и дела быстро пошли на поправку.

Золото было доставлено в Тхимпху. Все оно было потрачено на благо людей. Закупки оборудования и лекарств для больниц, распределение средств нуждающимся людям Лев контролировал вместе с властями. Не забыл он и про маленькую деревню в лесах. Люди там обрели права граждан страны. Их поселение разом выросло в два раза, после того как власти решили провести туда электричество и построить небольшую школу.

Не ждали отлагательства и будничные заботы. Николь вскоре отправилась с матерью в Италию, ей необходимо было заняться делами фирмы. Павел вернулся в Россию.

Прошло еще три месяца. Николь звонила Павлу каждый вечер перед сном. Несмотря на то, что Лев с семьей уже был дома, Ники никогда не говорила о встрече. Ее жизнь была наполнена событиями, а он не мог подгонять ее, понимая, что это эгоистично.

Совсем отчаявшись, Павел решил ехать в Италию. Вечером за день до отъезда он вышел из конюшни и сразу заметил около гаража незнакомый внедорожник. В окне дома около кухни мелькнуло голубое платье.

Павел мечтал о ее возвращении с момента разлуки. С тоской смотрел на дорогу в заснеженном поле. Он ждал ее, отчаивался, сходил с ума от одиночества. И вот перед ним видение. Реально ли оно? Бросившись к дому, он пару раз чуть не растянулся на обледеневшей тропе.

Когда дверь перед ним распахнулась, Павлу захотелось ущипнуть себя. Это ему не снилась, вот она из плоти и крови сидит перед ним за кухонным столом.

— Привет! — сказала девушка, отпив осторожно чай. Павел прислушался. Так ему хотелось, чтобы она ему что-нибудь еще сказала.

— Я чай заварила, будешь пить?

Мужчина снял ботинки, верхнюю одежду и сразу сел за стол, напротив нее. Его взгляд был тяжелым, руки он скрестил и сложил перед собой. Николь заметила его дурное настроение, однако совершенно не обратила на это внимание. Она молча готовила бутерброды для них.

— Хочешь с сыром или с рыбой? — спросила Николь, продолжая выбор.

Павла бутерброды совсем не интересовали. Он хотел решить все сию же минуту.

— Я хочу, чтобы ты любила меня до одури, чтобы ты осталась со мной здесь, чтобы никогда не покидала меня, была женой моей и матерью детей моих, — проворчал мужчина, понимая, что она не может расстаться со своей жизнью так просто, как он того желал.

Николь откусила бутерброд, ей очень хотелось его доесть, поэтому ответ задержался. Но вот она кивнула и с набитой щекой спокойно произнесла:

— Хорошо, я согласна, буду любить тебя до одури, останусь с тобой здесь и никогда не покину тебя, буду женой твоей и матерью твоих детей! — легко согласилась Ники, высматривая, с чем бы еще сделать бутерброд. Пока она ваяла очередной шедевр из хлеба, масла и селедки, в комнате стояла тишина. Девушка подняла взгляд на Павла, а тот, упершись ладонями в стол, смотрел на нее исподлобья. Его ноздри были напряжены, глаза горели, а на руках проступили вены.

— Мамочки, — пискнула девушка, когда сильные руки подняли ее вверх из-за стола вместе с бутербродом.

Павел прижимал Ники к себе, сминая ее платье. Он вдыхал ее запах, пытаясь насытиться им, и чувствовал, как девушка ластилась щекой об его волосы. Мужчина уверенно направился к лестнице.

— Мы куда? — поинтересовалась Ники, опираясь на его плечо локотками.

— Жалеть буду, долго! — буркнул Павел.

Однако его мечтам не суждено было сбыться.

— Куда понес матрешку, глаза протри, она не одна! – услышал он позади знакомый голос.

Павел остановился, медленно повернулся, решив ответить на грубое замечание. С крыльца зашел Лев, рядом появились Варя, а из-за другого бока выглянул Пассанг и козья голова. С улицы послышались голоса матери и Александры. Женщины говорили о ферме и лошадях. Дашка как всегда была в теме, подмекивая при каждом упоминании ее имени.

— Я сейчас не про нас говорил, — намекнул Лев.

Павел подозрительно обвел взглядом гостей, перехватил руки и вытянул их вверх. Николь повисла перед ними, упираясь одной рукой в его плечо. Другой она держала в руке бутерброд, от волнения откусывая от него по кусочку. Фигурка у нее была отличной, и все же животик уже проглядывал. Павел сглотнул, аккуратно поставил ее на пол так, словно теперь перед ним было что-то очень хрупкое. Попутно мужчина пытался припомнить, не переусердствовал ли он минуту назад.

— Отлично, другое дело, встречай гостей, хозяин!

Зимой тьма приходит быстро. Вьюга гнала по полю снег и стучала в окна большого бревенчатого дома. Однако внутри не было холода. Валентина Михайловна и Александра занимались пирогами. В доме пахло горячей свежей выпечкой. Варя показывала Пассангу и Льву семейные фотографии. Все семейство разместилось на ковре у кресла. Свет от торшера выделял эту зону, окрашивая ее желтизной.

Николь же после перелета просто устала. Она честно хотела помочь с организацией спальных мест, однако под сериал, который смотрели их матери, ее веки сами собой закрылись. Девушка, поджав ноги, заснула сидя на диване. Потихонечку она сползла в бок, где ее принял в свои объятья Павел. Ее голова лежала на медленно вздымающейся и опускающейся груди любимого мужчины, сверху согревало теплое мягкое одеяло. Ей не хватало этого тепла. Стоило на пороге появиться Льву, и она начала собирать вещи. Ни дня ее душа больше не терпела разлуки. Но ее не отпустили сразу, врач настоял на некоторой задержке. После долгих сборов, Николь спешила в Россию, в суровый заснеженный край.

Павел откинул голову на подушку, прислушался к смеху Пассанга, деловому разговору женщин, чувству тепла и легкому дыханию. 

— Мороженку хочу, — вдруг расплывчато сказала девушка. Павел улыбнулся, осторожно прижал теплое плечико к себе, так чтобы Ники почувствовала его присутствие. Его девочки были с ним в тепле и безопасности, с ними все было хорошо. В этом и заключалось его простое человеческое счастье!